Текст книги "Hoshi (СИ)"

Автор книги: Ваша Ева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)

========== Пролог ==========

Добрые люди подобны звездам, светилам того века, в котором они живут, озаряя свои времена.

Бенджамин Джонсон

Огоньки свечей клонились и подрагивали от прикосновений сквозняка, по-хозяйски разгуливавшего от окна к чуть приоткрытой двери. Воск липкой массой растекался на бледно-желтые кляксы по металлическим блюдцам-подсвечникам и, застывая, создавал причудливые изваяния. Свет маленьких огоньков едва освещал комнату, но от этого в ней становилось лишь уютнее: не было видно ни обшарпанных потрескавшихся стен, ни поросший от сырости серо-зелёным мхом пол.

Когда Голдва уверенно нырнул в полумрак помещения, его визит нисколько не стал сюрпризом для хозяев дома – счастливых новоиспеченных родителей. Звонкие шлепки его сандалий были слышны едва ли не с улицы.

– Смотрите, какая кроха, – с нескрываемым умилением в голосе протянула молодая мама, мельком глянув на вождя. Длинные смоляные волосы выбивались из толстых кос, а коричневая накидка, которую индианка носила в самый последний месяц беременности, теперь смотрелась странно и слишком свободно. Однако саму девушку такие мелочи не смущали, как и главу семейства, который, осторожно приобнимая жену за плечи, с почти детским любопытством рассматривал ребенка на её руках. Взгляд сияющих глаз матери почти не задержался на старом индейце и снова устремился к маленькой дочке, выглядывающей из плотно завернутых пеленок. Заботливая мать прижимала её к груди с таким трепетом, будто боялась, что она может рассыпаться, как песчаная фигурка.

– Ты счастливец, Канги, – тепло улыбнулся вождь, и по его смуглому лицу поползли пещеристые морщинки. – Теперь у тебя в доме помимо Иоки будет еще одна маленькая женщина.

Молодой индеец, сдержанно улыбнувшись в ответ, кивнул. Для него большая честь, что Голдва явился с поздравлениями всего через час после счастливого события.

– Не думали, что ты навестишь наш дом до восхода.

– Я бы подождал до утра, да вот духи подняли меня с постели едва ваша дочь сделала свой первый вдох, – прокряхтел Голдва и демонстративно размял спину, отчего раздался приглушенный хруст позвонков. За его словами, хоть он и старался напустить беззаботности, потянулась тревога, неволей укутывая родителей с головой.

– Духи? – тихо переспросила Иоки, настороженно переглянувшись с мужем. – С нашей девочкой что-то не так?

Молчание вождя длилось больше, чем нужно, чтобы сказать «нет». Сам он уж совершенно точно знал, что весть, принесённую им, нужно преподать деликатно и с умом. В таких делах спешка ни к чему. Одно неосторожное слово могло бы сломить сразу несколько людских судеб. В первую очередь судьбу ни в чем не повинной малышки.

– Дайте-ка мне её поддержать, – уклончиво заулыбался Голдва, протягивая морщинистые руки к новорожденной и зазывающе сгибая пальцы.

Иоки инстинктивно сильнее прижала младенца к груди, и, лишь ощутив мягкое прикосновение мужа на плече, она успокоилась и нехотя передала ребенка старому индейцу. Очутившись не в родных руках, малышка проснулась и, беспокойно зашевелившись, начала хныкать.

– Тише, тише, – успокаивающе зашептал вождь, убаюкивая маленькое создание на руках, и оно, шумно всхлипнув, затихло. – Вот так, молодец. Умница, – он пристально взглянул на молодую пару, чтобы придать весомости своим словам. – Духи вас благословили. Эта девочка – необыкновенный ребенок.

– Необыкновенный? – нахмурился Канги, для которого «необыкновенный» всегда был синонимом слова «ненормальный», а оно имело отнюдь не самый хороший оттенок. К тому же все «необыкновенное» в последнее время так или иначе сводилось к Турниру Шаманов, до которого в масштабах столетий оставалось ждать совсем немного.

