Текст книги "Комацу (СИ)"

Автор книги: Una Farfalla

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

Очень, даже слишком питательным оказался этот Метеочеснок. Тела всех отреагировали на него радостно, мышцы бугрились, перекатывались, а Коко вообще напоминал шар, сплетенный из мускулов и вен. Его Клеткам гурмана чеснок подошел идеально, и они эволюционировали.

– Комацу, а ты не будешь пробовать? – спросил Торико, пока остальные щеголяли обнаженными торсами. Еще бы, такого энтузиазма никакая одежда не выдержит.

– Э… нет, пожалуй, не буду, – девушка достала контейнер и принялась настраивать нужную температуру. – У меня нет запасного платья.

– Кому тогда повезешь? – полюбопытствовал Коко.

Комацу улыбнулась, немного вредно.

– Бабуле Сетсу. Хочу посмотреть на ее реакцию.

Охотники и якудза дружно расхохотались, представив бабушку-божий одуванчик с розовыми волосами после пробы Метеочеснока.

Да, на это стоило посмотреть!

========== 17 ==========

– Шеф-повар Комацу, у нас беда!

Девушка вздрогнула, посмотрела на взмыленного, расстроенного до предела менеджера, ворвавшегося в кухню.

Обычно с этой фразы начинались ее неприятности. Или приключения.

– Что случилось, менеджер?

Руки мужчины подрагивали, он то и дело вытирал со лба пот.

– Пришло время ежегодной проверки пожарной безопасности, налоговой и бухгалтерской отчетности для МОГ, инспекция санитарного контроля, – он выглядел жалким. – И пока все это не будет отмечено в нашей документации, ресторан вынужден закрыться на месяц. Представляете, Рождество, самый праздник, клиенты, лучшие ингредиенты, а мы закрываемся! – он чуть ли не плакал.

– Да, понимаю, менеджер, нет справедливости в этом мире, – с самым серьезным видом покивала Комацу.

Остальные повара за ее спиной сделали то же самое, даже отложили ненадолго свои блюда.

– Так как наш ресторан только в этом году получил еще одну звезду, проверять нас будут еще строже, – мужчина почти плакал.

– Я уверена, менеджер, наш ресторан пройдет это испытание с достоинством, – заверила его девушка.

– Ох, шеф-повар Комацу, только вы меня понимаете! – прослезился он.

Еще какое-то время посидел на стульчике, пожаловался на свою нелегкую судьбинушку, почти разорвав белоснежный платочек в руках. И наконец…

– Спасибо, шеф-повар Комацу, – менеджер сжал ее в объятиях. Затем отстранился, вытер слезы. – Хорошо, сегодня – последний рабочий день. С завтрашнего дня у вас начинается незапланированный отпуск. Разумеется, вам его полностью оплатят.

Он вышел, все еще что-то расстроенно бормоча под нос. Комацу повернулась к подчиненным, стоящим с постными лицами.

– Все понимают, что это значит? – спросила она, подняв бровь. И улыбнулась. – Праздники мы проведем дома!

– Ура! – прогремело дружное на кухне.

Повара весело хлопнули ладонями над головами и побежали выполнять заказы. Мысли о скором празднике и нежданных, но таких желанных выходных грела им душу, отчего работа спорилась и кипела, выполняясь в два, а то и три раза быстрее.

Комацу тоже вернулась к своему столу, где оставила доходить тесто на имбирные пирожки – особое, праздничное блюдо их ресторана.

Сама она не знала, как подступиться к менеджеру с выходными на Рождество, знала ведь, что не отпустит. И заранее смирилась с тем, что праздник проведет не дома, а на работе, у плиты, в то время, как ее поварята по одному, но будут отдыхать. Не то, чтобы она не любила свою работу, но Комацу хотелось наряжать елку, печь печенье, готовить праздничный обед. И надеяться, что хоть кто-нибудь из друзей заглянет к ней на огонек. А если нет, она всегда сможет провести выходные на диванчике у камина, с парой бокалов вина и хорошей книгой в руках.

За планированием праздника Комацу не заметила, как закончился рабочий день. Коллеги поздравили друг друга, пожелали отличного отдыха и веселого Рождества и разошлись, распевая праздничные гимны.

