Текст книги "Комацу (СИ)"

Автор книги: Una Farfalla

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 25 страниц)

– Жизнь похожа на качели: то вверх, то вниз. И чем выше взлетаешь, тем больнее можно упасть. И если они качнулись назад, то всегда можно оттолкнуться и идти вперед к своей мечте.

– Так она говорила мне. Комацу.

Торико вздрогнул, его глаза расширились.

– Президента уже не вернуть, но Комацу еще жива. Я не смогу отыскать след ее электромагнитных волн, Сани не почувствует ее своим касанием, потому что тогда не успел прикрепить к ней волосок. Зебра не услышит ее на таком расстоянии. Единственная надежда на тебя, Торико, – в его словах звучала горечь. Бесполезен для спасения девушки. Все, что ему остается, это постараться хоть чуть-чуть наладить жизнь после прошедшего конца Эры гурманов, чтобы не стало стыдно перед Комацу, когда она вернется.

К неподвижно стоявшему Торико начали подбегать дети. Все они несли в руках ингредиенты, открытые охотником, говорили, как любят их, как много значат они в их жизни. Как много значит в их жизни открытия, что сделал Торико. И просили не грустить, улыбнуться. Ведь именно он своим примером давал им возможность мечтать и двигаться вперед, к намеченной цели.

Торико вздрагивал, сначала, как от удара, а затем все тише и тише. В глазах его постепенно разгорался огонь жизни. Его мечта – собрать свое идеальное меню и разделить его со всеми людьми в мире.

Дети напомнили об этом.

В животе у Торико, впервые за прошедшие недели, громко заурчало от голода. Дети посмотрели друг на друга и рассмеялись, протягивая еду охотнику.

Коко довольно кивнул. Правильный план они придумали с Рин.

Торико подбежал к ним, прежний, уверенный в себе охотник.

– Я найду Комацу! – заявил он, сжимая кулаки. – Даже если придется обыскать весь свет. Потому что я хочу разделить свою мечту вместе со своим поваром.

– Она и наша тоже! – заявили вместе Сани и Зебра, взглянули друг на друга, фыркнули и отвернулись.

Но уголки их губ подозрительно подрагивали. Коко усмехнулся.

– Уверен, ты отыщешь Комацу. Но сначала… заглянем в первый биотоп!

========== 25 ==========

Мидора задумчиво смотрел в окно. Срок “заключения” шеф-повара Комацу подходил к концу. Хотя это нельзя было даже назвать пленом – от плена столько удовольствия люди не получают. Но девушка, вопреки ожиданиям, не хмурилась, не ходила мрачной тучей, распугивая своим видом браконьеров.

Она светилась, сияла, умудрилась договориться со всеми. Альфаро с радостью сервировал для нее стол, Стаад брал на каждую вылазку за ингредиентами. Все равно мелкая девчонка никуда не могла сбежать из Мира гурманов.

Избегала она лишь Гринпача, но тот не особенно и расстраивался. Он вообще до сих пор не пришел в себя после сражения с ядовитый Небесным Царем.

Я просто хочу накормить всех голодных.

Слова, которые он не слышал уже много лет.

Мидора не знал, почему однажды он пригласил ее пообедать вместе с ним. Комацу удивилась, а затем – улыбнулась. И согласилась. Через пару дней к ним присоединился Стаад. Мидора даже в какой-то степени веселился, наблюдая за смущением ученика, его скованностью. Но Комацу сумела его разболтать, оживленно расспрашивая про Мир гурманов.

Живая, веселая, непосредственная, улыбающаяся, открытая. Такие люди обычно раздражали Мидору, так как оказывались не более чем фальшивкой. Комацу была другой, настоящей. Все ее чувства можно было увидеть, как на ладони. Совсем, как у… у нее.

Босс браконьеров поднялся с кресла, потянулся и направился в свою спальню. Проходя по коридору, Мидора понял, что шеф-повар Комацу намного сложнее, чем кажется на первый взгляд.

Девушка сидела на окне, в коротких шортах и рубашке, обнимая голые ноги. Расширенные глаза ее смотрели на восток, а белые в свете полной луны губы безостановочно шевелились. Мидора подошел поближе, скрывшись в тени.

– Простите, что опаздываю, я такая копуша…. Нет, я не дерзила вам, никогда-никогда…. Да, это совсем не прелестно…. Прости, но я так скучаю….

