Текст книги "Hoshi (СИ)"

Автор книги: Ваша Ева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

– От меня тебе что нужно? – не стала ходить вокруг да около Нэмид. В голосе ее прозвенела сталь. Не она здесь хозяйка положения, но чтоб ей провалиться в нижайшие глубины ада, если она позволит недобожеству извлечь выгоду из ее смерти.

Тонкие губы проклятья снова исказила усмешка. В голову Нэм закралось тревожное подозрение, что оно читает ее мысли. Так же, как и обладатель мордашки, которую эта тварь без спроса позаимствовала. Чем вообще она руководствовалась? Решила сыграть на чувствах Нэмид и пустить пыль в глаза? Тогда образ подобран неверный. Нэм не знала Асаху. Её сердце забрал Хао.

– Мне нужен новый сосуд. И ты идеально подходишь на эту роль.

Из глотки Нэм вырвалось нечто среднее между истеричным смешком и возмущенным всхлипом.

– Я не стану твоей новой игрушкой.

– Игрушкой? – изящные брови в театральном изумлении взметнулись вверх. – Я предлагаю партнерство, взаимовыгодное сотрудничество! Думаешь, Рё страдал от единства со мной? Отнюдь. Он сохранил ясный пытливый ум, имел способности, что остальным духам только снятся. Много ты знаешь призраков по одному мановению руки обретающих плоть? И всё, чего я просил взамен, лишь самую малость: иногда одалживать мне своё рейоку для краткосрочных вылазок. Но Рё не обладал и половиной твоего потенциала. С тобой мы сможем творить по-настоящему великие дела, изменить мир! Подумай об этом.

«Мягко стелет – жестко спать» – мысленно подытожила Нэмид, в ту же секунду отвергая для себя предложение проклятья. Она могла представить, что с ней сделает эта зараженная неизмеримым злом земля, если она скажет «нет», но что такое забвение, смешанное с безумием, в сравнением с перспективой стать монстром-марионеткой?

– «Изменить мир»? – Нэмид скептически прищурилась, скрестив на груди руки. – Серьезно? Ты еще и текст чужой взял. А своё что-нибудь есть?

Недобожество расхохоталось. Не так, как Хао: зычно, без единой эмоции, отраженной во взгляде, – и от этого смеха Нэм почти ощутила, как встают волоски на её воображаемом теле.

– А ты забавная. Немного грубая, но забавная, – «Асаха» смахнул воображаемую слезу с уголка глаза. – Единственное, чего хочу лично я – это немного расширить границы владений. Но ты?.. – он насмешливо цокнул, отрицательно покачав указательным пальцем из стороны в сторону. – Ты – другое дело. Ты юна, сильна, и в твоих глазах тлеет настоящая страсть, решимость. Объединишься со мной, и сможешь помочь маленьким шаманам остановить инаугурацию Короля. Разве не этого ты хочешь?

Нэмид устало прикрыла веки. Принести своей смертью хоть какую-то пользу? Помешать Хао совершить самую большую ошибку в его жизни? Звучит как благо, но известно, куда выстлана дорога благими намерениями. Тем более, что ад уже здесь. Вот он, стоит прямо перед ней, кривит в недоброжелательной ухмылке чужой красивый рот. Не лучшая идея отвечать ему согласием.

– Мне ничего от тебя не нужно. И тебе помогать я не намерена.

– Это пока, – буднично согласилось проклятие. – Мы еще найдем общий язык. У нас ведь впереди целая вечность.

– Хао! – в который раз продрал горло в крике Йо и беззвучно чертыхнулся. Не так-то просто кричать, когда дыхание сбивается от бега, и звуки застревают вместе с вдохами в глотке. Если бы не тренировки Анны, он бы и вовсе издох уже минут пять назад и не несся вслед за ополоумевшем повелителем огня по диким зарослям Леса Духов. Неизвестно, что заставляло все эти растения буйствовать посреди пустыни и хлестать его по щекам, однако времени задумываться об этом, как и проверять очередные кровоточащие царапины, не было.

– Э-эй!

