Текст книги "Лестница без перил (СИ)"

Автор книги: Tartalya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 30 страниц)

Докурив одну сигарету, сразу же взялся за другую. Сейчас, в таком настроении, неделя в Греции не казалась хорошей идеей. Впрочем, Джим надеялся, что после отдыха он перестанет так думать.

Джон неодобрительно покачал головой, но не стал ничего говорить. Джон сначала хотел просто дождаться, когда с быстрым перекусом будет покончено, чтобы убрать посуду. Правда, в итоге плюнул и на эту идею. По опыту общения с Шерлоком он знал, что лучше просто оставить одного, пока не успокоится. Уже выходя из каюты он, не удержавшись, буркнул под нос.

– Вы даже в этом похожи друг на друга…

Джону, конечно же, не мешал дым сигарет, но лучше он постоит на палубе, пока криминальный гений не успокоится.

Опираясь о борт катера, Джон, чуть щурясь, смотрел на воду, подставляя лицо встречному ветру. Он действительно не понимал, почему Джима так раздражает это затянувшееся пребывание на воздухе. Джон как раз был только рад отдохнуть от людей и цивилизации. Глядя на стремительно приближавшуюся полоску суши, он невольно вздохнул, а вот и она.

Джеймс услышал последнюю фразу Джона, что тот произнес уходя. Значит, Ватсон сравнивает его с Холмсом? И как давно? И может быть, он ведет какой-то счет? Если раньше настроение Джеймса было просто раздраженным, то сейчас он разозлился.

Комментарий к Глава 21. Темнота не повод прекращать игру.

Любовь – единственная игра, не прекращающаяся из-за темноты.

========== Глава 22. Большой мешок обманов. ==========

До прибытия на берег Джеймс избегал присутствия Джона, сняв катер с электроники, вел его вручную. А оказавшись на земле, он облегченно вздохнул, немного подзабыв, что злится. Скоро они будут дома. И там можно наконец-то отдохнуть…

Подождав Джона, он слегка улыбнулся ему, хотя все еще думал над его последними словами. Но устраивать разборки на улице моветон. Джеймс был готов подождать до дома.

Джон задумчиво наблюдал за Джимом, но мало что мог понять о его настроении. Хотя, явно еще не в духе, несмотря на улыбку, Мориарти, очевидно, сторонился его.

Решив не зацикливаться на этом, он занялся перетаскиванием вещей, которые они брали с собой, пока Джеймс набирал себе ванную. Со стороны казалось, что его совершенно не беспокоило настроение Джима, он сохранял свое обычное спокойное и приподнятое настроение.

– Тебе налить? – просил Джим, вернувшись из ванной, он достал виски и два стакана. Для вина, кажется, было уже поздновато.

Разобравшись с вещами, Джон подошел к бару и кивнул головой на вопрос Джима.

– Да, было бы неплохо, – он улыбнулся, несмотря на то, что почти кожей ощущал какую-то напряженность, повисшую между ними.

Джеймс налил алкоголя на два пальца, кинул лед в стаканы, и, не дожидаясь, пока тот хоть немного растает, опустошил свой. Потом долил еще и, наконец, подал стакан Джону. Напряженный, хоть это и не было заметно с первого взгляда, Джеймс отошел к креслу.

Гостиная второго этажа, где они сидели, была сделана в стиле модерн: светлые тона, стекло и эмаль, но все это чуть утеплялось и утяжелялось деревянными вставками – подлокотники дивана и ножки стола, камин в темной гамме. Джеймс оглядывался, сев в кресло, думая, что в принципе, им предоставили неплохой дом…

Джону здесь определенно нравилось. Простые и лаконичные линии, цвета, хотя это было не то, что он мог бы назвать своим, но, с другой стороны, им тут не все время жить, а так обстановка была уютной. Джон с сомнением посмотрел на свободное кресло, но в итоге уселся в него. Что и говорить, а некоторую осторожность придется соблюдать.

– Так, значит, по-твоему, мы похожи? – наконец обронил Джим, как бы между прочим, – Я и Холмс.

Тон был совершенно ровный, но под ним скрывалось готовое выплеснуться раздражение. Масла в огонь подливало и поведение Джона. Тот вел себя, как ни в чем не бывало, словно он привык, что рядом с ним ходят с недовольным видом и ему явственно плевать на это.