После этих слов она шмыгнула носом, прижав коленки к груди. И продолжила разговор с невидимыми собеседниками.

Ей было тяжело вдали от своих охотников, от своей семьи. И она пыталась заместить их, сделать в ночи, когда тени скрывают яркие очертания предметов, сладкую иллюзию их присутствия. Обмануть собственные органы чувств, хотя бы на время.

Сколько раз Мидора поступал точно так же?

И сколько раз он видел ее посреди ночи у окна, приложившую ладонь к ледяному стеклу. Ее губы тоже шептали пожелания удачи, высказывали надежду на скорую встречу.

– Идем, – он резко вышел из тени, схватил девчонку за руку.

Комацу неловко переступала ногами, спотыкалась, почти падала, но Мидора упрямо тащил ее за собой. Через половину штаба, к проходу. И просто спрыгнул вниз.

Комцу закричала, схватилась за него. Их вовремя подхватила летающая рыбина, иначе девчонка запросто заработала бы удар.

– К-куда мы летим? – зубы Комацу дрожали так, что их было слышно всем хищникам за километр.

Мидора промолчал, он смотрел вперед, сложив руки на груди.

Рыба приземлилась на небольшой полянке и улетела, слившись с ночными тенями.

На другой стороне прогалины шумел небольшой водопад, бивший в специальное углубление, из которого расходились ручейки в разные стороны. Высокая, по пояс Мидоре, трава шелестела на ветру и сияла попавшими на острые пики блестящими жемчужинами брызг. Поляну окружали хищные деревья, съедавшие каждого, кто осмеливался приблизиться к этому месту. Лишь Мидору они признали, после того, как он расправился с несколькими их собратьями.

Но никогда до этого он никого не приводил сюда.

Они устроились прямо на земле, под одним из деревьев. Комацу поджала под себя ноги, обхватила плечи руками, дрожа от предрассветного холода, а Мидора терпеливо ждал. То, чему он научился в совершенстве за эти годы.

На востоке небо вспыхнуло миллиардами брызг, солнечные лучи тоненькими прожилками-дорожками разбежались в разные стороны, подсвечивая еще сумрачно-тяжелый небосвод. Они попали на водопад, затанцевали в его струях, делая их похожими на кровь. Или вино. Кому как удобнее. Угодили на жемчужную росу, и по поляне запрыгали радужные зайчики.

А из травы стали подниматься, разворачиваться тонкие, изящные стебли цветов. Они росли, словно потягивались, распрямляли листья. И по поляне проносился шелест, похожий на тихие вздохи. Стебли расширились, и появились цветы. Каждый лепесток их был как маленькая радуга и в то же время – прозрачные, как стекло.

Знаменитые Рассветные цветы. Они росли только на этой поляне, рядом с водопадом. И распускались на стыке дня и ночи. Уловить момент, когда их можно срезать, было крайне тяжело, но Мидору это не волновало.

Он глаз не отводил от Комацу, восхищенными глазами смотрящей на появление живого чуда.

Что бы ни говорил Ичирью, вопреки всем предсказаниям Джиро, Мидора коллекционировал совсем не еду. Он искал такие вот места, необычные, прекрасные, наполненные самыми невиданными чудесами. И представлял, что показывает их ей – Фрозе, женщине, которую он любил, как мать. В такие моменты он слышал ее голос, ее смех, вспоминал наполненные счастье золотые дни своего детства, когда у него была семья, были братья, которые помогали, защищали и поддерживали. Был строгий, но справедливый отец и ласковая, полная тепла и улыбок, мать.

Никому и никогда он не показывал этих мест. Но привел сюда эту забавную девчонку Комацу, ученицу Сетсуно. Почему-то ему казалось, что Фрозе бы хотела, чтобы она обязательно увидела это чудо.

Неожиданно девушка подняла взгляд, а через секунду на Рассветные цветы обрушился Бабослоник, обожавший Рассветный нектар. Мидора убрал его за считанные секунды, даже не пошевелившись. И задумчиво взглянул на испуганную девушку. Она ведь ощутила приближение хищника раньше, чем увидела его. Услышала его, как ингредиент.

Возможно ли это, что у нее тоже есть Клетки гурмана, просто находятся они в спящем, неактивном состоянии? И ее интуиция, умение слушать деликатесы – на самом деле их способность.

Существовало два способа заполучить себе Клетки гурмана. Первый – операционный метод. Но тогда человек в большинстве случаев превращался в чудовище.

