Текст книги "Hoshi (СИ)"

Автор книги: Ваша Ева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

– К нему, – сорвалось с ее губ прежде, чем она вообще успела осмыслить, что от нее требуется». Нэмид не знала, что нужно говорить, но оно, воспоминание, знало. – В какие бы глубины преисподней его не забросило, я буду с ним.

– Подумай хорошенько, – вкрадчиво проговорил старик. – У ваших душ разный уровень. Он даже видеть тебя не сможет. Так же, как и свою мать – она приняла такое же решение, как и ты, и тоже его ждала.

– Мне не о чем думать, – смиренно продолжало ее воплощение в воспоминании. – Отправьте меня к нему.

Губы Великого Духа дрогнули в горькой улыбке.

– Как скажешь, дитя моё. Это твой выбор.

В следующее мгновение он исчез.

Небо начало стремительно чернеть. Чудовищная, невыносимая боль пронзила живот, и Нэмид упала навзничь, как от удара. В ее теле появилась рана вместе с торчащим из нее ножом. Шаманка взвыла, как попавшее в капкан животное, и схватилась за рукоятку, пытаясь его вытащить. Руки сразу же перемазались багровой кровью, отчего теперь лишь скользили по ручке, и лезвие не сдвинулось ни на миллиметр. «Никак не могу его вытащить» – вспомнила Нэм слова Хоши и сдавленно всхлипнула, пытаясь подняться с земли. Ладони сразу же увязли в ней, как в липкой топи, и Нэмид, из последних сил контролируя подступающую к горлу панику, принялась искать глазами хоть что-то, за что можно ухватиться. Ноги коснулось что-то склизкое и холодное.

– Нет! – Нэм взвизгнула, увидев, как чья-то синюшно-серая рука с почерневшими, как у трупа, ногтями сомкнулась у неё на щиколотке. Из размягчившейся земли показалась еще одна и схватила девушку за вторую ногу, настойчиво потянув при этом вниз. Затем еще одна, и еще, утягивая в глубину за талию.

– О Духи! – взмолилась она. Неужели сейчас ее погребет заживо. Ну уж нет, этому не бывать.

И тогда Нэмид вспомнила слова Хао о том, что он придет и поможет, и она что есть сил закричала его имя.

– Хао! – её голос подхватило эхо, унося крики Нэм вдаль. – Хао!

Он появился словно бы из ниоткуда. Увидел увязшую в грязевой жиже Хоши и задохнулся. Что происходит? Почему Нэмид вообще находится в теле из своей прошлой жизни? Разве духи могли показывать ей воспоминания, о которых она и понятия не имеет? Зачем им это?

– Помоги, – умоляюще протянула она, вырывая Асакуру из пучины собственных мыслей. Потом! Он подумает об этом потом, ведь Хоши нуждается в нем здесь и сейчас.

Подбежав, Хао упал рядом с ней на колени и первым делом решил вытащить нож. Однако от его попытки она так жалобно взвизгнула, что он сразу же отпустил рукоять. Нет, это не просто нож – это какой-то символ. И он будто бы стал частью ее плоти, не желая двигаться ни на миллиметр.

Неведомая сила отбросила его на десять метров. Нэм закричала, когда на свет вырвалось еще пять рук. Она принялась изо всех сил молотить по ним кулаками, но им было хоть бы что.

Асакура быстро сориентировался и ринулся обратно, однако в ту же секунду в земле будто бы образовалась воронка, в которую стремительно утаскивало шаманку. Он упал на колени на ее край, схватил девушку за плечи и сглотнул. Откосы воронки целиком состояли из синюшных тел, смешанных с землей.

– Не отпускай! Пожалуйста, не отпускай! – отчаянно кричала Нэмид, цепляясь за его руки и роняя горячие слезы.

Хао стиснул зубы, изо всех сил удерживая скользкие, перепачканные в крови ладони. Он бы и без слезных просьб ни за что бы не отпустил, даже если бы его при этом утянуло под землю следом за Нэм.

– Ты должна очнуться! – Асакуре удалось перехватить шаманку под локти. – Всё, что ты видишь – происходит в твоей голове, и я не могу с этим бороться!

Очнуться. Как будто она не пыталась. Нэмид за последнюю минуту перепробовала все тактики по прерыванию снов, но они не работали. В конце концов, она не спала, а по-прежнему находилась в вынужденном трансе.