Голдва снова не спешил давать пояснения и сохранял чересчур долгую паузу. Он прикидывал и так, и эдак, как бы сообщить свою новость, да помягче. Так, чтобы она тронула сердца молодых родителей должным образом, не испугала и не оттолкнула.

– Эта малютка, – осторожно начал говорить старик, слегка убаюкивая внимательно разглядывающее его морщинистое лицо дитя, – не в первый раз родилась. Она уже жила раньше. Её имя означало «Звезда», и она была той, что знала Величайшего тогда, когда его сердце еще не захватила тьма.

Из груди молодой матери вырвался судорожный всхлип, и она зажала рот ладонями. Нет. Как же её дочь, которую она так ждала, желала, носила под сердцем девять месяцев, может быть хоть самую малость связана с этим чудовищем?

– Ну-ну-ну, Иоки, – запричитал Голдва. – Это же не причина для расстройств.

– Да неужели? – возмутился Канги. – Наш ребёнок – это старинная приятельница Величайшего, а ты утверждаешь, что расстраиваться не нужно?

Мужчина смотрел на дочь в руках старика в полном замешательстве. Он не знал, как теперь должен воспринимать собственного ребенка. Что, если она, подобно Величайшему, преследует из жизни в жизнь какую-то свою черную цель и лишь для этого переродилась?

– Так и есть, – кивнул вождь без тени сомнений. – Она ничего не помнит о своей прошлой жизни и начнёт свой путь с нуля. Однако, зачем её снова вернули на нашу грешную землю, неясно. Может статься, что ваша дочь станет той, кто, наконец, прервёт цепочку перерождений Величайшего, и он перестанет сеять зло, – задумчиво произнес Голдва.

– Если она ничего не помнит – хорошо, – произнесла молодая мать, которую в холодный пот прошибало от мысли, что она будет растить уже готовую сформировавшуюся личность. А то, что девочка чье-то перерождение… Может, все в этой комнате уже жили когда-то. Как знать? Вселенная полна загадок. – Но я не хочу, чтобы моя малютка даже случайно пересекалась с этим монстром, если вдруг он снова возродился к грядущему Турниру.

– Понимаю, – примирительно кивнул старик и дернул плечами. – Может, они и не встретятся. Может, это лишь второй шанс прожить жизнь правильно. Мы не можем знать, какую судьбу этой крохе уготовил Король Духов.

В комнате повисло гнетущее молчание, прерываемое лишь мирным потрескиванием пламени свечей. В окно уже начал проскальзывать рассвет, и его настойчивые лучи заплясали бледно-оранжевыми полосами по полу.

– Что ж… – задумчиво протянул вождь, возвращая младенца в руки матери. – Я передал вам то, что прошептали мне духи. Теперь ваша задача вырастить из этой малютки достойную жену одному из сыновей нашего племени. Как знать, может, даже один из десяти судей станет её спутником, – залихватски подмигнул Голдва, но в ответ он получил лишь удрученные взгляды, и старик не смел за это винить молодых соплеменников. Всё-таки не каждый день у них на свет появлялось дитя, а старик так легко омрачил радость чуда рождения.

Всё так же шлёпая по полу, вождь двинулся к выходу, размышляя: а всё ли он сделал правильно? Может, вообще не стоило сообщать родителям о происхождении души их ребенка. Что, если теперь они будут его меньше любить? Или, и того хуже, будут тихо ненавидеть?

– Звезда, значит… – смиренно выдохнул Канги, что заставило Голдву замереть и медленно обернуться в удивлении. Молодой отец аккуратно поглаживал пальцем щеки дочери. – Назовём её Нэмид. Пусть сохранит своё светлое, небесное имя.

– Ей должно понравиться, – улыбнулась Иоки и нежно прижалась губами ко лбу девочки.

Старик уж было со спокойной душой собрался скрыться за порогом, но не успел.

– Голдва? – вождь снова обернулся. Канги смотрел на него необычайно серьезно. – Нам всё равно, кто она, наша малышка. Мы полюбили её всей душой, как только она появилась на свет. А, может, даже раньше. – Голдва внимательно слушал и не перебивал. Он почти догадывался, о чем его попросят. – Но я… – мужчина переглянулся с женой. – Мы не хотим, чтобы в племени знали о её происхождении. Сам знаешь. Все, кто хоть как-то связан с ним – изгои. Взять хотя бы этого мальчишку, Силву. Пятьсот лет прошло, а он до сих пор отдувается за грехи предка.

