Текст книги "Комацу (СИ)"

Автор книги: Una Farfalla

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

– Голем…

Существо, составленное из плоти и крови множества других хищных зверей, химера. Только одна организация увлекалась подобными экспериментами – Альянс браконьеров.

– Уже не осталось ни одного отделения монастыря по всему миру, – Чие достала из-за пояса ножи. – Мы не можем позволить, чтобы вы со своими секретными техниками пищевой чести помешали нам.

– Печально слышать это от мастера вашего уровня, – покачал головой Копво.

– Чиру-кун тоже будет расстроен падением своей наставницы, – Вагон вытащил нунчаки. – Но нам придется с вами сражаться, Чие-сама. Мы не позволим опорочить священные земли пищевой чести.

Комацу задыхалась, но ее не выпускали из стальной хватки клинка. Она могла лишь судорожно рыться в сумочке, стараясь сделать это незаметно. Средства, что она подобрала для голема, не подходили для человека.

– О, ну тогда я покажу тебе свое движение, что оценивалось свыше ста миллионов грандов. У тебя же все еще слишком много лишних действий.

– Вагон, осторожней! – предупреждение Шуу запоздало.

Помощник мастера побледнел, по его лицу заструился пот. А в следующее мгновение плоть с его торса исчезла, оставив лишь голый скелет. Мужчина рухну в пыль внутреннего двора.

– Ну же, подходите, будет совсем не больно, – лицо женщины искривила злая гримаса, превратив его в чудовищную маску, в которой не осталось ровным счетом ничего человеческого.

– Не щадите ее! – закричал Копво.

Наставники монастыря напряглись.

И в этот же момент нож выскользнул из внутренностей Комацу. Девушка с удивлением обнаружила, что может дышать, говорить, что кровь струится по телу по-прежнему, как будто и не было никаких повреждений. Но она же ясно чувствовала лезвие, разрезающее ее желудок!

– Как тебе моя техника, шеф-повар Комацу? Этот нож… чем больше он режет, чем больше пронзает, тем больше оживляет. Но второй раз тебе не суждено ожить! Я хорошо учился у Чие-самы! – он вновь приблизился к девушке.

Комацу подпрыгнула и разбила о его спину флакон с кислотой. Повар закричал, стал извиваться. Одежда пошла лохмотьями, кожа запузырилась.

– А я внимательно читала учебник химии! – выкрикнула Комацу и бросилась туда, где помощники мастера пытались атаковать старушку Чие.

Шуу умчался разбираться с химерой, а у остальных дела шли… не слишком хорошо. Комацу подбежала к Копво, чья рука взорвалась от техники Чие, дала ему выпить укрепляющего. Позволит дожить до прихода помощи. Сама она не была уверена, что справится с техникой исцеления. Не сейчас, еще рановато.

– Что вам нужно от монастыря, Чие-сан? – прокричала она, бинтуя бок второго помощника, с чьей руки срезали плоть и кожу тонкими лентами.

– О, так это воспитанница Пись-тяна! – хищно протянула женщина. И зло, едко оскалилась: – Я хочу уничтожить любое напоминание об этом лживом, двуличном и лицемерном учении – пищевой чести. Благодарность, благодарность, благодарность. Всегда, в любой ситуации. Неужели я должна была благодарить, когда мой сын погиб? – злобно закричала она. – Не проходило ни дня, чтобы я не вспоминала его. А Пись, чуть погоревав, завел тебя. Лелеял, холил, пылинки сдувал. Ни к кому он не относился так, как к тебе. Даже отослал подальше, чтобы уберечь, хотя я мечтала добраться до тебя. Я всей душой желала, чтобы он ощутил мою боль от потери дорогого человека. Но эта мечта оставалось несбыточной долгие годы, я потеряла твой след. Проклятый Сетсуно и Джиро отлично замели его! И тут я узнаю, что ты вернулась в монастырь. Тогда-то я и решила уничтожить вас разом – два самых любимых детища Пись-тяна. Ты ведь так похожа на него! Тоже одна благодарность на уме.

Комацу выпрямилась. Она от всей души сочувствовала женщине, пережившей такую боль, но ничего поделать не могла. Разрушить свой дом она не позволит.

