Текст книги "Скованные души(ЛП)"

Автор книги: Theowyn of HPG

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

– Я не думаю, что могла бы сделать это. Я не думаю, что смогла бы убить врага или пожертвовать другом, даже если бы это был единственный способ выиграть войну. Объективно, я понимаю, что я должна быть в состоянии сделать это, и еще больше людей умрут в долгосрочной перспективе, если я не смогу. Но я просто не в силах себе представить…

Рон накрыл ладонь Гермионы своей.

– Успокойся, Гермиона. Я надеюсь, что большинству из нас никогда не придется делать такой выбор.

Гарри отвернулся и с яростью вонзил нож в ни в чем не повинную кровяную колбасу. Рон был прав. Большинству из них никогда не придется убивать или делать выбор, который приведет к чужой смерти. Но Гарри уже сделал этот выбор и знал, что это было не в последний раз.

Гарри постучал в кабинет Дамблдора в обычное время – в воскресенье вечером. Как всегда, на столике у камина был сервирован чай.

– Ты, кажется, встревожен, Гарри, – заметил Дамблдор, прихлебывая чай. – Что-то не так?

– Нет, – автоматически ответил Гарри. – На самом деле, да, – вздохнул он, беря чашку. – Я столько готовился к ментальной дуэли, но совершенно не представляю себе практическую сторону дела. Как я встречусь с Волдемортом? Как установлю связь?

– Ты принял близко к сердцу сказанное профессором Снейпом, – понимающе кивнул Дамблдор.

– Он прав. Мы должны иметь четкий план действий.

Дамблдор с безмятежным видом потягивал чай.

– У вас есть план, как я встречусь с Волдемортом? – настаивал Гарри.

– Я бы не назвал это планом. Это, скорее, задача. Когда настанет время, она будет решена.

Гарри, Волдеморт – это не тот враг, с которым ты можешь встретиться лицом к лицу в битве. Ты не можешь заставить его встретиться с тобой, и важно, чтобы он не понимал, что ты хочешь этого. Твой единственный шанс – застать его врасплох, когда рядом не будет Пожирателей. Следовательно, мы должны ждать подходящего момента – момента, когда он будет считать себя в безопасности. Разумеется, это невозможно спланировать. Поэтому ты должен приложить все усилия, оттачивая навыки ментальной дуэли. Эти навыки могут понадобиться тебе в любую минуту.

– Как насчет бессмертия Волдеморта? – спросил Гарри. – Вы обещали, что расскажете мне, как ему это удалось!

– Я обещал, что расскажу, когда придет время, но это время еще не настало. В настоящий момент ты должен сосредоточиться на занятиях.

*****

На следующий вечер за ужином Гарри пожаловался друзьям, что Дамблдор продолжает уклоняться от обсуждения проблемы бессмертия Волдеморта.

– Наверное, он прав, – сказала Гермиона. – Видимо, Дамблдор считает, что это не так уж важно.

– Нет, это важно, я чувствую. Он просто не хочет обсуждать это со мной. Но мне было бы гораздо спокойнее, если бы он не держал меня в неведении!

– Мы знаем, где можно найти разгадку, – сказал Рон. – Коттедж в Уэльсе.

Гарри покачал головой.

– Нет, Рон, я обещал Дамблдору, что не стану самостоятельно продолжать поиски. Я не могу нарушить слово.

– Ты – нет, но я-то ему ничего не обещал! Я чистокровный волшебник, дементоры Лоуренса мне не повредят, а сам старик – тем более.

– Но мы же не знаем, кто еще может там скрываться, – возразила Гермиона. – К тому же, там слишком много книг. Даже если бы мы знали, что искать, поиски заняли бы несколько дней!

– Я могу просто сгрести книги в мешок и доставить их в Визжащую Хижину, – пожал плечами Рон.

– Но это слишком опасно, – протестовала Гермиона.

– Нет нужды заходить так далеко, по крайней мере, пока, – сказал Гарри.

– Но если Дамблдор не скажет тебе…

– Я уверена, что в конце концов он скажет, – перебила Гермиона.

– А что, если он просто не знает? – тихо спросила Джинни.

– Ты думаешь, он меня обманывал? – воскликнул Гарри, не веря своим ушам.

