Текст книги "Hoshi (СИ)"

Автор книги: Ваша Ева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)

Ресницы Нэм, дрогнув, опустились, и она принялась с каким-то поистине маниакальным любопытством изучать собственные руки, покоящиеся на коленях и изуродованные множеством мелких порезов. Теперь на стене в ее комнате не висит старинное зеркало в ажурной раме – она разбила его вдребезги этим утром. А затем перепачкала весь пол кровью, пока, давясь беззвучными рыданиями, ползала по нему и собирала осколки.

– Я нахожусь в подчинении Хао, – тихий шепот пугливо слетел с ее губ, теряясь в пропахшем сушенной плотью воздухе, но это не помешало Голдве расслышать каждое слово.

– Я знаю, – шаманка пристыженно втянула шею в плечи, но когда вождь позвал ее по имени, покорно подняла голову. Тот, кажется, даже не злился – лишь дружелюбно щурился. – Сказал же – ты не сообщишь мне ничего нового.

– И вы знали, что он пытается сблизиться со мной, – Нэм не спрашивала – она утверждала, – потому показали, как создавать Хранителя Тайн.

Старый индеец сосредоточенно кивнул, вынимая откуда-то из глубины подушек излюбленную курительную трубку.

– Правда, я не ожидал, что ты попытаешься его убить. Это было… безрассудно. Очень смело, но безрассудно.

– Что вы еще знаете? – неловко поерзав на месте, поинтересовалась Нэмид. Беспокойство наконец начало ее отпускать. Голдва говорил тепло и успокаивающе, а значит, не злился и не считал предательницей.

– Что ты реинкарнация его первой любви, – индеец меланхолично заправил трубку травяной смесью и принялся ее раскуривать, – и что ты теперь тоже об этом знаешь.

Нэм почти не удивилась: слишком уж ясно Голдва дал понять, что его осведомленность обо всём, что происходит с ней и Хао, выходит за рамки случайного наблюдателя. Он следил за развитием событий с особым рвением и завидным самообладанием. Однако сама реплика отдалась тупой болью где-то под ребрами.

– Мне страшно, – честно призналась она, едва ли не до крови закусив губу. – Проснувшись, я взглянула на свое отражение в зеркале, но не смогла себя узнать. Будто это было чужое лицо. Знакомое, но чужое. – Вождь замер, так и не донесся подожженную лучину до чашки трубки. Взгляд его выражал искреннее беспокойство, и лишь это безмолвное участие заставило ее договорить: – Самое ужасное, что через пять минут это чувство ушло, а отражение осталось прежним. И это еще не всё. – Нэмид горько усмехнулась и схватилась за голову, грубо запуская пальцы в волосы и сжимая их в кулак: – Она всё время что-то тарахтит, навязывая свои мысли. Это как радио, которое жужжит где-то в черепной коробке, но его не выключить.

В комнате воцарилось молчание. Дым выходил из трубки неаккуратными облачками, пока индеец в задумчивости прикладывался губами к мундштуку. Девушка же, прикрыв глаза, прислушивалась к внутреннему голосу. Сейчас всё было тихо. Похоже, чужие мысли притихли, хотя до этого жужжали всё утро. Отправиться прямиком к вождю племени было тоже не ее идеей, но Нэм с ней согласилась. Нехотя, интуитивно понимая, что справляться со свалившимся бременем одна она больше не может, а единственный шаман, чьи мысли надежно защищены от Хао, это Голдва.

– Я понимаю, что ты чувствуешь, – сочувствующе вздохнул индеец.

– Ах, да? – не сдержавшись, фыркнула Нэмид. – Вы тоже узнали, что миловались в прошлой жизни с безжалостным убийцей, и теперь ваше второе я пытается вытеснить первое?

Сконфуженно кашлянув, вождь отвел взгляд. А ведь правда. Он понятия не имел, какие чувства одолевают Нэм, и мог лишь догадываться. Должно быть, это действительно ужасно в один прекрасный день проснуться и понять, что ты ничего о себе не знаешь. Что в тебе просыпается что-то новое, вытесняя все то, за что ты отчаянно хватался всю свою сознательную жизнь.

– Прости, – примирительно прикрыл глаза Голдва. – Я просто хотел быть вежливым.