– Я ни разу не благодарила ингредиенты! – ровно произнесла она, хотя внутри все заходилось от страха.

– Что-о?! – взывала старуха. Лицо ее стало еще уродливее.

Даже раненные, стонущие от боли помощники мастеров замерли. Комацу понимала их: воспитанница настоятеля, его ученица, почти приемный ребенок, и вдруг говорит, что не следовала учению своего отца.

Но это было правдой.

– Я ни разу, слышите, Чие-сан, ни разу не благодарила ингредиенты. Потому что мне это не нужно. Моя сила, моя пищевая честь заключается в другом. Я радуюсь тому, что они существуют, что они есть. Пусть они плохие, пусть они опасные или ядовитые, я все равно люблю их. И они отвечают мне взаимностью. А за любовь не благодарят, Чие-сан. За любовь в ответ можно только любить.

– Какие красивые слова! Но они не способны вернуть к жизни, – взъярилась Чие.

– Смерть – это тоже часть жизни. Если бы мы не могли умереть, мы бы так не ценили то, что имеем.

– Да? Тогда попробуй, оцени вот это.

Комацу не увидела, лишь поняла интуицией, что Чие будет воздействовать на нее. И прежде, чем удар коснется ее, взмахнула ножом Мелка. Две силы столкнулись между противниками, отбрасывая их назад порывом ветра.

Комацу ударилась о стену, что выбило из легких кислород. Она съехала на землю, все еще сжимая в руке нож.

– Надо же, Пись-тян подарил тебе Нож Возрождения! Как интересно, – захихикала старушка.

Она почти театрально взмахнула рукавами, Комацу зажмурилась… и ничего не произошло.

Перед девушкой, заслоняя ее, стоял настоятель монастыря. В боевой форме, мало чем уступающей охотникам.

Одним движением он сгреб Чие в охапку и заточил вместе с собой в Ложечную сферу, где им предстояло драться. В последний раз.

– Тварь! – тем временем блондинистый повар избавился от сожженной одежды.

– Тебе-то что от меня надо?! – возмутилась Комацу, доставая из сумки еще парочку флакончиков. – Что я тебе сделала? Да я даже не знаю тебя!

– О, шеф-повар Комацу, – издевательски пропел тот. – Знаменитая выскочка, которой все достается на блюдечке. И ученичество у Сетсуно-сан, и дружба с Парализующим мастером Джиро. И обучение в монастыре. Приготовить вековой суп, над которым лучшие повара бьются десятилетиями за полгода – пожалуйста. Подружиться с Небесным Царем – легко. Понравиться самому привередливому из Небесных Царей – запросто. Приручить самого свирепого из Небесных Царей – нет ничего проще. И всегда с этой своей милой улыбочкой. Ненавижу таких вот добреньких, чистеньких, всегда остающихся в белом. Ты хоть представляешь, сколько поваров мечтает о том, чтобы Цари хотя бы обратили на них внимание? А сколько остальным приходится трудиться, чтобы добиться того, что тебе дается так просто! Чтобы просто забраться на девяносто девятое место в рейтинге поваров! Ты хоть представляешь, сколько мне пришлось ради этого трудиться? А ты даже не входишь в сотню лучших! Но сейчас, видя, как ты занимаешься такой ерундой, как пищевая честь, понимаю, насколько огромна пропасть между нами. Как повара мы уже не равны друг другу. И мой напарник….

Комацу осенило. Она вспомнила, где видела этого повара. Правда, тогда он был чуть поменьше, не таким мускулистым и опасным. Но высокомерие никуда не делось.

– Отаке! – хлопнула она себя кулаком по ладони, перебивая говорившего. – Шеф-повар “Сказочного замка”! Ты всегда платил за интервью и похвалы своему ресторану. Об этом все знали, – пожала она плечами.

– Ты! – взвыл раненым зверем Отаке.

– Я! – передразнила его Комацу, в которой поселилась бесшабашная веселость. – На блюдечке, значит? Я пахала, как проклятая, чтобы добиться того, что имею сейчас. Сдавала экзамены, учила, зубрила. И просто слушала, слушала ингредиенты. И ты ведь это понимаешь. И завидуешь далеко не моим знакомствам и положению, а тому, что сам уже давно позабыл, как слушать деликатесы, – понимающе произнесла она.

