Текст книги "Лестница без перил (СИ)"

Автор книги: Tartalya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 30 страниц)

Он слегка отстранился, только затем, чтобы иметь возможность заглянуть в лицо Джону. Глаза доктора, обычно светлые, сейчас напоминали грозовое небо, перед первым ударом грома.

– Отступиться – трусость, – произнес он, впитывая все то, что выражало сейчас лицо Джона.

От того, чтобы коснуться его губ был всего лишь миллиметр, и истекающее терпение.

– О да, – согласился Джон, глядя в глаза Мориарти и невольно ловя себя на мысли, что в такой бездонной темноте можно и заблудиться. – Не хочу, чтобы хоть кто-то считал меня трусом.

Он не мог отвести взгляда, а даже если сделает это, все равно зацепится за губы, Джон еще помнил их вкус, хоть и прошло столько времени. Сейчас это время казалось бесконечностью. Тогда было много ярости и эмоций, а сейчас… Сейчас Джон даже не знал, что это было. Никакой ярости или гнева. В прошлый раз поцелуй стоил ему потери сознания, что будет в этот раз? Его даже не удивило, что он так легко думает о чем-то подобном. Сейчас это не имело значения. Расстояние было настолько ничтожно мало, что и вовсе не считалось.

Джону потребовалось меньше одного мгновения, чтобы коснуться губ Мориарти и на этот раз никакой агрессии в этом не было, только немного мягкости и осторожности.

Это удивило Мориарти больше, чем ярость. Ко второй он был готов, а вот как реагировать на первую почти не знал. Он не закрыл глаза, хотя так близко ничего не было возможно разглядеть. У губ Джона был привкус алкоголя и чего-то еще, они оказались мягче, чем он запомнил с их первого поцелуя, который больше был похож на схватку. Сейчас же, казалось, это было изучение… Он с небольшим нажимом провел ладонями по его спине от лопаток до бедер чувствуя, как под кожей напряжены мышцы. Джеймс приоткрыл губы, коснулся языком нижней губы Джона, сравнивая свое ощущение с первым поцелуем, желая понять почему же он выбрал для этой игры именно Ватсона…

Джон рассчитывал на сопротивление, а вместо этого получил сотни электрических иголок по спине, даже, несмотря на то, что между ладонью Мориарти и его кожей была ткань. Если такие ощущения от прикосновения через «препятствие», то что же будет без него? Одной этой мысли было достаточно, чтобы кровь закипела, становясь чистым адреналином. Джон не позволял себе и на секунду задуматься над тем, что он творит. Замершее дыхание, несколько лишних ударов сердца и от осторожного поцелуя не осталось и следа. Джон зарылся пальцами в волосы Мориарти, удерживая его на случай, если тот захочет отстраниться. Черта с два, теперь его остановит только пуля. Джон с яростью впился в губы Мориарти, проникая языком в его рот, не спрашивая разрешения и не терпя возражения. Он хотел забыться, раствориться в ощущениях, чтобы не остановиться, не одуматься. Джон старательно игнорировал бившуюся в мозгу мысль, что это все неправильно и совершенно недопустимо хотеть столь опасного человека как Мориарти.

Джеймс ответил с какой-то дикой страстью, впиваясь в губы Джона, чувствуя металлический привкус крови. Кажется, он случайно прикусил ему кожу, но тот даже не заметил. Рваные, яростные движения губ и языка, совершенно не давали додумать ни одну мысль. Он впился ногтями в спину Ватсона, вытягивая его рубашку из брюк. Хотелось коснуться ладонями обнаженной кожи, оставить царапины, как следы напоминания о том, что происходит сейчас. Он прижался теснее, чувствуя, как пальцы Ватсона сжимаются, контролируя, запрещая отстраняться, хотя Джеймс и не хотел, скорее он убил бы любого, кто вмешался. В крови словно бурлил углекислый газ, затуманивая мозг, пуская по венам ток.