Смерть Нэмид что-то пошатнула в Хао, убило всё его хладнокровие на корню. Йо это видел. Все это видели. Он сбежал, как подстреленный зверь, и Йо бросился за ним без колебаний, хоть Рен и пытался сдержать его, аргументируя тем, что Хао сейчас изничтожит любого, кто попадется под его горячую руку. «Именно поэтому его и нельзя сейчас оставлять одного!» – эти слова вызвали лишь недоумение на лице Тао, но плечо друга он отпустил, решив, что иногда в Йо нужно просто верить.

Йо чувствовал в произошедшем свою вину. Он обещал Нэм защитить её, а что в итоге? Не уберег, заставил Хао еще раз пережить кошмар из прошлого… И как он собирался стать Королем Шаманом, если даже такую элементарную малость не смог исполнить? Ему вверили невинную жизнь, а он облажался. И Хао будет абсолютно прав, если в порыве гнева захочет его уничтожить. Если бы кто-то не уберег Анну, Йо тоже впал бы в ярость.

Наконец он увидел брата и на несколько долгих секунд замер в замешательстве, потому что тот, не двигаясь, сверлил нечитаемым взглядом немолодую дикую лиственницу напротив – такую же, как десяток других, стоящих рядом.

– Сам выйдешь, или мне тебя за шкирку вытаскивать? – холодно отчеканил Хао, и Йо, покорно выдохнув, поплелся к нему. – Да не ты, – раздраженный взгляд через плечо снова приковал его к месту. – Ты катись к своим никчемным друзьям, деспотичной невесте и неумехе-матери, пока я тебя не спалил.

Ядовитые слова больно задели еще не ороговевшую рану чувства вины, и Йо, вздрогнув, остановился, но даже не подумал о том, чтобы уйти. Воздух возле дерева поплыл, словно от жара. Из-за широкого ствола показались несколько белых лисьих хвостов, а затем и ссутуленная женская фигура. Торуми не смела поднять на Хао глаза, и не видела, как при виде нее он брезгливо скривился. Кицунэ. Он еще со времен Хэйан терпеть не мог этих лживых тварей. У других духов есть хоть какое-то понятие о чести, а демонические лисы не брезгуют ничем.

– Если ты считаешь, что своим появлением спасаешь своего дружка экс демона, то зря стараешься. Его смрад не перебивают и пять тысяч духов, засевших в этом лесу, а уж за твоей юбкой ему и подавно не спрятаться.

Йо отдал брату должное. Вычислить среди стольких сбивающих с толку рейоку одно нужное, да еще в таком взвинченном состоянии – это действительно верх мастерства. Хотя с чего это удивление, когда речь идет о том, кто покорил все концы Звезды Единства?

– Я не прячусь, – блеклый призрачный силуэт воина материализовался следом за кицунэ. От него больше не веяло тем могуществом и бравадой, что он так упорно демонстрировал перед шаманами с момента прибытия в Добби. Скорее, он выглядел вымотанным и уставшим. Борьба с монстром, захватившим его сознание, отняла у него слишком много сил. – Если ты всё ещё таишь на меня злобу, то валяй. Спускай с поводка свою всеядную зверушку. Я не находил покой достаточно долго, чтобы со спокойствием принять своё полное исчезновение.

Глаза Хао с раздражением закатились.

– Мне было насрать на тебя тысячу лет и было бы еще столько же, если бы ради удовольствия лицезреть твою мерзкую рожу только что не погибла Нэмид.

Меж бровей Рё залегла вертикальная морщинка, и он повел плечами так, будто что-то их непомерно стягивало.

– Можешь не верить, но мне жаль. Я не хотел навлечь на нее беду.

– Засунь свои сожаления в свою прозрачную мертвую задницу, – процедил Хао, сжимая и разжимая кулаки. На секунду Йо показалось, что он вот-вот сорвется и призовет Духа Огня, но этого не произошло. Самообладание против ненависти, счет один-ноль. – Ты заявился в Добби, чтобы отомстить Хоши за свои обиды, разве не так?

– Так, – хмыкнул Рё. – Хоши была сумасшедшей, помешанной на тебе идиоткой. Но не Нэмид, – отвернувшись и скрестив на груди руки, добавил он. – Я искренне не желал ей зла, потому и сдерживал ворона в свои редкие проблески осознанности. Для Хоши я бы такого делать не стал.