Отаке побледнел.

– А насчет охотников… пусть они хоть трижды Царями, да назови их Императорами, мне до этого не будет никакого дела. Потому что в первую очередь они – мои друзья.

– А уже потом она – наш повар, – произнес голос за ее спиной. Знакомый голос. – И обижать ее мы не позволим!

Комацу обернулась.

Торико сиял, сверкала его кожа, наполнившаяся силой Фруктозыря, волосы струились до самой земли и блестели, как после лучшего шампуня.

Но самым главным было то, что он не проявлял ни гнева, ни ярости, сохраняя спокойствие.

Значит, он освоил секретную технику и пищевую честь до самого конца. Девушка улыбнулась.

– Торико-сан!

– Прости, что так поздно, Комацу!

Он быстро обкорнал свою шевелюру до привычного состояния. А затем нанес отбойный удар по химере, отчего ту просто разорвало на части в воздухе.

– Только что… – он посмотрел на свою руку. – Не знаю, сколько ударов было, я не считал. Но чувствую, что это далеко еще не предел.

Ложечная сфера открылась, и окровавленный мастер кулем перевалился через край, упал на землю.

Чие понюхала кровь на своих ладонях.

– Попробуй высказать благодарность в данной ситуации. А еще лучше – заткнись и сдохни. И забери в Ад свою пищевую честь! – она спрыгнула на него, начала скакать на теле мастера, выбивая кровь у него изо рта. Затем ме-едленно повернулась к напарникам. – Ну, же, охотник за деликатесами Торико, покажи мне свою пищевую честь!

Ножи против коронного движения Чие. Ее это не спасло. Торико, несмотря на скорость женщины, успел защититься и одновременно пронзить ее ступни, приковывая к земле. Под его атаками разлетелась ее защита, а Нож возрождения пошел трещинами и распался отбойного удара.

– Чие-сама! Нам некогда, он прилетел за нами! – закричал Отаке.

Над разбитым внутренним двором монастыря появилась большущая тень. Странное существо, напоминающее рыбу, сплошь черного цвета, с острыми зубами-кинжалами.

– Познакомься, шеф-повар Комацу, мой напарник – босс Альянса браконьеров.

На голове рыбы появился силуэт мужчины с пышными волосами, пряди струились в воздухе, переплетались, как клубок змей. И казались такими же живыми. Стоило рыбе подобраться поближе, как Комацу и Торико опознали робота, созданного браконьерами. Модель стала еще более совершенной, позволив почти целиком передать ужасающую ауру оператора машины.

– В твоем возрасте надо бы поберечь себя, старуха. Мы добились своей цели. Возвращаемся в Мир гурмана.

Отаке выглядел жутко довольным, глядел на Комацу свысока.

– Вместе с ним мы добудем и попробуем бога!

Напарники между тем переглянулись.

– Знакомая сила, – отметил Торико.

– Если учитывать общую раскраску робота и важность данной миссии для браконьеров….

– Стааджун! – в один голос произнесли они.

Отаке выглядел ошеломленным, а робот лишь почесал висок. До боли знакомым жестом. И тем самым подтвердил предположение напарников.

– Встретимся на нашем пиршестве! – громко произнес он.

– И я с радостью убью тебя, шеф-повар Комацу, – добавил Отаке.

– Облизнешься, – рыкнул Торико, прижимая девушку к себе.

Рыба заглотила костяную птицу и быстро улетела.

А им предстояло разбираться с последствиями нападения.

С помощью подоспевшего Чиру и Фруктозыря вылечить раненных и некоторых уцелевших наставников монастыря, включая мастера Юня. И узнать…

Узнать о том, что сын Чие-сан являлся и сыном мастера Юня тоже. Узнать, что браконьеры планируют раздобыть скрытый ото всех восьмой ингредиент меню Акации. Закуска, Воскрешение мертвых. Акация намеренно спрятал его, убрал из списка. Но браконьеры каким-то образом выяснили о нем.

