Текст книги "Hoshi (СИ)"

Автор книги: Ваша Ева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

– Прекрасно. Просто прекрасно, – раздраженно прошипела Нэм, покидая ложу вождя, и нырнула в прохладу коридоров под трибунами.

За те короткие пять минут, что она провела подле него, волосы успели впитать запах табака – настолько близко ей пришлось держаться, чтобы никто больше не слышал их разговор. Нэмид в общих деталях описала поездку, упомянув почти обо всём, кроме ритуальных видений и тяжелых минутах откровений с Хао, и Голдва, кажется, остался доволен. Его ничуть не смутило, что Асакура отправился за ней, как будто на это он и рассчитывал. Однако его очередное поручение выбило у Нэм почву из-под ног. «Ты должна принять предложение Магны» – вот что он сказал, и даже не поинтересовался у самой Нэмид, хочет она этого или нет. На ее резонный вопрос, какое отношение брак с Магной имеет к Хао, вождь загадочно улыбнулся и ответил, что вскоре она всё поймет.

– Всё пойму, – фырчала под нос Нэм, несясь по коридору. – Ага. Как же.

Признаться честно, она и сама думала, что ей стоит ответить согласием. На момент видения свадьбы с Асакурой ее еще гложили сомнения, но уже после Нэмид поняла – если ей не нужно такое будущее, то стоит отбросить в сторону все колебания и брать быка за рога. Однако то, что теперь на этом решении, вроде как, даже настаивали, пробуждало в Нэм дух негодования и протеста. Духи, ей же всего шестнадцать! Перед ней все дороги мира, а её собрались связать узами брака просто потому, что Голдва так сказал! Да еще с кем? С предателем племени!

Нэмид так погрузилась в свои мысли, что по случайности чуть не сбила стоящую у подъема к пятому сектору девушку.

– Простите, – буркнула она, даже не посмотрев, кого задела плечом, но, когда ноги почти миновали середину лестницы, в затылок с долей веселья в голосе прилетело:

– Хоши?

Всю злость и досаду на Голдву как ветром сдуло, уступив место замешательству и удивлению. Демоническое рейоку покалывало на кончиках пальцев. Не такое, как у Рё – у Рё оно пугающее и густое, как трясина, а это успокаивающее и невесомое, как запах дурмана, растворенный в воздухе.

Нэм обернулась так резко, что бусины в волосах хлестнули по щекам. Взгляд ее столкнулся с раскосым прищуром янтарных глаз с вертикальным зрачком. «Как у лисы» – пришло ей на ум, в то время как брюнетка тянула губы в ехидной улыбке и разглядывала Нэмид с нескрываемым любопытством.

«Я не должна была отзываться!» – шаманка пришла в ужас от своей недальновидности и, прервав визуальный контакт, стремительно поднялась наверх и двинулась вдоль арены к сектору Силвы. Там ее уже давно должна ждать Кэтери.

«Кто это был? Очередная часть твоего прошлого?» – воззвала она к Хоши в надежде, что та нарушит своё молчание. Не то чтобы Нэмид жаждала с ней разговаривать, но одна странная закономерность ее пугала: каждый раз, когда чувства Хоши или ее воспоминания находили выход, она пропадала, а потом появлялась, но куда более немногословная.

«Я её не знаю. Лицо мне незнакомо, но это же кицунэ – они могут носить какие угодно маски».

Нэмид хмыкнула, напрягая память. Кажется, Рё при ней упоминал некую кицунэ, но это было настолько вскользь, что сейчас она даже не могла припомнить контекст.

«Ты что, правда послушаешь Голдву?»

– А какие у меня варианты, – прошептала Нэм, оглядывая трибуну. Кэтери ещё не пришла. Силвы тоже нет. По-видимому, они оба опаздывают.

«Даже не знаю. Может, не слушать его?»

Губы Нэм помимо воли дрогнули в усмешке. Речь Хоши всё больше начинает походить на ее собственные мысли. Скоро совсем будет не отличить.

«Подумай вот о чем, – продолжила Хоши. – Сейчас у Хао нет резона на тебе жениться. Зачем? Ты и так при нем. А вот если на горизонте замаячит свадьба с Магной… то он не захочет тебя отдавать».