– Что ж ты тогда ей не помог и сбежал? – раздраженно выплюнул Хао.

– Я предупредил ее, – губы Рё очертили оскал. – Сказал, чтоб уматывала. Это максимум того, что я мог сделать как призрак.

Торуми вмешалась, встав между оппонентами, и гордо вскинула подбородок, с помутненной решимостью встречая источающий ярость взгляд Асакуры.

– Если хочешь винить кого-то в произошедшем, то вини меня. Это я убедила всех, что душу Рё нужно очистить. Знала, что ритуал подразумевает открытие окна в мир, где демоническая сущность была создана. И это я подбросила девчонке-провидице нужные видения, чтобы глупые шаманишки решили, что без Нэмид им не обойтись.

Глубокий вдох и выдох через ноздри. Нервы Хао взвились до предела, покалывая подушечки пальцев готовым разгореться пламенем. Дух Огня легко считывал эмоции владельца и, поглощая их, распалял еще больше.

– Это было проклятье поместья, – дрожа и телом, и голосом, продолжала Руми, всё так же заслоняя собою Рё. – С самого начала оно хотело её душу, потому и отправило Рё, как верную марионетку, за ней. Оно хотело забрать Нэмид еще во время ритуала единения, но Рё помешал ему, покинув ее тело раньше времени. Тогда проклятье втянуло меня во весь этот план с порталом на случай, если у него не получится поглотить её душу… физически.

В воспоминаниях Хао промелькнуло смертельно бледное и заплаканное лицо Нэмид после встречи с крылатой тварью, что едва не выпотрошила ее живьем, и его начало потряхивать. Всё гораздо сложнее, чем он предполагал. За ней планомерно охотились, и при этом не просто хотели убить, а прихватить с собой еще и само её естество.

– Оно не хотело при этом лишаться Рё, потому пыталось провернуть всё… без моей помощи, – Торуми говорила всё тише и тише. – Когда стало понятно, что ты не дашь к ней подобраться, я напичкала девчонку со спиритической доской парочкой иллюзий, а остальное ты видел сам. Я согласилась, только потому что оно обещало освободить Рё, если всё срастется.

Хао стиснул зубы до того, что желваки заходили по лицу. Нэмид всего этого не заслужила. Она должна хихикать в стайке таких же юных дурех, как и она сама, обсуждая очередного смазливого мальчишку, а не проходить через агонические метания между жизнью и смертью. Она – сама добродетель. Маленький светлый огонек, который он облапал своими нечистыми руками. Поиграл на ее патологическом желании спасти всех, кроме себя. Имеет ли Хао право вообще злиться, когда кто-то другой поступил с ней так же подло?

«Имею, чёрт возьми!».

Торуми судорожно всхлипнула, отступая назад и глотая слезы при виде того, как за спиной Хао разрослась исполинская фигура Духа Огня и как всполохи пламени заиграли на его блестящем, искрящемся теле. Йо встал перед братом, раскинув руки. Кожу защекотало от угрожающе пышущего в лицо жара, но он не сдвинулся ни на йоту, взглядом полным решимости встречая гнев Хао. Тот глядел на него исподлобья, будто и не замечая, как его длинные волосы разметались в разные стороны от непроизвольно вырывающегося фуриоку.

– Что ты вытворяешь?! – утробно прорычал Хао, но на его всплеск ярости Йо не повёл и бровью.

– Делаю то, что сделала бы на моем месте Нэмид.

– Тогда тебе стоит вспомнить, что она вот-вот начнет разлагаться – вот куда привела её эта дорожка.

И пусть Хао выплюнул эти слова так, будто он всем своим существом презирает и Нэм, и ее поступок, Йо успел заметить, как в глазах брата проскользнуло замешательство прежде, чем он нашел, что ответить.

– Я почти её не знал, – Йо заговорил тише, в сомнении хмуря брови. – Но даже этого времени хватило, чтобы понять: между спасением ближнего и своим благополучием, она всегда выбирала первое. И это вдохновляло, заставляло всех, кто был рядом, становиться хоть немножко лучше. Может, ты считаешь, что это глупо, но как по мне, так только благодаря таким людям наш мир ещё не полетел в тартарары. Многие ли скажут такое о тебе, если ты прямо сейчас умрешь?

