Текст книги "Hoshi (СИ)"

Автор книги: Ваша Ева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

Открыв дверь, Хао остановился на пороге и, скрестив на груди руки, прислонился плечом к косяку. Шаманка, если и услышала скрип его шагов на крыльце, виду не подала.

– Любуешься?

Нэм отдернула от лица руку и отвернулась от зеркала так быстро, будто ее застали за чем-то непотребным.

– Нет, просто… – она осеклась, вдруг смутившись улыбки, тронувшей губы Хао. Память услужливо подбросила эпизод прошедшей ночи, когда она сама бросилась на него с объятиями, а он не то что не оттолкнул – обнял её с такой готовностью и отчаянием, что теперь вспоминать об этом было неловко. Вчера у нее не было ни времени, ни моральных сил анализировать происходящее, но сейчас мысли так и завертелись неудержимым вихрем. Что это было? Влияние момента? Её благодарность и его поддержка? Или былые чувства Хоши внезапно выплеснулись через край и захлестнули собой и Нэм?

– Ну и что означает этот взгляд? – склонив голову набок, спросил Асакура.

– Какой взгляд? – Нэмид лишь пожала плечами, сконфуженно заправляя за ухо прядь волос.

– Вот этот, – кивнул он в её сторону. – Как будто хочешь что-то сказать, но не решаешься.

А сказать действительно было, что. Третий этап турнира становился всё ближе и ближе, а Хао довольно чётко установил срок, к которому она обязана найти Хоши. Теперь Хоши была найдена. Стоило Нэм только сознаться, что нужная душа прямо здесь, сидит внутри неё и рвёт ее разум на части, и всё бы разрешилось. А в следующий же миг ее жизнь запуталась бы еще больше.

– Хотела сказать «спасибо», – попытка Нэмид изобразить на лице улыбку не удалась, и уголки губ, чуть дрогнув, напрочь отказались ползти вверх. – По-видимому, я всё еще жива только благодаря вам.

– «По-видимому»… – задумчивым эхом повторил Хао, делая шаг внутрь помещения. – Помнится, пятьсот лет назад девицы вашего племени выражали свою безмерную благодарность за спасение жизни несколько иначе.

– И как же? – спросила Нэм прежде, чем поняла, что пожалеет об этом вопросе. Асакура приблизился настолько, что теперь мог бы с легкостью дотянуться до нее рукой, если бы только захотел.

– Предлагали себя в жены, – буднично ухмыльнулся он. – Так сказать, отдавали в дар остатки того, что спасено, своему спасителю.

– А, вы про это… – Нэмид разочарованно отмахнулась, припоминая нечто подобное из рассказов старожилов. – Ну, у вас и без меня таких предложений хватает.

С губ Хао слетел короткий смешок.

– Как знать. Может, я бы и рассмотрел твою кандидатуру.

– Снова эти ваши шуточки, – недовольно поморщившись, буркнула Нэм и скрестила на груди руки.

– В каждой шутке есть доля правды, Официантка, – он загадочно улыбнулся. – Или ты уже забыла, что случилось, когда ты пустила венок по воде? Я твой суженый.

Хао так пристально, без тени насмешки посмотрел Нэмид в глаза, что недовольство на ее лице сменилось сначала неверием, а затем, когда Асакура в затянувшейся тишине так и не ухмыльнулся, смятением. Он это серьезно? И она была готова костерить себя последними словами за то, что сердце ее от этой мысли сладостно сжалось. Не может быть ей от этого радостно, не должно!

– Духи ошиблись, – неуверенно проговорила Нэм, глядя на Хао так, будто он помешался. Да и она, должно быть, помешалась, раз вообще решила комментировать этот очевидный бред.

Хао улыбнулся – без усмешки, без иронии.

– Ты ведь знаешь, что нет.

Кел, кашлянув, перешагнул через порог, отмечая, как Асакура будто бы нехотя отходит от его племянницы. Встретив насмешливый взгляд чёрных глаз, индеец нахмурился. Теперь, когда он знал, кто скрывается под личиной этого молодого симпатичного юноши, явившегося незваным гостем вместе с Нэмид, было совсем несложно прочесть в его глазах снисходительное презрение.