– Я не вполне понимаю, к чему ты клонишь, – Нэмид опустилась на скамейку первого ряда. – Считаешь, Голдва пытается побудить Хао на мне жениться? Но как такое возможно? Племя никогда не отдаст меня в жены Величайшему.

«Ты видела будущее. Есть что-то, о чем ты не знаешь. В отличие от Хао и Голдвы.»

– Тогда я просто еще немного потяну время, – вздохнула Нэм с крайней неохотой признавая, что Хоши проявляет куда большую сообразительность, чем она сама. И вроде бы стоило радоваться, ведь Хоши – это еще одна ее ипостась, но Нэмид чувствовала разочарование перед собственным интеллектом. Где уж ей противостоять тысячелетнему Хао, если такая «кровь с молоком», как Голдва, разменявший восьмой десяток, может вертеть ей, как хочет.

Услышав откуда-то с другого конца ряда громкие шепотки, Нэм инстинктивно повернула голову к источнику звука. Компания из нескольких молодых шаманов, заметив ее внимание, демонстративно сомкнулась в совещательный круг и принялась переговариваться на порядок тише. Такое поведение несколько озадачило и уязвило. Как будто ей и впрямь было хоть какое-то дело до их трепа.

Ее мысли вновь, в который раз за день вернулись к вчерашнему дню. Перед глазами предстало болезненно искаженное лицо Хао, и оттого, как он произнес «моя хорошая маленькая девочка», внутри снова всё сжалось от странной примеси щемящей тоски и отчаяния.

«Сам иди!» – возмущенное фырканье вырвало ее из мрачных мыслей, привлекая внимание к ушедшей на третий план компашке с новой силой. Парня со сноубордом пихнули в ее направлении, но тот, едва встретившись с ней взглядом, густо покраснел, пряча глаза в тени налобной повязки, и вклинился обратно. Нэм больше не стала отворачиваться и с негодующим прищуром принялась ожидать следующей выходки. И не ошиблась: почти сразу же последовал громкий шепот ругани.

«Ты дебил?»

«Но она смотрела прямо на меня!»

«И что?»

«И то! Что я ей скажу? Вон, пусть лучше Йо идет!»

«Чтобы он спугнул ее своей мерзкой хаообразной рожей?»

«Вот спасибо, Рен! Большое спасибо!»

Остальные шепотки Нэм уже не слышала, однако уже через несколько секунд синяя макушка снова вылетела из общего собрания голов, и парень, всё так же краснея, направился в ее сторону, обнажая зубы в несимметричной нервозной улыбке. Нэмид вспомнила, как подлечивала ему шишку на голове после одного из боев. С остальными же из собравшихся она почти не контактировала, потому что, вроде как, помощь им оказывал их личный врач. Может, поэтому делегировали именно этого… как его там звали?

– Э… привет, – глупо хохотнул он, почесывая затылок, остановившись в метре. – Я Хорокей. Помнишь меня?

– Вам, ребят, что-то нужно? – в лоб спросила Нэмид и даже не попыталась скрыть своего нетерпения.

Хорокей же, похоже, сразу понял, что на светские беседы целительница не настроена, потому сразу же сел рядом и, достав откуда-то из-за пазухи мятый лист бумаги, протянул его ей.

– Нам нужна ты. Другая ты.

Когда Нэмид увидела, что именно ей подсунул парень, лицо ее побелело, как снег, выпадавший в его родных краях в январе. Она не могла не узнать иероглифы, которые в порыве отчаяния выводила собственной рукой с такой каллиграфической точностью, будто делала это множество раз.

– Ты, которая Хоши, – вкрадчивым шепотом произнес он, надеясь внести чуть больше ясности, однако эффект произвел, подобный шороху, что погнал лавину со склона. Плечи девушки затряслись, челюсти сжались, а вместе с ними и кулаки, сминая несчастный лист бумаги в плотный комок. Хорокей растерянно обернулся на друзей и ужаснулся – даже они, наблюдая за всей сценой с приличного расстояния, инстинктивно сделали несколько шагов назад, готовясь к взрыву.

