Текст книги "Hoshi (СИ)"

Автор книги: Ваша Ева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)

Еще одно тело валялось на тротуаре, лежа на боку. Асакура подошел к нему и, брезгливо ткнув ботинком, перевернул на спину. На этом молодом парне и вовсе не было и царапины. Будто ему просто стало дурно посреди улицы. Что вообще означает эта иллюзия? Что случилось с этим городом?

Хао поднял голову и вздрогнул от неожиданности, увидев своё отражение в стеклянной витрине парикмахерской. За стеклом живых тоже не оказалось. Незнакомая пожилая женщина так и осталась сидеть напротив зеркала с наполовину нестриженной головой.

Поднялся ветер, и к ноге прибило какую-то газету. Едва ли что-то здесь может происходить случайно, потому Хао сразу же взял ее в руки и осмотрел заголовки. Ничего интересного. Обычные провинциальные новости, вроде реставрации библиотеки, кинопоказа, выставки акварельной живописи и засоренного фонтана. Однако когда он уже собирался ее выбросить, взгляд зацепился за дату печати. Тридцать первое августа. День икс, его инаугурация. Это же только через три дня!

Хао резко отнял от лица газету и огляделся. О, нет, это представление разыграно совсем не для него. Мертвецы его не пугают, как и дата собственной коронации. Так может… здесь он найдет Нэмид?

Эта догадка заметно придала ему сил, и Асакура обежал всю улицу, заглядывая в каждое помещение. Осмотрел даже школьный автобус, битком набитый тем, что когда-то было детьми. Куда, куда она могла пойти? Кинотеатр, продуктовый, библиотека, закусочная, школа… У Хао не хватало ругательств, чтобы покрыть ими создателя этого чересчур детализированного мирка. Должно быть, Нэм проронила не один литр слез, оплакивая всех этих людей, что никогда не были ей знакомы. Она ведь такая… эмоциональная.

Наконец, Асакура добрался до ограждения парка, где вдалеке возвышалось уже знакомое колесо обозрения, и резко выдохнул, проходя через вырубленный турникет под цветастой вывеской. Нэмид должна быть здесь. Хао ощутил это сжавшимся в груди сердцем и похолодевшими кончиками пальцев, и сразу же перешел на бег. Ей больше не придется переживать этот кошмар в одиночку. Она должна знать, что он рядом.

– Нэ-эм! – воздух заполнил расправившиеся легкие, а ветер подхватил его крик, унося вдаль. Асакура мчался вперед, подмечая, что парк оказался почти безлюден. Наверное, потому что тридцать первое выпало на четверг.

Колесо росло, становилось всё ближе и выше, а дышать становилось только легче. Наверное, так влияло присутствие Нэм на это место. Она ведь всё ещё оставалась целителем, которому чужда энергия зла. Тяжело дыша, Хао остановился возле танцевальной площадки и вгляделся: в самой нижней кабинке поломанного аттракциона и впрямь кто-то сидел, уронив голову на колени, и Асакура отчего-то не решался к этому кому-то подойти.

Ему понадобилась минута, чтобы окончательно собраться с духом. По прошествии нее сомнений уже не осталось, и Хао решительно зашагал сначала по площадке, а затем и по бетонным ступенькам, ведущим на посадку.

– Нэм.

Она была в том же кровавом-красном кимоно, в котором погибла, только прическа растрепалась, и длинные пряди почти подметали пол кабины. От звука его голоса плечи девушки дрогнули, а голова чуть повернулась в его сторону. Асакура видел, как ее зрачки бесцветно уставились на него сквозь черную вуаль волос.

– Убирайся, – ее тихий шепот резанул по ушам в гробовой тишине. – Мой ответ не изменился.

Хао озадаченно моргнул и нахмурился.

– Какой еще ответ?

– Не прикидывайся им, – Нэмид выпрямилась, прислонившись к спинке сидения. Ресницы опустились, и она потерла бледные щеки тыльной стороной ладони, смахивая слезы. – У тебя это выходит из рук вон плохо, мы еще в прошлый раз выяснили.

С уст Асакуры сорвалось возмущенное цоканье, и он, запрыгнув в кабину, разместился рядом.

– Я никем не прикидываюсь, дурында. Я Асакура Хао, мужчина твоей мечты. Единственный и неповторимый в своем роде.