– Я понимаю, – кивнул старый индеец. – Будьте спокойны. Я никому не скажу о ней. Жизнь этой малышки – чистая книга, и лишь от неё самой зависит, что в ней будет записано.

========== 1. О запретах ==========

Запрещая что-то женщине, ты указываешь ей ориентир.

Когда размеренную тихую жизнь Добби нарушили прибывшие со всех уголков Земли шаманы, Патчи встретили их со смирением и покорностью. Им было даже в радость принимать гостей, ведь в последний раз в деревню ступала нога иноземца более пяти столетий назад. Индейцы старательно отремонтировали обветшалые жилища, облагородили улицы, открыли заведения, где шаманы смогли бы почувствовать, что цивилизация – слово для Патчей не чуждое, но работы всё равно оставалось непочатый край.

Десять судей, прибыв на родину, наконец, смогли вздохнуть свободней: здесь им не приходилось всем заниматься в одиночку, и они с радостью принимали помощь в организации Турнира от соплеменников. Индейцы с большим энтузиазмом следили за порядком, размещали участников и их болельщиков. Даже провизией делились с теми, кто явился в Добби с совсем пустыми карманами.

Турнир выматывал разве что Канги. Он с первого же дня мечтал, чтобы второй этап поскорее закончился. И не только потому, что он душой болел за деревню и из кожи вон лез, чтобы особо вспыльчивые шаманы не разнесли её в щепки. Главной причиной его беспокойств была его шестнадцатилетняя дочь Нэмид, которую он всеми силами пытался уберечь, как ему самому казалось, от надвигающейся опасности. Бесконечные запреты и правила доходили до абсурда и выводили его дочь из себя, но индеец был непреклонен в своих решениях, а девушка всё больше чувствовала себя в оковах под крышей собственного дома.

Невольным свидетелем очередной вспышки негодования Нэм стала Кэтери, внучка вождя, когда решила без предупреждения навестить подругу. Нэмид едва не срывала голос, пытаясь достучаться до отца:

– Что, серьезно? Я родилась во время Турнира, который проводится раз в пятьсот лет, и мне теперь даже понаблюдать за ним нельзя? До следующего-то я точно не доживу!

Канги понимал её недовольства, но в ответ лишь качал головой и повторял, что так нужно, так будет правильно. В конечном итоге индеец просто ушел, не изменив своего решения. Кэтери смотрела на подругу с искренним сочувствием. Она никогда раньше не замечала, чтобы отец Нэм ставил столь жесткие рамки, но с началом Турнира его словно подменили. Даже соплеменники соглашались, что Канги чересчур строг с дочерью, но вмешиваться в семейные дела никто не смел.

– Сил моих больше нет! – воскликнула девушка, всплеснув руками, и браслеты на запястьях весело зазвенели в такт её жестикуляциям. – Почему только мой отец ведет себя как динозавр?

– Почему «как динозавр»? – с губ Кэтери сорвался тихий смешок.

– Потому что у него взгляды доисторические, – Нэм вымученно бросила взгляд на подругу и вздохнула: – Ты же слышала. Сначала он запретил мне общаться с иноземцами, а теперь еще и это – бои нельзя смотреть. Скоро и по улицам запретит ходить без сопровождения, вот увидишь.

– Не переживай, ты мало что теряешь, – попыталась утешить подругу Кэтери. – В основном на поединках скука смертная. Любой из наших судей с легкостью отделал бы процентов шестьдесят всех этих шаманов, которые претендуют на звание Короля. Так что сама понимаешь, что там за сражения. Возня в песочнице, не более.

– Может быть, – неохотно согласилась девушка. – Однако мне было бы приятней от мысли, что я смогу спокойно посмотреть на эту возню, если мне захочется, – устало бухаясь на кровать, она взвыла: – Великий дух, я просто не понимаю, с чего все эти запреты! Жизнь проходит мимо меня!

