Текст книги "Hoshi (СИ)"

Автор книги: Ваша Ева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)

Кадзе понесся быстрее по прямой безлюдной улочке. Еще минута, и топот его копыт сольется с боем часов на главной площади. А Рё становится всё ближе, ближе и ближе. От сгущающейся злой энергии стынет в жилах кровь, а все инстинкты кричат, что бежать нужно в противоположную сторону.

Движение впереди. «Там человек!». Нэмид едва успела дёрнуть за поводья, чтобы остановить, поставить на дыбы могучего вороного жеребца, пока тот не затоптал несчастного насмерть. Взгляд ее скользнул по спасенному, и сердце заторопилось, выбивая по ребрам барабанную дробь. Вот оно – её безвременное помешательство. Хао Асакура. Обнаженный по пояс, с красной росписью на руках и пером в волосах, глядящий на нее снизу-вверх со странной смесью замешательства и… благоговения?

Хао как раз шёл на празднество, традиционно решив прийти с опозданием, чтобы собрать своим появлением как можно больше внимания соратников и ненавистников. И то обстоятельство, что на полпути он встретил видение из своего прошлого, прекрасное, величественное и потустороннее, напрочь вышибло из его головы все мало-мальски подходящие под ситуацию конфигурации слов. Асакура чувствовал себя полнейшим идиотом, потому что всё, что у него получалось делать – это молча глазеть на всадницу, как ополоумевший от гормонов подросток.

Какая-то часть Нэмид хотела, чтобы Асакура увидел ее в новом обличии – увидел и проклял тот день, когда решил от нее отказаться. Однако она бы в жизни никому в этом не призналась, даже себе. Тем более себе. И вот теперь их взгляды встретились, а воздух, кажется, раскалился до предела. Почему до сих нет никакого закона, запрещающего Хао светить своим прекрасным атлетическим телом в самые неподходящие моменты? «Космос вызывает Нэмид! Приём! Ау! Тут кто-то мчал спасать чужие жизни!» – возопил рассудок, и вместе с ним свой клич бросили часы на площади, огласив свой первый удар.

Нэм тряхнула головой, словно пытаясь избавиться от наваждения, и, припустив Кадзе, рванула с места во весь опор. Между ударами выдерживается пауза примерно пять секунд, а значит, у нее осталась минута, чтобы домчать до Колизея. А заодно и выкинуть из головы всё чуждое Хоши. Хоши ведь не должна думать об обнаженном Асакуре? Может, у них там в Японии не принято… “«Не принято» что, а? Это что, какая-то волшебная страна, где люди размножаются почкованием?”.

Нервное хихиканье потекло из глотки Нэмид. «Подожди-подожди, Девочка-Звезда. Сейчас Рё вырвет из тебя вместе с внутренностями все остатки веселья».

– Я – Токугава Хоши. Женщина, полюбившая шамана, – зашептала она как заклинание, сжимая дрожащие пальцы на поводьях. – Я та, кто последовал за ним в ад, и та, кого тысячу лет спустя вернули к жизни. Я наследница рода феодала, и все, кто принес мне клятву в верности, подчиняются моему слову беспрекословно. Я – Токугава Хоши. Женщина, полюбившая шамана…

Светящиеся чётки неприятно покалывали руку от приближающейся демонической энергии, и Анна вытянула шею, высматривая в тёмно-синем небе с россыпью бесчисленных звезд гигантскую тень посланника преисподней. Йо же, заметив ее напряжение, дал знак Рену, Хорокею и Чоколаву, засевшим в кустах на противоположной стороне от пятых ворот Колизея. Раздался первый удар.

– Где же Нэмид? – шёпотом спросил Рю, поправив распахнутое на груди юката и закинув на плечо деревянный меч. – Часы уже начали бить. Жертва вот-вот появится.

– А вместе с ней и демонический ворон, – поддакнула Джун, бросив взгляд на своего верного хранителя Ли Пайрона. Едва ли эта тварь окажется страшнее мутантов из дома её отца. К тому же, у птиц от природы весьма хрупкие кости. Пайрону наверняка удастся переломить Рё крыло, если удар придется в нужное место.

