Текст книги "Hoshi (СИ)"

Автор книги: Ваша Ева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)

Очерчивая тот же символ на трёх других стенах, шаманка принялась мысленно взывать к Хао. В том, что, он подрастерял навык влезать к ней голову, она уже не сомневалась, но понадеялась, что диалог сможет состояться, если инициатива будет исходить от нее.

Снаружи послышались подозрительный скрежет и возня. Символы вспыхнули по кругу, один за другим, оповещая, что демон ищет другой вход. Эста с недовольством зафырчала, перебирая передним копытом.

«Нэм, – тихо позвала Хоши. – Хао тебя не слышит. Я не чувствую, чтобы сигнал уходил куда-то дальше меня».

– Тогда дело дрянь, – так же тихо отозвалась Нэмид. – Но, по крайней мере, внутрь он не проникнет.

Знаки снова загорелись под настойчивый скрежет в деревянных стенах. Палец на руке неприятно запульсировал от продолжающей сочиться крови. Наступила тишина. А после Хоши сказала то, что в одно мгновение повергло Нэм в пучину ужаса.

«Он на крыше».

Сверху раздался громкий треск. Поддавшись натиску трехметровой демонической туши, кровельные доски повалились вниз, лишь чудом не задев ни Эсту, ни Нэмид. Свет погас, и теперь лишь искры, летящие из оборванного кабеля проводки, освещали пространство.

«Это конец», – мысль ворвалась в голову против воли, когда демон плюхнулся на остатки стропил и, уставив на шаманку немигающие, горящие в темноте глаза, медленно зашагал в ее сторону.

– Хорошая птичка, – дрожа и телом, и голосом, заблеяла Нэмид, наблюдая, как ворон чуть склоняет корпус к земле и расправляет крылья, пытаясь вызывать еще больше страха, казаться еще больше… Хотя куда уж больше?! – Хорошая.

Эста протестующе ржала, в животном ужасе вставая на дыбы, стуча копытами, и пыталась сорваться с привязи, то и дело стукаясь массивным боком о стену хлева, однако Рё даже не вёл в её сторону головой, напрочь игнорируя, как наименее интересную добычу. Жилистая туша старой клячи с жестким, почти царапающим язык мясом – ничто, по сравнению с тёплой девочкой, пахнущей точно так, как он любит – отчаянием. Ее живые человеческие эмоции окрашивали воздух самыми яркими красками, пока она пятилась испуганной загнанной ланью и не сводила глаз с демона, клокочущего от вскипающего под кожей голода.

– Это я, Рё, – умоляюще всхлипнула Нэм. – Услышь меня, ну же.

Взгляд его не изменился. Он всё так же медленно приближался, неспеша нападать и наслаждаясь каждым мгновением своего триумфа.

– Рё, – вновь позвала она застревающим в горле шёпотом, – не надо.

И внезапно это чувство – будто нечто подобное с ней уже происходило. Перед глазами заплясали цветные пятна, ударяясь кляксами о мрачные ночные стены и преображая их. Они раздвинулись, окрасившись в светло-бежевые тона, и оперлись о высокие балки из красного дерева. Демон же обрел человеческий облик, представ пред ней уже таким знакомым мужчиной, глядящим на нее с лютой, уничтожающей ненавистью.

– Боитесь меня, Хоши-сама? – с едкой насмешкой, растягивая слова, спросил он, а через мгновение в ухе прошипело его же голосом: «Чего тебе не хватало, сука? Я готов был дать тебе все». Рука Нэм нащупала за спиной длинную, гладкую рукоять вил для уборки сена, стоявших в углу, в который треклятый ворон заставил ее отступить.

«В тот день мы должны были пожениться. Нас нашли. Ничего не вышло», – ворвалось в голову не голосом Хоши, а собственным, раздающимся эхом, словно из пещеры.

Нэмид рвано выдохнула, превозмогая давящую тяжесть под ребрами. Облик светлой комнаты растворился, возвращая всё на круги своя. Снова воспоминание. Настолько живое, что, кажется, она всё еще чувствовала запах благовоний в воздухе, шпильки, стянувшие волосы в замысловатую прическу и гладкую ткань свадебного кимоно под пальцами. А еще безмерную горечь и сожаление о чём-то до слёз желанном, что должно было подарить счастье, но так и не смогло сбыться.