Нэм чуть поморщилась, вглядываясь в его лицо, и невесело ухмыльнулась.

– А, теперь верю. Только настоящий Асакура стал бы мне хамить уже в третьей реплике. Ты уж прости, за эти десять дней твои копии приходили ко мне уже раз тридцать.

– Ты здесь всего несколько часов, – возразил Хао. – Хотя вполне возможно, что время здесь протекает иначе.

– Возможно, – не стала спорить Нэмид и неопределенно обвела пространство рукой. – Добро пожаловать в мой личный ад. Здесь ты уже стал королем и убил всё человечество, а я – единственная выжившая. А создано это прекрасное место для того, чтобы я объединилась с Проклятьем и помешала тебе взойти на трон.

Мозаика в голове сложилась в единую картину, и Асакура, тяжело вздохнув, взглянул на Нэм. Она на него совсем не смотрела. Как будто разглядывать собственные ладони было для нее куда более интересным занятием.

– Это не было бы… так, – прочистив горло, заговорил он. – Я не стал бы вот так оставлять тела, и всё такое. Их просто… не стало бы по щелчку пальца, и всё.

Нэмид истерично захохотала, подняв на него глаза и смахивая с ресниц подступающие слезы.

– Серьезно? – ее голос задрожал. – Думаешь, меня волнует эстетическая сторона вопроса? Заботит, как они будут разлагаться? Дело не в трупах, а в том, что ты готов убить множество невинных, не дав им и шанса на исправление.

– У них была тысяча лет и множество шансов, – сухо отчеканил Хао. – Но я не жду, что ты меня поймешь. Ты целитель, и твои мозги слишком затуманены человеколюбием, чтобы желать кому-то смерти.

Губы Нэм сложились в тонкую линию, и она отвернулась, вновь уставившись на руки. Асакура не ждал, что что-то услышит, но следующая реплика буквально пригвоздила его к месту.

– Вообще-то, я понимаю. – Он ослышался?

– Что, прости?

Нэмид сглотнула ком в горле и тряхнула головой, словно желая избавиться от наваждения. Она не знала, стоит ли ей говорить, однако слова сами полились рекой, звуча очень тихо и будто бы через силу.

– Мы всей семьей ехали из Сэндфилда, когда какой-то тип на всех скоростях влетел в наш пикап. Папу я успела спасти, но маму… – Нэм прикрыла глаза и зажала рот рукой, чтобы подавить прорывающийся наружу всхлип. Хао же осторожно взял ее вторую ладонь в свою и легонько сжал. Это придало ей сил. – Я помню, как пошла к фургону того типа – он гудел не переставая, – открыла дверцу, и обнаружила того вусмерть пьяным, спящим на сигнальном гудке руля. Меня затопили жгучая ненависть ярость и обида. Я думала, почему моя мама, прекрасная добрая женщина, всю свою жизнь посвятившая ближним, должна была погибнуть в муках, а этот отброс, наплевавший на всех и всё, не получил и царапины? И тогда… – Нэмид сглотнула, – я подняла осколок от лобового стекла и занесла над его горлом, – Асакура затаил дыхание. Да быть того не может. – Я знала, что смогу это сделать. Знала, что хочу этого, и он это, вроде как, заслужил, но…

– Но?.. – Хао чуть сильнее сжал ее руку. Она была неожиданно теплой для призрака. Даже горячей.

– Но тогда я поняла, что мама не хотела бы, чтобы я пошла таким путем, – пронзительные влажные глаза Нэм посмотрели в глаза Хао, и она слабо улыбнулась. – Ни одна мать не желала бы, чтобы её ребенок стал убийцей. И… в память о ней, я решила его простить.

– Что? – Асакура задохнулся. Он бы на ее месте точно не стал бы сдерживаться. Собственно… когда-то давно Хао даже был на ее месте. И люди, погубившие его мать, поплатились за ее смерть своей жизнью. А что бы сказала на это Асаноха? Хотела ли она быть отомщенной руками собственного сына? «Едва ли» – шевельнулось что-то глубоко внутри, и Асакура поежился.