– А вот и жертва, – шикнула Анна, придирчиво разглядывая выплывшую из Колизея рыжую девицу с толстой косой, разодетую в светлое кельтское платье. Воровато оглянувшись, она выудила из небольшой сумочки сигарету с зажигалкой. – Кейко-сан, конечно, обложила предполагаемый квадрат нападения печатями, но они не сработают, пока демон не коснётся лапами земли. Чего может вообще не случиться, если он схватит эту мадам и унесет с собой.

– Ну, он же ворон, а не чайка, – осторожно заметил Манта. – Они обычно едят на месте.

– А еще вороны едят падаль, а не живое мясо, как этот, так что не жди от демона особых биологических точностей, – медиум перевела взгляд с неба на всё еще пустую землистую аллею. – Кто-нибудь считает удары?

– Это четвертый, – подал голос Фауст, и одновременно с его ответом послышался сначала короткий вороний вскрик, а затем и ритмичный стук копыт о землю. Главные действующие лица стремительно приближались к месту действия.

Рю выудил листья из прически, выпрямился, отдернул юката и с наиважнейшим видом проследовал к незнакомке, чтобы предупредить ту о грядущей опасности. Та встретила его появление настороженным, опасливым взглядом, ведь появился Рю не абы откуда, а из густых зарослей близлежащих кустов.

– О, прекрасная дева, – он чуть склонил голову в почтении, – не соблаговолите ли вы встать под мою защиту в эту чарующую ночь?

Рен, наблюдавшим за всем действием из засады, закатил глаза.

– Она же сейчас примет его за маньячину и начнет визжать. Почему нельзя было напрямик сказать, чтобы валила, пока ее демоны не сожрали?

– Вот сам бы и выходил с ней разговаривать, раз такой эксперт, – справедливо заметил Хорокей.

Взгляд рыжей, однако, не задержался на Рю и соскользнул куда-то сквозь него, и она, ошалело вынув сигарету изо рта, указала рукой за его спину. Следящие за происходящим шаманы сразу же посмотрели в указанном направлении, и Чоколав неволей присвистнул. Дымящийся синим фуриоку огромный чёрный конь мчался прямо к ним, неся на широкой спине алого ангела смерти – Нэмид с развевающимися назад волосами и летящими следом кроваво-красными шелковыми поясами.

– Хвала духам, она успела, – прошептала Кейко, сжимая крепче в вспотевших ладонях очищающие обрядные печати.

Кадзе испарился прямо под шаманкой, не доезжая до освещенной единственным фонарем площадки, и Нэмид, ахнув, спустилась на землю, ступая по остаточным всполохам фуриоку. Осторожно расправив складки кимоно, она глубоко вдохнула и, сложив дрожащие руки в замок, зашагала вперед, настороженно всматриваясь в небо.

– От нее так и веет несобранностью, – покачала головой Анна. – Рё на это определенно не купится.

Словно в подтверждение ее слов, Нэм наступила на длинный подол и едва не полетела носом вперед, но вовремя восстановила равновесие. Ее губы снова беззвучно зашептали самовнушение, в то время как часы произвели свой десятый удар. Огромная чёрная тень скользнула по небу, и Рю вселил Токагеро в деревянный меч, спрятав незнакомку за своей широкой спиной.

– Бегите внутрь, – бросил он, обернувшись. – Здесь становится небезопасно.

К своей неудаче именно в этот момент девушка заметила два горящих красных глаза, стремительно несущиеся на нее с небес, и завизжала, вцепившись в его юката. Ворон ответил на ее зов, широко разинув пасть с длинным синим языком, и камнем устремился вниз. Шаманы стремглав выпрыгнули из укрытия, держа оружие наготове, и разделились: Рен, Чоколав и Джун бросились на подмогу Рю, а Йо, Анна, Хорокей и Фауст встали по левую и правую руку от Нэмид. Тяжелые и острые как бритва когти обрушились на выставленный шаманами блок, пытаясь добраться до жертвы то спереди, то сзади, не давая им провести незнакомку в каменные стены колизея.

– До чего ж огромный, – содрогнулся Манта, наблюдая за происходящим со стороны вместе с Кейко и Торуми. – Как такого обездвижить?