Фуриоку Хао затихло, и взгляд прояснился. От слов Йо что-то гадливо шевельнулось внутри, но он запретил себе об этом думать. Нэмид действительно другая. Его полная противоположность. Инь и Ян. Может, потому их так и притягивало друг к другу – что в прошлом, что в этой жизни. У Нэм гораздо больше общего с Йо, чем с ним, но отчего-то судьба свела ее с другим близнецом. Хао поджал губы, взглянув на Рё и Торуми, замерших, прижавшись друг к другу за спиной Йо. Эти двое свели Нэм в могилу, но она бы и этому нашла оправдание. Он почти слышал это ее «Они не виноваты! Их использовали!». Влюбленная лисица, уставший от невольного существования демон – весьма легкая и податливая добыча, ими легко управлять, если знать, за какие ниточки тянуть. Это не означает, что Хао простил им их подлость. Но, может, то, что Рё дважды отсрочил смерть Нэмид, достаточная причина для того, чтобы точно так же дать ему спасти свою никчемную шкуру?

– Я могу отправиться с тобой в поместье, – предложил Йо, как только Дух Огня растворился в воздухе, и Хао брезгливо повел носом, отворачиваясь.

– Хочешь очистить совесть? – невесело хмыкнул тот. – Извини, братец, но ты там будешь только мешаться. Из тебя минут за десять высосут всё фуриоку, и тогда спасать придется уже тебя.

– Но я могу хоть чем-то помочь?

Хао раздраженно повел плечами.

– Позаботься о… теле. Спрячьте. Не думаю, что Патчи будут в восторге, когда обнаружат, как её труп лапает этот ваш Фауст. И проследи, чтобы этих двоих, – он указал на Рё и Торуми, – к моему возвращению здесь не было. Вторых шансов я не даю.

И стоило огненному шаману только исчезнуть в языках пламени, как Руми зарыдала навзрыд и бросилась на Рё с объятиями, уткнувшись ему в грудь. Тот неуклюже приобнял ее одной рукой и погладил по голове, ну, а Йо, наблюдавший за этой картиной со стороны, вымученно улыбнулся, вытирая пот со лба. Ему удалось достучаться до брата, и тот проявил милосердие, хотя никто не верил, что такое возможно. Похоже, рядом с Нэмид изменился и Хао, вот только осознает ли он это в полной мере?

========== 29. О поисках ==========

Одинокий странник потерял свою дорогу

Время потеряло часовые пояса

Сердце так измучено веретеном пороков

И где-то вдалеке далёко ждёт его она:

Чистая, не раз не тронута руками грязными —

Девушка, чьё сердце в двери не впускало зла

Змеи врали страннику, что с ней не станет счастлив он

Но он упрямо верил, что найдёт покой в её глазах.

«Медина» Jah Khalib

До чего же странно возвращаться в место, с которым распрощался еще в своей первой жизни. И еще страннее застать его в таком состоянии: безлюдным, брошенным, мёртвым, скрытым в густом замогильном тумане. Хао приближался к чернеющим очертаниям порушенной каменной стены, отделявшей поместье от всего остального мира, и поверить не мог, что когда-то, будучи мальчишкой – настоящим мальчишкой, а не юным телом со состарившейся душой – бродил здесь словно неприкаянный, надеясь хоть одним глазком увидеть девушку, в которую втрескался по уши с первого взгляда.

Каким молодым, глупым и полным надежд на лучшее он тогда был. И до чего горькой оказалась расплата за его наивность. Казалось, его душу разорвало на куски в момент, когда Хоши не стало. Хао не думал, что сможет оправиться. Но он смог. Задушил в себе боль, восстал из пепла и возрос в своем могуществе до небывалых высот. Даже женился. Сорок лет брака, после которых он благополучно овдовел, доказали, что и уважения для старения бок о бок достаточно, а любовь – это удел недалеких романтиков, ничего не смыслящих в суровых реалиях жизни.

