Текст книги "Спасение грешницы (СИ)"

Автор книги: Виндспир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)

Глава 19

– Микель, я вернулась. Могу войти?

В предвкушении я замерла перед старой знакомой, которая вовсе не стала лучше с моего последнего прихода. Герцог Мограж что, экономит на дверях? Настоящий торговец, ничего не скажешь. Из комнаты раздались голоса, но, что насторожило меня, оба женских. Я переминаюсь с ноги на ногу и жду, когда мне соизволят если не открыть, то хотя бы ответить.

– Микель, либо ты мне отвечаешь, – я пару раз дергаю ручку. Дверь закрыта, – либо открываешь. Я могу стоять здесь весь день.

Со скрипом дверь открывается, и я вижу Нину, как всегда раздражающую, и другую служанку, что выглядит гораздо старше. Они кланяются мне и замирают, глядя в пол.

– И что вы делаете?

– Мы прибирали комнату, госпожа.

Я смотрю на женщину, что стояла рядом с Ниной. Не уверена, но разве стоит закрывать дверь при уборке? Я не разбиралась в их обязанностях, так что сказать наверняка не могла. Пока я думала о дальнейших действиях, за двумя служанками замаячила светлая голова.

– Госпожа! Вы пришли! Я так счастлив! – раскрасневшийся от переизбытка чувств Микель коротко улыбнулся и позвал меня в комнату. – Проходите! Я уже закончил уборку!

Замерев на месте, я смотрела на служанок. Обе молчали и продолжали сверлить глазами пол. Кажется, я догадываюсь, что тут происходит…

– Обе выйдите. Сейчас же, – они рысью двинулись к двери. – И, Нина, после я жду тебя для разговора.

Явно нервничая, она кивнула, почти пулей выскочив в коридор. Вторая вышла следом и прикрыла дверь. Сбросив с себя раздражение, я подошла к Микелю, который в нетерпении ерзал на кровати. В этот раз я приметила кучу цветных капель на столе. Творец никогда не спит, да?

– Смотри, что я принесла тебе. Здесь есть цвета, которые я ни разу и не видела.

– Разве такое возможно? Вы ведь уже взрослая.

Я не могла не усмехнуться. Присев рядом, я протянула коробку.

– Взрослая? Я? Нам с тобой еще взрослеть и взрослеть, Микель, – улыбнувшись, я потрясла коробкой. – Прими мой подарок. Хочу, чтобы ты порадовался.

С поалевшим лицом и горящими глазами, мальчишка обхватил яркую коробку. Но сразу нахмурился и, придвинувшись ближе, посмотрел на бинт.

– Что… что случилось? Вы поранились? – перебирая ладонью, он задел бинт, но вмиг отвел от него пальцы. – Выглядит очень больно. Вы ведь снова не заболеете?

– Не должна. Все не так плохо, – поставив краски на кровать, я морщусь и потираю ладонь. – Хотя… немного побаливает. Буду надеяться, что рана заживет.

Микель взволнованно сжал колени и уставился на бинт. Когда его утомили мои причитания, он серьезно посмотрел мне в глаза.

– Как я могу помочь?

Что за доверчивый ребенок. Я сделала вид, что задумалась над вопросом, а затем щелкнула пальцами.

– Нарисуй мне что-нибудь. Что захочешь. Я буду рада любому рисунку.

– Но!.. Я не знаю! И я не очень хорошо рисую! – я покосилась на настенные рисунки. И правда не очень, но это дело практики. – Вам не понравится! Может, хотите что-нибудь другое? У меня есть деревянная лошадка…

Ну-ну. Я не настолько опустилась, чтобы забирать у детей единственных деревянных лошадок. Сразу понятно, какого ты обо мне мнения, Микель.

– Оставь лошадку себе. А мне, – осторожным движением сжимаю маленькую ладонь. Он не вздрогнул, и я приняла это за успех, – очень хочется получить твой рисунок. Пожалуйста. Я украшу им свою комнату.

Пораженный, Микель широко раскрыл глаза и поджал губы. Напоминал совенка, который встретился со змеей. Я мягко погладила его по руке и улыбнулась.

– Так что же? Облегчишь боль своей сестры? – я перевела взгляд на перевязанную ладонь. – Или мне придется звать лекаря?