– Ненависть – это легкий путь, – выдохнула Нэмид, покачав головой. – Чтобы ненавидеть, не нужно быть сильным. Силы нужны, чтобы проявлять милосердие к тем, кто этого, на наш взгляд, даже не заслуживает. Мама всегда говорила, что люди как слепые котята. Они много не видят, не знают и не понимают. Но есть мы, шаманы, и наш священный долг помочь им стать ближе к тому миру, что знаем мы.

Хао глубоко вдохнул. Откинувшись на сидении, он запрокинул голову к мутно-серому пасмурному небу и прикрыл веки. Всё это время ему не давала покоя мысль, что они с Нэмид полные противоположности, но её признание размыло эту границу непохожести. Тьма есть и в её душе, но разница в том, что когда она взывает к Нэм, та способна её не слушать. Конечно, он знал, что убивать – это страшный грех перед Великим Духом. Не зря же за него попадают в ад. Но ведь все, кого он убивал, были лишь малыми, необходимыми жертвами на пути к совершенному миру. А пытаться переделать всё человечество – это что-то из области фантастики.

– Пойдем уже отсюда, целительница, – хрипло пробормотал Асакура. – Не место тебе в этом проклятом мирке. Ты еще можешь вернуться к жизни.

– А есть ли смысл? – безрадостным шепотом спросила Нэмид. – Зачем мне возвращаться, если через несколько дней меня ждет то же самое. Но, правда, без трупов, – с холодной усмешкой добавила она. – За это спасибо.

– Послушай, – Хао соскочил с места и опустился перед ней на корточки, сжав ее ладони в своих и заглядывая в смертельно уставшие глаза. – То, что ты говоришь, прекрасно и легко лишь на словах. Люди никогда не поймут шаманов. Даже ты в своей прошлой жизни далеко не всегда меня понимала, хотя и пыталась – я слышал это в твоих мыслях. Что уж говорить об остальных.

– Я не говорила, что будет легко, – нахмурилась Нэм. – Но если ты ищешь легких путей, то, может, тебе и не стоит становиться Королем?

Слова ударили, словно пощечина, и Хао открыл рот, чтобы их парировать, но подходящего ответа так и не нашел, потому тут же его закрыл.

– Духа ради, Нэмид. Сейчас речь не обо мне и чертовом человечестве, а о тебе. Мы обязательно обсудим этот вопрос, но давай ты сначала вернешься к жизни. Мне некомфортно разговаривать, видя сквозь тебя деревья.

– Обсудим? – тонкие брови в удивлении взметнулись вверх. – Ты готов… меня выслушать?

Хао кивнул, не понимая, что в этом заявлении так ее поразило, а глаза Нэм вдруг заблестели и она, шмыгнув носом, нагнулась и обняла его за шею, уткнувшись лицом в плечо. Пространство подернулось дымкой и потемнело. Вместо мёртвого Сэндфилда вокруг проявились старые сырые стены и полуобвалившийся потолок, сквозь который просачивался холодный рассеянный туманом свет.

– Что произошло? – шепот Хао защекотал ухо Нэмид, и ее губы растянулись в слабой полуулыбке.

– Должно быть, я перестала бояться.

Двое вышли за врата поместья Ши но Сумика и переглянулись. Прозрачную ладонь Нэм сжимала теплая и крепкая рука Хао, и он был готов поклясться, что чувствует кожей каждую эмоцию спасенной девушки. Не так уж он и был неправ – лишившись оболочки, она вся стала как один оголенный нерв, транслирующий всё, что составляет её душу без всяких посредников.

– Я уже знаю, что ты скажешь, – хмыкнул Асакура, обратив свой взгляд назад. Туда, где их всё еще звали рыдающие голоса.

Нэм закусила губу, склонив голову набок, и лучезарно улыбнулась:

– Раз уж я всё ещё чистый дух с сумасшедшим рейоку, а ты – всесильный шаман, грех не воспользоваться такой возможностью.

Хао ответил на её реплику усталым вздохом. Когда-нибудь он обязательно научится не вестись на все эти улыбки и невинные хлопки ресниц, но это будет не сегодня.

– Дух Огня! – красный шар вспыхнул в его левой руке. – Нэмид! – Фигура девушки заблестела и схлопнулась в маленький светящийся шар в правой. Глаза Асакуры сверкнули огнем предвкушения. – Единение! – Его ладони соединились, и за его спиной материализовался сверкающий белыми переливами Дух Огня. – А теперь спалим это мес…

– Хао, твою мать!