– Нет! Я просто думаю, что он может опираться на интуицию больше, чем на конкретные сведения. Это вполне в его стиле. При всем моем к нему уважении, Дамблдор – большой чудак.

– Я предпочел бы опираться на что-нибудь более реальное, чем гипотезы и догадки, – нахмурился Гарри.

– Тогда давайте выясним это, – сказал Рон. – Путешествие в Уэльс и обратно займет не больше часа.

Гарри закусил губу. Он отчаянно хотел проникнуть в секрет бессмертия Волдеморта, но не мог снова обмануть Дамблдора или сделать вид, что послать Рона вместо себя – не значит нарушить слово.

– Я не могу позволить тебе сделать это, Рон. В прошлый раз я ослушался Дамблдора, и это едва не привело к катастрофе.

– Тогда что ты собираешься делать? Заглянуть в хрустальный шар Сивиллы Трелони?

– Как ты сказал? – встрепенулся Гарри. – Вот оно!

– Я пошутил! – глядя на него с испугом, сказал Рон. – Трелони просто шарлатанка.

– Да причем тут Трелони! – нетерпеливо ответил Гарри. – У меня есть идея!

Гарри побежал в свою спальню и принес хрустальный флакон, лежавший на дне чемодана.

– Что это? – заинтересовалась Джинни.

– Зелье Верного Решения, – ответил Гарри.

Гермиона ахнула.

– Гарри, откуда ты взял это?

– Сварил его летом, во время дополнительных занятий со Снейпом.

– Это может помочь тебе узнать, как победить Волдеморта? – недоверчиво протянул Рон.

– Я надеюсь, – ответил Гарри.

– Я не знаю, Гарри, – сказала Гермиона с тревогой. – Ты должен быть осторожен с этим зельем. Люди, которые его использовали, порой получали очень неожиданные результаты.

Гарри открыл флакон и проглотил его содержимое. Эффект был замечательный. Он ощутил эйфорию, прилив сил и уверенности. Как он мог забыть?

– Ну? – нетерпеливо спросила Гермиона. – Сработало?

– Я не уверен, – растерянно пробормотал Гарри. – Я… я вспомнил, где я читал о Жгучей Тентакуле.

– Ты уверен, что правильно приготовил зелье?

– Конечно! – возмутился Гарри, глядя на пустой флакон, словно тот предал его.

– Так где ты читал о Жгучей Тентакуле? – спросила Джинни.

Гарри пренебрежительно махнул рукой.

– В одном из маминых писем.

– Покажи их нам.

Гарри взглянул на девушку с удивлением, но она, очевидно, была совершенно серьезной. Он вернулся в спальню и разыскал пачку писем на дне чемодана.

– Вот они.

Эванс,

Я нашел книгу, о которой я тебе рассказывал, и я был прав. Яд Жгучая Тентакула является одним из немногих ядов, которые не могут быть обезврежены безоаром. Может быть, потому, что этот монстр – наполовину растение, наполовину животное. Это действительно кошмар – гораздо опаснее, чем Ядовитая Тентакула. Яд смертелен, но это еще не самое худшее. Он внедряет под кожу крошечные споры, которые растут невероятно быстро. Если их не уничтожить, они будут расти, питаясь телом жертвы. Я не могу себе представить худшей смерти.

СС

– Жизнерадостное письмо, – поежился Рон.

– Гарри, что с тобой? – обеспокоенно спросила Джинни.

Гарри не ответил. Он продолжал смотреть на письмо.

– Не может быть!

– Что случилось?

– Это от Снейпа.

– Что?! – подскочил Рон.

– Это письмо написал Снейп!

– Во всяком случае, написано вполне в его духе, – заметил Рон

– Но если это правда, – озадаченно проговорила Гермиона, – то почему зелье определило это как самое важное, что должен узнать Гарри?

Чувствуя необъяснимый страх, Гарри взял следующее письмо.

Эванс,

Еще раз спасибо за приглашение. Я рад слышать, что твоей сестре приснился кошмар. Так ей и надо! Я бы дал ей зелья, чтобы её волосы позеленели, но, боюсь, у тебя будут неприятности. Хотя можно придумать что-то менее очевидное – прыщи, например. Я подумаю над этим.

СС

– А вот и приписка! – сказала Джинни.