Отпив, Джон с задумчивым видом посмотрел на Джеймса.

– У вас и правда есть общие черты характера, как будто их выдают вместе с гениальностью, – Джон улыбнулся. – Не думай, что я все время вас сравниваю, но иногда это бросается в глаза, и я не могу не замечать такого.

Несмотря на ощущение угрозы, Джим говорил ровным голосом, никакой раздражительности. Может, он, наконец, уже пришел в себя, стоило вернуться на сушу и оказаться в привычной обстановке?

– И какие же это черты? – уточнил Мориарти, отпив глоток, лед стукнул по стакану. На голодный желудок алкоголь моментально ударил в голову, но по нему этого не было видно. Разве что на скулах выступил румянец.

Его невозможно раздражало упоминание Холмса. А уж наличие между ними чего-то общего и того больше. Тем более что это подмечал Джон! Который прожил с детективом сколько лет? Да, Мориарти знал, что между Джоном и Шерлоком ничего нет, но ревность была все равно. Тем более, как «друг» Шерлок все равно был конкурентом. И врагом.

– Только не проси меня огласить весь список, – покачал головой Джон. – Я не запоминаю и не делаю в голове сравнительной таблицы. Просто отмечаю, когда это происходит, и все.

Он, чуть наклонив голову, внимательно посмотрел на Мориарти.

– Джим, не заводись из-за этого. Я уже сделал выбор. Тебя. Сколько можно скалиться из-за каждого упоминания о Шерлоке? – он, резко выдохнув, залпом выпил содержимое стакана. – Что за глупая ревность, когда я здесь, с тобой?

Джон не заметил, что и сам начинает раздражаться, сердясь на Мориарти.

– Только не говори, если он позвонит тебе и скажет, что ему срочно нужна твоя помощь, ты не сорвешься к нему, даже находясь здесь! – Джим не заметил, как повысил голос.

– Ты говоришь, что сделал выбор, но это не так! Что ты будешь делать, если он узнает, а, Джон?! Хватит духу прямо сейчас позвонить ему и сказать?! – Джим вытащил из кармана телефон и бросил на колени Джону, глядя блестящими от ярости глазами.

– Джим, мы с тобой это уже обсуждали, и ты сам видел, я больше не бегаю по первому его зову. – Джон чуть нахмурился, когда Мориарти повысил голос. – И я уже говорил тебе, если он узнает и не поймет, то я уйду от него. Съеду окончательно.

Джон взял телефон, но, взглянув на него, положил на подлокотник кресла.

– Я не буду сейчас ему звонить. О таком говорят в лицо, лично, а не по телефону, иначе это выглядит как трусость. Все равно, словно тебя бросают, позвонив и ладно, если не оставив сообщения на автоответчик.

Джеймс холодно рассмеялся. Маленькая адекватная часть его сознания говорила ему, он нарывается, а Джон поступает, как настоящий хороший человек, и надо бы гордиться тем, что, такой, как Джон, рядом с ним. Но, додумав эту мысль, Джим понял, что и в ней есть подвох. Не слишком ли он плох для Джона, и тот, поняв это окончательно просто… уйдет?

Джон, сердито щурясь, посмотрел в глаза Джиму. Резко поднявшись, он поставил пустой стакан на столик. Повернувшись, он буквально сверлил взглядом Мориарти.

– Не нужно брать меня на слабо. У меня хватит духа не только это сказать, но и свернуть тебе шею, Джим. Хватит устраивать мне сцену ревности! – зло прорычал он, окончательно выходя из себя.

– Я почему-то так и думал, – произнес Джим, поднимаясь, – свернуть мне шею? – Мориарти тоже отставил стакан и подошел к Джону, – Давай! Чего ждать до того момента, как мы вернемся?! Тут это даже выгодней сделать! Делай это или выметайся! – последние слова он прошипел в сердцах.

Меньше всего желая, чтобы Джон ушел, и даже боясь этого, Джеймс, как обычно, подсознательно выбрал стратегию, ведущую как раз к тому результату, которого он не хотел.