– Очистим! – исправился он. – Я хотел сказать, «очистим» это место во имя Великого Духа!

Белый дух, подхватив шамана в массивную лапу, взлетел вверх. Асакура ожидал услышать привычный голодный вой Духа Огня, но его не было. Его тело со всех сторон окутало приятное тепло незнакомой ему энергии. Оно напомнило ему о ласковых объятьях матери, любящих глазах Хоши, о звонком смехе Опачо и о самых искренних улыбках Нэмид. Перед глазами замелькали лица. Его подопечные, Йо с его командой, Патчи, близкие из его прошлых жизней. Они все улыбались так, будто Хао стал одним из них, и ему пришлось тряхнуть головой, чтобы избавиться от этого наваждения.

Дух завис над дворцом – сердцем поместья, и раскинул конечности, подобно звезде.

– Вперед, – шепнул Асакура, и поместье озарилось белоснежным пламенем, от которого не последовало криков. Оно охватило всё разом, и густой туман, витавший над землей, начал рассеиваться. Когда в воздух взлетела первая освобожденная душа, Хао услышал, как Нэмид издала восторженный крик и улыбнулся, почувствовав на себе волну охватившего ее счастья. Затем последовала вторая, третья, четвертая… через минуту их стало так много, что шаман сбился со счету. Они поднимались высоко в небо, держа свой путь не иначе, как к самим звездам, и сверкали не менее ярко.

– Я никогда не чувствовала себя такой счастливой! – прокричал хохочущий голос Нэм, и Хао прикрыл глаза, пытаясь унять бухающее от чужих восторгов сердце.

«Возможно, я тоже, целительница».

========== 30. О любви ==========

Комментарий к 30. О любви

Что ж, вот мы подошли к логическому завершению. Спасибо всем, кто дошел со мной до конца; тем, кто поддерживал, оставлял отзывы и вдохновлял на новые главы. Без вас бы ничего этого не было! Люблю ❤

Молчаливым читателям я тоже хочу спасибо. Каждое “Жду продолжение” было замечено, и мысль, что мою историю ожидает так много людей приятно грела душу ❤

– Да что у вас здесь творится?!

– Ты что, не видишь? Творится любовь…

Унесенные призраками (Sen to Chihiro no kamikakushi)

– Очнулась! Очнулась! – Нэмид поморщилась оттого, как прострелил ей ухо нестройный хор голосов. Взгляд скользнул по множеству голов, нависших над ней, и губы дрогнули в скованной полуулыбке. Йо и его приятели, похоже, и впрямь были рады увидеть ее живой. Раньше Нэм об этом не задумывалась – слишком была занята мыслями о собственной смерти, – но этих ребят, должно быть, накрыло немалое чувство вины, когда они не смогли обеспечить ей полную безопасность, как обещали.

– Так, разойдитесь! – «Папа?» – Столпились, аж дышать нечем! – Канги решительно вклинился меж парней, и те инстинктивно сделали шаг назад. Отец склонился и поочередно дотронулся ладонями до ее щек, онемевших плеч и всё еще холодных рук. – Как ты, родная? – Его глаза казались красными и опухшими, а голос гнусавым. Он… плакал?

– Я… – голос прозвучал хрипло, и Нэмид кашлянула, прочищая горло. – Вроде, ничего. Только затылок как-то побаливает, – ее пальцы погрузились в волосы и нащупали болезненную выпуклость. – Ауч! Откуда у меня шишка размером с лимон?

– Не знаем, не знаем, – задумчиво протянула Анна, возникшая рядом с каким-то зеленым настоем в стакане. На ее лице промелькнула загадочная беззлобная усмешка. – Вот, выпей. Кейко заварила тебе какой-то чудодейственный чай для восстановления сил.

Кое-как привстав на локтях, Нэмид сделала пару глотков и закашлялась оттого, как напиток попал не в то горло. Будто тело забыло, как правильно пить. Что ж, это нормально. Оно несколько часов жило лишь благодаря шаманской технике Фауста, и организму еще предстоит восстановиться от подобного стресса.