Северус,

Твое зелье сработало! Петунья не выходит из комнаты и ревет, потому что на кончике носа у неё прыщ, а она собиралась на танцы сегодня вечером. Ты скажешь, что это глупо, но я все-таки дам ей противоядие.

Лили

Внизу рукой Снейпа было приписано: «Гриффиндорка!!!»

Эванс,

На самом деле я рад, что живу в мире маглов. Волшебный мир охвачен войной, и, если верить «Ежедневному Пророку», положение ухудшается с каждым днем.

Я знаю, Лили, ты хотела бы спасти мир после того, как выйдешь из Хогвартса, но это глупо и безнадежно. Лучше останься в стороне от этой борьбы. Иначе ты погибнешь.

СС

– Это последнее письмо, – прошептала Гермиона.

– Я скоро вернусь, – сказал Гарри, собрал письма и отправился в подземелье. Он был зол. Снейп называл его маму «Лили», бывал у неё дома. Они были друзьями детства, но ни разу он даже не намекнул на это Гарри.

– Не могли бы вы пояснить ЭТО? – резко спросил Гарри, войдя в кабинет Снейпа и бросив перед ним пачку писем.

Снейп нахмурился, явно смущенный.

– Что?

– Эти письма! – Гарри развернул верхнее письмо и помахал им перед лицом Снейпа.

– Где вы это взяли? – спросил зельевар почти благоговейным шепотом.

– Нашел в личных вещах моей матери. Тетя послала их мне, – Гарри немного подождал, но Снейп ничего не сказал. Он, казалось, забыл о присутствии юноши. – Профессор!

Снейп раздраженно поднял глаза.

– Что?

– Почему вы писали моей матери?

– Это невинная переписка двух детей. Что именно находится за пределами вашего понимания?

– Только одно – как вы и моя мама стали такими закадычными друзьями.

Гарри был уверен, что Снейп вздрогнул, но голос его не выдал волнения.

– Мы жили по соседству. Мы были знакомы еще до Хогвартса. Не понимаю, какое преступление я совершил. Вам жалко, что, будучи школьником, я общался со своей сокурсницей?

– Конечно, нет! Я просто не понимаю, почему вы сидите здесь и делаете вид, что вы ее едва знали? Я читал эти письма, они адресованы не просто знакомой или соседке – они адресованы другу! Вы писали ей каждую неделю в течение четырех лет! Вы бывали у неё дома!

– Это было больше двадцати лет назад! Какое это имеет значение?

– Это важно, потому что здесь всегда готовы рассказать мне об отце, но никто никогда не говорил мне ни слова о моей маме. Я толком ничего не знаю о ней. Моя тетя избегала любого упоминания о Лили.

– Петунья, – сплюнул Снейп.

– Вы знакомы с моей тетей, не правда ли? – саркастически спросил Гарри. – Вы, кажется, даже однажды украсили её прыщами?

Снейп вздохнул.

– Я действительно бывал дома у вашей матери, Поттер. Вряд ли мне бы посчастливилось избежать знакомства с её сестрой, тем более, что эта дрянь постоянно шпионила за нами. Зелье я приготовил для Лили, чтобы слегка проучить Петунью.

– Я просто не понимаю, почему вы никогда не говорили мне, что вы были друзьями.

– Поттер, если вы хотите знать о вашей матери, тогда спросите Люпина. Они были друзьями. Я не тот человек, с которым вам следует говорить об этом.

– Зелье Верного Решения не согласно с вами.

– Что?

– Я выпил его час назад, и это оно привело меня к вам.

Снейп закрыл глаза и потер переносицу.

– Поттер, я говорил вам, чтобы вы были поаккуратнее!

– Я ожидал, что оно поможет мне разобраться в том, как победить Волдеморта, но, видимо, более важно для меня понять, почему вы с мамой были друзьями. Не можете ли вы рассказать мне что-нибудь? – тихо сказал Гарри. – Вы ее знали. Я же совсем не помню её.

Снейп закрыл глаза, затем открыл их и посмотрел на Гарри.

– Мы были друзьями, потому что ваша мать дружила с половиной школы. Она была яркой, популярной, привлекательной девушкой. Она была добра ко всем. – Снейп отвернулся. – Даже ко мне. Она – единственный настоящий друг, который у меня когда-либо был.

– Переписка между вами прекратилась после четвертого курса. Почему?

