Текст книги "Скованные души(ЛП)"

Автор книги: Theowyn of HPG

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)

Как и планировалось, один из Пожирателей вышел из аллеи и поднял палочку. Снейп обернулся к потенциальному противнику и не заметил второго человека, который вышел из тени позади него.

– Авада Кедавра! – крикнул второй.

Струя зеленого света ударила Снейпа прямо в спину, и он рухнул на землю.

Пожиратели обступили мертвое тело, и Малфой присоединился к ним, чувствуя горькое разочарование вместо триумфа.

Тем временем лицо убитого стало меняться.

– Это Айверсон, – протянул кто-то растерянно.

– Айверсон? Он же должен быть в Амстердаме. Что он здесь делает?

– Дураки! – плюнул Малфой. – Нас провели! Снейп под заклятием Империус заставил его выпить оборотное зелье!

– Всем оставаться на местах! – прогремел грозный голос, и раздались хлопки – авроры один за другим аппарировали, окружая Пожирателей. Малфой метнул в ближайшего мракоборца дождь серебряных стрел, увернулся от ответного проклятия и ощутил тяжелую руку на своем плече. Знакомый рывок в области солнечного сплетения – и все исчезло.

– Экспеллиармус! – крикнул похититель, и палочка Малфоя отправилась в полет, а сам он был отброшен к стене. Противник поймал палочку, спрятал её в карман и откинул капюшон своего плаща.

– Снейп! – Малфой, тяжело дыша, снял свою маску.

– Люциус, – Снейп вежливо кивнул, не опуская палочки, направленной на старого приятеля. – Рад тебя видеть.

Малфой огляделся с опаской. Он и Снейп были одни в грязной маленькой комнатушке без окон. Единственными предметами обстановки были шероховатый деревянный стол и два жестких деревянных стула.

– Где мы? – спросил Малфой, постаравшись придать голосу привычную властность.

– Безопасное место, где никто нас не потревожит, – ответил Снейп невыносимо самодовольным тоном и указал палочкой на один из стульев: – Садись.

Малфой послушно сел, понимая, что выбора нет.

– Итак, Люциус, тебе понравилась моя маленькая шутка сегодня вечером?

– Шутка? Ты называешь это…

– Я нахожу это забавным. Ваши лица представляли собой незабываемое зрелище. Кстати, ты угадал. Немного оборотного зелья, проклятие Империус – и вы доделали остальное…

Малфой скрипнул зубами, но спросил ровным тоном: «К чему эти игры?»

– Почему бы и нет? Я наслаждаюсь свободой, тем, что больше не надо притворяться, разыгрывая раболепную преданность хозяину. К тому же вы так забавно снуете туда-сюда, пытаясь меня поймать.

– Чего же ты хочешь от меня? – огрызнулся Малфой.

– Союза, – небрежно бросил Снейп.

На мгновение Малфой недоуменно нахмурился, уверенный, что недослышал, затем его лицо окаменело.

– Еще одна шутка, Снейп?

Ухмылка Снейпа исчезла, черные глаза опасно сверкнули.

– Какие там шутки, Люциус? Я говорю совершенно серьезно.

Малфой посмотрел на Снейпа с подозрением, которое постепенно сменилось удивлением.

– Ты думаешь, что я предам Темного Лорда? Да ты спятил!

– Не совсем. Мне просто нужен осведомитель в ближнем кругу, – сказал Снейп, как о чем-то само собой разумеющемся. – Ты вполне подходишь. Ты не безумный фанатик и не кровожадный убийца. – Рот Снейпа дернулся в усмешке: – Кроме того, ты всегда был моим лучшим источником информации. Хотя и не догадывался об этом.

– Что доказывает, что я не гожусь на эту роль, – сказал Малфой раздраженно. – Я же не окклюмент, как ты. Я не смогу его обмануть. Он убьет меня, и вряд ли это послужит вашему делу. Вам придется найти кого-нибудь другого, кто согласится рисковать жизнью ради ваших грязнокровок. Я лично предпочитаю Азкабан!

– Какая незадача! – сказал Снейп, – улыбка еще играла на его губах. – Но, боюсь, Азкабан не является альтернативой в данном случае.

– Что?