Другой путь был более долгим и трудоемким. Нужно было поглощать Клетки гурмана вместе с высококлассной пищей.

Сначала Комацу обучалась в монастыре, рядом с Фруктозырем, затем стала ученицей у Сетсуно и жила вместе с ней и Джиро, потом работала в престижном ресторане. Ну а в конце стала напарницей сразу четырех охотников, Небесных Царей. Все это гарантировало усиленное питание высшего уровня.

Возможно ли, что она пробудила в себе Клетки гурмана, сама того не ведая?

Ответа на этот вопрос Мидора не знал.

Когда цветы вновь скрылись в траве, он поднялся, схватил девушку за шкирку и забросил на подлетевшую рыбу. Запрыгнул к ней сам.

– Сегодня Стаад отвезет тебя на границу Миров, – спокойно сказал он.

Решение было принято.

Коко открыл глаза, некоторое время бездумно смотрел в потолок.

Его сны были наполнены счастливыми, теплыми воспоминаниями. В них Комацу всегда была рядом, шутила, смеялась или, наоборот, читала книгу с самым серьезным видом. Он видел, как загораются ее глаза, когда он открывает коробочки с его подарками. В детстве ей никто не делал подарков, и Коко нравилось наверстывать упущенное, баловать девушку. Смотреть, как загораются ее щеки смущенным румянцем, как сбивается дыхание от восхищения. Безделица или сувенир из поездки вызывали восторгов не меньше, чем самый дорогой ингредиент. Комацу словно не верила, что это – для нее. И эта вещь теперь принадлежит ей.

И в ответ радовала его домашней готовкой, по бабушкиным рецептам, чтобы просто и сытно. У Коко не было семьи, ею стали Цари и Комацу, поэтому ему особенно было приятно сидеть с ней за одним столом.

Его последний подарок, брошь, закалывающая тюрбан.

Коко застонал, уткнулся в подушку.

Просыпаться после таких снов не хотелось. Потому что его ждала реальность, в которой не было ее.

Торико не сумел ничего обнаружить в первом биотопе, его обоняние было еще недостаточно развито для этого. И потому он отправился в Мир гурманов. Найти Комацу, устроить тренировки и запастись едой для голодающих людей.

Комацу, Комацу, Комацу.

Ритм сердцебиения Коко, его яд, самый сильный, самый сладкий.

Комацу стала жизненно необходима, важна, как воздух, как вода в пустыне. Коко уже не представлял, как он жил раньше, без нее. Собственный дом казался унылым и серым, ему не хватало камина и запаха плевых цветов – аромат волос Комацу.

Юнь, которого он приютил, скучал по ней. Пингвин ни разу не веселился с той поры, что пропала его хозяйка. Ходил грустный и часами смотрел в окно, трогая его кончиком крыла. Как будто звал ее.

Иногда, по ночам, Коко казалось, что он сходит с ума. Он будто наяву слышал голос Комацу, тихий, обращающийся к нему. И тогда всерьез подозревал собственный организм в синтезировании сильного галлюциногена.

Но это был сладкий обман.

Комацу, Комацу, Комацу.

Возвращайся скорее.

– Я высажу тебя здесь, – Стаад заставил птицу приземлиться на территории Мира гурманов. – Граница – в той стороне. Мне лучше не приближаться к ней. К тому же, здесь относительно безопасно, и ты сможешь набрать себе провизии в дорогу.

– Спасибо тебе, Джун, – девушку улыбнулась и спрыгнула на траву. – За все.

Браконьер усмехнулся.

– Знаешь, ты единственная, кто зовет меня “Джун”.

– Как назвался, так и зову, – показала язык Комацу.

Мужчина захохотал, поднял зверя в воздух и улетел, помахивая рукой на прощанье.

Комацу развернулась в сторону границы. М-да, пилить и пилить.

Решение Мидоры стало неожиданным, в конце концов, ей оставался еще целый день “рабства”. Ну да ладно, мало ли что ему в голову взбрело.

Девушка поудобнее перехватила нож Мелка и направилась вперед, передвигаясь осторожно, неспешно, чтобы не наткнуться на местных хищников.

Сначала по приказу Мидоры, а потом уже и по своей инициативе, Джун брал ее с собой на добычу ингредиентов для обеда. Так Комацу познакомилась с флорой и фауной Мира гурманов. Пусть познакомилась в ограниченных количествах, но и этого ей хватило, чтобы дать пинок для ускорения развития пищевой интуиции.