– Я не знаю, что вы там себе надумали, – ледяным тоном произнесла шаманка, поднимаясь на ноги. – Но держитесь от меня подальше. Ради вашей и моей безопасности, – и найдя глазами Йо, будто совершенно точно зная, откуда ноги растут, одарила его таким потемневшим от холодной ярости взглядом, что тот невольно поежился. Меньше всего он ожидал, что она на чистом японском спросит: – Я понятно изъясняюсь?

Вихрь ее черных волос с перьями взметнулся вверх на тот короткий миг, когда Нэм сбежала по трибуне, и ее вытянутая струной фигура стремительным шагом унеслась прочь, предоставив возможность шокированным шаманам проводить ее спину взглядом.

– Вы идиоты, – Анна, в солнечных очках наблюдавшая за всей сценой с почетного верхнего ряда, медленной кошачьей походкой спустилась и присела на скамью, закинув ногу на ногу. Затем она обернулась и небрежно махнула рукой: – Манта, будь добр, возьми мне диетической колы со льдом.

– Но Анна! – Манта, еле волоча с собой сумку с защитными амулетами, спрыгивал с одной ступени на другую.

– Мне нужно восполнять запасы жидкости, пока я в поте лица защищаю ваши головы от чтения мыслей! – с нажимом напомнила она и ткнула пальцем куда-то вправо. – Вон там ходит патч с напитками. Сходи принеси!

Плечи Манты обиженно ссутулились. Он бросил взгляд на Йо в поисках поддержки, но тот, плотно сжав губы, смотрел потяжелевшим взглядом совсем в другом направлении. Как только он отошел достаточно далеко, Анна вздохнула и заговорила вновь:

– Не хотела говорить при коротышке, но лучше бы ему сидеть в тылу и держаться подальше от наших шаманских заварушек. В одном эта девчонка права – с тех пор, как Хао взял её под защиту, приближаться к ней небезопасно.

– С чего ты взяла, что она под защитой? – скептически хмыкнул Рен.

– О, – Анна насмешливо вздернула брови. – Ты думаешь, он просто так исчез из Добби на тот же срок, что и его подружка? Хао ведь и до этого то и дело пропадал на пару-тройку деньков. Ах, нет, погоди! Не было такого.

– Не будем об этом, – оборвал Йо, устало потерев переносицу. – Сейчас важнее то, что поддержкой Нэмид мы так и не заручились.

– Это поддержкой Хоши вы не заручились, – поправила Анна. – А вот Нэмид как раз-таки может нам помочь.

– Не совсем тебя понимаю.

– Изменения в ауре, – медленно произнесла она, будто и сама пробовала это словосочетание на вкус. – Нэмид – это воплощенная добродетель. Целитель, готовый ставить чужое благо превыше своего. Или вы забыли, как она выбежала под лапу Духа Огня, когда Хао принялся скармливать ему души викингов? И пока она просто со стороны наблюдала за вашими шушуканьями, свету и ровному контуру ее ауры могли позавидовать даже некоторые мико.

Динамики заскрипели, и голос Радима с преувеличенным весельем напомнил, что через пять дней состоится фестиваль шаманских народов, где каждый из присутствующих в деревне сможет покрасоваться в национальном костюме своей или любой другой местности. Джоко отпустил предсказуемую хохму про голопопость шаманов некоторых африканских племен, за что сразу же удостоился пары возмущенных тычков под ребра и одного «Сейчас не до твоих дурацких шуток!».

– Так вот, – хмыкнула Анна, возвращая себе внимание, – ее аура оставалась такой ровно до того момента, пока ты, – она посмотрела на Хорокея, – не сказал, что вам нужна другая ее сторона. Очевидно, в этот момент «сторона» решила тебе ответить, и аура сильно изменилась, – итако сняла очки и принялась протирать стекла шарфиком. – Она побледнела как дым и взвилась вверх рваными лоскутами.

– Что это значит?

– Хоши – душа уставшая и изрядно побитая, – мрачно констатировала она. – И от нее не так много осталось. Бо́льшая ее часть уже слилась с нынешним воплощением. Значит, с ним и будем разговаривать.

– С кем-кем мы будем разговаривать? – растерянно моргнул только что подошедший Манта и вручил Анне в протянутую руку высокий стакан с трубочкой.

– Неважно, коротышка, – с губ шаманки сорвался усталый вздох. – Подождем еще пару дней. Возможно, она просто не готова.