Улыбка Снейпа стала шире, но глаза его были устремлены на Малфоя с холодной беспощадностью хищника. – Я не намерен сдавать тебя аврорам, Люциус, – Снейп произнес это мягким, вкрадчивым голосом, от которого Малфоя прошиб озноб. – Месть – это гораздо большее удовольствие. Не думай, что я забыл, как Темный Лорд пытал меня на ваших глазах. Увы, я не в состоянии отомстить ему лично, но месть тем, кто стоял и смотрел, не менее приятна. Полагаю, вы заметили, что ваши ряды редеют?

– Ты же не опустишься до уровня ваших врагов, Северус? Я думал, что Дамблдор выше подобных вещей.

– Он – безусловно, но, как видишь, его здесь нет, – светский тон Снейпа представлял пугающий контраст с его ледяным взглядом. – Видишь ли, существует причина, почему Дамблдор находит мои услуги такими ценными. Я выполняю грязную работу, которую он предпочел бы не иметь на своей совести. Не то чтобы я был в обиде, напротив. Люблю совмещать приятное с полезным. Если быть до конца честным, я почти надеялся, что ты откажешься от моего предложения.

– Ты думаешь, я наслаждался, наблюдая за тем, что Темный Лорд делал с тобой? – Малфой сердито сплюнул. – Что я мог сделать? Ты прекрасно знаешь, что я не мог вмешаться. Это было бы самоубийство. Ты бы точно так же стоял и смотрел, окажись ты на моем месте!

Снейп пожал плечами: «Да, наверное, ты прав, но ты – на своем месте, а я – на своем.»

– Я был счастлив, что ты выжил, Северус, – настаивал Малфой. – И я счастлив, что тебе удается ускользать от преследователей!

– И все же ты был здесь, собираясь убить меня сегодня вечером, – Снейп, улыбаясь, поднял палочку.

Малфой был совершенно уверен, что не выйдет живым из этой комнаты, но, несмотря на это, он чувствовал необъяснимую потребность оправдаться. Возможно, потому, что это была правда. Несмотря на предательство Снейпа, Люциус был рад, что тому удалось спастись. Он не мог не восхищаться человеком, бросившим вызов Темному Лорду.

– Я был там сегодня вечером, потому что не мог ослушаться приказа. Но я клянусь, что не собирался в этом участвовать!

Хищная улыбка Снейпа сменилась знакомой наглой ухмылкой, его глаза сверкнули торжеством:

– А ты не боишься, что твой хозяин увидит, что у тебя на уме?

Малфой побледнел, поняв, что Снейп расколол его. Он отвернулся, не заботясь о том, что за этим последует.

Снейп убрал свою палочку и сел на свободный стул. Он скрестил руки на груди и тихо спросил:

– Тебе нравится это, Люциус?

– Нравится что? – устало спросил Малфой.

– Служить ему. Я спрашиваю тебя: тебе действительно нравится ползать на коленях перед этим пугалом?

Малфой угрюмо молчал.

– Ну же, Люциус, мы знакомы друг с другом достаточно долго. Я знаю, что ты его не любишь.

– Он стремится очистить наш мир.

– Он стремится поработить наш мир!

– Он наградит меня за преданность.

– Да неужели? Давай посмотрим: ты был в тюрьме, ты потерял все, ради чего трудился, не покладая рук, и ты даже не можешь открыто жить в собственном доме, потому что находишься в розыске. Щедрая награда!

– Когда он одержит победу.

– Если он одержит победу, ты станешь не нужен. Он может бросить тебе пару костей, пока ты, как пес, лижешь ему руки. Но стоит тебе один раз недостаточно низко поклониться, и ты лишишься всего. Все, на что ты можешь рассчитывать, – объедки с его стола, и ради этих объедков ты готов пресмыкаться перед ним?

– Не могу сказать, что твой пример меня вдохновляет больше!

– Люциус, на кону не только твоя жизнь. Он бессмертен, следовательно, ты обрекаешь своего сына и его отдаленных потомков на бесконечное рабство.

– Прекрати это! – зарычал Малфой, вскочив на ноги. – Думаешь, я не знаю? У меня нет выбора!

Снейп помолчал, затем произнес тихо, но настойчиво:

– Если я предложу тебе выбор, укажу способ победить его, ты согласишься?

– Такого способа нет! Ты же сам сказал, он бессмертен! Какое «секретное оружие» вы собираетесь использовать против него – Гарри Поттера?

Снейп презрительно фыркнул.