– Нам нужно выдвигаться, чтобы управиться до заката, – заговорил Кел. – В темноте обращаться к разрушенному тотему будет нельзя – омихэ откроет коридоры, с которыми целителю устанавливать связь опасно.

Поначалу Нэм решила, что ослышалась – ну не мог дядя так запросто согласиться пойти навстречу после всего, что произошло в эту ночь. Однако, когда Кел быстрым движением достал из глубины кухонного шкафа четыре бутылька с символами природных сил, мешочки с травами и ступку с пестиком, поняла, что не ошиблась.

– Ты… правда готов помочь? – всё ещё не до конца веря, спросила она.

Кел выпрямился и бросил на нее хмурый взгляд исподлобья.

– Это что еще за вопрос? – буркнул он, высыпая в ступку содержимое двух мешочков и принялся толочь. – Служи ты хоть самому хозяину преисподней и попроси меня тыкать вилами души несчастных в кипящем котле, я бы просто спросил «как часто?». – Хао одобрительно хмыкнул. Индеец не врал. – Ты – плоть от плоти моей сестры, и я тебе верю так, как верил бы ей. Хотя, – он вздохнул, – надо сказать, не так уж и далеко ты отошла от моего примера.

Нэмид молча проглотила последнюю шпильку. Сейчас не время доказывать, что к Асакуре она привязана вынужденно, а не по собственной инициативе, но потом, когда Кел подостынет, и они останутся с глазу на глаз, она обязательно всё ему объяснит.

– А этот что, с нами пойдет? – хмуро кивнул Кел в сторону огненного шамана, как будто тот его не слышит, но Хао без всякого намёка на уязвленность ввернул:

– Этот пойдет с вами, всё верно.

– Если бы ты не спас мою племянницу, – рука всё яростнее измельчала пестиком сухие листья, – я бы и секунды не стал терпеть тебя под своей крышей.

– Ах, кстати! – поспешила встрять Нэмид, дернув Асакуру за рукав. «Хорошая девочка, – Хао мысленно ухмыльнулся, – давай, отвлекай меня от своего сварливого дяди, пока я его не спалил». – Где вы были, когда мы прибежали к трейлеру?

Хао слегка поморщился, будто не желая вспоминать, но затем, как бы нехотя, ответил:

– У Опачо был ночной кошмар, и она устроила слезную истерику, призывая меня к себе. Нужно было уложить ее спать.

– О, – выдохнула Нэм, никак не ожидавшая такого ответа. – Вы… очень заботливы.

– Не очень, милая. Не очень. Но иногда бываю.

Кел передвигался уверенно и быстро, опираясь на посох и забросив на плечи старый рюкзак со всем необходимым. Нэмид едва поспевала, но вышагивала с ним вровень, то и дело придерживая ковбойскую шляпу, чтобы ту не унесло порывом ветра. Хао шёл следом, крайне недовольный происходящим. Снова заморочки племени Аши заставляли его идти к тотему пешком, в то время как он мог одним щелчком пальцев перенести всех троих, куда нужно.

– К вождю приезжал шериф, – внезапно заговорил Кел, с некоторым беспокойством покосившись на Нэм.

– Шериф? – переспросила она без энтузиазма, не вполне понимая, к чему он ей это говорит.

– Мы очень легко отделались, лишившись вчера одной лишь старой кобылы, – индеец хмыкнул, а девушка напряглась и обернулась, встречая внимательный взгляд Хао. Несомненно, тот уже знал в чем дело – давно прочел дядины мысли, а теперь следил за ее реакцией. – Полиция полдня уже собирает вдоль трассы по частям какую-то девицу. Ее машину нашли искореженной в пяти милях от нас. Поначалу грешили на гризли, но… какой тут, к чёрту, может быть гризли.

Кровь вскипела в Нэмид за считанные секунды. Перед глазами замельтешили воспоминания о минувшей ночи, в ушах зазвучали крики – раздираемой заживо кобылы и ее собственный, а в нос снова пробрался запах сырого мяса и плавящейся проводки.

– Ты вообще меня слышишь? – Кел тронул плечо бледнеющей на глазах племянницы.

– Ты что-то сказал? – переспросила она, стараясь сконцентрироваться на реальности.

– Я говорю, с чего ты решила что той пернатой твари нужна именно ты? Ты же именно это сказала, когда заперла меня.