Узнать, что снова засветился таинственный темный повар Джоа, который орудовал в королевстве Джидал, когда Комацу была там с Торико и Коко.

Узнать, что надвигается беда, справляться с которой им предстоит самостоятельно.

========== 20 ==========

Возле “ножа” и “вилки” – двух знаменитых башен в Городе гурманов царила пустота и тишина. Город как будто внезапно вымер. Лишь ветер гулял по улицам. гоняя пустые банки и обрывки газет.

Неожиданное зрелище для Эры гурманов.

За неделю до этого МОГ сообщали, что монстры, спящие в Мире гурманов, Четыре зверя, пробудились ото сна. И направляются к человеческим поселениям. Это шокировало население больше, чем выход на свободу Зебры. Каждая страна, находящаяся неподалеку от границ Мира людей объявила пятый, высший, уровень тревоги. Населению было рекомендовано укрыться в центре людского мира. Это положило начало эвакуации более тридцати миллиардов жителей.

Обычно, звери Мира гурмана совершенно не интересуются невкусной пищей Мира людей. Обычно они вынужденно проникают через границу из-за обилия более сильных хищников в месте их обитания. Но людям не повезло. Четыре зверя – монстр, которому пришлась по вкусу человеческая плоть. Люди стали его любимым деликатесом.

И так каждые несколько сотен лет они пробуждаются от спячки, словно давая людям время расплодиться. В древних легендах их называли ненастными, всепожирающими демонами.

В прошлый раз их прогнал молодой Президент МОГ, Ичирью. Но в этот раз мастер Юнь сказал, что рассчитывать придется только на свои силы, так как предыдущее поколение занято чем-то в нулевом биотопе.

Укрытием стала “Пищевая площадь”, служащая для проведения фестивалей и других гурманских мероприятий, и способная вместить уйму людей.

Шеф Мансам деликатно, ну, как умел только он, успокоил нервничающих гражданских, что разбираться со зверями будут четыре Небесных Царя.

Президент Ичирью заказал им Четырех зверей, как последний ингредиент.

Комацу устало поправила платок, перехватывающий волосы, упаковала последний Фруктозырь в контейнер. Всю неделю она буквально не вылезала из кухни, старательно разделывая экстра деликатный ингредиент. И уже не раз успела с ним поссориться, из-за чего тот надулся и стал еще вреднее. Ничего, справилась.

Она заняла небольшую кухню в ресторанчике в центре Города гурманов. Все равно ведь повара и владельцы эвакуировались, а ей и не нужны никакие их ингредиенты, лишь место, время и кухонная утварь.

Четыре Царя как раз обедали несколькими этажами выше, набираясь сил. В ресторане “Царство противня” у шеф-повара Йюды, стоящего на пятом месте в рейтинге. Комацу планировала подать им Фруктозырь на десерт. Надеялась, что он запустит очередную эволюцию клеток.

К тому же, должна была прибыть Рин на Терри со своим новым измерителем уровня сложности животных. Ее тоже следовало угостить.

Когда она вошла, Цари были заняты самым привычным для себя делом – спорами о еде.

– Комацу, фантастика! – улыбнулся Коко, стоило только девушке достать из рюкзака контейнер с Фруктозырем.

Они полакомились десертом. Благодаря тому, что он “с миллиметровой точностью”, как сказал шеф Йюда, был правильно приготовлен, Фруктозырь стал идеальным ингредиентом для Клеток гурманов всех четырех Царей.

Рин тем временем вытащила послание Президента.

Звери приближались с четырех сторон, все были крайне опасны. Людей эвакуировали, но если хотя бы один из охотников проиграет, наступит гибель Мира людей. Как минимум, половина жителей умрет в желудке твари.

Под конец Президент расчувствовался, стал вспоминать детство своих мальчишек. Чего уже не вынес Зебра. Захлопнул компьютер.

– В пиццу разговоры! – прорычал он. – Пора выдвигаться.

Питомцы всех охотников уже были на месте. Куин еще больше выросла, обвивая всю башню от самого ее подножья. Парил Кису, поражая размахом черных крыльев. Терри опасно щурил глаза, став выше в холке, как минимум, на метр. Но больше всего поразила “зверюшка для езды” Зебры. Огромный конь, размером с башню, с развевающейся гривой и горящими потусторонним огнем глазами.

