Текст книги "Комацу (СИ)"

Автор книги: Una Farfalla

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

О поцелуях и объятиях Коко.

И этими светлыми чувствами она пыталась убить браконьера. Конечно, с его боевой подготовкой ей не сравниться, но ее сил вполне хватит, чтобы не подпустить его к Торико.

Девушка вылила ему в рот средство, даже не массируя горло, потому что в это время пыталась срезать мясо с костей Стааджуна.

Приготовить его, как ингредиент.

Она даже не вставала с колен, не в силах отодвинуться от тела друга.

Будь что будет, теперь она станет его защищать. Хоть какое-то время.

И все время, не переставая, шептала его имя.

– Та, что ты пообещал защищать ценой своей жизни, зовет тебя, Торико. Неужели ты предашь ее доверие и нарушишь свое обещание?

Стааджуну удалось пробраться через град атак Комацу. Дрожащая от усталости девушка, вкладывавшая во взмахи ножом все свои силы, все еще сопротивлялась.

Наивная.

И браконьер совсем не ожидал, что его, уже протянувшего руку к Комацу, снесет мощный хук Торико.

Охотник выпрямился, с улыбкой повернулся к Комацу.

– Твои слезы, то, как ты зовешь меня по имени, всегда придавало мне сил, – тепло проговорил он. – Спасибо, Комацу. Снова и снова, как бы трудно ни было, я буду подниматься. Чтобы защитить тебя, Комацу.

Девушка не выдержала и расплакалась, уткнувшись в ладони.

– Торико… Торико-са-а-а-н….

Языки пламени взвивались до самого неба, закрывая его от Комацу. Огненный ураган бушевал вокруг, от него во все стороны расходились волны пугающего жара. Огненный меч рубил направо и налево.

И противостояла ему гибкая, блестящая серая сталь, змеей пробирающаяся сквозь стены пламени, ввинчивающаяся в них, чтобы добраться до своего противника. Сталь кипела, булькала, серебряными каплями падая не землю, обжигая с шипением кожу.

И словно сотканные из своих сил, противники бились, не чувствуя жара и кипения стали, не замечая собственных ран. Иллюзия сменялась иллюзией, высшая процедура повторялась несколько раз. Они пытались обмануть друг друг, перехитрить.

Из последних сил атаковали. Но даже тогда их скорость…. Комацу не успевала разглядеть ничего, кроме мелькающих, смазанных темных силуэтов. Она даже не могла поднять нож, чтобы нанести удар. Боялась повредить Торико. Руки словно налились свинцом. На отпугивание Джуна она потратила все свои силы, всю свою концентрацию.

Оба устали, затратили слишком много энергии, но не думали об этом. Оскалились, как волки и помчались вперед снова, навстречу врагу. Два вихря, стальной и огненный, схлестнулись, переплелись. С жутким, громыхающим ревом каждый пытался поглотить, задавить своего противника. Дикий танец изгибающихся, нечеловеческих фигур.

Стааджун лишился своего главного оружия – меча. Торико отрезало ногу, что не помешало ему нанести новую серию ударов.

Браконьер блокировал их, разорвав ударом охотнику бок. Разметав руки на мелкие ошметки. Бил по лицу, по спине, пинал его, пока не откинул к небольшой скале.

Охотник даже не мог открыть глаза, силы покинули его. Комацу зажала себе рот руками, чтобы не закричать. Нет, только не это!

– Похоже, это конец, Торико, – браконьер подошел для решающего удара.

И отпрыгнул от лезвия, что рассекло землю рядом с его ногой.

Комацу тяжело дышала, сжимая нож Мелка обеими руками. По лицу катился пот. У нее больше не осталось никаких средств и составов, все она выплеснула еще на стадионе, сражаясь со зверями. Отрубая и сжигая им щупальца, что хватали поваров. Многих ей удалось спасти, Зебра их эвакуировал.

Только небольшая коробочка, на самом дне. Небольшая, величиной с ладошку. В ней она хранила не лекарство, но то, что могло бы помочь сейчас Торико.

– Твой кухонный нож всегда поражал меня, – Джун улыбнулся. – Но он не предназначен для убийства. Прости меня, Комацу.

