Текст книги "Невеста с миллионами"

Автор книги: Адольф Мютцельбург

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 37 страниц)

– Но ведь мы не совершали никакого преступления! – возразил Ричард, немало размышлявший об их положении и опасностях, с ним связанных. – Ведь и на Юге существуют власти. Меня, пожалуй, могут задержать на некоторое время. Но что могут сделать вам, не представляю. Разве выбраться из бэйю – преступление?

Йеррес ничего не ответил, только как-то странно засмеялся своим мыслям. Когда они увидели одиноко стоящий домик, Йеррес велел Ричарду оставаться на месте.

– Лучше, если нас не будут видеть вдвоем, – объяснил он. – Я только куплю провизии, – и с этими словами поскакал туда.

Спустя четверть часа Йеррес и правда возвратился с маисовым хлебом и ветчиной.

– Вот повезло! – радовался он. – В доме оказалась одна хозяйка. Она сразу сообразила, что мне нельзя ни в чем отказывать, – наверное, я чересчур свирепо взглянул на нее. Как миленькая притащила все, что было.

Поведение техасца, его торопливость и обеспокоенность вызывали у Ричарда все большую тревогу.

Ночь они провели в лесу, под сенью магнолий и кипарисов, но, не дожидаясь рассвета, снова пустились в путь. Ричард, все еще не доверявший спутнику, с удовлетворением заметил, что они движутся на Север. Выходит, с каждым часом он все ближе хотя бы к войскам северян.

В одном очень уединенном месте Йеррес вдруг прямо посреди дороги придержал лошадей, спешился и приказал Ричарду ждать его возвращения. Здесь, недалеко, жил прежде один его знакомый, объяснил он юноше, и у него они могли бы остановиться на несколько дней, пока минует опасность.

– Опаснее всего для нас – останавливаться! – возмутился Ричард. – Нужно попытаться как можно быстрее попасть на Север! Только там мы надолго обретем покой.

– Вам этого не понять! – ответил Йеррес. – Дон Лотарио доверил вас мне, так что извольте следовать за мной.

– Я готов, если бы речь шла о поездке в Толедо. Но теперь у нас с вами общая цель: добраться до армии северян, и как можно быстрее.

– Подождите здесь! – коротко бросил Йеррес. – Не позже чем через час я вернусь!

С этими словами он ускакал прочь.

Ричард поначалу спокойно ждал. У него была слишком неиспорченная душа, и он не мог не признаться самому себе, что оскорбляет Йерреса недоверием, если тот питает в отношении его честные намерения. Но, с другой стороны, он чувствовал, как неистово начинает колотиться у него сердце при мысли, что сейчас только от него самого зависит, скакать ли дальше, чтобы, будь что будет, приблизиться к армии северян. Он был вполне уверен в своих силах, чтобы отважиться ехать в одиночку. Да и что, в конце концов, плохого могло с ним случиться? Пусть его задержат, пусть ему придется удостоверять свою личность и, если он этого не сможет, ждать, пока переписка с мистером Эвереттом не докажет справедливость его слов, – все это не пугало его. Он пребывал в нерешительности по другой причине. Правильно ли он поступит, покинув человека, которому обязан своим освобождением из бэйю? Ведь если бы не приезд Йерреса, удобный момент для побега не подвернулся бы ему так скоро. И Ричард решил остаться. Правда, сделал это с неохотой. Его одолевали какие-то недобрые предчувствия. Он собирался спокойно объяснить возвратившемуся техасцу, что поедет один и не намерен ждать, пока Йерресу придет охота сопровождать его. Так что пусть Йеррес сам решает, ехать с ним или нет.

Прошло уже гораздо больше обещанного часа. Наконец вернулся Йеррес, но не один. С ним был еще один всадник, очень похожий на своего спутника – такой же грубый, неприятный. Его зловещие темные глаза впились в Ричарда.

– Так вот, мистер Ричард, – сказал Йеррес, – мы остаемся здесь! Я отыскал своего приятеля. На несколько дней он приютит нас. Тем временем наши преследователи поищут-поищут нас и, не найдя, поедут другой дорогой, а мы, переждав опасность, спокойно отправимся на Север.