– Пожалуйста, скажи дедушке, чтобы больше никому ничего не говорил, – взвыла Нэм, уронив голову на ладони. – Я не готова.

– И даже Магне?

– Тем более Магне!

Кэтери озадаченно поджала губы, глядя на подругу. Она была так счастлива, когда Голдва сообщил ей о грядущей свадьбе, но Нэмид среагировала на ее поздравление совсем не так, как она того ожидала. Вместо радости в ее глазах промелькнула досада и раздражение, что никак не вязалось с новостью о помолвке.

– Но почему? – тихо поинтересовалась она. – Ты же сказала ему, что примешь предложение.

– А теперь передумала, – Нэм отняла руки от лица и взглянула на Кэтери со всей серьезностью. – Я не могу, Кэт.

Очередной бой подходил к концу. Железная Дева почти играючи, даже не допуская своих сокомандников к сражению, истощила команду из трех двенадцатилетних мальчишек, лишь благодаря везению зашедших так далеко. Для Нэмид это было сродни подарку – с предыдущими противниками Жанна не была так осторожна, оставляя на их телах глубокие порезы, которые за неимением дара целителя приходилось зашивать голыми руками. Одного некроманта с пентаграммой на лбу и вовсе настигла смерть. До нее исход боя смертью решал только Хао.

– Почему не можешь?

Нэм скривилась, как от удара.

– Разве ты не помнишь, о чем я мечтала? Я надеялась поступить в медицинский колледж через два года, но Магна мне этого в жизни не позволит!

Кэтери каждый год ездила сдавать экзамены в близлежащую школу, как и еще несколько подростков племени, но только Нэм решала тесты не с помощью подсказок умерших когда-то зубрил, а сознательно штудируя учебники в течение года. И тем не менее, Кэтери никогда не воспринимала желание подруги поступать в колледж как нечто серьезное. Ей казалось, что она откажется от своей идеи, как только Канги обо всем прознает. Однако Канги, очевидно, в планы дочери до сих пор посвящен не был.

– Колледж? Два года? – всплеснула руками Кэт, и ее хорошенькие брови грозно свелись к переносице. – Да мы, может, сдохнем все через пару недель, когда это чудовище станет королем! Как ты можешь думать о таких вещах? Нужно жить здесь и сейчас! И если ты любишь, нужно спешить быть вместе, пока не поздно! И…

– Да не люблю я его! – взвинтилась Нэмид, подскочив на ноги.

Рот Кэтери, из которого вот-вот должен был вылететь еще один аргумент, ошарашенно захлопнулся. Нижняя губа едва заметно дрогнула. Руки ее нашли ладонь Нэм и потянули, вынуждая ту снова присесть.

– На ярмарке мне казалось…

– Тебе казалось, – смахивая бессильную злую слезу бросила Нэм. Кэтери права. Грядет коронация. Конец старого мира. Конец всему. И для нее уже поздно влюбляться. – Я не хотела, чтобы ты думала, что мне плохо из-за вас с Силвой, – уже тише добавила она.

– А тебе было плохо? – шепотом спросила Кэтери, почувствовав стыд, вину и досаду. Они же подруги, черт возьми. Она должна была догадаться. Должна была увидеть в глазах Нэмид боль, но ее слепило собственное счастье.

– Нет, Кэт. Просто забудь, – Нэм отмахнулась будто вопрос был о легком приступе мигрени. Тяжелая тень скользнула по трибуне, вынуждая ее взглянуть вверх, и сердце в груди сдавленно замерло. В вышине, почти под самым солнцем, кружил уже знакомый чёрный ворон. Пикировать, тем не менее, он не собирался, будто всего лишь оценивал обстановку. По крайней мере, пока.

– Что я узнал, Нэм! Калим сказал, тебя можно поздравить?

Глаза ее с опасливой неохотой отпустили демона на небосклоне, чтобы обернуться к Намари. Тот подкрался тихо, как змея, и уселся рядом выше. Его губы, растянутые в хитрой улыбке, обнажили гладкие белые зубы. Все его подопечные уже покинули турнир, так что последние пару дней судья откровенно бездельничал.

– С чем?

