Текст книги "Лестница без перил (СИ)"

Автор книги: Tartalya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 30 страниц)

По приезду Джон будет пахнуть сексом и им самим, довольно подумал Джеймс, забираясь ладонями под его футболку, чуть царапая ногтями. Хотелось оставить как можно больше следов, задрав хлопковую ткань, он переместился ниже, целуя и покусывая грудь, вслушиваясь в стоны, вырывающиеся из горла Джона. На ключице все еще алел подзаживший след его зубов, Джеймс обвел его языком, зализывая. Тело Джона хранило следы их страсти, как и его собственное.

– На твоём месте в ближайшие дни я бы нигде не раздевался, – усмехнулся он, – опустив ладонь, поглаживая пах Джона через джинсы.

– Вот еще… – переводя дыхание, прошептал Джон. – Если кто и увидит… пусть завидует, что в чьей-то чужой жизни есть место… такой страсти…

Говорить было сложно, даже не потому, что вместо слов вырывались стоны и смешивались с тяжелым дыханием, но даже собирать мысли воедино.

– Ох… черт… – невольно вырвалось у Джона, стоило ладони Джима коснуться его паха.

С каждой секундой возбуждение становилось сильнее, и он невольно подавался бедрами навстречу ласкам, стараясь прижаться как можно сильнее, сделать ощущения острее. Они уже давно поднялись в воздух, пропустив этот момент, увлеченные друг другом, и Джеймс не планировал останавливаться. Делая поглаживания ощутимее, он поймал губы Джона, вначале дразняще-невесомо целуя их, чтобы тот притянул его сам, углубляя поцелуй.

– Люблю, – прошептал Джеймс, не отрываясь от его губ. Он помнил, как тяжело было ему позволить себе это слово вначале, и как легко оно срывается теперь.

Прижавшись ближе, он потерся о его бедра, давая ощутить свое возбуждение.

Джон с жадностью впился в губы Джима, кажется, даже забывая о необходимости дышать. Слова Джима шумом крови отдавались в самом сердце Джона, заполняя собой все его мысли. Забравшись пальцами под футболку Мориарти, Джон словно обжегся о его горячую кожу. К черту, она мешает, а снять ее, как и одеть – дело секундное, Джону не хотелось, чтобы между их телами что-то стояло. С некоторой неохотой он отстранил от себя Джима, стягивая с него футболку, бросая ее на сидение рядом, туда же отправилась и его собственная. Дух захватывало от вида, пусть и наполовину обнаженного Джима. Джон потянулся к нему, покрывая короткими жаркими поцелуями его шею, плечи, чуть прикусывая кожу над ключицей, проводя кончиком языка по месту укуса. Скользя ладонями по его телу, Джон чувствовал проскальзывавшие под пальцами искры, коснувшись пальцами края его джинсов, он нетерпеливо расстегивал молнию, ему нестерпимо сильно хотелось Джима. Вот прямо здесь и сейчас, к черту, что места совсем нет, и только какая-то часть разума не позволяла сорваться. Хорошо бы воздержаться от эксцессов, после которых им обоим будет несколько неудобно… сидеть. Скользнув ладонью под ткань джинсов и белья, он с тихим стоном коснулся пальцами возбужденного члена Джима. Черт-черт… Джон, облизнув губы, поднял на Джима затуманенный желанием взгляд.

– Подожди… сядь в кресло…

Его пальцы сильнее сжались на члене, нет, он должен увидеть… Он был готов выломать подлокотник, разделявший кресло, чтобы повалить Джима на соседнее. Сейчас ему как никогда казалось, что он безумен.

Разом сбившееся дыхание, стоило Джону коснуться его кожи, то и дело срывалось на резкие выдохи. Джеймс не хотел даже думать, что вот уже скоро он не сможет коснуться Джона. Убить Шерлока Холмса казалось адекватным действием, местью за то, что ему придётся отпустить от себя Джона, когда он еще не насытился им, если это вообще было бы возможно.

Слегка потемневшая от загара горячая кожа под его ладонями и поцелуи, вызывающие жар, распространяющийся по нервам.

– Да, – выдохнул Джеймс, когда пальцы, скользнув за резинку белья, обхватили его член, не удержавшись, он толкнулся вперед, мало, слишком мало. И слишком быстро… Ему пришлось встать.

Джеймс тщетно подергал подлокотник, и зашипел, поняв, что тот приварен намертво. Неужели Себастьян не мог прислать им нормальный транспорт? Хотя, пожалуй, Моран вряд ли поймет причину, что вызвало подобные неудобства…

Стянув джинсы, Джеймс сел в кресло, как и просил Джон. Было сложно удержаться оттого, чтобы не прикоснуться к себе. Глядя на Джона туманными от страсти глазами, он чуть развел колени, насколько позволяла оставшаяся на нем одежда.

Джон буквально пожирал Джима потемневшими глазами, и хоть собственное возбуждение не желало ждать, он мог еще это игнорировать. Между креслами было тесно и чертовски неудобно, все равно как оказаться в тисках, но Джон воспринимал это как досадную неприятность. Джим прав, после пещеры тут прямо-таки рай. Опустившись перед ним на колени, стоя между его ног, он пару мгновений просто смотрел, любуясь Джимом, его такой откровенной призывной позой, от которой перед глазами все плыло, с каждым вдохом воздух обжигал легкие, он тихо почти одними губами прошептал.

– Люблю.. ты сводишь меня с ума…

Мимолетно коснувшись пальцами его члена, Джон выдохнул тихий стон так, словно эта ласка предназначалась ему. Ладони легли на бедра Джима, а он сам наклонился, неторопливо проводя языком от основания возбужденного члена до головки, лаская, обводя по кругу и обратно, снова и снова, не торопясь, так, будто у них еще сотня часов до приземления. Прежде чем взять его в рот, плотно обхватывая губами, скользя по члену, вбирая почти сразу на всю длину, замерев только на несколько мгновений, давая мышцам горла расслабиться. Немного отстранившись, почти выпуская из губ, лаская языком и снова буквально насаживаясь ртом до самого основания. Сердце билось в бешеном ритме, Джон, сосредоточившись на ласках, сильнее вцепился пальцами в бедра Джима, но при этом не удерживая его.

Джеймс не мог оторвать взгляда от Джона, от вида его губ и языка, скользящих по его члену. Так откровенно, бесстыдно… прекрасно.

Пальцы Джеймса скользнули по его волосам, легко поглаживая, перебирая короткие прядки.

Сердце ускорило ритм, забившись где-то в горле. Джеймс облизал губы, не сдержав легкого стона. Откинулся на спинку кресла, выгибая поясницу. Глубже, жарче…

– Да, Джон, – простонал он, закрыв глаза, когда тот вобрал на всю длину, взял быстрый, ускоряющийся ритм.

Это было полным безумием, вот так отдаваться страсти в тесном кресле, на 1000 метром над землей, улетая из места, которое казалось раем, куда-то в неизвестность.

Второй, свободной рукой Джеймс схватился за подлокотник, так что костяшки пальцев побелели, он уже не сдерживал, двигался ему навстречу, чувствуя, как судорожно сжимаются горловые мышцы.

Джеймс прикусил губу, чувствуя густой металлический привкус крови, громко застонал на выдохе, чувствуя, как приближается волна оргазма, захлестывая его с головой.

Разум Джона плавился от едва сдерживаемых тихих стонов Джима, от ощущения его пальцев в своих волосах. Он как можно плотнее обхватывал губами член Джима, подчиняясь ритму его движений, убыстряя, стараясь довести его до разрядки.

Облизнувшись, он поднял на Джима затуманенный довольный взгляд. Улыбнувшись уголком губ, он мягко и неторопливо провел языком по расслабленному члену Джима. Джон хотел заново запомнить все, что касалось криминального гения, его вкус, его нетерпение, его запах. Поднявшись, упираясь коленом в кресло, он коснулся его губ, проводя кончиком языка, слизывая капли крови. Если бы он мог, то смешал бы их кровь, чтобы это сделало их едиными, пусть он никогда раньше и не верил в такое. Отстранившись, он коснулся губами шеи Джима, целуя, вдыхая его запах и не удержавшись, впиваясь зубами в кожу. Отстранившись, он бережно зализал место укуса.

По телу пробегали волны дрожи, хриплое дыхание срывалось с губ. Джеймс поднял руку, пальцами касаясь губ Джона. Его присутствие рядом – все, что было нужно. Если бы Джон сейчас сказал, давай бросим все и сбежим, Джеймс бы сделал это без раздумий.

Тело реагировало на каждое прикосновение Джона, даже сейчас. Джеймс выдохнул, веки затрепетали, когда зубы сомкнулись на его шее, а потом их сменил горячий язык. Метки. То, что они оставляют друг другу. Метки и воспоминания.

– Просто не представляю, как я буду все это время без тебя… – тихо произнес он, почти касаясь губами уха Джима. – Мне тебя всегда мало и так ужасает мысль, что я не знаю, когда мы увидимся снова.. Я уже хочу плюнуть на встречу с Шерлоком и все время быть с тобой. Правда, боюсь, что тогда тебе будет сложно сосредоточиться на деле, – чуть улыбнувшись, он прикусил мочку уха Джима.

– Однажды я уже пришел в логово лисы, приду еще раз, – улыбнулся он, – и тогда, мой милый, ты уже не отделаешься просто сном. Я заткну тебе рот и заставлю забыть о присутствии Холмса в твоей жизни, по крайней мере, до утра.

Сердце Джона бешено забилось от упоминания того раза, когда Джим ждал его в комнате на Бейкер -стрит, и от одной угрозы быть застигнутыми адреналин плескался в крови, и теперь он обещал большее. Джон судорожно вдохнул воздух. Да, тогда ему точно придется заткнуть рот, потому что Джон и сам не сможет просто спать рядом с Джимом, только если после того как вдоволь насладится его близостью.

– Но в этот раз лиса будет настороже и ждать любого подвоха… Думаю, что тебе тоже придется заткнуть рот, как думаешь? – прошептал Джон.

Джеймс поправил одежду, и прижался к Джону, тот все еще стоял над ним, так, что Джеймс слегка потерся щекой о выпуклость на его джинсах, подняв руку, расстегнул ширинку, разом сдернул одежду вместе с бельем. Провел ладонями по бедрам Джона, упиваясь ощущением его тепла.

– Держись за спинку моего кресла, – посоветовал он, и, бросив взгляд на налитый кровью член перед его губами, чуть улыбнулся. Кончиком языка обвел головку, дразня, легкие порхающие движения вокруг, всего лишь намек, обещание большего.

Руками Джеймс держал Джона за бедра, страхуя от падения, и держась сам.

Вобрав головку в рот полностью, он чуть пососал ее, увеличивая давление, чтобы потом выпустить и провести языком от основания вверх. Джеймс хотел запомнить стоны Джона, как они звучат в ответ на его действия, не надеясь на память, записал бы на диктофон. Еще можно было бы снять фото или видео…Интересно, Джон бы согласился?

Перестав испытывать его терпение, Джеймс скользнул губами по члену, вбирая его полностью, позволяя Джону задавать ритм, входя в его рот, как если бы он брал его тело.

Джон вцепился пальцами в спинку кресла Джима, одно прикосновение и он забыл обо всем, выдыхая стон удовольствия. Легкие прикосновения языка дразнили его, срывая с губ громкие стоны, заставляя сгорать от нетерпения. Он с трудом вдыхал воздух, ему казалось, что он плавится под ласками Джима, не в силах сдерживаться он толкался в его жаркий рот, наслаждаясь опаляющим огнем и удовольствием, от которого можно было бы сойти с ума. Проникая в него так глубоко, что чувствовал тесно сжимавшиеся мышцы вокруг головки. Джон стонал, сгорая в сводящих с ума ласках и ощущениях от них. Словно все его тело было под напряжением тока, пока его буквально не разорвало изнутри вспышкой света, накрывая волной удовольствия.

– Джииим! – простонал он, утыкаясь лбом в спинку кресла. – Боже, сейчас мне как никогда хочется отыметь тебя так, чтобы ты встать не мог…

Джеймс еще раз вобрал его член в рот, мягко проводя языком, прежде чем выпустить.

– Это хорошая идея, – лукаво улыбнулся он, проводя острым кончиком языка по заалевшим губам, – запомни ее.

– Запомню, не сомневайся, – выдохнул Джон, облизнув губы.

Он не мог отвести взгляд от Джима, ему даже не хотелось, чтобы их разделял подлокотник между креслами. Он коснулся пальцами шеи, да, футболка явно не сможет скрыть след, который, несомненно, уже появился.

Джеймс помог ему одеться и опуститься обратно на кресло. Но на своем месте не сиделось. Он опять залез на колени к Джону, обнимая его за шею, зашептал на ухо, запуская пальцы в его волосы.

– Больше всего на свете я сейчас хочу украсть тебя и отвести туда, где бы нас не нашли, – горячий шепот обжег его ухо, – И только остатки здравого смысла не дают мне это сделать. Потому что в этом случае Холмс решит, что я похитил тебя, и это развяжет ему руки. Джон, взорвать Лондон вместе со всеми, кто мешает нам быть вместе, уже не кажется мне недостойной идеей.

Он притворно горько вздохнул.

– Вечером. Вечером я тебя заберу. Не знаю еще как, но я это сделаю.

Джеймс провел пальцами по его лицу, улыбаясь.

– Но взрывать Лондон и правда не стоит, – мягко улыбнулся Джон, глядя в глаза Джиму. – Вечер… я буду ждать вечера. Буду ждать тебя, – поймав губами его пальцы, он чуть прикусил их, лизнув языком, прежде чем выпустить.

– Самолет идет на посадку, – раздался из приемников бесстрастный голос пилота. Джеймс почувствовал волну недовольства. Было мучительно знать, что сейчас им придется расстаться. Джон словно стал его частью, и теперь Джеймсу казалось, что его режут по живому.

Услышав слова пилота, он только поразился, как резко замерло его сердце, предчувствуя беду. Джону пришлось несколько раз глубоко вдохнуть, отгоняя почти паническое нежелание приземляться, он крепче обнял Джима, прижимая к себе. Оставались буквально считанные минуты, когда они были вместе, и он пытался надышаться его присутствием.

Джеймс прижался, вцепляясь руками в Джона, словно их буквально разрывало в разные стороны. В душе поднимался какой-то страх, и сердце сжималось, как в детстве, когда в три года тебя ведут к стоматологу, и ты знаешь, что нужно, но отдал бы все сокровища мира, чтобы этого избежать. Джеймс испытывал такую же, как в детстве, потребность закричать, и чтобы их оставили в покое.

– Джон! – он обхватил его лицо руками, зашептал лихорадочно, вглядываясь ему в глаза, – люблю тебя. Помни об этом. Чтобы ты про меня не узнал, это не изменит того, что было, и будет между нами. Я тебе обещаю. Все будет хорошо.

Джон сжал его в объятьях, и прежде, чем окончательно отстраниться, прошептал.

– Я уже не смогу забыть все то, что было, чтобы мне не говорили о тебе… Я ведь с самого начала знал, с кем связывал себя. Это не заставит отвернуться от тебя.

В последний раз обняв его, Джеймс усилием заставил себя встать, когда самолет приземлился, отвернуться от Джона, перестать прикасаться к нему, каждое действие давалось с еще большим усилием, нацепить на лицо деловое выражение и выйти из самолета, буквально на секунду задержавшись у трапа.

Насколько бы он ни доверял Морану, но никто не должен был видеть Мориарти проявляющим эмоции, подобные тем, что он испытывал. Слабость. Непрофессионально, глупо и опасно. В первую очередь для Джона.

Джим прошел к машине, открыл перед Джоном дверь.

– Подвезти до Бейкер-стрит? – усмехнулся он, только лихорадочный огонек, блестевший в глубине его глаз, говорил о том, что между ними было недавно.

Спускаясь по трапу, Джон тяжелым взглядом смотрел в спину Джима, нужно было держать себя в руках. А это было не так просто. Возле машины он сначала думал, что будет лучше, если их не увидят вместе, с другой стороны… Холмсы уже и так все знают, а значит, нет смысла скрываться и шифровать, что они вместе.

– Окажи такую услугу, – усмехнулся Джон, садясь в машину, он, как и Джим, старался не демонстрировать всю настоящую бурю чувств, переполнявших его в этот момент. Кроме того, стоило успокоиться в любом случае. Потому что, теперь нужно будет взвешивать свои слова и действия. Мысленно он только поразился, как легко он стал думать о Шерлоке, как о противнике. Ведь он всегда считал его своим лучшим и единственным другом, а теперь… они резко стали не просто на разных сторонах, они стали противниками, пусть пока и неофициально, но Джон не сомневался, Майкрофт-то уж точно не будет терзаться сомнениями если решит, что Джон теперь такой же враг, как и Джеймс.

Комментарий к Глава 27. Двойная игра.

Двойная игра это когда партнеры втайне относятся друг к другу в качестве шахматной пешки. Ишхан Геворгян

========== Глава 28. Без шансов на успех. ==========

Моран, как и обещал, приехал за своим боссом. Джеймс кивнул ему, давая понять, что они поговорят позже, ему не хотелось прыгать с места в карьер и начинать деловые разговоры прямо сейчас. Во-первых, нужно было время, чтобы настроиться, а присутствие Джона отвлекало. Во-вторых, Мориарти не хотел, чтобы тот знал обо всех его нынешних проблемах, понимая, что ничего положительного эта информация не принесет.

– На Бейкер-стрит, – сообщил он Себастьяну их первую остановку.

Потом, конечно, придётся уходить от слежки, но сейчас это означало еще минут 15 рядом с Джоном. Хотя бы просто касаться кончиками пальцев его руки, пока, проверяя почту, сидишь в машине. Делать вид, что проверяешь, потому что мысли пока совсем не о делах.

Джон всю дорогу не отводил взгляда от Джима, знал, что не стоит так на него смотреть, но просто не мог заставить себя отвлечься.

У дома детектива, Джеймс позволил себе остановить Джона, собравшегося на выход, и коснуться его губ коротким поцелуем.

– Береги себя,– прошептал он едва слышно.

Даже легкий поцелуй обжег губы.

– Береги и себя… – эхом ответил Джон и, забрав свою сумку из багажника машины, направился к двери, никогда еще возвращение сюда не оставляло настолько тяжелый осадок.

Когда тот вышел, Мориарти пару минут просто сидел, глядя в одну точку, потом отмер.

– Едем, – бросил он Себастьяну, – и рассказывай, что удалось сделать за это время?

Себастьян сдержано отнесся к названному адресу, ему не хотелось столь явно заявлять о себе, но спорить с Мориарти все равно было бесполезно. Он затормозил напротив нужного дома, глядя в зеркало заднего вида, как прощались Джим и Джон, в действиях каждого из них проскальзывала какая-то боль. Неужели за это время они настолько сильно привязались друг к другу? Моран считал это равносильным тому, чтобы нарисовать на груди мишень, но с другой стороны… умение жить, беря все, это тоже немаловажно, а ему просто придется теперь присматривать за сохранностью двух шкур. Слежка была настолько явной, что Себастьян посчитал это почти оскорблением.

Зато отвязался от них меньше чем за десять минут. Только убедившись, что у них нет отвлекающего хвоста, Моран приступил к отчету о не самых радужных позициях. Он нашел место, где их не станут искать, свернул почти все сделки и операции, оставив только те дела, за которыми нельзя увидеть руку Мориарти. Покончив с рутинным отчетом, Себастьян, нахмурившись, добавил.

– Шеф, они насобирали столько всего, что только и ждут повода арестовать вас. Разумеется, у них нет прямых улик, но хватит для основания ареста и допроса с целью заставить вас признаться в причастности. За этим, безусловно, стоит Холмс-старший, а значит и методы могут быть не самым… приятными… Кто бы мог подумать, что отъезд доктора так сильно отдавит хвост младшему, что он даже брата заставил действовать в открытую?

Слушая Морана, Джеймс в первый раз подумал, что, пожалуй, ему повезло в жизни дважды. Себастьян. И Джон. Ничем иным появление двух этих людей в своей жизни он не мог объяснить.

Повиляв по улицам для страховки, Моран остановил машину во дворе многоэтажного дома.

– Наш – верхний. Весь. Здесь разный народ, поэтому задавать вопросы считается глупым, что и хорошо, – произнес он, открывая дверь перед Мориарти. – С возвращением, шеф, жаль, что при таких обстоятельствах.

Джеймс вышел из машины, прохладный воздух Лондона влажным туманом ложился ему на плечи. Многоэтажка впереди выглядела неприветливо, но вряд ли их будут тут искать.

– Хорошо, – выдохнул он, повернувшись к Морану, смерил его долгим, внимательным взглядом, – отличная работа, Себастьян, как и всегда, – чуть улыбнулся он, – идем.

Подъезд и лифт чистотой не блестели, но и не были загажены, как мог бы ожидать Джеймс. Они поднялись на 11 этаж, и Моран, открыв одну из трех квартир, пропустил вперед Мориарти.

Он уже проверял помещение на предмет слежки, но предоставил Мориарти убедиться в этом самому. И в первую очередь Джеймс обошел помещение, проверяя на наличие камер и жучков. Чисто.

Опустившись на диван, он откинулся на спинку, глядя в потолок.

– Вечно прятаться это не выход, – произнес он спокойно, – у меня почта ломится от писем клиентов и поставщиков из-за сорванных сделок. Мы теряем миллионы. Может быть, миллиарды. У ярда спустя столько лет впервые появился повод меня арестовать. Мне, черт возьми, сорвали отпуск! – воскликнул он, повернувшись к Морану.

Бесстрастное до этого момента лицо выражало теперь возмущение.

– Холмсы за это поплатятся. И прятаться я не стану. Он этого и добивается. Считает, что сможет заставить меня уйти в подполье, а то и покинуть страну, тем самым, подтвердив подозрения и дав повод объявить себя в федеральный розыск. Нет уж. Если это вызов, то я его приму. Джон мой. И Шерлоку придется или смириться с этим, или умереть. И сегодня вечером мы идем в гости, – усмехнулся Джеймс, – а пока, скажи мне, Себастьян, остались ли у нас проверенные люди в министерстве?

– Там все люди наши и надежно. Они так увлеклись отловом наших сетей, что проверить столь высоко стоящих людей даже не подумали. Хоть где-то повезло.

Может, Моран и не понимал, почему Джим так держится за Джона, но он просто поставил себе пометку – считаться с этим, и не стал забивать голову догадками.

– Стоит быть осторожными, тем более, что теперь есть основание для ареста. Придется потрудиться, чтобы свести все их аргументы на нет. Дом на Бейкер-стрит явно под наблюдением, прийти туда незаметно будет сложно, не из-за людей, их устранить легко, так уверены в себе, что даже не прячутся. – Моран презрительно фыркнул. – А вот камеры, это уже другой вопрос. Кстати, жучок, который вы установили в гостиной, все еще работает. Можете лично понаблюдать за тем, что там происходит.

Конечно же, дом 221Б по Бейкер-стрит был под наблюдением. Но Джеймс не мог изгнать из головы картинку, как изменится выражение лица Холмса, если он как ни в чем не бывало придет за Джоном. Ради этого одного стоило бы рисковать… Но он усилием заставил себя думать о более реальных вещах.

– Да, я хочу видеть, что там происходит.

***

Шерлок услышал шаги по лестнице и отложил скрипку. Джон. Его губы изогнулись в улыбке, значит, все идет по плану.

– С возвращением, Джон, – произнес он, когда Ватсон поднялся в гостиную.

Остановившись на пороге гостиной, Джон опустил сумку и посмотрел на Шерлока, который сиял, как медный таз.

– Не скажу, что рад этому, не люблю, когда меня заставляют… Я рассчитывал задержаться еще на несколько дней и надеюсь, то, зачем ты меня вытащил, действительно было важно.

Сейчас он чувствовал себя попавшим в плен солдатом и никак не мог расслабиться. В чем бы ни заключался этот разговор, хотелось скорее с ним покончить.

Шерлок поднялся с кресла, но не стал подходить, отошел к окну, одергивая штору, проводил взглядом отъехавшую черную иномарку. Наглости Мориарти не занимать.

Ему хватило беглого взгляда на Джона, чтобы понять, насколько сильно тот влип. Он действительно был с Джеймсом по своей воле. В голове Шерлока это не укладывалось.

Легкий загар, на отворотах джинсов песок… Отпуск? Действительно отпуск. Чем он мог заниматься с Мориарти у моря? Впрочем, красноречивый след на шее Джона давал ответ на этот вопрос. Шерлок повернулся, поймав прямой взгляд Ватсона.

– Я не понимаю. – Произнес он, наконец, – впервые в жизни я не понимаю, Джон. Почему? Почему Мориарти? Тот человек, что сделал из тебя живую бомбу? Преступник, худший в Британии.

Джон внимательно наблюдал за Шерлоком, пока совершенно не зная, чего ожидать. Глядя ему в глаза, он вздохнул.

– Шерлок, я и сам не смогу тебе точно объяснить, почему и как вообще так вышло. В какой-то момент все просто изменилось. Было слишком много эмоций. – Джон невольно улыбнулся, вспоминая то, как Джим приходил к нему на прием, их разговоры, как хождение по краю лезвия. Все время. Может, в этом и было все дело.

Шерлок вспомнил кое-что, слова, которые говорил ему Джон перед отъездом.

– И ты утверждаешь, что любишь его?! – он приблизился, сократив расстояние двумя шагами. – Джон, что он с тобой сделал?

– Это действительно так, я люблю его, несмотря на то, кто он и чем занимается. Я помню, что он делал, как я сам был живой бомбой, но именно таким я его и принимаю. Да, он преступник, настоящий злой гений, но… я знаю его не только таким человеком, и я люблю всю его многогранность личности. – Джон покачал головой. – Он ничего не делал со мной, если ты подразумеваешь принуждение или обман. Я мог бы пытаться убедить тебя, что он бывает не только абсолютным злом, но ты мне все равно не поверишь, так что даже не буду и пытаться. Достаточно, что я сам знаю, какой он.

Джон пристально смотрел на Шерлока, гадая, что он будет делать.

***

Джеймс совсем забыл о камере, он вытащил ноутбук из сумки и включил его, уткнувшись в монитор, занялся получением доступа. Через некоторое время появилась черно-белая картинка, правда, звук был плохой, видимо, в камере начал отходить какой-то контакт, и Джеймс слышал разговор через слово.

Он не сдержал улыбку, глядя на Джона. Правда, то, что Холмс стоял как-то слишком близко, ему совершенно не понравилось.

– Отлично, – не отрывая взгляда от монитора, улыбнулся он, – Майкрофт думает, что может прижать меня к стенке, но скелеты в шкафу есть и у него. Не думаю, что он будет рад, если в газетах появиться информация о его третьем брате, например? Погибшем брате, и его участие в террористической организации? Как думаешь, насколько его впечатлит получение письма со статьей? Одна газетная страничка. Пробный вариант. Пока пробный. – Джеймс нехорошо усмехнулся, закурил, вытащив сигареты из сумки. – И это только то, что у меня есть на него сейчас. Свяжись с нашим человеком из тех, кто поближе к старшему Холмсу, пусть он соберет информацию.

– Считайте, что уже все сделано, – хмыкнул Моран.

Он тоже слышал разговор Джона и Шерлока, пожалуй, этот отставной военврач и правда был на стороне Мориарти… была в его словах какая-то подкупающая искренность…

Себастьян, не откладывая в долгий ящик, набрал номер, короткий разговор, не нужно было много и долго объяснять, что именно делать. У всех есть свои тайны, и Джим всегда мог найти какие именно. Возможно, что это действительно охладит пыл старшего Холмса, а уж с младшим проблем явно не будет, много он один не сделает.

***

Шерлок совершенно не зря считал проявление чувств совершенно излишним. Особенно когда дело касалось…«любви». Джон говорил, как безумный, да и совершал поступки не лучше. Холмс пока не произносил это вслух, но то, как поступал Ватсон, было для него предательством. Он пока считал, что тот просто ошибся, но, кажется, это было действительно его решением. Осознанным. Насколько вообще можно считать такими те, что вели к связи с преступником.

– Мне почему-то кажется, что ты не знаешь, какой он, – Шерлок отвернулся, прошелся по комнате, – может, не запугивал тебя, не угрожал, но он манипулировал. Джон, а ты повелся!

– Нет, Шерлок, он не манипулировал мной, более того, он признался, что все начиналось как игра, и я совершенно точно знаю, что сейчас он не управляет мной. Пусть для тебя это странно, но я знаю, он не врет мне, – перед глазами Джона мелькали картины того, что с ним и Джимом происходило, и после такого сомневаться в Мориарти было просто невозможно. – Есть вещи, которые просто не могут быть наигранными. Хотя подозреваю, объяснять тебе, что такое любовь, просто бесполезно. Можешь мне не верить, можешь считать меня предателем, если тебе противно видеть меня, я просто уйду.

Шерлок вытащил папку с собранными материалами, кинул ее на стол перед Джоном.

– А что ты на это скажешь? Ты упрекал меня в отсутствии жалости к жертвам убийств, а сам… Спишь с убийцей!

Джон пожал плечами, только косо взглянув на брошенную ему папку. – Ты хочешь меня шокировать тем, что он делал? Я же говорил тебе, я прекрасно понимаю, кто он…. – Джон, посерьезнев, нахмурился. – Да, я сплю с убийцей, но он принял мои условия, и для меня одно это уже о многом говорит.

Ему совершенно не нравилось то, как говорил Шерлок, черт, да он просто ничего не понимает. Джон подошел к детективу, с трудом борясь с желанием встряхнуть его.

– Ты говоришь, он заморочил мне голову, что он просто жестокий человек, но я попросил его не трогать тебя и Майкрофта, и этот убийца согласился! – запальчиво произнес он. – Шерлок, он обещал, и он не тронул вас, несмотря на то, что хотел, и потому, что это избавило бы его сейчас от многих проблем. Он считается с моим мнением, и после этого ты будешь утверждать, что он манипулирует мною? Шерлок, пойми уже простой факт, это все на самом деле. Я люблю его, и он не только убийца. Черт, тебя все считают фриком, но я видел, что это не так, и всегда верил тебе, тогда почему ты не можешь допустить, что и он может быть другим, только из-за того, что привык считать его только убийцей?!

Глаза Джона горели, ему хотелось ударить Шерлока, чтобы он, наконец, перестал зацикливаться на одной мысли, осознал, что все не так, как он думает.

– Ладно… – эмоции схлынули, и он как-то резко осунулся, – вижу, это бесполезный разговор. Пойду, соберу свои вещи, не думаю, что ты захочешь видеть рядом с собой предателя.

Джону было жаль любимое дело и хорошего друга, но он научился терять и примиряться с неизбежным. Все равно Джим остается для него единственно важным человеком.

Шерлок слушал запальчивую речь Джона, и понимал, что все его слова или действия, чтобы открыть Ватсону глаза на Мориарти, будут напрасны. Он слеп, как и другие. Даже не хочет посмотреть правде в глаза, говорит, что все знает о Мориарти, но думать, что он знает и видеть последствия его действий – это совершенно иное. А на папку Джон бросил только беглый взгляд.

Информация, что Джеймс обещал Джону не убивать его и брата, Шерлока не впечатлила. Тем более, он был уверен, что слово Мориарти недорогого стоит.

Холмс хотел решить это дело спокойно, но, кажется, не выйдет.

– Не стоит, Джон, – вздохнул он, – я не прошу тебя уходить. Тем более, что идти тебе некуда. Если хочешь съехать, найди вначале квартиру. Рядом с Мориарти тебе сейчас не слишком безопасно.

Он подошел к Джону и протянул ему руку.

– Я был рад тому времени, что ты работал со мной, – лицо Шерлока было спокойным, словно он примирился с происходящим. Да, Мориарти он в покое не оставит, но от Джона не будет требовать невозможного.

Его ладонь была прохладная и сухая на ощупь, цепкие пальцы обхватили ладонь Джона и крепко сжали. Обычное рукопожатие. Но потом Шерлок резко дернул Джона на себя, от неожиданности тот потерял равновесие, и вторая ладонь Холмса с зажатым платком, смоченном в морфине, зажала Джону рот и нос.