Но мысли о ней снова вернулись к нему маниакальным наваждением во второй жизни. Хоши снилась ему каждую ночь. Хао не помнил её лицо, но знал, что это она приходит и, обвивая его шею изящными руками, прижимаясь всем телом, мурлычет ему куда-то в ямку над ключицей тихое «люблю». Глупо было надеяться, что его подопечный, талантливый раввин сможет вернуть ему возлюбленную, вселить ее душу в глиняное тело, но Хао надеялся. Тем больнее было разочарование, когда кукла из грязи, выглядевшая в точности как Хоши, даже не шевельнулась. Глаза застелила пелена ярости, и пришел он в себя, только когда голем истошно завизжал в унисон со своим сгорающим заживо создателем. Сны прекратились в тот же день. Хоши больше не приходила.

В этой жизни Хао даже не думал искать себе спутницу. Зачем? К чему спешка, когда впереди его ждет целая вечность? И тут на его голову свалилась Нэмид. Не иначе как с Луны. Она не покорила его сердце с первого взгляда, как Хоши. Дикая девчонка, не взаимно влюбленная в его потомка, всего лишь привлекла его внимание, как занятная зверушка, по полдня разгоняющая колесо в своей маленькой клетке. Даже понимание того, что она – реинкарнация Хоши, не принесло должной симпатии. Тем сложнее для Хао было признать теперь, что эта заноза влезла в его голову настолько, что он притащился ее спасать на другой континент.

Дойдя до главного входа в поместье, Хао невольно замер, разглядывая массивные врата, зазывающе раскрытые настежь, словно пасть мухоловки в ожидании добычи. Они выглядели точно как Врата Памяти, что он видел в сознании Нэмид, и это ему не понравилось. Быть может, их создала Хоши, используя знакомый образ, вот только при ее жизни врата не выглядели так древне.

– Что ж, – хмыкнул Асакура. – Удиви меня, Проклятье. Надеюсь, это будет весело, – и с завидной решимостью шагнул, ныряя в густой, слишком явственно осязаемый обнаженной кожей туман. Хао пожалел, что не прихватил пончо – настолько неприятным оказался этот контакт с чужеродной энергетикой.

Невыносимая вонь сырости и гнили пробралась в нос и сковала горло так, что он сразу же закашлялся. Звук кашля разнесло эхо, и поместье в то же мгновенье словно очнулось. Треск, скрип, стук, вой, лязг, чавкание смешались друг с другом в пугающую какофонию. Воспоминания о загробной жизни непрошено настигли Хао.

Чаще всего в аду было тихо. Тихо настолько, что Хао жалел, что больше не имеет смертной, с каждой минутой приближающую кончину, оболочки. Звуки собственного дыхания и шорох циркулирующей по сосудам крови хоть сколько-нибудь разбавили бы эту пытку тишиной. Но когда тишина прерывалась, становилось еще хуже. Омерзительные слепые твари со скользкими телами с тошнотворным чавканьем вылезали из безжизненной почвы, и каждая безошибочно поворачивала уродливую морду в его сторону.

«Помоги-и» – раздалось сипение где-то над головой, и Хао, вскинув голову к кривым ветвям иссохших деревьев, брезгливо поморщился. Висельники со сломанными шеями тянули к нему свои серые пальцы и больше свистели, чем говорили, шевеля перекошенными в вечной агонии ртами.

Конечно, он мог бы поджечь деревья вместе с ними, но едва ли это подарит им вожделенную свободу. Лишь добавит мучений, ведь воздух поместья вытянет из пламени энергию до того, как оно всё уничтожит, а поддерживать его у Хао нет ни охоты, ни времени.

Земля под ногами хлюпала, отдавая вибрацией. Что-то под ней без конца шевелилось, перекатывая комья грязи. Тела мертвецов ли это или насекомые – Хао не хотел знать. Единственное, на чем он желал сосредоточить свои мысли, это поиски Нэмид. Поместье огромно, и она может быть где угодно. Может, даже среди синюшных лиц висельников он заметит ее знакомые черты, хотя едва ли нескончаемый приступ асфиксии – это самое страшное, чему может подвергнуть ее проклятье.

Асакура не сразу заметил, как в тумане проявилась чья-то тень, но, как только зацепился за нее взглядом, непроизвольно замедлил шаг. Она двигалась прямо на него, сутулясь и раскачиваясь влево-вправо, будто запиналась о каждую кочку.