Намари протянул ей блестящее красное яблоко и ухмыльнулся:

– С помолвкой, конечно! – в ладонь лег прохладный кровавый плод, и индеец, по-братски потрепав Нэм по макушке, как тысячу раз делал это в детстве, весело хохотнул: – Ух, тихушница! На свадьбу хоть позови!

Кэтери с Нэмид ошарашенно переглянулись. Хоши в голове резюмировала то, что Нэм так и не решилась произнести вслух при весело улыбающимся соплеменнике.

«Дело дрянь».

«Вот ведь дрянь».

Челюсти заболели от того, как крепко Хао сжал зубы. После всех откровений, всех шагов навстречу, всех неосторожных, но таких нужных прикосновений за прошедшие три дня, чёртова девчонка решила всё перечеркнуть и связать себя семейными узами с мужланом, который даже не особо в курсе, когда у нее день рождения.

«Ты тоже не в курсе» – услужливо напомнил рассудок, отчего Асакура только еще больше рассвирепел.

Как назло, Нэмид его будто не замечала и смотрела строго в пол, пока Магна держал в своих огромных лапах ее аккуратные пальчики и, возвышаясь над ней на целых полторы головы, бормотал ей что-то о том, какая она красивая и сколько детей ему нарожает. От картин, мелькавших в разуме индейца, Хао хотел закрыться, но продолжал с мазохистским рвением впускать в свое сознание образы обнаженной Нэм в чужих крепких объятиях. Теперь это были не просто влажные фантазии, а вполне себе грядущее будущее, если, конечно, Асакура, как шекспировский мавр, не придушит в порыве ревности эту малолетнюю идиотку.

«Посмотри на меня!» – беззвучно рыкнул он, и – о чудо! – Нэмид вздрогнула и чуть повернула голову, встречаясь с ним взглядом.

Глаза Хао выразили высшую степень презрения, а она, виновато поджав губы, отвернулась. Лучше бы Нэм ответила ему равнодушием. Тогда бы он, пожалуй, нашел бы в себе силы принять ее выбор.

Нэм знала, что разговора с Асакурой ей не избежать – это бы идеально продолжило текущую череду неудач. Идя по опустевшему коридору Колизея, она сжимала кулаки так сильно, что ногти больно впивались в кожу. Её маленький мирок погружается в хаос, а она вынуждена просто стоять и смотреть.

Мальчишки из компании брата Хао знают, кто она, как и проводившая ее странной ухмылкой демон-лиса. Рё вернулся в Добби и теперь кружит над деревней, как над загнивающим трупом, и явно чего-то выжидает. И, главное, теперь Нэм, вроде как, помолвлена, но радуются этому все, кроме нее.

– Что ты творишь? – камнем прилетело ей в спину. «И кроме Хао, конечно же», – исправилась Нэмид и, на пару секунд прикрыв глаза, собираясь с силами, повернулась.

Нечитаемое лицо Асакуры исчертили резкие черные тени. Нэм вдруг вспомнила истории, что передавали о нем из уст в уста, а в них слишком часто говорилось, как демон, возродившийся в их племени, вот точно с таким хладнокровием на лице сжигал своих врагов до тла.

– И я клянусь, если ты сейчас сделаешь вид, что вчера ни в чем мне не признавалась, – добавил он, – я не посмотрю на то, что когда-то между нами было, и скормлю тебя Духу Огня.

– Даже не собиралась, – тихо проговорила Нэм, встречая стальной взгляд черных глаз напротив. Его угроза не произвела на нее должного впечатления, хотя еще совсем недавно у Нэмид от такого затряслись бы поджилки и подкосились ноги.

В коридоре послышались шаги и голоса – кажется, Калима и Силвы, – и тогда она, разглядев дверь заваленного подсобного помещения в десяти метрах, устремилась туда. Однако стоило ей лишь юркнуть в его темноту, как Хао оказался рядом и шагнул следом за ней. Оказавшись зажатой между дверью и твердым торсом Асакуры, Нэмид испуганно охнула и уперлась руками ему в грудь тщетной попытке отстраниться.

– Тише, – почти касаясь губами уха прошелестел он. – Ты же не хочешь, чтобы нас застукали в таком положении.