– Ох, Нэм, не драматизируй, – Кэтери, подойдя к ней, присела рядом, на что пружины откликнулись слабым скрипом. – Вот выйдешь замуж, и будет тебе свобода.

От подобного комментария Нэмид недовольно поморщилась. Подруга была старше её всего на год, но уже грезила замужеством. Саму же Нэм всюду преследовала мысль, что брак – это всего лишь смена лагеря строгого режима. Патчи всегда были довольно консервативным народом, и в семьях у них царил патриархат в чистом виде. То есть, выйдя замуж, девушки избавлялись от опеки отца, но сразу же попадали под контроль мужа.

– Не всем, как тебе, достанется душка Силва, – сухо заметила Нэмид, и Кэтери обиженно поджала губы.

Силва был запретной темой. Он два года нравился им обеим, но выбрал в итоге Кэтери. Впрочем, Нэм всегда знала, что и не значится в списке претендентов на его сердце. Ему всегда нравилась только её подруга. «Так пусть будут счастливы, а мне нечего путаться у них под ногами, – решила Нэмид, подняв белый флаг. – Разве могу я быть настолько мелочной, чтобы потерять дружбу длиною в жизнь из-за банальной женской зависти?»

– А мне кажется, что и у тебя будет хороший муж, – продолжала настаивать подруга, и её губы растянулись в таинственной улыбке. – Я даже знаю, кому ты нравишься.

– И кому же? – с недоверчивым скептицизмом отозвалась Нэм.

Кэтери медленно нагнулась к её уху и выдохнула по слогам:

– Ма-гне!

От подобного заявления Нэмид подскочила и села на кровати как ужаленная. Вот уж чего она точно не ожидала услышать.

– Спятила, – без тени сомнений отозвалась она. Кэтери хихикнула и мотнула головой. – С чего ты взяла?

– Дедушка сказал. Просил разведать остановку. Спросить, как он тебе и прочее.

Как ей Магна? Интересный вопрос.

Девушка даже не задумывалась о нем, как о потенциальном спутнике жизни, пока Кэтери не сообщила ей удивительную новость, что он, оказывается, имеет на неё виды. «Придется крепко над этим поразмыслить, раз уж инициатива свести меня с ним исходит от Голдвы» – подумала она, но вслух предпочла не озвучивать.

– Я бы сказала, что никак, – пожала плечами Нэм. – Да мы же и не общались с ним толком никогда. Два года назад он помог мне вернуться домой, когда я, убежав за духами ветра, заплутала в пустыне, помнишь? – Подруга кивнула. – Ну и всё. В остальное время ему и дела-то до меня никогда не было. С чего бы он мне нравиться должен?

– Он красивый мужчина, – вкрадчиво заметила Кэтери, проигнорировав очевидные уверения, что Нэмид дела до него нет, – и отважный.

– Отважный? – приподняв бровь, переспросила девушка.

Кэтери утвердительно кивнула, подтверждая свои слова.

– Что ж, ладно. Теперь я заинтригована. Чем же он заслужил такую высокую оценку?

– Под попечением Магны ходит команда «Хошигуми», – пояснила внучка вождя и, встретившись с полным непонимания взглядом подруги, закатила глаза: – Ну же, Нэм, о ней же только ленивый на турнире не вспоминает.

Нэм и впрямь слышала это название не единожды, когда проходила по улицам деревни. Вот только никак не могла вспомнить, в связи с чем. «Хошигуми… Хошигуми… Стоп. Погодите-ка!»

– Команда Хао? Серьезно? Её поручили Магне? – она так резко вскочила с кровати, что два голубя, мирно сидевшие на подоконнике, в ужасе улетели прочь. Подруга снова кивнула. – С ума сойти!

От рассказов о Величайшем у Нэмид каждый раз поджилки тряслись. Она помнила, какая паника посеялась в племени, когда информация о том, что он снова возродился, подтвердилась. Лип и Рап, сестренки Кэтери, и вовсе плакали два дня подряд – никто не мог успокоить. А Магна еще и несёт ответственность за этого ужасающего силой и безжалостностью шамана? Для этого действительно нужна смелость. Или всё-таки безысходность?

– А ты его уже видела? – тихо, с вкрадчивым интересом спросила Нэм. – Хао? – и на лице подруги от её вопроса появился испуг вперемешку с недоумением.