– Я не знаю, как!

– Так, соберись! – почувствовав, как скользят колени, и как его самого тянет в замогильное никуда, он сам склонился вперед и прижал Нэм к себе, чтобы та почувствовала, что он рядом, и хоть немного успокоилась. Хотя едва ли лапы мертвецов, старательно утягивающие её тело под землю, хоть немного располагали к спокойствию. – Тебе нужно ухватиться за реальность. Наметь себе якорь, сосредоточь все чувства, желания, разум и мысли на нём и усиленно представляй, как ты оказываешься рядом с ним. Поняла? – Нэм не ответила, продолжая трястись как осиновый лист в его вынужденных объятьях и до хруста цепляться за предплечья. – Нэмид! – от громкого и требовательного обращения она вздрогнула, устремляя на шамана блуждающий, переполненный страхом взгляд. – Ты меня поняла?

«Якорь» – одними губами повторила она. Проще было сказать, чем сделать. Страх и ужас Хоши из воспоминания мешал ей взять себя в руки и сосредоточить мысли на чём-то своём. Нэмид пыталась представить лицо Кэтери, улыбку отца, но, к своему великому ужасу, не могла этого сделать. Вместо добродушного Канги перед глазами возникал образ отца Хоши – сурового японца с презрительно поджатыми губами и жесткой, по-козлиному лоснящейся чёрной бородой. Как выглядит Кэтери, вспомнить и вовсе не получалось.

– Нэм! – девушку вырвало из рук Асакуры, и он кое-как успел схватиться за её ладони, когда она под собственный истошный визг едва не оказалась утянута еще ниже. Преисполненные животным отчаянием глаза глядели на него умоляюще, и ему не нужно было читать мысли, чтобы прочесть в них всё то же «не отпускай». – Всё хорошо! Я не отпущу.

«Всё плохо». Нэмид стискивала зубы каждый раз, когда рукоятка ножа, торчащая из живота, шарпалась об откос, заставляя лезвие внутри шевелиться. Больно больше не было – нижняя половина тела будто онемела. Мысли блуждали по искаженным воспоминания в поисках якоря, но не могли ни за что зацепиться. Ни за что, кроме… него.

Время словно остановилось. Нэм смотрела в эти решительные тёмно-карие глаза напротив горящие яростным огнем и чувствовала, как сердце предательски рвется в груди на части. Она боялась сгинуть в чужом воспоминании, Хоши же боялась совсем другого – провести вечность без него, и именно этот страх Нэмид ощущала куда больше, чем свой собственный. Она вдруг вспомнила, как прижимала нож к шее Хао, а сердце точно так же сходило с ума, умоляя не причинять ему вред, и как всё сжималось внутри, когда они танцевали на вершине колеса обозрения. Если это не любовь, погребенная временем, пробивалась через груду веков, то что тогда?

Воронка начала снова заполняться грязной жижей, и уже через пять секунд Нэм плавала в ней уже по грудь, а холодные склизкие руки, спрятавшись в глубине, продолжили тянуть её за ноги. Асакура что есть сил держал её за предплечья, пытаясь вытащить наверх и продолжая повторять, что всё хорошо, но Нэмид ему больше не верила, и просто разглядывала его непривычно обеспокоенное лицо, находившееся так близко, что она то и дело задевала гладкую щеку носом.

– Хао, – шепотом позвала она, крепче впиваясь пальцами в его плечи и, когда тот перевел на нее вопросительный взгляд, вымученно улыбнулась, рывком подтянула его к себе и, едва касаясь, прижалась к его губам своими. – Спасибо.

Нэм сдалась и перестала держаться, полностью расслабив руки и не оставив себе и шанса на спасение. Сил удерживать ее и дальше хватило у Хао ровно на пять секунд – на шестую шаманка с головой ушла под землю.

========== 22. О покорности ==========

Тебе покорной? Ты сошёл с ума!

Покорна я одной господней воле.

Анна Андреевна Ахматова

– И долго ты собираешься молчать? – спросил Хао, встав рядом с Нэмид и, как и она, разместил локти на массивном брусе перил.

– А я и не говорила, что буду развлекать вас беседами, – хмыкнув, повела она плечом. – Я вообще не собиралась сюда идти, да и вы могли бы уже и возвратиться в Добби.