«Не стоит ему грубить. Он на нашей стороне» – заметила Хоши, заставляя шаманку напрячься всем телом. Нашей. Она сказала «нашей». Снова.

– А то, что Магна и Нихром… – Нэмид замялась, закусив губу и насилу подбирая слова, однако спустя мгновение необходимость заканчивать фразу пропала.

– Об их измене я тоже знаю, – не без горечи признался вождь. – Но до тех пор, пока они продолжают исправно выполнять свою работу и не противоречат правилам судей, у меня нет к ним нареканий. В конце концов, их мировозрения – их личное дело.

– Вы знаете, что в Совете сидят сторонники Хао, и ничего не делаете? – изумленно воскликнула Нэмид, ударив себя ладонями по коленям. – Но они же сливают всю информацию!

– Девочка, – Голдва с улыбкой не то умиления, не то снисхождения покачал головой, – ты очень наивна, если и впрямь думаешь, что от Хао можно что-либо скрыть. То, что ему рассказывают Магна и Нихром, он легко может прочесть в мыслях любого из судей. Более того, – его лицо резко стало серьезным, – он определенно уже в курсе заговора между командами.

– Заговора? – нечаянным эхом повторила Нэм, выпрямляясь и глядя на собеседника во все глаза.

– Участники договорились между собой, что больше не будет ни одного поединка с его командой, – спокойно произнес Голдва, махнув рукой куда-то в сторону окна, будто все, кто участвовал в обсуждении, столпились снаружи. – Каждая команда, поставленная с ней в пару, признает своё поражение еще до начала боя. И очень скоро «Хошигуми» ожидаемо пройдет в финал и отправится на континент Мю.

– Не понимаю, – покачала головой Нэмид. – Разве никто не собирается останавливать Хао, чтобы он не стал Королем Шаманов?

– Единственный шанс убить Величайшего, – вкрадчиво продолжил старик, – это подобраться к нему в момент инаугурации, когда он будет наиболее беззащитен.

На слове «убить» лицо Нэм побелело так, словно в нем не осталось ни единой капли крови, а в груди разрослось что-то большое и холодное, вгрызаясь ледяными кристаллами в сердце и легкие. «Это не мои чувства. Не мои мысли. Не мои. Не мои. Не мои» – повторяла она как мантру, пытаясь успокоиться и дышать ровно, но легче не становилось.

– А разве его не будет защищать весь Совет, чтобы никто к нему не подобрался? – спросила Нэмид, с досадой отмечая, как пугливо подрагивает голос на каждом слове, и, пристыженно опустив глаза, добавила: – Я солидарна с решением, что Хао должен умереть, но…

– Но Хоши считает иначе, да? – не дав договорить, закончил за нее Голдва и, тепло улыбнувшись, покачал головой. – Ты должна определиться, кто ты есть, дитя моё. И, главное, на чьей ты стороне.

– Я Нэмид, – с жаром проговорила шаманка, с неистовой решимостью сжимая ладони кулаки. – Дочь Канги и Иоки. Нэмид, что росла вместе с вашей внучкой. Помните, как вы злились, когда мы спрятали ваш роуч, чтобы вы не ушли и остались с нами поиграть?

Голдва, не сдержав улыбки, кивнул. Им было по пять и шесть лет. Две маленькие несносные пигалицы, из-за которых ему пришлось предстать перед вождями соседних племен без знаков отличия. Тогда гости решили оставить в стороне и свои головные уборы, после чего встреча прошла в неформальной дружеской обстановке. Они смеялись и весь вечер раскуривали трубку мира, а злосчастный роуч нашелся на следующий день в конуре у дворового пса Ронни.

– Вы же всегда были мне как родной, – голос Нэм затих, а уголки губ на мгновение дрогнули в нервозной полуулыбке. – Вы единственный, кому я смогла признаться, что это вина за мамину смерть лежит на мне, и вы единственный, кто нашел нужные слова, чтобы я смогла с этим жить.

Вождь помнил огромные наполненные слезами глаза, мокрые щеки, распухший красный нос и хриплый надрывный, полный отчаяния шепот: «Я не успела. Я могла ее спасти. Могла ей помочь. Но мамы больше нет. А я больше… не успею» – и много, много других пугающих своим не детским смыслом фраз, от которых у Голдвы сжималось и обливалось кровью сердце.