Джон ошалело моргнул, он уже успел пожалеть о своих словах, но Джим ухватился именно за них, ставя Джона перед тупиковым выбором. Можно было бы просто проигнорировать или силой заставить его успокоиться, но Джон так не мог, да и сам теперь был на взводе.

– Хорошо. Как скажешь, – холодно произнес он, разворачиваясь. – Ты дурак, если не понимаешь, что я не смогу причинить тебе вред…

Он не хотел продолжения этих разборок, в нем кипело возмущение и обида. Почему после всего, что между ними было, Мориарти продолжает в нем сомневаться? Что ещё нужно ему сделать, чтобы тот поверил в него? Да какого хрена он вообще из кожи вон лезет ради него?!

Сжав кулаки, Джон почти бегом вылетел из дома, он на самом деле не имел ни малейшего представления о том, куда идти. Они были в отдалении от города, и в сумерках дорогу было плохо видно. Впрочем, сейчас, на эмоциях, Джону было все равно куда идти, лишь бы просто оказаться как можно дальше. Оставалось надеяться, что прохладный воздух остудит его голову раньше, чем его занесет слишком далеко.

Джеймс с минуту смотрел ему вслед, потом развернувшись, схватил стакан и со всей силы запустил его в стенку. В нем бурлила обида. Не успокоившись, он разбил и второй. Глядя на осколки, Джим уже жалел, что начал все это. Теперь он один. Неизвестно, вернется ли Джон. И что, если с ним что-то случится?! Джеймс отбросил эти мысли. Ватсон прошел войну. А тут курорт. Что может произойти…

Подавив желание пойти за ним, Джеймс прошел в спальню, бездумно роясь в вещах. Разбирая одежду, он наткнулся на пакетик с чем-то белым, нахмурившись, вытащил, вспомнив тут же, что взял с собой неизвестно зачем наркотики. В горле тут же пересохло.

Его отвлек шум воды, Джеймс вспомнил, что набирал ванну и бросился туда, выключив воду. Та уже переливалась через край, он прошлепал по лужам в гостиную. Высыпал на стол немного героина… попробовал на пальце, растирая на передних зубах, знакомый холод онемения во рту. Джеймс подумал, что, если Джон вернется и увидит… ему это точно не понравится. Но… его уже тянуло. Он сидел, взвешивая все за и против того, чтобы сейчас сделать пару дорожек. Всего пару. Это позволило бы ему расслабиться. А потом он позвонит Джону. И скажет, что он не хотел его ухода… или что-нибудь еще…

Джон не знал, сколько времени он ходил, злясь то на Джима, то на себя, то на саму ситуацию, в который раз вопрошая у пространства – за что ему эта участь оказаться между двумя невероятными людьми… Он нашел себе место на берегу и сидел на камнях, глядя на водную гладь, стараясь унять свои слишком яростные эмоции. Ночь вступала в свои права, воздух становился прохладней, а сам Джон понемногу успокаивался, в какой-то момент он поймал себя на том, что замерз, а в голове пусто и тихо. Теперь ему предстояло найти дорогу обратно, впрочем, это было как раз не так сложно. Подходя к дому, он думал о том, что скажет Джиму. Они оба расстались на взводе, и кто знает, успел ли Мориарти остыть.

Желание почувствовать расслабление, в конечном счете, перебороло. Джеймс не считал себя наркоманом. Он не принимал героин регулярно вот уже… несколько лет. О прошлом напоминали лишь следы на руках. Но иногда, раз в два месяца, когда жизнь становилась чересчур уж невыносимой, он срывался. А сейчас… просто не вовремя подвернулось под руку. Не увидев он наркотик, так и не вспомнил бы о нем.

Джеймс вытащил из кармана кредитку и отделил дозу, распределил ее дорожкой, даже руки не тряслись, что было не так давно, когда он в ярости бил стаканы. Наклонившись, зажал одну ноздрю и с силой втянул порошок. Холод тут же пронзил его голову, но спустя секунду Джеймс уже чувствовал действие. Улыбка расползлась по его лицу. Мысль о паре доз тут же пропала.