Комацу накинула короткую, дутую зеленую куртку, натянула тонкую вязаную шапочку и понеслась на автобус, что ходил в их глушь. Если обычно она добиралась до работы пешком или на велосипеде, то зимой становилось слишком холодно для долгих пеших прогулок, и приходилось менять транспортное средство.

Казалось, погода не властна над ее садом. Живые растения вырабатывали столько тепла, что снег не задерживался на почве, равно как и лютые морозы. Они согревали все посадки. А если учитывать их броню и толстый покров, им самим зима была ни капельки не страшна. Разумеется, пришлось перейти на морозоустойчивые овощи и даже соорудить несколько теплиц, чтобы продолжить накапливать продукты. Но в остальном… практически ничего не изменилось.

– Вы знаете, что нормальные растения должны спать в это время? – осведомилась Комацу, проходя по участку к своему домику.

Росянка сделала вид, что ищет что-то интересное в небе, попутно насвистывая. Волки даже не отреагировали, равно как и Аир с Оленевой березой. А вот древо-феечки спали, как и положено нормальным, более-менее адекватным растениям.

У дома флегматично пережевывала траву большая Солнцечерепаха. Случайная молния уничтожила генератор, отвечавший за их район, и власти так до сих пор его и не починили. Здесь жили в основном одним пенсионеры, желавшие отдохнуть от суеты. После пропажи электричества, они все же перебрались в город к детям-внукам. Те, кто помоложе, покупали и устанавливали собственные генераторы. А Комацу заказала у поставщика Тома Солнцечерепаху. Пусть это и влетело в копеечку, такой генератор не требовал постоянного ремонта и не загрязнял почву вокруг, что было особенно важно для садовода. На спине черепахи находились естественные солнечные батареи. Они накапливали свет днем и отдавали его вечером в качестве электричества. Средних размеров черепашка могла зарядить энергией небольшой супермаркет. Правда, в ненастную погоду она не получала солнечного света, и тогда приходилось заряжать вручную, в буквальном смысле накручивая хвост, как у допотопных машин. При истощении заряда ее панцирь отслаивался, давая отличные, экологические нори, которые Комацу впоследствии продавала на рынке.

Тоже неплохой заработок.

Девушка погладила черепашку по носу, та боднула ее головой ласково. Она не боялась ни холода, ни снега, поэтому спокойно жила на улице, иногда прячась в панцирь.

Дома ее встретил Эстебан, сразу же залез ей на плечо, щекоча щеку раздвоенным языком. Тоже, кстати, ненормальное поведение. Зимой, при снижении температуры, гремучки впадали в спячку. Но Эстебан отличился. Или просто Комацу достаются не совсем нормальные питомцы?

Юнь прижался к ноге, что-то радостно попискивая.

– Ребята, праздник я проведу с вами дома! – обрадовала их Комацу, стаскивая сапоги и куртку. – Менеджер отпустил нас. Так что будем печь пироги, сладкие и мясные рулеты, готовить праздничный ужин, наряжать елку, украшать дом. И что-нибудь еще, придумаем позже!

Звери радостно запищали-зашипели, Юнь принялся прыгать с ноги на ногу, Эстебан затрещал погремушкой на хвосте.

Елка была настоящей красавицей. Пушистая, с раскидистыми лапами, на которых поблескивали капельки растаявших звезд-снежинок. Комацу долго разыскивала ее по лесу, а затем выкапывала, чтобы не убивать дерево, а пересадить его после праздников обратно. Собственные растения ее за это не простят.

Полы блестели, натертые чистящим средством с запахом лимона, к нему примешивался густой аромат хвои. В воздухе витал сладкий привкус подходящего на кухне теста для пирогов. Комацу уже решила, что будет печь два мясных рулета и два сладких – с повидлом и с орехами-изюмом.

Именно так, по ее мнению, надо проводить Рождество. Обязательно дома, рядом с елкой, чтобы в доме пахло пирогами. С бокалом вина на столике, с питомцами, заснувшими у ног. И чтобы в камине уютно потрескивало пламя, в то время, как за окном дует ледяной, порывистый ветер.

Она как раз вешала на елку последний шарик, когда раздался стук в дверь. Комацу поспешила открыть.