– Такая непрелестная зверюга, – скривился Сани.

– Зато теперь у нас у всех есть средство передвижения! – энтузиазм Торико был неубиваем. – Не терпится узнать, какой же зверь достанется мне.

Охотники отбывали с Башни гурманов. Последним остался Коко. Рин хихикнула и понятливо отвернулась, закрыв ладошками глаза.

– Береги себя, – Комацу прижалась к крепкому телу, вздохнула.

Коко склонился к ней, обнял, вжав в себя, как будто хотел сделать своей частью.

– Ты тоже. Здесь может быть опасно.

– Не волнуйся, – Комацу улыбнулась.

Поцелуи расставания самые сладкие – ведь есть надежда на новую встречу. И самые горькие – ведь впереди опасность.

Сильные руки с широкими, мозолистыми ладонями, длинными пальцами скользили по спине, Комацу выгибалась все сильнее, обхватывая мужчину за шею. И не могла оторваться от него, все тянулась и тянулась к нежным, чуть обветренным губам.

Времени оставалось все меньше. Кису оглушительно каркнул и взлетел, унося на своей спине охотника. Комацу стояла у края крыши, прижимая дрожащие пальцы к губам. В этот раз она даже снадобий дать не могла – в бою флакончики только помешали бы им.

Ей оставалось только ждать, верить и уповать на силу и удачливость охотников.

Рин встала рядом и обняла за плечи.

– Они вернутся, вот увидишь.

Комацу молча кивнула. Говорить мешал комок в горле.

– Я присмотрю за Торико, не переживай, – Рин подняла зверомер. – Должна же я его испытать! Оставляю все на тебя. Будем на связи! – бросила ей коммуникатор.

Комацу кивнула, помахала вслед подруге рукой. И закрепила переговорное устройство в ухе. Так, на всякий случай.

– Эх, молодость! – мечтательно вздохнул подошедший шеф-повар Йюда.

– Шеф Йюда, вы не собираетесь эвакуироваться, как ваши подчиненные?

– Ни на миллиметр!

– О, тогда можно я займу вашу кухню? – Комацу сложила ручки, умоляюще взглянула на старца с длинной бородой. – Я должна что-то делать, иначе просто сойду с ума.

– Ты до миллиметра права! Когда они вернутся, захотят есть, – кивнул шеф-повар. – Прошу за мной.

Когда-то Комацу посчитала бы за счастье оказаться на кухне правителя верхнего этажа Башни гурманов. Она столько читала о его способах готовки, технологиях и мировоззрении, ей хотелось бы взять автограф.

Но сейчас ее волновало только одно: есть ли на кухне телевизор.

МОГ вела прямой репортаж с места битв всех четырех Царей. Люди переживали за них и горячо болели, выкрикивая их имена.

Комацу на автомате замешивала тесто, разминала его на столе, в то время как глаза не отрывались от экрана телевизора.

Терри активно злил Клыкозавра, уворачиваясь от его атак. Волк не зря имел гены одного из правителей Мира гурманов. Он на уровне инстинктов знал, что нужно делать.

Коко подвергся ядовитому обстрелу, комки яда шли сплошной стеной. Кису невозможно было увернуться, и он попал в самый эпицентр.

Комацу показалось, что ее сердце растворилось вместе с Императорским вороном, на спине которого находился ее мужчина. Чтобы тут же возродиться вновь, когда птица оказалась всего лишь подделкой, ядовитым клоном.

Девушка сжала многострадальное тесто, размяла его и быстро свернула простой, круглый пирог с замороженной вишней. И тут же принялась за нарезку овощей для рагу. Она крошила, рубила, резала. И не отводила взгляда от трансляции.

Они все стали выше уровнем, сильнее, мощнее, ее охотники. Зебра атаковал черепаху такими мощными техниками, по сравнению с которыми его прошлые подвиги в пустыне казались простыми фокусами. Сани вырсатил на голове целый разноцветный лес, опутав им своего моллюска-противника. Длина его кухонного стола достигла трехсот метров.