От звука его голоса по телу пронеслась волна мурашек, а сердце забухало так сильно, что Нэм даже не сомневалась – Хао чувствует это своей кожей. Темнота, прорезанная лишь узкой полоской света под дверью, скрыла ее покрасневшее от смущения лицо, однако частое, поверхностное дыхание она скрыть была не в силах.

Калим и Силва прошли мимо, но Асакура так и не отстранился, а Нэмид не шелохнулась. Каждый ее вдох чуть щекотал открытую полоску шеи, а жар ее напряженно вытянувшегося тела ощущался даже сквозь пончо. Хао только сейчас осознал, что прижимался к ней всё это время как чертов маньяк и делал это вовсе не потому, что ему и шагу назад не ступить.

– Признайся, Нэмид, – зашептал он, ведя приоткрытым ртом по линии скулы, – тебе ведь совсем не нужен Магна, – по щеке… – С той самой секунды, как наши глаза впервые встретились, – по подбородку… – ты хотела только меня.

Нэм рвано выдохнула, прикрывая глаза. Пульс стучал где-то в висках, кожа горела, и если бы спина не упиралась в дверь, ноги бы ее уже не держали. Разум кричал, что нужно бежать. Тело же таяло, как масло под раскаленным ножом.

– Я твой, – горячий шепот возле уха, – а ты моя, – губы коснулись виска. – Забудь о долге, – прикрытого века, – забудь о злых языках, – щеки, – забудь обо всём, что было, – и уголка рта. – Просто будь со мной.

Грудь Нэмид часто вздымалась. Хао слышал, как шумно она дышит, чувствовал, как она дрожит, и больше всего жалел, что не может видеть ее лица.

– Прости, – сдавленный всхлип почти физически ударил его по лицу. – Я не могу.

Дверная ручка скрипнула, свет из коридора вполз в помещение, а девушка, не глядя на него, выскользнула за дверь и сразу же ее захлопнула. Звук бегущих шагов стих, и Асакура вновь остался один. Впрочем, как и всегда.

========== 24. О родителях ==========

Говорят, что родителей не выбирают. Но и детей тоже, к сожалению.

Талантливый мистер Рипли (The Talented Mr. Ripley)

– Нэмид, – Канги в который раз за вечер остановился возле двери комнаты дочери и тихо поскребся в нее ногтями. – Не хочешь со мной говорить – ладно, я не лезу. Но, может, хотя бы поешь? Принести тебе чего-нибудь в комнату?

Нэм сглотнула ком в горле, громко шмыгнула носом и потерла всё ещё сырые глаза тыльной стороной ладони. Потолок, в который она глядела, лежа плашмя на кровати, в очередной раз подернулся слезной дымкой.

– Не надо, – голос прозвучал до того отвратительно гнусаво, что Нэмид не выдержала и, схватив салфетку с тумбочки, не слишком изящно высморкалась.

Канги выразил своё недовольство тихим бурчанием, однако настаивать не стал, за что она была ему безмерно благодарна. Как и за то, что он больше не предпринимал попыток к ней войти, ведь до этого Нэм уже запустила в него подушкой, когда он прибежал на ее удушающие всхлипы, а она совсем не хотела чувствовать себя еще более виноватой.

Чувство усталости надежно поселилось в ее измученном переживанием мозгу. Хао выпил ее до дна и не оставил ни капли. Когда-то смелая и решительная, Нэмид вся растворилась в нем, и его имя снова и снова повторялось в мыслях, как заевшая пластинка. Нэм была бы рада сказать, что так на нее влияет Хоши, но сегодня, когда он шептал ей те безумные слова, она слишком отчетливо ощущала, как всё её существо рвётся к нему и трепещет. А Хоши, как последний оплот здравого смысла, пытается ее удержать.

Отвергнув Хао, Нэмид будто наживую вырвала часть себя. Ей хотелось поддаться вперед и целовать, целовать его до исступления, пока рассудок окончательно ее не покинет. Это стало для нее поистине шокирующим откровением, ведь во всех внезапных приливах нежности Нэм привыкла винить свое первое воплощение, но теперь, оглядываясь назад, она уже совсем не была уверена, что источала свои претензии по нужному адресу. Да, Хоши любила его, и Нэм это знала, но вместе с тем та еще в первую встречу дала понять, что не собирается давать этим чувствам ход. Так что, если к Хао тянуло именно Нэмид? Что, если она, вопреки всему, что только можно, влюбилась в это… чудовище?