– Ну… – в который раз неосознанно оглянувшись на Хао, Нэм увидела, как тот вопросительно приподнял бровь, и спешно отвернулась. Хоть бы он ничего про это не спрашивал. – Думаю, он на меня зол.

– Зол? Но за что? Что ты имеешь в виду?

Нэмид неопределенно пожала плечами. Любой другой ответ показался бы дяде странным, а Асакуре подбросил бы очередную пищу для размышлений. Но сама она уже успела собрать в фрагменты картины то немногое, что она узнала о Рё и Хоши. Хоши обещала себя Рё, но в конечном итоге сбежала с другим. Чем не повод сожрать ее следующее воплощение?

Какое-то время они так и шли молча, всё глубже погружаясь в лес. Дядя Кел то и дело с опаской поглядывал на Хао, и в какой-то момент он подхватил Нэм под руку и ускорил шаг, уводя ее вперед.

– Дорогая моя, но ты же не по доброй воле ходишь под началом этого… – Кел снова обернулся. Асакура даже не пытался их нагнать, великодушно позволяя им обменяться парой слов наедине. – Я в это не верю!

Нэмид вздохнула и покачала головой.

– Конечно, не по доброй. Он угрожает уничтожить моих близких, вот я и подчиняюсь. У меня нет другого выбора.

Огромный камень упал с души индейца. Ну, конечно же! Иначе и быть не могло! Разве его племянница, дочь Иоки, могла предать идеалы их рода и переметнуться на сторону тьмы? Кел доверительно сжал ее локоть в знак того, что всё понимает и готов ее поддержать.

– Но скажи-ка, – он понизил голос до шёпота. – Он же не заставляет тебя с собой, ну… – и, смутившись под озадаченным взглядом девушки, кашлянул в ладонь. – Словом… то, что недобропорядочный мужчина мог бы получить от молодой хорошенькой девушки, имей он над ней власть…

– Великий Дух, дядя! – вскричала Нэмид, приобретя оттенок самого спелого помидора, и сбросила руку Кела с локтя. – Что у тебя за фантазии?!

– Просто он так фривольно себя с тобой вёдет, – сконфуженно почесал тот затылок, – и я подумал…

– Это просто старперские подкаты, ничего серьезного!

Взрыв хохота за спиной заставил Нэмид еще больше покраснеть и вжать голову в плечи, а Кела – обернуться и с самым решительным видом вздернуть нос. Раз уж Канги не озаботился тем, чтобы уберечь свою дочь от грязных домогательств, то он, ее родной дядя, убережет невинное дитя от этого похотливого чудовища!

– «Похотливого чудовища»! – разразившись еще большим смехом, повторил окончание мысли Хао. – Если вы, Кел, решили меня угробить своим цитированием из дешевых женских романов, то у вас неплохо получается.

– А нечего зариться на мою племянницу! – возмутился индеец, расправляя плечи с тяжелым рюкзаком. – Уверен, на турнире полно швабр, которые с радостью нарожают вам кучу маленьких наследников вашей империи зла, а эту девочку трогать не смейте!

«О духи!» – закатила глаза Нэмид, прибавляя шагу, в надежде, что не провалится со стыда сквозь землю, если не будет слышать хотя бы половину того, что говорит Кел. А он всё говорил и говорил, а Асакура откровенно забавлялся, возводя всё, что слетает с языка ее дяди, до абсурда.

Да как он вообще мог сказать такое про неё и Хао?! Подумаешь, застал один раз вдвоем в кладовой и еще один раз за объятиями. Это вовсе не повод думать, что он имеет на неё какие-то виды и уж тем более, что принуждает ее спать с ним… или о чём там еще он мог подумать?

– Милая, ты куда? – послышался насмешливый голос Асакуры.

– Я вас в последний раз предупреждаю – еще раз начнете заигрывать с моей племянницей, и я вас!..

«Великий Дух, дай мне сил», – прошептала Нэм и вдруг уловила легкое покалывание в подушечках пальцев. Слишком слабое, несравнимое с тем, что было раньше, но она сразу же узнала это чувство – тотем зовёт её к себе.

========== 21. О прошлом и будущем ==========

Прошлое бывает слишком тяжелым для того, чтобы повсюду

носить его с собой. Иногда о нем стоит забыть ради будущего.