Ворон громко засипел, склоняя голову набок. Запахи так стремительно сменившихся эмоций сбили его с толку, расфокусировав внимание и на пару мгновений превратив добычу перед ним в размытое пятно. Ровно до того момента, как губы шаманки дрогнули в нервном подобии улыбки, проговорив:

– Shi ga kowai no, Hoshi-sama? – что означало только что услышанное ей «Боитесь меня, Хоши-сама?»

Демон замер, уставив в Нэмид немигающий взгляд.

– Прости, Рё, – продолжила она, с трудом сдерживая дрожь в голосе, и выставила перед собой вилы, чтобы вонзить их аккурат меж птичьих ребер, если он дёрнется в её сторону. – Но на этот раз я так легко тебе не дамся.

Красный огонь в глазах демона медленно поблек и погас, оставляя вместо себя лишь спокойные чёрные бусины, что всё так же неотрывно следили за Нэм. Она не знала, что это значит, и потому лишь сильнее, до хруста вцепилась в своё единственное средство защиты.

– Пташка, – вдруг позвал он знакомым Нэмид голосом. – Я тебе не враг. Я… – он запнулся, резко выдыхая и отскакивая, и затряс массивной головой. Красный огонь вспыхнул снова на пару секунд и снова погас. В горле шаманки застрял ком. Это Рё. Настоящий Рё. И он пытается бороться.

– Убегай, – прохрипел ворон, сотрясаясь всем телом зарываясь когтями в землю. – Живо. Я не… смогу… держать…

Из его глотки вырвался леденящий душу человеческий вопль, смешанный с птичьим карканьем, и весь его корпус дернулся к Нэм, напрочь игнорируя вонзающиеся в широкую грудину вилы. Лицо шаманки окропили крупные вязкие брызги, и она крепко зажмурилась, готовясь к агонической боли от дотянувшихся до нее когтей. Однако в следующее мгновение крылья неритмично захлопали, окатив ее холодным порывом ветра. Пространство разрезал пронзительный лошадиный крик.

Глаза резко распахнулись, а ноги перестали держать, подгибаясь в коленях. Мрак ночи всё еще заполнял всё окружающее пространство, но даже его оказалось недостаточно, чтобы скрыть от нее всего ужаса происходящего. Демон не смаковал – он яростно раздирал тело рухнувшей на бок кобылы, и Нэм видела, как тянуться и рвутся мышечные волокна, подцепляемые массивным, блестящим в мокрых кровавых бликах клювом. И если бы она в это самое мгновение лишилась хотя бы слуха, ее благодарности Великому Духу не было бы границ – треск и чавкание, смешанные с плачем пожираемого заживо животного, выворачивало всё ее существо наизнанку. Внутренности будто бы сжались в комок, а кровь застыла в жилах, отхлынув от одеревеневших от ужаса конечностях.

«Убегай! – кричащий голос Хоши звучал так неразборчиво, будто доносился из-под огромной толщи воды. – Давай же!»

Легкие болезненно наполнил воздух. Нэм только сейчас поняла, что совсем не дышала. Взгляд лихорадочно вцепился в светящийся слабым водянистым светом символ на дверных ставнях, и девушка бросилась к ним, непослушными руками сдвигая тяжелый, разбухший от влаги засов.

Едва оказавшись на улице, она потеряла равновесие и, рухнув на колени в сырую траву, закашлялась, сотрясаясь от подкатывающих к горлу рвотных позывов. Желудок оказался слишком пуст, чтобы исторгнуть из себя хоть самую малость, но Нэм лишь чувствовала, как глотку схватывает спазмами, перекрывая дыхание. Кое-как совладав с приступом и поднявшись на ноги, шаманка что есть сил рванула к своему единственному шансу на спасение. К тому, что так и не смог услышать ее отчаянные телепатический зов.

Воздух пах влагой и дышал ночным холодом, но в голове все еще сидела омерзительная смесь запахов свежей крови и паленых проводов. Сердце так и норовило выскочить из груди, похоронным барабаном отстукивая в висках непозволительно быстрый ритм. Сапоги увязали в воде, грязи, цеплялись за траву, мешали бегу, и Нэм даже подумала на мгновение, что имеет смысл и вовсе их снять, однако это означало бы потерю драгоценных пяти секунд времени. А пять секунд могли бы решить многое. И даже спасти ей жизнь.