– Нарисую! – вскрикнув, ребенок охватывает здоровую ладонь двумя руками и крепко сжимает. – Я буду очень стараться! Чтобы, – набирая воздуха, он продолжает, – чтобы вам захотелось украсить им комнату.

Чистая победа. Я смеюсь и, потрепав юного творца по голове, наблюдаю за тем, как он в спешке разбирает краски. Пока он расставляет их в только ему известном порядке, я осматриваю его комнату, поражаясь такой обыденной обстановке.

– Твой рисунок будет самым красивым для меня, Микель, – мой взгляд падает на покрасневшие уши. – Это я знаю точно.

Глава 20

После того, как Микель начал активно работать над своим «шедевром», я оставила его и, в сопровождении молчаливой няньки-надоеды, вернулась к себе. Стоило нам дойти, как я задумалась о направлении разговора. У меня были подозрения, и я хотела их проверить. Очевидно, что по доброй воле она не признается, но можно либо надавить на нее, либо сделать покорный вид и отпустить. Присаживаясь на диван, я снова почувствовала боль в ладони. Если рисунок Микеля и правда поможет, я уверую в его геройские способности, и никто не сможет меня переубедить.

Решив, что начинать с плохого не вариант, киваю на кресло справа от меня. Нина присаживается, напряженная и недоверчивая.

– Нина, ты понимаешь, зачем я тебя позвала? – она отрицательно мотает головой, но я игнорирую этот жест. Мне нужно, чтобы она говорила со мной. И я заставлю ее это сделать. – Если ты признаешься сразу, мы можем мирно разрешить эту ситуацию.

Ненадолго ее хватило – вскинув голову, она с возмущением смотрит на меня.

– Я не понимаю, чего вы от меня хотите, госпожа! Я всего лишь выполняю свои обязанности по воспитанию Микеля.

Вот и крючок. Язык так часто подводит, когда за ним не следишь.

– И это одна из причин, почему ты здесь. Неужели тебе позволено называть своего господина по имени? – по пятнам, скачущим по ее лицу, я понимаю, что такого права у нее нет. – Хорошо, возможно, брат сам разрешил тебе. Тогда я ни в чем не обвиняю тебя, – она облегченно выдыхает, а я злорадно продолжаю. – Однако, полагаю, и своего позволения он тебе не давал…

– Мне давно это позволено, госпожа. Молодой господин сам говорил, что ему неудобно, когда я обращаюсь к нему по статусу.

– Но ведь он не давал тебе позволения? – цепляясь к словам, я раскручиваю ее дальше, наблюдая за поведением. – Ты узнала, что ему неудобно, и решила все за него. Не так ли?

– Не так! – вскрикнув, она сразу же берет себя в руки и говорит спокойнее. – Госпожа, что в этом плохого? Я давно воспитываю молодого господина и не понимаю…

– Я помогу тебе понять, – придвигаясь к краю дивана, склоняюсь к ней ближе и тихо продолжаю. – Позволь он тебе – и ты была бы в своем праве. Но ты воспользовалась его мягким характером и юным возрастом, разрешив себе звать его по имени, еще и при посторонних. В силу возраста он не поправил тебя, и ты решила, что можешь обращаться к нему, как пожелаешь. Ставить себя, как равную ему, – возвращаясь на место, я выдыхаю и готовлюсь к реакции. – А вы не равны.

Несколько мгновений проходят в напряженном молчании. Сейчас все решится. Ее реакция скажет все за нее. И именно так я выберу, как поступить дальше.

– Н-но, госпожа! Я всегда хорошо выполняла свои обязанности! Вы не можете наказать меня за проявление неуважения! Мне всегда удавалось трудиться так, чтобы господин оставался доволен!

Вот и все. Тебе конец, Нина. Я нарою на тебя столько грязи, что служанкой больше ни в один дом не возьмут. Наказание, да? Что ты проворачиваешь за спиной Логана, м? Так сильно переживаешь за себя. Ничего, я позволю тебе раскаяться, когда прижму к стенке. Теперь потребность разбираться со второй служанкой отпала. Очевидно, не уборкой они там занимались. Я бы даже сказала, далеко не ей.

Отбрасывая все остальные вопросы, я невинно улыбаюсь и хихикаю. Побелевшая и взволнованная, Нина в непонимании смотрит на меня.