Девушку отшвырнуло волной горячего пара. Она закричала, ощущая его дыхание на своей коже. Как будто ее тело засунули в кипяток.

И этого хватило, чтобы выпустить наружу внутреннего демона Торико. Комацу, лежа на земле, вздрагивая от болевых ощущений, смотрела, как из неподвижного, окровавленного тела охотника поднимается красная фигура. На этот раз не просто устрашение, нечто большее, пробудившееся после Царской трапезы.

– Что ты сделал с Комацу? – рев, наверное, услышали даже на стадионе. – За это я убью тебя!

Рука, пробившая насквозь желудок браконьера, не была иллюзией или представлением. Она была реальностью. Когтистая рука демона, вышедшего из бессознательного охотника. Его Клетки гурмана, ожившие, воспользовавшиеся остатками энергии.

Он исчез, браконьер упал на колени, захлебываясь собственной кровью. Наверное, сейчас следовало бы его убить, чтобы он больше никогда никому не вредил. Однако… Комацу никогда не была убийцей и не собиралась ею становиться. Глупая, немного наивная вера в хорошее в людях. И Комацу не собиралась изменять себе.

Повар с трудом поднялась на четвереньки и медленно поползла к Торико. Все тело мучительно ныло и стонало от последствий удара Джуна, она ощущала, что ее сил хватит всего на пару надрезов.

Техника, считавшаяся темной, Нож возрождения.

Комацу притянула к себе отрезанную ногу Торико, сделала надрез, восстанавливая мышцы, кости, нервы. С рукой было сложнее, в глазах мутилось, и ей пришлось прокусить себе запястье до крови. Соленый вкус и резкая боль ненадолго отрезвили ее. Девушка сделала еще надрез. Блестящая, розоватая нежная кожа, чуть светлее остального тела, но она точно принадлежала Торико.

Дрожащими руками, кусая губы, она достала заветную коробочку. Всего ничего, маленький контейнер для ингредиентов, новая разработка МОГ, которую ей подарила Рин.

Внутри сиял и переливался всеми цветами радуги Фруктозырь. Не самый большой, но и его хватит, так как новые конечности будут требовать постоянной энергии. Комацу чувствовала, что энергия переполняет Торико, но она находилась как будто за плотиной. И ее следовало подтолкнуть.

Радужное лакомство скользнуло между окровавленных губ, тело Торико слегка сверкнуло. И энергия, безумная энергия пробудившихся Клеток гурмана хлынула в его тело.

Теперь все будет в порядке. Комацу улыбалась, теряя сознание.

В будущем ей предстоит узнать, что на стадион пришел темный повар Джоа, первый победитель Фестиваля двухсотлетней давности. Что он являлся копией Фрозе-сама, обладал ее техниками божественного приготовления, ее ножом “Золушка”. Что он был сильнее, гораздо сильнее ученика Акации Джиро и Сетсуно-сан.

Что половина МОГ, часть браконьеров, богачи Мира людей и даже некоторые члены семерки дегустаторов перешли на его сторону, в организацию Нео, ставившую себе целью добыть бога и достичь пищевой утопии.

И к ним присоединился ее лучший друг Теппей. Комацу долго будет плакать об этом в выделенной ей комнатке в логове браконьеров.

Но пока ей только предстояло узнать, что Президент МОГ, Ичирью погиб, сражаясь со своим братом. И тот обрушил на землю метеоритный дождь специй, что выжег дотла плодородные почвы, иссушил источники, уничтожил почти все ингредиенты.

Эра гурманов была даже не завершена, а полностью… уничтожена.

Это было самым страшным, что предстояло узнать Комацу.

========== 24 ==========

Комацу с трудом приходила в себя. Все тело болело и требовало отдыха. Она лежала на твердой земле, судя по всему, в прохладной пещере. Последнее, что она помнила, это Фруктозырь, который удалось скормить Торико, чтобы дать энергии Клеток гурмана толчок.

Оставалось надеяться, что с ним все в порядке.

Девушка медленно села и застонала: в голове словно названивал огромный колокол, разбивая ее на части.