– А где Хао? – наконец избавившись от хрипа в глотке, спросила Нэм. Лицо Канги приняло странное брезгливое выражение, остальные же неоднозначно переглянулись друг с другом и пожали плечами.

– Часа три назад он принес твою душу, прикрепил к телу и куда-то исчез, ничего не объяснив, – почесал затылок Йо, отведя взгляд куда-то в сторону. – Мы надеялись, что ты расскажешь, куда и зачем он мог направиться, но, похоже, знаешь ты немногим больше нашего.

Губы Нэм сложились в тонкую бледную линию. Её посмертные похождения теперь, когда она отчетливо ощущала, как затекли мышцы от долгого лежания в кровати, казались лишь кошмарным сном с хорошим концом, но разум понимал, что ничего из произошедшего ей не приснилось. Она действительно умерла, провела несколько часов (а по ощущениям несколько дней) в филиале ада, а затем совместными усилиями с Хао стерла то место с лица Земли. От мысли, что после всего, через что они вдвоем прошли, Асакура даже не стал дожидаться ее пробуждения, внутри неприятно похолодело. Ей казалось, что теперь их отношения должны измениться, но ключевым оказалось слово «казалось».

– Ну так и чёрт с ним! – с преувеличенным весельем прервал затянувшуюся паузу Канги. – Ни к чему тебе забивать голову этим жестоким…

– Пап, – Нэмид со вздохом откинулась обратно на подушки и прикрыла глаза тыльной стороной ладони, чтобы никто не прочел в них слишком явное разочарование. – Он вернул меня с того света. Хотя бы сегодня давай обойдемся без… этого, – она неопределенно очертила в воздухе круг кистью второй руки.

– И что, нам теперь в ножки ему кланяться? – брови индейца в негодовании свелись к переносице. – То, что он тебя спас, не делает его добрым и хорошим. Не спорю, у него есть какие-то чувства к тебе. Даже монстры способны на привязанность. Но то, что он собирается сделать…

Нэм села так резко, сверкнув на отца недобрым взглядом, что все присутствующие моментально почувствовали себя лишними. Собственно, они и были лишними с самого начала, ведь это был дом Канги, но до этого момента им не казалось, что они становятся свидетелями семейных разборок.

– Прекрати. Ты не знаешь, о чем говоришь.

– А мне и не нужно ничего говорить, – возразил Канги, всплеснув руками. – За меня всё скажут призраки убитых им несчастных. По крайней мере те, кого не проглотил с его дозволения Дух Огня.

– Хао совершал ужасные, чудовищные поступки, но это совсем не значит, что он не может измениться.

– А он может?

– Я видела это, когда мы сообща, как дух и шаман, очищали проклятое поместье.

Парни удивленно переглянулись, а Анна чему-то одобрительно хмыкнула, словно делая себе пометку. Канги же лишь нахмурился еще больше, скрещивая на груди руки. Он не сводил глаз с всё ещё бледного лица дочери, анализируя каждое его выражение.

– И господа духи не дадут мне соврать, – продолжила и Нэмид на секунду взглянула на замерших за спинами ребят призраков, одарив их короткой улыбкой, – когда фуриоку шамана пронизывает всё твоё естество, ты буквально чувствуешь, что творится в его сердце, и я могу заявить тебе со всей ответственностью: Хао не-монстр. Ты можешь и дальше приводить свои десятки доводов, но я буду на этом настаивать.

Вертикальная морщинка меж бровей индейца разгладилась. Нэм еще с детства обладала непростым характером, но обычно его буйные проявления касались всех, кроме него. Отцовское слово всегда было законом. Потому что он – глава семьи, родитель, а она его несмышленая маленькая дочь. Но сейчас он смотрел в эти пылающие решимостью глаза и физически чувствовал, как откуда-то с затылка холодком растекается осознание: его девочка выросла. И её убеждения тверды настолько, что она не прогнется под давлением его авторитета, сколько бы он ни пытался ее разубедить.

– Надеюсь, что ты права, – тихо проговорил Канги, прикрывая веки. – В противном случае мы все покойники, – он повернулся и, взяв Хорокея за плечи, развернул к двери. Остальным же красноречиво кивнул в том же направлении. – А теперь отдыхай, восстанавливайся. Я скоро принесу поесть.