То, что она поняла при поединке с Заусом на стадионе, то, что пришло к ней в логове браконьеров. Она, как радар, способная чувствовать ингредиенты. И даже приблизительно ощущать, опасны они или нет. Вернее, хотят ли сожрать или пройдут мимо, если на глаза им не попадаться.

Выясняли все опытным путем. И лучше не вспоминать об этом.

Комацу вздохнула, поправила сумки, которые выторговала у Альфаро. Весь срок плена она готовила по вечерам собственные составы на тот случай, если придется пересекать Мир гурманов. Да и мало ли что ждет ее в Мире людей.

Браконьеры уже просветили, что там творится.

Благодаря защитной сети, подготовленной Президентом Ичирью, людские потери были сведены к минимуму, однако даже несмотря на это, ужасающая сила метеоритной специи нанесла колоссальный по своим размерам ущерб. Двадцать пять миллиардов человек пострадавших, это почти восемьдесят процентов всего населения. Более ста государств прекратили свое существование из-за отсутствия аппарата управления. Некогда плодородные земли пришли в негодность, экономические потери были намного значительнее, чем их денежное выражение. Но больше всего людей беспокоило то, что запасы продовольствия подходили к концу. За те полтора месяца, что Комацу провела у браконьеров, были опустошены хранилища ресторанов, поставщиков, владельцев магазинов и лавочников. Даже огромная глыба льда, в которую помощница Сетсуно вморозила ингредиенты, таяла буквально на глазах.

Тревога человечества достигла беспрецедентных масштабов.

Комацу не знала, что стало с ее домом. Сумела ли бабуля Сетсу забрать ингредиенты из хранилища, код от которого она оставляла ей. Или ее сад тоже был уничтожен метеоритным дождем?

Девушка вздохнула, метнулась в кусты, давая дорогу не крупному хищнику. Конечно, с ним она могла бы справиться, но зачем привлекать к себе ненужное внимание?

Мир гурманов явно страдал гигантоманией. Здесь все было просто ужасающе огромных размеров. Листы растений высотою в дом, муравьи вообще заставляли комплексовать низенькую Комацу. Про хищников девушка старалась не вспоминать, чтобы не накликать беду. А их уровень сложности зашкаливал.

По листьям над головой забарабанил крупный дождь. Девушка подставила руку, и в ладошку упала крупная мармеладка. Мармеладный дождь?

Никогда еще Комацу с таким наслаждением не прыгала под дождем, ловя его ртом, попискивая от восторга. Все опасности были тут же забыты. Впервые за долгое время девушка была абсолютно и безоговорочно счастлива.

Она возвращалась домой.

Впереди раздалось рычание, кусты странно задергались. Комацу сглотнула, отбежала к дереву, прижалась спиной к его стволу.

Ну или не возвращалась.

Выставила вперед нож Мелка.

На дорожку выскочила громадная белая обезьяна, забарабанила себя кулаками по груди и двинулась на Комацу. Повар снова пискнула и взмахнула ножом. Убойная сила поражала воображение.

Мясо тонкой лентой сошло с правой лапы примата. Тот взглянул на голые кости и взревел, занес кулак. Девушка откатилась в сторону, вовремя успев увернуться. В нее полетели комья земли и щепки от ствола дерева – примат явно не скупился на силу.

Еще один взмах снял часть мяса и мышц с ноги. И тут девушке пришлось играть в прятки, скрываясь под широкими листьями цветов. Мелкий рост сыграл ей только на пользу, так как обезьяна не видела ее на таком уровне.

Девушка сама не заметила, как оказалась у края обрыва. Примат радостно, восторженно взревел и занес кулак в очередной раз. Прятаться было некуда, и Комацу зажмурилась, прикрывая голову.

А в следующее мгновение хищник уже летел с обрыва, посланный туда мощной режущей волной.

– Ну и раззадорила же ты его, Комацу! – раздался знакомый голос.

Девушка не поверила своим ушам. К ней приближался Торико, живой, здоровый, невредимый Торико. Она всхлипнула и бросилась ему на шею.

– Торико-са-а-ан! Я так скучала!

Охотник обнял напарницу, прижал к себе, впервые за долгое время облегченно вздыхая полной грудью. Без Комацу было… тускло, тяжело. Он даже не представлял себе, насколько ему станет легче, когда она вернется.