– Нет! – возразил Ричард. – Если вы не хотите присоединиться ко мне, я поеду на Север один.

– Как? Вы в своем уме? – вскричал Йеррес, и его глаза начали наливаться яростью. – Не валяйте дурака! Мы остаемся здесь. А не хотите добром…

– И что тогда? – спросил Ричард. Давно зародившиеся у него подозрения, что Йеррес тоже задумал использовать его в корыстных целях, неожиданно перешли в уверенность.

– Тогда мы заставим вас! – деланно засмеялся техасец. – Да не хватайтесь вы за пистолеты! Это вам не поможет! Мы сильнее!

– А вот увидим! – вскричал Ричард. Он выхватил двуствольный пистолет и направил его на Йерреса. – Я вам не раб! За услугу, что вы оказали мне и моим друзьям, вам заплатят. У меня нет желания торчать здесь целую неделю. Хотите остаться здесь – оставайтесь! А я поеду дальше!

– Нельзя терять времени! – крикнул Йеррес своему спутнику. – Возьми-ка поводья, Уилл!

Незнакомец ухватился за повод лошади Ричарда, однако тот, искусный наездник, поднял лошадь на дыбы и круто развернул. Незнакомец протянул было к нему руку, но он ударил его по руке и пришпорил лошадь. Тут раздался выстрел. Лошадь сделала огромный прыжок – Ричард понял, что она ранена, но тем не менее продолжал понукать ее. Продержись она еще минут десять, и Ричард, возможно, ускользнул бы. В тысячу раз охотнее он отдался бы во власть совершенно незнакомых людей, чем терпеть произвол этого Йерреса. Однако лошадь внезапно рухнула наземь. Ричард перелетел через ее голову и едва удержался на ногах. Тем не менее он тут же схватил ружье и, обернувшись к своим преследователям, крикнул:

– Я буду стрелять! Еще шаг, и я считаю вас врагами!

В ответ Йеррес громко рассмеялся. Беззаботность этого человека приводила в изумление. Ричард прицелился в лошадь техасца – он хотел уравнять шансы – и нажал курок. Раздался щелчок, но выстрела не последовало. Ричард нажал второй курок – тот же результат!

Йеррес, который теперь оказался почти рядом, снова рассмеялся.

– Ну, наконец-то ты заметил, мой мальчик! Я еще в первую ночь разрядил твое ружье!

Крик ярости вырвался у Ричарда. Подлость и предательство этого человека вдруг открылись ему во всей их безмерности. Его душил гнев.

– Лучше я умру, чем покорюсь тебе! – воскликнул он, вытаскивая из-за пояса кинжал. – Убей меня, если сможешь, но свою волю ты мне не навяжешь!

Глаза юноши горели такой энергией, такой решимостью, что Йеррес невольно осадил лошадь. Однако Ричард успел вонзить ей в брюхо кинжал. Он намеревался, как уже было сказано, уравнять шансы. Удар оказался настолько сильным, что из раны струей хлынула кровь, и лошадь взвилась на дыбы. При этом Йеррес потерял стремена.

– Прощай, Тонио! – крикнул ему приятель. – Там какие-то люди. Я не хочу иметь с ними дела!

Он повернул лошадь и поскакал туда, откуда недавно приехал с Йерресом.

Тот в это время был слишком поглощен своей обезумевшей от боли лошадью, чтобы взглянуть на тех, о ком говорил приятель. Ричард же увидел шестерых всадников, которые галопом приближались с юга. Он не сомневался, что это преследователи, но чего ему было опасаться? Скрыться все равно не удастся. Придется смириться с новой напастью.

Тут лошадь техасца рухнула, чуть не придавив седока, едва успевшего соскочить. Неизвестные всадники были уже так близко, что Ричарду не составило труда узнать среди них Вули. Йеррес, увидев незнакомцев уже шагах в пятидесяти от себя, помертвел от страха. Внезапно он выхватил из-за пояса пистолет. Казалось, он намеревался обратить его против самого себя, но потом передумал и, злорадно засмеявшись, сунул оружие на прежнее место.