Джим сделал себе вторую дорожку, третью, четвертую… Наконец, откинулся на спинку кресла. Голова была звонкая и пустая, а все тело легким. Зрачки сузились до булавочной головки, хотя в комнате было светло. Он забыл обо всем: о Лондоне, Шерлоке, работе, о том, что набрал ванну, о Джоне…

В доме было тихо, Джон даже успел подумать, что криминальный гений просто лег спать. Но увидев свет в гостиной, он заглянул, проверяя, там ли Джим и в каком он настроении. Мориарти обнаружился в кресле. На столе перед ним был какой-то порошок, Джон сразу и не понял, что это пока внимательнее не присмотрелся к Мориарти. Тогда он все понял, не первый раз сталкивался с подобным.

Гнев пополам с беспокойством вскипели в венах, вот только передоза ему тут для полного счастья и не хватало. Ну что за придурок!

Толкнув стол в сторону, он, нагнувшись, резко схватил Мориарти за ворот, рывком поднимая его, игнорируя протестующий треск ткани и встряхивая.

– Ты что творишь, идиот? Какого хрена тебе понадобились наркотики?!

Откуда они у него, было бессмысленно спрашивать, он же криминальный гений, ему такое достать пара пустяков… Джон еще больше злился, понимая, что Мориарти их притащил с собой из Лондона. Он с самого начала собирался их использовать, конечно же, Джону он об этом не сказал бы. Его разрывало от гнева, неужели Джиму все это так необходимо…

Джон… внезапно в мир покоя, в котором пребывал Джеймс, ворвалась чужая ярость. Его подняло с места, и комната вокруг закружилась. Джим с трудом сфокусировал взгляд.

– Ты вернулся, – улыбнулся он, минут через пять, поняв, кто перед ним, – я не хотел, чтобы ты уходил, Джон, – он глупо рассмеялся, и тут же резко оборвал себя, – прости…

Губы Джона изогнулись в презрительной усмешке.

– Разумеется, я вернулся. А ты, как я вижу, не стал терять времени даром и быстро нашел, чем себя развлечь, – Он разжал пальцы, выпуская ткань из пальцев. – Просто замечательно, притащить эту дрянь из Лондона и тут же вкатить дозу. Ну как, оно того стоило?

– Я… не знаю, – честно ответил Джеймс. Ему приходилось прилагать значимые усилия, чтобы слышать, что говорит Джон и отвечать относительно адекватно.

Джон понимал, читать нотации нет смысла, Мориарти должен и сам знать, что это такое. – Может, я рано пришел и помешал твоему прекрасному кайфу, а? Так я могу уйти, – он чеканил каждое слово, как удар, глядя на Мориарти холодным взглядом, за которым с трудом скрывал рвавшийся наружу гнев.

– Я не хочу, чтобы ты уходил, – он покачал головой и ухватился за кресло, – черт, Джон, не кричи на меня… – Джеймс втянул носом воздух, пытаясь понять, чего от него хотят.

Джон сцепил руки на груди, в основном для того, чтобы в сердцах не врезать Джиму. Но пока он удерживал себя от рукоприкладства.

– Мне интересно, ты специально ждал, когда я уйду, чтобы нюхать эту хрень, или хотел и мне тоже предложить присоединиться к твоему веселью?

– Я просто взял проверить товар. И все. Что в этом плохого? – он взглянул на Джона, нахмурившись, – о, ты зол, – произнес он почти удивленно, – а почему? Разве ты не знал, что я… Нет, я не наркоман, – Джим опять покачал головой, – просто иногда. Мне это нужно. Чтобы прийти в себя.

Он вздохнул, опираясь на спинку кресла, внезапно, резкая боль крутила живот, и он согнулся застонав…

– Нет! Все нормально! – резко выпрямившись, он широко распахнутыми глазами смотрел на Джона, – не подходи ко мне!

Затравленно обернувшись, Джеймс вспомнил о ванной, и, пытаясь сделать это быстро, рванул туда, запирая за собой дверь на щеколду.

Джон резко насторожился, ну вот и последствия… Несмотря на всю неадекватность действий, Джим оказался невероятно проворным и успел убежать раньше, чем Джон перехватил его.

Стоя перед дверью ванной, Джон кусал губы от беспокойства, больше всего он боялся, что это ненормальный, будучи под кайфом, еще что-нибудь учудит или не дай бог, он огребет действительно серьезные последствия.