Яблоневая аллея встретила ее гробовым молчанием, будто стыдясь, что именно в её обители пряталось не знающее жалости чудовище. Даже её духи были тихи и безмолвны – они всё ещё боялись показать нос наружу, ощущая запах крови и демонического рейоку. Впрочем, шаманка и не думала надеяться на их помощь. Духи земель Аши не отличались инициативой и смелостью. Целители-земледельцы, всячески избегающие конфликтов, совсем избаловали их за двухсотлетнюю историю резервации, и теперь те только и знали, как жаться в страхе по углам при малейшем намеке на опасность.

Миновав аллею, Нэмид замедлилась, выбиваясь из сил, и, к своему ужасу, расслышала, как ей вслед раздается громкое насмешливое каркание. Легкие разрывало от стремительного бега, кислорода не хватало, но где-то впереди вот-вот должен был показаться трейлер, и это заставляло держаться до последнего издыхания.

Звук тяжелых крыльев, рассекающих воздух, послышался совсем рядом. Шаманка обернулась лишь на мгновение, но этого хватило, чтобы глаз заприметил стремительно снижающийся чёрный силуэт, а нога зацепилась за торчащие из земли корни.

Отчаянный крик вырвался сам собой, в то время как Нэм полетела вперед, некрасиво пропахав телом мокрую землю, и для чуткого слуха ворона это послужило сигналом к действию – раскрыв ветвистые, вымазанные кровью лапы, демон молниеносно спикировал вниз, готовясь схватить наконец потерявшую всякое самообладание жертву.

– А ну назад, тварь! – донесся громкий воинственный окрик, а после воздух разрезал звук череды выстрелов. Через секунду перед лицом появились перепачканные сапоги, а за локоть настойчиво потянули, помогая подняться. – Цела?

– Дядя… – вместо ответа произнесла Нэм, взглянув на его напряженный профиль. Кел щурился, ведя светящимся от единения с духом стволом ружья, устремленным в тёмное небо. – Как ты…

– Предчувствие разбудило. Я сразу понял, что это ты. Такое же было, когда Иоки…

Кел замолчал, но Нэмид поняла, что он хотел сказать и без слов. Дядя обладал даром. Смерть будто сама приходила к нему и шёпотом сообщала, кого заберет, и потому он частенько напивался до потери пульса – в алкогольной отключке её голос было не расслышать.

В вышине вновь послышались хлопки тяжелых крыльев – всё громче и громче, – и Кел рывком завёл Нэм за спину.

– Нужно добраться до трейлера, – с нотками паники подсказала она. – Там…

Индеец принялся стрелять в приближающийся чёрный силуэт, но тот ловко увернулся и от первой, и второй, и третьей пули, неумолимо становясь всё больше и больше.

– Беги. Я прикрою, – бросил он через плечо. Какая помощь могла ожидать их в трейлере, Кел даже предположить не мог, но дрогнувший голос племянницы неволей убедил его, что это – единственный верный выход.

Нэмид, не мешкая, послушалась его совета, сорвавшись с места. Она слышала всё новые и новые выстрелы за спиной, и звук их не стихал – по-видимому, ворон упорно продолжал его преследовать, а дядя бежал следом, стремясь замедлить и сбить с траектории. Когда в поле зрения уже забелел трейлер, Нэм вдруг окатило неприятное озарение – если он уже так близко, а выстрелы раздаются так громко, то почему Хао до сих пор никак не среагировал?

Перепачканной собственной кровью рукой она схватилась за ручку, потянула, вбежала внутрь и в отчаянии взвыла, хватаясь за волосы – его нет. Совсем нет. А тем временем Кел тоже добрался до трейлера, не прекращая палить в воздух.

– Нэм, ну что там?

Дядя, стоя на пороге, уже едва стоял на ногах и трясущимися руками перезаряжал потерявшее единение с хранителем ружье. Сам хранитель – мелкий воробей – истошно чирикал, прыгая по стволу.

– Фуриоку не осталось, – мрачно оповестил он, на что Нэмид молча кивнула и, обступив его, внезапно толкнула с такой силой, что тот не удержался и влетел всем корпусом в кухонный угол. – Что ты дела… Нэм!