Справа раздался шорох. Комацу приоткрыла глаза. Даже такое простое движение отозвалось неприятными ощущениями. Но она пересилила себя, на ощупь нашла стену и откинулась на нее. Стало полегче. Под воздействием прохладного воздуха тошнота и головокружение проходили, оставляя противное послевкусие.

Наконец, она сумела полноценно открыть глаза.

Перед ней стоял потрепанный шеф-повар Отаке, весь покрытой копотью и свежими ссадинами.

– Добро пожаловать в чуть живой Альянс браконьеров, шеф-повар Комацу, – усмехнулся он, присаживаясь неподалеку.

И закашлялся, выдыхая кровь. Комацу подорвалась, намочила свой чудом уцелевший передник в небольшой лужице, набравшейся от капавшей с потолка воды. Протерла парню лицо, слегка смочила губы.

– Не шевелись, тебе вредно, – она поморщилась. – Если бы у меня оставались еще хоть какие-нибудь составы!

– Как унизительно, – браконьер прикрыл глаза. – С тех пор, как я ушел из приюта и начал самостоятельно зарабатывать, я работал во многих ресторанах. И даже не предполагал, что мне придется увидеть конец такого большого, как этот.

– Что произошло?

– Наших сотрудников переманил другой, более знатный ресторан.

– Вот как, – Комацу задумалась. Альянс браконьеров всегда являлся величиной, с которой приходилось считаться. Да и то, что она видела… эти роботы, чудовища, люди с привитыми Клетками гурмана. Кто же мог их уничтожить?

– Да, теперь в Альянсе никого не осталось, лишь верная часть управления, да повара, которых мы похитили.

– И организация, которая их переманила, это….

Отаке закашлялся, согнулся. Он ведь тоже обладает Клетками гурмана!

Комацу подскочила, метнулась в сторону.

– Подожди, я сейчас принесу чего-нибудь поесть! – закричала она.

– Стой… – Отаке хрипел. С тяжелым вздохом снова откинулся на стену. – Я знаю, что здесь неподалеку склад продуктов. Но откуда об этом знаешь ты?

– Я их слышу, ингредиенты, – улыбнулась Комацу. – Они зовут меня.

Склад нашелся довольно быстро, но в нем осталось очень мало ингредиентов, и все они были… “скучные”, как сказал бы шеф Буранчи.

Комацу с улыбкой вспомнила Тенгу. Вот бы он был в порядке, как и остальные ее друзья!

Похлопала себя по щекам. Нельзя, нельзя думать о плохом, отчаиваться. Надо соображать, как выбраться отсюда.

Она сварила на скорую руку жиденький супчик и понесла его Отаке. Коридор, которым проходила Комацу, имел небольшие окна. Девушка отставила ненадолго кастрюлю с тарелками и ложками и, кряхтя, забралась на подоконник.

Лучше бы она этого не делала! Перед ней расстилался Мир гурманов, картина с огромной высоты. Комацу достала нож Мелка, который у нее почему-то не отобрали, вонзила его в стену и, вцепившись в него обеими руками, свесилась вниз.

И с трудом удержалась от вскрика. Штаб Альянса браконьеров напоминал цветок: широкая вершина на тонком “стебле”. Из такого не убежишь незаметно. Наверняка узкие коридоры “стебля” контролируются и просматриваются.

К тому же… Мир гурманов – не то, с чем бы она могла справиться.

Комацу спустилась, снова взяла суп в руки. Все равно надо придумать, как спастись. Она не может застрять здесь.

– Поешь, – она налила немного супа в тарелку. – Жидковат, но уж как получилось.

– Они унесли все самые редкие и ценные ингредиенты, – он проглотил ложку. – Действительно, жидковат. Я бы смог сделать лучше. Но… – он задумчиво посмотрел на золотистую жидкость. – Все равно, очень вкусно.

– Я рада, – кивнула Комацу.

– Я всегда завидовал… – он говорил тихо. – Но не твоему таланту и умению слышать ингредиенты, а тому… что тебе предназначено идти дальше, вперед. Возможно, даже за пределы этого мира. Вне пределов моей досягаемости. Я завидовал тому, что ты создана для тех Царей, для приключений вместе с ними. Твоему прилежному, искреннему и открытому характеру. Завидовал тому, что они хвалят твою готовку. Я… я никогда не слышал слов “Очень вкусно” от своего хозяина, Мидоры-сама. Кстати, по-моему, он вернулся.