Коко весь покрылся фиолетовыми доспехами. Торико активно отбивал тушу клыкозавра. И получалось, получалось верить в их победу.

Рин сообщала, что все Звери – выше сотого уровня. С такими противниками напарникам Комацу еще сталкиваться не приходилось.

И девушку нервно прикусывала губу, пока выгоняла нервное напряжение через готовку.

Йюда с интересом наблюдал за гостьей своей кухни от дверного проема. Раньше он никого не пускал в святая святых своего ресторана, это было категорически, до миллиметра запрещено! Но эта девочка…. Неожиданно ему стало интересно, захотелось узнать, что же нашли в ней Цари, раз признали своим напарником и позволили готовить свои идеальные меню.

Теперь он видел. Даже увлеченная совершенно иным, практически не обращая внимания на ингредиенты, она двигалась на автомате. И готовила на автомате. При этом ей удавалось подбирать идеальные сочетания продуктов, она не ошиблась ни на миллиметр.

Пищевая удача в сочетании с умением слушать ингредиенты и любовью ко всему миру. Интересная девочка, очень интересная.

– Комацу, Зебра не дал нам дослушать послание Президента, – голос Рин прерывался помехами. Она находилась в пяти километрах от поля битвы Торико и клыкозавра, но шум доносился даже оттуда. – Не могла бы ты прослушать и передать мне, что хотел сказать Ичирью-сан.

– Поняла, сейчас сбегаю.

Компьютер так и лежал на столике на обеденной террасе ресторана, где его оставили охотники. Комацу открыла и включила передачу.

Лучше бы она этого не делала. Такими темпами она поседеет раньше времени.

Повар вернулась на кухню, впилась глазами в экран.

Торико атаковал зверя, но тот легко увернулся, отпрыгнул от сверкающего лезвия ножа. Охотника это не остановило. Он метнул в него придуманный недавно бумеранг. Животное снова отпрыгнуло, но совершенно не заметило, как вилка впилась ему в бок, разрезая внутренности. Он был побежден.

Коко, весь, с ног до головы, покрытый блестящими доспехами яда, брал как всегда умом и логикой. Он поразил животное стрелой, на кончике которой находился “сообразительный” яд. Он сам трансформировался в такое вещество, от которого у Зверя не было иммунитета и антител. И добил его копьем прямо в горло.

Сани сделал из своего противника марионетку, полностью подчинив себе все его щупальца. Моллюск был абсолютно беспомощен. Но даже в таком состоянии, у Сани еще оставались касания, чтобы нанести контрольный, добивающий удар в самый центр существа.

Зебра попросту разорвал черепаху изнутри своей мощной звуковой атакой.

Все они, ее охотники, ни на миг не утратили своего спокойствия. Каждая их атака была продумана, каждый удар – завершен и точен. Ни капельки лишней силы не вложили они в свои техники, все было выверено до мелочей.

Значит, они все овладели пищевой честью. Как интересно.

К Комацу пробился сигнал Рин.

– Рин, передай ребятам, что Четыре зверя – всего лишь подставные пешки, отвлекающий маневр. Каждый раз они меняются, но есть одно, общее тело, которое управляет ими всеми. И, думаю, двигаться оно будет именно к скоплению народа. То есть к нам.

– Ты уверена? – прокричала девушка.

– Да, Президент сказал именно так в той части послания, что мы не услышали. Общее тело Зверя очень опасно и огромно.

– Поняла! Передадим им. Я скину частоту. На тебе – Зебра и Коко, на мне – брат и Торико.

– Хорошо! Поспешим, – Комацу обернулась к шефу Йюде. – Пожалуйста, прошу, передайте всем людям, чтобы они укрылись в безопасном месте. В самом безопасном, лучше всего – спрятались где-нибудь. К нам движется основное тело Четырех зверей.

– С миллиметровой точностью передам в службу безопасности МОГ, – кивнул шеф.

Взмахнул белыми одеждами и растворился в темноте коридора.

Комацу бросила ненужную уже готовку, выключила плиту, чтобы не отвлекаться. Больше не было ни на что времени, счет шел на секунды.

– Да! – прорычал приветливо Зебра в коммуникатор.