– Это все ты виноват, собака! – крикнул он Ричарду. – Ну ничего, поплатишься!

– Вот они! – воскликнул Вули, обращаясь к своим спутникам. – Берите обоих!

– Что касается меня, я ничего против вас не имею, – объяснил Ричард незнакомцам, которые, вероятно, были кавалеристами из полка южан, ибо носили мундиры. – Я защищался только от этого человека. Он хотел принудить меня сопровождать его.

– А кто третий, что скрылся, увидев нас? – спросил командир, пока трое из его людей, спешившись, связывали Ричарду и Йерресу руки.

– Дружок вот этого, – кивнул юноша в сторону техасца.

– Попались, негодяи! – негодовал Вули, адресуясь в первую очередь к Йерресу. – Проклятый убийца! Ты свое получишь! Надеюсь, я сделаю это собственными руками!

– Не знаю, о чем ты толкуешь, Вули, – холодно и презрительно ответил техасец. – Я никого не убивал. А что забрал деньги у Гешера – перед этим и вы бы, пожалуй, не устояли.

– Прикончить капитана… перерезать ему, спящему, горло, мерзавец! – разбушевался Вули.

– Это не я, – упорствовал Йеррес. – Это он. У него для такого дела были все основания.

Ричард окаменел. Так вот что за кровь была на руках техасца, когда он, послав Ричарда вперед, догнал его затем на берегу бэйю! Поэтому-то Ричард и должен был ехать первым! Юноше сделалось жутко. Оказывается, он спал бок о бок с убийцей!

– Так это, выходит, ты? – спросил Вули. – Может быть! Ну да ничего – докопаемся до правды!

– Ей-Богу, – возбужденно вскричал Ричард, – я не делал этого! Я впервые слышу об этом убийстве и никогда бы не запятнал этим свою честь, каким бы врагом ни считал капитана!

– Так что же, получается, что я убил Стонтона, я – его друг? – с издевкой спросил Йеррес. – Ну, надуть – пожалуй, это совсем другое дело. Он тоже меня дурачил. Но убивать – ни в коем случае. Этот парень настоящий янки! Хочет вывернуться. Ладно, все выяснится!

Ричард понял: уже то, что он янки, вызывает подозрение у южан. Но ведь его действительно могут обвинить в вероломном убийстве! Мысль эта показалась ему настолько дикой, что он даже не осознал всей серьезности нависшей над ним угрозы.

– А теперь вперед – марш! – приказал командир, едва Ричард попытался открыть рот. – Шагайте как следует, а не то попробуете плетей!

– Что касается меня, сэр, – спокойно сказал Ричард командиру, – прошу обращаться со мной как подобает. Я не знаю за собой никакого преступления, что может подтвердить и мистер Вули, и преследовать меня не за что. На Юге я оказался против собственной воли, как жертва подлых интриг и буду вам благодарен, если вы отправите меня на родину. Чем скорее, тем лучше.

– И эта родина, разумеется, один из проклятых Северных штатов? – мрачно спросил командир.

– Да, я родился там… и там же родился один негодяй, который отрекся от своей родины, от своей матери! – ответил Ричард.

– Вперед, вперед, довольно болтать! – приказал командир. – Я запрещаю вам обоим произносить хоть одно слово! В Провиденсе у вас будет для этого достаточно времени.

Оба пленника в сопровождении всадников двинулись дальше. Йеррес пытался напустить на себя как можно более непринужденный вид. Ричарду же этого не требовалось – он был спокоен, ибо теперешний поворот в судьбе предпочитал вынужденной компании вероломного техасца. Да, не исключено, что как раз это новое несчастье, свалившееся на него, явится лучшим средством для скорого возвращения на родину. Властям, которым его передадут, придется наводить справки в Нью-Йорке, вступать в переписку с мистером Эвереттом. Так зачем же сейчас мучить себя мыслями, которые не в состоянии ничего изменить в его теперешнем положении? Он собирался все открыть на допросе и со спокойствием невиновного ждал, что ему предстоит. Ведь сейчас он находится уже не среди убийц, а среди солдат! Правда, и Стонтон, и Йеррес, и их товарищи – все они тоже были солдатами армии южан!