На пороге стоял Коко в светло-зеленой куртке, шарфе и неизменном тюрбане.

– Здравствуй, Комацу, вот решил навестить, пока ты свободна, – улыбнулся предсказатель. – У вас же на работе, наверное, праздничный аврал.

– А вот и нет! – радостно пропела девушка, затаскивая мужчину внутрь прихожей. – У вас есть время? Отлично, тогда раздевайтесь, будем пить чай с булочками. Или хотите чего посытнее?

Комацу уже умчалась на кухню, пряча пылающие щеки, и не видела доброй улыбки Коко.

– Меня освободили от работы. Впрочем, как и всех остальных, – пояснила девушка, когда они сидели на кухне. На столе исходили цветочным паром чашки с чаем и одуряюще пахли сдобой пышные, золотистые булочки с хрустящей корочкой. – Какая-то там у нас проверка. Так что я свободна на целый месяц, представляете! А вы, Коко-сан?

– Я тоже, – кивнул мужчина. Сейчас он выглядел более расслабленным и открытым, чем обычно. – Заданий от Президента нет, а предсказания уже надоели. Хочу хотя бы в Рождество избавиться от них.

– Тогда… – девушка покраснела и помотала головой. – Нет, ничего.

– Что такое, Комацу? – спросил Коко. – Не бойся, смеяться не стану.

– Просто… я хотела предложить встретить Рождество вместе, – Комацу покраснела еще больше. – Не составите мне компанию, Коко-сан? – выпалила она, сжимая кулаки.

– С удовольствием, Комацу.

Широкая ладонь накрыла маленький кулачок.

Совместное пребывание с Коко в одном доме оказалось… весьма интересным. Мужчина не знал ни одного гимна, не умел развешивать украшения. И жутко стеснялся, когда что-то получалось не так. Как будто никогда не праздновал Рождество с кем-то в компании. Комацу терпеливо показывала ему, как правильно вешать рождественские гирлянды и как лучше разместить на камине носки. Объясняла, зачем это все нужно.

С трудом заставила его снять обычный костюм охотника, который защищал от его яда посторонних. В доме не было никого, кто боялся бы отравления. И Коко в вязанном свитере и светлых брюках казался очень… милым.

Красивым, элегантным. Настолько, что перехватывало дух.

Научила печь печенье и лепить из теста человечков, украшать их глазурью. Поначалу они получались кривоватыми, похожими чем-то на Зебру. Перемазанные в муке и глазури, напарники долго смеялись на кухне, когда Коко нарисовал человечку красные волосы и пару тоненьких шрамов. А Комацу специально раздобыла синюю, черную и радужную глазурь.

Получился полный комплект охотников.

И постепенно повар понимала, что жуткое смущение, охватывающее ее каждый раз в присутствии Коко, куда-то бесследно исчезло. Одно дело, когда до ужаса крутой, стильный и красивый охотник, Небесный Царь, и совсем другое – немного неуклюжий в быту, мечтательный мужчина, любящий тишину, хорошую книгу и ядовитые, но красивые цветы. Бывший отвергнутый и брошенный ребенок. Был ли у него хоть кто-то в жизни близкий, кроме Царей и Президента? Кто бы не отталкивал его?

Комацу не знала ответ на этот вопрос. Но всячески старалась показать всю прелесть Рождества и праздников. Они выходили в лес и долго играли в снежки или делали снежных ангелов, валяясь в снегу. Или могли часами сидеть у камина, обсуждая прочитанную ими обоими книгу.

Она сама не заметила, как стала называть его просто по имени. Мужчина не возражал, ему, казалось, даже нравилось – когда она звала “Коко”.

Словно стерлась еще одна преграда между ними.

Рождество приближалось. Комацу как раз развешивала повсюду букетики омелы. Раньше в этом не было особого смысла, так как поцеловать ее мог разве что Эстебан, но и без омелы Рождество представлялось… неполным. Равно как и без резных веточек остролиста. Вот и сейчас Комацу по привычке стала выполнять давнюю традицию, вдыхая сладкий запах красных ягод.

– Что это, Комацу? – Коко подхватил из корзинки букетик. – Я чувствую, эти ягоды ядовиты.