Джон ощутил знакомый металлический привкус крови, но это было как приятное дополнение, добавлявшее остроту ощущениям. Все-таки ему пришлось признать, что людям свойственно дышать, с сожалением разорвав поцелуй, Джон провел языком по губам, слизывая кровь, как мило, его это даже заводило еще больше. Столько страсти он и не ожидал получить в ответ. Шальной взгляд в затуманенные страстью глаза, чтобы самому задохнувшись утонуть в них. Но останавливаться не хотелось даже ради этого, нет, он не даст себе и секунды на осознание происходящего. Это не нужно. Наклонив голову, Джон касался губами шеи Мориарти, целуя и немного прихватывая кожу зубами, зализывая языком каждый след укуса. Тяжело дыша, он оставлял одну метку за другой, и, кажется, уже совершенно не мог себя контролировать. Куда делся хороший и уравновешенный парень Джон, промелькнуло в голове у Джеймса, когда Ватсон обжигающими поцелуями прикусывал его кожу, казалось, еще немного и потечет кровь… Джону пришлось разжать объятья, справиться с пуговицами одной рукой было бы еще мучительнее, а он и так ненавидел каждую пуговицу рубашки Мориарти, они мешали ему прикоснуться к его телу. В нетерпении Джон рванул края в сторону, не обращая внимания на то, остались там еще пуговицы или нет, ему до боли хотелось прикоснуться к его коже, сейчас и немедленно, иначе он просто сойдет с ума. Брызнули во все сторону пуговицы, Джеймс резко отстранился, глядя на Джона сумасшедшими глазами. Усмехнувшись, он облизнул губы, и выдернул ремень из брюк Ватсона, притянув его для поцелуя, кусая губы, кожу на подбородке, шею. Разум Джона заволокло туманом страсти и желания, он ловил губами поцелуи Мориарти, с удовольствием подставлял шею, чувствуя, что почти плавится под горячими прикосновениями.

Отвлекая его таким образом, Джим медленно завел ему руки за спину и в одно мгновение, затуманенный страстью мозг Ватсона, не успел даже среагировал, связал его руки ремнем, достаточно крепко, чтобы крепление не развязалось само.

– Освободишь руки, и я тебя убью, – прошептал Мориарти, касаясь языком ушной раковины, и расстегнул его ширинку, спуская брюки вместе с бельем, коснулся пальцами уже напряженного органа, и вглядывался в лицо Ватсона.

И даже если руки были ненадежно связаны, освобождаться явно не стоило, голос Джеймса это ясно давал понять. Нет, можно было бы предположить, что он это не всерьез обещает, но проверять не было ни единого желания. Зато вот другого желания было хоть отбавляй. И это не давало сосредоточиться и понять, во что он влип. В глазах Джона мелькнуло удивление, почти испуг который быстро забылся, стоило горячим пальцам Мориарти коснуться уже столь основательно возбужденной плоти. От ласк у Джона дыхание перехватило и с губ сорвался совершенно непрошеный стон. Джеймсу понравилось, как Джон не смог сдержать стон. Если он и был на чем-то действительно помешан, то на власти. И в работе, и в частной жизни он держал все под своим контролем. И пока еще не было человека, который мог бы его перехватить. Хотя, Джим допускал, что если бы Джон знал к чему быть готовым оставить его беспомощным оказалось не так просто. Но… пока он наслаждался властью над партнером. Джон не любил повиноваться, но Мориарти он подчинился и пока не было ни одной причины пожалеть об этом. Если не считать связанных рук.

Джеймс поцеловал его, продолжая медленно ласкать рукой по всей длине, большим пальцем проводя по головке размазывая каплю выступившей смазки. Джим подумал, что Ватсон будет стонать еще громче, если он продолжит выполнять задуманное. Джон и хотел бы, но не мог сдержать ни один стон, ласки Мориарти обжигали и лишали воли, поцелуй заставлял забыть о дыхании. Джим на секунду отстранился, давая ему открыть глаза, и усмехнувшись подтолкнул назад, позволяя упереться бедрами в стол. Теперь Джону можно будет не волноваться за то, что ноги его могут не удержать. С губ Джона невольно сорвался возмущенный стон, стоило Мориарти отстраниться. Он не мог прикоснуться к Джиму, и от этого ему только сильнее хотелось это сделать. Так близко, и так недостижимо, это просто сводило с ума. Он обязательно возмутился бы, но сосредоточиться было почти невозможно, он даже только каким-то краем сознания воспринял, что ему дали опору. Джон терялся в догадках и надежде на то, что задумал преступный гений.