– Скажите, как остальные? Как Сани-сан? А Зебра-сан? И Коко? С ними все в порядке? Что произошло после битвы на стадионе?

Торико рассмеялся, взъерошил отросшие волосы подруги.

– Я все тебе расскажу, – пообещал он. – Но, может, сначала перекусим?

– Вот оно как, – задумчиво протянул Торико.

Они сидели у костра и ели пойманного охотником зверя, которого Комацу приготовила на скорую руку.

Торико рассказал о бесплодных попытках охотников найти идеальное меню Президента, которое можно было есть бесконечно. То, что нужно в нынешнее время. Но ни Сани, ни Коко, ни Зебра, ни Торико не смогли ничего обнаружить в первом биотопе. Его обоняние было еще недостаточно острым для этого, почему он и пришел в Мир гурманов.

А заодно – чтобы собрать ингредиентов и поделиться ими со всеми людьми.

Комацу радовалась, что Торико не переживал по поводу проигрыша. Что друг в порядке и по-прежнему полон энергии.

– Значит, мне нужно встретиться с тем человеком?

– Обязательно, – кивнула девушка. – Я не знаю, как это объяснить… чувствую, что надо.

– Хорошо, – немного поразмыслив, согласился Торико. Затем улыбнулся. – Пойдешь со мной?

– Нет, – Комацу покачала головой, – мне необходимо вернуться в Мир людей. Мои способности могут там пригодиться.

– Это точно, – Торико протянул руку и взъерошил волосы подруги. – Тогда проведу тебя через границу и вернусь сюда.

На том и порешили.

Торико помог ей преодолеть границу теми тропами, которыми он возвращался в прошлый раз, вместе с мастером Джиро. Наиболее безопасный путь. Комацу ни за что не нашла бы его в одиночку. Интересно, как, по предположениям Джуна, она должна была пересекать границу? Или он надеялся, что она сдастся и останется в Мире гурманов, а он сможет забрать ее чуть позже?

Девушка хмыкнула поправила плащ на плечах. Браконьеры выдали ей форму из собственных запасов, чтобы пусть даже временный шеф-повар не ходил похожим на последнего бродягу. И сейчас она закуталась в светлую ткань, наподобие той, что надевала в пустыне.

Торико оставил ее и вернулся в Миру гурманов, дальше ей предстояло добираться самой.

То, о чем говорили в Альянсе… теперь она видела это собственными глазами. Полуголодные люди, тоскливые, пустые взгляды. Разрушенные дома, выжженные степи там, где раньше ключом била жизнь. Где сияли травы, бежали шоколадные ручьи, теперь сияла прожженная равнина. МОГ старалась контролировать продукты, чтобы люди не ощутили кризиса. Но даже запасы их лабораторий и подземных хранилищ не бесконечны. Вскоре им придется перейти на заменители вкусов – таблетки, лишь отдаленно напоминающие по вкусу еду. Такие использовали в больнице для тех, у кого имела обостренная аллергия практически на весь спектр известных деликатесов. Да, в Эру гурманов существовали и такие люди.

Больше всего Комацу волновал ее собственный домик. Что случилось с ее садом? Возможно ли еще что-то восстановить или придется начинать заново? И за что ей тогда хвататься первым?

Комацу взмахнула рукой, когда увидела на горизонте очередную машину. Грузовик притормозил. Усатый, полный водитель оглядел ее, не нашел ничего подозрительного, хмыкнул.

– Куда тебе, красавица?

– До города подбросите? – спросила девушка.

Денег у нее не было, поэтому оставался только автостоп. Но немногие попутки в нынешнее время соглашались подвезти незнакомку, поэтому приходилось идти.

– Запрыгивай, – кивнул мужчина. – Вместе веселее.

Мужчина оказался отцом четырех детей, чьи фотографии он всегда хранил в бардачке. Комацу рассматривала веселые, улыбающиеся лица, его жену, такую пышную, уютную, домашнюю, а водитель рассказывал забавные случаи из их жизни. И ругал наступивший конец света, который не позволяет его детям ощутить вкус настоящих продуктов.

– Все стало таким дорогим, а откуда я возьму столько денег на питание? – он хлопал руками по рулю. – Их еще надо одевать, обувать, покупать учебники в школу. Тут уж не до разносолов. Хотя обидно. Младшенький только недавно начал сам учиться жевать пищу. Обидно будет, если он никогда не увидит настоящих ингредиентов. О, вот мы и приехали! Куда теперь, красавица?