– Да, немного, но только если их есть, – ответила с лестницы Комацу. – По традиции, если мужчина и женщина окажутся под веточкой омелы в праздники, они обязаны поцеловаться. На самом деле, я всегда развешиваю их по дому. Без них… не так ярко.

– Да, определенно, – Коко задумчиво покатал между пальцами упругую ягоду. – Они очень красивы.

– А еще, смотри, – девушка спустилась с лестницы, взяла в руку букетик. И поцеловала мужчину в щеку.

Ягодка омелы вспыхнула, в ней стала разгораться маленькая серебристая искорка. Стоило девушке убрать губы от щеки охотника, как искорка погасла.

– Ее называют Звездной омелой. Когда под ней целуются, она разгорается как маленькая звезда. Настолько похоже, что некоторые даже загадывают желания, – усмехнулась девушка.

Отошла, подхватила корзинку, чтобы развесить веточки в других помещениях дома.

И была остановлена крепкой рукой, перехватившей запястье. Комацу обернулась и удивленно посмотрела на Коко.

Лицо мужчины стало серьезным, сосредоточенным и… решительным. Как будто ему предстояло испытание.

Кто из них сделал шаг, она не помнила. Просто в какой-то момент они оказались близко-близко к друг другу, почти вплотную. Коко обхватил руками лицо девушки. Раньше она и не замечала, какие у него широкие ладони. Он наклонился к ней.

Время застыло, когда их губы соприкоснулись. Осторожно, нежно, почти на грани ощущения. Но Комацу пробил электрический разряд, от самого сердца в солнечное сплетение, чтобы там свернуться обжигающе теплым сгустком, от которого по телу лились огненные волны.

Ничего подобного с ней раньше не происходило.

Прерывистый, еле слышный вздох сорвался с ее губ. И Коко тут же отпрянул, застыл, напряженный, настороженный. Глаза его почти остекленели. Неужели так боится, что она отвергнет его?

Комацу поставила корзинку на пол и подошла к нему, прижала ладонь к щеке готового в любой момент отпрянуть мужчины. Коко требовательно, испытующе всматривался в ее лицо, ища малейший признак того, что его боятся. Его, вечно ядовитое чудовище.

И не находил. Комацу улыбалась так нежно, маленькая ладошка совсем не дрожала, когда она вставала на цыпочки и притягивала его к себе.

Второй поцелуй получился более… основательным и ощутимым. Теперь Коко уже не боялся спугнуть девушку, не боялся испугать. И обнимал ее так, словно от этого зависела его жизнь. И целовал так, как будто нашел в пустыне источник чистой, ключевой воды. Он закутывал ее в себя, обволакивал собственным телом, пряча от всего света.

В его руках она ощущала себя такой маленькой.

И это ей нравилось.

Нравилось зарываться пальцами в густые короткие волосы, пахнущие ядовитыми колокольчиками. Нравилось, как звенит его серьга с цепочкой в ухе. И как прерывисто вздыхает этот сильный мужчина, когда она проводит пальцами по ней.

Ей все в нем нравилось.

Коко отстранился, приподнял ее и зарылся лицом в шею, прижимая к себе крепко, до боли. Как будто кто-то мог ее отнять. Он дышал часто, мелко, и сердце бухало в груди. Комацу ощущала его сильное биение. И улыбалась, обнимая в ответ.

Любовь пришла к ней уже давно, а она, идиотка, этого даже не заметила.

Как не замечала и тонкой, звонкой нежности в глубине шоколадных глаз, его заботливой бережности по отношению к ней.

И собственной ярости, когда кто-то обижает его словами. Коко может ответить ударом на удар, но перед градом слов он… остается все тем же неуверенным в себе мальчишкой с ядовитым телом.

Комацу немного отстранилась, не пытаясь выбраться из объятий.

– Коко?..

– Да.

Простой ответ на невысказанный вопрос. Комацу улыбнулась, прижалась лбом ко лбу мужчины.

– Я тоже.

Большего и не требовалось.

Звездная омела в корзинке у ног пары засияла, распространяя по дому яркий серебристый свет.

Это определенно было лучшее Рождество Комацу.