– Для этого и нужна Хоши, – фыркнула кицунэ и раздраженно покосилась в сторону Нэмид, – которая стоит столбом и нихрена не делает. Только зря с ней мудохались.

Словно расслышав замечания Руми, Анна повернула голову к целительнице и выжидающе приподняла брови. Нэм взглянула на нее со странной смесью обреченности и ужаса. Перспектива обратить внимание монстра на себя сжимала грудь с такой силой, что сердце, казалось, перестанет биться оттого, насколько ему стало тесно. Наступая на горло своему страху, пытаясь внушить себе мысль о мнимой безопасности, она крепче сжала руки в замок перед собой, возвращая взволнованный взгляд к демону и сделала шаг вперед. А затем еще один и еще, чтобы выкрикнуть короткое:

– Стой!

Ворон взвился в воздух, перестав атаковать щит из шаманских техник, и развернулся, цепляясь безэмоциональным птичьим взглядом в фигуру в кимоно, и прогремел:

– Nisemono.

«Фальшивка». В расширяющихся от ужаса глазах Нэмид отразился размах его черных, блеснувших в полумраке исполинских крыльев, и она крепко зажмурилась. Теперь она – его цель, идеальная жертва, и он чует ее отчаянный страх, втягивает его глубоко через ноздри вместе с ночным воздухом. Четверка шаманов сомкнула перед ней ряды, держа оружие наготове, и демон бросился к ним, не видя ничего, кроме замершей за их спинами обманщицы.

Манта взволнованно прижал руку ко рту, когда Нэм окликнула ворона, и тот подлетел вверх. Он неволей ассоциировал себя с ней – единственной шаманкой без хранителя, неспособной за себя постоять, и следил за поведением целительницы особенно пристально. Потому Оямада сразу заметил, как что-то в ней переменилось. Вот Нэмид крепко зажмурилась, сжав ладони в кулаки, а уже через секунду ее глаза распахнулись, потемнев и не оставив ни намека на былой страх и нерешительность. Она изящно вытянулась, приподняв подбородок, и губы дрогнули в торжествующей полуулыбке.

Траектория движения ворона изменилась мгновенно. Вместо того, чтобы броситься на шаманов, он взял высоту и, пролетев над их головами, приземлился чуть поодаль, широко расставив крылья и издав угрожающий вопль в сторону тропы. Воздух задрожал, заискрился, и в том месте, куда смотрел демон, материализовалась красная когтистая лапа с мирно сидящем на ней Хао, а затем и весь Дух Огня целиком.

– И что ж ты за братец после такого, – хмыкнул он, скучающе подперев щеку кулаком. – Устраиваешь приватные вечеринки, а меня не зовешь.

Ворон попятился назад, не складывая крыльев, пока полностью не заслонил собой Хоши. А в том, что добродушная Нэмид больше не Нэмид вовсе, уже не сомневался никто – настолько иная энергия шла от всё, казалось бы, той же девушки в кимоно. В ней не чувствовалось игры – лишь уверенность, продиктованная тысячелетним существованием.

– Знали, что ты такую вечеринку не одобришь, – в тон брату подметил Йо. – Твои методы решения проблем весьма… негуманны.

– Ты только что ловил демона на живого человека. Не так уж и различаются наши с тобой методы.

– Потом обсудим вопросы этики, – Анна покосилась на гигантскую птицу, превратившуюся из безжалостного монстра в курицу-наседку, и на лице медиума отразилось смесь недоверия с презрением. Глаза у ворона так и остались голодными до крови, так что если его что и сдерживало, так только клятва Рё, данная роду Токугава. Немудрено, что его демоническое альтер эго так старательно пыталось уничтожить Хоши прежде, чем та начнет ему приказывать.

Кейко, сжимая печати, выбралась из укрытия и коротко кивнула Хао в знак приветствия прежде, чем отдать распоряжения:

– Нам нужно встать в круг, чтобы создать удерживающий барьер и сковать Рё очищающими четками в самом его центре. Он позволит это сделать? – её взгляд остановился на Хоши, и та кивнула, бросив ворону пару слов на старояпонском. Тот агрессивно клацнул клювом, будто желая откусить её голову, однако повиновался и прошел по тропе, освобожденной отступающими в сторону шаманами. Сама девушка последовала следом, не обращая никакого внимания на изучающие ее взгляды.