– Поттер!… Не смеши меня. От этого ребенка нет никакой пользы. Единственная причина, почему он еще жив, – его удивительная везучесть и количество людей, готовых рисковать своей жизнью, чтобы защитить его, – и все из-за предсказания, сделанного шарлатанкой. Я хозяин своей судьбы, Люциус. Я не полагаюсь на пророчества, а тем более на мальчишку.

Однако Поттер играет важную роль. Он практически в одиночку отвлек Темного Лорда от других его планов. Подумай об этом, Люциус. Вот что делает Гарри Поттера бесценным – одержимость им Темного Лорда, который сражается с призраком, не замечая реальной угрозы!

– Прекрасная речь, Северус, но ты упустил крошечную деталь – его бессмертие. Нельзя убить того, кто не может умереть.

– Дамблдор – величайший волшебник современности. Он найдет способ.

– Возможно.

– Ты не дурак, Люциус. Я бы не сделал тебе этого предложения, если бы считал тебя дураком. Я не прошу, чтобы ты обманул его и завлек в ловушку. Пока нет. Все, что я прошу, – это немного информации иногда и немного преданности, когда придет время.

– И что я за это получу?

– Свободу.

– Свобода – понятие относительное. Как ты сам знаешь, я в розыске.

– Полное прощение, возвращение собственности и восстановление доброго имени.

– А если я откажусь?

Губы Снейпа дрогнули в легкой улыбке:

– Тогда передай привет от меня Темному Лорду.

– Ты сумасшедший, Северус.

– Нет, просто я не боюсь идти на обдуманный риск. Так же, как и ты. Если мы никогда не найдем способа победить его, то ты ничего не потеряешь, приняв мое предложение, но если мы сделаем это… я спрашиваю снова, Люциус, скажи мне честно. Я даю тебе шанс избавить себя и свою семью от рабства – воспользуешься ты им или нет?

Малфой печально взглянул в горящие глаза Снейпа.

– Это плохо кончится, но… да. Я согласен.

*******

Гарри прокрался вверх по лестнице на второй этаж и направился к спальне Снейпа.

– Люмос!

Кончик палочки Гарри мягко засветился. Гарри вытащил из кармана пергамент, который дал ему Моуди, и перечитал инструкции.

Первое заклинание не сработало. Гарри хотел применить второе, но в это время хлопнула дверь в конце коридора. Юноша поспешно шепнул: «Нокс!»

Из своего кабинета вышел Ремус. Спрятаться было негде, поэтому Гарри затаил дыхание и вжался в стену, надеясь, что темнота скроет его. Ремус прошел мимо и спустился по лестнице. Гарри перевел дух.

Юноша зажег палочку и прошептал «Алохомора». Он повернул ручку и толкнул дверь. Ничего не произошло. Гарри вошел в комнату и поднял палочку повыше, чтобы оглядеться.

Комната была совершенно обычной, похожей на спальню Гарри, но выглядела намного опрятнее. Довольно скоро Гарри заметил то, что ему было нужно. На прикроватной тумбочке лежала расческа, в зубьях которой запуталось несколько длинных черных волос.

Гарри осторожно вытащил пару волосков, завернул в платок и спрятал в карман. Дверь соседней комнаты была приоткрыта. Эта комната, очевидно, служила Снейпу кабинетом, и именно оттуда по ночам доносились его шаги, мешая Гарри спать.

Гарри знал, что пора уходить, но он не мог устоять перед искушением. Он на цыпочках проскользнул в кабинет. Там было множество книг, всевозможных ингредиентов для зелий, а также большой котел. Заглянув в него, Гарри узнал содержимое – это было оборотное зелье. Не успел он задаться вопросом, для чего оно понадобилось профессору, как внизу негромко стукнула дверь.

Гарри бросился обратно в спальню. Он прижался ухом к двери и прислушался. Снаружи никого не было. Выскочив в коридор, он поспешно возобновил защитные заклинания и на цыпочках стал спускаться по лестнице.

Услышав звук открывающейся двери, Гарри отступил в темноту. Из прихожей доносились приглушенные голоса. Один голос принадлежал Ремусу, другой – Кингсли. Гарри покинул свое укрытие и свесился через перила. Внизу было пять человек: Ремус, Тонкс, Моуди, Кингсли и Дамблдор. Обменявшись несколькими словами, они прошли в библиотеку.