– Я стал общаться со своими однокурсниками, которые ненавидели маглорожденных.

– Будущие Пожиратели Смерти, – кивнул Гарри. – Но почему? Вы же сами полукровка. Зачем вам понадобились такие друзья?

Рот Снейпа искривился в горькой усмешке.

– Вы действительно хотите знать? Я дам вам одну подсказку.

– Из-за моего отца? – упавшим голосом спросил Гарри.

– Вы угадали, для защиты от вашего отца, да. В течение первых лет в Хогвартсе я мог защититься от него самостоятельно. Я знал гораздо больше проклятий, чем он. Но ни ваш отец, ни Блэк не были глупцами. На четвертый год они уже могли победить меня в бою. На пятом курсе я стал создавать свои собственные заклинания, чтобы использовать против них. Я писал их в моем учебнике, с которым не расставался, но этот мелкий подлец, Петтигрю, подглядел мои записи и рассказал о них своим друзьям.

Однажды в субботу после обеда, когда я шел в библиотеку, он, твой отец и Блэк подкараулили меня в коридоре. – Снейп негодующе фыркнул. – Они схватили меня, отобрали книги и палочку и заперли меня в шкафу. Они установили заклинание, заглушающее звуки, и ушли. Они выпустили меня только на следующее утро.

– Это невозможно. Кто-то заметил бы, сказал учителям, – прошептал пораженный Гарри.

– Я просидел в шкафу более девятнадцати часов, Поттер, и никто не заметил, что я не пришел на ужин, и не обратил внимания, что моя кровать пуста. Неужели вы не понимаете? Всем было на меня плевать, поэтому никто и не заметил моего отсутствия.

– Конечно, твой отец думал, что это была отличная шутка, – с горечью продолжал Снейп. – Он засмеялся и сказал, что мне повезло, что я не нуждаюсь в мантии-невидимке, потому что и так могу исчезнуть незамеченным. Он и его друзья даже не были наказаны, потому что я никому не сказал – мне бы не поверили. Это было бы мое слово против их слова. Но хуже всего была улыбка на лице твоего отца, когда он вернул мне учебник. Он сказал мне, что имел достаточно времени, чтобы узнать мои заклинания. Тогда я понял, что мне нужна компания, нужны те, кто прикроют мне спину. Как только я пришел к этому решению, мой выбор был очевиден. Были слизеринцы, которые восхищались моими обширными знаниями о Темных Искусствах и хотели бы видеть меня в своих рядах. Они не делали секрета из своих предрассудков, но в то время я не думал, что это станет проблемой. Излишне говорить, что я был неправ.

– Сначала я пытался поддерживать связи с группой и дружбу с вашей матерью, но это не устраивало ни моих новых товарищей, ни Лили. Я не хотел терять Лили, но, пока я пользовался поддержкой однокурсников, я мог не бояться вашего отца.

– А потом произошло то, о чем, пожалуй, нет необходимости напоминать.

– Нет, – прошептал Гарри.

– Я избрал свой путь в тот же день, и с тех пор мы не общались с вашей матерью. Спустя два года я и мои товарищи стали Пожирателями Смерти.

Гарри смотрел на Снейпа, не зная, что сказать. Он чувствовал себя больным, разбитым и глубоко несчастным.

– Итак, мистер Поттер, – сказал Снейп. – Если у вас нет более необходимости лезть в мое прошлое, у меня дела.

Гарри кивнул и вышел из кабинета, не сказав ни слова. Он пытался убедить себя, что Снейп был сам во всем виноват. Он сделал выбор в пользу фанатиков чистой крови. Он принял решение стать Пожирателем. Хотя все это было правдой, Гарри не мог отрицать, что его собственный отец способствовал этому. Мог ли он винить подростка, который устал служить боксерской грушей для банды хулиганов?

========== Глава 27. Тайны открываются. ==========

На полпути в гриффиндорскую башню Гарри понял, что оставил письма на столе у Снейпа. Он хотел вернуться за ними, но потом остановился. Эти письма были адресованы матери, а не ему. Более того, именно Снейп их писал, так что ни у кого не было больше прав на них, чем у него.

– Что он тебе сказал? – поинтересовалась Джинни.

Гарри пожал плечами.

– Он не очень-то разговорчив. Сказал, что моя мама дружила со всеми.

