Текст книги "Hoshi (СИ)"

Автор книги: Ваша Ева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)

– Тебе так хорошо знакомо это чувство?

Взгляд его, любопытный и изучающий, словно магнитом тянуло к Нэм, и каждый раз, когда он смотрел на неё столь пристально, воображение упорно пыталось вылепить из дикой аборигенки образ безупречной Хоши – бледная кожа, аккуратно убранные волосы, благородно приподнятый подбородок, шелка кимоно…

– Не очень, – Нэм понимала, что привирать в разговоре с шаманом-телепатом бесполезно, и потому отвечала без утайки. Кивком предложив шаману продолжить разговор по дороге, она добавила: – У меня не так много близких, и, к счастью, я редко с ними расстаюсь.

«Похожа», – результат сравнительного анализа так и не изменился, из-за чего Асакура заметно помрачнел. Может, когда-то ему и хотелось воссоединиться со своей первой и, как он сам всегда думал, единственной любовью, но теперь, когда Хао решил, что избавился от всех ненужных эмоциональных привязанностей, мысль о её возвращении была равносильна издевательству. «Лучше тебе оставаться мёртвой, Хоши».

– И я прекрасно знаю о них всех, – победно усмехнулся шаман, и Нэмид невольно передернуло. Она вспомнила тот чёрный день, когда её воля была сломлена. Когда Хао показал, какое Нэм ничтожество, неспособное спасти дорогих ей людей от гибели, если она не скажет заветное «да». – Всё хотел спросить, – на лице Асакуры промелькнула ехидная улыбка, – как в этот список угодил Силва? Весьма странный выбор для объекта симпатии. Или моя кровь больше никого в племени не пугает?

Девушка недовольно фыркнула, всем видом давая понять, что не намерена пускаться в откровения и, ускорив шаг, поспешно ушла вперед, однако Хао сразу же её нагнал, чтобы идти с ней наравне. «Ну же, Официантка, развлеки меня». Он знал, о чем спрашивает. Ни один уважающий себя отец из племени Патчей не отдал бы свою дочь замуж за его потомка, так что он был даже удивлен, что его индейский род не оборвался пару сотен лет назад и дотянул до очередного Турнира Шаманов.

– Силва добр, умен и благороден, а чья кровь течет в его жилах, меня никогда не волновало. – Нэм оскорбленно поджала губы, услышав в ответ снисходительный смешок Асакуры. «Что здесь смешного?»

– И что же, ты вот так просто уступила этого распрекрасного юношу подруге? Какой самоотверженный поступок.

Асакура жадно ловил каждое изменение на лице шаманки. Замешательство, возмущение, обида… Что только не мелькало в её глазах, но она старательно пыталась задушить любые зачатки этих эмоций.

– Я люблю их обоих и хочу, чтобы они были счастливы. Это что, преступление?

Последняя реплика была произнесена с вызовом и нажимом, и ветер, с веселым смехом подхватив её, беспечно умчался со своей находкой куда-то вглубь леса. Хао ничего не ответил, лишь одобрительно ухмыльнулся, рассматривая напряженную фигуру девушки – взгляд устремлен под ноги, руки лихорадочно сжались в кулаки, а губы превратились в бледную тонкую линию – разговор ей неприятен. Он бередит в ней тьму, что скрывается в самых укромных уголках её сознания. Тьму, что она никогда не выпустит на свободу.

– А как же твоё счастье? – прервал затянувшееся молчание Асакура.

Нэм дёрнула плечами, тщетно пытаясь стряхнуть с себя провокационный вопрос. Одно дело, когда Хао лезет к ней в голову, копаясь в мыслях, словно в грязном белье, но нестерпимо противно, когда он проделывает то же самое с душой.

– Кто-то мудрый сказал, что, стараясь о счастье других, мы находим свое собственное, – лицо девушки озарилось нервозной улыбкой, – так что и моё найдется. Может, оно уже у меня под носом, а я его в упор не замечаю. Прямо как вы не замечаете лосиное дерьмо, в которое вот-вот вляпаетесь.

В эту секунду Хао замер с занесенным в воздухе ботинком, а затем сделал шире шаг, переступая через неприглядного вида лепешку.