Верно. Сюда их приволок Кел, чтобы дать Нэм отвлечься и окончательно прийти в себя после ритуала, и теперь они занимались тем, что наблюдали с крыльца дома местного фермера за танцами молодежи Аши. С веселым смехом юноши и девушки заполнили всю дощатую площадку, освещенную цепочками подвешенных лампочек.

Подпрыгивая, они парами носились по кругу, то и дело меняясь партнерами, и Нэмид искренне не понимала, как два индейских племени могут быть столь различны по менталитету. Патчи на людях даже за руку друг друга не берут до объявления помолвки. Впрочем, это были не традиционные индейские мотивы, а наследие ковбоев Дикого Запада – кантри.

Сам Кел, на пару с приятелем, повез новые резные блоки к тотему – взамен других, сожженных изнутри Духом Огня

– О, так мы снова на «вы»? – ехидно заметил Хао. – Даже после того, как ты сама полезла ко мне с поцелуями?

Реакция последовала как раз такая, какой он добивался. Нэмид резко развернулась к нему всем корпусом, покрасневшая и возмущенная:

– И вовсе я не лезла!

– Да ну как же! – ухмыльнулся Асакура, довольный произведенным эффектом. – Еще как лезла.

Девушка громко засопела, поджав губы, но промолчала. Бесполезно спорить – они же оба знают, что она сама его поцеловала. Правда, едва ли здесь подходило слово «лезла». Скорее, застала врасплох. И теперь ей было стыдно смотреть Хао в глаза. Она-то думала, что отправится в ад на веки вечные, но вот Нэм здесь, целехонькая, вынуждена выслушивать эти издевки.

– Ну, простите, – буркнула она, отвернувшись обратно.

– Ох, ну надо же, какие мы серьезные, – беззлобно усмехнулся Хао и подвинулся ближе так, что теперь их локти соприкасались. – Я не хотел тебя смущать, – хотел. – Просто пытаюсь тебя разговорить.

Нэмид вновь посмотрела на него, но теперь взгляд ее смягчился. Ресницы дрогнули, опустившись, и она подперла щеку ладонью, склонив голову набок.

– У меня была тяжелая неделя.

Сначала свадьба Силвы, потом новость, что она и есть Хоши, затем Рё едва её не угробил, а теперь ещё и это. Асакура улыбнулся ей, словно ребёнку, разбившему коленку – с мягким, понимающим сочувствием во взгляде.

– Знаю, милая. Знаю.

Нэм удалось очнуться сразу же, как воспоминание скрыло ее под землей. И даже Хао вызывать не стоило – нужно было просто стерпеть испытание до конца. Но ее до того охватил страх, что даже сейчас приходилось держать руки плотнее к телу, чтобы их не потряхивало. Выйдя из транса, она, истощенная морально и физически, уже через час провалилась в сон ещё на сутки. Восстанавливая потерянную связь, артефакт выкачал из неё всё фуриоку. Кел надеялся расспросить племянницу о видениях по пробуждении, но стоило ему лишь об этом заикнуться, как Асакура посмотрел на него так, что язык он сразу же прикусил.

– А еще я очень хочу провести хотя бы одну ночь по-человечески, – почувствовав в Хао благодарного слушателя, добавила она. – Без всяких там воронов, галлюцинаций и видений из чужой, незнакомой жизни.

Асакура призадумался и кивнул, почувствовав при этом укол совести. А ведь он даже не утруждал себя размышлениями, каково это – ощущать, как тебя раз за разом бьют отголоски прошлого, о котором ты ничего не помнишь. И даже не можешь сказать, заслужил ты эти удары или нет. С ним такого не случалось. Он всегда знал, за что расплачивается. Он бы, может, и задумался над чувствами Нэм, да вот только из-за многовекового дара чтения мыслей этот навык несколько поугас.

– Как давно ты… знаешь, кто ты есть? – осторожно поинтересовался Хао, изучая профиль Нэмид. Вроде, ничего примечательного, но смотреть на нее ему очень нравилось. Может, потому что эта девочка так неуловимо напоминала ему о прошлом, когда счастье казалось таким близким.

А ведь он в ней ошибся. Еще два дня назад, вырвав Нэм из лап Рё, Асакура посчитал ее слабой и ни на что не годной. Но вчера она предстала перед ним совсем другой, когда во время ритуала, несмотря на слезные истерики и страх, раз за разом, без уговоров, принимала решение продолжать. И теперь Нэмид стояла здесь, с ним – пусть смертельно уставшая, но не сломленная.