Стук в дверь прозвучал для них громом с ясного неба. Комацу приподнялась с груди Коко, удивленно смотря на мужчину. Они перебрались на диван, где девушка удобно расположилась на теле охотника. Коко перебирал длинные пряди ее волос, пропуская их сквозь пальцы. Рядом на столике стояли бокалы с вином. Они лежали в обнимку, смотрели на пламя камина.

И определенно никого не ждали.

Шеф Мансам приглашал их стать Гурман Клаусами для детей голодающих стран.

Коко и Комацу переглянулись. Неплохая идея, им определенно должен пойти красный цвет.

Вернулись они чуть живыми от усталости, но очень счастливыми от того, что удалось хотя бы в одну ночь помочь детям. Дурацкие правила МОГ, которые не позволяют товарообмен со странами, что не в состоянии заплатить ежегодный налог. Откуда у них такие деньги? Хорошо хоть Нергом и Джидалом занимаются теперь гурманская якудза и подпольная кухня, объединив усилия. Хоть там страдающих детей станет меньше.

Комацу было больно смотреть на худенькие тела, выпирающие косточки ребер и ключиц. И она отворачивалась, топила свои слезы в мехе короткой красной шубы Коко. А тот поглаживал по голове, не говоря ни слова.

Как они возвращались домой на Кису, Комацу же не помнила, впрочем, как спускалась с ворона – тоже. Проснулась уже в своей кровати, в штанах и рубашке. Снизу доносился негромкий шум – Коко решил приготовить завтрак под бдительным и неусыпным контролем Юня, Эстебана и Росянки из окна, которой доставались неудачные попытки.

Девушка улыбнулась и отправилась в душ. Как же, оказывается, приятно, когда о тебе кто-то заботится.

– Комацу, так ты прилетела вместе с Коко?

– Да, Торико-сан.

– И не боялась? – прищурился смешливо охотник.

– По крайней мере, его никто не просил выбрасывать меня из самолета с парашютом, – парировала девушка.

Торико сделал вид, что очень смущен. И ему где-то даже стыдно. Коко за спиной хмыкнул и покачал головой. Притворяться друг практически не умел.

Их разбудили утром новостью, что знаменитый Суповой пруд замерз. И можно добывать Правительницу всех пресноводных рыб – Рыбоярыню. Она напитывалась всеми соками пруда, его нежнейшим горячим бульоном. Ее мясо имело превосходный, ни с чем не сравнимый вкус. Выходила из глубин озера она раз в десять лет и была очень, ну очень трусливой, постоянно прячась от каждого подозрительного шороха. Если учесть величину озера – триста квадратных километров – то становилось понятно, почему никто из охотников так и не сумел ее поймать.

– Торико-сан, зачем вам нужна эта рыба? – поинтересовалась Комацу, проверяя наличие снастей и наживки.

Юнь, которого она прихватила с собой, вовсю развлекался, катаясь по льду озера. То на лапках, то на животике, но вообще колесом. Вот уж кто совсем не думал о добыче.

– Она нужна мне для эхо-маки, – Торико потер руки. – Старикан заказал мне очередной ингредиент, но он находится где-то в Потерянных лесах. И я решил обратиться к шеф-повару Мончи. Его эхо-маки – лучший способ узнать, где именно находится ингредиент. Он никогда, никогда не ошибается, и его маки показывают верное направление. Если идти туда, обязательно наткнешься на ингредиент.

Комацу подняла бровь. Если учесть, что в их мире ингредиентом является даже трава… да, определенно, наткнешься.

– Отправишься со мной в Потерянные леса? – оживленно спросил Торико.

– Конечно, – кивнула Комацу.

Заодно и мастера Юня повидает, давно его уже не навещала, соскучилась – просто жуть.

Коко одобрительно кивнул.

Комацу хмыкнула. Если бы они были обычными людьми, обязательно возникла бы неловкая ситуация. Девушка идет куда-то с другим парнем, они обычно не знают, как сказать окружающим, что встречаются….

Вот только дело было в том, что они с Коко – повар и охотник. И жизнь их подчиняется принципу приготовления еды. Очень редко встречаются деликатесы, что идеально сочетаются друг с другом в одном блюде. Не просто усиливают вкус или подчеркивают его, а именно создают первоклассный дуэт, где один не может существовать без другого.