– Только не говори, что ты специально предупредила меня в самый последний момент, чтобы провести эту сортирную аналогию.

Нэмид спрятала прорывающийся смех за коротким кашлем и развела руками.

– Никогда не знаешь, где вляпаешься в счастье. Но, честно говоря, я вообще вас предупреждать не собиралась. Просто к слову пришлось.

– Сделаю вид, что я этого не слы…

Девушка вдруг шикнула и взмахнула рукой в останавливающем жесте, всматриваясь куда-то вдаль, а Хао, прерванный на полуслове, удивленно вскинул бровь. Так дерзко его еще никто не обрывал.

– Вы не слышите, да? – шепотом спросила Нэм, бросив взгляд на Асакуру. Тот лишь надменно хмыкнул и поддался вперед, с пугающим хладнокровием заглядывая ей в глаза.

– И что я должен услышать, целительница?

Пожалуй, впервые шаман ощутил себя на месте человека, от глаз которого скрыт мир духов. Нэмид говорила странные вещи, слышала и чувствовала то, что не слышит он. Как будто кто-то из них двоих безумен, и этот кто-то явно не он, уверенный в своих мировоззрениях.

– Мы пришли, – так же шёпотом произнесла Нэм, и её лицо озарила такая искренняя улыбка, что сердце Хао на мгновение замерло – она никогда еще так ему не улыбалась. Через мгновение девушка уже сорвалась с места, и на его «подожди» она откликнулась задорным невесомым смехом.

«Дежа вю» – прошелестели мысли в голове, и Хао улыбнулся, как беззаботный мальчишка бросаясь за ней вдогонку. Этот смех он узнал сразу. Его он слышал в своем сне, когда безрезультатно пытался догнать Хоши. Такой же чистый, как перезвон колокольчиков. Сто метров. Еще сто, и еще… Рельеф начал подниматься вверх, переходя в небольшой овраг, и Асакура, напрочь позабыв, что может сразу переместиться к только что исчезнувшей на его верхушке Нэмид, взбирался по нему самостоятельно, цепляясь руками за накренившиеся деревья.

Сердце девушки птицей трепетало в груди от близости артефакта. Её артефакта. Он звал к себе, шепча её имя, и теперь, как верный пёс, что до скулежа рад видеть хозяина, тотем приветствовал явившуюся к нему шаманку, наполняя её тело дурманящим чувством эйфории. Словно живое существо, он окутывал её тёплой энергией, пытаясь сказать «вот, как я тебя люблю», а Нэм улыбалась, глядя на него, но ближе не подходила.

– Это… он, – едва веря глазам, выдохнул Хао, поравнявшись со спутницей и осмотрев возвышающийся в десяти шагах тотем снизу-вверх. Он словно материализовался из его видения: тот же орел, раскидывающий крылья на вершине, те же морды животных, украшенные резными символами, та же вибрирующая энергия, отдающаяся ритмичным гудением в ушах.

– Вы так удивлены, будто мы не к нему держали путь, – заметила Нэмид, осторожно шагая в сторону артефакта. Её догадки подтверждались – Величайший понятия не имел, что это за столб, и зачем он нужен.

– Удивлен, что он существует, – уклончиво отозвался Асакура, наблюдая за действиями шаманки. Подойдя к артефакту, она почти ласково провела по разогретому солнцем ошкуренному дереву, а затем прильнула к нему лбом и устало прикрыла глаза.

«Этот человек опасен. Ты уверена, что сможешь совершить задуманное?» – настойчиво отозвался в голове девушки чужой голос, что так ловко маскировался под внутренний. Как будто он был частью её мыслей. Шелестящие шаги Хао послышались совсем рядом, и Нэм, как ни в чем не бывало отстранившись от тотема, нервно улыбнулась:

– Он не очень рад, что я вас привела, так что давайте разделаемся со всем побыстрее.

«Какое разочарование. Столб не рад меня видеть». Асакура усмехнулся собственным мыслям. По поверьям такие тотемные столбы служили индейцам для поклонения особо своенравным божествам и, видимо, конкретно этот не любил контактировать с кем-либо, кроме Нэмид.

– Тогда начинай, – Хао скрестил на груди руки и устремил выжидающий взгляд на шаманку, всем видом показывая, что он готов услышать каждое сказанное ей слово.