– Ты так разволновалась, Нина. Что же ты говоришь! Конечно, я не стану наказывать тебя за подобное. Это ведь, в сущности, такая мелочь, правда? – лгунья активно кивает головой, и до меня окончательно доходит, что ничего она не поняла. Ей же хуже. – Ты можешь идти.

Она торопится к двери, забывая даже поклониться. Ушла, не попрощавшись. Очень жестоко, Нина. Я ведь так старалась привлечь твое внимание.

Когда шаги стихают, мне остается только надеть новую пару перчаток, поправить прическу и пойти в сторону кабинета. Лиа должна быть там, как и книга, которая мне нужна.

Кабинет оказывается таким же ухоженно-скучным, как и в мое первое его посещение. Лиа почти клюет носом, но не выпускает бумаги и перо из рук. Я прокашливаюсь и подхожу к столу, примечая лекарство.

– Сестра, твое состояние стало еще хуже, – пробегаюсь глазами по книгам, что огромными рядами стоят на книжных полках. – Может, все-таки отдохнешь?

– Я почти доделала. Еще пару часов…

Я в шоке смотрю на нее и даже забываю, как дышать. Трудоголизм явно заменяет ей реальный мир. Ну, насколько можно назвать его реальным, конечно. Все здесь выдумка, так что подобный вопрос крайне философичен.

– Так. Тебе пора заканчивать, – я без усилий выхватываю лист и перо, ставя последнее в чернильницу. – Посмотри на себя. Как ты собираешься справляться с делами в таком состоянии? Хочешь испортить свою работу, допустив кучу ошибок? – невольно я вчитываюсь в написанное и перевожу взгляд на нахмурившуюся трудоголичку. – Что это?

– Мои планы по снижению расходов на ввоз товара, – коротким жестом она протирает лицо и тяжело вздыхает. – Император ввел пошлины при ввозе соли свыше двадцати килограммов. А мы ввозим под пятьдесят каждые три месяца. Это станет серьезной статьей расходов, если мы не придумаем, как это обойти, – Лиа очень сильно старается посмотреть на меня, но зеленые глаза крепко закрываются, отчего она выглядит забавно. – Я бы давно закончила на сегодня, но завтра есть другие дела. Так что я останусь здесь и поработаю еще.

Пробегаясь глазами по плану, я задумываюсь. Мне редко приходилось разбираться с экономическими вопросами – чаще всего мы давили на эмоции, тяжелое жизненное положение или неприятные последствия. Но, если попадался не простак, то приходилось действовать более рационально, расписывая все материальные страдания, с которыми столкнется несчастный, если не заключит сделку именно с нами. Целиком и полностью ложь, разумеется.

– Свыше двадцати – это за один ввоз? Одним экипажем?

Лиа кивает, все еще не открывая глаза.

– У нас есть поставщики в нескольких торговых точках, и мы отправляем все на главный склад. Здесь, в столице. А после трех месяцев поступает новая партия, – девушка разминает шею и, наконец, открывает глаза. – Я составила несколько планов, но ни один из них меня не устраивает до конца. Да и отец скорее выплатит пошлины на годы вперед, чем согласится снизить количество товара, как того хочет император, – качая головой, она отводит взгляд в сторону. – Он не допустит, чтобы прибыль рода снизилась по воле короны.

Лучше поняв ситуацию, я еще раз вчитываюсь в планы Лии. Часть из них предполагает снижение количества товара, другая – поиск новых поставщиков рядом со столицей. Пока я перечитываю, меня посещает до нелепого смешная идея, но может сработать.

– А мы не можем просто построить по складу возле всех въездов в столицу? – мы встречаемся глазами, и я продолжаю. – Хранить товар там, а в главный перевозить по мере необходимости? Конечно, это расходы на охрану, – пожимая плечами, я кладу записи на стол, – но это поможет избежать пошлин.

Лиа словно отключается, смотря прямо перед собой. Ожидание надоедает, но я терпелива. В конце концов, она моргает пару раз и берет лист, вчитываясь снова.

– Может сработать… Не хуже моих идей, уж точно, – она быстро что-то записывает и кивает сама себе. – Есть пара нюансов с землей рядом со столицей, но отец, со своим влиянием, сможет устранить их, – отложив, наконец окончательно, записи в ящик, она улыбается, впервые за сегодня. – Спасибо, Меланта. Правда, ты очень помогла. Я совсем засиделась над этой проблемой.

