Текст книги "Лестница без перил (СИ)"

Автор книги: Tartalya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 30 страниц)

– Джон, – он вцепился в его плечи, разрывая поцелуй, и прошептал ему на ухо – трахни меня уже.

Глаза Ватсона потемнели и в этот раз не только от гнева, но он мотнул головой, прогоняя наваждение. Хотя, возможно, дать выплеснуться гневу в таком ключе было хорошей идеей, но сейчас он с трудом сдерживал себя, чтобы и правда не врезать Мориарти. Теперь, когда все то непонимание и ступор сошли на нет, он сам был настолько на взводе, что даже не знал, чего больше хочет врезать или же…

– Я тебя за это сейчас ударю, а не трахну, – прорычал Джон.

В противовес словам он с какой-то лихорадочностью сначала сжал Джеймса в объятьях, словно пытаясь сломать ему ребра, а потом потянул за края рубашки вытаскивая ее из штанов, касаясь губами шеи Джима, целуя и кусая кожу.

Джеймсу казалось, что Джон с трудом сдерживается, чтобы не разбить ему нос. И его слова были подтверждением. Но он как-то держался. Правда, в его прикосновениях страсть переплеталась с яростью. И Джеймс понимал, что даже рад этому… И будет чудом, если Ватсон все же в итоге не свернет ему шею…

Джеймс на долю секунды отстранился, помогая стащить с себя рубашку. Прикосновения Джона, граничащие с болезненностью, обжигали. Джим просто до безумия хотел чувствовать его, прикосновения, поцелуи, укусы. Боль, вместо осторожности – то, к чему он привык. То, чем можно было заплатить.

Стаскивая с Джона рубашку, он чуть не обломал ногти, пытаясь расстегнуть пуговицы, но в конце, оставил это занятие, резко дернул, вырывая их прямо с тканью. Тот даже не заметил, когда лишился львиной доли пуговиц на своей рубашке, сейчас, вообще, мало что имело значение, кроме кипевшей от ярости и страсти, шумевшей в висках как хор водопадов крови, кроме человека перед ним.

Схватив Мориарти за руку, он резко дернул, выворачивая и заводя руку ему за спину притянув Джима к себе. Джон с жадностью впился в его губы поцелуем. Другой рукой он удерживал его голову, на случай, если тот захочет отстраниться. Он не собирался отпускать его, даже если нечем будет дышать. Пока не возникнет риск задохнуться.

Джеймс почти не почувствовал боли в вывернутой руке, отвечая на поцелуй. В нем сплетались такие эмоции, которых никто из них не знал раньше. Он больше не пытался ни вырваться, ни как-то подстроить происходящее под себя, полностью отдавшись в руки Джона. С трудом сдерживал стоны, когда тот впивался пальцами или губами, оставляя синяки. Все это было настолько… правильным… Его била крупная дрожь, хотелось большего так, что сводило зубы, особенно от обещаний, сквозивших в каждом жесте, каждом прикосновении.

Отпустив, наконец, руку Джима, Джон потянул за пряжку ремня, расстегивая ее, потом молнию, прежде чем скользнуть ладонью под белье и накрыть член Мориарти, сжав на нем пальцы. Джеймс не выдержал и застонал, уткнувшись Джону в плечо и впившись ногтями, когда ладонь накрыла его возбужденный член. Он толкнулся вперед и, не сдерживая себя, простонал имя Джона, чувствуя, как тот буквально дрожит от едва сдерживаемой ярости и желания. Джон решил, что лучше дать выход страсти, ведь если прорвется агрессия, то будет плохо. И больно.

Желание затмевало его разум, не давая ясно мыслить. От стонов Мориарти голова шла кругом и собственное возбуждение не оставляло ни шанса на самоконтроль. Никак не получалось собраться с мыслями, все о чем он мог сейчас думать, это Джим, его жизнь, тело, все что можно было сегодня так легко потерять, будь Мориарти более безумным, чем есть, пусть это и кажется невозможным. Сильнее сжав пальцы на его члене, Джон шумно выдохнул, утыкаясь носом ему в шею.

– Кровать, Джим, если не хочешь оказаться на полу, – почти прорычал он на ухо Мориарти, не удержавшись и впиваясь зубами в его шею.