– Думаю, уже дней пять, – Нэм дёрнула плечами, намеренно не глядя в сторону Асакуры, и спешно затараторила: – Но я не считаю себя ей. Может, у нас и одна душа, но люди мы разные. Что бы вы там не думали.

– Уже пять дней, а ты говоришь мне об этом только сейчас, – не без упрека заметил Хао, напрочь проигнорировав остальную часть тирады.

– Только сейчас, – Нэмид с таким вызовом встретила его взгляд, что брови Асакуры в неудовлетворении свелись к переносице. Ну и как это понимать?

– Даже несмотря на то, что я обещал сделать, если Хоши ты не найдешь?

– Даже несмотря на это, – кивнула она, однако голос изрядно подрастерял решительность. Значит, сомнения по этому поводу ее всё же гложили.

Нэм говорила с ним прямо и без ухищрений, однако Хао всё равно ждал от неё подвоха и двойных посланий. Он вспомнил сон, где видел Хоши, обратившуюся Нэмид: она всё жалась в страхе и повторяла, как заевшая пластинка, это странное «Я – не она». Вспомнил и встречу с Хоши в разуме Нэм: она злилась, просила оставить её в покое, но при этом в полной мере осознавала свою жизнь в новой ипостаси. Асакура еще не решил, как должен к этому относиться, но надеялся, что сама Хоши устами Нэмид даст ему знак.

– Я ее слышу, – тихо призналась она, и, когда Хао вопрошающе на нее взглянул, постучала пальцем по своему виску. – Я хотела узнать, как ее найти, и нашла… на свою голову.

– То есть, – уточнил Асакура, – голос Хоши звучит параллельно с твоими мыслями?

Нэм кивнула. Догадка сразила Хао словно гром среди ясного неба.

Бинго.

Вот почему он больше не может слышать, что творится в ее сознании. Всё то время, что Асакура пытался поймать волну мыслей Нэм, самой Нэм так таковой больше не существовало. Ее разум раскололся надвое. И до тех пор, пока Нэмид не примет Хоши, как часть себя, она так и будет оставаться… чем-то промежуточным. Фрагментом. Бедная девочка. Бедная Хоши. Бедная Нэм.

– Кстати, могу организовать вам беседу, – как бы между прочим предложила Нэмид, но странный отрешенный взгляд, которым Асакура одарил ее в ответ, окончательно сбил с толку. – Это же было вашим условием, – вкрадчиво напомнила она. – Найти и сделать так, чтобы вы с ней поговорили. Помните?

Асакура устало выдохнул и покачал головой.

– Не нужно.

От изумления Нэм едва не взвизгнула, выдав при этом странный, свистящий звук. Столько сил, нервов, а в итоге…

– То есть как это не нужно?

– Видишь ли, – он взял ее за плечи, развернув к себе и заставляя взглянуть себе в глаза. – Мне по большей части всё равно, принимаешь ты свою прошлую жизнь или нет. Ты и она – это один человек, а значит, с Хоши у меня уже был разговор, и не один.

– Но… это же не так! – возмутилась Нэмид, но прежде, чем Хао успел ей ответить, кто-то окликнул их, прервав момент уединения.

– Эй, там! Наверху!

Шаманы отвлеклись друг от друга и обратились к источнику звука. Внизу, прямо возле крыльца, они увидели молодого Аши в синей рубашке с бахромой и белоснежной улыбкой на смуглом лице, а рядом с ним – девчушку лет пятнадцати с крупными веснушками и двумя толстыми косами.

– Вы чего одни скучаете? Идите к нам, танцевать!

Помимо воли Нэм в очередной раз бросила взгляд в сторону парочек на площадке и побледнела. Что, вот прям так? Касаясь друг друга, как будто это в порядке вещей? Она, конечно, уже танцевала в паре с Хао, но тогда у нее выбора не было, да и свидетелей вокруг тоже!

– Почему бы и нет? – Асакура охотно ухватился за возможность отложить длинный разговор о Хоши-Нэм до более подходящего момента. Однако в ту же секунду встретил протест, получив в бок такой увесистый тычок, что едва не пошатнулся.

– Нам нельзя! – Нэм возмущенно округлила глаза. – Патчи так не танцуют!