– Однако, она была общительной девушкой, если дружила со Снейпом, – фыркнул Рон. – Не могу себе представить его окруженным друзьями!

Гарри бросил раздраженный взгляд на Рона, но ничего не сказал.

– Это не дает ответа на вопрос, почему зелье дало тебе именно такую подсказку, Гарри, – заметила Гермиона.

– Кто знает? – устало вздохнул Гарри. – Давайте сменим тему. Кто за игру в Плюй-камни?

Весь вечер Гарри думал о своей матери. Он решил, что зелье не оправдало своей репутации. Не то чтобы он не оценил возможности заглянуть в прошлое, но было бы абсурдом надеяться, что детская дружба Лили Эванс со Снейпом могла иметь значение для победы над Волдемортом. Гарри так и не приблизился к разгадке его бессмертия.

Следующие недели были изнурительными – учителя столько задавали на дом, что даже Гермиона ходила бледная и осунувшаяся от усталости. Теперь Гарри был искренне благодарен Снейпу за летние уроки – без них он ни за что не одолел бы программу седьмого курса по зельеварению.

В четверг вечером, придя на практикум ЗОТИ, студенты увидели, что парты сдвинуты к стенам. В центре стояли стулья.

Ровно в семь часов в класс влетел Снейп.

– По той или иной причине, – начал он, рыская вокруг студентов, как хищник вокруг стада овец, – большинство из присутствующих были или могут быть втянуты в боевые действия. Вопрос – обладаете ли вы навыками, необходимыми для выживания на войне?

– Вы рассмотрели ваши мотивы, принципы и приоритеты, – продолжал Снейп. – Следующий шаг – осознание ваших слабостей, с целью компенсировать их и не позволить противнику использовать их против вас.

– Мистер Малфой, – обратился Снейп к Драко. – Как вы можете оценить ваши навыки дуэлянта по сравнению с навыками мистера Поттера? Вы настолько же хороши, как он? Лучше? Хуже?

Слизеринец, казалось, опешил от вопроса, но быстро взял себя в руки.

– Я так же хорош, как Поттер.

– Верите ли вы, что вы могли бы победить его в честном бою? – спросил Снейп.

Малфой колебался, глядя на Гарри.

– И не надейся! – фыркнул Рон.

– Конечно, я мог бы победить Поттера! – с вызовом ответил Малфой.

– Покажите это нам, – сказал Снейп.

Малфой вздрогнул.

– Что?

– Это практическое занятие, – пояснил Снейп, обращаясь ко всему классу. – Мистер Поттер, мистер Малфой, возьмите ваши палочки и встаньте лицом к лицу.

Гарри поднялся на ноги и вытащил палочку из кармана. Он был рад показать себя. Малфой же отнюдь не горел энтузиазмом.

– Начинайте! – кивнул Снейп.

– Спикула! – крикнул Драко.

Гарри лениво отбил атаку.

– Релашио! – Драко едва увернулся от собственного заклинания, отраженного щитовыми чарами Гарри.

– Онис! Редукто! В чем дело, Поттер? Боишься напасть на меня?

Гарри пожал плечами, легко блокируя очередную атаку.

– Я дерусь, только если мне что-то угрожает.

Малфой покраснел от злости и поднял свою палочку.

– Инфликтум! Турбо!

Гарри отбил оба проклятия и усмехнулся, глядя на раздосадованного Драко.

– Экспеллиармус! – бросил он, и палочка Малфоя отправилась в полет.

Гриффиндорцы, равенкловцы и хаффлпафцы зааплодировали.

– Тишина! – рявкнул Снейп. – Это урок, а не зрелище. Садитесь оба.

Юноши сели. Драко был красным как свекла от унижения и досады. Снейп отдал ему его палочку, насмешливо дернув углом рта.

– Одно дело переоценить себя, не зная истинного положения дел, – заговорил он, расхаживая по классу. – И совсем другое – сознательно игнорировать существующее неравенство из глупой гордости. Мистер Малфой, вы знаете, что Поттер – лучший боец, чем вы. Он доказал это множество раз. Собственно, в первый момент вы готовы были признать это. И все же вы решили драться с ним, зная, что практически наверняка проиграете. Почему?

Малфой яростно взглянул на Снейпа, его лицо горело, над верхней губой выступил пот.