Джеймс сдавленно застонал. Голос Джона прорывался как сквозь пелену, он не сразу понял о чем тот говорить. Кровать? Черт… Куда-то идти… это было выше его сил. Он поднял на Джона затуманенный, несфокусированный взгляд.

– Диван… – обронил он, впиваясь в его губы, поцелуем. Разорвав объятия, Джим отступил, перешагивая через упавшие брюки, потянул Джона, ухватив его за запястье в сторону дивана.

К черту, все к черту. Сейчас значение имело только невыносимое возбуждение, страсть на грани безумия и тот огонь, что горел в глазах Джона.

Джеймс опустился на диван, и подняв на Ватсона взгляд, взялся за молнию на его джинсах. Одежда с шуршанием упала на пол. Джон, переступив через нее, толкнул Мориарти на диван, он теперь не собирался отступать. Нависнув над ним, Джон оставил все свои сомнения где-то в прошлом моменте. Он почти чувствовал кожей как накалился воздух между ними, еще немного и начнут проскальзывать искры. Все мосты были сожжены и его буквально разрывало от желания. Джону было мало просто целовать Мориарти, каждый поцелуй превращался в укус. Он хотел оставить на каждом уголке его тела клеймо, что Джим принадлежит ему. Кусая плечи, шею, грудь… везде куда сможет дотянуться. Пусть Мориарти говорит, что это он принадлежит ему, но сейчас Джон был совершенно точно уверен, все не совсем так, как думает криминальный гений.

Джеймс не мог сдерживать стоны, почти болезненные укусы Джона горели на его коже, словно тот хотел доказать что-то или выразить ярость. Но возбуждение было настолько всеохватывающим, что боль становилась не важной. Ему казалось, что доктор напряжен, как туго натянутая струна. Еще немного и случится взрыв. Вывернувшись, он опрокинул Джона на диван, садясь сверху на колени. Возбужденный член коснулся расщелины между его ягодицами.

– Ты меня с ума сводишь, – прошептал он наклоняясь. Он не давал сорваться с языка короткому «прости» думая, это было самое бессмысленное, что вообще можно сказать, а во время секса тем более. Вместо этого, уперся обеими ладонями в плечи Джона и поцеловал его, сжимая коленями его бедра.

– Я бы тут еще поспорил, кто кого сводит с ума… – отстранено пробормотал Джон, из-за сбившегося дыхания он запинался через слово, да и, вообще, не очень понимал, что говорит. Против желания, с губ сорвался громкий стон, а пальцы легли на бедра Джима, так близко и желанно, что, казалось, немного сдвинуться и толкнуться и он получит то, чего сейчас так хочет. Джон с жадностью ответил на поцелуй и вряд ли сейчас что-то смогло бы его остановить, даже если Джим вдруг решит, что зашел слишком далеко он держал его мертвой хваткой, на таком уровне возбуждения уже просто не собирался ждать дольше, резко заставив опуститься на свой возбужденный член, хотя нужно было как-то убедить себя не спешить. В голове успело пронестись, что он сейчас чувствует себя как подросток, у которого из всего опыта, только инстинкты.

Джеймс застонал больше от боли, чем от возбуждения. Он хоть и был на пределе, но не совсем готов к такому вторжению. Он сжал плечи Джона, впиваясь ногтями и переждав немного, распахнул глаза, вглядываясь в лицо любовника.

– Смотри на меня, – хрипло попросил он, и в его голосе действительно было больше просьбы, чем приказа.

Он не мог оторвать своего взгляда, глядя словно сквозь его глаза, в самую душу, не давая Джону двигаться. По телу, словно пробегали электрические разряды, возбуждение возвращалось. Джим застонал и выпрямился, чувствуя, как Джон, наконец, медленно двинулся. Он хотел, чтобы тот запомнил этот момент. Чтобы по ночам, оставшись один, Джон мастурбировал, вспоминая то, происходящее.