– Славно выглядишь, дорогая, – Хао оказался с ней рядом, лишь слегка тронув за рукав. – Не то, чтобы я не рад тебя видеть, но что случилось с твоей невоспитанной половиной?

Очищающие четки из множества мелких бусин взметнулись в воздух и легли на шею демона, скользнув на сложенные крылья. Анна ловко забросила еще несколько петель, и те затянулись, заставив ворона издать возмущенный вскрик.

– Нэмид в порядке, – Хоши мельком глянула на Асакуру и, едва заметно улыбнувшись, заправила выбившуюся прядь в прическу. – А что же? Боишься, что я останусь навсегда?

Губы Хао дрогнули в ухмылке, и он неопределенно покачал головой.

– Мне по душе любое из твоих обличий.

Шаманы под чутким руководством Кейко рассредоточились, образуя круг. Торуми предпочла держаться от места обряда подальше и, разместившись на высокой ветви соседнего хвойного дерева, принялась атаковать маленькими шишками голову Манты.

– За руки, надеюсь, браться не нужно? – фыркнул Рен, вставая между Хорокеем и Чоколавом.

– Не обязательно, – подтвердила Кейко и, всучив парню небольшой пергамент со священными символами, принялась раздавать точно такие же всем остальным. – Ваша задача – зарядить эти печати потоком фуриоку. Хоши-сан сдержит Рё, а Анна откроет портал для демонической сущности. Главное, чтобы у меня получилось отделить её от души.

– А если не получится? – с сомнением выкрикнула Торуми со своего наблюдательного пункта. Мико наградила ее долгим пронизывающим взглядом, но ничего не ответила. И только Хао легко считал в мыслях ее молчаливое «Тогда – мои соболезнования».

– Ладно Нэмид, – тихо проговорил Асакура на ухо Хоши, – она понятия не имеет, какой Рё был мразью, да и вообще готова спасать всё, что движется. Но ты же знаешь, что спасения он не заслуживает. Почему бы мне просто не скормить его своему духу прямо сейчас.

В ответ на его предложения девушка опустила взгляд и покачала головой.

– У меня была тысяча лет, чтобы проанализировать свою первую жизнь, – медленно проговорила она. – И я чувствую на себе непомерный груз вины за то, чем он стал. Я не приняла свою судьбу, воспротивилась, сбежала с тобой и взрастила в его сердце ещё большую тьму. Он даже погиб, пытаясь не отдать меня тебе. И, может, Рё никогда не был человеком, к которому я испытывала тёплые чувства, но он не заслужил такой страшной участи – превратиться в непомнящее себя чудовище.

– Как трогательно, – Хао хмыкнул, раздраженно поведя плечами. – Звучит так, будто ты жалеешь, что выбрала меня, а не его.

– Может, и жалею, – глаза Хоши смело встретили его взгляд, но губы ее дрогнули в грустной полуулыбке. – Но я бы совершила эту ошибку и дважды, и трижды, и всё равно осталась бы с тобой.

Хао мрачно ухмыльнулся, когда Кейко с сомнением протянула ему пергамент, но всё же кивнул. Если уж дети собрались себя угробить, то пусть хотя бы делают это под его присмотром.

– Вот только нынешняя ты, похоже, ошибок прошлого повторять не намерена, – Асакура на мгновение сжал прохладную ладонь Хоши в своей, прежде чем пройти на вакантное место в круге между Йо и Фаустом.

«Я бы не была в этом так уверена» – прошептала она вслед, разглядывая его удаляющуюся спину. Нэмид всегда была ее отдушиной, лучшей версией ее. У нее было всё, чего у нее, Хоши, никогда не было: любящая семья, друзья, любимое дело, возможность быть самой собой… Нэм никогда не чувствовала себя несчастной, даже несмотря на потерю матери и первое безответное чувство. Но вот появился Хао, и малышка Нэм ощутила пустоту, что всегда терзала Хоши. И он, словно наваждение, влился в эту пустоту, впечатался в её сердце, чтобы она летела в те же тартарары, что и ее первое воплощение. Она пропала. Нэмид уже пропала, и Хао, конечно же, разобьет ее вдребезги и сожжет изнутри, как того злосчастного голема. Жизнь Нэмид никогда больше не станет прежней, и пустота навечно останется вместе с ней.