– Х-хао, – знакомый голос ускорил сердцебиение и пригвоздил к месту. Фигура приблизилась настолько, что Асакура мог различить и короткое платье, и зябкие острые плечи, что она обвивала руками, и длинные смоляные волосы, статично повисшие за спиной.

– Нэм?

Девушка бросилась к нему, прижавшись холодной щекой к его обнаженной груди. Ледяные пальцы крепко вцепились в плечи.

– Я боялась, что останусь здесь навсегда, но ты пришел.

Нэмид всхлипнула, и Хао осторожно приобнял ее, положив руку на лопатки. Как-то слишком… просто. Конечно, можно предположить, что душа Нэм бежала к вратам поместья, и он по счастливой случайности её перехватил, но разве проклятье отпустило бы ее к границе? Словно услышав его мысли, она подняла голову:

– Теперь мы никогда-никогда не расстанемся, правда? – и прильнула к его губам, сразу же протолкнув меж них холодный язык.

Асакура даже не успел удивиться такой внезапной настойчивости, как ему в глотку хлынула какая-то гниль, от которой по пищеводу начала подниматься рвота. Лицо, вплотную прижавшееся к его, на глазах посинело и иссохло, источая запах уже давно разложившейся плоти. Хао с омерзением ударил по нему кулаком так, что лже-Нэмид со смачным чавканьем шлепнулась на землю, оставив на его костяшках лоскут гниющей щеки. Прежде чем поджечь неизвестную тварь, Хао успел заметить, как по обнажившимся деснам и зубам расползлись жирные белые личинки. Ноги сами понесли его вперед под истошные вопли горящего тела, но, пройдя шагов двадцать, он обернулся. Оно больше не горело – пыталось подняться, протягивая в его сторону обугленную руку, похожую на ветвь уродливого дерева.

– Добей меня, – прохныкал женский голос, – Добей, – но ни один мускул не дрогнул на лице Асакуры. Не зная жалости, он продолжил путь, игнорируя окликающие его истеричные молящие крики. «А Нэмид бы попыталась помочь» – шепнуло что-то внутри него, и Хао лишь сильнее сжал челюсти от этой мысли. Ну и где она сейчас, эта Нэмид? Неразумный ребенок, неспособный расставлять приоритеты. Готова чью угодно душу поставить превыше своей, и вот результат. Угодила в плен к могущественному проклятью, а Асакура зачем-то корчит из себя прекрасного рыцаря в сияющих доспехах, хотя еще совсем недавно был драконом.

«Ты мог бы ее и не спасать» – съехидничал внутренний голос. Мог ли? Способен ли он, Хао, прямо сейчас развернуться и уйти, а потом со спокойной душой заняться подготовкой к предстоящей коронации. Асакура честно попытался вообразить такой сценарий. Как только он станет Королем, ему ничего не будет стоить воскресить Нэм. Разве так уж страшны три дня в таком месте для души, что уже проторчала в аду целое тысячелетие?

– Что за… – Хао нахмурился, увидев перед собой очертания врат, в которые вошел несколько минут назад. Он всё это время держал путь не в ту сторону? Или же это поместье так ненавязчиво указывает ему на дверь? Понадобилась доля секунды, чтобы принять решение, уйти или остаться, и Асакура решительно развернулся и двинулся в противоположную от врат сторону. Нет, Нэмид не проведет в этом гадюшнике ни единого дня, или он не самый могущественный шаман из ныне живущих.

Однако очень скоро он обнаружил, что снова вернулся на выход, и Хао со всей яростью ударил кулаком каменную стену от досады. Кровь хлынула из разбитой кисти, но ссадины на глазах побелели, затянувшись здоровой кожей. Асакура резко выдохнул через нос, прикрывая глаза. Бесполезно искать Нэм, опираясь на телесные органы чувств. Проклятье так и будет водить его за нос, доводя до белого каления, а толку от этих метаний будет ноль.

– Где же ты? – прошептал Хао, вглядываясь в темноту сквозь плотно сомкнутые веки. Душа Нэмид связана с его. Цепью, лентой, нитью, кармическими узами – неважно, чем. Важно, что в любом из миров, в любом измерении времени и пространств, они будут обречены на встречу, и всё, что сейчас нужно Хао, это прочувствовать эту связь самостоятельно.