Аши хохотнул, с вызовом уперев руки в бока:

– Ах, точно! Отец как-то рассказывал, что на публику Патчи очень целомудренны.

«На публику!» – возмущение сжало в тиски девичьи легкие. Их только что обвинили в показухе и позерстве! Она, конечно, знала, что Аши недолюбливают Патчей еще со времен прошлого турнира – спасибо этому дедуле слева, – но открытый укол встречала впервые. Родственники Иоки всегда держали свои недовольства при себе, хоть и не слишком были рады принять Канги в семью, а с другими Аши она почти не пересекалась.

– Моя подруга просто боится ударить в грязь лицом, – добродушно улыбнулся Хао. – Хотя, – он облокотился о перила, – надо сказать, её чувству ритма и умению владеть телом завидуют почти все девицы нашего племени. А движения наших танцев уж точно посложнее, чем эти ваши парные скачки.

Нэмид вдруг вспомнился танец на свадьбе Кэтери и то, каким жадным взглядом ее проводил Асакура, когда она вернулась на место. Румянец окрасил щеки, и ей пришлось протестующе тряхнуть головой, чтобы вернуть себе самообладание. Нет. Она была так пьяна, что, посмотри ее глаза хоть на камень, и ей бы показалось, что он в восторге.

– Вы что творите? – шикнула Нэмид, дёрнув Хао за рукав.

– Восхищаюсь тобой. Разве не видно, – ответил он так просто и без тени насмешки. Шаманка покраснела и неверяще повела бровью.

Тело реагировало на него всё более и более неоднозначно, и Нэм пугали эти новые ощущения. Именно новые. Они настолько отличалось от того, что она испытывала раньше, что Нэмид не знала, как на них реагировать. Казалось, еще немного, и она заплачет от того, как заходится сердце и как до щекотки теплеет в солнечном сплетении.

– А ты ведь племянница Кела, да? – тем временем вновь заговорил парень, и голос его заметно повеселел: – А я тебя помню! Мне было восемь, а ты, мелкота, проходу мне не давала и замуж за меня собиралась.

Нэм с готовностью и энтузиазмом ухватилась за возможность отвлечься от Асакуры. Она даже перегнулась через перила, чтобы внимательнее вглядеться в лицо Аши, а затем, всё-таки признав в нем объект своего очень далекого детского обожания, усмехнулась:

– Ты же дальше всех плевался через дырку в зубах! Как тут было устоять?

Девчонка с косичками громко рассмеялась, но парень, казалось, ничуть не смутился, так и продолжив держать плечи прямо, а грудь колесом. И только Хао с удовлетворением ощутил, как с него спала вся спесь, как только попытка поддеть Нэмид не удалась. Интересно, Хоши была бы такой же язвой, если бы ей перед сном не читали правила этикета вместо сказок?

– Ребят, серьезно. Идем с нами, – отсмеявшись, заговорила девчонка. – Будет весело, вот увидите, – она стрельнула водянисто-серыми глазами в сторону Хао и подмигнула: – Кстати, я Лилуай.

И при виде того, как Асакура с готовностью, с каким-то поощрением во взгляде ответил Лилуай лучезарной улыбкой, Нэм ощутила неприятный укол… зависти? Раздражения?

«Это ревность» – подсказала Хоши, и шаманка едва не закатила глаза. Сколько ее не было слышно? Часов тридцать восемь? А проснуться решила именно сейчас! «И без твоих комментариев обойдусь» – огрызнулась Нэм, а сама, встретив выжидающий взгляд парня Аши, приветливо улыбнулась, не без кокетства переложив копну чёрных блестящих волос на одно плечо. Раз уж Хао можно, то ей и подавно. Парень же, приняв ее улыбку за зеленый свет, вбежал по ступеням крыльца и вынув изо рта жвачку, прилепил ее куда-то за ухо. Нэмид передернуло. Она почти услышала, как Хоши хлопнулась в обморок при виде такого бескультурья.

– Я Шикоба, – без лишних слов он схватил Нэм за руку и поволок за собой в сторону остальных соплеменников. – А ты Нэмид. Чур твой первый танец за мной.

– Ч-чего?! – она уж было попыталась вырваться, но тут до нее долетели одобрительные окрики и свисты со стороны танцплощадки. Похоже, местных больше увлекали новые лица, чем старые, потому что всё это время они с неподдельным интересом ждали, примут «эти Патчи» предложение к ним присоединиться или нет. А теперь пришли в восторг.