Медленно, словно удав, большое тёмное облако поглотило солнце, отчего кожу тут же защипало холодным ветром, но Нэм казалось, что виной тому не происки природы, а эти пугающие своей силой глаза, что смотрели на неё требовательно и даже враждебно. Асакура был серьёзно настроен получить ответы на все свои вопросы.

– Помните, я говорила, что целители племени Аши по специфике работы схожи с медиумами? – тихо начала шаманка. Хао кивнул и заинтересованно склонил голову набок. Нэмид пришлось отвести взгляд, чтобы волнение меньше сковывало мысли и горло. Смотреть шаману в глаза дольше двадцати секунд было для неё слишком сложным занятием. – Когда медиумы призывают души, их сознание перемещается в пространство на границе мира живых и мира мертвых. Мы тоже взаимодействуем с этим пространством. Аши зовут это место «омихэ», но думаю, вам больше знакомо слово «лимб».

О лимбе Хао знал не понаслышке. Он был в нем дважды, переходя из ада в мир живых. Тоннель со светом на другом конце, о котором так любят говорить те, кому посчастливилось пережить клиническую смерть, это и есть лимб, вот только на самом деле он не ограничивается лишь одним коридором «на тот свет». Число таких «тоннелей» исчисляется тысячами, и все они ведут в одно из вместилищ Великого духа.

– Ты не уходила в транс, когда явилась та сакура, – заметил Асакура, пытаясь догадаться, как тотем связан с тем, что говорит шаманка, прежде, чем она сама вскроет все карты.

– Мне это не нужно, – Нэм прислонилась спиной к тотемному столбу, и тот тут же нагрелся, напоминая, что он в любой момент готов её поддержать. – Часть моего сознания всё время связана с лимбом, и чтобы удержать его там, мне нужен якорь.

– А якорь – это тотем, – догадался Хао, и девушка прикусила губу, поразившись, насколько легко огненный шаман раскрывает секрет её шаманской техники. – Ты расколола душу и привязала её осколок к нему.

От подобного предположения шаманка даже оскорбилась.

– Конечно нет. – Асакуре её резкий тон не понравился, но он промолчал. – К нему привязано астральное тело, только и всего.

Астральное тело. Нечто промежуточное между разумом и душой. Фантомы, сгустки чувств, эмоций и памяти, похожие со своим оригиналом как две капли воды. Паззл в голове шамана начал складываться. Та, другая Нэмид из его сна, объявившая себя реинкарнацией Хоши, вполне могла быть чем-то подобным.

– С помощью коридоров лимба тотем вместе с астральным телом перемещается между измерениями, – рассуждал Асакура вслух, – а затем, когда находит духа, готового поделиться с тобой силой, открывает портал, через который тот попадает в наш мир, верно?

Асакура ликовал. Всё сходилось – вот, почему он видел тотемный столб и копию целительницы среди сакур. Хао оказался в измерении, из которого переместилась сакура, что вступилась за целительницу на арене.

Нэм растерянно хлопала глазами. Стоило ей лишь сказать, что её сознание связано с лимбом, как обо всём остальном Хао догадался сам. Есть в этом мире хоть одна техника, о которой он совсем ничего не знает?

– Д-да, – нехотя согласилась Нэмид. – Всё так и есть.

– Но если его физическая форма находится так далеко, – задумчиво продолжил Асакура, – то как духи попадают непосредственно к тебе?

Рука девушки, взметнувшись вверх, громко звякнула браслетами, и Хао ухмыльнулся. Так он и думал. Шаманы хоть и любят завешивать себя странными аксессуарами, как сороки, но чаще всего что-то из этого изобилия да берет на себя функцию проводника. Вот и Нэм таскала этот склад украшений на запястье не просто так. Эти побрякушки тоже имеют связь с тотемом.

Могло ли астральное тело аборигенки применять форму Хоши – вот, о чём теперь думал огненный шаман, задумчиво разглядывая молчаливую фигуру величественного артефакта. «Только если она и впрямь её реинкарнация» – непрошеная мысль неприятно пульсировала в мозгу. Опасения подтверждались.