– Я рада помочь. Тем более, кто-то должен контролировать твое неуемное желание поработать.

В ответ на мое подмигивание она рассмеялась. Теперь она выглядела более живой, чем утром, и это устраивало меня. На пике своих сил она будет наиболее полезна.

– Лиа, вообще-то, я зашла по делу, – я киваю на ряды книг. – Мне нужна книга учета доходов и расходов. Можешь дать ее мне?

С удивленным видом она открывает один из ящиков.

– Зачем она тебе?

– Хочу кое-что проверить. Не волнуйся, это не займет много времени.

Лиа достает толстую книгу и подзывает меня ближе. Как я и думала, большую часть книги ведет именно она. Почему-то я сразу распознала в этих округлых цифрах и датах ее почерк.

Я пролистываю сведения за последние месяцы и замечаю интересную деталь. Каждый месяц нам троим, Лие, мне и Микелю, выделяется одинаковая сумма – шестьсот пятьдесят теров. Теры – валюта империи. За краски я отдала десять теров, а за лекарство двадцать семь. Очень внушительная сумма по местным меркам. И я удивлена, что Микелю выделяется ровно столько же, ни тером меньше. Не думала, что Логан такой образец справедливости.

– Лиа, а теры, которые остаются у нас после окончания месяца… – я подбираю слова, чтобы не выглядеть слишком уж неосведомленной. – Они как учитываются?

Вопреки ожиданиям, она непринужденно пожимает плечами.

– Никак. Это наши деньги, а потому мы можем распоряжаться ими, как посчитаем нужным. Отец говорил, что это научит нас бережливости и рациональному подходу к деньгам. Так что он не проверяет, как мы реализуем их, – Лиа мечтательно улыбается, но тут же возвращает себе серьезный вид. – Я вот откладываю деньги на мушкет. Это такое оружие, придуманное в Сайтэе. Мне бы хотелось научиться пользоваться им. Мастера говорили, что это оружие способно уравнять по силам благословленного Аззма и простого человека, – грустно вздыхая, она качает головой. – Но Сайтэй ни за что не продаст такое оружие тераготцу, так что мне остается только надеяться на коллекционеров, которые могут владеть подобным творением.

Про Сайтэй я решительно ничего не знала, но такая информация поражает. Они изобрели мушкет? Тот самый, который стреляет пулями и питается порохом? Насколько же они развиты, если добились такого прогресса? И насколько Терагот и Иббелия отстают от них? Невероятно.

Я переминаюсь с ноги на ногу и еще раз смотрю в книгу. Я получила, что хотела. Пора уходить.

– Скажи, а что насчет Микеля? – уставшая девушка с вопросом смотрит на меня. – Как реализуются его деньги?

– Отец передает их дворецкому, тот – главной служанке. По мере необходимости служанка Микеля запрашивает их у нее, – Лиа возвращает книгу на место. – Ты хотела узнать об этом? Что-то случилось?

– Пока не о чем говорить. Но, я уже и так слишком задержала тебя, – я направляюсь к двери. – Отдохни, Лиа. И выпей лекарство – оно должно помочь.

Выходя в коридор, я успеваю услышать нежный голос, наполненный благодарностью.

– Спасибо, Меланта. Я очень благодарна тебе.

Разумеется. Иначе и быть не могло.

Глава 21

Новый день встретил меня болью в голове, которая то вкручивала болты прямо внутрь, то стихала, будто ее и не было. Открыв глаза, я не могла пошевелиться, ни то, что встать и одеться. Зрение плыло, а тело не двигалось, отчего кости казались залитыми свинцом. Я не знала, сколько времени, не знала, умираю ли я. От пульсирующей боли я несколько раз проваливалась в обморок, мечтая только о том, чтобы это закончилось.

Мучения прекратились только после очередного обморока, когда я смогла без проблем открыть глаза и увидеть рядом с собой Логана, неизвестную мне служанку и лекаря, что с напряженным лицом рассматривал свои склянки. Первым заметив мое пробуждение, Логан присел на край кровати и проверил мою температуру.