– Здесь все про тебя знают – ты же наполовину наша, – через плечо бросил Шикоба. – Ты правда целительствуешь на турнире?

Нэмид потерянно оглянулась, чтобы увидеть Хао. Тот ровным шагом шел следом, а на локте у него с удовольствием повисла Лилуай, что-то без передышки щебеча и прижимаясь пышной грудью к его руке. Их взгляды встретились, вызывающий – Хао и оценивающий – Нэм, и она, хмыкнув, отвернулась, едва проглотив своё разочарование. Как он улыбался этой девице! Почти так же, как и ей!

– Я не спросил, – молодой индеец на мгновение обернулся, – как зовут твоего приятеля?

Нэмид с раздражением ухмыльнулась.

– Сичеий мне не приятель, – и в голосе ее просквозило куда больше недовольства и категоричности, чем она хотела вложить. – И ты бы присмотрел за своей подругой. Этот изврат всё время руки распускает и уже дважды был женат.

– Дважды? – брови парня в изумлении поползли вверх, и тогда-то Нэмид и поняла свою оплошность. – А сколько ему лет?

Она растерянно улыбнулась. Что на нее нашло? Почему она так злится?

– Тридцать… три? – Кажется, до стольки он дожил в прошлой жизни. Ну, а что? Очень мило с ее стороны представить его таким юным и пышущим энергией.

Шикобу оглянулся вновь, но на этот раз с неподдельным восхищением и в ответ на вопросительный взгляд огненного шамана показал большой палец:

– Зачётно сохранился, мужик! – и отвернулся, а Хао, прочев его мысли, вымученно прикрыл глаза. Спокойно, Асакура, спокойно. Это всего лишь Нэмид. Маленькая заноза в огромной заднице твоей жизни. Но… «Распускает руки? Дважды женат? Что она несёт? Она что…» От осенившей догадки его губы растянулись в удовлетворенной улыбке.

«Ревнуешь?» – едкий голос Хао вторгся в сознание так неожиданно, что Нэм так и подскочила от испуга как раз в тот момент, когда очередной Аши с танцплощадки назвал своё имя. Пришлось смущенно хихикнуть, закосив под дурочку, а после бросить недовольный взгляд в сторону подпирающего спиной столб огненного шамана.

Музыка вновь заиграла, увлекая парочки в танец, и Нэмид, с виноватой улыбкой улизнув от Шикобу «на минуточку», фурией подлетела к Асакуре.

– Вы снова роетесь у меня в голове? – возмутилась она.

Хао флегматично хмыкнул.

– Цитрин всё еще лежит у тебя в кармане. Мысли я твои не читаю, но ментально переговариваться с его помощью мы можем вполне. Такой расклад тебя устроит?

Нэм, разом вспомнив весь ужас своего положения, когда Рё напал на неё, а до Асакуры было не докричаться, медленно кивнула. Вот уж не думала, что ей понадобится защита главного врага всего человечества, но сейчас она принимала ее с готовностью и благодарностью.

– И вовсе я не ревную, – смешно поморщив нос выпалила Нэмид и круто развернулась на пятках, чтобы вернуться к Шикобу. Хао с ее планами не согласился: схватил за запястье и дернул на себя так, что Нэм по инерции едва не впечаталась носом ему в грудь.

– О нет, дорогая. Никаких танцев с этим парнем.

– Что? – дыхание сбилось от рвущегося наружу протеста. – С какой стати вы мне указываете? Танцуйте со своей Лилуай!

Асакура рассмеялся так тепло и весело, что сердце в груди Нэм затрепетало.

– Моя здесь только ты.

«Великий Дух, помоги мне!» – взмолилась она, глядя в эти горящие темным далеким огоньком глаза. Все барьеры, что с таким трепетом воздвигались с самого момента их знакомства, а, может, даже задолго до него, один за другим летели в глубокие тартарары. Сначала танец на колесе, затем объятия, теперь Нэм еще и сама его поцеловала, а дальше что? Ах, да! Дальше же свадьба, которую даже с какой-то непонятной радости благословит сам вождь! А что делать ей, Нэмид? Смириться, что собой она больше не повелевает и отдать свою жизнь в руки влюбленной дурочке Хоши?

– А вот я, – с вызовом вздернула нос Нэм, – только своя собственная и ничья больше.