Несколько минут медитации прошли впустую. Тьма оставалась такой же непроглядной, а проклятые твари, подбирающиеся к нему со всех сторон, совсем не добавляли концентрации. Но вот откуда-то издалека он услышал звон браслетов, и этот звон заставил его сердце замереть. Во мраке что-то блеснуло, и Асакура открыл глаза, оставляя свой разум в трансе. Бледный желтоватый свет пробивался сквозь туман, будто маленькое солнце рухнуло наземь. Хао побежал к нему, словно мотылек на пламя.

Площадь перед погребенным в земле дворцом феодала встретила Асакуру гробовым молчанием, в то время как он ждал сопротивления, готовился сжечь не один десяток чудищ и злых духов. Было странно видеть этот памятник человеческому тщеславию в таком запустении, ведь в последний раз, когда Хао обращал к нему свой взор, дворец был прекрасен в своем великолепии. Даже несмотря на то, что от входа тянулся кровавый след, оставляемый умирающей на его руках Хоши.

Словно откликнувшись на его воспоминания, картинка перед глазами подернулась дымкой, и в следующее мгновение дворец уже возвышался над землей на три уровня, а его загнутые к небу края крыши поблескивали в тумане, словно припорошенные снегом. И следы крови оказались тут как тут.

Хао хмыкнул. Это уже похоже на приглашение. Как будто оно ему нужно, в то время как свет, на который он шел, уже теплился где-то там, внутри. Осторожно обходя темные кляксы, впитавшиеся в землю, Асакура взошел по лестнице. Массивные двери скрипнули и медленно поползли, открываясь и представляя обзору черный мрак помещения. Словно невидимая стража получила указание сверху немедленно впустить гостя.

Факелы зажглись вдоль стен в ту же секунду, как нога Хао переступила порог, представляя взгляду всю картину целиком. Его кошмарное видение из прошлого, Хоши, лежала в глубине и, свернувшись калачиком в багровой луже, скулила, прижимая к животу перепачканную руку. Внутренности Асакуры скрутило в тугой узел, а в горле встал ком. Переживать эти мгновения заново оказалось невыносимо.

– Ты почти забыл, как это было, – хихикнул высокий голосок, и из темноты выступила невысокая девичья фигура, облаченная в черное кимоно. Она подошла к Хоши почти вплотную, держа в руке окровавленный нож для шитья, и ступни с отталкивающей решимостью шагнули в растекшийся по полу красный круг. Хао с трудом, но вспомнил ее: девчонку, что собиралась принести ему смерть, но случайно убила собственную госпожу. Лицо всплыло откуда-то из глубин памяти и дрогнуло, раскачиваясь на водяной глади.

– Её звали Юи, – девичий рот осклабился в ехидной улыбке. – Ты запретил Хоши забрать её с собой в ваше гнездышко, и это разбило бедняжке сердце. Было совсем несложно свести ее с ума и внушить к тебе ненависть. Я принимал твой облик и три ночи истязал несчастную во снах. Вколачивался в нее, душил и, смеясь, клялся, что после свадьбы то же самое ждет и ее госпожу, – «Юи» опустилась рядом с умирающей и почти любовно погладила лезвием искаженное в муке лицо по бледной щеке. – Хоши была для нее всем, ты знал? Как она могла отпустить ее с таким монстром без единой надежды на спасение?

Ладони Хао помимо воли сжались в кулаки.

– Убери от нее свои поганые лапы, – глухо прошипел он, наблюдая за происходящим исподлобья.

– У-у, кто тут у нас такой злой? – и снова раздражающие хихикание навязчиво полезло в уши. – А она ведь даже не настоящая. Это всего лишь воспоминания, которые малышка Нэм не успела в себя вобрать. Те, что жили в ее голове отдельной личностью.

– Я. Сказал. Убери. Лапы.

Нет, Хао прекрасно слышал, что пыталось донести до него Проклятье. Что Хоши – не душа, что настоящая она не страдает – по крайней мере, не так. Но ему было всё равно. Существо, разрушившее их жизни, не имело право касаться и волоса на голове Нэмид, не то что ее воспоминаний.

– Ладно, – вздернув брови, «Юи» подняла окровавленные руки, будто бы демонстрируя свою безоружность. Нож испарился. – Я не трогаю. Но ты должен знать, что это ничего не меняет.