Джон кусал губы, стараясь сдержать рвавшиеся из горла стоны, он смотрел на Джима, не в силах отвести от него затуманенного взгляда. Он сомневался, что смог не смотреть на него, даже без этой просьбы. И сомневался, что сможет это забыть, словно все происходящее намертво выжигается в его памяти, и навсегда останется перед его внутренним взором. Джон сходил с ума от ощущений и совершенно непередаваемого удовольствия. Возбуждение и нетерпение требовали большего, не медлить, но он старался не торопиться, чтобы не причинить большей боли, желая превратить эти наполненные электричеством и возбуждением мгновения в вечность, их личную вечность удовольствия. Джон плавился от понимания насколько близко они теперь связаны. Сейчас сама мысль о том, что может быть как-то иначе, казалась ему совершенно абсурдной.

Джеймс наклонился, впиваясь в губы Джона поцелуем, и стал двигаться быстрее, выбрав правильный угол, застонал, чувствуя, что сам почти на грани.

– Я тебя ненавижу, – опять прошептал он, еле слышно, положившись на то, что Джону сейчас будет точно не до его слов. Возбуждение накатывало волнами, подступая к горлу, срывая с губ стоны. Джеймс перестал контролировать ритм, позволив любовнику самому выбрать нужный.

Джон был не в том состоянии, чтобы отвечать, и, возможно, не обратил на слова Мориарти внимания, не будь его взгляд прикован к нему. С трудом, но он все же расслышал его слова, столь явно шедшие вразрез со всем происходящим… но все это потом. Джон, не выдержав, старался задать более быстрый ритм, чувствуя, как распаленное возбуждение с каждым новым движением приносит большее удовольствия, подводя к грани. Не в силах сдерживать собственные стоны, Джон облизнул пересохшие губы. Удерживая Мориарти одной рукой, он ладонью другой накрыл возбужденный член Джима, сжав на нем пальцы, лаская и двигая в такт ритму движений. Джон хотел, чтобы удовольствие выжгло в нем все мысли и слова о ненависти.

Когда пальцы коснулись его члена, Джим застонал, откидываясь назад. Джон подводил его к грани, в одном ритме входя в его тело, и двигая ладонью. Все мысли в голове Мориарти исчезли, из ощущений осталось лишь заполняющее изнутри удовольствие, не приносящие удовлетворение, выжигающее все на своем пути. Он застонал, чувствуя, как волна оргазма накрывает его с головой, не смог сдержать имя Джона, кончая, натянутое, как струна тело дернулось в последний раз.

Чувствовать, как под рукой вздрагивает тело Мориарти, слышать свое имя и знать, что это именно он причина всего этого, это было едва ли не самым большим удовольствием, как последняя капля, дополнившая жадные движения. Оргазм пронзил все его тело словно удар молнии, сорвав с его губ непрошеное имя Мориарти, он даже не смог осознать, что простонал его, кончая, чувствуя только бесконечное как море, удовольствие, проникшее в каждый нерв. Дыхание перехватило так, что пришлось снова вспоминать как дышать.

Джим упал, уткнувшись лбом Джону в плечо, тяжело дыша, медленно восстанавливая ощущения себя. Он хотел быстрее прийти в себя – Сбежать, мелькнуло в его голове, – хотя бы в ванну…

Джон обнял Джима, он держал бы его крепко, но сил в расслабленном теле было немного, но это не значило, что он так легко готов выпустить из своих рук Мориарти. Едва отдышавшись, он прошептал улыбаясь.

– Нет, Джим, это не я твой, а ты… мой, – слова с трудом подчинялись, прикрыв глаза, он перевел дыхание и добавил хрипло. – Вот за это… можешь меня ненавидеть.

– Тебе повезло, что я не хочу тебя убивать, – произнес Джеймс приподнимаясь. Коснувшись ладонью лица, стер влагу – пот, слезы?…

– Я помню, что не хочешь, – на губах Джона мелькнула едва заметная ухмылка. – Пока во всяком случае.

По телу распространялось расслабление, но Джеймс не давал себе просто лечь, уткнуться Джону в плечо и успокоится.

– Выпусти меня, – произнес он, менее недовольно чем хотел. Злится на Джона сейчас было вовсе не возможно, – или идем в душ со мной, – наконец, вздохнул он, видя упрямое выражение на лице Ватсона. – Тогда я точно никуда не денусь и ничего не сделаю, – сыронизировал он.