Как только парни оказались в гостиной, где беспробудно спал Фауст после ночи тяжелой работы, они зажужжали, словно рой рабочих пчел. Кейко, сидевшая неподалеку, предупреждающе шикнула, но перевозбужденные шаманы не придали этому значения.

– Думаете, она говорит правду?

– Зачем ей врать?

– Затем, что она влюблена в него без памяти! Это видно. Поплыла девка.

– А как же Рё и Тору? Он пощадил их.

– Минутная слабость.

– У Хао-то? Не смеши.

Анна степенно вошла в комнату с тарелкой печенья и дымящейся кружкой и поставила их перед Кейко. Та благодарно кивнула, но медиум отмахнулась:

– Это Канги. Он заметил, что вы ничего не ели.

– Он слишком добр, – шепнула мико, протягивая руку к напитку. – Мы ведь почти погубили его дочь.

– Я говорила с ним. Он знает, что мы не хотели и что идти на подобные риски – это вполне в духе Нэмид, – Анна качнула головой и поправила шарф на шее. – Расстроен только, что мы к нему не обратились. Нэм ведь знала, что тот ритуал был, скорее, по его части, и даже не предложила посоветоваться с ним. Странно это.

– У нее было много тайн, – неожиданно вклинился в разговор Йо, усаживаясь рядом с матерью. – Ей было стыдно и страшно, что её судьба так тесно связана с Хао, и в этом я ее прекрасно понимаю. – Кейко словила взгляд сына и виновато поджала губы, но тот лишь улыбнулся и отмахнулся с таким видом, будто внезапно вскрывшееся наличие брата-близнеца ничуть его не задело. – В конце концов, всё разрешилось наилучшим образом. Это главное. – Заприметив печенье, Йо с улыбкой потянулся к нему рукой, за что тут же получил болезненный подзатыльник. – Ай! Я ж только одну!

– Свою «одну» ты уже сожрал на кухне минуту назад, я всё видела! Не думай, что мы забудем про безуглеводную диету только потому, что Королем тебе стать уже не светит!

– Но Анна!

Поместье, что еще несколько часов назад было проклятым и кишело всеми мыслимыми и немыслимыми потусторонними тварями, теперь было пустынно, но при этом совсем не казалось безжизненным. Солнце полноправно хозяйничало, создавая контрастные тени. Редкие птицы перестали огибать пугающую землю по дуге и теперь с осторожностью изучали новый маршрут, изредка приземляясь на кривые сухие ветви деревьев. Наверное, пройдет много времени, прежде чем это место по-настоящему оживет. Почва слишком давно не плодоносила, чтобы порасти травой хотя бы к следующему году. Но Нэмид сказала, что с приходом людей этот процесс ускорится. Дворец отреставрируют, сады и водоемы возделают, а вскоре все и думать забудут, что когда-то зайти за эту стену означало никогда не вернуться назад. Хао поморщился от непривычной для него мысли. Странно допускать, что люди могут своими ручонками не только поганить всё, до чего дотянуться, но и что-то восстанавливать.

При ярком солнечном свете дворец представлял собой еще более жалкое зрелище. Казалось, он растекся, как многоярусный торт, а затем заплесневел, целиком покрывшись буро-серым налетом. Но совсем не сохранность архитектуры волновала Хао. Совсем другой причине он был обязан своим возвращением.

Завидев еще издали фигуру в кимоно, что сидела, прислонившись к стене, он ускорил шаг и, как только та бросила взгляд в его сторону, коротко махнул рукой.

– Ты всё ещё здесь? – брови Хоши в удивлении взметнулись вверх, и Асакура, подойдя к ней, устало выдохнул, разминая шею. Вчера плавно перетекло в сегодня, а он до сих пор не спал и не ел, отчего тело начало ныть от накатывающей слабости, требуя подпитки.

– Я перенес Нэмид и решил проверить, как ты.

– Не нужно было, – подперев щеку ладонью, она склонила голову набок, изучая его невыспавшееся лицо, и тоже улыбнулась. – Я ведь просто сгусток воспоминаний. Сам видишь – все души успокоились, а я осталась. Потому что не имею с ними ничего общего.