– Вы так и не сказали, откуда вы узнали про тотем, – голос Нэмид прозвучал нерешительно и опасливо. Она не знала, насколько уместно с её стороны напоминать о своём не раз заданном вопросе. Взгляд Хао прожигал насквозь, и девушке от него становилось не по себе. Казалось, шаман снова чем-то недоволен, и в этом её вина.

– Иногда мне снятся вещие сны, – бесцветно произнес он в ответ, – и в одном из таких был он. И ты.

Такой ответ Нэм услышать совсем не ожидала, отчего сердце противно ёкнуло. Сны о ней снятся самому ненавистному ей человеку? Легче поверить в то, что один из духов, являвшихся однажды на её зов, решил выслужиться перед самим Асакурой Хао и сболтнул ему лишнего.

Ногу под подолом платья чуть кольнуло, и девушка нервно отдернула его, в который раз, чтобы шаман ничего не заметил. Смотря на Хао, она пыталась понять, знает ли он о её плане, работает ли амулет, что неприметно покоится в кармане? «Хранитель тайн» – так его звали предки, спасавшие с его помощью сокровенные мысли от духов-телепатов. Вот только Асакура – не дух. Пульс участился, отдаваясь в висках, и на мгновение в глазах потемнело от подкатывающего к горлу волнения.

– Ты как-то помрачнела, Официантка, – усмехнулся Хао. – Пытаешься найти связь между собой и моими видениями?

«Сейчас или никогда» – подумала Нэмид, подходя ближе.

– Возможно, я уже знаю, в чём она состоит, – девушка едва заметно улыбнулась, чем ввела Асакуру в полное недоумение.

– И в чем же? – Хао попытался прочесть её мысли, но услышал лишь несуразный бред о том, что, возможно, в город с Силвой Кэтери придется ехать одной.

– Может, – шаманка чуть склонила на голову, – это был сон-предостережение.

– Предостережение?

Девушка подошла так близко, что шаман задержал дыхание, продолжая неотрывно следить за её действиями.

– Да, – она кивнула, а затем виновато отвела взгляд. – Простите, если сможете. Мне жаль.

Асакура даже не успел удивиться, откуда в этой невысокой девчушке столько силы – её худые руки вдруг сжали его плечи, и она резко, с напором и сдавленным криком толкнула его спиной к тотемному столбу. Следующее, что он увидел – это бескрайний снежный простор с двумя солнцами на синем-синем небе.

Медлить нельзя было ни секунды. Приподняв подол платья, Нэмид дрожащими руками вынула кинжал из ножен, прикрепленных ремешком на бедре. Хао обмяк и теперь сидел на земле, прислонившись спиной к столбу и безвольно свесив голову. Тотем утянул его сознание в лимб, но энергии его удерживать у него хватит ненадолго. Чувствуя во вспотевшей от волнения ладони прохладную рукоять оружия, девушка подошла ближе и опустилась рядом с шаманом на колени.

– Я хочу защитить тех, кого люблю, – прошептала Нэм, надеясь, что так ей будет легче совершить задуманное. – Вы не оставили мне выбора, Величайший.

Отодвинув ворот пончо, она медленно прижала холодное лезвие к шее шамана, но осеклась, почувствовав тепло его кожи и как пульсирует сонная артерия. «Он чудовище, Нэмид. Ты должна это сделать, должна» – убеждал её здравый смысл, но на глаза предательски наворачивались слезы. Она жалеет?.. Этого жестокого хладнокровного убийцу? Но почему?

«Надо с размаху. Так будет легче», – дрожащей рукой Нэмид отстранила кинжал на расстояние. «Просто размахнись, и ударь. Он даже ничего не почувствует, ему будет не больно. Чего ты медлишь?»

Громкий треск заставил Нэм вздрогнуть, и, подняв глаза, она ужаснулась. С самого верху по тотему пошла трещина, а из неё показались языки пламени. По-видимому, Хао уже призвал Духа Огня, и теперь прорывался через портал наружу.

«Быстрее, Нэм, быстрее!» Девушка замахнулась и почти совершила задуманное, но рука предательски замерла, когда острие лезвия было у самой цели.