По проходу шел высокий человек, затянутый в черный костюм. Волосы его вились и переплетались в воздухе еще гуще, чем у Стааджуна. Комацу смотрела на усталое, но привлекательное лицо с волевым подбородком. Тусклые черные глаза, которые пересекали шрамы, как от когтей. Вот уже действительно, Тигр.

И от него исходила мощная аура силы, но не злости. Злости в нем не было, только безграничное отчаяние, словно в его центре скрывалась сосущая пустота. Он что-то потерял и никак не мог этого обрести.

Так вот он какой, третий сын Акации.

Комацу не долго находилась возле Президента Ичирью, и не смогла его прочувствовать толком. Да и не умела тогда. Джиро всегда кружился вокруг Сетсуно, даже на другом конце света их притягивала сила тяготения, как небесные тела.

Но Мидора… теперь она поняла, о чем говорила бабуля Сетсу. Почему двое сыновей Акации так и не сумели выбрать себе повара в команду.

Тоска и грусть по потере. Их вкус ощущался на языке.

– Шеф, собирай все поваров. Мы будем есть!

Комацу поднялась, помогла встать Отаке, и вместе они отправились вслед за боссом Альянса.

Просторный зал с колоннами, в конце которого находилось большое возвышение с креслом, больше напоминавшем трон. Именно туда опустился Мидора, важно, вальяжно и все же… немного устало, как будто сломлено.

Как будто вернулся с похорон.

Похищенные повара, потрепанные, грязные, но не сдавшиеся, столпились перед троном. Комацу встала в первый ряд, чтобы лучше видеть.

Вперед вышел Стааджун. Ничего уже не напоминало о ранах, нанесенных Торико. Он низко поклонился.

– Прошу меня простить. У меня нет слов, чтобы оправдаться за случившееся здесь.

– Стаад, тебе не за что извиняться, – звучный голос Мидоры прокатился по залу. Он не кричал, но его слышали абсолютно все. Даже в его голосе была сила. – Ты единственный, кто успешно справился со своим поручением. Здесь все повара?

– Да, тысяча поваров из Мира людей.

– Ладно, слушайте и запоминайте! Все повара здесь теперь члены моей команды. Ваша единственная обязанность – готовить мне. Мы предоставим вам такие ингредиенты из Мира гурманов, о которых вы раньше даже и не слышали. Готовьте блюда, которые смогут удовлетворить мой желудок… мои клетки…

– Ни за что! – отчеканил один из поваров.

– Я не собираюсь быть в вашей команде! – подхватила девушка. – Я уже состою в партнерстве с охотником.

Сердце Комацу снова сжалось. Ее охотники, ее семья… неизвестность была самым страшным испытанием. С ней не могли сравниться никакие пережитые ужасы.

Если с Зеброй, Коко, Сани или Торико что-то случится… как она будет жить дальше? Без них? Без своих охотников, без своего мужчины.

А еще она знала, что они придут за ней. Отправят кого-нибудь одного по ее следам. Скорей всего, Торико. И это простое знание помогало ей держаться.

– Повара верхних строк рейтинга такие высокомерные, – из тени между колоннами вышел шестирукий… официант? В каждой руке он держал тарелки, что даже выглядели опасно. – У вас больше нет такой роскоши, как выбор.

– Альфаро! – Джун обернулся.

– Тех, кто переметнулся от нас, трудно назвать предателями, больше всего они похожи на марионетки, которыми кто-то управляет. Гипноз или нечто подобное ему. Совсем как с Гринпачем…

Сердце Комацу зашлось в бешеном ритме, когда вслед за Альваро вышел Гринпач, с которым сражался Коко. Выглядел браконьер откровенно плохо. Отсутствующий взгляд, приоткрывшийся рот, и полное, абсолютное бездушие.

– Для тех, кто не подчиняется приказам босса, единственное наказание – смерть, – оскалился Альфаро.

– Так что вам лучше начинать готовить, – подхватил Стааджун.

Он старательно отводил взгляд от маленькой фигурки Комацу в первых рядах.