– Джим? Ты в порядке, что с тобой? Не молчи, или я высажу эту чертову дверь!

В голове Джона проносились мысли со скоростью метеоров, он лихорадочно вспоминал возможные последствия передоза, в итоге они толком не ели, зато успели выпить и черт его знает, сколько Джим успел принять этой дряни, от волнения мысли только еще больше путались. Нет, он точно прибьет этого идиота, только пусть он будет в порядке…

В ванной Джеймса вырвало, но после этого стало только хуже. Чем больше он принимал порошка, тем быстрее и серьезней наступали последствия. Все это называлось до черта красивым словом – абстиненция. А на деле… грязь и рвота.

Джеймс сполз на мокрый кафель, его знобило, но сквозь это он с трудом различал слова Джона.

– Уйди, – простонал он, обхватывая себя руками, – если ты войдешь я… я не знаю, что сделаю…

Самое ужасное, если Джон увидит его таким… и так слишком много было между ними… Джеймс скрюченными пальцами расстегнул ворот рубашки, сломав при этом ноготь, зато так стало легче дышать… Он подумал о воде. В ней телу будет легче расслабиться… Он что-то про это читал. И с трудом поднявшись, как был в одежде, залез в ванну. В остывшей воде сразу стало холоднее, но выбраться уже сил не было.

Джон чуть слышно выдохнул.

– Джим, ты действительно думаешь, что сможешь шокировать меня наркоманским отходняком, то ошибаешься, – он услышал плеск воды и вспомнил – перед сценой их грандиозного скандала Джим набирал воду в ванную, правда, та должна быть уже ледяной, будет плохо, если Мориарти просидит в ней слишком долго и еще хуже, уснет. – Будет лучше, если я побуду рядом, на случай, когда тебя вырубит. Утонуть в ванной, это глупо как минимум!

Джон перевел дыхание, прислушиваясь к звукам за дверью, он не знал, что хуже, спокойная тишина или беспокойные шумы. Ему хотелось выломать дверь, удостовериться, что с Мориарти все в порядке, и пусть он потом ругается из-за этого, сколько влезет.

Джеймс слышал слова Джона как сквозь вату. Его знобило, и теперь еще сильнее, но зато перестало тошнить.

В последний раз, когда он обкололся героином… у него была передозировка. Тогда его нашел Моран. Нашел и откачал. У Джеймса хватило ума сказать, чтобы тот запер его в комнате, и не выпускал, только если в туалет… Неделя ада. Но он выкарабкался. После этого он не кололся больше. Сейчас все было не так плохо…

Он чувствовал, как под действием холода и все еще наркотика дыхание становится все медленнее и реже. Пальцы, держащие за ванну, ослабевали. Глупо утонуть вот так, пронеслось в его голове… Глупо было влюбиться. Дурная была идея…

Джону не нравилась тишина за дверью, плюнув на предупреждения Джима, подгоняемый беспокойством, страхом за него и выплеснувшимся из-за этого адреналином, он сделал единственное, что пришло ему в голову: приложил все силы, чтобы вышибить дверь. Она была заперта на щеколду, и ему не пришлось высаживать ее из петель. Буквально ввалившись по инерции в ванную, он успел увидеть, что Джим медленно погружается под воду, явно не контролируя себя. Метнувшись, он схватил его за плечи, резко рванув, вытаскивая из воды. Цедя сквозь сжатые зубы ругательства, Джон вытащил Мориарти из ванной. Посадив на пол, он пытался привести его в чувства и одновременно раздеть. Нужно было завернуть его в теплое, чтобы не замерз, и не дать ему проваливаться и дальше в бессознательное состояние. На всякий случай Джон проверил пульс, мысленно снова выругался, могло быть и лучше, и хуже тоже.

– Ну же, Джим, давай, очнись. Не отключайся совсем, ты мне нужен тут.

На периферии сознания Джеймс почувствовал, как кто-то вытаскивает его из воды. На оказание протеста сил точно не хватило. Он чувствовал словно засыпает. И очень не хотел возвращаться. Немного покоя это то, что ему сейчас очень хотелось. Но настойчивые руки и голос не давали совсем уйти в забытье.