– Неужели вы думаете, что какая-то там Хоши заберет у меня вот это вот все? – горько покачала головой Нэмид, махнув рукой куда-то в сторону, а затем горячо зашептала: – Я сильнее ее. Моя память сильнее. Мои чувства сильнее. И, если понадобится, я задушу в себе всё, что она мне так настойчиво навязывает, а уж привязанность к Хао – и подавно. У меня достаточно причин его ненавидеть, и я буду поддерживать волю своего племени до последнего вздоха.

– Ты в корне не права, Нэмид, – сокрушенно всплеснул руками вождь. – Ты рассуждаешь о Хоши как о каком-то паразите-захватчике, вторгнувшемся в твой разум и тело. Но она не паразит. Хоши не отдельный человек и даже не часть тебя. – С каждым его словом, Нэм всё больше поджимала губы, сдерживая порыв оборвать старика на полуслове. – Хоши – это ты, целиком и полностью. Прекрати видеть в самой себе врага.

Громко фыркнув, Нэм скрестила на груди руки, отводя взгляд в сторону. Конечно, легко рассуждать о принятии второго Я, когда не ты медленно сходишь с ума и растворяешься в чужих мыслях.

– Но мы отошли от темы, – кашлянув в кулак, старик со всей серьезностью заглянул шаманке в глаза, ища крупицы понимания в море негодования. – Раз уж ты так горячо отстаиваешь свою верность племени, то я хотел бы попросить тебя стать нашим планом Б на случай, если на одном из этапов плана А что-то пойдет не так.

Тонкие брови изумленно взметнулись вверх.

– Я? Планом Б?

Утвердительный кивок Голдвы показался Нэм нерешительным и скользким, пропитанным, как губка, сомнениями.

– Тебе нужно сблизиться с Хао. Настолько, насколько это возможно.

В помещении повисло пугающее своей глубиной молчание. Губы Нэмид на мгновение разлепились, будто она собралась что-то сказать, однако через мгновение сомкнулись в тонкую линию. Шаманка, зажмурившись, тряхнула головой, не веря своим ушам. «Это что, шутка?» – возопил голос Хоши в голове.

– Это что, шутка? – загробным эхом повторила Нэм. – Вам это кажется удачной идеей? – переспросила она, сделав ударение на слово «это».

– Ты – его первая любовь, – с нажимом напомнил Голдва. – Ты единственная, чьего одобрения он ищет, сам того не замечая.

– А если бы на моем месте была Кэтери? – в отчаянии спросила девушка. – Ее бы вы тоже просили с ним сближаться?

Голдва глубоко затянулся, вдыхая ароматный дым и не сводя сощуренных, по-стариковски серых глаз с такого юного лица Нэм. Великий Дух, она ведь всего лишь ребенок. Перепуганное дитя, которое вообще не должно был быть втянуто во весь этот турнирный бедлам. А теперь Нэмид растеряна. Потеряна.

– Прошу, – выдохнул он, с виноватым смирением опуская глаза в пол, – не думай, что эта просьба дается мне легко. Ты для меня тоже как родная, я всегда относился к тебе как к одной из моих внучек. Но речь идет не о личных привязанностях, а о возможности спасти миллионы жизней.

«Возможности спасти миллионы жизней?» Нэм с сомнением покачала головой. Голдва явно переоценивал привязанность Хао к его первой любви. Всё, что он делал всё это время – это испытывал Нэмид на прочность. Ему приносили удовольствие страх и растерянность в ее глазах. Он нарочно подбрасывал ей все новые и новые задачки, и последнюю Асакура подбросил, когда зачем-то заявил Нэм, что она ему нравится.

– И что я должна делать? – с тихой досадой спросила она, снова впечатавшись взглядом в искалеченные руки. Вождь широко улыбнулся, довольный проделанной работой. Заполучить в союзники светлую душу из прошлого Величайшего – о таком подарке судьбы можно было только мечтать.

– Для начала, поезжай-ка ты к своему дядюшке. Самое время восстановить твой тотем силы, ты так не думаешь?