– Зебра-сан, то, что вы убили, было лишь отростком. Основное тело Четырех зверей движется, скорей всего, к городу, – зачастила Комацу. – Но не уверена.

– Ерить твою ботву! Жевать ту гусю….

Далее послышались непереводимые идиоматические выражения Эры гурманов, предлагающие дивное и практически невозможное физиологически применение редких ингредиентов. Комацу отключилась, чтобы тут же набрать Коко.

– Слушаю, душа моя, – мужчина был расслаблен и удовлетворен победой над сильным, интересным противником, которая далась ему нелегко.

Комацу было жаль его разочаровывать.

– Коко, ничего еще не кончено. Основное тело Четырех зверей невредимо. Скорей всего, оно будет двигаться к городу, чтобы поесть.

Царь замолчал на несколько секунд.

– Комацу, беги и спрячься где-нибудь, – голос его изменился, стал уверенным и хищным. Опасным.

– Мне еще помогать с эвакуацией людей, – возразила Комацу, скидывая фартук.

– Комацу…

– Все будет хорошо, – тихо произнесла она. – Я верю в тебя. Верю во всех вас.

Раздался пронзительный свист, которым Коко призывал Кису, и Комацу отключилась.

Люди, обеспокоенные объявлением службы безопасности, метались по улицам, кричали и плакали. Военные пытались их всех успокоить и проводить в наиболее защищенные здания.

Комацу едва не задавили, когда она неосторожно выбралась наружу. Какая-то девочка упала и заплакала, толпа почти растоптала ее, как метнувшаяся тень выхватила ее прямо у них из-под ног.

– Давно не виделись, – Теппей передал девочку на руки Комацу.

Та вздрогнула и разразилась испуганным плачем.

– Привет, рада тебя видеть, – кивнула Комацу. – Как рейнджер, сделай объявление, чтобы они не метались, иначе убьют кого-нибудь ненароком.

– Понял, – Теппей пробрался к одному из военных и выхватил у него микрофон.

Комацу перехватывала маленьких детей с родителями и отводила их в сторонку, говоря, что обязательно все будет хорошо. Что Цари вернутся и всем им помогут. Затем людей отводили в наиболее защищенные дома. Некоторые разбивали окна и прятались сами, застывая с обломками ножек от столов или кухонными ножами в руках.

Они все были напуганы мощью существа и понимали, что своими силами не смогут ему противостоять. Надежда оставалась только на охотников.

С точки зрения нечеловеческой логики живого существа, Комацу понимала, что задумало основное тело Четырех зверей. Раньше никто о нем не слышал, значит, оно каким-то образом выращивало Четырех зверей, давало им вволю наедаться, а затем, вероятнее всего, поглощало, растворяя, как паук попавшуюся в его сети мошку. Но в прошлый раз Звери были побеждены Президентом Ичирью и ничего не успели съесть. Следовательно, в этот раз оно решило действовать лично. И собрать всех людей в одном месте, согнать их, как пугливую рыбешку, в собственные сети.

Вот только план немного не удался. Предупрежденная толпа рассосалась с общей площади, люди покинули метро, так как опасность могла исходить из-под земли. Их убежищем стали сверхпрочные подвалы ресторанов и магазинов, первые этажи торговых центров, которые были укреплены прочнее остальных.

И когда растение воздвиглось над городом, улицы дивно пустовали. Что, впрочем, не помешало ему разломать одну из высоток и просто высыпать орущих от ужаса людей себе в глотку.

Примерно так Комацу представляла себе корень Мандрагоры. Уродливое, растительное подобие человеческого тела, с круглой, огромной головой, несоразмерным, кривым тельцем, темными провалами глаз и рта. И многочисленными руками-веточками, что паутиной раскинулись над центром города.

И “мандрагора” явно не ожидала, что ему навстречу воздвигнутся четыре голодных демона-устрашения.

Комацу как раз закончила проращивать Защилипу, которую использовали для защиты зданий во время сейсмической активности и военных действий, когда монстр рыкнул и махнул “рукой”. Как серпом срезал колосья зданий.

– Твою ж… – ругнулся оказавшийся рядом Теппей.