Резко сев на кровати, она схватилась руками за голову и взвыла, согнувшись пополам. Как такое могло произойти? В какой момент ее разум затуманился настолько, что она отринула все ужасы сказаний о Величайшем? Где затерялся тот миг, когда образы трех убитых шаманов перестали мучить ее при виде него? И почему она забыла тот священный ужас, что сковывал её тело, стоило Хао лишь мельком обратить на нее внимание?

Наверное, всё началось в день, когда Нэм пустила венок по реке. Тогда мысль о том, что Хао может быть её суженым, вызвала лишь смех с налетом неприязни, но даже сейчас она могла с фотографической точностью вспомнить, какими глазами он на нее смотрел и то, как уголки его рта чуть приподнимались в усмешке. С того вечера всё пошло наперекосяк. Асакура стал центральной фигурой ее жизни. Где бы она ни была, что бы ни делала, Нэмид везде натыкалась либо на него, либо на его отсутствие.

А что, если Хао стал ее наваждением гораздо раньше? Пусть их первая встреча, к которой они шли тысячу лет, и походила на случайное столкновение двух незнакомцев, но Нэм помнила, как что-то внутри перевернулось, когда их взгляды встретились. Она узнала его, а он узнал ее, и с той минуты они оба были обречены сойтись на дороге судеб и дойти до развилки, чтобы каждый, как и тогда, давным давно, продолжил свой путь в одиночестве.

Грохот на крыше заставил ее разогнуться и настороженно уставиться в потолок. Первое, что она сделала, вернувшись в дом после поездки к Келу – это спрятала отцовские амулеты под всеми подоконниками и оружие под кроватью, но Нэм даже не предполагала, что Рё решит достать её в этот же день.

Медленно выдохнув, Нэмид опустила ступни на холодный пол и, запустив руку под волочащееся покрывало, бесшумно вытянула наружу лук и полупустой колчан. Взявшись за рукоять лука и нацелив серебряный наконечник стрелы на окно, она дрожащей рукой натянула тетиву, чтобы быть наготове. Нэм знала, как нужно стрелять, скорее, в теории: она делала это лишь однажды, в день своего совершеннолетия, когда церемониально подожгла костер «шалаш» с помощью стрелы. Конечно, тогда её движениями руководил Канги, показывая, как должны располагаться руки, локти и подбородок, но не попасть в гигантского ворона с четырех метров даже для ее дилетантских навыков было бы оскорбительно.

«Успокойся. Он чувствует страх» – напомнила она себе, силясь прогнать воспоминания о ночи, когда Рё едва её не разорвал. Сейчас в доме был Канги – ее самая надежная защита, – да и существовала вероятность, что ворон не станет прорываться внутрь, видя, что Нэм не безоружна, но дрожь от этих мыслей не слабела.

Шорох шагов над ее головой проследовал в сторону окна. Нэмид напряглась всем телом, еще сильнее натянув тетиву. Шаги стихли. По спине и вискам заструился холодный пот.

– Бу!

От неожиданности Нэм вскрикнула и разжала руку, выпустив стрелу, и та просвистела прямо рядом с ухом свисающей вверх тормашками Торуми. Игривая улыбка с лица кицунэ сползла почти мгновенно от понимания, что эта выходка едва не стоила ей целостности мордашки.

Топот бегущих по лестнице ног предупредил о приближении отца, и Нэмид только и успела, что запихнуть лук с колчаном под кровать прежде, чем дверь открылась, ударившись о стену, и на пороге появился Канги с занесенной над головой сковородой. Увидев, что дочь в целости и сохранности, он недоуменно моргнул и, с некоторым замешательством взглянув на руку, сжимающую деревянную рукоять, опустил ее.

– Я думал, на тебя напали.

– И решил отбить меня у злодеев сковородкой?