Гарри нахмурился. Час ночи – почему Дамблдор решил провести собрание членов Ордена так поздно? Какое-то время любопытство Гарри боролось с его совестью и, как обычно, победило. На цыпочках спустившись вниз, он укрылся за рыцарскими латами и весь обратился в слух.

– Что случилось? – тихо спросил Ремус.

– Мы арестовали шестерых, – отозвался глубокий баритон Кингсли. – Еще один убит.

– Все прошло так, как планировалось, – добавила Тонкс. – Хорошо, что он на нашей стороне. Не хотела бы я встретиться с таким хладнокровным убийцей в бою.

– Тонкс! – с упреком воскликнул Люпин.

– Это правда, и ты это знаешь, – отрезала Тонкс.

– А как насчет Малфоя? – спросил Ремус.

– Видимо, вернулся к Сами-Знаете-Кому, – буркнул Моуди. – Плохая идея.

– По-моему, отличная, – возразил Кингсли.

– Это он так говорит. Я ему не доверяю. Ни один человек, использующий Непростительные проклятия, не остался бы безнаказанным, а этому все сходит с рук!

– Многие из наших использовали их в прошлую войну, – заметил Кингсли.

– Все равно, я никогда не доверял ему, – упрямо повторил Моуди.

– Аластор, я был бы вам признателен, если бы вы оставили ваше личное мнение при себе, – сухо сказал Дамблдор. – Северус сейчас будет здесь.

Пока Дамблдор говорил, входная дверь распахнулась, и в прихожую стремительно вошел Снейп. Его длинные черные волосы развевались, лицо в лунном свете казалось мертвенно-бледным, и в сочетании с мантией Пожирателя Смерти все это выглядело зловеще.

– Ах, Северус, вот и вы, – приветствовал его Дамблдор. – Добро пожаловать. Какие новости?

– Мы можем рассчитывать на Малфоя, когда придет время.

– Вы думаете, ему можно доверять? – усмехнулся Моуди.

– Вполне, поскольку он действует в собственных интересах, – холодно ответил Снейп.

– А что, если его интересы состоят в чем-то другом?

– Драко будет под моим присмотром в Хогвартсе. Люциус понимает это.

– Вы шантажировали его, используя мальчика? – возмутилась Тонкс.

Снейп поколебался, затем проговорил, осторожно подбирая слова:

– Есть много способов, чтобы договориться с противником.

– И вы знаете их все, не так ли? – язвительно бросил Моуди.

С минуту Снейп и Моуди неприязненно смотрели друг на друга, затем мастер зелий холодно произнес:

– Думаю, что да.

– Если нет других вопросов… – Снейп повернулся к Дамблдору.

– Северус, я хотел бы кое-что обсудить с вами. Это ненадолго. Остальные могут быть свободны.

Члены Ордена поднялись и направились к выходу. Тонкс на прощание поцеловала Ремуса. Снейп и Дамблдор остались в библиотеке, Люпин проводил гостей, запер входную дверь и ушел к себе.

Гарри на цыпочках выбрался из своего убежища и приник ухом к двери. Дамблдор был вне поля зрения, но Гарри слышал, как он с характерным хлопком откупорил бутылку вина и разлил его в позвякивающие бокалы.

– Я не знаток вин, Альбус, – раздраженно проворчал Снейп.

– Я знаю. Но я берег эту бутылку для особого случая, и я буду очень разочарован, если ты не окажешь мне честь распить её со мной.

– Я не думаю, что это квалифицируется как особый случай, – сухо заметил Снейп.

– Доставь мне это удовольствие, – улыбнулся Дамблдор, ставя на стол поднос с двумя бокалами красного вина.

– Альбус, уже поздно. Мне нужно пойти переодеться.

– Не одежда украшает человека, Северус, а человек одежду, – мягко возразил Дамблдор, с теплотой глядя на Снейпа. – В этом нет необходимости.

Снейп вздохнул и взял бокал у Дамблдора, который засиял радостью.

– Отличный букет, – сказал Дамблдор, потягивая свое вино.

– Отличный, – зельевар криво улыбнулся. Казалось, он говорит о чем-то более важном, чем вино.

Снейп опустился на диван и устало откинул голову на подушку. Дамблдор пододвинул свой стул поближе, и двое мужчин – старый и молодой – погрузились в молчание, даже не глядя друг на друга. Наконец Снейп заговорил.