– Нет ответа? – протянул Снейп. – Тогда я скажу вам. Это потому, что Уизли втянул вас в это, и вы не хотели потерять лицо перед одноклассниками. Однако такая бессмысленная бравада может привести к вашей гибели.

– Какая вам разница? – крикнул Малфой, вскочив на ноги, не в силах больше сдерживать гнев. – Вы на их стороне!

– Здесь нет никаких сторон, Малфой. Я преподаватель этой школы, и это моя работа – защищать студентов от них же самих.

– Даже ваших врагов? – усмехнулся Драко.

– Вы слишком незначительная персона, чтобы быть моим врагом, – скучающим тоном ответил Снейп. – Сядьте.

– Гордость – это наиболее очевидная слабость, которую легко эксплуатировать, и я предполагаю, что многие из вас допустили бы такую же ошибку. Таким образом, первый урок, который вы должны усвоить – разумнее признать, что вы не можете сделать что-то, чем попытаться и заплатить за это жизнью или ущербом делу.

Признание истинного положения дел позволит вам контролировать ситуацию. Малфой мог бы выбрать тактику скрытого нападения – застать противника врасплох. Он мог объединить силы с товарищем, что уравняло бы шансы. Позволив самолюбию взять верх над здравым смыслом, он обрек себя на поражение.

Каждый из вас обладает слабыми сторонами, на которых могут сыграть ваши враги. Каждый должен понять, в чем его «ахиллесова пята», и выработать тактику, которая сделает его менее уязвимым. Все свободны.

Гарри был слегка удивлен, что, вопреки обыкновению, Снейп выставил на посмешище не его. Он не имел четкого представления о том, в чем его слабые стороны, однако был уверен, что Снейпу они хорошо известны. В прошлом мастер зелий не упускал случая унизить Гарри – что изменилось? Может быть, напоминание о школьной дружбе с Лили Эванс смягчило его, и он впервые взглянул на Гарри как на сына Лили, а не ненавистного Джеймса? Гарри прогнал эту мысль, как смехотворную. Снейп отнюдь не был сентиментальным.

Поразмыслив, Гарри пришел к выводу, что Снейп стал несколько дружелюбнее задолго до этого – пожалуй, с начала их сеансов легилименции, с того момента, как Гарри познакомился с его альтер эго. Похоже, Дамблдор был прав, и усилия Гарри начали окупаться.

Конечно, завоевание доверия Снейпа не было его главной целью. Гарри стремился разгадать тайну зловещей фигуры в черном плаще. Теперь, когда Гарри знал, что Снейп не убивал Пожирателей, он заподозрил, что неуловимый черный плащ может быть Волдемортом. Нельзя сказать, чтобы эта мысль вселила в него оптимизм. Предстояла ли ему схватка с Волдемортом в уме Снейпа? Может, именно поэтому Дамблдор настаивал на необходимости этих сеансов?…

Выслушав поздравления сокурсников, которые были в восторге от унижения Малфоя, Гарри отправился в спальню. На его кровати лежал небольшой сверток, а на свертке – записка:

Поттер,

Полагаю, это должно храниться у вас.

СС

Письма! Они были разложены на две пачки – в первой находились уже знакомые Гарри письма Северуса, во второй – ответы Лили Эванс.

Северус,

Тебе повезло, что у тебя столько полезных книг. А у меня – только школьные учебники. Я страшно скучаю по Хогвартсу, особенно из-за запрета творить волшебство. По крайней мере, мы можем варить зелья. Приходи ко мне в гости, приготовим что-нибудь вместе. Мои родители маглы, но они очень хорошие. Позвони мне, когда сможешь прийти.

Лили

Гарри провел около часа, читая письма мамы, с нежностью наблюдая за невинными радостями и заботами маленькой девочки, постепенно уступающими дорогу наблюдениям и размышлениям вдумчивой не по годам девушки-подростка. Сердце его сжималось от тоски по женщине, которую ему не суждено было узнать, но Гарри был счастлив, что, по крайней мере, его мать была такой, которой можно гордиться. Он сам не знал, что поразило его больше: то, что Снейп хранил её письма все эти годы, или то, что он отдал их.