– Не могу, – в ужасе прошептала она, и холодное оружие выскользнуло из её ладони. Ещё треск, еще и еще. На артефакте появлялись всё новые пылающие трещины. Она поднялась и начала отходить назад, чувствуя, как подворачиваются и трясутся отяжелевшие от волнения ноги.

Страх сковывал грудь, и Нэм отчетливо понимала – это конец. У неё был шанс уничтожить главную угрозу человечества, но оказалось, что её воля слишком слаба. Её душа рвалась на части каждый раз, когда кинжал оказывался у шеи шамана. Тотемный столб, испещренный тлеющими ранами, выл, как раненный зверь, и Нэмид слышала его крики. Силы стремительно покидали его физическую форму. Хао возвращался.

Глаза шамана резко распахнулись, полыхнув демоническим пламенем, и он, глядя на шаманку исподлобья, начал медленно подниматься, представляя, как скормит эту несносную девицу Духу Огня. От его взгляда по спине пятившейся назад девушки заструился холодный пот. Этот взгляд сулил ей долгую и мучительную смерть.

Ноги сами понесли Нэмид дальше, вглубь леса. Тело дрожало, щеки горели, волосы сбивались за спину, ступни жгло, а в голове пульсировала лишь одна мысль: «Бежать бесполезно. От него не скроешься». Хао в одно мгновение материализовался за ней и схватил за волосы, отчего её голову безвольно дернуло назад, и Нэм с визгом упала на спину. Асакура сел ей на живот, склонившись, вдавив хрупкое тело в землю и зафиксировав безвольные руки над головой. Нэмид даже не вырывалась, понимая, что спасение ей не светит, и лишь в священном ужасе смотрела на искаженное яростью лицо, нависшее так близко, что она чувствовала частое горячее дыхание на своей коже. Шаманка, готовая принять свою смерть, всё ждала, что Хао выжжет её тело дотла одним лишь взглядом, но ничего не происходило. Он просто смотрел.

– Твоё последнее слово, маленькая тварь, – прошипел Асакура, сильнее сдавливая тонкие запястья и игнорируя то, как больно браслеты впиваются в его ладони даже сквозь перчатки. Глаза Нэм, что до этого казались напуганными и потерянными, наполнились слезами.

– Не понимаю, – дрожа, прошептали побледневшие девичьи губы. Девушка и не думала говорить, но слова сами лились, обжигая горло. – Я вас ненавижу. Всем сердцем ненавижу. – Горячие капли, соскользнув из уголков глаз, затерялись в чёрном шёлке веером разметавшихся по земле волос. – Почему же убить так и не смогла?

Желание превратить индеанку в пепел исчезло, растворившись в чувстве недоумения. Ярость в груди шамана потухла, как пламя свечи от дуновения ветра, и опасный дьявольский огонь превратился в привычную спокойную тьму его взгляда. Теперь он снова видел в Нэмид Хоши – напуганную, беззащитную и растерянную. «Почему ты не смогла меня убить?» Тяжёлый вздох, и Хао, устало вздохнув, перекатился на землю и сел рядом с шаманкой. Нэм тихо рыдала, глотая слезы, жмурясь до боли, и всё повторяла своё тихое «ненавижу», а Асакура не говорил ни слова. Лишь ждал, когда его неудавшаяся убийца перестанет лить крокодильи слезы. «Потому что нужно ненавидеть не сердцем, а душой, глупая».

========== 10. О невольных ==========

Да вы настоящий Дьявол! Вы умеете вывернуть душу, как

другие выворачивают руку, чтобы поставить человека на колени.

Бернард Шоу. Пигмалион

– Я хотел, чтобы всё было по-хорошему, но вот как ты отплатила за моё великодушие.

Голос Хао звучал размеренно и спокойно, но угроза в его словах слышалась отчетливо, змеиным шипением резала слух. Глаза Нэм безэмоционально моргали, уставившись куда-то вниз, в пол, и совсем не смотрели на шамана, будто перед ним была лишь натуралистичная неповоротливая кукла, созданная руками искусного мастера, а не живая девушка из плоти и крови. Кое-где в тени спутанных смоляных волос проглядывали бурые ошметки сухих листьев – возможности привести себя в порядок Асакура ей так и не дал, сразу же переместившись с шаманкой в барак команды «Хошигуми». Теперь Хао вальяжно восседал в своем любимом кресле и с ленивым любопытством рассматривал кинжал, покоившийся в его раскрытой ладони. Тот самый кинжал, которым Нэмид ещё полчаса назад намеревалась отнять его жизнь.