Хао на этот почти детский протест лишь улыбнулся и, обхватив за пояс, прижал к себе так, что грудью ощутил, как бешено колотится ее сердце. Карие глаза, в ужасе распахнутые, смотрели в его снизу-вверх с незначительного расстояния сантиметров в десять. Но больше его интересовали не глаза, а приоткрытые губы, опаляющие взволнованным дыханием его шею. Интересно, каковы они здесь, в реальности? Наверняка теплые, мягкие и податливые.

– Строптивая лошадка, да?

Тёмные девичьи брови свелись к переносице, вожделенные губы сжались в тонкую полоску, а теплые ладони протестующе уперлись в его грудную клетку.

– А вы – старый козёл, который пропёрся в огород и считает, что всё здесь для него! Пустите!

Ничуть не уязвленный Хао с таких аналогий только позабавился, но хватку ослабил, а Нэмид, вырвавшись, сразу же вернулась к Шикобу, на ходу придумывая слова извинений. Конечно, он видел, как непозволительно вёл себя с ней Асакура. И уже сделал определенные выводы.

– А про «распускает руки» ты не шутила.

Нэм обернулась. Лилуай уже тут как тут, поволокла Асакуру в общую массу, а он, кажется, и рад – посмеивается, демонстрируя безупречные белые зубы. «Чтоб она ему там все ноги оттоптала».

Шикобу не стал сразу волочить шаманку к остальным: сначала попридержал в сторонке, показав, как примерно нужно переставлять ноги, чтобы двигаться в нужном темпе и друг друга не покалечить. Нэмид же, понаблюдав за ним и всё повторив, покивала, а затем не без внутреннего протеста позволила парню взять одной рукой ее ладонь, а вторую уместить на талии.

Поначалу они просто кружились вместе со всеми под веселые беспорядочные ритмы банджо и переливы скрипок. Пару раз Нэм всё-таки наступила парню на ноги, но тот сделал вид, что так и надо, и издеваться не стал. Быстрота движений приятно горячила кровь – танцы всегда были ее стихией. Если бы еще ее кавалер не вернул из-за уха жвачку в рот, да и Лилуай не хохотала, проносясь мимо в руках Асакуры, то вообще было бы замечательно.

Но со следующей композицией танец усложнился. Теперь партнеры на счет пять менялись, а несколько пар и вовсе, держась за локти, с визгом крутились в центре площадки. Юноши Аши все, как один, оказавшись лицом к лицу с Нэм широко улыбались и сразу же представлялись. Она тоже была приветлива, но запоминать по именам никого даже не пыталась – слишком их было много за раз. И вот наконец знакомое лицо.

– Скучала? – Асакура насмешливо приподнял бровь, привлекая Нэмид к себе. Она же, уже успев подостыть и даже развеселиться, улыбнулась:

– Может, немножко.

– Так может… сбежим?

Он только успел увидеть, как она озадаченно моргнула, прежде чем перейти в следующие руки, а к нему попала партнерша, выше его почти на голову. Хао оглянулся, ища Нэм глазами, и их взгляды встретились. Она тоже за ним следила. Затем по ее лицу пробежала тень улыбки, ее кисть соскользнула с плеча очередного Аши перед сменой, но к следующему юноше не перешла. Только кокетливо подмигнула – мол, извини – и сразу же вышла из круга.

Когда Асакура сошел с танцевальной площадки, Нэмид рядом с ней уже не было. Её фигуру он заметил поодаль, в метрах тридцати. Руками обнимая себя за приподнятые плечи в попытке спастись от сумеречного холода, она вглядывалась в потемневшее небо с плохо скрываемой опаской. «Высматривает Рё» – догадался Хао и ускорил шаг. Рядом с ним Нэм наконец почувствует себя в безопасности.

– Не думал, что ты воспримешь моё предложение всерьёз.

Нэмид взглянула на него и с легкой улыбкой на губах пожала плечами:

– У меня от этих плясок уже в глазах рябит и голова кружится. Это, кстати, короткая дорога до дядиной фермы, – указала она на убегающую в сады тропу. – Но можем и сразу переместиться, как вы любите.

Асакура ухмыльнулся. Какая великодушная.

– А подлиннее и поинтересней есть маршрут?