– Здесь не занято? – сладко протянул голос где-то над ухом, а Нэмид так и замерла с булкой в руке и набитым на одну сторону ртом. Хао не нужно было дозволение, так что он в ту же секунду плюхнулся на стул напротив, вальяжно закинув ногу на ногу.

– Ф ума фофли?! – возмутилась шаманка, покосившись в сторону барной стойки и словив настороженный взгляд Силвы. Тот в явном замешательстве застыл с салфеткой в руке, прекратив полировать бокал из-под шампанского. Разумеется, появление его предка в кафе не могло остаться незамеченным, ведь теперь все шаманы с соседних столиков, скрипя ножками стульев по полу, лихорадочно отсаживались от него как можно дальше. Последовав их примеру, Нэм прихватила чашку с тарелкой и тоже пересела за другой, только что освободившийся столик.

– Сначала прожуй, а потом говори, – назидательно покачал головой Асакура, снова, как ни в чем не бывало усаживаясь напротив. – Ты же девушка. Где твои манеры?

«Ну куда уж мне», – зло прищурилась Нэм, насилу проглатывая злосчастную булку, а затем, чуть поддавшись вперед, понизила голос до шепота:

– Я говорю: «С ума сошли»?! Меня не должны с вами видеть! С какого рожна вы садитесь со мной за один стол?

Семимильными шагами преодолев пол зала за пару секунд, рядом возник Силва, а губы Асакуры при взгляде на потомка растянулись в улыбке еще шире:

– Ах, Силва! Наверное, подошел принять у меня заказ? Тогда чашечку эспрессо, пожалуйста.

Резко втянув носом воздух, патч скрестил на груди руки и в очередной раз бросил взгляд на Нэмид, которая всем своим видом и ошарашенными блюдцами глаз пыталась показать, что не знает, чем обязана такой компании.

– Я обязательно приму твой заказ, если ты найдешь себе другое место в этом теперь уже практически пустом – благодаря тебе – зале.

– А в чем, собственно, проблема? – невинно поинтересовался Хао. – Я что, не могу позавтракать в компании симпатичной девушки?

– Можешь, но только не этой, – скупо отрезал Силва. – С любой другой – не из нашего племени – завтракай сколько угодно.

Вжавшись в стул, Нэм безостановочно продумывала план скорейшего побега к входной двери. Она понимала, почему Силва так реагировал: любой другой мужчина-патч был бы недоволен ровно в той же степени, вот только не каждый осмелился бы так явно противостоять самому Величайшему.

– Да что ты говоришь? Как интересно, – поставив локти на стол, Асакура подпер кулаком подбородок и ткнул на потомка пальцем, слегка им покручивая. – Озвучь мне пункт правил турнира, запрещающий общаться с уроженицами вашего племени, и тогда я сразу же выполню твою… просьбу. В противном случае будь добр не указывать, что мне делать, и принеси уже наконец кофе.

Вопросительно взглянув в сторону Нэм, Силва получил в ответ короткий кивок, означающий «всё нормально, можешь идти», однако просто развернуться и отправиться на негнущихся ногах к кофеварке стоило ему больших усилий. Костеря себя последними словами, он то и дело оборачивался, недоумевая, что его предку понадобилось от обычной целительницы. «Я что, не могу позавтракать в компании симпатичной девушки?» – повторил насмешливый голос в голове, и Силва недоуменно фыркнул. Неужто Хао и в этой жизни решил попортить своей кровью еще одну семью их великого племени? «Тогда его ждет большое разочарование», – решил судья, вспомнив утренний разговор Магны с Нихромом. Кажется, тот всерьез намерен сегодня же наведаться к Канги, чтобы попросить руки его дочери.

– Ваш эспрессо, – Силва с таким грохотом поставил чашку кофе перед Асакурой, что часть напитка расплескалась, оставив грязную лужицу на столе. Сделав вид, что ничего не заметил, он гордо удалился прочь, а Нэмид проводив судью тоскливым взглядом, выудила пару салфеток из салфетницы и обмакнула ими разлитый кофе.

– Благодарю, – без привычного налета иронии отозвался шаман, не зная, как истолковывать этот непривычно заботливый жест, на что девушка небрежно кивнула и, пользуясь случаем, напомнила:

– Вы так и не ответили, с чего решили составить мне компанию.