Джон невольно закатил глаза и убрал руки, показывая, что не держит.

– Но против душа вместе я ничего не имею, – он, улыбнувшись, провел пальцами по щеке Джима. – Сомневаюсь, что если ты захочешь что-то сделать, то я смогу тебя остановить. – Джон спокойно и расслабленно смотрел в его глаза, на самом деле двигаться не очень хотелось, но упустить такую возможность? Ну, уж нет. Ему нравилось просто наблюдать за Мориарти, сейчас так уж точно. Гнев и ярость улетучились, или, вернее, были перекованы в совершенно другие эмоции.

– Но ведь остановил. – Джеймс взглянул неожиданно цепким, проницательным взглядом.

Он понимал, что по сути действовал на эмоциях, но… на какую-то минуту он был готов нажать на курок. Если бы не Джон и не искренний испуг, написанный на его лице.

– Может быть, на самом деле ты хотел, чтобы я тебя остановил? – Джон поймал внимательный взгляд Джима, он как раз ничуть не сомневался, что тот нажмет на курок и это действительно напугало его.

– Пойдем. – Джеймс поднялся, встал на ноги, чувствуя, как ноет все тело. Больше всего сейчас хотелось лежать не двигаясь, чувствуя, как под ухом бьется размерено и сильно чужое сердце, а не идти куда бы то ни было. – Из-за тебя я превращаюсь неизвестно в кого, – усмехнулся Джеймс, протягивая ему руку и утягивая за собой в ванную. Может быть, вода вернет ему возможность мыслить более трезво…

– Я бы сказал, в кого, но не хочу, чтобы ты опять хватался за пистолет. Да и что тебя беспокоит? Твоего дела, это тебя не лишит, а эмоции… Неужели так плохо чувствовать привязанность к кому-то, кто чувствует к тебе подобное? – Джон крепко держал Мориарти за руку, неосознанно переплетя свои пальцы с его.

– Что меня беспокоит? – зашипел Джеймс, резко открывая дверь в ванну и расцепляя переплетенные пальцы.

Он повернулся к Джону, и несмотря на отсутствие одежды выглядел довольно яростно…

– Я тебе сейчас объясню. Во-первых, любая привязанность – это значит отдать кому-то часть власти за свою жизнь. Во-вторых, это делает человека уязвимым! Ты можешь представить сколько у меня врагов?! Да теперь ты в двойной опасности, и Холмс, и я! В-третьих, как раз твой чертов лучший друг детектив, что ты будешь делать если меня посадят? А если приговорят? А если это будет смертная казнь? Тебе кажется, что я так просто живу, и меня никто не может достать, но на это уходит много сил, и это иллюзия. Она работает пока в нее верят. Да, я найду выход из любой ситуации, но иногда для этого нужны огромные жертвы. А каким я стану в твоих глазах, когда ты узнаешь, что теракт в метро с тысячей жертв моих рук дело?! – Джим внезапно остыл, усмехнулся. – Джон, нам обоим нужно забыть о чувствах и решить – это просто секс.

Он отвернулся вполоборота, включая кран с водой.

Джон схватил Мориарти за руку, рывком разворачивая к себе лицом.

– Если разговариваешь со мной, то не смей поворачиваться спиной. Или ты думаешь, что меня впечатлил твой гневный монолог? – прорычал он, казалось, гнев Мориарти передался и ему. – Привязанность делает не только слабым, но и сильным. Хотя, да, откуда тебе это знать? Да, это будет не легким выбором, если тебя схватят и осудят, но разве ты не заметил, я уже его сделал, предупредив тебя о том, что мой друг устроил на тебя охоту. Ты так не думаешь? О, и ты думаешь, что теракт произведет на меня большее впечатление, чем ощущение ходячей бомбы? Советую проверить и сравнить, незабываемый опыт, – фыркнул Джон. – Нет, человеческая жизнь для врача бесценна, но после войны она малость дешевеет, – скрестив руки, он мрачно посмотрел на Мориарти. – Хотя, я, конечно, не могу тебя заставить считать это чем-то большим, чем просто секс.

На самом деле, Джон сам себе удивлялся, он и правда как-то иначе стал смотреть на вещи… в итоге люди всегда умирают. Не от руки Мориарти, так от чьей-нибудь еще.