Джим дал себе еще пару секунд, чтобы полюбоваться на Ватсона, прежде чем опуститься на пол. Теперь возбужденный член был перед его лицом, Джеймс бросил взгляд наверх и слегка подул на обнаженную головку, прошелся затем языком по всему стволу, и наконец, обхватив губами, стал неторопливо ласкать, помогая себе руками.

Мориарти осуществил самое смелое его желание. Как тут можно сдержать хоть один стон, как удержать разум тонущий в удовольствии и возбуждении? Джон, опустив голову, смотрел на Джеймса у его ног затуманенным взглядом и не мог поверить, что это происходит на самом деле. Только одно это распаляло еще больше. Стоило большого труда, чтобы не толкнуться в рот Джима. Черт, да ни одна женщина не была способна дать ему такое удовольствие. Это просто не сравнимо. То, что делал Мориарти, прикосновение его языка, ощущения того как его губы скользят по возбужденному члену.

– Боже… Джим… – простонал он, опираясь о стол, чувствуя, что ему становится сложно самостоятельно устоять на ногах. Сейчас ему, как никогда хотелось вырвать руки из плена, зарыться пальцами в темные волосы, перебирая пряди, удерживая и плевать, что за это обещали убить. Но, похоже, что какая-то часть инстинкта самосохранения еще давала о себе знать, Джон не стал этого делать.

Джеймс поднял глаза наверх, встретив его не сфокусированный взгляд. Стоны, и то как Джон старался сдержать движение бедер, все это было таким прельстительным. Мориарти знал, что они сейчас представляют собой одну из самых пошлых и откровенных картин, которые может породить человеческий мозг. Он продолжал свои ласки, в какой-то момент полностью сосредоточившись на изучении – какой именно ритм вызовет наиболее яркую реакцию, какие прикосновения языка или губ смогут заставить Джона застонать еще откровеннее.

Возможно, ему бы хотелось почувствовать на своем затылке сильную руку, которая не давая отстраниться, прижала к паху, заставляя принять возбужденный орган, но, возможно, на это еще будет время… в другой раз. А пока он ухватился за бедра Джона, оставляя синяки, и подводил его к оргазму.

Если уж открывать в себе, что ты гей, то черт, как так получилось, что его первым мужчиной оказался именно Мориарти? Все это никак не укладывалось в замутненном страстью разуме Джона. Он не воспринимал ничего вокруг, весь его мир сузился до него и Джима, до удовольствия от которого можно потерять разум, до собственного желания. И как не хотелось, чтобы эти невероятные ощущения никуда не исчезали, но он не мог продержаться долго. Похоже, что у него есть все шансы охрипнуть сегодня. Сколько бы Джон не пытался, он даже не осознавал, что стонет в голос; ласки Мориарти не оставляли ни единого шанса молчанию. Казалось, что Джим каким-то образом знал, как сделать так, чтобы ощущения были особенно острыми, такими невероятными. В таком удовольствии можно утонуть и раствориться. И все равно он не был готов к тому, с какой силой его накрыло оргазмом. Горло перехватило так, что пришлось заново вспоминать как дышать.

– Джим… – обессиленно выдохнул Джон, облизнув пересохшие губы. – Боже… Джим…

Он никогда бы не смог себе представить, что кончит с именем Джима на губах. Немыслимо, но сейчас он мог думать только о том, чтобы принадлежать Мориарти. Даже, несмотря на то что он опирался о стол, устоять на ногах было той еще проблемой.

Джеймс удовлетворенно усмехнулся, чувствуя на языке терпкий вкус. Он с усилием поднялся. Джон выглядел неспособным сделать ни шагу и все еще плохо соображающим. Это вписывалось в планы Мориарти.