Короткая записка Снейпа была нейтральной, без намека на эмоции, но Гарри догадывался, что расставание с письмами Лили далось ему нелегко. Конечно, Снейп ни за что не признался бы в этом. Гарри был зол на него за это. Он мог позволить Снейпу отмахнуться от некоторых вещей, но только не от памяти его мамы. Гарри хотел если не заставить Снейпа признать, что эти письма много значили для него, то хотя бы дать ему понять, что он, Гарри, ничуть не обманут нарочито небрежным тоном записки.

Гарри перечитал записку еще раз, затем приписал внизу два слова и с удовлетворенной улыбкой лег спать.

*****

Утром за завтраком Снейп недоуменно взглянул на белую полярную сову, которая опустилась ему на плечо.

– Чего тебе?

Хедвиг склонила голову набок, как бы говоря, что это глупый вопрос, и протянула лапу. Снейп бросил угрожающий взгляд на стол Гриффиндора, но Поттер невозмутимо уписывал завтрак. Хедвиг нетерпеливо ухнула. Снейп извлек записку и угрюмо уставился на нее.

Он, конечно, не хотел неловких выражений благодарности от мальчишки. В конце концов, он просто вернул Поттеру то, что принадлежало ему по праву.

Нахмурившись, Снейп развернул записку и прочитал ее. Он бросил взгляд на стол Гриффиндора еще раз и вовсе не был удивлен, обнаружив, что Поттер покончил с пудингом и пристально смотрит на него. Парень сдержанно, но откровенно ухмыльнулся и снова уставился в тарелку. Поттер всегда был склонен переступать границы. Не следовало давать ему повод, возвращая эти письма. Снейп никогда не считал Поттера тактичным или склонным к эмпатии, но, очевидно, он ошибался, и парень не лишен тонкости. В двух словах он сумел сказать больше, чем Снейп хотел бы услышать.

Спасибо!

Гарри

В воскресенье вечером Гарри гулял по саду Дамблдора. Он освоил тонкости дуэли в уме и знал, что сумеет победить или перехитрить любого зверя.

– Не беспокойся, Гарри, – сказал Дамблдор, появившись среди деревьев. – Это всего лишь я.

Гарри опустил палочку.

– Что вы здесь делаете, профессор?

– Я думал, что было бы неплохо просто пойти погулять. Ты настолько привык к нападениям в этом саду, что, возможно, упустил из виду сам сад.

Они пошли по широкой аллее среди роз и глициний.

– Ты не должен быть настолько сосредоточенным на битве, чтобы потерять из виду окружающую обстановку.

Пока Гарри обдумывал эти слова, они достигли утеса на краю океана. Водная гладь ослепительно сверкала в солнечных лучах, ветер нес запах йода и водорослей. Несколько мгновений Гарри жадно вдыхал терпкий соленый воздух, который приятно бодрил после приторно-сладких цветочных ароматов.

– Скажи мне, Гарри, ты догадываешься, что это символизирует? – спросил Дамблдор.

– Я еще не думал об этом, – признался Гарри.

– Так подумай!

Гарри взглянул на океан, простирающийся до линии горизонта. Это была граница между садом Дамблдора и чем-то неизведанным. Гарри испытывал волнующее чувство предвкушения, глядя на сверкающую воду. Казалось, океан манил его навстречу новым приключениям. И вдруг в его голове вспыхнуло понимание: «Смерть. Это смерть.»

Дамблдор улыбнулся.

– Очень хорошо, Гарри. Ты видишь, смерть – это новый путь, полный бесконечных возможностей. Даже если жизнь будет такой же долгой и полной, как у меня, – он жестом показал на огромный сад позади них, – она скудна на фоне того, что лежит за её пределами.

Гарри никогда по-настоящему не боялся смерти, но, глядя на океан, вообразил своих родителей и Сириуса, устремляющихся в путешествие по бесконечной водной глади, и его сердце забилось от волнения.

– Значит, смерть не такая уж плохая штука?

– Для большинства из нас – нет.

Гарри взглянул на Дамблдора и нахмурился.

– Что вы имеете в виду?

– Не каждая душа способна совершить это путешествие. Некоторые остаются на берегу, выбирая жалкую участь призраков. Существуют также и другие, к счастью, очень немногие, которым еще меньше повезло.

– Вы имеете в виду тех, кого поцеловали дементоры? – спросил Гарри, вспомнив, что их судьба была названа худшей, чем смерть.