Вперед выступил крупный мастер суши, бывший охотник.

– Нас, поваров, считают людьми более возвышенными и достойными, чем некоторые святые. Вот, что такое повара в Эру гурманов. Мы не продадим свои души такому дьяволу, как ты.

Все замолчали, ожидая взрыва, гнева со стороны Мидоры. Босс Альянса лишь слегка усмехнулся.

– Дьявол, да? Тогда как вам мое условие. Повар, который заставит меня сказать “Очень вкусно”, будет отпущен.

Комацу не могла поверить своим ушам. Вот ее шанс!

– Босс… – начал Стааджун.

– Прежде чем называть себя святыми, попробуйте удовлетворить голод одного человека, – он презрительно хмыкнул. Комацу заметила в глубине глаз настоящую ненависть. Не столько к самому мастеру суши, как к его словам.

Остальные повара замолчали. Комацу сделала шаг вперед.

– Я что-нибудь приготовлю!

– Шеф-повар Комацу! – раздались крики позади. – Комацу-сан, что вы делаете?!

– О, здесь есть не только трусы, – с насмешкой произнес Мидора.

– Шеф-повар Комацу, – вышел мастер суши, – но… зачем? Он босс Альянса браконьеров!

– Я знаю, – кивнула Комацу, повернулась к остальным. – Поваров называют надеждой Эры гурманов, приравнивают к святым, не за умение быстро нарезать овощи или подобрать лучшее сочетание специй. А за то, что мы вкладываем в свои блюда всю душу. Свою любовь к ингредиентам и ко всему миру, свою веру в добро и лучшее. Мы вкладываем ее в готовку. И потому наши блюда насыщают не только желудки, но и сердца, души и умы людей. Не может считаться настоящим поваром тот, кто только виртуозно машет ножом. Настоящий повар всегда готов поделиться своей радостью от готовки с остальными, – она перевела дыхание. – Я участвовала в Фестивале не для того, чтобы заполучить место или награду, а чтобы увидеть техники и способы готовки поваров всего мира. Мне было интересно. Я же всего лишь хочу накормить тех, кто проголодался.

– У нас только простые ингредиенты, – вмешался Отаке.

– Мне этого вполне достаточно, – кивнула Комацу и ушла на кухню.

Кастрюли исходили паром, пыхтели, подбрасывая крышки. Подрагивали тарелки в ровной стопке. Комацу помешивала бульон, иногда пробуя его на соль. И тихонько напевала.

Сейчас, произнося эти слова перед остальными поварами, она вспомнила, чего хотела от жизни. Почему пошла учиться и работать в ресторан. Ведь не важно, какими техниками ты владеешь, если отдаешь ингредиентам свою любовь. А слышать ингредиенты может лишь тот, у кого открыто сердце для всего мира. Так говорила бабуля Сетсуно. И Комацу ей верила.

Девушка провела кончиками пальцев по броши Коко. Она умела верить в хорошее, готовить с душой. И постарается в этот раз изо всех сил, чтобы вернуться к своей семье.

– Шеф-повар Комацу, давайте я помогу, – на кухню вошел Отаке. – Во время нападения здесь произошло несколько взрывов, так что оборудование может не выдержать.

– Да, ты прав, – девушка убрала пальцы от груди и немного растерянно улыбнулась. – Лучше поторопиться.

И она ускорилась.

Вскоре стол перед троном Мидоры был заставлен тарелками с едой. Девушка облегченно перевела дыхание, вздохнула и… раскрыла от удивления глаза. Брови полезли искать убежище у кромки волос.

В мгновение ока все, что она приготовила, было съедено.

Мидора довольно облизнулся. И выражение лица его было…. Комацу не могла понять, но что-то произошло, что-то необычное…

Неожиданно штаб-квартира затряслась, опасно наклонилась. Послышался треск. Таким образом, вскоре “гнездо” обрушится или развалится на части.

Комацу отшвырнуло к стене, болезненно приложило позвоночником. Рядом оказался Джун, помог поднять и поддержал за талию.

И так же внезапно, как началось, все и прекратилось. Штаб замер, треск пропал.

От Мидоры исходила волна силы. Неужели это он сделал?