– Поеду дальше, – улыбнулась Комацу. – Спасибо вам за все.

– Да не за что! Люди должны помогать друг другу, особенно в такое время!

Девушка улыбнулась, кивнула. И вышла, взмахнув полами плаща.

Водитель отвез заказ, вернулся в машину и как всегда открыл бардачок, чтобы посмотреть на ребятишек. Это не давало ему совсем пасть духом. Каково же было его изумление, когда вместе с фотографиями оттуда выпал кусочек шоколадки. Дорогой и явно не здешней. Нынешние не пахли так сладко, так нежно. Рот поневоле наполнился слюной, но мужчина тряхнул головой и закрыл бардачок.

Будет его детям сегодня праздник!

И поблагодарил про себя маленькую пассажирку. Это ведь ее рук дело. Он никому никогда не показывал фотографии, а вот ей почему-то доверился.

И только сейчас он сообразил, кого же напоминает ему незнакомая девушка.

Шеф-повара Комацу, похищенную перед концом света.

Комацу наконец-то добралась до своего дома. Ноги болели и требовали передышки, ломило спину, но она упорно шагала вперед. Ее гнало нетерпение, ожидание. Что стало с трудом последних месяцев?

Курган, могильный курган, она заметила издалека. Сердце защемило от боли, а глаза защипало, когда она увидела впечатавшиеся друг в друга лепестки растений и цветов. Ее питомцы переплелись так тесно, спасая труд хозяйки, что не было видно ни единого просвета.

Она помнила их всех, каждого. Помнила растения в своем саду, редкие, уже ставшие родными. И не верилось, что все это было уничтожено. А она даже злиться на Мидору не могла за это.

Комацу прикоснулась к блестящей оплавленной поверхности, черной, неживой. Аура смерти заполонила все вокруг, но там, в глубине… ее кто-то звал. Комацу прислонилась лбом и мысленно попросила прощения за то, что собиралась совершить.

Отошла недалеко и взмахнула ножом Мелка. Точный разрез прошил растительную корку, она пошла трещинами, послышался громкий хруст. И медленно, по кусочкам, начала обваливаться в разные стороны.

Зов ингредиентов вспыхнул, всколыхнул воздух и разнесся в разные стороны. Кто умеет слышать, тот поймет, что произошло.

В этом мире вновь появились ингредиенты.

Сад был немного побит, то тут, то там сияли прогалины, оставленные специями. Видимо, растения не сразу сориентировались, но потом действовали в едином порыве. Обходя свои владения, поглаживая шершавую кору дерева с мясистыми авокадо, слушая счастливое шипение Эстебана, звук его погремушки, которой он размахивал, Комацу пообещала про себя, что обязательно, ну вот обязательно восстановит своих питомцев. Ведь есть надежда возродить их, нельзя так просто сдаваться.

Она погладила счастливую солнечную черепашку, что жмурилась и улыбалась, несмотря на то, что отсутствие солнечного заряда вгоняло ее в депрессию.

Первым делом Комацу добралась до телефона. Оставалось надеяться, что поврежденные линии уже восстановили.

Сетсуно подняла трубку сразу.

– Слушаю.

– Бабуля Сетсу, это я.

На миг воцарилась тишина, а затем та сторона взорвалась криками.

– Комацу! Ты вернулась! – сзади послышались голоса “Комацу? Это она?”. И девушка узнала голос дедушки Джиро. – Браконьеры тебя отпустили или Торико спас?

– Браконьеры отпустили, – девушка шмыгнула носом.

Только сейчас она поняла, как же соскучилась по ним. Наконец-то осознала, что вернулась домой. До этого все ее чувства словно были заморожены, жили ожиданием. И наконец – она дома.

– Значит, он тоже это заметил, – хмыкнула женщина.

– Что заметил? – не поняла Комацу.

– Ничего. Ты уже видела свой дом? – перевела тему разговора шеф-повар.

– По этому поводу и звоню, – Комацу вытерла слезы. – Ты можешь приехать и забрать запасы из моего хранилища. Ну, или позвонить в МОГ, чтобы те приехали. Их телефона я не знаю.

– Так они уцелели? – удивилась Сетсуно. – Но я ничего не чувствовала.

– Я тоже, пока не подошла поближе. Не знаю… они позвали меня.

– Твое чутье значительно обострилось, девочка.

– Да, бабуля, именно так.