– Да, те души, которые утратили сознание и память, хотя забвение – это еще не самая жестокая судьба.

Однако мы обсудим это в другой раз. А пока помни – здесь все не то, чем кажется.

– Я понимаю, профессор. Я помню.

Гарри открыл глаза в кресле у камина. Дамблдор налил ему чаю.

– Ты пропустил сеанс с профессором Снейпом на этой неделе, – сказал директор. – Могу я спросить, почему?

Гарри был уверен, что Дамблдору известен ответ на этот вопрос. Он взял свою чашку и отпил, потом ответил:

– Я хотел кое-что обсудить с вами, прежде чем двигаться дальше. Речь о незнакомце в черном плаще. Пока я не знал, что это профессор Кнехт убивала Пожирателей, я думал, что…

– Ты думал, что их убивал профессор Снейп, – заключил Дамблдор. – И предполагал, что фигура в черном как-то связана с этим.

– Да, сэр. А теперь я думаю, что это Волдеморт.

– Логично, – кивнул Дамблдор.

– Как по-вашему, я прав?

– Я не знаю, Гарри.

– Но вы должны иметь некоторое представление об этом, – настаивал Гарри. – Вы знаете профессора Снейпа большую часть его жизни!

– Гарри, у меня есть смутные догадки, но я не хочу их высказывать, поскольку это твоя задача – раскрыть эту тайну. Я бы мог помешать тебе, а не помочь. Мне кажется, ты сделал большой шаг к сближению с Северусом. Это, несомненно, будет работать в твою пользу, независимо от того, кем является человек в черном.

Гарри кивнул.

– Надеюсь, что так, сэр.

*****

Северус Снейп испытал в жизни много неприятных переживаний, но сеансы легилименции с Поттером превзошли его худшие ожидания. Вначале он считал их просто досадной тратой времени. Но в понедельник вечером он поймал себя на том, что ждет прихода Поттера едва ли не со страхом.

Снейп много читал об этой форме легилименции и предполагал, в чем проблема. Все, что Поттер делал в его подсознании, отражалось на его эмоциях в последние несколько недель. Это не особенно удивило его. Однако он боялся даже предполагать, каких демонов мог разбудить Поттер в глубинах его ума.

Окончательно выбила его из колеи коротенькая записка Поттера. Он был мастером окклюменции, и он не мог перестать «думать о белой обезьяне»! Два слова, точнее, одно – Гарри – безостановочно прокручивалось в его голове.

Снейп понимал, что мальчишка подписался так намеренно, желая показать, как много значит для него возвращение писем матери, но это имя – Гарри – необъяснимо влияло на Снейпа, и это раздражало его гораздо больше, чем фамильярность Поттера. Имя эхом отзывалось где-то в глубинах его сознания и беспокоило его, как смутное воспоминание о событии, которое не удается ни забыть, ни вспомнить до конца.

Снейп использовал все навыки окклюменции, которыми он обладал, чтобы избавиться от этой гнетущей тревоги, но безрезультатно. Он презирал беспомощность. Он был не в силах помешать Поттеру, он даже не мог вспомнить, что происходило во время сеансов.

Горькие размышления Снейпа были прерваны стуком в дверь. «Как раз вовремя», – подумал он угрюмо, когда Поттер с целеустремленным видом шагнул в кабинет. Снейп обиженно взглянул на него и увидел замешательство на лице юноши.

– Что-то случилось, профессор?

«Он понятия не имеет о том, как он влияет на меня», – понял Снейп. Естественно. Поттер никогда не думал о последствиях своих действий. Снейп сделал глубокий вдох, чувствуя, что на смену гневу приходит мрачное спокойствие фаталиста.

– Все в порядке, Поттер. Садитесь и делайте свое дело.

Гарри продолжал проводить время с Северусом. Не только потому, что Дамблдор считал это полезным, но и потому, что Гарри радовали доверительные отношения, сложившиеся между ними за последние недели. К сожалению, по мере того, как дружба с юным Северусом крепла, взрослый Снейп становился все холоднее к Гарри.

Снейп, казалось, не сердился на него, во всяком случае, не придирался к нему на уроках. Он просто вел себя так, как будто они были незнакомы, и Гарри ловил себя на мысли, что вспышка ярости или злая насмешка принесли бы ему облегчение. Все лучше, чем полное безразличие.