Джоан Кэтлин Роулинг

– Мама тебе не рассказывала, как проходит ритуал? – спросил Кел, расставляя бутыльки полукругом рядом с тотемом.

– Нет. Только предостерегала, что легче сохранить связь с якорем, чем взрастить ее заново.

Дядя чему-то мрачно кивнул, поджав сухие длинные губы, и выпрямился.

– Тебе нужно будет заключить что-то вроде сделки с каждой из стихий, и платой за это будут эмоции.

– Эмоции? – непонимающе переспросила Нэм и села, куда указал ей Кел – в центр полукруга, прислонившись спиной к тотему. Хао молчаливо наблюдал за их действиями, скрестив на груди руки, но не без интереса – шаманские техники Аши еще с прошлой жизни так и остались для него загадкой.

– Как ты уже поняла, содержимое каждого из сосудов погрузит тебя в транс и соединит с духами одной из стихий. В трансе они покажут тебе нечто – из твоего прошлого или будущего, и уж поверь – то, что ты увидишь равнодушной тебя не оставит, – Кел неудовлетворенно хмыкнул, окинув взглядом хрупкую фигуру племянницы, разрываемый сомнениями – стоит ли ее отговаривать от этой затеи, и всё же добавил: – Если почувствуешь, что больше не можешь – не переходи к следующей стихии. Может, тебе вполне хватит одной или двух.

Но Нэмид знала, что не хватит. Это означало бы, что в какой-то момент помощь на ее призыв может и не подоспеть. Духи ветра не излечат спокойного и степенного, как земля, духи воды – неугомонного и яркого, как огонь: они слишком избирательны в своих предпочтениях.

– Этот ритуал мы называем «Дорогой к смерти», – монотонно продолжал индеец, – «Рождаемся с водой, живем с воздухом, бережемся от огня и возвращаемся в землю» – таков путь всего живого, и именно в таком порядке ты будешь контактировать со стихиями в своих видениях. Вода, воздух, огонь, земля – только так. Самодеятельность недопустима. Поняла?

Нэмид кивнула, хоть и была уверена, что даже если она решит опустошать бутыльки не в том порядке, Кел непременно ее остановит.

– А теперь, – он достал из холщового рюкзака два небольших барабана, – давай начнем.

– Не так быстро, – неожиданно встрял Хао и, игнорируя раздраженный бубнеж индейца, подошел к Нэм. Опустившись перед ней на корточки, он непроизвольно ухмыльнулся. Как иронично, что еще совсем недавно он сидел вот так, спиной к тотемному столбу, а эта пигалица была на его месте и всерьез намеревалась его прикончить. И за это Хао и сам собирался ее убить. Как много изменилось с того злополучного дня! – Дай мне руку.

Нэмид искоса глянула на дядю, который сразу же изобразил на своем лице явное неодобрение, и, поджав губы, в нерешимости перевела взгляд на Асакуру. И стоило ей лишь увидеть его глаза, источающие теплое спокойствие, как все сомнения отпали, и она таки протянула руку, как для рукопожатия. Чему-то хмыкнув, Хао перевернул кисть ладонью вверх и вложил в нее что-то маленькое и твердое.

– Это… янтарь? – в руке Нэм теперь покоился гладкий прозрачный камешек медового цвета.

– Цитрин, – ответил Хао и, дождавшись, когда Нэмид вопрошающе на него взглянет, продолжил: – Он поможет мне проникнуть в твоё сознание, если что-то пойдет не так.

Брови шаманки скептически приподнялись вверх.

– Разве без камешков вам такое проделать не по силам?

Хао невесело ухмыльнулся и, поддавшись вперед, проговорил:

– Ты и сама знаешь, что нет. Больше нет. Ты что-то сделала.

– С чего ж вы взяли, что я что-то сделала? – искренне удивилась такому заявлению Нэм и философски протянула: – Знаете, с мужчинами в возрасте такое бывает… что в какой-то момент – оп! И не получается.

– Ты мелкая раздражающая заноза, – губы Хао растянулись в хищной улыбке, и он посмотрел на нее так, что Нэмид на секунду показалось, словно в глубине его глаз зажглось пламя. И от этого пламени стало нестерпимо жарко. – Если ты в чем-то сомневаешься, то я могу хоть прямо сейчас доказать тебе обратное.