Джеймс облизал губы, чувствуя, как саднит в горле, но это того стоило… Разве что его собственное возбуждение не давало нормально двигаться. Но иногда нужно было чем-то жертвовать, хотя нельзя сказать, что он не получил удовлетворения.

– Прекрасно, – он поцеловал Джона в уголок губ, усмехнулся и прошел в ванну.

Вцепившись в раковину, Джеймс расстегнул свои брюки. Пару движений ладонью и он кончил со сдавленным стоном. Приведя себя в порядок, он написал на зеркале в ванной фразу зубной пастой «Твой ход» и, не возвращаясь в кухню, вышел из квартиры. Дверь со щелчком закрылась за ним.

Джеймс был уверен, что Джон не оставит произошедшее просто так, и ему было интересно, чем ответит Ватсон. В конечном счете доктор знает, как его найти.

========== Глава 7. Игра в вист на поцелуи. ==========

Щелчок входной двери вернул Джона к реальности.

«Вот скотина», – пронеслось в голове Ватсона.

Пришлось оперативно взять себя в руки, хорошо, что не так уж и крепко он был связан, а то это могло бы стать серьезной проблемой. Размяв затекшие запястья, он смог натянуть белье и брюки. Дыхание все еще было неровным, а в голове слишком туманно. Опираясь руками в стол, Джон зажмурился, что же с ним такое происходит? Уход Мориарти оставил болезненное ощущение удара в спину. Нужно остыть самому и остудить голову, смыть с себя все следы, хорошо бы и воспоминания тоже. Войдя в ванную, Джон даже не сразу заметил надпись на стекле, его это только еще больше разозлило. В порыве он чуть не разбил зеркало, но взяв себя в руки, просто стер слова.

Стоя под струями душа, Джон никак не мог вытравить из головы слишком яркие воспоминания и ощущения. Ему действительно еще не было так хорошо, но… Джон не знал, чего хочет больше, убить Мориарти или… Вот это самое «или» больше всего и настораживало. И злило.

С другой стороны, где ему искать Джима? В том ресторанчике, где они тогда встречались? Довольно шаткая перспектива. Меньше всего ему хотелось бегать за ним по всему Лондону.

Выбравшись из ванной и приведя себя в порядок, он вспомнил про осколки на кухне, их нужно было убрать. А еще чужие пуговицы. Сметая с пола осколки, Джон взял одну из пуговиц, повертев в пальцах, он сжал ее в кулаке. Когда он уже перестанет вестись на провокации Мориарти? Но… черт, эту страсть забыть нелегко.

***

Уже в машине по пути домой Джеймс думал, что может быть, стоило в этот раз обойтись без выкрутасов? Просто и по-человечески?

«Нет, – усмехнулся он сам себе, – это не для него».

Он бросил взгляд на телефон, если Джон не слишком в шоке от происходящего, и он в нем не ошибся, стоило ждать СМС… или звонка.

Джеймс не совсем отдавал себе отчет почему так поступил. Да, ему хотелось… оставить о себе незабываемые воспоминания, да, он не мог вести себя как нормальный человек, но было что-то еще… когда он почувствовал, что сам чрезмерно увлекается Ватсоном и самой игрой… ему хотелось показать самому себе, что это ничего не значит. И одновременно привязать Джона еще сильнее.

Мориарти зло фыркнул, в последнее время он слишком много думал о Ватсоне и мало о работе.

***

Убрав мусор и наведя в кухне порядок, Джон мрачно посмотрел на недопитую бутылку виски. Да как раз только напиться для полного счастья и не хватает. Хотя, с этого и не напьешься толком. Нет, как мальчишка, честное слово.

Забрав бутылку и целый стакан, он ушел в гостиную, мысли в голове путались, может хоть алкоголь заглушит настойчивое желание написать Мориарти, а еще лучше позвонить. С другой стороны, что он ему скажет? Пожалуй, все же послать его он не сможет, не сейчас, когда в голове то и дело всплывает все что происходило на кухне. Налив в стакан, Джон сделал глоток, нет, лучше всего сделать вид, что ничего этого, вообще, не было. Пусть этот игрок подавится своим самодовольством.