– Ты же знаешь, его разместили на самой окраине Добби, чтобы он как можно меньше пересекался с остальными шаманами. Так что на него не так просто поглазеть из любопытства.

Кэтери переиначивала – поглазеть как раз-таки было просто. Проблема в том, что это могло быть небезопасно. Поговаривали, что в своей очередной реинкарнации он занимается тем же, чем и в прошлой – собирает сторонников и устраняет неугодных. Большинству не хотелось попасть ни в одну из этих категорий, так что никто не рисковал маячить перед лицом великого и ужасного Асакуры.

– Ну да и ладно, – не понять, на кого обидевшись и скрестив на груди руки, отозвалась Нэм. – Не больно-то и хотелось.

«Ни на Турнир не посмотреть, ни на Величайшего. Что за жизнь? Нужно было рождаться на пятьсот лет раньше. И мужчиной. И…»

– А что, если ты пройдешь в Колизей втихаря? – предложила Кэтери, неожиданно перейдя на шепот. – Сегодня очередной бой, и мы могли бы на него проскользнуть.

Втихаря? Она ведь несерьезно?

Нэм знала, что Канги уже всех успел предупредить, что его дочери показываться на турнирных боях нельзя. Весь Колизей, разбитый по секторам, патрулировали судьи и еще несколько добровольцев, так что затея изначально была рискованной, если её заметят. «Проблем не оберусь, а потом еще и сяду под домашний арест. Пожизненно».

– Думаю, не стоит, – нерешительно произнесла Нэм. По голой коже рук пробежал холодок, отчего она поёжилась и обняла себя за плечи. Не то чтобы Нэмид всегда была послушной дочерью. Но всё ж таки где-то глубоко в душе она всегда понимала, что все эти абсурдные на первый взгляд запреты Канги вызваны исключительно чувством родительского беспокойства. Мотивы его не вполне ясны, но ведь они должны быть?

Подруга громко цокнула и покачала головой.

– Разве не ты только что говорила, что устала сидеть взаперти и что вся жизнь проходит мимо тебя? – Кэтери подошла ближе и умоляюще заглянула подруге в глаза. – Ну же, Нэм. Мы будем осторожны. Никто тебя и не узнает. Я попрошу Силву, чтобы…

– Ох нет, – оборвала её Нэм на половине фразы. – Только не Силва. Он слишком правильный и не станет связываться с этой аферой.

Подруга нехотя согласилась. Кэтери искала повод лишний раз провести с время с суженым, но тут Нэмид была права – Силва им может даже помешать.

«Здесь нужен менее принципиальный судья, – размышляла Нэм. – Помоложе и похитрее. Скажем, Резерфор. Она единственная девушка среди судей, и мы с ней всегда неплохо ладили. К Нихрому лучше сейчас вообще не соваться. Он не слишком-то разговорчив после смерти Хрома».

– Ну так что? – от нетерпения Кэтери чуть ли не подпрыгивала на месте.

– Давай попробуем, – обреченно вздохнув, согласилась Нэм.

Её так быстро с оглушительным визгом заключили в объятья, что последняя реплика была напрочь сметена этим восторгом. Похоже, что на боях действительно скука смертная, раз подруга так радуется, что ей не придется сидеть в Колизее одной.

– Если тебя поймают, я тебе не помогала, – прошептала Резерфор, втискивая девушку в толпу шаманов, следующих к трибунам.

Голубые глаза Резерфор смотрели на Нэм с плохо скрываемым раздражением, и это было вполне объяснимо: она – судья турнира, и у неё есть дела и поважнее, чем возиться с неуправляемыми соплеменницами. Так она сама и выразилась, но отказывать в помощи не стала. Из жалости. Она помнила, как они с Нэмид едва ли не с рождения грезили Турниром и еще совсем маленькими девочками мечтали вместе, как будут за ним наблюдать, а потом всё-всё рассказывать потомкам.

– Само собой, – кивнула Нэм, поправляя капюшон плаща, который она старалась натянуть так, чтобы не было видно глаз.