– Да мать моя – степной орёл! – вскричал Кел, ударив себя ладонями по бедрам. – Прекратите флиртовать! Давайте уже займемся ритуалом!

Асакура прыснул смешком в кулак, а смущенная замечанием дяди Нэм, встретившись с ним взглядом, пожала плечами и улыбнулась. От этой улыбки Хао словно окутало теплом, и он решил, что ради еще одной такой же, искренней, можно стерпеть еще не один десяток издевательских шуток Нэмид про его возраст.

Когда Хао поднялся на ноги, чтобы отойти подальше и не мешать, Нэм вдруг схватила его за запястье.

– А что я должна буду сделать, если… «что-то пойдет не так»? – тихо спросила она, глядя на него снизу-вверх и не отпуская.

– Просто позови – я услышу, – свободной рукой он достал из кармана еще один камешек. – Эти два осколка когда-то были одним целым – это и обеспечивает канал связи.

Нэмид кивнула в знак понимания и, высвободив запястье Хао, села ровнее. Кел же устроился по-турецки рядом с барабанами.

– Бутыльки будешь брать, двигаясь по часовой стрелке. А сейчас бери самый левый, закрывай глаза, слушай ритм и выпивай всё до последнего глотка, – напоследок бросил он и принялся с завидной ловкостью стучать ладонями по барабанам.

Нэм покорно зажмурилась, прислушиваясь к ритмичному стуку, и сделала глоток. От солоноватого вкуса, похожего на водоросли, она поморщилась, но всё-таки продолжила пить. Когда содержимое бутылька полностью оказалось в желудке, ей вдруг показалось, что стук слился в один сплошной гул, напомнивший шум воды и размеренный рев… мотора? Земля под ней завибрировала, по лицу, плечам и ногам начали настойчиво бить капли, падая откуда-то сверху, и Нэмид, не в силах удержать любопытство, открыла глаза. Перед ней больше не было дядюшки и Хао. Только ночь, дождь, бегущая в свете фар дорога с кюветами и деревьями по краям, пикап, в кузове которого она сидит, Канги за рулем и Иоки на пассажирском сидении.

– О духи, за что вы так со мной? – прошептала она, чувствуя, как начинают трястись руки. – Из всех воспоминаний… Почему именно это?

Впереди, виляя из стороны в сторону, навстречу пикапу неслись два холодных огонька, и всё громче слышалось гудение автомобильного клаксона.

– Папа! – вырвался истеричный оклик из глотки, как и в тот раз, хоть Нэм и не собиралась кричать, понимая, что ничего уже не изменить. Кричало ее воплощение.

Отец резко выкрутил руль, пытаясь уйти на другую полосу, но мокрая дорога сыграла злую шутку, и фургон со встречки повело в сторону пикапа. Канги даже не успел создать сверхдушу, чтобы смягчить удар. От страха Нэмид закрыла лицо руками, и в следующее же мгновение послышался визг, скрежет, и ее с сумасшедшей силой выбросило из кузова.

Она лежала на асфальте лицом вверх, глядя, как с неба несутся и разбиваются холодные капли. Ей не хотелось подниматься. Не хотелось даже поворачивать голову. Не хотелось снова это видеть.

Фургон съехал в кювет, впечатавшись в дерево. Пикап же, изрядно помятый и искореженный, всё еще стоял на дороге и светил мигающими фарами куда-то вдаль. Тело Нэмид само поднялось, хоть и с большим трудом. В точности, как тогда, она прижала к себе ноющую руку и похромала в сторону автомобиля, волоча собой искалеченную ногу. Нэм пыталась зажмуриться, но не могла – духи заставляли ее смотреть.

Дверца со стороны пассажирского сиденья медленно распахнулась, и из машины с мерзким шмяком, как мешок, вывалилась Иоки.

– Мама, – позвала Нэм хрипло-пищащим, не своим голосом и, неуклюже допрыгав до нее на одной ноге, опустилась рядом. При виде нее из глаз брызнули слезы. Кровь. Кровь. Она вся в крови. Целительским даром, наспех призванными духами, она сразу же ощутила наряду с внешними повреждениями несколько очагов внутреннего кровотечения. Если их немедленно не устранить, Иоки не жилец. – Сейчас, – зашептала Нэмид, переворачивая ее на спину. – Сейчас станет лучше. Я помогу.