– Решил разузнать, не встречала ли ты одного нашего друга-демона, – спустя паузу ответил он. В голосе Асакуры не было ни капли заинтересованности, из чего шаманка сделала вывод, что явился он по ее душу совсем не поэтому. – Кажется, он так и не вернулся в деревню Добби.

– Я без понятия, где он, – Нэмид со вздохом подперла щеку рукой, отчего браслеты на руке громко звякнули, и скучающе взглянула на собеседника. – И с чего вы взяли, что в случае возвращения он отправился бы ко мне?

– Просто предположение, – отмахнулся Хао, а затем, выдержав паузу, задал единственный вопрос, который по-настоящему его интересовал: – Кстати, ты уже дала ответ Магне? – при этом он так вцепился взглядом в лицо Нэм, что ей стоило большого труда отпить из чашки, чтобы рука не дрогнула.

– А что, должна была? – шаманка склонила голову набок и, демонстративно откусив булку, замолкла. Не сводя с нее глаз, Асакура растянул губы в едкой усмешке. Теперь девчонка еле-еле жевала всё то, что запихнула в свой небольшой рот, лишь бы потянуть время. Да она издевается! – Сами посудите, – сглотнув, продолжила Нэм, – как можно воспринимать всерьез предложение, произнесенное на грани обморока? Он мог вообще не соображать, что говорит, и просто нести всякую чепуху из чувства признательности, что я облегчаю его страдания.

– Считаешь, он это несерьезно?

– Может, и серьезно, – пожав плечами, девушка флегматично отставила пустую чашку в сторону, – но я не обязана давать ответ, пока Магна не продублирует своё предложение в твердом сознании.

– И что же ты тогда ответишь? – нарочито равнодушно поинтересовался Асакура, в очередной раз попытавшись прочесть мысли Нэм и услышав одно большое ничего.

– Не знаю, – сконфуженно отвернулась Нэмид. – Я еще не решила.

«Черта с два ты еще не решила» – хмыкнул Хао, отпивая горький кофе. Женщины всегда знают ответы на такие вопросы, и если это изначально не «да», то едва ли речь идет о большом и великом чувстве. Значит, в дело вступает сухое и горькое слово под названием «расчет».

– А почему вас это так интересует? – спросила Нэм, лениво собирая на столе крошки ребром ладони в миниатюрную горку. На самого Асакуру в этот самый момент она старалась не смотреть, отчаянно боясь раскраснеться под его опаляющим взглядом.

– Ну как же, – протянул шаман, откидываясь на спинку стула. – Мне же нужно продумать, какой свадебный подарок преподнести своим любимым подопечным. Из вас выйдет чудесная семейная пара.

– Вы так думаете? – оторвавшись от своего занятия, Нэм недоверчиво подняла на него глаза и принялась изучать его лицо. На нем не было привычной вежливой улыбки, а взгляд оказался куда более тяжелым, чем обычно.

– Я умею предсказывать будущее, помнишь? – хмыкнул Асакура и, поддавшись вперед и оглянувшись, будто собрался сообщить великую тайну, понизил голос до вкрадчивого шепота: – Хочешь, расскажу, что я вижу, милая?

Внутренний голос кричал, что это провокация, и что Нэмид горько пожалеет, если немедленно не покинет кафе, громко хлопнув на прощание дверью, но любопытство пересилило, и она, нетерпеливо подвинувшись ближе к столу, нерешительно кивнула, предварительно сжав под столом бахрому юбки.

– Тебе двадцать один, – его глаза почернели так, что радужка слилась со зрачком в одну сплошную тьму, в глубине которой – и в этом Нэм готова поклясться – тлело пугающее демоническое пламя. – Магна неделями пропадает на охоте, но именно это время кажется тебе самым лучшим. Потому что дома он только и делает, что прикладываться к выпивке, а потом, пьяный, как свинья, залезает на тебя и трахает до тех пор, пока не вырубится. И плевать ему, что в это время в соседней комнате еще не заснула ваша маленькая трехлетняя дочка. Как тебе такая картинка?