– Но ты ведь тоже… что-то чувствуешь, – Хао хмыкнул, наблюдая как девушка поднимается на ноги и отряхивается. Как будто действительно обладала телом и могла испачкаться. – Что с тобой теперь будет? Не будешь ведь ты скитаться до скончания времен?

– Память и в теле-то живет не вечно, а без него… – девушка закусила губу и покачала головой. – Испарюсь со временем. Это не страшно.

– Так давай вернем тебя к Нэмид?

В горле встал ком, и Асакура с трудом его сглотнул. В этом чём-то, что он видел перед собой, жило их с Хоши прошлое, их любовь. Пусть эти воспоминания были болезненны, но что, если именно эта сторона личности была к нему привязана, а сама Нэм ничего не чувствовала?

– Перестань! – Хоши будто услышала его мысли и разве что ногой не топнула, глядя на него с нескрываемым возмущением. – Всё, что было между тобой и Нэмид – настоящее, и оно никуда не делось. Ты ей очень дорог, и та часть любви и воспоминаний, что уже перешли к ней, навсегда останутся с вами. Разве этого недостаточно? Ты хочешь, чтобы она вобрала в себя запертый во мне груз? Хочешь, чтобы она вспомнила свою безрадостную первую жизнь, смерть, ад и стала лишь бледной тенью нынешней себя? Разуй глаза, Хао! Сейчас, в этой жизни, ты любишь не Хоши, а Нэмид, ну, а я… – она горько усмехнулась. – Я люблю Асаху, а не тебя. Мы…

– … Не совпадаем во времени, – шаман отзеркалил ее усмешку. Хоши была права. Встреть он сейчас ту девочку из знатной семьи, и бровью бы не повел в её сторону. Его сердце слишком очерствело, чтобы влюбиться в человека, пусть даже такого замечательного. А она бы ни за что не смогла принять его тьму. Слишком сильно она разрослась за всё его долгое существование.

– Ты понимаешь, – Хоши одобрительно кивнула. – И потому ты также поймешь, почему я хочу остаться здесь. В месте, где мы с тобой в последний раз были счастливы.

Ее руки осторожно разгладили складки кимоно. Хао затаил дыхание, наблюдая за тем, как она расправляет плечи и выпрямляется, походя на прекрасного лебедя. Она действительно была женщиной, которую он беспамятно любил, и было что-то до одури волшебное в том, что он снова влюбился в нее же в совсем другом обличии. Хоши улыбнулась, чуть склоняя голову в прощальном поклоне, и ее стройная фигура медленно поплыла к тому, что когда-то было прекрасной аллеей сакур, а теперь напоминало болотистую лесную чашу.

– Эй! – Ее бровь вопросительно изогнулась в момент, когда она обернулась на его зов. Хао растянул губы в усмешке, проводя пятерней от лба к затылку. – Дай хоть совет напоследок. Что нужно, чтобы эта зазнайка окончательно стала моей?

Легкий смех, похожий на перезвон колокольчиков, достиг его ушей. Он бы непременно попытался высечь этот звук в своей бессмертной памяти, если бы не знал наверняка, что Нэмид смеется точно так же.

– Ты и без моих советов прекрасно справишься.

Было странно наблюдать, как Хоши медленно удаляется, и при этом не бежать за ней, не пытаться ее остановить. Хао знал, что вместе с ней он отпускает что-то большее, чем прошлое. Он отпускает часть себя. И именно эта мысль заставила его задержать дыхание, прикрыть веки и отыскать в памяти одно из самых счастливых воспоминаний о своей первой любви. Их первый поцелуй… Вполне сгодится, верно?

Теплое воспоминание слилось с его фуриоку, сжалось комом где-то в груди, и Хао, приложив ладонь к сердцу и резко выдохнув, вытянул его из себя. Он открыл глаза и осторожно дунул на маленькое серебристое облачко, покоящееся в его ладони. Облачко соскользнуло с пальцев, разрослось бледным туманом, и в следующую секунду перед ним материализовалась его молодая копия из первой жизни. Юный Асаха захотел сразу же броситься к Хоши – это было видно по его напряженной позе, – но он замер, выжидающе глядя на Хао.

– Береги ее, – прошептал Асакура, и Асаха кивнул, одарив его счастливой белозубой улыбкой. Не оглядываясь, помчался к возлюбленной, и та взвизгнула, когда тот со смехом подхватил её за талию и закружил в воздухе. Оказавшись ногами на земле, она крепко обняла его за шею и, кажется, заплакала, покрывая поцелуями его щеки. Хао улыбнулся, пытаясь запомнить каждую деталь этого момента на всю оставшуюся жизнь, и растворился в языках пламени.

«Прощай, моя Хоши. Я всегда буду тебя любить».

Кэтери остервенело сдула с лица упавшую перед самым носом прядь и громким жужжащим звуком резко закрыла черную дорожную сумку на молнию. Затем похлопала себя по карманам джинс, проверяя деньги и паспорт, крутанулась перед зеркалом и, приблизившись к нему вплотную, проверила, не красные ли у нее глаза. Сегодня вечером её уже вторая свадьба, но чёрта с два она на неё явится. Пусть празднуют без нее, если очень хочется.

– Ну, – Кэтери резко выдохнула и с преувеличенно веселой улыбкой повернулась к Силве. – Можно выезжать.

– Но куда вы поедете? – Нэмид жевала изнутри щеку и не знала, куда деть руки от переполняющего ее волнения. Её надежды на то, что Хао отменит помолвку, разбились вдребезги. Он не просто не отменил – он вообще не появился в Добби ни вчера, ни сегодня. К своему стыду и унижению Нэм даже несколько раз бегала к бараку его команды, но каждый раз натыкалась только на раздраженную моську Опачо.

Силва забросил длинный ремень сумки через плечо и, глянув на маленький клочок бумаги, еще раз изучил расписание рейсовых автобусов.

– Ты же знаешь, если хоть в чьей-то голове будет мелькать эта информация, всё пойдёт насмарку. Даже я не буду знать, куда отправится Кэт после пересадочного пункта. Так будет надежнее.

– Нэм… – Кэтери с виноватой улыбкой стиснула сникшую подругу в объятьях и шмыгнула носом. – Мы очень хотим верить твоим словам, что Хао блефует, и нам ничего не грозит, но что, если нет? Что, если он пойдет на принцип?

От упоминания имени предка красивое лицо Силвы помрачнело еще больше. Он вызвал его на бой в тот же вечер, как узнал о его намерениях, но чёртов Хао на все выпады в свою сторону лишь потешался. Лучше бы лапа Духа Огня изжарила Силву заживо, и его пепел развеялся по ветру. Это бы хотя бы означало, что Асакура принял его как соперника, а не поигрался с ним как с ребенком в песочнице.

– Но вы же понимаете, что это не выход, да? – Нэмид на выдохе смахнула подступающие слезы. – Он ведь станет Королем, и вся эта беготня будет бесполезна, если ему действительно понадобится Кэтери.

– Да ради Духа! – повысил голос Силва. – Ты что, предлагаешь нам сложить руки и ждать? Мы делаем хоть что-то! А ты не помогаешь! Только ноешь и пытаешься оправдать этого ублюдка, потому что у вас с ним какие-то междусобойчики!

– Что?! – щеки Нэм покраснели от возмущения, а сердце ухнуло куда-то в пятки.

– Не строй из себя святую невинность, Нэм. – И она увидела на его лице нечто, что до сегодняшнего лица не видела никогда – разочарование, смешанное с презрением. – Может, Кэтери может принять, что вы с Хао общаетесь на фоне вашего с ним давнего прошлого, но я нет. И, честно говоря, я более чем уверен, что ты была в курсе всех его планов.

– Прекрати! – Кэтери встала перед мужем, заслоняя подругу от нападок, и взяла его лицо в ладони, пристально заглядывая ему прямо в глаза. – Она – моя лучшайшая подруга, и я знаю её как саму себя. Нэмид никогда бы не сделала ничего, что могло бы причинить вред. Не только мне, а кому бы то ни было в принципе. Не будь так жесток.

Взгляд Силвы метнулся за спину жены к Нэм, и ему пришлось посильнее стиснуть челюсти, чтобы не сказать ничего лишнего. Он понимал, что Кэт, скорее всего, права, и Нэмид такая же жертва в этой истории, как и его семья, но злость переполняла его при одной лишь мысли об Асакуре. А поскольку Нэм оказалась с ним связана, эта злость распространилась и на нее.