Поход протекал довольно однообразно. Задержанных скудно кормили и не разрешали ни с кем разговаривать. К концу второго дня они добрались до Провиденса. Арестованных без промедления доставили в штаб-квартиру, размещавшуюся в какой-то гостинице, и поместили поодиночке. Ричард попросил, чтобы в виде исключения ему разрешили встретиться с командиром местного гарнизона. Ему было отказано.

На рассвете следующего дня Ричард предстал перед военным трибуналом, состоявшим из девяти членов – офицеров и рядовых. Лучшие силы армии южан находились на востоке, в Виргинии; в Провиденсе же вообще стоял один кавалерийский эскадрон, больше напоминавший ополчение, нежели регулярную часть, поэтому лица, которые Ричард увидел перед собой, не вызывали у него особой симпатии и доверия и очень напоминали ему – по крайней мере, это относилось к рядовым – Вули, Йерреса и их приятелей. Председательствовал на суде полковник, производивший впечатление интеллигентного человека, во всяком случае, его лицо говорило именно об этом.

Ричарду велели рассказать, как он оказался в Провиденсе. Он рассказал всю правду. Его история выглядела довольно фантастично, и он не раз замечал на лицах слушателей недоверчивую улыбку. Главную часть его повествования занимало, естественно, бегство из бэйю. Ричард описал все как было. Затем председатель задал ему несколько вопросов, касавшихся главным образом убийства Стонтона. Ричард почувствовал, что его подозревают, и клялся в своей невиновности. Затем подошла очередь Йерреса.

Техасец правдиво рассказал, почему оказался в Толедо и как был там арестован. Он только отметил, что думал, будто речь шла о янки-шпионе. О том, что Стонтон, пытаясь похитить Ричарда, преследовал личные планы, Йеррес, по его словам, ничего не знал. Он не скрыл, что был сильно сердит на Стонтона, но не до такой степени, чтобы причинить ему серьезный ущерб. Напротив, он собирался объясниться со Стонтоном и потом остаться с ним в бэйю. Ричард, пообещавший ему огромную сумму на будущее и те десять тысяч долларов, которые должны были поступить в Провиденс, соблазнил его бежать с ним в качестве проводника. Он, Йеррес, поехал первым. Вероятно, за это непродолжительное время молодой янки и удовлетворил обуревавшую его жажду мести техасцам, убив Стонтона. Из допроса, на котором в качестве свидетелей выступали Вули и коммерсант Гешер, стало ясно, что Гешеру действительно поступили десять тысяч долларов; они были взяты Йерресом и обнаружены у него; у него же нашли и записную книжку Стонтона.

Последнее обстоятельство, казалось бы, говорило против Йерреса. Однако, к своему тайному ужасу, Ричард заметил, что, несмотря на это, симпатии судей склоняются в пользу Йерреса, который откровенно признался в обмане, к какому его склонил Ричард, но тем не менее клялся всеми святыми, что не трогал Стонтона.

– Господа, – сказал наконец Ричард, – когда я рассказывал здесь не совсем обычную историю своей жизни, некоторые из вас улыбались. Тем не менее ход разбирательства подтвердил большую часть моих показаний. Эти десять тысяч долларов были посланы моим отцом и, вероятно, сопровождались письмом, которое, надеюсь, вы разрешите мне прочесть.

Письмо также отобрали у Йерреса, и как раз теперь полковник читал его.

– Здесь нет ничего существенного, – заключил он. – Мистер Эверетт сообщает, что пришлет своего родственника, которому поручено лично вступить в переговоры со Стонтоном.

– Родственника? – спросил Ричард с содроганием. – В письме указана его фамилия?

– Нет.