Рука матери вцепилась в ее светящееся фуриоку запястье, и Нэм увидела ее влажные, безумные от болевого шока глаза.

– Сна… чала… Кан… ги, – прохрипела она.

И тогда девушка перевела взгляд дальше. Он лежал впереди, освещенный мигающими фарами, с повернутыми под неестественным углом конечностями. Очевидно, не был пристегнут и вылетел через лобовое стекло.

– Прошу, – произнесла Иоки одними губами, и шаманка, в нерешительности глядя то на мать, то на отца, кивнула и бросилась к Канги.

Нэм не раз вспоминала ту злополучную ночь, когда ее ещё полная семья возвращалась с запасом провианта из города. Она знала, что Канги не прожил бы и минуты, если бы она не подоспела. Знала и то, что мама отправила ее к нему, наверняка осознавая, насколько плохи дела у нее самой – Иоки любила мужа больше всех на свете. Это был ее выбор. Но Нэмид всё равно не могла простить себе, что, после спасения отца, ее фуриоку истощилось настолько, что она рухнула обессилевшей тушей на асфальт, так и не дойдя до матери. Иоки еще была жива, и Нэм, не способная даже ползти, видела её спокойную благодарную улыбку, теплый любящий взгляд и то, как она одними губами произнесла такое привычное «наша звёздочка», прежде чем уйти.

– Очнулась! – послышался обрадованный голос Кела, как только Нэм открыла глаза. Она перевела на него болезненный взгляд и сразу же уставилась в землю. Дядя помрачнел и с беспокойством осведомился: – Ты в порядке?

– Нет, – едва слышно бросила девушка, протягивая руку к следующему бутыльку – к воздуху. Воздух всегда был к ней благосклонен. Может, хотя бы он не будет так жесток, как Вода?

– А ей не стоит сделать передышку? – спросил Хао так, будто сама Нэм была не в состоянии принять решение. Такое отношение безусловно ее задело, но она не нашла в себе сил огрызнуться.

– Нужно торопиться, – с сожалением покачал головой Кел, больше не вкладывая в интонацию предназначенного Асакуре недовольства. Похоже, этот кровожадный убийца действительно беспокоился за его племянницу. – Иначе до заката нам не успеть.

У напитка с «воздухом» оказался привычный вкус травяного чая. Почти сразу же к барабанам дяди присоединились звуки флейт и бубнов. Лица ее коснулось дыхание теплого ветра, так хорошо знакомого по родным местам, и она открыла глаза. Вокруг – стены шатра из развешанных шкур. Перед ней – Канги, который, поджав губы, наносит ей на лицо краску. Нэмид уж было хотела спросить, к чему он её готовит, но слезы, застывшие в его глазах, стёрли с языка все нужные слова. Эта сцена была ей незнакома.

– Ты знала, – вдруг спросил он, – откуда берет корни брачный обряд Патчей? – Нэм отрицательно качнула головой, не вполне понимая, к чему он клонит, и губы отца дрогнули в мрачной полуулыбке. – Как и у многих других народов, истоки его кроются в аналогиях с погребением. Невеста как бы умирает для своей семьи. Ее облачают в красное, символизируя предание мертвого тела огню, а затем душу ее с поцелуем забирает жених, изображая ни больше ни меньше – саму Смерть. Может, потому у меня такое чувство, будто я тебя хороню, а не отдаю замуж?

«Замуж?» – глаза Нэм широко распахнулись в удивлении, но стоило ей лишь начать понимать, что происходит, как отец сразу же отошел в сторону, и перед ней предстали четверо крепких мужчин племени с носилками в виде крытого красным покрывалом кресла. Нэмид в спешке усадили, подняли и вынесли наружу, входя в живой коридор из пришедших на свадьбу гостей.

И если мотивы грусти Канги были Нэм понятны и ясны – все родители немного тоскуют, выпуская своё чадо из гнезда, – то соплеменники, то и дело с нескрываемой горечью отводившие глаза в сторону, сбивали с толку. Они смотрели так, будто отдали ее на заклание, как барашка. Где ликование? Где ободряющие крики? Где улыбки? У Нэмид затряслись руки при виде Магны в этой мрачной сочувствующей толпе. Но… кто же тогда жених?