– Меланта, как ты себя чувствуешь? – очевидно, температура была в норме, когда он удовлетворенно кивнул и убрал руку ото лба. – Ты не пришла на завтрак, и служанка доложила, что ты не просыпалась. Сейчас уже вечер. Что с тобой происходит?

Хоть вопрос и был адресован мне, но смотрел он на лекаря. Тот, выбравший, наконец, склянку, подошел ко мне. Пришлось выпить. Будто насыпали песка и смешали с толченой мукой. Отвратительно. Когда склянка была опустошена, престарелый лекарь с тревогой протер лоб платком. Вспотел сильнее, чем я, а я сейчас ощущала себя той еще лягушкой.

– Герцог, если позволите выражаться прямо, – Логан кивнул, поторапливая продолжать, – то у меня есть плохая и хорошая весть. Хорошая весть в том, что сейчас, если сравнивать с прошедшим днем, госпожа в полном порядке. Температура в пределах нормы, есть реакция на внешние раздражители и, помоги Аззма, она проснулась. Сейчас ее состояние стабильно и, что самое главное, никаких последствий я не наблюдаю. Даже со своим многолетним опытом.

Лекарь убрал платок в карман и задумчиво оглядел меня. Логан, нахмурившийся еще сильнее, вопросительно посмотрел на него.

– А плохая?

– Плохая… Я не хочу признавать это, но, – лекарь неопределенно махнул рукой и крепче сжал свой чемоданчик, – я не знаю, что происходит с госпожой.

Комната погрузилась в тишину. Теперь я могла воспринимать окружающий мир и понимать, что речь идет обо мне. Я заболела? Заразилась неизвестной болячкой? Что бы это ни было, а приятного мало – я еще ощущала фантомную боль, что скручивала мою голову без всякой жалости.

– Не знаешь? Но симптомы очень похожи на лихорадку. Как ты можешь быть уверен, что это не она? – недовольный услышанным, герцог жестко посмотрел на меня, когда я попыталась приподняться с кровати. – Лежи, не двигайся. Так что? Может, это новый вид? Поэтому ты не смог распознать?

На все вопросы лекарь только отрицательно мотал головой. Он и правда казался растерянным, будто и сам был готов поверить хоть в неизвестный вид лихорадки. Но не верил.

– Герцог, я понимаю ваши переживания, но ничем не могу помочь, – мужчина ненадолго задумался, прежде чем продолжить. – Похожие симптомы были и тогда, когда госпожа оказалась без чувств на трехдневный срок. Но теперь есть отличия. Тогда ее сон был спокойным и у нее отсутствовали, как вы заметили, эти симптомы лихорадки, – лекарь вздохнул и нервным движением снова протер лоб. – Сегодня же госпожа пришла в себя к вечеру, но вы сами видели, как болезненно она это пережила. Я не могу обещать, что это не повторится снова.

Логан крепко задумался, смотря куда-то поверх моей головы. Пока мужчины молчали, служанка, девушка, которой я не дала бы больше пятнадцати, тихо подошла ближе с чашкой чая.

– Госпожа, меня зовут Джудит. Я ваша новая личная служанка. Буду очень стараться, – получив молчаливое разрешение Логана, она присела рядом и помогла выпить чай. Сахара они явно не положили. Обидно. – Это чай с соком авидии. Господин лекарь сказал, что нужно принимать этот чай раз в день. Я буду готовить его для вас.

Чай с чем? На вкус обычный чай без сахара. Надеюсь, у меня не вырастет третий глаз или не отвалится левая пятка. А то с этими странными напитками неизвестно из чего все возможно.

Логан, явно раздраженный еще больше, поднялся с кровати и несколько раз прошелся по комнате. Я не знаю, о чем он думал, но, когда он вернулся в наш болезненный уголок, выглядел снова невозмутимым.

– То есть, с этим нужно просто смириться? Потому что лекарства нет? Это же явно ненормально.

– Герцог, если позволите, у меня есть предположение, но оно вам не понравится.

– Говори.

– Что, если состояние госпожи обусловлено не физическими причинами, а ментальными?

Я бы закатила глаза, но Джудит сидела прямо передо мной. Логан сделал все за меня, когда недовольный прищур возник на его лице.

– Ты понимаешь, какую чушь говоришь? Ментальными причинами? Например, какими, позволь узнать? – мужчина завелся бы еще больше, но, приложив усилия, смог взять себя в руки. – Меланта целый день лежит без чувств, мучается от жара и не реагирует на мир вокруг. Какие же ментальные причины могут вызвать подобное?