Дверь уже закрылась. Послышался звук поворачивающихся в скважине ключей.

– Прости! Ему нужна только я, – громко оповестил голос снаружи.

– Идиотка! – Кел с рёвом кинулся к двери и замолотил по ней кулаками. – Открой немедленно! Эй!

Нэмид хотела начертить защитный символ, но не успела – её преследователь с грохотом приземлился на крышу трейлера, заметно её промяв, и угрожающе каркнул, блестя в темноте продырявленной шаманскими атаками грудью. Попятившись, шаманка судорожно выдохнула и, растянув губы в самой обреченной улыбке, поманила к себе пальцем.

Через пять минут Нэм уже не помнила никаких предостережений, чего она не должна делать. Она кричала, визжала, рыдала и с остервеневшим отчаянием жалась вглубь норы, в которую она забилась, метнувшись меж корней покосившегося многовекового дерева. По щекам безостановочно текли горячие слезы, пока массивный клюв клацал прямо перед ней, всё ближе и ближе по мере того, как туша ворона, раскапывая землю, всё увереннее проникала внутрь. Ему надоело играть. Голод от нелепых попыток Нэмид к сопротивлению лишь стал сильнее.

Внезапно всё прекратилось – гигантская птичья голова со сдавленным, удивленным криком исчезла, и Нэм осталась в своей норе одна. Её остекленевший взгляд с расширенными почти до самого краю радужки зрачками так и застыл на кусочке уже начавшего светлеть неба. Горло саднило от криков. В голове было тихо. Слишком тихо. Ни мыслей, ни Хоши, ни звуков, поступающих извне.

«Может, я умерла?»

Когда вход в нору заслонил чёрный силуэт, Нэм вздрогнула и заскулила, вновь вжимаясь в мокрую землистую стену. Только не это. Только не снова.

– Не бойся, милая. Всё хорошо.

Хао зажег маленький огонек на ладони, чтобы разглядеть пространство под землей и показать своё лицо. То, что он увидел, заставило его судорожно задержать дыхание – сжавшаяся в комок, бледная, как утопленница, перепачканная в грязи и крови Нэмид смотрела на него с таким ужасом, будто не узнавала вовсе, и даже не думала вылезать.

– Всё хорошо, – мягко повторил он, нагибаясь и протягивая руку. – Иди сюда.

Нэм моргнула раз, потом второй, и медленно выдохнула, приходя в себя. Это Хао. Тот, которого она так звала. Тот, к которому так бежала.

– Вот так, умница, – одобрительно, как ребенку, проговорил Асакура, когда она, принимая помощь, осторожно взялась за его ладонь и принялась выбираться наружу. – Видишь, не всё так страшно.

– Ты здесь, – коснулся ушей дрожащий шёпот. – Ты правда здесь.

От этих слов на душе стало совсем паршиво. Он ведь едва к ней успел. Хао поджал губы, помогая шаманке подняться на ноги, и вгляделся в ее блеснувшие лихорадочным блеском глаза.

– Ты смотри, как вымазалась, – со вздохом улыбнулся он и принялся с крайне сосредоточенным видом вытирать рукавом грязевые брызги с ее лица, а в следующее мгновение Нэм вдруг прижалась к нему, утыкаясь носом в шею и обвивая непослушными руками его спину.

Асакура замер. Кажется, это ее первое настоящее прикосновение – без отвращения, страха и безысходности. И от этой близости где-то там, глубоко внутри, зародился давно забытый теплый огонек, что сжимает все внутренности, оголяя нервы. Он с отчаянным нетерпением обнял ее в ответ, крепко зажмурившись и вдыхая землистый запах с ее промокшей одежды. Духи, опоздай он хоть на минуту, и этой девочки бы не стало. Этой раздражающей, взбалмошной, несносной, упрямой, дикой, манящей, милой…

Кел издалека видел, как Дух Огня боролся с демоном, и больше не строил иллюзий насчет личности так называемого Сичеийя. Есть только один Дух Огня, и принадлежит он вполне конкретному человеку. Тем не менее, несмотря на всю злость на племянницу за ее обман, якшания с врагом и выходку с трейлером, когда он подоспел к злополучному дереву и увидел Нэм живой и почти невредимой, слезы облегчения и радости сами потекли по щекам. Он с минуту баюкал ее в объятиях, благодаря Великого Духа и стараясь не глядеть на стоящего в стороне Хао. Однако главное потрясение ждало его впереди.