– А ну, не смейся над своим стариком, – Канги предупреждающе выставил на нее указательный палец. – Ты только что перепугала меня своим визгом до полусмерти. Второй раз за день! – Предчувствуя очередную, долго назревавшую нотацию, Нэм поджала губы и отвернулась, пряча лицо за волосами. – Сначала ты ревешь и гонишь меня из комнаты ссаными тряпками, теперь вот это. И я еще тактично молчу, что ты укокошила мамино зеркало, уехала на целых три дня вместо двух, а сегодня еще и Магну обидела. Что с тобой творится в последнее время?

– Когда это я его обижала? – ощетинилась Нэмид, выхватив из его претензий самое возмущающее. – Мы женимся! Что ему еще надо?

– Даже не знаю, – развел руками Канги. – Может, чтобы его невеста не бегала от него, как от чумы. Он позвал тебя вечером на каньон, а ты что сказала?

– Что никуда с ним не пойду, если там мы будем только вдвоем, – без запинки выдала она. – И я не собираюсь за это извиняться. Как и терпеть его язык в своем рту до свадьбы.

Канги втянул воздух через зубы, глядя на Нэмид так, будто она только что ударила его под дых. Он даже не знал, гордиться ему, что она такая целомудренная, или ругать, что не постеснялась говорить о подобных вещах при своем отце. Конечно, для него не было секретом, во что скорее всего может обернется подобное свидание, но слышать и тем более представлять такой сюжет с участием собственной дочери было выше его сил. Канги еще не смирился, что она больше не его маленькая девочка. Да и сможет ли он вообще когда-нибудь?

– Дух с тобой, – наконец, смог выдавить из себя он, направляясь к двери. – Дай знать, когда проголодаешься – я разогрею.

Нэм с плохо скрываемым нетерпением проводила его взглядом. Стоило его шагам на лестнице стихнуть, как из её груди вырвался облегченный выдох, а в оконном проеме снова свесилась голова незнакомки.

– Ты чуть в меня не попала! – с звенящей обидой воскликнула она так, будто они с Нэмид уже были знакомы, однако шаманка очень хорошо осознавала, что видела её лишь во второй раз в жизни. И потому даже не пыталась изображать гостеприимство.

– Нужно быть готовым огрести по полной, когда пытаешься влезть в дом специалиста по демонам.

– То-то у вас тут всякими побрякушками фонит, – незнакомка поморщилась, продолжая висеть вверх тормашками. – В прошлый раз на окне защиты не было. Это ты так от Рё обложилась?

– Ты была в моей комнате?! – возмущение так захлестнуло Нэмид, что на секунду ей стало плевать, если Канги ее услышит и со знанием дела вышибет из этой кицунэ всю дурь. Мыслей будто откуда-то издалека достиг образ листка в руках Хорокея, и она поглубже вдохнула, чтобы хоть немного успокоиться. Тон её голоса так заледенел, что Торуми невольно поумерила свои плутовские повадки: – И это ты рылась в мусорной корзине.

– Да, я, – Руми ловким прыжком приземлилась на подоконник, и амулеты под ним угрожающе засветились синим, не пуская ее энергию внутрь комнаты. – Я искала доказательства, что здесь живет реинкарнация Хоши. И, как видишь, нашла.

Из груди Нэм вырвался обреченный вой загнанного в угол животного, и она запустила руку в волосы, сжимая и приподнимая их у корней. Хоши. Хоши. Хоши. Хоши. Всем нужна Хоши. Даже Хао. Особенно Хао. Почему никому и дела нет до Нэмид? Это же она – Нэм! – сейчас живая и слышит все эти невысказанные «ах, как жаль, что ради общения с ней нам приходится терпеть тебя», а прах наследницы именитого японского рода уже тысячу лет как развеял ветер где-то там, в незнакомых ей далеких землях.

Губы шаманки обнажили зубы в пугающей, не тронувшей глаза, улыбке. На Торуми она не смотрела, но та наблюдала за ней, не отворачиваясь ни на секунду.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – с невиданной доселе серьезностью заговорила кицунэ. – «Да пошли они все с этой мёртвой японской девицей». – Нэм устремила на нее настороженный взгляд. О, да, весьма точное предположение. – И это нормально, что сейчас ты не готова слушать ни меня, ни кого бы то ни было. Эти придурки вывели тебя сегодня из себя, но они понятия не имеют, что может чувствовать человек, в котором уживаются две стороны.