– Можем ли мы доверять Люциусу Малфою? – он сердито фыркнул. – Что за дурацкие вопросы. Конечно, в действительности он имел в виду – почему вы доверяете мне? – Снейп приподнял голову, чтобы сделать еще глоток вина, и снова обмяк.

– Северус, он имел в виду не столько вашу лояльность, сколько методы, а они, согласитесь, несколько радикальны.

Снейп посмотрел на Дамблдора.

– Я знаю, что они думают обо мне, Альбус. Я вижу это по их глазам.

Дамблдлор повернул бокал, любуясь игрой света на рубиновой поверхности.

– Не поощряйте их. Я прекрасно знаю, что вы не шантажировали Люциуса ребенком. Почему же вы позволили им поверить, что это так?

– Жаль было их разочаровывать. – Снейп допил свое вино и тупо уставился в бокал.

– Северус, я не учу взрослых людей, как им жить, – сказал Дамблдор, наполнив бокал Снейпа. – Однако я стремлюсь, насколько это возможно, обеспечивать безопасность тех, кто рискует, выполняя мои приказы. Для вашей собственной пользы, вам не кажется, что не стоит отталкивать от себя тех, от кого, возможно, будет зависеть ваша жизнь?

– Чего вы от меня хотите? – огрызнулся Снейп.

– Не заставляйте их думать о вас плохо.

Снейп залпом проглотил вино, долил бокал и откинулся на подушки еще раз, глядя в потолок в упрямом молчании.

– Это действительно так сложно?

– Да, – прошипел Снейп, по-прежнему глядя в потолок. – Меня не волнует, что они думают обо мне.

– Но это волнует меня.

Снейп внезапно вскочил.

– Альбус, чего вы хотите от меня? – в голосе Снейпа звучали горечь и досада. – Я должен оправдываться бесконечно? Разве я не заслужил мое место здесь? Разве я еще не оплатил стоимость билета в этот маленький клуб? Пожалуйста, не говорите мне, что я должен заискивать перед ними!

– Конечно, нет, – мягко сказал Дамблдор. – Но было бы ложью, если бы я сказал, что меня не тревожит смятение, которое я вижу в твоем уме.

Снейп отвернулся и сделал еще один глоток вина. Когда он снова заговорил, его голос был ровным и бесстрастным.

– Я в порядке, Альбус.

Дамблдор вздохнул и отпил вина.

– Расскажи мне, как дела у Гарри?

Гарри вздрогнул при звуке своего имени и был удивлен, что вздрогнул и Снейп. Мастер зелий залпом осушил бокал и потянулся за бутылкой, чтобы налить еще. Дамблдор терпеливо ждал.

– Поттер делает успехи, – сказал он наконец.

– Это обнадеживает, – сказал Дамблдор. – Однако на самом деле меня больше волнует его душевное состояние. Ремус говорит, что он выглядит рассеянным и озабоченным.

– Учитывая события прошедшей недели, я не думаю, что это странно.

– Конечно, нет, – согласился Дамблдор. – Ты считаешь, что это все, что его беспокоит?

Снейп снова уставился в свой бокал, водя пальцем по краю.

– У меня нет доказательств, свидетельствующих об обратном.

– Я еще поговорю с Гарри отдельно. Мне нужно прийти и увидеть его завтра в любом случае – или, вернее, сегодня, чуть позже, – поправился Дамблдор, взглянув на часы. – Я не задержу тебя дольше, Северус. Отдыхай.

Гарри взбежал наверх и шмыгнул в свою комнату. Рон уже спал. Юноша сел на свою постель, обдумывая подслушанный разговор.

Относительно Люциуса Малфоя он был согласен с Моуди. Малфой был последним человеком, которому Гарри стал бы доверять, но гораздо сильнее его волновало другое: что за смятение Дамблдор увидел в уме Снейпа? Имело ли это отношение к убитым Пожирателям Смерти? Снейп был блестящим окклюментом, но если кто-то и мог проникнуть в его разум, то это, конечно, был Дамблдор. Может быть, старый волшебник обнаружил в уме Снейпа чувство вины, но был не настолько уверен, чтобы поговорить с ним прямо.