– В вас проснулась тяга к пешим прогулкам? – Хао загадочно промолчал, а Нэм, плохо скрывая смущение, кивнула куда-то правее. – Можно пройти через поля. Но времени уйдет больше раза в два.

– Годится, – кивнул он и, подойдя к ней, разогрел воздух на пять градусов. – Так лучше?

– Ага. Идем… те.

Хоть Асакура и выбрал длинную дорогу, надежды на плодотворный разговор с целительницей не оправдывались. Она держалась поодаль, будто он – дикий зверь, от которого неизвестно, чего можно ожидать, на вопросы отвечала односложно, а в глаза и вовсе не смотрела. Ее руки без конца одергивали полы рубашки, перекручивали звонкие браслеты, трогали волосы… Нэм явно нервничала, но отчего, Хао понять не мог. Всё же было хорошо. Или нет?..

– Твоё последнее видение. Что это было?

Она вздрогнула, словно от удара. Ее взгляд, настороженный и пугливый, устремился на него. Вот оно. Этого вопроса она боялась.

– Ад, – отвернувшись, пробормотала она. – Хоши утащило в ад.

Такие догадки уже посещали Асакуру за последние сутки, однако теперь, когда они подтвердились словами Нэм, по спине его заструился холодный пот. Как? Как такое могло произойти?

– Хоши не могла попасть в ад, – и голос его показался чужим, глухим и отрешенным. – Она была… хорошим человеком. Лучшим из всех, что я встречал.

Где-то вдалеке жалобно прокричала ночная птица. Нэмид со вздохом прикрыла глаза. Сказать ему?

«Не говори. Не говори. Не говори».

– Могла. Если бы сама так захотела, – сказала. Как можно более спокойно, будто разговор шёл о чём-то совершенно не важном. Но это было важно. Речь шла о ней, о ее прошлом, о ее смерти и о том, что она отправилась в преисподнюю. Ради него. Нет… ради себя.

Крепкие руки схватили Нэм за плечи развернули. Теплые ладони приподняли голову, вынуждая смотреть и не отворачиваться, пока пылающие негодованием глаза Хао вглядывались в ее, блестящие от предательски закипающих слез.

– Что ты наделала? – прошептал он, и лицо его исказила гримаса боли от страшной догадки, пронзившей ледяным острием всё его нутро. – Моя хорошая маленькая девочка… Что ты наделала? Зачем?

По щекам побежали горячие слезы. Пересохшие губы приоткрылись и тихо, покорно выпустили на волю то, что до боли сжимало грудь:

– Я хотела остаться с тобой.

========== 23. О выборе ==========

Надо различать два вида мучений: физическое страдание и страдание моральное.

Физическое страдание – это испытание. Моральное страдание – это выбор.

Эрик-Эмманюэль Шмитт. Оскар и Розовая дама

– Хао-сама! Мы здесь! – Мати подскочила, вытянувшись на цыпочках, и с ярым энтузиазмом замахала Асакуре, как только тот показался меж секторов Колизея. Его ленивый взгляд скользнул по соседним трибунам, полностью пустым, и Хао, хмыкнув, проследовал к команде «Ханагуми». Второй этап турнира подходит к концу. Скоро в деревне совсем станет нечего делать.

В первом ряду, сгорбившись, сидел Магна и с плохо скрываемой нервозностью вытачивал наконечники стрел для последующей охоты. Однако думал он совсем не об охоте. Мысли его терзала Нэмид – Хао отчетливо это слышал. Магна знал, что она приехала сегодня утром, но увидеться с ней до сих пор так и не удалось, хотя дело уже шло к вечеру. Ответит ли она «да» на его предложение, он не знал. И, что самое ужасное, о ее решении не знал и сам Асакура. Эта чокнутая девица может выкинуть что угодно.

На Нэмид он смертельно злился. Хао раздражало и ее поведение, и в особенности то, что он не мог понять ее мотивов. В видении Нэм сама его поцеловала – раз. После призналась, что последовала за ним в ад – два. Затем долго плакала, сопя ему в шею, пока он держал ее в объятиях – три. Казалось бы, теперь она вся его – только бери! Но стоило Хао лишь потянуться к ее губам, как Нэмид ощетинилась, сбросила с себя его руки и, зло смахнув слезы, заявила, что это ничего не значит. Ее прошлая жизнь, где они любили друг друга, и еще тысяча лет в преисподней ничего не значат. Прекрасно. Просто прекрасно.