– Хорошо, тогда я подожду его приезда, – сказал молодой человек. – Как видите, по всем пунктам мои показания подтвердились. К чему мне было убивать капитана Стонтона, если он спал крепким сном и не мог никак помешать нашему бегству? Я не собираюсь подозревать в убийстве Йерреса. Я могу только утверждать, что покинул хижину, где спали мои похитители, первым, что Йеррес последовал за мной, а его руки оказались в крови, так как он, по его словам, перерезал сухожилия оставшимся лошадям. Спросите мистера Вули, верит ли он, что я способен на подобное убийство! Спросите его, не я ли спас жизнь одному из его товарищей, который тоже был моим врагом?

Вули, когда ему задали эти вопросы, признал второй факт, но заметил, что в отношении первого определенного мнения не имеет.

– Скорее всего, – предположил один из судей, – в убийстве повинны оба, ибо каждый старается свалить всю вину на другого. Так что нужно вздернуть обоих!

Смех почти всех членов суда показал, что большинство придерживается такого же мнения.

Теперь Ричарду стало ясно, что его положение намного хуже, чем он ожидал. Им овладело чувство безотчетного страха, какое охватывает даже самых мужественных людей, когда им незаслуженно грозит позорная смерть или хотя бы суровое наказание. Он попытался возразить, но ему не дали слова. В этот момент вошел солдат и протянул полковнику какую-то бумагу.

– Я невиновен! – крикнул Ричард. – Поступайте так, как подсказывает вам совесть, но Стонтона я не убивал и не знаю о его смерти ничего, кроме того, что мне стало известно со слов мистера Вули. Может быть, расспросить человека, у которого собирался скрываться Йеррес, – он уехал, когда увидел приближающихся к нам всадников. Он живет в той местности, где нас задержали.

– В отношении главного обстоятельства дела, убийства, его свидетельство не будет иметь существенного значения, – заметил полковник. – Но сейчас мы услышим другое свидетельство. Господин, которого обещал прислать ваш приемный отец, прибыл и немедленно выступит как свидетель.

Ричарда бросило в дрожь. Кого мог прислать мистер Эверетт? Уж никак не…

В комнату вошел человек в дорожном костюме. Кровь у Ричарда застыла в жилах, он страшно побледнел. Перед ним стоял стройный молодой господин, черноволосый, бледный, с правильными чертами лица… Это был Ральф Петтоу.

Как часто Ричард думал о том мгновении, когда встретится лицом к лицу со своим бывшим врагом! Он, невиновный, страшился этой минуты, ибо не жаждал мести и вообще не выносил бурных, неприятных сцен! Сам он никогда не стал бы преследовать Ральфа, удовлетворившись тем, чтобы видеть, как предатель будет страдать от укоров собственной совести. Его бил озноб при мысли о той бездне человеческого падения, которая открылась перед ним. И вот теперь это мгновение так внезапно, так неожиданно наступило! Этот человек с горящим взором, который так холодно окинул взглядом всех присутствующих, на какую-то секунду отчужденно и равнодушно посмотрев на него, – именно он, именно этот человек предательски, исподтишка пытался застрелить его! Почему он здесь? Чтобы окончательно погубить его, Ричарда? Вероятно, мистер Эверетт и не подозревал, кто был негодяй, покушавшийся на жизнь его приемного сына, иначе не прислал бы самого убийцу!

Ральф Петтоу вручил полковнику письмо, которое тот внимательно прочитал.

– Очень солидная рекомендация, господин капитан! Я непременно приму ее к сведению! – весьма учтиво заметил председатель суда. – Присаживайтесь, прошу вас!

Ричард, у которого голова шла кругом от нахлынувших мыслей, сообразил, что Ральф предусмотрительно захватил рекомендацию кого-то из мятежников.

– Вам знаком этот человек, господин капитан? – спросил полковник, указывая на Ричарда.

Ральф долго всматривался в обвиняемого, не спускавшего с него глаз. Казалось, будто Ральф ослеп или смотрит в пустоту.

– Нет! – ответил он затем спокойно и твердо.

– Как, вы в самом деле его не знаете? – уточнил полковник.

– Определенно не знаю, я никогда не встречал этого человека, – отрезал Ральф, покачав головой.

Ричард закусил губу. Он смертельно побледнел, и это говорило не в его пользу.

– Странно! – заметил полковник. – В таком случае мне придется рассказать вам, в чем суть дела.