Хотя, возможно, Дамблдор всё знал. Он упомянул «радикальные» методы Снейпа, которые не одобряли другие члены Ордена. Возможно, Моуди вел расследование вопреки Дамблдору? Может, именно поэтому он настаивал на полной секретности?

Гарри вытащил из кармана аккуратно сложенный носовой платок и посмотрел на него, не зная, как поступить. Он обещал помочь Моуди, но что, если Моуди не был вполне честен с ним?

Гарри вздохнул и спрятал платок в тумбочку. Еще недавно он был бы в восторге от предстоящей встречи с Дамблдором, но сейчас охотно избежал бы её, если бы мог.

Это был еще один долгий, изнурительный день, которых так много было в последнее время. Вино сделало свое дело, и Снейп не хотел ничего, кроме как заснуть и на время отложить заботы, раздиравшие его разум. Он вошел в комнату, сбросил плащ и замер. Дверь в кабинет была открыта настежь, и Снейп знал, что он не мог оставить её так. Бросив плащ на кровать, он с опаской двинулся по комнате, проверяя все. Он открыл бюро и шкаф, но не обнаружил ничего подозрительного. Он осмотрел кабинет, но и там все было в порядке.

Снейп подозревал Моуди. Фактически, он ждал чего-то подобного. Снейп знал, что Моуди не доверяет ему. Моуди никогда не отличался тактом и действовал так, как будто думал, что Снейп держит под подушкой окровавленный нож. Это было бы смешно, если бы старый аврор не делился своими подозрениями с остальными членами Ордена, но, очевидно, именно это он и делал. В последнее время они доверяли Снейпу меньше, чем когда-либо. Снейп был уверен, что он мог погибнуть в борьбе с Темным Лордом, и даже на кладбище они бы еще спорили о его мотивах.

В доме был только один человек, обладавший достаточными знаниями, чтобы обезвредить защитные заклинания. Люпин.

Глаза Снейпа опасно сузились при мысли о том, что оборотень рылся в его личных вещах. Очевидно, Люпин уступил давлению Моуди и согласился шпионить за бывшим Пожирателем Смерти.

Ничего удивительного, подумал Снейп с кислой усмешкой. В детстве он так же уступал давлению своих дружков Поттера и Блэка. Нужно будет рассказать Дамблдору – пусть убедится, что его мечты наладить отношения между Снейпом и другими членами Ордена не более чем благие пожелания.

Удовлетворенный, что хоть что-то хорошее выйдет из вторжения в его частную жизнь, Снейп вернулся в спальню, снял рубашку и посмотрел на левое предплечье. Черная Метка горела на фоне бледной кожи, и Снейп улыбнулся. Больно, но отчего не потерпеть. Это показатель успеха: Темный Лорд не был доволен сегодня вечером.

Улыбка Снейпа увяла. Он надеялся, что Люциус сможет избежать гнева Темного Лорда. Снейп рассеянно потер руку в тщетной попытке унять боль, затем переоделся в пижаму и лег в постель. Он сделал глубокий вдох, очистил разум и заснул.

========== Глава 9. Семена и всходы ==========

Комнаты Снейпа и Люпина располагались в противоположных концах длинного коридора, и по молчаливому обоюдному соглашению они никогда не вторгались на территорию друг друга. В это утро, однако, Снейп не собирался терпеливо ждать, когда Люпин спустится вниз.

Снейпу никогда не нравился Люпин. У него было для этого несколько причин, и главная из них – дружба Люпина с Джеймсом Поттером и Сириусом Блэком. Вежливость и приветливость Люпина также действовали ему на нервы. К тому же Снейп, как и большинство волшебников, испытывал инстинктивное отвращение к оборотням и другим темным тварям, и тот факт, что Люпин без малейшего колебания убил бы его, когда им было шестнадцать, если бы Джеймс Поттер не предотвратил это, было не так просто забыть.

Тем не менее, Снейп был вынужден признать, что это случилось не по вине Люпина. Он не мог отрицать, что Люпин доказал свою надежность. Будучи честным с самим собой, он не мог не согласиться, что Люпин очень необычный оборотень. Все, кто знал Ремуса Люпина, были высокого мнения о нем, несмотря на то, что раз в месяц он превращался в кровожадного зверя. И Нимфадора не скрывала, что влюблена в него. О Снейпе никто не был хорошего мнения, за исключением Дамблдора. Его терпели и изредка уважали за его полезность, но никто его не любил.