– Дядя… – Нэмид виновато глядела в пол, не зная, как подобрать слова. – Мне так жаль…

Вопреки ожиданиям Нэм, кобыла была всё ещё жива. Боязливо шагнув следом за дядей в хлев, что едва не стал для нее могилой, она глубоко вдохнула, чтобы держать себя в руках и не рыдать – атмосфера и без того была тяжелой. Хао статно вошел следом. Он деловито осмотрел символы, начерченные на стенах, и перевел проницательный взгляд на безнадежно испорченную кровлю. Полная картина сложилась сама собой из нескольких деталей. В нос настойчиво влезали запахи крови, жженых проводов и сырого мяса.

– Эста… – натужно прокряхтел Кел, прикрывая рот свободной от ружья рукой. – Голубушка моя… Как же так…

Эста пыталась поднять тяжелую голову – настойчиво, поблескивая внутренностями в вспоротом боку. Пыталась тихо и жалостливо ржать, как делала это всегда, когда застревала копытом меж досок или мучилась от жары жажды – в мозгу слишком засел алгоритм, что если ей плохо или больно, человек может помочь.

Индеец глухо шмыгнул носом, перехватывая ружье и прицеливаясь. Нэмид видела, как дрожат его руки и поджатые тонкие губы. Его широко раскрытые глаза смотрели в одну точку, но едва ли он что-то видел из-за слезной дымки. Ему было лет двенадцать, когда эта лошадь еще жеребенком появилась на семейном ранчо, и теперь он должен был собственноручно ее пристрелить. «Или не должен?» – подумала Нэм и, подойдя, легко и без сопротивлений забрала у него ружье.

– Дядь, ты иди, – мягко проговорила она. – Я это сделаю.

Кел даже не стал спорить: лишь закивал, вытирая рукавом замызганной рубашки непрошенные слезы, а затем, громко шаркая ботинками, поплелся прочь. Кажется, дома должна быть бутылка виски – вот о чем, он подумал. “Если уж такая сумасшедшая ночь, не повод напиться, то что тогда?”

Кобыла громко хрипела, не поднимая тяжелой головы – лишь вздымала в надрывном частом дыхании грудную клетку с белыми открытыми ребрами. Нэмид взялась за оружие так, как показывал дядя, когда учил ее стрелять по банкам. У нее редко получалось попадать в цель, но в этот раз промахнуться не получилось бы, как бы ни хотелось. Глубокий вдох, палец на курке, и… руки безвольно повисли, крепко сжимая ствол.

– Нэмид, – коротко позвал Хао. – Лучше поторопись.

Шаманка кивнула, смахивая ладонью прядь волос с щеки и против воли замечая, что пачкает руку чем-то склизким и темным. Снова прицелилась, едва заставляя палец вновь прижаться к курку, и…

– Давай, Нэм, – едва слышно зашептала она. – Так нужно.

Асакура с полминуты наблюдал за этими попытками переступить через себя, неволей подмечая, что Нэмид и без того едва сохраняет рассудок, а избавление от мук уже издыхающей лошади может оказаться последней каплей. Он как никогда отчетливо осознал, насколько она слаба и насколько ей не место в его Королевстве. Разве сможет кто-то с подобной степенью эмпатии существовать в мире, построенном на костях? На сколько ее хватит прежде, чем она сойдет с ума и покончит с жизнью? На день? На неделю? Месяц?

– Так, выйди вон. Я разберусь, – раздражения в голосе прозвучало куда больше, чем Хао рассчитывал вложить, забирая из рук Нэм ружье. – Зачем вызываться делать то, чего сделать не сможешь?

Нэмид не ответила. Лишь пристыженно отвела взгляд и, как-то совсем тоскливо покачав головой, поплелась на выход. Не такой она себя представляла. Не такой трусливой и беспомощной, неспособной даже на такой мизер, как взять на себя ответственность и помочь уйти существу, пострадавшему по ее вине.