– Как ты скрыла от меня мысли? – Секунды шли одна за другой, но робкий ответ так и не прерывал тишину. Девушка даже не шелохнулась, не взглянула и мельком в сторону Хао. – Не зли меня, девочка. Я могу сделать вот так, – шаман изящно щелкнул пальцами свободной руки, – и от твоего дома с дражайшим отцом останется одно пепелище. – Подобно провинившемуся ребёнку, укравшему конфету с прилавка, Нэмид вытащила из кармана амулет из пяти пестрых соединенных друг с другом камней, а Хао, завидев его, не сдержал ухмылки. – Хранитель тайн, да? Недурно. Жаль только, что теперь он совершенно бесполезен.

Хранитель тайн не всесилен и охраняет лишь один секрет – тот, о котором его хозяин усиленно думает, связывая камни специальными узлами в единое целое. Такими побрякушками всегда любил баловаться Голдва – как вождь племени и связующее звено между Судьями Турнира и Великим духом, он не мог допустить, чтобы кто-то неугодный знал его мысли. Старый индеец и рассказал о хранителе тайн Нэмид, когда она была в гостях у его внучки в последний раз. Старик будто бы чувствовал, что это знание юной целительнице ещё пригодится.

– Я думал, ты достаточно умна, чтобы понять, что меня не одолеть этой зубочисткой, но, видно, переоценил твои интеллектуальные способности. – Наконец, Нэм взглянула на него, и Асакура без труда заметил в её блестящих темных глазах искорки растерянности и замешательства. «Отлично. У нас первая эмоция». – Да-да, целительница. Даже если бы твоя рука не дрогнула и перерезала мне глотку, моей жизни ничего бы не угрожало. Ты же знаешь, что такое ускоренная регенерация, верно?

«Ничего бы не изменилось» – вторили голосу Хао мысли в голове, отравляя душу Нэмид досадой и ощущением собственной никчемности. Что бы она ни делала, что бы ни предпринимала – такого противника, как Величайший, ей в жизни не одолеть.

– И что же мне делать с тобой, Официантка? – задумчиво протянул шаман и, ловко повернув в ладони кинжал, крепко, до хруста, сжал его рукоять. – Может, отплатить тебе той же монетой?

Его рука резко взметнулась, и Нэм в ужасе вскрикнула – кинжал пролетел у самой её головы, просвистев у уха и взбив в воздух несколько прядей волос, а затем воткнулся с глухим хрустом в стену. Плавно, словно птичий пух, чёрные обрезки опустились к её ногам. Дрожь в теле шаманки вспыхнула с новой силой, а глаза блеснули слезами отчаянной беспомощности. Лучше бы он прикончил её сразу, а не играл с ней, как сытый кот с пойманной мышкой. Асакура горделиво ухмыльнулся, откидываясь на спинку кресла.

– Ты не забыла наш уговор? Что я обещал сделать, если ты не будешь умницей?

Сердце Нэмид испуганно замерло, а из груди едва не вырвался рваный всхлип. Она не могла забыть. Слова, сочащиеся холодным расчетом и равнодушием, навсегда засели в её голове: «Ты ведь не хочешь узреть, как Дух Огня медленно и с аппетитом жрёт всех, кто тебе дорог?»

– Выбирай, кем пожертвуешь, – склонив голову набок, промурлыкал шаман. – Кого из своей любимой троицы ты любишь меньше? – Нэм вздрогнула, тщетно пытаясь найти в этих жестоких чёрных глазах напротив хотя бы толику милосердия, но Хао лишь самодовольно ухмыльнулся: – Ну надо же. Столько отваги, благородства и самоотверженности, а ведь ты совершенно точно знаешь ответ на мой вопрос.

Ни за что, никогда в жизни Нэмид не стала бы выбирать, кому жить, а кому умереть, но для неё не было секретом, чья смерть отзовется в ней большей болью и оставит зияющую пустоту в сердце, которую никто не сможет заполнить. Отец и Кэтери всегда были в её жизни на первых местах, а Силва, добрый и благородный Силва, хоть и был ей дорог, но никогда не стоял с ними на одной линии. «Не надо», – беззвучно зашевелились побледневшие губы девушки, но Асакуре удалось без труда прочесть, что же она хотела ему сказать.