«Коридор» свернул влево, и Нэмид задохнулась, увидев на том конце Голдву со всем необходимым для обряда наготове, а рядом с ним… Хао, раздетого по пояс, расписанного красными символами. На его голове красовался большой парадный роуч.

«Что. За. Бред?!» – ужаснулась она, намереваясь немедленно спрыгнуть с кресла и умчать в обратном направлении. Однако тело имело своё мнение на этот счет, и потому осталось непреклонно сидеть на месте.

Носилки опустили на землю, и Хао, улыбнувшись, подошел ближе и протянул руки. Нэмид вжалась в кресло. Тогда он схватил ее за запястья и рывком поднял на ноги.

Мужчины затянули обрядовую песню. Голдва что-то бубнил, очень резво для своего возраста отплясывая круги. Затем пение и музыка смолкли. Вождь же завершил танец и, остановившись рядом с молодыми, принялся читать молитву Великому Духу, слова которой Нэм не могла осмыслить. Как и то, что Хао станет ее мужем.

Нет. Такого быть не может. Духи просто решили над ней пошутить.

Их руки со свежими порезами ритуального кинжала соединились, и Голдва связал их алой лентой. Хао склонился к Нэм для поцелуя, и она зажмурилась, не смея даже помыслить о том, что нужно поддаться вперед.

А затем услышала шелест деревьев и, открыв глаза, поняла, что вернулась в реальность. Нет. Это не может быть правдой. Не может, не может, не может!

Глотнув содержимое третьего бутылька, Огня, Нэмид едва сдержала рвотный позыв. Это был пепел, тщательно размешанный в какой-то зеленой жиже. Ей стоило больших трудов, выпить всё до последней капли. И, честно говоря, шаманка уже не была уверена, что сможет управиться с последними двумя стихиями.

Конечности ее будто одеревенели. Послышались щелчки, похожие на треск дров в догорающем костре. Открыв глаза, Нэмид увидела перед собой низкий каменный свод, очень похожий на те, что она видела в гротах недалеко от Добби, и поняла, что лежит. Ей хотелось осмотреться, однако голова не желала поворачиваться ни на градус. Попытки пошевелить руками, ногами и даже просто моргнуть тоже не увенчались успехом – ни одна часть ее тела не желала подчиняться. «Меня… парализовало?»

– П-прошу, не гневайтесь, г-господин, – послышался приближающийся суетливый мужской голос и стремительные шаркающие шаги.– Я в-ведь предупреждал, что что-то м-может пойти не так. – Над ней склонился лысоватый плотный мужичок, вытирающий платком пот с округлого лба и длинного носа. – В-всё еще может п-получиться!

«Может получиться» что?» – недоумевала Нэм, разглядывая этого незнакомого ей человека.

– Довольно, – холодно отчеканил второй голос, обладателя которого Нэмид тоже не смогла определить. Голова мужичка резко исчезла – кто-то оттащил его назад, и над ней навис – Нэм не поверила своим глазам: «Силва?». – Ты очень огорчил меня Иезекииль. – «Нет, не Силва. Голос не его». – Ты обещал вернуть мне Хоши, если я сохраню тебе жизнь, а вместо этого просто создал глиняную куклу с её лицом и надеешься, что это тебя спасет.

«Хао! Второе воплощение!» – осенило Нэм, и ее дрожь пробрала оттого, насколько точно унаследовал эти черты лица его потомок. Вот только Силва своим видом располагал к себе, а Хао, скорее, пугал: он, безусловно, был так же красив, но что-то в нем неуловимо отталкивало.

«Однако о чем он говорит? Вернуть Хоши?.. Глиняная кукла?..»

– П-понимаете, – залепетал мужичок. – С-с големами не всё так просто. Д-душа не всегда п-прикрепляется к оболочке должным образом. М-может, она была далеко, в одной из темниц Великого Духа – потому получился т-такой слабый эффект, н-но это – ваша Хоши! Уверяю вас!

Лицо Хао исказила звероподобная гримаса, и он обернулся, став к Нэм спиной.

– И ты еще смеешь настаивать на своём? Это не она, это оскорбление ее памяти. – Нэмид моргнула. – Ты просто мошенник, пытающийся манипулировать людьми, потерявшими близких. – Ей удалось шевельнуть пальцами правой руки. Немного, но это уже прогресс. – И я сожгу тебя дотла вместе с твоим пустым, как и вся твоя жизнь, творением.