Босс браконьеров хмыкнул и… расхохотался. Дико, неудержимо. Зал еще никогда не слышал такого смеха, не видел даже улыбки на губах предводителя браконьеров. Мидора смеялся, выплескивая все, что наболело в душе.

– Шеф-повар Комацу, значит, – обратил он внимание не бледную девушку. – Если хочешь, можешь идти домой.

Комацу улыбнулась.

– Спасибо. А можно мне три желания, Мидора-сан?

Мужчина поднялся, взглянул на девушку с непонятным весельем.

– И какие же?

– Можем мы… поесть все вместе? – она развела руками, словно обхватывая поваров, браконьеров – всех. – Еда кажется вкуснее, когда делишься ею с остальными.

По лицу мужчина мимолетно скользнула тень. И тут же исчезла, как и не было ее.

– Следующая?

– Можно мне… сопровождающего до границы людского мира? – Комацу поежилась. – Одна я погибну сразу на пороге штаба.

– И?

– И третье желание, – повар серьезно взглянула на Мидору. – После моего ухода сюда придет один человек. Дождитесь его, пожалуйста. Вам просто необходимо поговорить.

– Кто же это? – Мидора смотрел с любопытством.

– Охотник за деликатесами Торико, один из учеников Ичирью-сана, – она просто знала, что упоминание старшего брата поможет.

– Почему бы тебе тогда не дождаться его здесь, если веришь, что он доберется сюда?

– Он обязательно доберется, но у меня есть дела в людском мире. Я… чувствую, что должна быть сейчас там. Не знаю, почему.

Мидора задумался, браконьеры и даже повара затаили дыхание, ожидая, что же будет дальше.

– Хорошо, я выполню твои просьбы, – наконец кивнул он. – Но за это ты проведешь в моей компании полтора месяца. Станешь на это время моим шеф-поваром и будешь мне готовить. А после Стаад проводит тебя до границы людского мира.

– Я согласна, – кивнула девушка.

Коко еще раз посмотрелся в зеркало. Бледный, белый, как лабораторная мышь. Использование сильного яда длительное время практически лишило его волос пигмента. Ничего, это поправимо.

Он снова перебрался в свой домик на отшибе. Просто не мог больше там оставаться. Да и оставаться больше было негде. Растения, питомцы Комацу, всячески пытались защитить труд своей хозяйки. И закрыли сад и дом непроницаемым щитом из собственных тел. Метеоритная специя оплавила их, превратила в блестящую корку, памятник, в котором сплетались и корчились в предсмертной агонии их лепестки и цветы.

Коко не мог этого видеть. Слишком больно видеть гибель частички души своей пары. То место раньше было наполнено теплом и светом ее улыбок, ее смехом и весельем.

Сейчас же там могильный курган. Который никто из охотников не решался трогать. Как будто открыв его, увидев, что скрывает корка из мертвых растений, они потеряют последнюю надежду увидеть Комацу. Как правильно сказал Зебра, только “мелкая должна разбираться со своим садоводством”. Остальные с ним согласились.

Бабуля Сетсу проверила ее дом в первый же день. И сказала, что не чувствует там жизни. Все пространство заполонила аура смерти и боли растений. Возможно, сама бы Комацу и смогла что-то ощутить, но ее… ее не было.

– Коко, дремучий змей, ну куда ты там запропастился? – закричал из комнаты Сани.

Предсказатель вздохнул, взял в руки поднос с чаем и пошел в маленькую гостиную.

– Ну и зачем ты нас здесь собрал? – нетерпеливо спросил Сани. – И кстати, что у тебя с волосами?

– Использовал слишком много своего яда, – коротко ответил предсказатель. – Мои Клетки гурмана показали свое лицо. Думал, погибну там.

– Ты тоже… – задумчиво протянул Сани.

Вице-шеф Альянса Гринпач… его тело сплошная система фильтров, способных остановить практически любой яд. Из-за специфической невозмутимости, стресс на него тоже не действует. И даже самая сильна отрава, что использовал Коко, может лишь циркулировать по его организму, замедляя все процессы, но не убивая.

– Переходи уже к делу, еж твою мышь! – рыкнул Зебра.

– Вот, – Коко выложил на стол небольшой осколок скальной породы. – Что это такое, по-вашему?