Джеймс разлепил губы, несколько раз намереваясь спросить, но получилось издать звук только на третий раз.

– Зачем, Джон?

– Потому что я тебя люблю, и не смей сдохнуть,– в запале Джон сказал раньше, чем осознал. – Если ты и умрешь, то только от моей руки.

Джон стащил с плеч Мориарти мокрую рубашку, не глядя, кинул ее в сторону. Прислонив его спиной к ванной, он взял висевшее на крючке большое полотенце и накинул его на плечи Джима.

Теперь было самое сложное – вытащить его из штанов, учитывая, что сам стоять он не мог. Бережно придерживая голову, Джон снова встряхнул Джима, не давая ему отключиться.

Слова почему-то отчетливо впечатались в сознание Джеймса. Он цеплялся за них, не давая себе уйти в забытье. Получалось не очень хорошо, но руки Джона теребили его, не давая уйти.

Кроме озноба начало крутить мышцы, по опыту Джим знал, что еще пара часов, и ему станет лучше, но это время нужно было пережить.

– Не спать, ты должен встать, слышишь? – разумеется, на это он не рассчитывал, но собирался отвлекать Мориарти всеми возможными способами. – Держись за меня.

Это было адски тяжело стянуть одежду с постоянно пытающего завалиться тела, но тащить его мокрого в постель было глупо. Кое-как ему удалось раздеть его. Подняв вяло шевелившегося Джима, Джон сел на край ванной и, усадив Мориарти себе на колени, постарался насухо его вытереть, прежде чем дотянуться до висевшего халата и завернуть в него дрожавшее, от озноба тело.

– Ты можешь идти? – без особой надежды спросил он Джима, снова встряхивая его.

Он не чувствовал, что его переодели. Тело не воспринимало тепло. Уцепившись за плечи Джона, он попытался встать, ноги держали плохо.

– Могу, – соврал он, пытаясь сделать шаг, когда Джон поднялся, придерживая его. Путь до спальни представлялся невероятно долгим.

– Ты, наверно не так представлял себе отпуск, – стуча зубами, произнес Джеймс, – ты злишься… Имеешь право… утром я уйду. Если хочешь…

Они дошли только до двери ванной, а Джеймсу казалось, что прошло уже несколько часов…

– Джим, ты идиот, гений, но все-таки идиот… – вздохнул Джон.

Он крепко держал Мориарти, видя, как тяжело ему идти, он уже даже прикинул, чтобы самому отнести его на руках.

– Когда до тебя уже дойдет, что я хочу быть с тобой и не хочу, чтобы кто-то из нас уходил?..

В конечном счете, Джон решил, что будет проще самому отнести Джима. Он, конечно, не самый сильный человек, но и Мориарти не очень тяжелый. А пытаться, чтобы он сам, пусть и с помощью Джона, дошел до кровати, сейчас выглядело полным издевательством. Не тратя времени, он подхватил Джима на руки, прижимая к себе. Все-таки Мориарти был не таким уж и легким, старею, мысленно проворчал Джон. Впрочем, это не помешало ему донести Джима до спальни, правда, на саму кровать он довольно-таки неуклюже его уронил, и чуть было сам сверху не рухнул, в последний момент успел выставить перед собой руки. Упираясь ладонями в кровать, глядя на Джима, Джон быстро поцеловал его в лоб.

– Завернись в одеяло, тебе нужно согреться, а алкоголь для этого тебе сейчас явно противопоказан.

Может, в другом состоянии Джеймсу бы понравилось, что его несут на руках, или же он посчитал бы это унизительным… в зависимости от обстоятельств. Но сейчас даже не отреагировал, только вцепился в Джона, уткнувшись ему в шею. На кровать он просто упал. Дрожа от холода, постарался сделать, как ему сказали. Если и был плюс, в таком его состоянии, то это отсутствие сил перечить и доказывать.

Ухватив Джона за руку, он открыл глаза, глядя на него:

– Останься пока… со мной. Мне страшно одному…

До галлюцинаций дело наверняка не дойдет, подумал Джеймс, но какой-то иррациональный страх поднимался в его душе.