– Тебя не слышно, милая.

Поднявшись с кресла, он тяжелой поступью двинулся к беспомощно застывшей хрупкой фигурке. Звуки его шагов пугали Нэм, отдаваясь ритмом погребального барабана в ушах, и она, вздрагивая от каждого стука ботинок по полу, всем сердцем желала сбежать, умчаться вольным ветром прочь, но не могла. Хао приблизился к ней вплотную и почти любовно очертил тыльной стороной ладони контур прохладной девичьей щеки. Нэмид не шевелилась, но шаман чувствовал, как дрожит её тело – словно высохший лист, готовый в любую секунду сорваться с ветки в свой короткий предсмертный полет.

– Не надо, – едва слышно, но уже вслух повторила она. – Смилуйтесь, господин. Прошу.

Тихий и глумливый смех вырвался из груди Асакуры, когда он бесцеремонно сжал пальцами подбородок девушки и властно вздернул вверх, чтобы видеть её глаза – покорные, напуганные, умоляющие.

– «Господин»? – эхом повторил шаман и, склонившись, прошептал ей в самые губы: – Проглатываешь свою гордость, Официантка? А не боишься подавиться?

Нэмид молчала. Это всё, что она могла сделать – заталкивать гордость в самые глубокие недра души. Терпеть ненавистные прикосновения, чувствовать горячее дыхание на своем лице и смиренно выдерживать колкий насмешливый взгляд. Она была готова вынести любое унижение, любое наказание, только бы за её ошибку не пришлось платить кому-то, кроме неё.

«Господин?» – позвал приглушенный расстоянием мужской голос, и в то же мгновение дверь на первом этаже гулко хлопнула. Нэм думала, что Хао по крайней мере от неё отстранится, но тот даже ухом не повёл. Уже через секунду послышался настойчивый плач скрипящих под чьим-то весом половиц – кто-то уверенно, не скрывая своего присутствия, поднимался наверх. Шаги прекратились, и, когда Асакура будто бы нехотя выпрямился, бросая взгляд в дверной проём, на его лице промелькнула победная ухмылка – он был рад увидеть именно этого прибывшего на огонек гостя.

– Магна! Ты-то мне и нужен, – его рука разжалась, даруя девушке долгожданную свободу, и, как только Хао обступил её и двинулся в сторону судьи, Нэмид украдкой вытерла ладонью подбородок, пытаясь убрать с себя сохранившееся ненавистное прикосновение.

– Для меня честь вновь увидеть вас, мой господин.

Развернувшись, Нэм попыталась создать иллюзию, что всё в порядке, напуская на себя непринужденно-спокойное выражение лица, но ничего не вышло – Магна сразу понял, что что-то не так. Он даже не смог узнать в ней ту Нэмид, мысли о которой так часто посещали его долгими одинокими ночами. Куда исчез горделивый блеск в этих глазах, что теперь смотрели на него так потерянно? Разве за этой девушкой он исподтишка следовал по пятам, внемля каждому слову, слетавшему с её губ? Разве её судья ежечасно представлял, беспорядочно стонущей от наслаждения на скомканных простынях в своей постели?

Асакуре совсем не понравились образы, что непрошенным вихрем вторглись в его голову вместе с влажными мечтами Магны. Похоть – вот то единственное, что этот мужчина чувствовал к Нэмид, и Хао невольно словил себя на мысли, что отчего-то подобное отношение к этой девушке его оскорбляет. Как будто судья намеревался приобрести его любимую книгу, только чтобы любоваться красивой обложкой, даже не заглядывая внутрь.

– Скажи, Магна… Что я просил тебя делать, когда согласился взять под крыло твою ненаглядную? – голос шамана не выдал его недовольства, даже напротив – он был пропитан приветливой заинтересованностью.

– Приглядывать за ней, – без заминки ответил индеец, и глаза Нэмид испуганно расширились от осознания происходящего. Теперь он, как ответственный за её действия, тоже был в опасности, хоть ещё этого не понимал. Да, девушка безмерно злилась на соплеменника за то, что он по своей глупости втянул её в одну большую проблему под названием «Хао», но Нэм никогда не желала ему зла, не хотела топить вместе с собой.