Неровный, блестящий кусок камня, завернутый в белую ткань.

– Под стадионом Гринпач, получив дозу яда. принялся палить в разные стороны. Не знаю, на сколько метров он углубился. По моим ощущениям, это было ниже самой глубокой точки мира – “Тяжелой дыры”, где находится мастерская первого Мелка. Там я обнаружил электромагнитные волны такой невероятной мощи, какой я еще не встречал в своей жизни. Моему демону они тоже понравились. “Жизненная сила – это вкусно”, – вот, что он сказал тогда.

– Этот булыжник – кусок коренной породы? – поднял бровь Сани. – И что в этом такого.

– Коснись, и увидишь, – предложил Коко.

Он знал, что почувствует друг.

Камень на столе резко увеличился в размерах.

– Калории… он поглощает мои калории! – Сани посмотрел на свою руку так, как будто видел в первый раз в жизни.

– Именно так. Другими словами, эти минералы живут своей особенной жизнью. Они питаются и растут.

– Ну и на кой он нам сдался? – впервые с начала беседы подал голос Зебра. – Конечно, камешек интересный и все такое, но уверен, при желании, можно найти уйму таких.

– Почти, – кивнул Коко. – Я навел справки через одного знакомого геолога. Он сказал, что такие камни можно найти повсюду. Кроме одного региона. Людского мира. В рамках этой области камни не встретятся никогда. Более того, только тут состав земной породы остается неизменным в течение многих миллиардов лет.

– Иными словами – с момента образования планеты.

– Да, этот пласт, к которому относится минерал, образовался всего несколько сотен миллионов лет назад, совсем недавно, по меркам Вселенной. Изначально существовал лишь центр людского мира. И планета была гораздо меньшего размера.

– Ты хочешь сказать, что изначально Мира гурманов не существовало, и дело тут вовсе не в движении литосферных плит? – всплеснул руками Сани.

– Почему ты так считаешь? – склонил голову Зебра.

Коко помрачнел, побарабанил пальцами по столу, держа руки подальше от камня.

– В этом минерале я обнаружил Клетки гурманов. Вернее, их компоненты. Того, что изначально на этой планете не существовало. Моя теория в том, что миллиарды лет назад эта субстанция прибыла к нам, вобрала в себя энергию ядра, выросла. Через какое-то время она образовала новую мантию и кору, в разы превысив размеры изначальной планеты. По палеологическим признакам, период падения этого тела совпадает с резким скачком в развитии животного и растительного мира. Эра эволюции и процветания множества живых существ. Настоящая Эра изобилия ингредиентов. Говорят, что Акация открыл Клетки гурмана, исследуя морские глубины. Но только ли это он там обнаружил? То, что я почувствовал на глубине – невероятная энергия. Это как нефтяное месторождение, только в пищевом смысле. Источник всех вкусов на земле, источник самой жизни. Настоящая Пищевая утопия.

– Пищевая утопия? – оскалился Зебра. – Я слышал что-то об этом от тех бакланов, с которыми мы сражались. Дерзкие ублюдки.

– Организация Нео под предводительством темного повара Джоа, – кивнул Сани.

– Мне кажется, идеальное меню Акации с богом в качестве главного блюда и их месторасположение как-то связаны.

– Пищевая утопия? – Сани хмыкнул. – Кажется красивой сказкой, по сравнению с сегодняшней реальностью. Мир лежит в руинах, повара МОГ собрались вместе, чтобы регулировать продуктовые потоки. Но там, где еще не удалось навести порядок с продовольствием, царит беззаконие и разбой. Настоящая картина конца света.

– Люди все-таки животные, – хмыкнул Зебра в кружку с пивом.

– Это не единственная причина, по которой я вас позвал, – Коко серьезно посмотрел на друзей. – Нужно как можно скорее отправиться в первый биотоп и собрать идеальное меню Президента.

– Вы же с Торико начинали его собирать, – заметил Сани.

– Да, нам остался последний ингредиент. Если у нас все получится, людям в мире никогда не придется заботиться о еде.

– Но там же бобы и какая-то прочая лабуда, – поморщился Сани. Не прелестные ингредиенты по-прежнему вызывали у него отторжение.