Звонкий грохот рухнувшего на пол стула эхом разнесся по помещению, заставив посетителей вздрогнуть и опасливо покоситься в сторону вскочившей на ноги Нэмид. Ее взгляд, полный горечи, обиды и разочарования, вцепился в Хао, глаза предательски увлажнились, подбородок задрожал, а руки помимо воли сжались в кулаки.

В легких Асакуры свинцом разлилось чувство раскаяния – так, что не вздохнуть. Он не должен был этого говорить, а она не должна была из-за этого плакать. Не то чтобы Хао солгал: один из раскладов будущего Нэм действительно выглядел именно так, но были и куда более оптимистичные варианты. Ни в одном из них Нэмид Магну по-настоящему не любила, но в некоторых проникалась к нему глубочайшей признательностью и симпатией, и это чертовски уязвляло.

– Да что с вами не так?! – долетел отчаянный шепот до его уха, прежде чем Нэм круто развернулась и, заботливо вернув упавший стул в вертикальное положение, пулей направилась к выходу, на бегу вытирая мокрые щеки: слезы таки нашли себе выход, и шаманка лишь надеялась, что Хао не успел их заметить.

На выходе ее едва не пришибло дверью, а когда в нескольких сантиметрах оказалось знакомое лицо с приветливыми смешинками в глазах, в груди что-то испуганно сжалось.

– Прости, – Йо сконфуженно засмеялся, потирая затылок, а Нэмид, пряча лицо в волосах, закивала и поспешила его обойти. «Близнец», – услужливо напомнил внутренний голос, и Нэм поразилась, что на короткий миг забыла о брате Хао, хотя уже не единожды взаимодействовала с ним во время турнира – то проводя первый инструктаж, то врачуя его друзей из команды «Рен».

– Какая взволнованная, – озадаченно подытожил Йо, проводив удаляющуюся фигуру целительницы, стоя на пороге.

– Не без причин, – резонно подметила Анна, кивая в сторону сидящего среди пустующих столиков Хао. – Все без исключений разбегаются от него, как тараканы на кухне. Ты разве не заметил?

– В самом деле, – дернул плечами Йо. – Думаешь, Рё сбежал, потому что тоже испугался?

– Как знать, Йо, – шагнула медиум через порог, отвечая на приветственный кивок Хао долгим изучающим взглядом. – Как знать.

Автобус резко тряхнуло, отчего Нэм, мирно дремавшую, прислонившись лбом к стеклу, неумолимо выдернуло из сна. Пейзаж за окном по-прежнему не отличался разнообразием: справа и слева дорогу обнимали высоченные секвойи, что в сумерках уже ушедшего за горизонт солнца почти не просматривались. В салоне не осталось пассажиров – последние вышли на двухсотой миле пути, оставив Нэмид коротать время в одиночестве под неровное жужжание мотора.

– Почти приехали, – подал голос водитель. – Выйдете на развилке, а там уж полмили на запад пешком и пройдете – не заблудитесь.

– Спасибо, – без энтузиазма отозвалась Нэм, забрасывая ремень сумки на плечо и подтягивая немного большие по размеру джинсы – стоило прихватить еще и ремень. Отдернув клетчатую фланелевую рубашку и подцепив с соседнего сидения ковбойскую шляпу, она принялась пробираться к выходу, что оказалось не так просто сделать – автобус нещадно качало.

Наконец водитель нажал на тормоза и открыл передние двери, а Нэмид, благодарно кивнув ему на прощание, спустилась по ступенькам вниз. Оказавшись снаружи, она так и застыла, ошарашенно глядя на длинноволосого парня, как и она, разодетого в стиле кантри.

– Не знаю, как у вас в Японии, а у нас в Америке это называется преследованием, – мрачно заметила Нэм, подтягивая лямку наплечной сумки и надевая на голову ковбойскую шляпу. Как он вообще посмел за ней увязаться после всего, что наговорил?

– Я бы назвал это настойчивостью, – буднично ухмыльнулся Хао.

========== 18. О молодости и воспоминаниях (1) ==========

Воспоминания – вот из-за чего мы стареем.

Секрет вечной юности – в умении забывать.