И он в общих чертах обрисовал смысл обвинения и обстоятельства, которые ему предшествовали.

– Сплошное надувательство – так я и думал, – невозмутимо сказал Ральф. – Когда я прочитал письмо некоего Стонтона, с которым несколько лет назад был немного знаком и который написал одному моему родственнику, мистеру Эверетту, что мой друг Ричард Эверетт еще жив, я сразу же усомнился в этом. Однако я уступил просьбе родственника и, запасшись необходимым разрешением, отправился сюда, чтобы отыскать этого Стонтона. Деньги мистер Эверетт выслал заранее. Я об этом ничего не знал, иначе, предчувствуя подвох, не допустил бы такого. Нет, этот человек не Ричард Эверетт. Но поскольку он знает о его смерти, я считаю его и Стонтона убийцами Ричарда, которые впоследствии договорились разыграть комедию и выманить у мистера Эверетта деньги. Во всяком случае, они больше, чем кто-либо другой, знают об этом таинственном убийстве.

Когда Ральф холодно и деловито произнес эти слова, глаза Ричарда сверкнули.

– Ей-Богу, – сказал он дрожащим от волнения голосом, – никогда еще справедливость не попиралась столь наглым образом! Именно этот человек, именно этот Петтоу покушался на мою жизнь! К сожалению, мой бедный отец еще не знает правды – мои письма не доходили до него, их перехватывали…

Когда полковник вопросительно посмотрел на Ральфа, тот лишь пожал плечами. Среди судей поднялся недовольный ропот – но это недовольство было обращено не против Ральфа, а против Ричарда.

– Но ведь вы сами говорили, что писали мистеру Эверетту! – прервал юношу председательствующий.

– Я писал под диктовку Стонтона, на его глазах, как его пленник. Мне было разрешено просить только о деньгах, и я не мог сообщить правду о том человеке, который требовал от Стонтона моей смерти! – вскричал Ричард.

– Все это слишком неправдоподобно! – угрюмо заметил полковник. – Капитан Петтоу, спрашиваю еще раз – вы не узнаете в этом человеке исчезнувшего Ричарда Эверетта?

– Нет. Я никогда его таковым не признаю, потому что это не он.

– А я еще раз заявляю, что я именно тот, за кого себя выдаю, что я не виновен в смерти Стонтона! – воскликнул Ричард, простирая руки к небу. – Видит Бог, я не виноват, и Ему я вручаю свою судьбу!

– В Нью-Йорке этот человек заговорил бы, пожалуй, иначе! – вполголоса заметил Ральф.

– Ну что ж! – вскричал Ричард. – Я согласен! Отправьте меня в Нью-Йорк! Пусть нам устроят очную ставку в Нью-Йорке. Там он на это не осмелится! Ну, будь что будет!

Арестованных отвели в соседнее помещение, а спустя четверть часа снова вызвали в комнату, где заседал суд. Йеррес несколько раз пытался заговорить с Ричардом, но тот, погруженный в мрачные мысли, не отвечал ему.

Ральфа Петтоу уже не было в комнате, где шло заседание. По лицам судей Ричард прочитал свой приговор. Он гласил:

«…что человек, называющий себя Антонио Йеррес и ведущий бродяжнический образ жизни, а также другой человек, скрывающий свое настоящее имя и выдающий себя за пропавшего Ричарда Эверетта, арестованные по серьезному подозрению в убийстве капитана Стонтона и теперь изобличенные в совместном совершении этого убийства (что оба отрицают, однако преступником должен быть один из них, хотя ни тот, ни другой не в силах отвести от себя подозрения), что, кроме того, оба являются общественно опасными субъектами и вызывают серьезные подозрения в шпионаже, оба приговариваются в это тревожное время, требующее строгого соблюдения порядка, к расстрелу. Приговор будет приведен в исполнение сегодня, в пять часов пополудни».

Йеррес, услышав приговор, смертельно побледнел и задрожал всем телом. Ричард также изменился в лице, но сохранял спокойствие. Он уже смирился со своей судьбой. Смерть представлялась ему неизбежной. Зачем только славный Ветцель спасал его?