Им слишком многое пришлось пережить в прошлом, чтобы понять: влюбляться они не умеют. Умеют лишь любить. Они любят друг друга, и это изначально делает их единственными друг для друга, отодвигая притязания всех остальных на второй план.

Повар Комацу принадлежит четырем Небесным Царям, но женщина Комацу – одному лишь Коко. Как и Комацу – мужчина по имени Коко.

И для этого им совсем не нужно объявлять всем о своих отношениях, благо ни тот, ни другая не привыкли выставлять свои чувства напоказ.

– Торико! – к ним подбежала, размахивая руками, Рин. – Я обязательно помогу тебе поймать Рыбоярыню своими феромонами.

– Э.. спасибо, Рин.

Комацу прищурилась. Ей кажется, или Торико стал смущаться в присутствии сестры Сани? А если учесть, что они вместе ездили разносили подарки на Рождество…

Коко кивнул в ответ на вопросительный взгляд, сжимая расплывающиеся в улыбке губы.

– Совсем не прелестно, что меня вытащили в такой ранний час. Привет, Масик! – взмахнул волосами подошедший Сани.

– Добрый день, Сани-сан. Вас тоже Президент позвал?

– Он позвал всех четырех Царей, но пока не вижу нигде Зебру, – задумчиво ответил Торико.

– Я пришел не по приказу старика, – раздался рычащий голос. – А потому что хочу сожрать всю рыбу в этой луже.

Под деревом неподалеку стоял Зебра, сложив руки на груди. Комацу поежилась. И как ему не холодно в одной-то коротенькой майке без рукавов и летних брюках?

– Какой кошмар, ты все-таки пришел, рваная морда! – закатил глаза Сани.

– Что ты сказал, радужный единорог? – зарычал Зебра, отталкиваясь от дерева.

– Хм… – Торико оглядел собравшуюся компанию. – Интересно, кто поймает Рыбоярыню быстрее всех? Сани с его касаниями, Коко с предсказаниями, я со своим нюхом или Зебра с эхо-локацией?

– Да как ты можешь сравнивать мои чудесные, изысканные касания с его грубым, вульгарным даром? – возмутился Сани.

– Ну… вообще-то по рыбной ловле у нас специалист как раз Зебра, – смущенно почесал щеку Торико.

– Все равно, я найду ее первой.

– Думаю, нам лучше разойтись, – мягко предложил Коко, пока Цари действительно не “разошлись”.

– Ано? Я тоже участвую? – удивилась Комацу.

– Естественно! – Торико хлопнул ее по плечу. – Твоя пищевая удача дает тебе большое преимущество!

– Хорошо, – растерянно произнесла девушка.

Царей уже и след простыл. Рин убежала вместе с Торико. Комацу же решила далеко не ходить, тем более, она все равно не обладает никаким способностями, чтобы найти Рыбоярыню. Зато можно воспользоваться случаем и поймать много высококлассной рыбы, чтобы приготовить ее на ужин.

– Юнь, подай мне земляничных червей! – крикнула она.

Пингвин резво подскочил к ней, расстегнул сумочку на боку и достал несколько извивающихся червяков.

– Это отличная наживка, – просветила его Комацу.

Юнь кивнул и отправился веселиться дальше. Все же он родом из Ледяного Ада, наверное, соскучился по родной природе.

Комацу расслабилась и решила получать удовольствие от рыбалки. Пару раз лед вибрировал, явно Зебра постарался, но девушка не двинулась с места. За это время она поймала бухлосося и мотылюгря. И уже представляла их в кисло-сладком соусе с зеленью и бокалом отличного вина. М-м, объедение. А если еще добавить лимончик….

– Зебра, идиот, мои волосы! Какого черта ты шарахнул звуковой базукой! И что это за уродливая рыбина такая?

– Ну, вот, опять сорвалась. И эти вибрации…. Зебра, ну что за….

– Покачивание наживки привлекает внимание рыбы. Я довольно уверен в своих техниках соблазнения.

– Ах, если бы ты соблазнял меня, я бы клюнула!

– Квас вам в глаз, твари, испускающие ультразвуковые волны и мешающие мне. Звуковая базука!

– Посмотри, какая красивая. Даже жалко становится ее есть. Но из нее выйдет отличный рыбный бульон.

– Юнь! Юнь!