Лекарь, вытянувшийся как струна, смотрел прямо на Логана, что ждал ответа. Решение далось ему нелегко, но, пересилив себя, он все же заговорил.

– Герцог, есть вероятность, – престарелый мужчина заговорил так тихо, что даже я, лежавшая рядом, с трудом расслышала его, – что дело в душе госпожи. Вы должны показать ее церкви.

Его рот захлопнулся сразу же, Джудит не сдержала испуганного вздоха, а Логан замер, смотря прямо на лекаря. Только я лежала, ничего не понимая.

– Церкви? Ты издеваешься? – лекарь активно замотал головой, стараясь не дрожать от стального голоса. – И что же они сделают, если что-то найдут? Может, помогут вылечить ее? – подойдя ближе, он оказался вплотную к вспотевшему лекарю. Джудит, сильно нервничая, ненароком сжала мою ладонь. Я проигнорировала это, наблюдая за развернувшейся картиной. – Или, что более вероятно, она будет причислена к культистам и сожжена? Об этом ты не подумал?!

Крик стал для меня неожиданностью. Все услышанное не укладывалось в голове. Я не хотела оказаться на костре. И не хотела думать о том, что случится со мной, если кто-то разоблачит меня. Дело в душе? Если я здесь, а Меланта нет… то в этом теле сейчас моя душа? И церковники могут увидеть это? Кошмар. Это настоящий кошмар.

– Герцог, не горячитесь! Ничего не известно, и причина может быть совсем в другом. Это просто предположение, – чуть не выронив чемодан, лекарь продолжал стоять на своем. – И, я даже не сомневаюсь, что служители Аззма ничего не найдут. Это просто невозможно! Госпожа никак не связана с культистами, поэтому им не в чем обвинить ее. Если же есть какие-то проблемы с душой – они смогут разобраться и облегчить ее состояние…

С силой, с которой Логан ударил по прикроватному столику, можно было дробить камни. Я не смогла сдержать дрожи, а Джудит в испуге прикрыла рот руками. Чемоданчик все же покинул руки перепуганного хозяина, который без сил прислонился к стене.

– А теперь, послушай меня, – я не думала, что меня может напугать кто-то вроде Логана. Думала я неправильно. – Сейчас ты уйдешь. Если такое случится снова – тебе сообщат. И ты сделаешь все возможное, чтобы помочь, своими методами, – набравшийся смелости лекарь все же поднял свой чемодан, стараясь не смотреть на мужчину. – Потому что, если в один день здесь появятся служители церкви, ты будешь первым, чья голова слетит с плеч. Я предупредил тебя. Уходи.

Кланяясь и спотыкаясь, вспотевший с ног до головы вылетел в коридор, не оглядываясь. Логан же выдохнул и, оттянув пару раз черные волосы, повернулся ко мне и смиренной Джудит.

– Никто не должен знать, что обсуждалось в этой комнате. Следите за языком, и все будет в порядке. Особенно ты, – Джудит склонила голову, и Логан перевел взгляд на меня. – Меланта, не обсуждай это ни с кем. Ни на приемах, ни на улицах. Даже здесь, в особняке. Это только между нами. Если возникнут вопросы – списывай все на болезнь, – решив, что его дела здесь закончены, он направился к выходу из комнаты. – И ни шагу к церкви и ее служителям.

С этими словами он вышел, пока я старалась прийти в себя. Я попыталась приподняться и, к моему удивлению, это получилось сделать без проблем. Словно и не было этих мучений. Я была в полном порядке.

Джудит, стараясь настроиться на работу, улыбнулась и поднялась с кровати, на ходу поправляя предметы на прикроватном столике.

– Совсем не ожидала, что первый день будет именно таким, госпожа. С вами скучно не будет! – поняв, что язык ведет ее куда-то не туда, она прокашлялась и поправила одеяло. – Простите, госпожа. Лучше я займусь работой, а вы отдохните. Я разбужу вас завтра, и вы выпьете чай, хорошо?

Я только кивнула и прикрыла глаза, надеясь на то, что все это просто галлюцинация. Тихие шаги Джудит успокоили меня, и я провалилась в сон, на этот раз, без боли.