Эрих Мария Ремарк

Радиоприемник в очередной раз заверещал, потеряв сигнал, и Кел, раздраженно покрутив ручку, плюнул и выдернул вилку из розетки. Убрав с щек за уши давно отросшие, чуть прореженные нитями седины смолянистые волосы, индеец стиснул массивные челюсти и тихо ругнулся:

– Черт-те что сегодня творится.

Снаружи уже давно стемнело, и теперь там уже минут пять настойчиво хозяйничал ливень, барабаня по крыше и неприкрытому козырьком крыльцу. Хороший хозяин и собаку в такую погоду на улицу не выгонит, но у Кела собаки и не было, хотя он давно подумывал завести. Зато были курицы-несушки и старушка Эста – гнедая кобыла, чудом доживающая уже двадцать седьмой год своей долгой лошадиной жизни. За ней-то он и наблюдал сквозь искаженное каплями оконное стекло, когда заметил два темных силуэта, мелькнувших в свете мигающего фонаря. И кому взбрело в голову навестить его в такой час?

В дверь постучали – три двойных удара – и сердце Кела так и подпрыгнуло. Так стучала только его сестрёнка Иоки, а потом эту привычку переняла и его малышка-племянница, что всегда бегала за ним хвостиком, когда приезжала погостить.

– Привет, дядя Кел, – стуча зубами от холода, вымокшая с ног до головы Нэмид виновато улыбнулась, как только дверь гостеприимно раскрылась перед ней нараспашку. Без всяких «кто там» и разглядываний через щель с цепочкой. – Прости, что без предупреждения.

– Великий Дух с тобой, Нэм, – озадаченно поприветствовал ее индеец, отступая в сторону и приглашающе кивая сначала племяннице, а затем и ее не менее вымокшему спутнику. Тот благодарно склонил голову, что несколько выбило Кела из колеи – давненько он не встречал молодежь с такими манерами.

Вода капала с волос и одежды гостей, окрашивая деревянные половицы темными неровными пятнами, пока Кел старательно искал в небольшой тумбе гостевые тапочки, причитая, какой у него холодный и влажный дом.

– Дядь, не стоит, – тихо замялась Нэмид. – Мы и так походим.

– Походят они, – фыркнул мужчина, выпрямляясь и вручая ей пару шерстяных носков. – Знаешь, сколько я таких, как вы, от всяких застудных болячек потом лечу? Молодые же еще совсем. Тебе, вон, еще рожать.

Нэм выразительно закатила глаза, как только он отвернулся, Хао же сохранил на редкость непроницаемое выражение лица, продолжив изучать скромные убранства небольшой и тесной лачуги. Похоже, жилая комната здесь была только одна, да и из спальных мест он заметил лишь прохудившийся диван с угрожающе торчащими пружинами.

– Ты друга-то своего представь, – с упреком заметил Кел, протягивая пару тапок всё еще безымянному гостю.

И казалось бы, Асакура мог бы представиться и сам, выложив более или менее правдоподобную легенду, кто он и зачем сюда явился, но вместо этого он лишь выжидающе зыркнул в сторону Нэмид, явно давая понять, что если ей так уж хочется сохранить его личность в тайне, то пусть выкручивается самостоятельно.

– А это внучатый племянник кузины нашего вождя по материнской линии, – без запинки выдала шаманка, будто всё это время только и делала, что репетировала эту нелепицу, – Сичеий. – Брови Хао в немом возмущении взметнулись вверх. «Сичеий»?! А еще омерзительнее имени не нашлось? Она вообще в курсе, что оно означает?» – Он давно хотел познакомиться с племенем Аши поближе, а тут такая возможность. Ты же не против?

Кел пару раз моргнул, будто бы взвешивая полученную информацию, а затем неуверенно покачал головой.

– Мне то всё равно, но, надеюсь, вы с Сичеием ничего не имеете против сна в трейлере. Он хотя бы отапливается, а вот в доме по ночам страшный холод. Вы уж там до утра как-нибудь протяните, а я, так и быть, напрошусь с ночевкой к приятелю.

Последнее замечание Нэм приняла поджатыми губами и насилу выдавленным кивком. К телу всё еще липла холодная, вымокшая до нитки одежда, но отчего-то стало невыносимо душно, и рука сама потянулась к вороту рубашки, чтобы, оттянув его, получить небольшую порцию свежего воздуха.