– Эта чертова тварь уходит, но ей от меня не сбежать…

– Пойдем туда, где наиболее сильные электромагнитные волны…

– Хотите, чтобы я показал силу своей интуиции?..

– Пойдем, Рин, туда где запах еще более вкусный.

– Да-а-а.

– Вот оно, ее логово!

– Вероятность успешного исхода – девяносто процентов! Это здесь.

– Моя интуиция привела меня сюда!

– Запах, от которого у меня начинают течь слюни, исходит отсюда!

– Аре?

Увлеченная рыбалкой Комацу не сразу обратила внимание на то, что все Цари вернулись и теперь стоят вокруг нее, причем взгляды у них такие… потрясенные.

– Это же сколько пищевой удачи надо иметь! – разом воскликнули они.

– Что происходит? – Комацу закрутила головой. – Почему вы здесь? Соревнование, что, уже завершено? Вы поймали ее?

– Нет. Логово нашей добычи прямо под тобой, – пояснил Зебра.

– Э? Правда?!

– Так говорит моя интуиция, а значит, так оно и есть, – гордо кивнул головой Сани.

– Идиот, это говорит моя эхо-локация!

– Ты что, унижаешь мою интуицию, ублюдок?!

Коко подошел поближе.

– Комацу, шанс того, что рыба попадется здесь, равен девяноста процентам.

– А мой нос говорит, что все сто! – вмешался Торико.

– Юнь!

Поплавок дернулся, раз, другой. Затем удочка оттянула руки.

– Попалась! – радостно прокричали охотники.

– Какое поразительно единодушие! – пропыхтела Комацу, упираясь пятками в лед. Рыба не хотела вылезать и всячески сопротивлялась. – Лучше бы помогли!

– Дай я, сейчас Зебра-сама покажет, как это делать.

– Пошел вон, рваная морда. Я со своим касанием помогу!

– Давай лучше я! – лучился энтузиазмом Торико.

Коко молчаливо подошел сзади, обхватил девушку за талию и взял ее руки в свои. Тут и остальные Цари присоединились.

Большущая розовая рыбина выскочила из воды, плюхнувшись на лед и беспомощно забилась, пока Коко не обездвижил ее своим ядом.

– Это мое голосовое устрашение помогло, значит мне ее и жрать!

– Не говори ерунды, это я поймал ее своими волосами!

– Вообще-то я обездвижил ее своим ядом!

Рин с Комацу переглянулись, отошли недалеко.

– Такие мальчишки, – покачала головой Рин. – Никогда не смогут договориться.

– Ошибаешься, – улыбнулась Комацу. – Хоть они постоянно и спорят, они всегда смогут объединиться. И поесть за одним столом, как часто говорила моя наставница.

Неожиданно Рин достала блокнот и что-то в нем нацарапала. Передала его девушке, показав на уши и кивнув на Зебру. Ну, да, этому даже ссора не помешает расслышать их разговор.

“У вас все серьезно?”

– В смысле? – опешила Комацу.

“Видела, как он на тебя смотрит. Постоянно отслеживает глазами, чтобы ничего не случилось. Заботливый. Завидую. Так что, вы определились?”

– Да.

“Поздравляю. А то надоело видеть его больные, тоскливые глаза”.

– Спасибо, Рин. А как у вас?

Девушка ослепительно улыбнулась, спрятала блокнот, предварительно порвав записи.

– Спасибо, что сплавила его ко мне на свидание, тогда, в Джидале! Он как вернулся, сразу меня пригласил. Так что с меня шоколадка.

– Идет!

Поверх споров Царей, почти уже переросших в драку, раздался возмущенный крик Торико:

– Какая разница, кто ее достал! Давайте уже есть, – и чуть тише добавил: – Только на эхо-маки оставьте.

Девушки вновь переглянулись.

– Считаю предложение Торико-сана самым рациональным, – вынесла вердикт Комацу.

– Юнь!

Рин прыснула со смеху.

========== 18 ==========

– Так куда конкретно мы направляемся, Торико-сан? – поинтересовалась Комацу, сидя на пеньке и наблюдая, как ее напарник с большим аппетитом уплетает эхо-маки. Ей самой рис с рыбой и овощами уже в горло не лез, а вот Торико хоть бы хны.