– Хоши-сан, – Кейко сконфуженно кашлянула в ладонь, привлекая к себе внимание. – Подойдите, пожалуйста, ближе. Рё будет больно, так что нам понадобится вся ваша концентрация, чтобы вы его сдержали, и он не причинил мне и Анне вред.

Приблизившись к двум шаманкам, Хоши окинула мрачным взглядом огромного демона за их спинами. Было что-то ненормальное в том, что такой монстр подчинялся её власти. Её пугала их связь, которую она ощущала почти физически. Словно их сковали одной цепью и посадили в одну лодку, но они не стали от этого друзьями. Скорее, вынужденными терпеть друг друга заключенными.

Священные молитвы на японском посыпались из уст мико певучими гласными. Она зажгла благовония в виде палочек и прошла по кругу, в то время как пергаменты в руках шаманов, образующих круг, засветились всеми оттенками фуриоку. Четки Анны заискрились, готовые в любой момент защитить свою хозяйку, если ворон сорвется. Ладони Хоши легли на грудную клетку ворона, и тот тряхнул головой так, словно в ухо ему попыталось проникнуть мерзкое насекомое. Торуми перестала атаковать Манту и отвернулась, уткнув лицо в столб дерева.

– Всё будет хорошо, – прошептал Оямада, адресуя это успокоение, скорее, себе, чем кицунэ, к которой он обернулся. «Здесь же собрались самые лучшие шаманы турнира, – анализировал Манта. – Даже Хао! Ничего просто не может пойти не так».

Чем дольше Кейко читала молитвы, тем яростнее демон пытался разорвать связывающую его нить. Красный огонь в его глазах погас, но он так сильно жмурился, что этого никто не заметил.

Нечеловеческий вопль вырвался из его пасти, и большая голова попыталась боднуть Хоши, но девушка вовремя отскочила вбок, еще крепче вцепившись в мазутного цвета перья. Демон мельчал на глазах, суставы с омерзительным хрустом меняли свое положение, а перья втягивались в кожу, превращая птицу в человека.

– Всё хорошо, Рё. Всё хорошо, – шептала Хоши, пока бесформенная масса билась под ее ладонями.

Она кожей чувствовала вибрацию от перемещающихся костей и мышц, загоняя внутрь природное чувство страха и брезгливости. Хао едва сдерживал себя, чтобы не разорвать круг, видя как это нечто с лысой мордой, черными глазами без белков, дырами вместо ушей и расслаивающимся клювом оседает, жмется к ней и обхватывает неестественно длинными конечностями без пальцев ее бедра.

Наконец, Рё обрёл свой прежний облик, и он, абсолютно обнаженный, тяжело дыша, оперся руками в землю, не поднимая головы. Хоши опустилась напротив, пытаясь заглянуть в его лицо, но тот, казалось, всё ещё был не в сознании, скрываясь за смолью слипшихся распущенных волос. Остановившись за его спиной, Кейко петлю за петлей начала снимать с его синюшного тела очищающие четки, что из белых превратились в угольно-черные. Как только снять осталось последнюю петлю, мико дала знак Анне, чтобы та открыла портал.

– Тьма, несущая смерть, – зашептала она. – Созданная пороком, проклятая богом, сжирающая души…

Чётки Анны очертили в воздухе круг, и пространство дрогнуло, создавая чернеющий в воздухе портал. Не больше монеты, за считанные мгновения он разросся в несколько раз. Холодные призрачные длинные пальцы сжали запястья Хоши в тиски так резко, что она едва подавила вскрик. Широко распахнутые, полные безумия глаза Рё воззрились на нее, а синие губы задрожали в шепоте:

– Птичка в клетке, когда, когда же ты выйдешь? Кто у тебя за спиной? Беги, Пташка. Беги. Спасай свои пёрышки. Он заберет тебя с собой.