– Если бы я считал, что это просто секс, я пристрелил тебя еще час назад. – Джеймс выдернул руку из хватки Джона.

Может быть, это его и привлекло в нем? Джон мог признаться в своем страхе перед Мориарти, но на самом деле никогда не боялся его. И если ему было что сказать, говорил наперекор, даже в самом начале, когда Джим сам не был уверен, куда заведет их эта игра.

– Тогда ты сам себе противоречишь, – проговорил Джон, покачав головой. Он внимательно наблюдал за Мориарти, который снова возвращался к своему обычному состоянию.

– Да, я не сказал тебе спасибо, за предупреждение. – Джеймс решил сменить тему, – Что именно решил сделать Шерлок Холмс? Предполагаю, что он вздумал найти где я живу? Но доказательств у него все равно нет… – он не заметил, как стал рассуждать вслух.

– Никаких явных доказательств у него нет, но он уверен, что это ты и мотив у тебя был личный. Он хочет найти тебя, хотя я не понимаю, как это поможет ему связать все. – Джон задумчиво пожал плечами. – И тебе не кажется, что ты выбрал не то место и время, чтобы об этом размышлять. А то ты так до душа не скоро дойдешь, – не выдержав, он усмехнулся. – И учитывая, где ты стоишь, то и я тоже.

– Я до него уже дошел! – Джеймс переступил через бортик ванны и усмехнувшись, направил включенный душ на Джона. – Вот теперь и ты, – довольно улыбнулся он, подавая ему руку.

Чуть поморщившись от попавшей в лицо воды, Джон хмыкнул.

– Вижу, – он улыбнулся, беря Мориарти за руку, и перешагнул через бортик.

Несмотря на то что Джим вроде бы отвлекся от размышлений, часть его сознания все равно думала над информацией. Не факт, что Холмс, вообще, что-нибудь накопает на него. Но вот найти его квартиру вполне реально. Тем более что Мориарти был в курсе всех возможностей детектива. А сейчас это было вдвойне опасно… из-за Джона.

Джон уже собирался отобрать у него душ, на какой-то момент Джим, казалось, завис, явно задумавшись над озвученной проблемой его обнаружения, но тут Мориарти посмотрел на него вполне осмысленным взглядом и усмехнулся.

– Знаешь, что-то меня настораживает твоя ухмылочка. Что ты задумал? – Джон, слегка наклонив голову, смотрел на Джима, без опасений во взгляде, скорее с любопытством.

– Ничего, – Джим состроил невинное лицо, – что я, вообще, могу задумывать! У тебя обо мне какое-то явно неправильное восприятие!

– О да, несомненно, неправильное, – фыркнул Джон.

Мориарти цапнул с полки гель для душа, решив побыстрее закончить с гигиенической процедурой. Ему нужно было серьезно подумать, а делать это когда рядом стоял отвлекающий… или привлекающий к себе внимание Джон, было сложно. Сложно даже для него.

– Сварю кофе, – бросил он, выбираясь из ванны, бросая Ватсона одного.

Он набросил халат, и отправился на кухню действительно выполняя то, что сказал. В процессе готовки, обдумывая дальнейшие действия… У него был план… Но для этого нужна будет помощь Джона…

Джон, изогнув бровь, насмешливо проводил взглядом Джима. С такой скоростью варить кофе не бегут, а вот строить планы… Наверное, есть какая-то обще – неизменная черта всех гениев. Впрочем, он не возражал, да и сам не собирался застревать в душе. Хотя бы потому, что тогда у кофе будет шанс окончательно остыть к его приходу, а идеи Мориарти устанут ломиться наружу в поисках выхода. Второй халат тут явно не предусматривался установками, а искать его было откровенно лень, поэтому Джон просто завязал на поясе полотенце, решив, что самому смущаться поздно, а если такой вид будет смущать Джима, то это не его проблемы. Хмыкнув, он прошлепал босыми пятками на кухню искренне надеясь, что кофе успел свариться, но не остыть.

Комментарий к Глава 12. Va banque.