Ее пальцы щелкнули, и Хоши вместе с богатым убранством помещения исчезла, растворившись в воздухе так, будто никогда ее здесь и не было. Остались лишь облупившиеся, покрытые трещинами стены и местами порушенный потолок.

– Эти воспоминания теперь мои, – елейно протянула она. – Они часть моего прекрасного поместья. Мёртвым ведь они ни к чему, правда?

Нервы Хао не выдержали. По позвоночнику прошелся электрический заряд, отпуская свои волны ко всем конечностям. Лицо исказила ярость, побелевшие губы ассиметрично искривились, а на пальцах затрещали языки пламени. Они расползлись от его тела по полу, взобрались на стены, взметнулись вверх, охватывая целиком фигуру Проклятья, но оно лишь ухмыльнулось и всего за мгновение превратился в белокурую молодую женщину в кимоно. Оно превратилось в Асаноху.

Асакура яростно закричал, выплескивая всю боль, и лишь подбавил жару. Если будучи Юи, Проклятье оставалось нетронутым, то в облике его матери, оно с превеликим удовольствием показало, что происходит с телом в огне: как мгновенно сгорают волосы, облезает кожа, обугливается плоть… Хао видел подобное зрелище тысячу раз, но никогда это не вызывало в нем такое тупое отчаяние, смешанное с злостью.

И всё было напрасно.

Когда пламя сошло на нет, зал был пуст. Пуст так же, как и то место в груди Хао, где должны быть дорогие сердцу люди. Они все мертвы. Кто-то уже давным давно развеялся пеплом по свету, чье-то сердце еще заставляют биться холодным руки шамана-некроманта, но что это меняет? В конечном итоге, он всё равно останется один. Вечный скиталец, обреченный на одиночество. Асакура безвольно уронил в ладони лицо и втянул воздух сквозь зубы.

«Что мне делать, Нэмид? Что же мне делать?»

«Доставай из стакана вставную челюсть и скорей беги спасать меня, дедуля!» – почти услышал он ее звонко смеющийся голос и ощутил, как уголки губ захотели дрогнуть в улыбке. О да, она бы непременно попыталась его подколоть. А он бы непременно попытался ее поцеловать. Духи, да они даже целовались всего один раз! Зачем нужно было умирать так рано?

Хао поднял голову, и его взгляд зацепился за тяжелые дверные ставни в конце зала. Он был готов поклясться, что всего минуту назад там была лишь пустая арка. Происки Проклятия? Возможно. Но если Нэм всё ещё в этом здании, он последует в каждую предназначенную ему ловушку.

Ставни поддались легко. Асакуре совсем не пришлось прикладывать усилий. Из дверной щели на пол ровной полосой упал яркий дневной свет, что казалось совсем нереальным. По всем законам пространства, по ту сторону должно было оказаться следующее помещение. Хао прекрасно помнил, насколько огромным был этот дворец. Однако когда двери полностью раскрылись, перед ним распростерся совсем не задний двор. Он решительно шагнул вперед и присвистнул. Стоит отдать Проклятью должное. Иллюзии настолько глобальных масштабов он видел впервые за всё своё долгое существование.

Это был Сэндфилд. Ближайший к Добби захудалый городишко, раскинувшийся под полуденным, уже почти сентябрьским солнцем. Хао видел его всего раз, мельком, когда явился на ярмарку и танцевал с Нэмид на вершине колеса обозрения, однако он хорошо запомнил, как возвышались над двух и трехэтажными зданиями часы на городской ратуше.

Но что-то с городком было не так. Кругом метались жирные черные мухи. На смрад после отравленного воздуха поместья Асакура уже и внимания не обращал. Автомобили не разъезжали по улице, а были разбросаны так, будто все разом потеряли управление и поврезались в дома, витрины, столбы и друг друга. Асакура прошел вперед и заглянул в одну из них. Водитель, впечатавшийся лицом в руль, судя по спекшейся крови и серым кожным покровам, облепленным мухами и личинками, был мертв уже как минимум двое суток. Похожее зрелище ожидало его и в остальных жестяных коробках. Кое-где сидели и точно такие же покойники-пассажиры, однако далеко не на всех Хао видел смертельные травмы.