На горизонте уже забрезжила рыжая полоска рассвета. Когда раздался выстрел, воздух испуганно дрогнул, а вместе с ним внутри что-то болезненно сжалось. Перед глазами стоял теплый образ из воспоминаний, как мама улыбается, гладит по расчесанной гриве Эсту и приговаривает, какая она умница, а Нэмид настойчиво тянет Иоки за юбку – выше дотянуться пока не получается – и просит взять ее с собой покататься. А ведь это она, именно Нэм бы уже распрощалась бы с жизнью, прибудь Хао всего несколькими секундами позже, и от осознания, что смерть уже второй раз за последние два дня взяла ее за горло, стало страшно, а слезы закипели с новой силой. Уж что-что, а умирать она не хотела.

Сдержанное покашливание за спиной вернуло шаманке остатки самообладания, и она, не оборачиваясь, принялась вытирать краем рукава соленые капли. Хао не двигался, наблюдая за ней со спины, и костерил себя за то, что не пошел за ней, когда она вышла и не вернулась через пять минут. Он должен был предвидеть, что Рё проявит себя вновь. Хоши не врала, когда говорила, что между ней и Рё существует связь – именно эта связь свела их в Добби и привела его демоническую форму к ничего не подозревающей Нэмид сейчас. Пернатая тварь умудрилась улизнуть, но это означает, что она еще вернется, если остатки человечности Рё не возьмут ее под контроль.

– Тело нужно оставить на месте до очищающего ритуала – здесь так принято, – Нэм обернулась и, лишь на мгновение взглянув в глаза Асакуре, опустила ресницы и уставилась куда-то под ноги. – И к моменту, как прибудет жрец, нам лучше убраться отсюда как можно дальше. Сейчас дядя в шоке… но кто знает, как он будет вести себя, когда придет в себя, – ее голос стал на тон тише. Она будто спрашивала разрешения, хоть интонация и оставалась утвердительной: – Зная, кто вы, и какую беду навлекла я на его дом… Реакция может быть любой. Не думаю, что он станет помогать мне с тотемом.

– Он поможет, – без тени сомнений проговорил Хао и, встретив скептический взгляд Нэмид, самодовольно ухмыльнулся: – Кому, как ни тебе знать, девочка – я умею уговаривать.

========== 20. О неловкостях ==========

Иногда за наши мысли нам становится так стыдно,

что начинает казаться, будто окружающие умеют их читать.

Ольга Городова. Кристиан

– Ну, мы пришли, – уперев руки в бока, Руми обернулась и продемонстрировала всей недоумевающей шаманской компании – Йо, Рену, Хорокею, Рю, Чоколаву и Анне – торжествующую ухмылку.

Она привела их в район, где проживают одни Патчи, и с того момента, как они вошли в него, едва ли не каждый встречный индеец вежливо интересовался, не нужно ли подсказать им дорогу к туристическому маршруту. Тем самым им давали понять, что ни участникам, ни гостям турнира на этой территории делать нечего, но шаманы стойко отмахивались от всех попыток их выдворить.

– Ты уверена? – осторожно спросил Йо, окинув взглядом барак, ничем не отличающийся от всех остальных, размещенных на этой улице. Да и по всей деревне. Патчи, похоже, вообще не страдали тягой к комфорту и разнообразию.

– В отличие от всех бесполезных картошек на ваших лицах вот это, – Руми игриво указала пальцем на свой гордо вздернутый кончик носа, – инструмент совершенный, работающий без осечек. Да, я уверена. Рё был здесь.

Внезапно входная дверь найденного Руми барака настежь распахнулась, и из него вышел Магна, в неудовлетворении поджимая губы. Ребята сразу же отбежали на несколько метров и, уже стоя поодаль, узнали в нем одного из судей, правда имя вспомнить смогли не сразу. За ним следом выскочил и Канги с застывшей на лице сконфуженной улыбкой.

– Магна, ну ты меня тоже пойми, – развел руками он. – Не могу я на нее давить. Она и так по воображаемым делам убегает, когда я о тебе заговариваю, а если я еще начну торопить с помолвкой… Ты уж лучше, как она приедет, сам будь повнимательней, поласковей… – улыбка внезапно стерлась с его лица. – Но не слишком. Чтоб никаких непристойностей до свадьбы. Узнаю, что ты позволяешь себе лишнее…

– «Лишнее», – скептически оборвал Магна. – Я её за руку-то взять не могу – не дается, – а вы мне про непристойности, – и тут он заметил компанию шаманов, которая старательно кучковалась в стороне и делала вид, что занята какими-то своими разговорами. – Эй, а вы что здесь забыли? Кварталы участников и гостей турнира в другой стороне.

– Мы знаем, – миролюбиво согласился Йо, выступая вперед. – Просто хотели кое-что уточнить по поводу турнирной сетки и искали…

– Силву, – подсказал Рю.

– Или Калима, – добавил Рен, бесстрашно встречая стальной взгляд судьи.

– В таком случае вам стоило поискать эту парочку в кафе на центральной площади, – сквозь зубы отчеканил Магна. – Тащиться домой к судьям-кураторам – это верх неприличия. Я знал, что ни Калим, ни Силва неспособны приструнить своих подопечных, но позволять по отношению к себе подобное панибратство…

Парни активно замотали головами, наперебой принявшись убеждать Магну, что инициатива исходила исключительно от них, и их кураторы вообще ни при чем. Анна же в диалоге не участвовала – выискивала взглядом как сквозь землю провалившуюся кицунэ. Та ускользнула сразу же, как их заметил судья, и теперь ее нигде не было видно, однако медиум чувствовала жжение в бусинах от едва уловимого шлейфа ее энергии.

– Ма-агна, ну не будь ты так строг, – примирительно протянул Канги, по-отечески взгромоздив ладонь на судейское плечо. – Ничего страшного не произошло. Ребята просто немного поизучали окрестности.

– Это недопустимо, – оборвал тот. – Разбредутся, как бараны, по всей деревне, затеют разборки, а нам потом разгребай за ними завалы. Участники должны перемещаться только по надзорным территориям.

«Это ж надо было из всех судей нарваться на самого главного зануду» – буркнул Хорокей на ухо Йо и получил такой беззаботный смешок в ответ, что начал сомневаться, а в полной ли мере Асакура оценивает значение успеха их вылазки. А если сейчас этот вредина Магна пойдет к Голдве и попросит наложить защиту от нежелательных гостей на этот район? Что тогда? Как они вычислят, кому именно принадлежит этот дом? Или они уже вычислили?.. «Что, если это…» Додумать он не успел, потому что Чоколав вдруг вытянул руку, широко расставив ноги, и затряс ей, указывая пальцем на Канги:

– Это Хоши?! – за что в следующее же мгновение получил увесистый подзатыльник.

– Ты кретин! – зло прошипел Рен. – Что именно в словосочетании «не привлекать внимание» тебе было непонятно?! Надо бы напомнить Йо, что не стоит брать с собой на важные задания идиотов.

– «Хоши»? – вскинув брови, переспросил Канги, который при всём желании не мог не заметить выходку Чоколава – настолько это было громко.

– Вы уж простите, он у нас из бедной африканской республики, язык знает плохо и всё время вставляет родные словечки, – с нервным смешком запричитал Хоро-Хоро, пытаясь исправить ситуацию. – Мы и сами не понимаем, о чем он болтает.

Чоколав обиженно проскулил, что он, вообще-то, из Нью-Йорка и потер ушибленный затылок, но его никто не услышал.

– Так, – Магна скрестил на груди руки. – Не знаю, что вы тут вынюхиваете, да еще такой толпой, но чтоб через пять минут вас в этом квартале не было. Иначе я вас выселю, и проведете вы остаток турнира, ночуя под открытым небом.

Анна уж было сжала в кулак бусы и выступила вперед, чтобы сказать пару ласковых о том, как нужно принимать гостей турнира, но ее с невиданной решимостью остановил Йо. Он схватил ее руку с бусами за запястье и, просияв дружелюбной улыбкой, потащил в противоположном от Магны направлении.

– Пусти! – попытавшись вырвать руку, зашипела Анна. – Дай я ему…

– Не нужно, – возразил Йо. – Не думаю, что конфликтовать с одним из организаторов – хорошая идея. К тому же, мы уже выяснили, что хотели.

– Разве?

– Определенно, – кивнул он и обернулся, чтобы убедиться, что они отошли достаточно далеко и их разговор не достигнет ушей Магны и Канги. – Ты слышала, что говорил тот индеец? «Как она приедет». И Руми сказала, что Рё сейчас нет в Добби. Стало быть, он отправился туда, где сейчас она.

– Я очень надеюсь, что хотя бы ты понимаешь, о чем толкуешь. Потому что пока это звучит просто как набор слов.

– Он говорит, что Хоши – это наверняка та, на ком хочет жениться Магна, – одобрительно хмыкнул Рен. – Другому мужику на вид лет тридцать пять, стало быть, речь шла либо о его младшей сестре, либо о дочери. Но нам это и неважно.

– Мы можем узнать у Калима и Силвы, на кого навострил лыжи этот Магна, и дело в шляпе, – торжествующе заключил Хорокей.

– Если только лиса нас не обманула, и Хоши действительно живёт в этом доме, – мрачно заметила Анна. – Вы видели, куда она слиняла?

В этот самый момент Торуми спрыгнула с крыши, оказавшись прямо перед шаманами, и с насмешливой улыбкой произнесла:

– «Она» слиняла добывать информацию. К тому же тот индеец, судя по медальону на шее, специалист по демонам, так что совершенно ни к чему мне было перед ним светиться.

– Ну и что ты узнала? – Анна, наконец, расслабила руку, позволив бусинам весело клацнуть друг об друга, и поправила шарф, начавший спадать с плеч.

Руми едва не пританцовывая вклинилась в шеренгу к ребятам и заговорщицки понизив голос до шепота принялась выкладывать:

– На первый этаж я попасть не смогла – там стоит защита, но зато проникла через окно в комнату на втором. И знаете, что я нашла? Следы от когтей на подоконнике! Рё явно был там.

– Это ты нам еще вчера рассказывала, – нетерпеливо перебил Рен. – Давай по существу.

– Не торопи меня, красавчик, – с наигранной обидой покачала головой кицунэ и, хихикнув, невозмутимо продолжила: – В общем, в комнате эмоциональный фон оказался еще тот. Там явно кто-то с упорным постоянством занимается самокопанием и терзается чувством вины. В тумбочке и комоде был только хлам, и тогда я решила заглянула в мусорное ведро – вдруг чего дельное найдется – и знаете, что я там нашла?

– Ой, да не томи уже, – Анна закатила глаза. До чего ж эта лиса по общению изголодалась – так внимание на себя перетягивает, что только держись. Руми нырнула пальцами в вырез платья на груди, чем заставила парней вспыхнуть от смущения, а Киояму от возмущения, и достала оттуда бумажный ком.

– Вот, – протянула она его Йо. – Сами смотрите.

Асакура аккуратно развернул его, и глаза его тотчас широко распахнулись. Остальные собрались вокруг него и, взглянув на лист бумаги, местами испачканный каплями крови, мрачно переглянулись. «Я – не она» – гласили японские иероглифы, которыми был исписан каждый столбец.

– Еще в ведре были осколки зеркала, – пояснила кицунэ. – Я не спец, но, если это написала хозяйка комнаты, то у нее уже немного крыша начинает ехать. Она ведь индеанка, верно? С чего ей писать на японском?

Йо скомкал лист обратно и, окинув ребят мрачным взглядом, поджал губы. Им тотчас передалось его напряжение. Видимо, дело и впрямь серьезное.

– Идём к Силве. Думаю, мы на правильном пути.

Нэмид уже несколько минут безучастно разглядывала своё лицо в пыльном зеркале дядиной хижины. Казалось, прошедшая ночь состарила ее на несколько лет, и дело было вовсе не в тревожных тенях под глазами и непривычной болезненной бледности кожи – изменился сам взгляд. Из него словно выкачали всю радость, и теперь знакомая незнакомка в отражении источала лишь странную смесь испуга и потерянности.

Её пальцы медленно коснулись скулы, скользнули по щеке и застыли в уголке чуть приоткрытых искусанных губ. Да, она определенно чувствовала собственное прикосновение, но в голове снова всё путалось и твердило, что это не её лицо. На этот раз Нэм не стала срывать со стены зеркало, чтобы что есть силы ударить об пол, не стала истерить и плакать – она просто ждала, когда это чувство ее покинет. Хоши снова упрямо молчала, но Нэмид и не хотелось сейчас её слышать. Хватало и этого зудящего на кончиках пальцев чувства, будто и собственное тело ей больше не принадлежит.