Джон смотрел на Джима, и его сердце сжималось от боли, сейчас криминальный гений выглядел таким беззащитным, что лучше потом ему об этом не говорить, а то точно убьет. Джон кивнул Мориарти, укутывая его, он и сам забрался под одеяло, крепко обнимая и прижимая Джима к себе. Джон надеялся, что сможет своим теплом согреть Мориарти, успокоить его…

– Не бойся, я рядом с тобой и никто не посмеет обидеть тебя, – прошептал он, почти касаясь губами его уха. – Я буду рядом, пока нужен тебе.

Может, это и звучало слишком уж… самоуверенно, но, с другой стороны, Джон был весьма серьезен в своем намерении защищать Джима.

Стук сердца и чужое тепло медленно успокаивали. Джеймс выровнял дыхание под ритм чужого. Было так странно… сейчас его сознание отключило большинство защитных функций и многие вещи были очень простыми. Есть он, и есть Джон. И нет ничего, что могло бы помешать им быть вместе. А если есть какие-то объективные причины, то их можно устранить. И… все так просто?

Джеймс тихо вздохнул, закрывая глаза, дрожь прошла, и ему удалось расслабиться, погружаясь уже в обычный сон, а не в наркотическое забытье, он подумал, что будет жаль, если, проснувшись, он забудет эти свои мысли.

Джон напряженно прислушивался к состоянию Джима, ловя малейшее изменение, дыхание постепенно выравнивалось, а потом и вовсе Мориарти расслабился в его руках так, словно уснул. Джон облегченно перевел дыхание. Он какое-то время еще настороженно следил за Джимом, мало ли что. Прежде чем он сам смог расслабиться достаточно сильно, чтобы тоже провалиться в чуткий сон, готовый вскочить в любой момент, если что-то произойдет.

Джон надеялся, что утром Джиму не будет также сильно плохо, хорошо бы вообще забыть весь этот конфликт как страшный сон. Он ненавидел ссоры и меньше всего он хотел ссориться с Мориарти.

Джеймс проспал до позднего утра, организм словно решил взять свое и восстанавливался во сне. Зато проснувшись, кроме слабости, никаких последствий не было. Открыв глаза, Джеймс улыбнулся, увидев, что и Джон все еще спит, неудобно подвернув руку под голову. Вчерашний бурный вечер казался далеким, как в тумане.

Джеймсу казалось, что вот эти его вспышки характера, словно периодические извержения вулкана – неизбежный процесс. Но зато после них на какое-то время наступало затишье.

Осторожно выбравшись из постели, он решил пройти в ванную, путь его лежал через гостиную, все еще хранящую следы вчерашнего скандала – стекла у стены и рассыпанный порошок на столе. Джеймс замер, глядя на это, чувствуя странный ступор.

Сквозь сон Джон скорее почувствовал, чем услышал, что Джим встал, может, просто ощутил исчезнувшее ощущение тепла рядом. Зато пришло ощущение онемения в руке, Джон недовольно поморщился, вытягивая руку и на ощупь разминая ее. Открыв глаза, он часто заморгал, привыкая к утреннему свету, лившемуся из окна. Рядом действительно было пусто, в воздухе вообще висела странная тишина, на какой-то панический миг Джон испугался, что Джим и правда ушел. Резко вскочив с кровати, он метнулся искать Мориарти и едва не налетел на него в гостиной. Джим стоял, замерев, словно пребывал в ступоре, но определенно выглядел намного лучше. Джон озадаченно проследил за его взглядом, и в его глазах отразилась грусть. Подойдя к столу, он провел пальцами по рассыпанному на нем порошку, подняв руку, он отстранено посмотрел на белые точки крупинок.

– Никогда не мог понять, что в этом такого, почему всех так и тянет это попробовать, даже несмотря на ломку? – тихо произнес Джон.

– На короткое время, когда он действует, кажется, что все хорошо. Вообще все. Мир прекрасен, нет проблем, и никогда не было, и не будет… – хрипло произнес Джеймс, – давай… давай уберём это, – предложил он, преодолевая ощутимое сопротивление.

Он подошел к Джону, взявшись за его запястье, провел ладонью по его, стряхивая прилипшие крупицы.

Джон не мог не заметить охрипший голос Мориарти.