План операции «Колизей» звучал предельно просто. Первой на место встречи явится Кэтери и быстро займет два места в третьем секторе. Том самом, что контролируется маленькой судьей. Нэм же зайдет позже, когда почти все зрители рассядутся. Тогда ни у кого не закрадутся подозрения, если она, невзрачная фигура в капюшоне, появится рядом с Кэтери.

На деле всё оказалось гораздо сложнее. В коридоре под трибунами, сплошь забитом людьми, Нэм не могла нормально ориентироваться. Она тщетно пыталась высмотреть таблички возле выходов к трибунам, обозначающие номера секторов, но их будто бы и вовсе не существовало. Часть плана, где Нэм должна была вылезти наружу ровно у третьего сектора, с треском провалилась.

Трибуны еще не заполнились, и Нэмид решила потянуть время, чтобы не подставить Резерфор своим ранним появлением. Сектор, возле которого она вылезла, оказался почти полностью пустым, так что девушка тихо села на краешек одной из скамеек и стала терпеливо ждать, когда обстановка станет спокойнее. Не успела она перевести дух, как судья, охраняющий сектор, появился возле ограждения арены.

Какая ирония. Магна собственной персоной.

Пожалуй, впервые Нэм смотрела на него с таким интересом и нехотя соглашалась с Кэтери: он и впрямь красивый мужчина. Высокий, статный… Да и черты лица у него весьма изящно сложены для индейца: ни пугающе массивного подбородка, ни по-орлиному выпирающего носа. Напрягают разве что рога, которые Магна носит вместе с повязкой на голове.

Плащ весьма неплохо скрывал ее личность, но только если она не поднимала головы, но Нэм так увлеклась изучением облика судьи, что едва всё не испортила.

– Магна? Говорят, ты искал меня?

Нэмид непроизвольно вздрогнула от звука знакомого голоса. Её отец направлялся вдоль ограды прямо к Магне. «Если он меня заметит, то пиши пропало».

– А! Канги! – резво отозвался судья.

Лицо в пол. Лицо в пол, и спокойствие. Нужно придумать, как бы отсюда выбраться. Да так, чтобы не привлечь внимание папы и Магны.

– Да. Я хотел кое о чем сообщить. И лучше будет, если ты узнаешь это от меня, а не от Голдвы, – продолжил Магна, понижая голос.

Нэмид напряглась еще больше, невольно навострив уши. В ней боролись страх и любопытство, желание сбежать с желанием остаться и узнать, о чем они будут говорить. Страх победил.

Краем уха слыша, как отец что-то отвечает, она стала пробираться по ряду. Медленно и спокойно, чтобы не вызывать подозрений. В обычной ситуации мрачная фигура, похожая на члена тайного ордена, безусловно казалась бы подозрительной, но то был турнир шаманов – абсолютное большинство выглядело еще странней. Конечно, гораздо логичнее было бы спуститься вновь в коридоры под трибунами, но на тот момент Нэмид слишком растерялась, чтобы об этом подумать. К ее ужасу, путь неожиданно перегородил какой-то амбал с животом, в который запросто уместилась бы содержимое любого холодильника, и довольно громко крикнул куда-то вверх:

– Эй, Пейот! А может, сегодня вечерком навестим тех барышень из Аргентины? Они, кажется, были не против.

Кто бы ни был этот Пейот, он предпочёл отмолчаться, и вместо него устало и меланхолично отозвался женский голосок парой-тройкой рядов выше:

– Занг-Чин, какой ты шумный. Чаки из-за тебя не спится.

Амбал разразился страшным гогочущим смехом, и Нэмид краем глаза заметила, как на этот хохот поворачивается отец. Замешкавшись, она плюхнулась на скамейку спиной к арене, да так резко, что браслеты под плащом звонко брякнули. «Спиной к арене! Боже! Как можно было повести себя настолько по-дурацки?!» – запоздало подумала девушка, поднимая глаза вверх.