Ва-банк (фр. va banque) – в карточных играх ставка игроком всех денег, имеющихся в его распоряжении. Остальные игроки должны либо поставить сумму денег не меньше суммы, поставленной игроком, идущим ва-банк, либо пасовать, в результате чего выигравший забирает весь банк, а остальные игроки теряют свои ставки.

========== Глава 13. Тяжелее не проиграть, а выйти из игры. ==========

Джеймс успел сварить кофе и теперь сидел за столом, рядом дымилась чашка, к которой он, кажется, не притронулся. Картина «ушел в себя, вернусь к ужину» была Джону не в новинку, поэтому он только со спокойным видом подошел к плите, чтобы налить кофе и себе, даже не предпринимая попыток привлечь внимание Мориарти или что-то у него спросить. Он не мог знать наверняка, но в случае Шерлока это было бессмысленно, как разговаривать с воздухом или стенкой. И то, на их ответ было куда больше шансов. Правда, тот еще и не замечал если Джон куда-то уходил, а Мориарти на его появление отреагировал, когда тот стукнул металлической джезвой о край чашки, наливая себе кофе.

Джеймс успел продумать несколько вариантов. Но тот, что пришел ему в голову первым нравился ему больше всего. И все же ключевая фигура в этом плане был Джон… И Мориарти решил, что сделает все от него зависящее, чтобы уговорить…

– Джооон, – протянул он, улыбаясь, – давай уедем?

Неожиданное предложение Мориарти застало Джона врасплох, он с сомнением покачал головой, возвращаясь с чашкой к столу.

– Это не очень хорошая идея.

– Почему? – Джеймс, казалось, искренне удивился, – ты ведь не был в отпуске год. Самое время. Ненадолго. Неделя, две, может быть. Я устал от Лондона, – тяжелый вздох в подтверждение, – и честно сказать у меня нет желания сейчас тягаться с Холмсом. А он не отстанет ведь. Неужели тебе самому хочется наблюдать за нашим с ним противостоянием? – Мориарти подождал пока Джон сядет напротив него, и положил свою ладонь поверх его, – тебя это не разрывает? Он твой друг… я…. – Джим сделал глоток кофе, не зная, как назвать себя, – Джон, давай уедем? – улыбнулся он, выглядя так невинно и просящее, каким никто никогда его не видел.

– Ты прав, мне меньше всего хочется наблюдать как вы с Шерлоком пытаетесь друг друга обставить и будь ты кем-то другим, я, наверное, даже проникся бы такой заботой о моем отдыхе. – Джон задумчиво уставился на кофе, потом перевел пристальный взгляд на Мориарти. – Но лучше скажи, в чем твой план, я все равно в итоге узнаю, но так мы избежим разговора на повышенных тонах.

Джон оценил старания Джима, но чем более невинно тот пытался выглядеть, тем сильнее это напрягало.

Джеймс вздохнул, попытаться стоило, хотя он и так знал, что Джон не купится. Спектакль был просто ради удовольствия.

– Я, правда, хочу уехать. И мне действительно надоел Лондон. А тебе нужен отпуск, Джон, – произнес он уже обычным тоном. – Да, есть кое-что еще. Удаленно, я смогу сделать так, чтобы Шерлок не искал меня. Точнее, искал, но не совсем меня, – он поднял серьезный взгляд, глядя на Ватсона. Может быть, то, что он планировал сказать дальше, и обидит Джона, но он хотя бы будет честным. Это бы стоило оценить. – Джон, не проси меня выкладывать тебе все свои планы. С учетом того, с кем ты живешь, я думаю, однажды ты можешь решить, что выбрал неправильную сторону и рассказать все Холмсу. А то, что я планирую сделать не нанесет вреда твоему другу…

Если он не станет нарываться, – закончил он уже мысленно.

В такие моменты Джон чувствовал себя так словно оказался между Сциллой и Харибдой.

– Понимаю, – он кивнул словам Мориарти, понимая, вреда не будет, пока Джим не решит, что оно того стоит. – Хорошо. Ты уже придумал куда уехать, не так ли? – он постарался непринужденно улыбнуться, не хотелось заострять внимание, на и без того, острой проблеме, – Останется только донести мысль с отпуском до самого Шерлока.