– И эта короткая передышка, иллюзия красоты стоит жесткого отходняка после этого? Ломки от того, что хочется еще, чтобы забыться? С риском умереть от передоза?… Я никогда не пробовал и просто хочу понять, почему люди идут на такой осознанный риск…

Джон перехватил руку Джима и внимательно посмотрел ему в глаза.

– Джим, скажи, только честно, зачем ты взял это с собой?

Джеймс посмотрел в глаза Джона, ловя его сердитый взгляд. Руку ему сжали на грани с болезненными ощущениями.

– Я не знаю зачем, – Джеймс, хмуря брови, отчего лицо приобрело печальное выражение, – просто… машинально бросил в чемодан. Джон, что это меняет? Какая разница, зачем я это сделал? Я не думал, что… так выйдет. Если и хотел использовать или предложить тебе, только как способ немного… расслабиться.

– Разница большая, Джим, – голос Джона был спокойным и тихим, он не планировал снова ругаться с Мориарти, даже осуждать было бесполезно. – Если ты предполагал, что это поможет расслабиться, то зачем в итоге устроил себе такую встряску, словно ребенок, который неспособен себя контролировать? – он чуть улыбнулся. – Успокойся, я не собираюсь на тебя кричать или читать нотации, ты уже большой мальчик.

– Ты заставляешь меня оправдываться, – Джеймс грустно улыбнулся, – ненавижу это делать…

Глядя на Джона он почувствовал себя невероятно виноватым. Вместо того, чтобы приятно провести здесь время, показать Джону Грецию, дать отдохнуть… он испортил ему вечер и заставил волноваться. Чувство вины было таким острым, что Джим ощущал его буквально физически.

– Не оправдываться, просто спрашиваю. – Джон чуть покачал головой.

Он перевел задумчивый взгляд на стол, и резко почувствовал себя страшно усталым, мысли еле ворочались в голове, не хотелось двигаться. Все нервное напряжение минувшего дня резко отступило, оставив после себя упадок сил и пустоту.

– Значит, это должно было помочь расслабиться, да?… Только ты чуть не убил себя…

– Джон, – с искренней печалью в голосе произнес Джеймс, – прости. Пожалуйста. Я не знаю, что на меня нашло…

Он обнял его, боясь, что тот оттолкнет, но Джон крепко прижался в ответ, словно тоже боялся, что он исчезнет и не собирался его отпускать.

– Все хорошо, я только испугался и устал, но все хорошо, – тихо произнес Джон, уткнувшись носом в шею Мориарти.

Он, наверное, мог бы так вечность стоять, просто зная, что Джим рядом с ним, и даже не думать о чем-то большем.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Джон, чуть отстраняясь, чтобы посмотреть на Джима.

Джеймс подумал, что теперь при Джоне он вряд ли сможет принимать наркотик. По крайней мере, видя его подобную реакцию. Его останавливало то, что Джон оказался расстроен. И это пугало…

Джеймс вздохнул, нехотя отстранился.

– Мне лучше… если хочешь, мы можем выйти прогуляться, позавтракать в городе… Пока здесь уберут, – он кивнул на разгром в комнате, думая, что в ванной наверно не лучше.

– Я не хотел тебя пугать, – произнес он мрачно, глядя в сторону.

– Не сомневаюсь, что не хотел, – примирительно хмыкнул Джон. – Не знаю, чего ты тогда вообще хотел, кроме явного желания утопиться.

Он тряхнул головой, прогоняя воспоминания и стараясь думать только о том, чем они займутся дальше. Прогулка и завтрак в хорошую погоду, это прекрасная идея.

Джон посмотрел на себя, забираясь в кровать к Джиму, он даже не переоделся и выглядел так, словно его самого вынули из сушилки.

– Пойду тогда приведу себя в порядок, а то выгляжу так, словно меня высушили, а отгладить забыли, – улыбнулся он.

Он сделал шаг вперед, мягко задев Джима плечом, и, наклонившись к самому его уху, тихо произнес.

– Жаль, что так вышло. Вдруг бы мне понравилось.

Он с самым невозмутимым видом прошел мимо Мориарти.

Джеймс резко повернулся, провожая Джона разом вспыхнувшим взглядом. Чертов провокатор, мысленно протянул он.