Шаманку охватил неподдельный ужас и она забилась внутри холодной темницы почти недвижимого тела.

«Нет! Хао! Нет! Я здесь! Не делай этого!»

Асакура отошел, и в следующее мгновение Иезекииль вскрикнул, оказавшись рядом с Нэм. Он громко кричал, моля о пощаде, а она плакала, силясь дать знак, что она вовсе не пустая оболочка. Если бы Хао только взглянул на нее еще хоть раз, он бы всё понял! «Пожалуйста, Хао, пожалуйста!».

– Ха… – тихо вырвалось изо рта, но оно потонуло в вопле горящего Иезекииля, а в уже в следующую секунду пламя поглотило и ее.

От боли, разорвавшей внутренности, она потерялась в пространстве.

Нэмид лежала на боку, уткнувшись носом в землю, и всё плакала, плакала, плакала. Кел неуклюже гладил ее по плечу, но она будто бы его и не замечала. Только повторяла сквозь бессвязные всхлипы: «Я была там. Была».

Хао как зверь в клетке метался из стороны в сторону, то и дело бросая обеспокоенный взгляд на Нэм. Это он должен был сейчас ее успокаивать, прижимая к себе и шепча на ухо нежные слова, а дядя лишь усугублял ситуацию своими вопросами «что случилось?». Понятно, что случилось – что-то напугало и расстроило ее до истерики. Огонь – стихия страшная. Ничего хорошего от него ждать не следовало. Даже его самого, хозяина верховного духа этой стихии, иногда с него дрожь пробирала. «Беречься от огня» – так ведь сказал Кел про путь всего живого?

Наконец, Нэмид взяла себя в руки и, поднявшись, снова прислонилась спиной к тотему. Только остаточные судорожные всхлипы еще поднимались к горлу.

– Ты уверена, что хочешь продолжать? – с опаской уточнил Кел, и девушка, подняв на него красные от слез и смертельной вымотанности глаза, кивнула.

От бутылька «Земля» пахло ароматными кореньями. После разведенного пепла, Нэм опустошила его легко и даже с удовольствием. Это последнее испытание. Последняя стихия. И она справится.

На этот раз Нэмид оказалась совсем одна в сумеречном поле, очень похожим на то, где она и Рё встретили Хоши в чертогах её сознания. Она посмотрела в одну сторону, в другую, но пейзаж везде оставался одним и тем же – кругом вялая трава и сырая, хлюпающая земля, и им конца-края не видно.

Тогда ее взгляд упал на собственное одеяние. Широкие черные рукава спадали почти до пола, а ноги путались в нескольких слоях гладкой ткани. «Кимоно» – догадалась Нэм и глубоко вздохнула. Значит, она снова Хоши.

– Хоши-химе, – словно бы в подтверждение ее догадок позвал кто-то из-за спины.

Нэмид обернулась и увидела узкоглазого старика в белых одеяниях, с длинными серебристо-седыми волосами и такой же обесцвеченной старостью бородой. Отчего-то ей захотелось подойти к нему ближе, но в то же время что-то её непреодолимо останавливало.

– Этот день настал, дитя моё. Асаха мёртв. Теперь и ты должна уйти.

– Уйти? – тихо переспросила Нэм.

– Уйти, – кивнул старик. – Ты просила оставить тебя в чистилище, чтобы ты могла его подождать, но теперь у тебя нет причин быть здесь. Ты должна выбрать, куда пойдешь.

Не так Нэмид представляла себе загробную жизнь. Совсем не так. Так она что же? Умерла молодой, а потом не один десяток лет ждала, когда и Хао соберет чемоданы в мир иной? И разве человек может выбирать сам, куда отправиться? Разве не Великий Дух принимает решение?

– Ты можешь отправиться в один из моих райских миров, – с убаюкивающим спокойствием продолжал он, – но можешь и пойти к нему. Но, – старик скорбно покачал головой, – прожил он далеко не самую праведную жизнь, и за это ему суждено попасть в ад. И он уже там, если уж быть до конца честным.

Нэм глядела на старика во всех глаза. «Один из моих райских миров…» Неужто сам Великий Дух и явился к ней?