«Если он, вообще, заметит, что я уехал», – мысленно добавил Джон. С Шерлока сталось бы, погрузиться в свои мысли, прослушать его слова и не заметить, что остался на Бейкер-стрит один. Иногда Джону было даже интересно, когда бы до него это, вообще, дошло?..

– Что ты думаешь об Италии? – радостно спросил Джеймс. – На самом деле, можем выбрать любую страну, любой город. Главное, чтобы там ловила сеть, – усмехнулся он.

Все это напоминало сценку из жизни обычной пары, которая решает куда поехать отдохнуть. Если, конечно, не обращать внимания на обеспокоенный вид Джона, который тот попытался скрыть и сам контекст ситуации. Мориарти предпочел пренебречь этими мелочами. Его на самом деле вдохновляла мысль, что они куда-нибудь выберутся.

Джон удивленно посмотрел на Мориарти, он не предполагал, что поездка будет настолько радикальной. Его собственных мыслей хватило только на пригород Лондона.

– Не знаю, я там никогда не был, – озадаченно пробормотал он. – Я как раз предпочел, чтобы там сеть не ловила, а то чувствую, все, что мне от тебя достанется, это затылок и спина, пока ты весь будешь в выполнении своего плана, – хмыкнул Джон.

На самом деле, факт поездки его даже радовал, можно не беспокоиться, что их застукает Шерлок, когда Джиму опять стукнет залезть в его окно, или их увидит кто-то из тех, кто на него работает, где-то на улице… Особенно теперь, когда Шерлок решил во что бы то ни стало найти Мориарти. Немного возможности просто быть рядом, не скрываясь, это было бы просто прекрасно.

– О, уверен, ты найдешь способ меня отвлечь, – усмехнулся Джеймс.

– Я тешу себя надеждой, что тебя привлекут мои приставания, – ухмыльнулся Джон, отпивая кофе. Пожалуй, мыслями он уже был в предстоящей поездке, это действительно захватывало.

Кофе был забыт, Джим, как и Джон был уже весь в предвкушении поездки. Ему, помимо всего прочего, безопасности и так далее, хотелось показать Джону мир… Тот вряд ли часто путешествовал. Джеймс же любил это: летать, видеть новые страны, новых людей, незнакомые языки в свое время он выучил итальянский и французский. Это все, помимо рабочих моментов, давало какое-то ощущение движения…

Джим поднялся и подойдя к Джону, уселся ему на колени, лицом к лицу, обнимая за плечи. – Так куда ты хочешь?

Обняв, севшего ему на колени, Мориарти, Джон подумал, что теперь о поездке будет сложнее думать, когда так близко губы, которые буквально просят поцелуя, но он действительно попытался сосредоточиться на мыслях о чем-то другом.

– Дай подумать, если мы выбираем куда угодно… – Джон сделал самое серьезное лицо на какое только был способен. – Австралия – смертельно опасна, Индия – скучно, в Китае и без нас народа много, в Таиланд едут за тем, что и так будет со мной, – он, многозначительно ухмыльнувшись, быстро поцеловал Джима в уголок губ, так, напомнил он себе, не отвлекаться. – Африка… пожалуй, хватит с меня палящего солнца. Япония… как-то меня смущает такая маленькая территория. Можно сказать, что будь это комнатой, то у меня точно развилась бы клаустрофобия. – Джон непосредственно улыбнулся. – Франция со своим Парижем, это банально. Что у нас там остается? Италия, Болгария со всеми прилагающимися Чехиями и Румыниями, хотя сейчас там холодно, Германия с ее домами похожими на игрушечные, из наборов для склеивания… Я нигде не был. Предлагаю ткнуть пальцем в любой из них. С выбором города немного сложнее, я их все не помню, но уж это-то точно неважно. Ты ведь там везде был? Если ты где-то не был, то туда и поедем, тогда это будет чем-то новым для нас обоих. Что скажешь?