Глаза девушки, посветлевшие до прежнего янтарного оттенка, в ужасе моргнули, глядя, как Рё превращается в маленький призрачный шарик и утекает прочь, юркнув в темноту деревьев. Воспоминания Нэмид шевельнулись в ней, обрушились лавиной, и она вскочила, окликнув Кейко, но та уже успела снять с воина последнюю петлю. Нэм резко вдохнула через рот, и что-то в груди захолодело и испуганно сжалось, словно тело стало непомерно велико. Сердце замерло в ожидании. Она знала это чувство – ей уже доводилось встречать смерть в своей прошлой жизни. Глаза нашли Хао, руки подхватили полы кимоно, и она побежала к нему, как к своей единственной надежде на спасение.

Чётки в руках задымились от вырывающегося демонического рейоку, обжигая пальцы. Бусины к хрустом покрылись паутиной трещин и в следующую же секунду разлетелись, высвобождая черный как смоль бесплотный дым, принявший форму ворона. Хао отбросил пергамент и призвал Духа Огня. Остальные последовали его примеру, восстанавливая единение проводников с духами.

Анна и Кейко обменялись быстрыми мрачными взглядами. Они рассматривали такой вариант развития событий, и потому слаженной командой зачитали молитвы. Портал разросся, превращаясь для демонической сущности в подобие черной дыры, затягивающей внутрь.

Огромная лапа Духа Огня стремительно потянулась к Нэмид, чтобы подхватить и взять под защиту, но тут ее грудную клетку словно разорвало, и Нэм как в страшном сне увидела, как её уносит прочь от собственного тела. Оно с остекленевшими распахнутыми глазами повисло в сжатом кулаке Духа Огня, словно бесполезный мешок из костей и мяса. Картинка померкла. В нос ударил запах гниющей плоти. Холодная темнота сковала ее снаружи и изнутри.

Наверное, из всех реакций на смерть, что мог выдать Хао, он выдал самую ненормальную, чем порядком напугал всех и без того шокированных увиденным присутствующих. Он не был похож на человека, пережившего болезненную потерю – он превратился в съехавшего с катушек психопата. С яростью и потоком грязных проклятий схватив тело Нэмид за плечи, он затряс его с такой силой, что запрокинутая голова с всё еще не прикрытыми веками несколько раз ударилась о землю.

Всё произошло настолько стремительно, что даже Анна не сразу поняла, что пошло не так, хотя и находилась всего в паре метров, в самой гуще событий. Ворона затягивало в портал, всё шло по плану, но тут из черных недр потустороннего окна вырвались щупальца, похожие на корни одряхлевшего дерева, вонзились в спину девушки и выдернули из нее душу так запросто, словно ничего ее к телу и не привязывало. У Нэмид не осталось видимых повреждений, но это не отменяло факта, что теперь девушка была мертва.

– Прекрати ее калечить, больной ты урод! – Киояма оттолкнула Хао и с размаху залепила ему смачную пощечину. Голова его мотнулась в сторону, закрыв длинными волосами краснеющую на глазах щеку, и Асакура так и замер в таком положении. – Фауст! – она обернулась. – Сколько можно поддерживать жизненные функции в теле без души?

Немец, стряхнув с себя всеобщее наваждение, подошел ближе, поманив следом за собой белокурую Элайзу.

– Достаточно долго, если запустить сердце и дыхательную систему, – его засветившиеся слабым зеленым светом руки опустились к груди Нэмид и, помешкав, проникли внутрь. – Со своим запасом фуриоку я продержусь часов двенадцать.

– Отлично, – хмыкнула Анна и вновь обратила свой взгляд на так и не двинувшегося с места Хао. – Двенадцати часов тебе хватит, чтобы разыскать ее душу?

========== 28. О душах ==========

Этот человек – ослепительная звезда. Я отражаю этот свет,

и на душе светлеет, но иногда там очень темно.

Светлее, когда есть надежда, и темнее, когда разочарование.

«Ты прекрасен!»