– И ты приглядывал?

– Д-да, – встревоженный поведением шаманки, Магна взглянул на Асакуру и запнулся. Губы Хао растянулись в добродушной улыбке, но то, что он произнес в следующее мгновение, совсем с ней не вязалось.

– Если она еще раз вытворит хоть что-нибудь, что мне не понравится, я лично прослежу, чтобы тебя живьем похоронили рядом с её обгоревшим трупом. Приглядывай за ней лучше, хорошо?

Сердце Нэм беспокойно затрепетало. Да, слова огненного шамана звучали жутко, пугающе, были призваны нагнать ужас, но было в них то, что невольно поселило в её груди надежду. Ту самую, что согрела охладевшее от нескончаемого нервного напряжения тело. Девушка даже не слушала сбивчивые оправдания Магны, смешанные с лизоблюдством, что теперь жужжащим фоном разносились по комнате. Индеец был напуган этим угрожающим предостережением, но Нэм без труда прочла скрытое Хао послание: «На этот раз я тебя прощаю».

– Я осознал свою ошибку, господин, – судья отвесил, пожалуй, пятый низкий поклон за последние две минуты и выразительно взглянул на соплеменницу. – Девчонка больше не доставит вам неудобств. Я обещаю, что лично за этим прослежу.

Асакура одобряюще хмыкнул, и статная фигура индейца резко развернулась на сто восемьдесят градусов в направлении выхода. Разговор так выбил его из колеи, что Магна даже не вспомнил, что явился к шаману с посланием от Совета. Десять судей в который раз решили напомнить участникам, что устранять соперников вне официальных боев строго запрещено. По большей части это напоминание относилось к приспешникам Хао и Икс-судьям, то и дело устраивавших потасовки, но находились и иные шаманы, пренебрегавшие правилами.

– Ты идешь, Нэмид? – Магна даже не обернулся, напуская на себя холодную отстраненность. Он уже начал выполнять данное Хао обещание, но Нэм не смела демонстрировать недовольство по этому поводу. Только не в этот раз и не при Асакуре.

– Да, сейчас, – едва слышно отозвалась она и кашлянула, чтобы голос хоть немного прорезался. Не помогло. – Подождешь меня снаружи?

Магна слабо кивнул в ответ и отправился вниз по лестнице, терзаемый противоречивыми чувствами. Хао так и не посвятил его, что же такого натворила избранница судьи, но идиотом он никогда не был – он сразу понял, что у Асакуры к Нэм есть свой, особый интерес, что она играет какую-то важную роль в его игре. Иначе величайший шаман не стал бы с ней возиться, и с первым же прегрешением прах шаманки развеялся бы по ветру. Дверь за спиной громко хлопнула, и индеец, привалившись к ней, беззвучно затрясся от прорывающегося наружу нервного смеха. Зря он решил поручиться за Нэмид. Её выходки совершенно точно сведут его либо с ума, либо в могилу.

Зычный хохот Рё эхом отталкивался от стен, раскатисто полз по полу и потолку и всё не смолкал, приводя всех присутствующих в полное недоумение. Нить с голубыми блестящими бусинами, связывающая его по рукам и ногам, казалось, совсем не смущала демона. Он чувствовал себя хозяином положения и откровенно потешался над шаманами, что держали его на привязи, словно брехливого дворового пса. Как будто это могло его удержать.

– Что смешного? – губы Йо сжались в тонкую линию, а брови чуть свелись к переносице, придавая его обычно беззаботному лицу серьезное, даже недовольное выражение. Не такой реакции он ожидал на свою речь, совсем не такой.

– Вы уж простите, детки, но план ваш полное дерьмо, – усмехнулся воин, окинув небрежным взглядом собравшихся в комнате шаманов. Четки сильнее сдавили его конечности, больно впиваясь бусинами в кожу, но Рё даже не поморщился – лишь с вызовом стрельнул прищуренными глазами в сторону медиума. – Спокойнее, итако. Разве так нужно обращаться с теми, чья помощь ещё может понадобиться?