Джеймс с каждым словом улыбался все шире и шире, становясь похожим на мальчишку. Сложно было представить, что он, вообще, может испытывать и тем более демонстрировать такие эмоции. Хотя рядом с Джоном, он теперь все чаще чувствовал себя просто обычным человеком. Это ощущение щекотало нервы, и слегка пугало…

– О, да ты знаток географии, – протянул он, – любимый предмет в школе? Скажем так, я был не во всех странах мира, и знаю их несколько по другим критериям, – он приблизился, легонько ткнулся Джону носом в щеку, – Поставки оружия, наркотики… – усмехнувшись, перечислил он, – впрочем, не буду о работе, почему-то мне кажется, тебе это не по вкусу, – он бросил на Джона насмешливый взгляд, – Давай подумаем… – Джим прикрыл глаза, представляя перед внутренним взором глобус, тот крутанулся, словно ударенный чьей-то ладонью. – Мне не нравится страны со славянскими корнями – сервис ужасен. Европа, чопорна и претенциозна, хотя, конечно, красива. Красные, черепичные крыши Праги с высоты птичьего полета… – он улыбнулся, вспоминая, – лучше выбирать по климату. Море?… – он приоткрыл глаза, глядя на Джона, – увезу тебя к пингвинам, будешь знать, – пригрозил он. – Новая Зеландия? Португалия? Швейцария? – Джеймс, тяжело вздохнув, состроил страдальческую гримасу, – Джоон, я сейчас найду карту, прикреплю к стене и наугад выстрелю. И мы поедем туда, куда попадет пуля, даже если это будет какое-нибудь Лусако!

– А что, пусть так и будет, давай карту! Пистолет я вроде под кресло пнул, когда на него наступил. Если сети там не будет, то учти, ты сам стрелял, – улыбнулся Джон, запуская пальцы в волосы Джима.

Чем больше они обсуждали перспективу поездки, тем сильнее его это захватывало, он и не заметил как расслабился, от настороженности, которую вызвало это предложение в самом начале, не осталось и следа. Джон на полном серьезе был готов метнуться куда угодно, просто наугад, это было безумно, но это и был их с Джимом вариант, лучше, чем если просто логически просчитать, где оптимальней всего.

Джеймс, подгоняемый энтузиазмом, быстро соскочил с чужих колен и прошел в комнату вытащив из-под кресла пистолет, взялся за телефон.

– Мне нужна географическая карта, – произнес он не терпящим возражения, тоном, – самая большая, которая будет! Срочно!

Карту принесли минут через десять, с помощью Джона, Мориарти повесил ее на стену. Джеймс чувствовал азарт, глядя на Ватсона с блеском в глазах, он отошел и прицелился. – Закрой мне глаза, – внезапно обернулся он к Джону.

Улыбнувшись просьбе Джима, Джон, подойдя к нему вплотную, но так и оставшись стоять за спиной, просто поднял руки, закрывая ладонями его глаза.

– Не медли, стреляй, – шепнул он ему на ухо.

Джеймс прижался к нему спиной, с его лица не сходила улыбка. В эти моменты он чувствовал большее единение с Джоном, чем даже во время секса. И эйфория от грядущего путешествия кружила ему голову, так что он даже не думал, чтобы одергивать себя. Он мог бы воспроизвести карту перед внутренним взором, и выстрелить прицельно, но… зачем? Лучше довериться случаю. Он вскинул руку с пистолетом, чувствуя тепло ладоней Джона на своём лице, и выстрелил. После того как звук рассеялся, он убрал одну руку, закрывающую ему глаза, и взглянул на карту.

– Завтра вечером мы летим… в Грецию, – пуля пробила карту посреди Коринфского залива – Надеюсь, мы все же не будем жить на плоту, посреди воды, – Джим повернул голову, ловя взгляд Джона, – ты рад?

Джон крепко обнял Джима поверх плеча глядя на дырку в карте, переведя взгляд на Мориарти, улыбнулся.

– Очень рад. Хоть узнаю почему туда все так любят ездить. Но ты прав, на плоту не стоит, а то будем приманкой для акул, да и, вообще, места там мало, лучше уж тогда на катере, если у тебя, конечно, нет морской болезни, – ухмыльнулся Джон. – Когда поедем?

Он думал о том, что был бы готов прямо сейчас уехать, но на все нужно время, а вот уходить отсюда ему совсем не хотелось. Наверное, первый раз, за все это безумие, которое так неожиданно связало его и Джима, Джону совершенно не хотелось расставаться с Мориарти. Он даже думать об этом не хотел.