Чтобы добыть ингредиенты для эхо-маки, заказанные поваром-предсказателем Мончи, им пришлось пройти немало приключений. О некоторых их них Комацу вспоминала с теплом. Например, она узнала, откуда родом ее солнечная черепашка, познакомилась с рыцарями-гурманами. Они снова встретились с Такимару, который ходил с ними за вековым супом. И Торико представил ей своего старинного друга Аймару, лидера рыцарей.

Было весело, особенно когда Торико вручную пришлось подзаряжать черепашку брата-близнеца Мончи, Пончи.

А о некоторых приключениях девушка предпочла бы никогда не вспоминать. Например о том, как они добывали Додурианскую бомбу – ужасно вонючий плод, запах от которого не смывался целый месяц. В месте, где рос цветок, не росло больше ничего, и даже кислородная маска с пятью листьями Кислородины не спасала.

Комацу помнила, как заливала себе в ванную собственные разработки, все самое приятно пахнущее, лишь бы перебить невозможный запах Бомбы. А Коко на улице пытался синтезировать яд, который смог бы убить его.

Только благодаря ему, срок пахучего “наказания” стал вдвое меньше, нежели у Торико.

И еще Комацу не хотела вспоминать полуголого Джиро, с которым они повстречались на Винном острове, когда добывали Королевский уксус. Торико не вылазил оттуда три дня, купаясь в алкогольных источниках на пару со стариком. Теперь-то Комацу точно знала, где пропадает Парализующий охотник.

Сама она из-за непереносимости алкоголя добыла уксус и загорала на берегу, плавала и купалась в море, пока Торико не решил, что больше пить не может. Меньше, правда, тоже, но по крайней мере, сумел оторваться и прийти на берег, откуда их забрал поставщик Том.

И вот теперь она хотела знать, ради чего понадобились все эти мучения. Огромный эхо-маки, упав, указал им путь в Потерянном лесу. Другие способы здесь вряд ли бы сработали из-за сильного магнитного излучения, “убивавшего” всю технику напрочь.

Неожиданно эхо-маки кончился. Прямо посреди леса.

– Э? Что такое? – удивился Торико. – Кто-то отрезал мой ролл! Кто посмел?

Отбирать еду у Торико не рекомендовалось. По причине наличия инстинкта самосохранения. Если его нет – милости просим, господа самоубийцы.

Комацу вытерла пот. Несмотря на то, что в лесу было довольно-таки прохладно, все равно припекало солнышко. И постоянные физические нагрузки заставляли истекать потом.

– Торико-сан, так куда мы направляемся?

– В затерянный монастырь, – буркнул охотник, присаживаясь на траву. – Там есть легендарное сокровище – Фруктозырь. Говорят, что настоятель монастыря – один из национальных достояний, вроде бабули Сетсу.

Комацу почувствовала, что впервые готова убить человека. “Это будет сюрприз!” – так сказал он. Если бы он сразу сказал, она хотя бы весточку послала в монастырь, их бы встретили. Большой ребенок! Ну вот как на такого сердиться?

Она потерла виски.

– Идемте, Торико-сан, – и направилась в чащу леса.

Охотник послушно последовал за ней. Они остановились на небольшой тенистой поляне. Комацу сложила руки.

– Вспомните, за что вы обычно благодарите ингредиенты. Что вы испытываете при этом, Торико-сан.

– Зачем? – удивился охотник.

– Просто сделайте. Сюрприз будет, – подмигнула девушка.

Через мгновение перед ними появилось три высоких деревянных здания, как будто выросло из-под земли.

– Это же… – Торико круглыми глазами смотрел на появление ресторана.

– Десятизвездночный ресторан кухни Скрытого облака, – гордо кивнула Комацу. – Пойдемте перекусим.

– А он не исчезнет?

– Нет, – рассмеялась девушка. – Этот ресторан сам выбирает себе посетителей. Ингредиенты в их меню настолько деликатные, что без особой пищевой чести их невозможно съесть.

– Пищевой чести?

– Увидите, – Комацу прошла внутрь.

Перед ними склонилась в поклоне фигура в красном поварском одеянии и белом фартуке. Маска закрывала лицо и волосы, оставляя лишь черные, ясные глаза.