– Торико нашел информацию о меню Президента в Казино гурманов. Все это простые продукты, но их можно есть бесконечно. Поэтому нам и нужен последний ингредиент. Если честно, ваша помощь очень пригодилась бы.

Охотники выглядели… немного смущенными. Сани неловко кашлянул, Зебра уставился в кружку с выпивкой.

– Торико… он сейчас не в лучшем состоянии.

И тут Зебра жахнул кулаком по столу.

– Ты ведь знал, что Торико проиграет! Так какого дикобраза послал к нему мелкую? Из-за тебя…

– Чтобы спасти ее, – тихий голос Коко, почти неслышный, надтреснутый. – И спасти самого Торико. Если бы не усилия Комацу, не ее темная техника, он остался бы калекой на всю жизнь, так как больше нет рейнджеров, способных восстановить утраченные конечности. И Комацу не попала под основной удар. Я видел плохо, но… знал, что это для нее единственная возможность выжить.

Охотники вновь замолчали.

– Торико все еще переживает. Рин говорит, что с тех пор он ничего не съел, хотя при этом его энергия не идет на спад, – заметил Сани.

– Какого жаркого я должен беспокоиться о Торико? – фыркнул Зебра.

Это стало последней каплей для Коко. Переживает… все еще переживает. А каково ему, предсказателю, знать, что он отправил любимую на возможную гибель. Кто знает, что сделают с ней браконьеры?! Коко не умел верить в хорошее, за него это всегда делала Комацу. Как и за других охотников. Жизнь била их всех, но только повар сумела сохранить детскую непосредственность и умение улыбаться тогда, когда хочется плакать.

И сейчас ее нет, а единственный, кто может помочь ее спасти… переживает он!

Коко хлопнул ладонями по столу.

– Идемте. Мне это надоело.

Кису не стал возражать, когда на него взгромоздился тяжеленный Зебра, да и Сани был не из легких. Коко решительно сжал кулаки. Если есть хоть какая-то возможность вернуть Комацу, он ею воспользуется.

Он давал Торико достаточно времени, занимаясь собственными исследованиями, восстанавливаясь, чтобы прийти в себя. И если тот до сих пор этого не сделал… что ж, это его проблемы.

Торико они нашли на небольшом холме, под чудом уцелевшим деревом. Пустой, безжизненный взгляд, опущенные плечи. Он ничего не хотел, ничего не желал. И даже Парализующий мастер не смог расшевелить его, только сообщить о смерти Президента.

Коко повернул его к себе за плечо.

– Что скажешь, Торико?

– Я охотник, который не сумел даже защитить собственного товарища, – раздался неизменный ответ.

Сзади послушался звучный шлепок – Сани ударил себя по лбу и закатил глаза. Зебра презрительно фыркнул. Коко же схватил друга за руку и потащил за собой.

– Идем! Ты должен это увидеть!

Они полетели на окраину города, туда, где раньше находились магазинчики, кафе, детские сады и школы. Сейчас все обратилось в развалины, стоял временный палаточный городок. Но несмотря на это, дети продолжали бегать между палатками, играть и звонко смеяться. Взрослые смотрели на них с улыбками, кто-то готовил в котелке на костре, кто-то стирал или развешивал уже чистое белье на натянутых между палатками веревках.

– Президента Ичирью уже не вернуть, не вернуть тех, кто погиб, сражаясь, на стадионе. Но они, – предсказатель обвел рукой людей, – еще живы. И мы живы. Нельзя выигрывать все время. Как ты там говорил? Неудачи – тоже наш успех. Потому что позволяют научиться на собственных ошибках. Нельзя ненавидеть противника за силу или себя – за слабость. Нужно испытывать только уважение к тому, кто достойно сражался. Это всегда нам говорил Президент. И ты ведь дрался изо всех сил, не заботясь о своей жизни. Этим ты должен гордиться.

Коко перевел дыхание, сжал кулаки. Перед глазами встала уютная, небольшая гостиная, огонь, пылающий в камине. И девушка, забравшаяся с ногами на диван, прислонившаяся к его боку. Он как будто снова ощутил биение ее сердечка. И услышал ее неторопливые, плавные слова: