Текст книги "Лестница без перил (СИ)"

Автор книги: Tartalya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 30 страниц)

Джон перевел взгляд на блюдо и заинтересовано потянул носом, пахло вкусно и хотелось думать, что он уже перешел ту грань, когда Мориарти все еще мог хотеть расправиться с ним таким простым способом. Иначе зачем было затевать все это? В итоге он мог его и застрелить, но не убил и вряд ли стоит теперь беспокоиться об отравлении. Максимум это будет личной ошибкой повара, приготовившего это, но тогда пострадают они оба. После чего пострадает повар потому, что сорвал поездку. Джон даже не удивился тому, насколько спокойно он думает об этом. Да, после войны жизнь дешевеет, но замечаешь это не сразу.

– Внешне, он, конечно, отреагировал спокойно, но сомневаюсь, что ему это понравилось. Думаю, что весь интересный разговор он приберег до моего появления дома.

Джеймс улыбнулся, положил в тарелку Джона немного мяса и отложив приборы, коснулся пальцами его ладони, привлекая внимание.

Джон мягко сжал его пальцы в ответ, на какое-то мгновение его взгляд стал мягким, даже нежным. И мог бы он предположить, что когда-нибудь будет так смотреть на человека, знакомство с которым дало ему ощущение ходячей бомбы?

– Мне иной раз кажется, что это такой специфический любовный треугольник. Ты, я и Шерлок Холмс. – Джим криво усмехнулся, глядя Джону в глаза, – и не имеет значения, что ваши отношения не перешли на интимную сторону. Я всегда буду инстинктивно желать обойти его. Это началось с работы и сейчас перешло еще и на личную жизнь.

Джеймс говорил спокойно, а его лицо было необычно серьезно. Ему не было свойственно признаваться в чем-то таком, личном, даже тем, кто в этом личном был замешен. Он думал, Джон вряд ли будет в восторге, услышав об этом, но он и не идиот, и так видит то, что происходит.

– Конечно, он не оставит все просто так, – задумчиво проговорил он, на фразу о грядущем разговоре.

– Я как раз рад, что наши с ним отношения не перешли на более близкий уровень, – едва ли не поперхнулся от его фразы Джон, – Для меня это был бы куда более тяжелый выбор. Сохранить или потерять дружбу легче, чем потерять любовь, – он серьезно посмотрел на Джима. – Я могу пожертвовать дружбой, делом, дающим мне чувство, что я живой, я был бы удручен этим, но это настоящий ад – жертвовать любовью. – Джон чуть улыбнулся чтобы смягчить свои слова. – Даже сейчас ты считаешь его соперником? Шерлоку это польстило бы. Наверное.

Он огорченно вздохнул, подумав о разговоре с Шерлоком, но тут же постарался отогнать все свои мысли об этом. Иначе это неизбежно испортит настроение и как следствие – все время до этого разговора. А Джон как раз хотел сполна насладиться возможностью быть рядом с Джимом, слушать вещи, которые он вряд ли говорил кому-то еще, и осознание того, что он единственный, кто может слышать что-то личное для Мориарти наполняло сердце особой легкостью, а разум – невольной гордостью.

– Не будем о Холмсе, третий лишний… – Джеймс усмехнулся.

Он поднялся из-за стола, выпитое вино слегка кружило ему голову, тем более что он не привык долго сидеть на одном месте, не отличаясь терпением, даже если время касалось работы. Подойдя к карнизу почти вплотную, он прошелся по краю, высота пьянила не хуже вина.

– Самый безумный поступок в твоей жизни, Джон? – спросил он, оставаясь у края и повернувшись спиной нему, – Кроме того, что связано со мной, – добавил Джеймс улыбнувшись.

Комментарий к Глава 14. Опыт со случаем.

Играть – это производить опыты со случаем. Новалис

========== Глава 15. Честная игра. ==========

Джон только успел взяться за приборы и донести кусок телятины до рта, когда сначала отвлекся, наблюдая за Мориарти, а потом на его вопрос. Задумчиво прожевав, чтобы не отвечать с набитым ртом он, отложив приборы тоже встал из-за стола, но сохранил дистанцию, не подходя ближе.

– Да уж, ты мое главное безумие. Самое главное и большое, – хмыкнул он. – Пойти на войну, это тоже было само по себе безумие. А самое большое, стоило мне дырки в плече. Солдаты попали в засаду, а я почему-то решил, что смогу пройти под прикрытием ответного огня. Другой бы переждал, пока перевес станет в нашу сторону или они, наконец, сами устроили передышку, так нет, раненые же там. Дернулся раньше времени и все… хорошие у них снайперы. Или я такой невезучий, – он пожал плечами.

– Скорее везучий, – Джим слегка покачивался с пятки на носок, стоя у края крыши, казалось, чувства самосохранения у него не было вовсе, хотя ему просто нравилось щекотать нервы и себе и Джону. И больше, конечно же, Джону.

Доктор, не отрываясь, следил за тем, как тот медленно раскачивается, словно чувство опасения за свою жизнь ему было совершенно не знакомо.

– Джим, пожалуйста, отойди от края, – тихо попросил он.

Он прислонился к столу и, скрестив руки, не отводил чуть хмурого взгляда от Мориарти.

Джеймс рассмеялся, с минуту смотрел на Джона и шагнул вперед, словно только его просьбы и ждал, и подошел ближе.

Повернувшись, Джон мягко, но настойчиво притянул криминального гения к себе.

– Никогда не стой так близко от края при мне, я могу не сдержаться, – прошептал он ему на ухо.

– Боишься, не справится с искушением пронаблюдать мой полет вниз? – Джеймс потянулся вперед, прошептав это у губ Джона, но быстро отстранился, усмехаясь, – я знал, что в тебе есть это… эта жестокость…

Он нашел ладонь Джона, в легком касании провел по тыльной стороне пальцами. О, он отлично помнил прикосновение этих рук к своей шее…

– Я с этим искушением борюсь с детства. Край крыши, ограда, забор, мост… любая возвышенность, падение с которой чревато последствиями. И независимо от того, кто это и что я к нему чувствую. Я, вообще, в такой порыв спокоен, как удав. Просто непреодолимое желание толкнуть. – Джон говорил спокойно, как упомянутый удав. – И меня это беспокоит именно потому, что это ты.

Он поймал пальцы Джима, порывисто сжал и тут же, отпустив, крепко обнял, прижимая к себе, проводя ладонью по спине.

– Жестокость есть в каждом, но кто-то ее просто не признает и держит в клетке, – прошептал он, мимолетно касаясь губами шеи Мориарти. – Даже твоя жестокость сидит на привязи, составляя тактику, продумывая последствия… – голос Джона становился тише с каждым словом.

И в следующий момент он отстранился так, словно и не было ничего сказано, и губы не касались кожи, а все это время он просто слушал Мориарти.

У Джеймса мурашки побежали по коже от шепота Джона, оттого, что исходило от него. Он сам еще не знает на что способен. Но сейчас Джим, как никогда четко видел наклонности садиста и жестокого убийцы в Джоне.

– А что если ты все же толкнешь… – прошептал он, быстро облизав губы, словно они пересохли.

– На самом деле ничего особенного. – Джон чуть прищурился, вспоминая, или, наоборот, прогоняя воспоминания, по лицу так сразу и не скажешь. – Это простое холодное спокойствие, когда ты смотришь, как человек падает, нелепо взмахнув рукам, словно и правда верит, что сможет ухватиться за спасительное что-то и удержаться. Нет ни торжества, ни испуга, ни удовольствия. Вот человек был рядом с тобой, смеялся, а потом несколько тягучих мгновений и он просто лежит внизу, под звенящую тишину, – он и не заметил, как голос вновь стал тихим, даже затухающим еще ниже, чем шепот.

Джеймс задумался о том, кто был человек, о котором говорил Джон. Кто-то на войне? До нее? Уже после…

– Кто это был? – мягко спросил он, оставляя Джону шанс не расслышать вопроса. Нечасто Джим хотел поберечь чьи-то нервы, событие достойное того, чтобы это запомнили…

Джон чуть нахмурился, но не стал уходить от ответа.

– Один из мальчишек в нашей компании. Нам запрещали залезать на крыши. Мало ли что. Правильно делали, но мы все равно залезали. Дети – вечное шило в одном месте, чем больше запрет, тем интересней его нарушить… Мы стояли на самом краю и просто ждали, у кого первого сдадут нервы. Тогда я первый раз узнал, что не могу противиться такому искушению. Не стоило стоять возле меня и на самом краю. Так храбро и так глупо. Мы не были врагами, наоборот. Мне повезло, в тот момент другие не смотрели по сторонам и просто решили, что он не удержался. Хотя я и мог поймать его за руку, но в тот момент я просто не видел причины. Зато видел его глаза, в тот момент, когда он понял, что сорвался, упадет и умрет. И что я просто смотрю на него. – Джон поймал взгляд Джима. – И это словно запустило механизм, я не боюсь стоять на краю, но рядом со мной лучше не стоять, – он чуть улыбнулся, уголками губ, прищуренными глазами. – Вот видишь, я доверяю тебе свой самый страшный секрет. Никто не знает, что я могу так легко убить, без причины. Просто потому, что мне интересно смотреть на падение. Я чист перед законом, потому что закон не смог поймать за руку. – Джон говорил и в это время очень внимательно смотрел в глаза Мориарти.

Всегда бывают такие моменты, которые все меняют. И эти моменты всегда приходят неожиданно. Так и сейчас… Мориарти слушал то, что рассказывал ему Джон и не мог перевести дыхание. Вот! Именно это он и почувствовал в нем, именно к этому потянулся! Именно это искал. Джон против воли, как бы ни было велико недоверие Джеймса ко всему, обходил это, как опытный хакер обходит многоуровневую защиту на пути к коду. Только вот сдавать эту оборону было болезненно, было ощущение, что начиная доверять кому-то, Джеймс предает себя.

Потянувшись, он накрыл губы Джона, целуя одновременно жадно и осторожно, готовый в любую минуту прекратить и отскочить. Он всю свою жизнь ходил по краю, как символично, что теперь рядом с ним человек, который может хладнокровно его оттуда столкнуть.

Джон был несколько удивлен поцелуем Джима, он не ожидал такой реакции на его рассказ, но он ни за что не упустил бы возможность снова ощутить вкус губ Мориарти. Казалось, он чувствует его тепло даже сквозь всю их одежду. Такое дурманящее тепло живого тела, что из головы разом вылетают все мысли, оставляя после себя сладкий туман вполне определенного желания. Мягко отвечая на поцелуй Джима, вкладывая в него всю свою нежность, Джон тормозил куда более резкий порыв, он каким-то шестым чувством, ощутил, что между ним и Мориарти словно протягивается еще одна связующая нить и будет глупо порвать ее неосторожным действием. Джон, крепко обнимая, прижал его к себе, все его внимание сосредоточилось на Джиме. Хотя… в последнее время это внимание и так было отдано ему. Так легко и незаметно, криминальный гений стал непросто самым важным человеком, стал необходимой частью жизни самого Джона.

В этом поцелуе был еще и практический смысл, он не давал сорваться с языка словам, о которых Мориарти обязательно бы впоследствии пожалел. Хотя глупо было думать, что если это не будет произнесено, то словно бы можно будет избежать возникновения всех этих ощущений.

Джеймс прервал поцелуй, крепко зажмуриваясь, уткнулся лицом в рубашку на груди Джона, вновь чуть не сказав, что ненавидит его. Ненависть и правда была, что же еще можно было испытывать, такому, как Джеймс, в моменты, когда, казалось, весь мир сосредотачивался на одном человеке. В голове мелькнула мысль, что однажды он не выдержит и убьет их обоих, в начале Джона, потом себя, это единственное развитие будущего, которое он сейчас мог представить.

– Останемся еще здесь, поедем домой или в другое место? – спросил Джеймс, как ни в чем не бывало, отстранившись, – выбирай.

Джим отстранился ровно тогда, когда Джону стало сложно контролировать свое дыхание, сохраняя его ровным, он зарылся пальцами в темные волосы, наслаждаясь моментом, ощущая потребность защитить Мориарти. А ведь раньше, это чувство касалось совсем другого человека. Джон на несколько секунд прикрыл глаза, опять в голову невольно прокрадывался Шерлок. Впрочем, он с легкостью прогнал эти мысли.

Джону казалось, что с Джимом он может поехать куда угодно, хоть на край света. Значение имело не место, а то, что он будет рядом с ним.

– Мы ведь здесь ради ужина? Не будем отходить от этого плана, – улыбнувшись, произнес Джон. – А потом домой, к тебе, – уточнил он, а то он ничуть не сомневался, что с Мориарти станется вот прямо так взять и приехать с ним на Бейкер стрит просто, чтобы посмотреть на реакцию Шерлока. – Согласен?

– Конечно, – Джеймс улыбнулся, с легкостью переключаясь на светский тон. – А почему только я у тебя что-то спрашиваю, – усмехнулся он, глядя с легким вызовом, – тебе ничего не интересно обо мне? Или ты считаешь, что моя жизнь сплошь убийства да взрывы и ты обо всем уже в курсе?

– Нет, разумеется, я так не думаю. – Джон обиженно покачал головой. – Я о тебе почти ничего не знаю. Почему ты занялся подобным делом? – Джон чуть улыбнулся. – Не думай, что я буду как-то возмущаться по этому поводу. Я говорил, переделать кого-то полная глупость.

– Это вопрос? Почему я занимаюсь тем, чем занимаюсь? – Мориарти подошел к Джону, остановился перед ним, отзеркаливая его позу – Ты такой серьезный, Джон, – улыбнулся он, потянулся к столу, налил в бокалы еще вина. – Деньги, что же еще, и, пожалуй, любовь к искусству, – он сделал небольшой глоток, – и власть, – взглянул на Ватсона, – отличный букет! Я рано понял, что хочу больше, чем остальные и в моих силах получить желаемое. Всегда.

На долю секунды на его лице отразилось обычное – жестокое выражение. А в голове промелькнула мысль, что связавшись с ним, Джон, так или иначе, подписал себе смертный приговор. Что там о пригревшейся на груди змее? Хотя Джим не был змеей, скорее уж скорпионом… жалящим и других и себя.

– Деньги, почему все всегда начинается и упирается с них? А власть всегда идет после, – Джон заинтересованно посмотрел на Джима. – И ты с нуля добился всей этой своей империи или была база? Так сказать, перешло по наследству? – почувствовав, возможность задавать вопросы, не задумываясь о последствиях, он быстро вошел во вкус.

Он и правда ничего не знает о Мориарти, и, глядя на его жесткое выражение лица, Джон подумал, что такой он его больше не пугает и не настораживает. Почти.

– Так много вопросов, – задумчиво улыбнулся Джим, склонив голову, поднял на Джона лукавый взгляд. – Я начинал с нуля, все чего добился, сделал сам. Но было и подспорье… обо мне быстро прошел слух… в определенных кругах, но при этом я не делал обычной ошибки криминальных авторитетов, кроме карьеры в тени, сделал себе имя и в бизнесе…

Джеймс не сводил с Джона внимательного взгляда, он чувствовал, что совершает ошибку доверяясь. Но с другой стороны, по сути, ему нечего терять. Жизнь без риска такая смертельная скука, что смерть была бы предпочтительней.

– Интересно, есть кто-то, кто тебе помогает или все предпочитаешь контролировать сам? Хотя, нет, глупый вопрос, кто-то обязательно есть. – Джон чуть наклонил голову, словно изучая Джима. – Кто-то кому ты доверяешь дела, но… доверяешь ли тайны? – со стороны можно было подумать, что он просто размышляет вслух.

Вопросы Джона тревожили его. Что если это план Холмса, а Джон ждал этого все это время? Отвечать на эти вопросы было сродни пробираться через поле с натянутой колючей проволокой, это было чистой воды безумием.

– Мой помощник и правая рука, – усмехнулся Джеймс, положил обе ладони на грудь Джона, чувствуя чужое тепло, – вы даже чем-то похожи. Ему я готов доверить свою жизнь. А с тобой это возможно?

Джон накрыл одну ладонь Мориарти, ту, что была как раз напротив сердца, своей ладонью. Он увидел в глазах Джима беспокойство или ему показалось?

– Это тебе решать, можешь ты мне доверить свою жизнь или нет. Потому что я могу сказать – да, но ты все равно можешь не верить этому слову, – чуть помедлив, он добавил. – Свою я тебе уже доверил… – глубоко вдохнув, Джон улыбнулся. – Значит, мы с твоим помощником похожи? Я даже не знаю, быть мне заинтригованным кто он или начинать ревновать?

То, что Джон может ревновать заставило его улыбнуться.

– Ты собственник? – он ласково провел пальцами по щеке Джона, – Тебе лучше быть заинтригованным, я не смешиваю работу и личную жизнь, это чревато предательствами.

В глазах Джима блеснули отголоски прошлых воспоминаний, словно бы он знал, о чем говорил не понаслышке. Он сжал его пальцы в ответ, переместил вторую ладонь на его пояс, обнимая, прижимаясь ближе.

– Просто думаю, что рога мне не пойдут, – Джон непосредственно пожал плечами, а потом неожиданно серьезно кивнул. Он видел по глазам Мориарти, что тот не просто так говорит про предательство, значит, испытал, может, даже не один раз, такое всегда больно вспоминать, а, значит, лучше не царапать старые раны.

– А тебя я заберу с собой, – улыбнулся Мориарти, не уточняя о чем именно, он говорит, в равной степени это могло быть и Грецией, и тюрьмой, и смертью.

– Не сомневаюсь, Джим, – тихо произнес Джон.

Они вернулись за стол, Джим подлил вина, наконец-то дал Джону возможность оценить вкус блюд. Больше не затрагивались откровенные темы. Джеймс вполне мог поддерживать приятный, ни к чему не обязывающий диалог. Рассказывал о путешествиях, о том, что видел, куда хотел бы поехать. Закат они благополучно пропустили и опустившаяся темнота, прорезанная лучами фонарей, укутала крышу.

– У меня будет для тебя подарок, – улыбнулся Джеймс, поглаживая ножку бокала, – я подумал, что мне будет приятно, если у тебя будет возможность считать ту квартиру, как еще одно место, куда можно вернуться.

Он вытащил из кармана ключи и, положив их на стол, пододвинул к Джону.

Джон откровенно наслаждался ужином и разговором. Ему нравилось слушать Мориарти, сам он мало чем мог похвастаться, а Джим видел буквально весь мир. Столько всего нового, информация обрушилась на него, как снегопад и Джон даже не сразу понял, что это не в глазах потемнело, а на улице. Время пролетело как один миг. Один приятный миг. Вино приятно кружило голову и согревало, словно Джим соорудил для него один маленький уголок счастья. Может оттого на лице Джона отразилось искреннее удивление, сменившееся радостью, когда он увидел ключи. У него и, правда, больше не было места куда он мог бы пойти, случись что… только та квартира на Бейкер стрит.

Он осторожно взял в руки ключи. Дом, в котором теперь столько воспоминаний для него. Все еще держа ключи в руке, Джон поднял на Джима внимательный взгляд.

– Спасибо, – тихо произнес он.

Для него, получить ключи от дома Джима, пусть и одного из нескольких, все равно, это было чем-то особенным. Доверием. Доверием со стороны Мориарти и это нельзя было не оценить.

Хотя, может, для самого криминального гения, это и не было чем-то особенным.

В голосе Джона промелькнуло нечто такое, чего Джеймс не смог уловить. Кажется, тот был благодарен?

Для Мориарти было знаковым, то, что он отдал Джону ключи. С одной стороны, это был жест доверия, а с другой… еще одна веха того, что Ватсон отходит от Холмса, Бейкер-стрит и всей своей прошлой жизни.

Джеймс с удовольствием бы вытравил все, что касалось Холмса из жизни Джона, но понимал, насколько это длительный процесс, и нужно действовать постепенно.

– Для меня это важно, – чуть слышно вздохнул Джеймс, радуясь, что темнота скрывает его черты. Он сам не знал насколько честен в том, что говорит, да был мотив забрать Джона, но ведь изначально он не горел этой мыслью… Она появилась только недавно, и продиктована… чем? Ревностью?

– Как и для меня. Это непросто как место, куда я могу прийти. – Джон был несколько огорчен, возможности разглядеть выражение лица Мориарти не было, но ему хотелось верить в его честность и что ночная тьма не скрывает насмешку.

В последнее время он слишком сильно доверяет ему, слишком, но не может ничего с этим поделать, да и не хочет. Теперь ему это не нужно, к черту старые инстинкты, близкого человека нельзя подозревать в чем-то плохом. Пусть даже этот человек, такой как Мориарти. Он его любит, пусть и есть шанс об этом потом пожалеть.

– Едем? – бодрым тоном спросил Джеймс, поймав пальцы Джона и чуть сжав их.

– Едем! – с воодушевлением кивнул он, порывисто сжав пальцы Джима в ответ и с некоторой неохотой, отпуская его руку, чтобы подняться из-за стола.

Джон с улыбкой посмотрел на Мориарти и переведя взгляд на ночное небо, глубоко вдохнул ночной воздух. Ему хотелось запомнить каждую деталь этого вечера, запомнить, как одно из прекрасных воспоминаний. И что уж говорить, это был совсем небанальный ужин.

– Ты умеешь удивлять, ты знаешь? – улыбнувшись, Джон снова посмотрел на Джима.

Джим поднялся из-за стола. Можно было, не заботится о том, чтобы убирать, смешно даже просто предположить это. Его люди получат сигнал, и все исчезнет с этой крыши так же, как и появилось.

– Я стараюсь, знаешь ли, – усмехнулся Джим, подходя ближе, прижимаясь к плечу Джона, – для меня не может быть ничего простого и скучного. Но мне понравится слышать о том, чем именно ты был впечатлен, день был богат на события…

Ему вспомнилось начало их встречи, пистолет и то, что за ним последовало. Да, вечер мог закончиться совершенно иначе…

Джон приобнял Мориарти за плечи, может так и нельзя быстро идти, и откровенно неудобно спускаться по ступеням, но им сейчас некуда спешить, а неудобства незначительны. Он, вообще, чувствовал себя так, словно у них впереди целая вечность, это, конечно, полная глупость, но пусть сейчас будет так.

Спускаясь по лестнице вниз, Мориарти не мог отделаться от мысли, что в последнее время все слишком хорошо, чтобы так долго продолжалось. Все могло разрушиться в любую секунду. Может, еще, поэтому он хотел как можно быстрее увести Джона из Лондона, чтобы украсть еще немного времени для них вдвоем.

Внизу, совсем не было спешащих людей, и темнота разгоняемая огнями, придавала улицам, да и самому городу особую атмосферу. Забыв о том, что их могут увидеть посторонние глаза, Джон порывисто прижал к себе Джима, обнимая и не давая осторожности очнуться, впился в его губы жадным поцелуем. И к черту весь мир вокруг, на душе была почти щемящая нежность, которая требовала выхода. Отстранившись, он чуть смущенно улыбнулся Мориарти.

– Не удержался…

Джеймс не чувствовал так себя даже по молодости, когда глупости в голове было не меньше, а осторожности не было вовсе. Он обнял Джона, прижался к нему, с готовностью отвечая на поцелуй. Все это было похоже на, чистой воды, безумие.

– Не сдерживай себя, – улыбнулся он, – я не против. Хотя любовь к комфорту у меня иногда перевешивает любовь к экстриму.

Но против своих слов, он не сдвинулся с места, обнимая Джона, гладя его по спине сквозь рубашку.

– Не имею ничего против комфорта, – улыбнулся Джон.

Он коснулся губами шеи Мориарти, целуя и чуть прикусывая кожу, дыхание как-то незаметно сбилось и он стиснул Джима в своих объятьях, прижимая его к себе так близко, словно хотел слиться с ним. Даже сквозь ткань рубашки он чувствовал обжигающие прикосновения Мориарти.

– Ты будешь считать, что у меня других желаний не бывает, но ты и есть мое самое большое желание… – Джон говорил почти шепотом, и не удержавшись, прикусил мочку его уха. – Нам явно стоит поторопиться домой…

И не дав Джиму возразить, впился в его губы жадным поцелуем, прикусывая нижнюю губу и не терпя возражения, проникая в его рот, сплетая свой с его языком. Зарывшись пальцами в темные волосы, словно желая удержать, если вдруг Мориарти захочет отстраниться.

Джеймс застонал, поцелуй выбивал все мысли из его головы, так что сейчас его желание полностью совпадало с желанием Джона.

Он прижался к нему теснее, прервав поцелуй, только когда голова закружилась от нехватки кислорода. Или дело было не в этом?…

– Джон… машина, – напомнил он, нехотя отстраняясь, чтобы вытащить телефон.

На экране высветился один пропущенный, но Мориарти это проигнорировал.

Через пять минут, когда подъехал автомобиль, Джеймс слегка пришел в себя. Нельзя было, чтобы другие видели его таким… ведущим себя, как влюбленный подросток, у которого просто снесло крышу…

Сказав адрес, Джим поднял перегородку, отделявшую салон от водительского кресла, и когда они тронулись, с силой сжал пальцы Джона. Пять минут, и они будут дома… Теперь Джеймс хотел назвать ту квартиру их общим… домом…

Джон тихо охнул, и откуда только у Мориарти столько силы, пальцы словно оказались в тисках. Улыбнувшись, он посмотрел в глаза Джима, ловя его взгляд, хотел что-то ему сказать, но все слова казались… не теми. Смотреть в глаза криминального гения было сродни взгляду в ночь, Джон очнулся, только когда обнаружил, что почти коснулся его губ. Моргнув, он резко отстранился, понимая, что сейчас не время и не место. Это было похоже на наваждение, или одержимость. Он просто срывался рядом с Джимом, не выдерживая рамок спокойствия. Ему хотелось, чтобы криминальный гений был рядом, так близко как это возможно… был в нем… так, стоп, вот сейчас мысли точно не туда повернули. Джон тряхнул головой, досадливо поморщившись. А ему казалось, что время безумств прошло…

Было сложно сохранять спокойствие когда Джон был так близко, его губы, его руки, его тело… Джеймс не помнил, как они поднялись на этаж. Он отстранился, давая ему самому открыть дверь. Телефон в его кармане опять завибрировал, но Джим скинул звонок не глядя. Он был готов послать к чертям весь мир.

– Джон… – прошептал он, обнимая его за талию со спины, пока тот возился с ключом.

– Джим… – произнес Джон таким же тихим голосом, словно они тут два заговорщика, пытающихся вскрыть чужую дверь. – ты меня отвлекаешь… я не против, но мы же не хотим… шокировать соседей?…

Проклятый ключ не слушался его, или всему виной были неловкие пальцы, Джон чувствовал себя так словно он вернулся с вечеринки и алкоголь все еще замутнял его разум. Не хватало только начать глупо хихикать. Хотя разум и правда был туманен, но вино тут было ни при чем. Наконец, ключ поддался, поворачиваясь в замке, и Джон буквально пинком распахнул входную дверь, втаскивая следом за собой Мориарти, и таким же невежливо закрывая квартиру.

– Черт… – все тем же шепотом выругался Джон, притягивая Джима к себе, и впиваясь в его губы нетерпеливым поцелуем.

Возбуждение уже было выше всяких пределов, а им еще нужно было дойти до кровати, он тихо застонал в губы Джима, толкая его спиной к стене, впечатывая в нее, прижимаясь к нему всем телом.

Если бы Джеймс считал, то их поцелуи уже перевалили за сотню, да и секс не был первым… но каждый раз, словно было заново… прикосновения посылали мурашки по телу, били электрическим током…

Он с жаром ответил на поцелуй, пытаясь разуться и одновременно выпутаться из одежды. Не сдержавшись, он рванул воротник рубашки Джона, срывая пуговицы.

– Тебе нужно купить что-то на молнии, – прошептал он, когда смог говорить, зарываясь пальцами в волосы на затылке Джона, целуя в шею.

– Я уже тоже над этим задумался, – пробормотал Джон, голос почему-то резко охрип.

Он пытался вытряхнуть Джима из одежды, одновременно целуя его, получалось скорее забавно, чем эффективно. Ему самому казалось, что он горит и ощущение поцелуя на коже, казалось, оставило после себя ожог, словно клеймо их близости, но он только был рад этому, наклоняя голову, обнажая шею. Его так обжигали и при этом были так приятны поцелуи Джима. Джон не слышал как разлетелись пуговицы, только с облегчением выдохнул, стаскивая с плеч рубашку, бросая ее в сторону не глядя, казалось, что она душила его, не давала дышать. Ему пришлось упереться руками о стену, давая себе опору, чтобы стянуть ботинки. Это было невыносимо, Джону казалось, что на них еще слишком много одежды. Нет, нужно было взять себя в руки, иначе они так точно не дойдут до кровати… А, да и к черту…

– Или ходить голым… – продолжил Джеймс, на секунду представляя такую возможность, его пальцы замерли, пытаясь развязать узел галстука. Он уже начал ненавидеть себя за то, что нацепил этот идиотский костюм с жилеткой, пиджаком, рубашкой…

– Размечтался, – фыркнул Джон. – Лондон не способствует такому экстриму. Так что придется мириться с наличием некоторой доли одежды. Ты представь, что будет зимой, – он невольно ухмыльнулся.

Взяв себя в руки, Джим отстранился, упершись обеими ладонями в грудь Джона, отодвинул его от себя. Он сам изнывал от желания, но… черт возьми, не в коридоре ведь! У него есть кровать! Хорошая, большая кровать…

– Грецию первые несколько дней ты увидишь только из окна спальни, – пообещал он, усмехаясь, и выскользнув из чужих рук, ухватил Джона за собой, утягивая вперед.

Джон был возмущен тем, что Мориарти его отстранил от себя, он протестующе заворчал, но быстро осознал, правоту криминального гения и он сам просто слишком увлекся.

– А тебя хватит вот так, чтобы несколько дней видеть мир только в окно и то при удачном раскладе? – не удержавшись, поддел Джон, позволяя Мориарти утащить себя в спальню.

Сам он чувствовал себя на каком-то неожиданном подъеме. Сгребая Джима в объятья, он мимолетно коснулся его губ в легком поцелуе.

– Что-то на тебе столько одежды, что она напоминает средневековое облачение, устанешь пока из всего этого вытряхнешь, – он говорил тихо, не отстраняясь почти касаясь его губ.

Джеймс фыркнул в ответ на шпильку в его адрес. Хотя наверно Джон был отчасти прав… но только отчасти. Мориарти знал много разных способов как не скучно провести время в четырех стенах, вдвоем. И даже не все эти способы включали секс.

– Так, может, мне тебе помочь… со своей одеждой? – усмехаясь, прошептал Джеймс, слегка проводя пальцами по бокам и животу Джона, вызывая щекотку.

– О да, обязательно… помоги. – Джон с усмешкой выжидающе посмотрел на Мориарти.

Света от окна было достаточно, чтобы разглядеть блеск в глазах, когда отстранившись, Джеймс стал медленными, провоцирующими движениями снимать галстук, проворно расстегивать пуговицы на жилетке. Он раздевался, словно предлагая Джону оценить момент предвкушения, когда медлительность еще возможна, потому что потом для нее просто не останется места.

Джон не отрывал взгляда от Мориарти, и в нем проскальзывал опасный блеск, как у хищника, наметившего себе жертву и теперь выжидающий нужный момент для прыжка. Он буквально пожирал его взглядом, сдерживая себя оттого, чтобы просто уронить Джима на кровать, и как можно быстрее. Медленные движения завораживали, приковывая к себе все внимание, воспринимаясь так словно это замедленная съемка. Джон замер, даже затаил дыхание, хотя это он понял, только когда нечем стало дышать, и он шумно вздохнул.

Он не ожидал того, что задумал Джим, но должен был признать, ему это нравилось.

Взгляд, которым пожирал его Джон, иначе как плотоядным нельзя было назвать. И сердце ускоряло ритм от одного этого предвкушения. Джим скользнул еще на шаг назад, с лукавой улыбкой глядя в глаза Джона, казалось, стоит ему отвести взгляд и та сила, что удерживала Ватсона на месте, напряженного, словно готового к прыжку, исчезнет.