Нэмид приняла мысль о собственной смерти с пугающим даже её саму смирением. В последние дни своей жизни она не раз смотрела в пустые глазницы черного жнеца, так что расставание с телом просто обязано было стать для нее вопросом обозримого будущего. Если бы она не погибла сегодня, то смерть настигла бы ее через несколько дней. Конечно, Нэм допускала мысль, что Его Величайшество проявил бы к ней милосердие. Возможно, даже предложил бы собирать целебные травки где-нибудь на краю его нового мира. Но Нэмид всё равно не приняла бы его предложения, а если б и приняла, то в тот же день повесилась бы на шнурке собственного платья.

Загробная жизнь вопреки ожиданиям не встретила ее цветущим лугом со свежей, лоснящейся на солнце травой и давно почившими близкими. Здесь не было ни мамы, ни бабушки с дедушкой, ни даже Момо, их старого рыжего пса с порванным ухом – лишь настойчивый полумрак с гнилостным, трупным запахом. Нэмид не знала, сколько прошло времени: минута, час или день – знала лишь, что она лежит, как и подобает покойнице, а над ней расстилается заплесневевший каменный свод с блеклыми остатками бордовой краски.

Наконец Нэм подняла корпус, с ленивой неохотой подмечая, что совсем не чувствует под собой опоры, и словно бы нехотя огляделась. Просторный зал метров в тридцать в длину из изъеденного временем камня показался ей смутно знакомым, однако она определенно не могла быть здесь раньше. И пол, разгулявшийся волнами, и покосившиеся колонны, покрытые плотным слоем плесени, будто приветствовали ее своим прошлым обликом в отголосках памяти, но где она могла их видеть? В конце зала Нэм заметила сваленную кучу из неопознанного хлама, подсвеченную единственным источником света в помещении – дырой в порушенном своде, впускающей внутрь мутно-серый столп. С секунду поразмыслив, она попыталась подняться на ноги. Получилось только воспарить над землей бесплотным духом. К такому еще придется привыкнуть.

«На рай это непохоже». Быть может, она его не заслужила? Не так хорошо и добропорядочно прожила свою жизнь? Не была послушной дочерью, завидовала лучшей подруге, часто лгала, отравляла своё сердце злобой и обидой… «Это же мелочи!» – сказали бы многие в ее оправдание, но что, если у Великого Духа совсем иное мнение на этот счет?

Кости. Вот, чем оказалась при ближайшем рассмотрении освященная куча, метра в три высотой. Человеческие, звериные, птичьи. Еще розовые, обглоданные до идеального гладкого блеска. Если бы у Нэмид всё ещё был желудок, он бы непременно выплеснул всё содержимое наружу, но она чувствовала лишь эти фантомные спазмы, не в силах получить хоть малую толику облегчения.

– Впечатляет, да? – пещерным эхом раздался мужской голос за спиной, и Нэм вздрогнула, стремительно оборачиваясь, прижимая руку к груди. Чернеющий силуэт, затаившийся в полумраке, замер поодаль, всматриваясь, изучая. – С приближением Звезды Хаоса становится всё проще выбираться наружу.

– Кто вы? – выкрикнула Нэмид в темноту, пытаясь хоть как-то сфокусировать взгляд на незнакомце. Тот не стал более тянуть с интригой, играя на страхе и любопытстве, и с готовностью двинулся к ней. Его утонченные черты проступили в блеклом свете, глаза блеснули бардово-красным. Длинные темно-пепельные волосы статично очертили широкие юношеские плечи, облаченные в чёрное. Нэм был знаком этот облик, но тот, кто за ним скрывался, едва ли желал ввести ее в заблуждение.

– У меня нет ни образа, ни имени, но тебе, наверное, будет спокойнее видеть что-то более знакомое и осязаемое.

И этим более знакомым и осязаемым оказался облик Асахи, которого она видела лишь единожды, во Вратах своей памяти. Брови Нэмид в негодовании свелись к переносице, и она отступила на шаг назад, давая понять, что приближение незнакомца становится некомфортным. Ее посыл истолковали верно: он остановился.

– Вы же… не Великий Дух, верно? – в памяти всплыло видение у тотема. Короткая встреча перед тем, как её душу уволокли в ад. Тонкие губы на бледном лице зазмеились в усмешке:

– Нет. Не он.

При жизни Нэм могла прощупывать энергию. Буквально – она чувствовала ее кожей. Не сказать, что она была в этом экспертом, но ей всегда удавалось не глядя определить, кто рядом с ней: шаман, человек, демон, призрак или дух природы. Сейчас же она не чувствовала. Скорее, знала – существо перед ней не подходит ни под один из этих пунктов, хоть и пытается казаться знакомым.

– Мы встречались с тобой, – незнакомец снова заговорил. – Тысячу лет назад и несколько раз в этой жизни. Не думаю, что ты меня видела, но это не значит, что меня не было… Пташка.

Нэмид вздрогнула, ощущая всем, что от нее осталось, леденящий холод.

– Вы тот ворон?

Змеиная улыбка снова очертила уголки рта.

– Он лишь малая часть меня. Моё творение. Я почти божество, но мой мир заперт в ограниченном пространстве, и это угнетает. Приходится идти на хитрости, чтобы иметь возможность питаться.

Взгляд Нэм не обратился к костям за ее спиной. Она не посмела обернуться. Невинные жертвы, сожранные неизвестными чудовищами. Такими же кровожадными, как и тварь, в которую превращался Рё. Их постигла мучительная смерть, и остается верить, что на том свете они обрели покой.

– И с чего «почти божество» решило пообщаться с душой рядовой шаманки? – если чему Нэмид и научило общение с Хао, то сомнительному умению держать лицо перед тем, кто заведомо сильнее и могущественнее. Ее голос не дрогнул, глаза не устремились в пол. Слишком много чести для существа без имени и внешности.

– Ну-ну, не скромничай, – «божество» осклабилось. – Шаманкой ты, может, была и посредственной, но душа – лакомый кусочек. Трижды умерщвленная, дважды воскресшая. Посмотри на Хао, и ты поймешь, сколько духовной силы прибавляет смерть. Если бы не твои сделки с мелкими тотемными божками, высасывающими весь потенциал, ты бы и сама уже это поняла.

«Трижды»? Он сказал «трижды»? Уж не засчитан ли тот раз, когда Хао сжёг её, созданную из грязи? От одного этого воспоминания Нэмид передёрнуло. Что ж, по крайней мере вторая смерть, запечатленная в памяти, прошла быстро и почти безболезненно. Секунда – и вот её уже нет в списке живых. Никакой агонии – лишь осознание, что ее жизненный путь подошел к концу.

– Кто же ты? – тихо спросила она, и существо сверкнуло красным взором из полумрака. Кажется, ответ на вопрос, кто перед ней, был на поверхности, но Нэмид всё не могла за него ухватиться.

– Когда проклятье проглатывает достаточное количество душ, оно, подобно Великому Духу, становится нечто средним между личностью и вместилищем. И я… оно и есть, собственно говоря.

Проклятье, значит. Худшее, что может сотворить человек из своей обиды, ненависти и боли. И раз оно говорит, что ворон был его частью, значит, Нэмид может доподлинно знать, где сейчас находится.

– Так это здесь Рё волочил своё тысячелетнее существование? – И Рё, и друзья Йо говорили о месте, из которого не выбраться. Проклятое поместье, что в случае смерти в его пределах станет для души последним пристанищем. Кажется, здесь же жила Хоши. Правда, предсмертный выдох испустила в другом месте.

– Рё был моим главным сосудом. Моими глазами, ушами и крыльями во внешнем мире, не говоря уже о пропитании. Он всегда находил лучшую добычу. Только юные девы, никакой мелкой живности. Но та лошадь, которую он затолкал нам в глотку, лишь бы не трогать тебя, была просто омерзительна. Такое… – «проклятье» защелкало пальцами, – старое, пресное мясо. Даже доедать не хотелось.

Ладони Нэмид помимо воли сжались в кулаки. Эта тварь специально заговорила об Эсте: следит за ее реакцией, ищет точки давления. Хотя едва ли она о них уже не знает. Ворон был в ее разуме вместе с Рё, а значит, наверняка обшарил все уголки, рассмотрел все страхи и слабости. От осознания этого факта захотелось вывернуться наизнанку и отмыть все внутренности с мылом.