Взгляд Нэм встретился со взглядом молодого шамана, сидевшего парой рядов выше. Он со скучающим любопытством изучал её лицо, подпирая кулаком подбородок, и ни на градус не склонил голову, чтобы было удобнее смотреть вниз – лишь уставил на девушку угольно-черные зрачки. Длинными темными волосами парень сильно походил ей Силву, и Нэмид почти не казался странным его образ – слишком уж он напоминал им её соплеменников: пончо, серьги… Должно быть, именно это сходство с уже знакомыми ей людьми поселило чувство, что Нэм знает этого шамана, но лишь на секунду. Мысль потухла сразу же, едва вспыхнув искрой на задворках сознания. «Нет, я определенно вижу его впервые».

Замерев, Нэмид с нетерпением ждала, когда же Магна и Канги разойдутся, но их разговор всё не заканчивался. О чем судья говорил с Голдвой, а затем и с её отцом, она так и не узнала. Зато узнала про сломанные ступени у девятого сектора, про какого-то самовлюбленного мудака, который зарегистрировал всю команду под своим именем, и про пару десятков шаманов, что так и не добрались до деревни, заблудившись в пути.

Нэм снова случайно взглянула на странного парня в белом пончо и вздрогнула: он по-прежнему на неё смотрел. Даже закралось неприятное чувство, что он всё это время её изучал, да и теперь не спешил отворачиваться. Поддавшись непонятному и по-детски глупому порыву, она показала ему язык, и брови незнакомца в удивлении приподнялись. Он явно не ожидал такой дерзости. Его реакция Нэмид позабавила, и ей пришлось поджать губы, чтобы не рассмеяться.

– Псс! – послышалось откуда-то справа, и Нэмид к своей великой радости увидела в проходе между секторами Кэтери. Она косилась в сторону ограды, где предположительно стояли Канги и Магна, и подавала сигнал немедленно следовать за ней. Нэм удивилась, что подруга так легко узнала её в столь странном одеянии, но позже догадалась: не так много людей в плаще додумалось бы сесть спиной к арене.

Пока удача ей не изменила, девушка поспешила ретироваться. Вскочив, она быстро растолкала шаманов, которые все не могли выбрать, на какой из рядов им сесть, и унеслась вслед за подругой.

За поединком Нэм наблюдала, затаив дыхание. Хоть он и продлился всего-то минут пять из-за сильной разницы в уровне фуриёку между соперниками, он вызвал у неё полной восторг. Зря Кэтери говорила, что на них скучно смотреть. Это действительно нечто, когда сталкиваются столько разных источников сил и техник, и каждая из них сияет своим особенным неповторимым светом. А эти крики с трибун, синхронные возгласы – до чего же Нэм понравилась эта живая атмосфера! И кто бы мог поверить, что отец едва ее этого не лишил.

========== 2. О помощи ==========

Вот что бывает, когда пытаешься помочь людям.

Попадаешь в полное дерьмо.

Лорен Оливер. «Прежде, чем я упаду»

В племени Патчей не было ни одного человека, который бы не приносил пользу турниру. Каждый, от мала до велика, помогал, как мог, хоть иногда это и не было жестом доброй воли. В конечном итоге Совет Судей решил, что способности Нэмид простаивают впустую, и, с легкой руки и подсказки Магны, её назначили целителем, присутствующим на поединках. Канги, конечно же, решением Совета был недоволен, но противиться не стал. В конце концов, он осознавал, что силы его дочери нужны людям, ведь с их помощью могла спастись и чья-то жизнь.

Целители среди Патчей считались редкостью, и потому из них никогда не делали воинов племени. Они занимались лишь тем, что врачевали больных, раненных и успокаивали несчастных, отходящих в мир иной, и юная Нэм никогда не сомневалась в своем выборе последовать по стопам матери. «Наносить раны и калечить душу может каждый. Настоящее же мастерство кроется в умении их исцелять» – любила повторять Иоки, и Нэмид всегда с нежностью и трепетом вспоминала её учения.

Излюбленными спутниками Нэм были духи природы – своенравные и свободолюбивые, но идущие по дороге жизни, а не смерти. Их помощь в исцелениях всегда была жестом доброй воли самих духов, и Нэм никогда не могла предугадать, кто именно откликнется на её призыв в тот или иной раз. Шаманке с трудом верилось, что кто-то может их себе подчинять, и покоренные Величайшим концы Звезды Единства, олицетворявшие стихии, были далеко за гранью её понимания. Каково это – быть тем, кому подвластны силы природы?

Нэмид была счастлива узнать, что отныне имеет право находиться на поединках. Она была готова бросить все свои знания на благо людей, однако первый «рабочий» день оказался для неё совершенно бессмысленным. Девушка поприсутствовала на паре боев, но всё, что она сделала, это с чувством выполненного долга вручила склянки с мазью шаманам с парой царапин да синяков. Такие пустяковые ссадины и без того прошли бы всего за пару дней, но Нэм хотелось чувствовать себя хоть немного полезной.

Просьба о помощи пришла оттуда, откуда не ждали, и настигла шаманку внезапно, прямо по дороге с очередного поединка домой. Впрочем, нужен был совсем не её талант целительства.

– Нэм-Нэм-Нэм, подожди! – внезапно перед девушкой возник Силва в переднике с оборками. Нэмид пришлось сделать вид, что она закашлялась, чтобы не обидеть соплеменника вырывающимся смешком. Мужественный широкоплечий Силва в фартуке совсем не располагал к сохранению серьезного лица. Судья же, привыкший к таким реакциям, сделал вид, что ничего не заметил. – Пожалуйста, выручи меня! Подмени в кафе, это буквально на полчаса! Ты ведь не занята?

Пару раз моргнув, девушка отрицательно мотнула головой. Ответ был для обоих очевиден.

– Я не могу. Папа и так не доволен, что я пересекаюсь с чужеземцами на боях, а тут еще обслуживать их в кафе…

– Канги не узнает, – голос индейца перешел на шепот, будто бы он организовывал большой заговор и пытался втянуть в него ничего не подозревающую Нэмид. – А если и узнает – вали всё на меня.

Заметив, как Нэмид в задумчивости поджала губы, Силва понял, что она колеблется. Нужно было что-то, что наверняка поставит точку в её сомнениях, и, к его счастью, это что-то у него имелось.

– Ну же, Нэм. Пожалуйста. Мы с Кэтери с этим турниром почти не видимся. Договорились сегодня встретиться, а я забыл, что у меня смена. Умоляю, выручай.

Из груди девушки вырвался обреченный вздох, и судья внутренне возликовал – у него получилось. Он знал, что ради Кэтери Нэмид готова свернуть горы, а уж помочь подруге встретиться с суженым в женском кодексе числится как святое дело.

– Ладно, уговорил, – нехотя ответила она, на что Силва просиял ровной белозубой улыбкой. Взгляд шаманки поспешно устремился в сторону, якобы изучая проходящую мимо шумную компанию. Силва ей по-прежнему нравился, и его радостное выражение лица отдалось в ней уколом зависти к счастью Кэтери, но Нэм в жизни бы в этом не призналась: ни себе, ни кому бы там ни было.

– Я перед тобой в долгу, – проговорил судья, стягивая с себя фартук и, аккуратно развернув, надел его на шею девушке. Огромных размеров передник смешно повис на ней едва ли не до щиколоток, но она, проигнорировав то, насколько нелепо выглядит, терпеливо повязала его за спиной.

– Тогда с тебя мороженое, – недовольно буркнула Нэм, бережно разгладив на себе последние складки. – Ведро.

– Ванильное или шоколадное? – по-деловому уточнил Силва, скрывая улыбку.

– Шоколадное. С шоколадной крошкой, – отозвалась шаманка и ехидно добавила: – И нет, не слипнется.

Индеец, хохотнув, кивнул и, заверив, что скоро вернется, опрометью бросился вниз по улице. Испустив тяжелый вздох, Нэмид проводила его взглядом и, помолившись Великому Духу, чтобы Канги не прознал о её приключениях, отправилась подменять жениха подруги в злосчастное кафе.

Взмыленный от работы Калим был крайне недоволен, что Силва скинул свои обязанности на девчонку, которая в сервисе общепита смыслила ровно столько же, сколько и в устройстве ядерных реакторов, но делать было нечего. Он быстро провел для неё инструктаж, как обращаться с клиентами, ознакомил с акциями, о которых непременно нужно было упоминать, и попросил тщательно следить за тем, чтобы на столах не копилась грязная посуда.