Хотя Снейп охотнее вновь пострадал бы от проклятия Круциатус, нежели признался бы в этом, он чувствовал горькую обиду на Люпина за то, что тот имел всё то, чего у Снейпа не было и не предвиделось. Единственное, что смягчало эту обиду, – власть, которую он имел над Люпином благодаря антиликантропному зелью.

Снейп резко постучал и вошел, не дожидаясь приглашения.

Люпин перелистывал стопку пергаментов. Он поднял голову и удивленно взглянул на Снейпа.

– Северус? Что-то не так?

– Можно и так сказать. – Снейп закрыл дверь, скрестил руки на груди и уставился на Ремуса с неприятной усмешкой. – Я хотел бы знать, что вы делали в моем кабинете вчера вечером.

Ремус нахмурился: «Что?»

– Вы думаете, я не знаю? Вы думаете, вы могли бы проскользнуть мимо моих заклинаний незамеченным?

– Северус, я понятия не имею, о чем ты говоришь.

– Не разыгрывай оскорбленную невинность. Эту твою манеру я помню еще со школы.

– Как и я – твою манеру думать обо всех плохо. По крайней мере, объясни, что, по-твоему, я натворил?

– Кто-то похозяйничал вчера в моем кабинете, – отчеканил Снейп, не сводя с Ремуса холодного обвиняющего взгляда.

– Ты шутишь? – Глаза Люпина округлились.

Снейп навис над сидящим Люпином:

– Оставь эту игру. Моуди тебя уговорил, так? Хорошая плата за мои труды, благодаря которым ты не превращаешься каждое полнолуние в чудовище, – ты не находишь?

Люпин побледнел, потом побагровел и вскочил на ноги. Его голос клокотал от ярости:

– Если ты знаешь о подозрениях Моуди, ты должен знать и то, что я никогда не поддерживал эти подозрения. И, разумеется, я бы никогда не опустился до того, чтобы по-воровски пробраться в твой кабинет!

– Как благородно. Думаешь, я этому поверю?

– Я говорю правду, Северус! Ты же легилимент, посмотри и убедись!

– Я сомневаюсь, что легилименция поможет проникнуть в мысли оборотня. Твой мозг – человеческий лишь наполовину. Я не могу тебе доверять.

– Большинство людей не смогли бы доверять раскаявшемуся Пожирателю. Что же нам делать?

Снейп заколебался. Если это была игра, то мастерская, и, несмотря на то, что он ненавидел Люпина, он вынужден был признать, что такой поступок был не в его стиле.

– Если тебя не было в моем кабинете, тогда кто там был? Значит, кто-то чужой заходил в дом? Я думал, он охраняется.

– Он охраняется, – раздраженно сказал Люпин. Он запустил пятерню в свои седеющие волосы и вздохнул: – Ты уверен, что кто-то побывал в твоем кабинете?

– Хочешь меня оскорбить? Конечно, я в этом уверен!

Люпин снова вздохнул и прошелся по комнате. Когда он повернулся, выражение его лица было очень серьезным: «Это был не я, Северус.»

Снейп понял, что Люпин говорит правду. Он был раздосадован. Он знал, что теперь у него очень мало шансов выяснить, кто вторгся в его кабинет. Не было явных подозреваемых, хотя многие его коллеги в конфликте между ним и Моуди охотно приняли бы сторону мракоборца.

– Что этому человеку было нужно? – спросил Люпин.

– Понятия не имею, – раздраженно ответил Снейп.

– Что-то пропало?

– Ты думаешь, я тебе это скажу?

– Северус, если я – не вор, нет никаких причин, чтобы таиться от меня. А если вор, то я уже знаю ответ. Так или иначе, вреда от этого не будет.

– Ничего.

– То есть?

– Ничего не пропало. Но поскольку маловероятно, что кто-то пробрался в мою комнату и ничего не тронул, я бы сказал, что это очень умный злоумышленник. На самом деле, он допустил только одну ошибку. Какую именно, я тебе не скажу.

– Возможно, это сделал не Моуди, – рассеянно пробормотал Люпин.

– Ты заразился от Моуди шпиономанией?

– Он параноик, но это не означает, что он всегда неправ. Мы все еще не знаем, как Пожиратели Смерти завладели заклинанием нюхлера. Я не верю, что это была случайность, и ты, я убежден, тоже в это не веришь.