– Мы скоро будем, – пообещала Сетсуно и положила трубку.

Комацу первым делом приняла ванну, переоделась. Как же она мечтала об этом все время путешествия!

Ей оставалось только сообразить, где можно найти Коко и как связаться с ним и с остальными Царями, чтобы сказать, что она вернулась.

Теперь она была уверена, что все будет хорошо.

Коко ощутил всплеск электромагнитных волн даже находясь у себя дома. Зов ингредиентов, более сильный, чем они ощущали вместе с Торико, когда охотились за идеальным меню Президента.

А еще… он был странно знакомым. Совсем как у….

Охотник свистнул ворону, взлетел ему на спину и прокричал место назначения. Кису хрипло каркнул и расправил крылья.

Он тоже ждал и надеялся.

Комацу сидела на крылечке, грея ладони о кружку с горячим чаем. Влажные после душа волосы трепал ветерок.

Раздалось хлопанье крыльев, но она даже не подняла головы. Боялась.

Коко прошел и сел рядом с ней, тут же взял ее за руку, переплел их пальцы. Сильно, до боли. Его сердце грохотало, как сумасшедшее.

Комацу прижалась к нему, положила голову ему на плечо, закрыла глаза, чтобы не дать вырываться непрошеным слезам.

– Я вернулась, – хрипло, с надрывом, произнесла она. – Наконец-то вернулась.

Коко промолчал и только еще крепче сжал ее ладонь. Пусть больно, пусть потом останутся синяки. Но им сейчас нужно именно это – возможность ощутить присутствие друг друга.

Комацу знала, что он услышал все, что она хотела бы сказать, и о чем промолчала. Коко всегда понимал ее без слов. По одному лишь взмаху ресниц. Она подняла голову, ласково провела пальцами по его волосам, откинув прядь с лица.

– Ты оброс, – улыбнулась она. – И белый – совсем не твой цвет.

Сердце сжималось, внутри все перевернулось, когда она подумала о причине, по которой Коко побелел. Она запрещала себе думать, что он мог погибнуть в битве с Гринпачем, верила, что остался жив и здоров. Ей всегда удавалось верить в хорошее.

Коко ответил жадным, пронизывающим взглядом. Карие глаза скользили по лицу девушки, впитывая каждую черточку, замечая малейшее изменение. Он проходил почти физической лаской, Комацу ощущала его тепло на коже. Коко отпустил ее руку и заключил в объятия, прижимая к себе, сердце к сердцу. Комацу обхватила его за шею, уткнулась носом в теплую, пахнущую травами кожу. Чтобы никогда больше не отпускать.

Без него тяжело и больно. Слишком больно, чтобы расставаться. Как будто ее пришили к нему суровыми нитками. И судя по взгляду Коко, его тоже пришивали к ней. Намертво. Навсегда.

И не нужно было больше никаких слов. Главное, что они вместе. Комацу знала, что ее охотник еще несколько месяцев будет бояться выпустить ее из поля зрения, будет крутиться неподалеку, чтобы всегда видеть, слышать, пусть даже электромагнитные импульсы. Да она и сама боялась отпускать его, боялась, что он растает, совсем как ее сны в логове браконьеров. Тогда ей было больно просыпаться и не чувствовать его объятий, не слышать его дыхания.

Каждый раз реальность больно била, насильно возвращая из светлых мечтаний. И она разговаривала с ним по ночам, представляла, что он мог бы сказать.

Пусть сумасшествие, но так становилось чуточку легче.

Хрипло каркнул Кису. На горизонте появились клубы пыли – машины МОГ спешили за новыми ингредиентами.

Комацу не покинула своего уютного убежища, да и Коко вцепился в нее так, как будто собирался убить любого, кто осмелится отнять его сокровище.

Им предстояло передать запасы организации и всем вместе придумать, как бороться с последствиями метеоритного дождя. Как сделать почвы вновь плодородными, как вернуть источники с водой на поверхность. Им предстояло решить, что делать с открытием Коко о Пищевой утопии и Клетках гурмана. Дождаться возвращения Торико, чтобы вместе с ним найти последний ингредиент меню Президента Ичирью. Как-то дожить до этого.

И вместе отправиться в Мир гурмана.

Им многое предстояло. Но пока ее мужчина держал ее в своих руках, пока был рядом, пока его сердце билось в унисон с ее, Комацу была уверена, что они со всем справятся.

Иначе просто и быть не могло.