– Не ссы в крыжовник, садовод, – на голове огромного коня ехал Зебра. – Я поставил звуковую защиту.

Зверь всосал в себя все четыре созданные им тела, приобрел плотность, стал более мощным и внушительным. Из его пасти вырвалась струя черного дыма, что разрослась над городом плотным облаком. Из него начал падать зеленый дождь.

– Что это? – рейнджер подошел к Комацу.

Пришла пора вспомнить, как ее использовали военные в лаборатории. Комацу открыла рот и поймала несколько капель на язык. По рецепторам ударила ядреная волна смеси ядовитых веществ, в мозгу вспыхнула сверхновая звезда, на ходу превращаясь в ослепительный взрыв.

Способность чувствовать вкусы острее. Комацу потрясла головой. Она вычленила основные составляющие, ядовитые компоненты, но на подборку противоядий к ним уйдет какое-то время. У людей его попросту нет. Многие испугались нападения Зверя или остались без защиты в результате последней атаки. Или попросту спешили убраться из эпицентра событий.

И попадали под дождь.

– Выращивай Мильтейские кувшинки, живо! – приказала повар другу.

Мильтейские кувшинки по структуре напоминали фильтр, они очищали воду, в которой росли, до кристальной прозрачности.

И могли защитить людей, чтобы тем не пришлось пробираться к укреплениям под дождем.

– У меня их немного, к тому же… – неуверенно начал рейнджер.

– Теппей, я тебе голову откушу! – рявкнула Комацу.

– Понял, выращиваю.

Люди радостно загомонили и устремились к появившемуся зеленому коридору. Под листьями гигантских кувшинок они проходили в защищенную зону. Конечно, многие успели получить свою дозу яда, но оставалась надежда на его крайне малое количество.

– Комацу, – в коммуникаторе раздался голос Коко, – зеленый дождь еще называют ливнем болезней. В течение часа отравленные умрут. Займись приготовлением противоядия.

– Хорошо.

Комацу прикинула, сколько людей находилось в поврежденных домах, сколько из них успело попасть под дождь. Выходило, что много.

И единственный, кто мог помочь, шеф Йюда, как знаток лекарственной кухни.

Коко, Зебра, Торико, Сани, Куин, Кису, Терри – Зверь попросту раскидал их, как букашек. Ни одна атака не принесла плодов. А дождь продолжал поливать испуганных людей. Даже одна капля являлась крайне токсичной.

В кухне шефа Йюду уже собрались самые знаменитые повара современности. Бабуля Сетсу со своей новой помощницей Ноно, Лайвбирер, Чиру, Дамара Скай, шеф карри-ресторана, тринадцатый в рейтинге. Лулубху, шеф, предпочитающий традиционную кухню. За кустистыми бровями не было видно глаз. Красавица-гейша в традиционном кимоно, украшение известного бара, Тсурара Мама. И первая работница столовой, попавшая в первую десятку, прелестная старушка с завитыми локонами по бокам лица, заведующая столовой в гурманской школе, Сумире.

Раньше Комацу сошла бы с ума от такого количества первоклассных поваров на одной территории. Сейчас все те мысли казались такими смешными и детскими. Ее волновало совсем другое.

– Отлично поработала, Комацу! – Сетсуно показала ей большой палец.

– Спасибо, бабуля Сетсу, – Комацу выдохнула. – Много людей пострадало?

– Несколько миллионов, – вздохнул Йюда. – А нас слишком мало, чтобы приготовить противоядие на всех.

– Не нуди! – хмыкнула бабуля Сетсу. – Пусть Зверем занимаются охотники, а мы, повара, займемся своей работой.

– Тогда покажу вам свои лечебные мочи, – кивнул Йюда.

У Комацу вновь зазвенел передатчик в ухе.

– Комацу, что у тебя есть для обезболивания. Желательно, газообразного, – Рин деловито звенела пузыречками в сумке, что повар оставила ей на всякий случай.

– Сторона, где маленький кармашек с молнией, второй ряд, темно-коричневое, – отчеканила она.

– Пахнет корицей?

– Да. Что… что с ними?

– Не очень хорошо, – Рин заряжала свое оружие. – Попробую приглушить их чувства на какое-то время.