Снейп нетерпеливо махнул рукой:

– Если бы был хотя бы намек на утечку информации, я бы первый заподозрил предательство, но ничего подобного нет. Я уже неоднократно говорил об этом. Ни одна из наших операций не провалилась. Что касается визита в мой кабинет с целью шпионажа, – это плохая идея. Секретные бумаги Ордена не валяются у меня на столе.

– А что, если злоумышленника не интересуют секреты Ордена? – спокойно спросил Люпин. – Что, если его интересуют твои секреты?

Снейп уже рассматривал эту возможность, но не нашел никаких доводов в ее пользу.

– Тогда, боюсь, мне придется его разочаровать.

– Нет, я серьезно. Есть ли в твоем кабинете что-то, что может скопрометировать тебя?

– Скомпрометировать меня? – Снейп намеревался презрительно усмехнуться, но против его воли эти слова прозвучали устало и горько, и неловкое молчание повисло в воздухе.

Снейп молча повернулся, чтобы уйти, но Люпин вышел вперед, чтобы помешать ему.

– И что ты собираешься делать?

– Поскольку ты утверждаешь, что не вламывался в мой кабинет, и не знаешь, кто бы это мог быть, я бы сказал, что это не твое дело.

– Ссора с Моуди ни к чему не приведет.

– Мне не нужны твои советы.

– Я пытаюсь помочь тебе!

– Почему?

Выражение лица Люпина стало жестким, а взгляд – острым и холодным:

– Я в долгу перед тобой за антиликантропное зелье, помнишь? Ты же «спасаешь меня от ежемесячного превращения в чудовище»!

– Тогда дай мне пройти и не говори никому, что мы обсуждали. Это не твое дело. – Снейп шагнул мимо Люпина, но Люпин схватил его за руку.

– Это мое дело, поскольку касается Ордена, и если старый параноик Моуди стоит за этим, я сам его прокляну, как и того идиота, который делает за него грязную работу!

Люпин говорил спокойным, ровным тоном, но его глаза горели гневом.

Снейп был поражен яростью обычно кроткого человека и смотрел на Люпина с интересом.

– Почему ты так уверен, что он неправ насчет меня?

Опасный блеск в глазах Люпина погас, сменившись кривой улыбкой.

– Я никогда не заблуждался относительно достоинств и недостатков моих друзей.

– Мы не друзья.

– Мы и не враги, по крайней мере, я тебе не враг. Моуди может забыть, что у нас общий враг, но я – нет.

– Голос разума и примирения? Эх, Люпин… Как жаль, что его никто никогда не слушает.

– Ты можешь стать первым.

Снейп насмешливо фыркнул и взялся за дверную ручку.

– Не забывай, что я на твоей стороне, – сказал Люпин. Его тяжелый, волчий взгляд сменился обычным спокойным, он отступил в сторону, и Снейпу пришло в голову: «Волк в овечьей шкуре».

*****

Гарри вяло ковырял содержимое своей тарелки и в сотый раз обдумывал, как поступить с платком, лежавшим в тумбочке. Казалось очевидным, что он должен передать это Моуди, как обещал. Так почему ему так не хочется этого делать? Он втайне верит, что Пожиратели Смерти заслуживают быть убитыми? Или это потому, что Снейп так ценен для Ордена? Гарри не знал, но не мог избавиться от растущего неприятного чувства, как будто он делал что-то непростительное.

Гарри автоматически бросил взгляд туда, где обычно сидел Снейп, но ни он, ни Ремус сегодня не спустились к завтраку. Гарри со вздохом дожевал тост и поплелся на урок зельеварения.

На втором этаже было тихо, как в склепе, и Гарри расслышал сердитые голоса, доносившиеся из комнаты Ремуса. Он нахмурился, размышляя, о чем Снейп и Ремус могут спорить с утра пораньше. Любопытство, как всегда, победило и скромность, и осторожность, и Гарри, крадучись, подошел поближе в надежде подслушать разговор.

– Ты уверен, что кто-то побывал в твоем кабинете?

– Хочешь меня оскорбить? Конечно, я в этом уверен!

Гарри почувствовал, что его сердце вот-вот выскочит из груди. Это было невозможно. Снейп не мог знать, что кто-то побывал в его комнатах. Он же возобновил защитные заклинания!