– А что с отоплением? – как бы между прочим поинтересовалась Нэмид, на что дядя лишь неопределенно махнул в сторону развороченного котла в углу комнаты и принялся надевать резиновые сапоги и тяжелый брезентовый плащ:

– Пойду заведу Эсту в хлев и трейлер подготовлю, а вы поищите какие-нибудь тряпки на смену в кладовой. Простыните еще.

«Какой заботливый» – мысленно хмыкнул Хао, но вслух ничего говорить не стал, с самого начала избрав стратегию отстраненного наблюдателя. Кел не произвел на него особого впечатления – типичный неудачник, нередко, судя по количеству пустой тары, стоящей вдоль стены, прикладывающийся к бутылке. Ни семьи, ни детей, да и ранчо его знало куда более лучшее времена.

– Это ферма, а не ранчо, – голос Нэм с немалой нотой упрека прервал его размышления, обозначив, что последнее предложение Асакура всё ж таки произнес вслух. – Ранчо – это для скотоводов, а здесь возделывают землю. И вообще вы могли бы и не напрашиваться в гости к моей родне, если уж вам так всё это неприятно.

– Какой тон, – приподнял Хао в насмешке бровь. – Всё ещё злишься за то, что я наговорил тебе утром в кафе, милая?

Демонстративно фыркнув, Нэмид принялась выжимать мокрые волосы в найденное жестяное ведро.

– С какой стати мне обижаться на ваши больные фантазии насчет нашей с Магной будущей семейной жизни. – От этого словосочетания челюсти Асакуры непроизвольно сжались сильнее. «Нашей с Магной» – экая невидаль. Как у нее вообще язык поворачивается превращать себя и его в сокровенное «мы»? – Все знают, что предсказания будущего чаще всего не сбываются, если только вы не составляете прогноз на ближайшие пару-тройку недель. Но спасибо, что не упустили возможность омрачить мне помолвку.

– Так ты уже дала ответ? – даже не выдержав паузу, поинтересовался Хао, скрывая мерзкое послевкусие разочарования за снисходительной ухмылкой. «Она назло. Эта несносная девчонка все делает мне назло».

– Пока просто приняла решение, а ответ дам по приезду, – охотно отозвалась Нэм, старательно избегая пытливого, обращенного на нее взгляда. Хоши что-то неразборчиво шептала, будто боясь, что огненный шаман способен услышать ее голос, но Нэмид упорно ее игнорировала. – Отец меня поддержит. И Голдва благословит. Магна – это лучший вариант.

Хао едва не фыркнул, сдерживая неудовлетворенный смешок и скрещивая на груди руки. Хоть мысли Нэм все еще и были от него закрыты, он уже успел изучить ее достаточно, чтобы знать, что она в жизни не признает лучшим вариантом человека, предавшего племя. Сносным – да, подходящим – возможно. Но никак не лучшим. Где Магна, а где бравый парень Силва с непоколебимыми моральными устоями, по которому она так сохла – небо и земля.

– Сама-то в это веришь, Официантка?

Девичьи руки, в последний раз отжав густые черные волосы, замерли, а темные от тусклого света глаза, вызывающе сверкнув, кажется, так и пригвоздили Асакуру к месту. Снова это прозвище. Как будто настоящее имя под запретом. Или он просто боится запутаться в столетиях и назвать ее именем из первого воплощения?

– А вам не все ли равно, Дедуля?

От возмущения воздух едва не вырвался со свистом из легких, но Асакура сдержал этот порыв. Значит, имечком с таким нелестным значением эта пигалица наградила его вполне осознанно. Неужто обиделась из-за его выходки настолько, что последние остатки страха растеряла?

– А ну повтори, – почти ласково попросил Хао, после чего, Нэмид, кажется, в полной мере осознала свою ошибку и, инстинктивно стрельнув глазами в сторону выхода, нервно заправила мокрую прядь за ухо.

– Но вы ведь и правда старый, – развела руками она, готовясь в любую минуту ринуться к двери спасаться бегством. – Вам уже тысяча лет. Вас в Добби не по гигантскому фуриоку, а по песку найти можно.