– Вы необдуманно лишаете жизни одного из ваших ближних, господа, – обратился он к судьям. – Вам следовало бы дать мне время для представления доказательств из Нью-Йорка. Исполните по крайней мере мою последнюю волю и сообщите мистеру Эверетту о моей смерти. Его адрес вы, вероятно, найдете на письме к мистеру Гешеру. Тогда задним числом вы узнаете, кто был убийцей – я или Ральф Петтоу. Да простит вас. Бог!

– Я невиновен! – в отчаянии вопил Йеррес. – Капитана Стонтона убил этот человек!

– Он лжет! – презрительно сказал Ричард. – Сделайте мне одолжение, господа, оставьте меня одного, чтобы я мог приготовиться к своему страшному и – видит Бог – незаслуженному концу!

Судьи ничего не ответили. Ричарда увели в отдельную комнату на втором этаже и поставили у дверей охрану – двух солдат с карабинами в руках. Он подошел к окну. Он не различал, что там, за окном, ночь или день, он ничего не видел – а между тем за стенами его комнаты вовсю светило солнце. Под окном тоже стоял часовой.

Отсутствующим взглядом молодой человек долго смотрел на залитый солнцем двор. Потом из его груди вырвался долго сдерживаемый крик, и он разразился бурными рыданиями. Сквозь слезы он увидел в дверях соседнего дома скромно одетого человека. Тот несколько раз поднимал руку, стараясь привлечь к себе внимание юноши. Он был светловолос, с проседью и по внешнему виду мало чем отличался от плантатора или поселенца. Увидев, что его заметили, он размахнулся, и в тот же миг в окно, у которого по-прежнему стоял Ричард, что-то влетело, словно пуля. Глаз у незнакомца оказался верным – на полу лежал какой-то твердый предмет. Ричард, едва владея собой, выведенный из равновесия всем случившимся, не зная, что и подумать, поднял неизвестный предмет. Это была картечная пуля, плотно обернутая бумагой. Расправив дрожащими руками бумагу, Ричард прочитал следующие слова:

«Да здравствует Толедо! Не отчаивайтесь! Вы будете спасены. Попросите позвать к вам священника, но обязательно католического. От него вы узнаете все подробности».

Молодой человек не сразу отложил записку. Он все еще был как во сне. Не было ли здесь опять обмана? Он уже не верил никому на свете. Немного успокоившись, он снова прочитал послание. Буквы были выведены четко, разборчиво, слова написаны без ошибок – нет, это не могло быть делом рук техасцев. Из предосторожности он порвал записку на мелкие части и по одной выбросил их в окно. Человека в дверях уже не было. Кто бы это мог быть? Дантес? Но он ничуть не похож на таинственного незнакомца.

Чтобы окончательно успокоиться, Ричард несколько раз прошелся взад и вперед по комнате. Потом постучал в дверь и сказал, что хочет поговорить с охраной. Дверь отворилась. Ричард спросил, нельзя ли ему побеседовать со священником. Охранник ушел и через несколько минут вернулся с ответом. Оказалось, что сейчас в Провиденсе один-единственный священник, причем католик. Ричард сказал, что и такой духовник ему подойдет. Дверь опять закрылась, и молодой человек остался наедине со своими мыслями.

Прошло никак не меньше часа, прежде чем за дверью снова послышался какой-то шум. Дверь распахнулась, и на пороге появился высокий худой человек с очень бледным лицом и длинными черными волосами. Он выглядел серьезным и замкнутым, но в лице его не было суровости. Он внимательно посмотрел на Ричарда темными глазами и протянул ему руку.

– Оставьте нас! – повернулся он к солдату, который тут же скрылся за дверью.

– Я пришел к вам, сэр, – начал священник, понизив голос, – чтобы утешить и вселить надежду. В последний час вы нашли покровителя и защитника. Впрочем, не стоит продолжать наш разговор по-английски: нас могут подслушивать.

Ричард сказал, что владеет французским, немецким и испанским.

– В таком случае давайте остановимся на французском, – продолжил священник уже на этом языке. – К вам меня послал Эдмон Дантес, миссионер!

– Я так и думал! – радостно воскликнул Ричард. – Но как он здесь оказался?

– Подробно вы узнаете об этом у него. Он не сомневается, что ему удастся вас спасти.

– Но, Боже мой, возможно ли это? В этом городе…

– Положитесь на него! – уверил священник. – Он удивительный человек, и с ним – Бог. В диких, далеких от цивилизованного мира странах мы с ним попадали в такие ситуации, из которых я не надеялся выйти живым. Но он преодолевал все трудности и устранял все препятствия! Ему вы можете доверять полностью! Плана, который он разработал для вашего спасения, я еще до конца не знаю: предполагаю, он предусматривает привлечение на нашу сторону офицера, которому предстоит командовать экзекуцией. Дантес сказал мне, что уверен в успехе, а если Дантес так говорит, это действительно так. Он сообщил мне, что вы невиновны, и я тоже ни минуты не сомневаюсь в этом.

– Я невиновен, святой отец! – с глубоким волнением вскричал Ричард. – И если Богу угодно будет даровать мне жизнь, я никогда не забуду, в каком положении пребывал я, невиновный, и как необходимо милосердие окружающим нас людям. Какое счастливое стечение обстоятельств, что мой благородный защитник отыскал здесь, в Провиденсе, именно вас!

– Он увидел меня случайно и тут же узнал, – ответил священник. – А я узнал его не сразу: он совершенно изменил свою внешность, чтобы следовать за вами, не боясь разоблачения. Но вскоре я понял, кто передо мной. Если бы он потребовал от меня мою жизнь, я без колебаний принес бы ее в жертву. Но здесь мне не везет. От войны и связанных с нею зверств – а с ними приходится встречаться или слышать о них на каждом шагу – у меня тяжело на душе. Но именно поэтому я считаю своим долгом терпеливо все выносить. Нужно облегчить столько страданий, сказать столько слов утешения, что мне некогда думать о себе, я думаю только о своей пастве.

– Эдмон Дантес назовет мне ваше имя, – мягко сказал Ричард, – и как только я обрету свободу и окажусь в безопасности, я всегда буду помнить сегодняшний день и попытаюсь облегчать страдания, о которых вы говорите. Пусть вашей пастве достанется благодарность, какую я не в силах проявить по отношению к вам.

Священник молча поклонился и затем сказал:

– Мой благородный друг просил вас не отчаиваться, что бы ни случилось, даже если прозвучат выстрелы. Вам нужно только не терять мужества и не закрывать глаз. Потребуйте, чтобы я провожал вас в этот якобы последний ваш путь! Я сумею выбрать удобный момент и сообщить вам дополнительные подробности о замысле моего друга.

Он протянул Ричарду руку и, пожимая протянутую в ответ руку молодого человека, промолвил:

– До свидания!

Ричард с глубокой признательностью глядел ему вслед. Ведь спаситель явился к нему в последний час! Но вдруг план, задуманный Дантесом, сорвется? Что ни говори, а до приведения приговора в исполнение оставалось совсем мало времени. Будет ли подкуплена охрана? Священник говорил, чтобы Ричард не отчаивался, даже если услышит выстрелы. Не слишком ли самонадеянно обещать такое? Впрочем, нет! Ричард верил обещаниям друзей. Он испытывал к миссионеру доверие, которое человек с трезвым умом назвал бы суеверным, однако оно проистекало лишь из убеждения, что этот сильный, решительный человек не станет обещать того, чего не в состоянии выполнить.

Ричарду принесли сносный обед, который он, заставляя себя сохранять спокойствие, съел, хотя и не испытывал такого желания. Затем он попытался немного поспать, ибо ночью почти не сомкнул глаз. Однако сон к нему не шел. Со стороны школы, находившейся поблизости, до него донесся бой часов. Удары следовали один за другим: один, два, три, четыре… Четыре часа! Казалось, время тянется бесконечно долго. Им все больше овладевала страшная мысль, что случайность может перечеркнуть планы его благородного друга. Случайность ли? Нет, может быть, судьбой ему уготовано умереть здесь.