Он потер пальцами виски, черт, но почему он не может перестать о нем думать? Злость на самого себя была так сильна, что заглушала злость на преступного гения. Он не понимал его. Нет? Джон осознавал, что Мориарти так устроен, он не будет действовать как нормальные люди, «нормальное» вообще не применимо к этому психу. А что же он сам? Почему вся эта игра, все это поведение и провокации Мориарти так его, возбуждали, заставляли чувствовать себя живым? Не мог же он впасть в зависимость от него. Зависимость?

Черта с два, он докажет, что это не так. И в первую очередь себе самому. Допивая остатки виски, Джон со злостью написал:

«Мой ход: Да пошел ты к черту!» – и отправил сообщение Мориарти.

Кинув телефон на стол, Джон откинул голову на спинку кресла и устало закрыл глаза. Он не мог не признать, что влип по самые уши, но унизительно было допустить, чтобы с ним так обращались. Он не такой, как все прочие игрушки Джима, пора бы ему это понять. Джон в состоянии забыть его, и найти себе какую-нибудь миленькую девушку, и будет с нею счастлив. Перед глазами встала немыслимо возбуждающая картина с Мориарти у его ног. Твою мать! Джон зарычал в бессильной злости и стакан отправился в полет до ближайшей стены. Плевать, потом уберет. Легче, правда, все равно не стало.

***

Телефон просигналил об СМС через час. Джим не ожидал ни такого быстрого ответа, ни того что было написано.

– Пошел к черту, значит? – зло усмехнулся он. Он прикрыл глаза, представляя, что сейчас мог делать Джон. Вначале пришлось прогнать воспоминание о том, как тот выглядел возбужденным. Судя по времени и тексту Ватсон зол, и, скорее всего, пьян… Джеймс не раздумывая ответил:

«Струсил?»

Звук пришедшей СМС выдернул Джона из невеселых и сумбурных мыслей, открыв глаза, он почти с ненавистью посмотрел на телефон. Прочитав пришедшее сообщение, Джон зло скрипнул зубами, если бы Мориарти был сейчас рядом, то до рукоприкладства обязательно дошло. Процедив ругательства, он быстро набрал ответ:

«Струсил? А кто сам недавно сбежал из квартиры?»

Джону пришлось удержать себя, чтобы не припечатать куда более оскорбительные слова. Отправив сообщение, он мрачно посмотрел на телефон и решил, что теперь Мориарти будет вполне осознанно злить его. Этого ему и так хватало. Джон хотел отключить телефон, ему нужно было посидеть в тишине, он сейчас сильнее всего хотел забыть этот день и больше не вспоминать. Забыть не получалось, но он хотя бы постарается.

Джеймс сидел на диване, мелкими глотками цедил виски, напиться, впрочем, не получалось. Нервная система и так была на пределе. Не вполне удовлетворенное возбуждение смешивалось с нервным, и еще эта бессонница…

Звук СМС показался очень громким.

Джон посчитал его уход трусостью? Джеймс задумался. Он не боялся. С чего бы?

«А тебе хотелось продолжить? Мне понравились твои стоны», – написал он, положив телефон рядом, откинулся на подушку в ожидании ответа.

Голова трещала, но Джон переживал и не такие вещи, зато в ней было теперь совсем пусто от никаких не нужных ему мыслей, убить Мориарти уже не хотелось, прогресс, зато покалечить – вполне. Сейчас он был спокойнее, чем до этого, злость немного утихла, достаточно, чтобы не пороть горячку. На пришедшее сообщение он сначала покосился с недоверием, подозрительно, но усмехнувшись, набрал в ответ:

«А ты так уверен, что нет? Не сомневаюсь, но я хотел бы услышать твои стоны».

Отложив телефон, он невольно улыбнулся, итак, игра продолжается, да? Джон, вздохнув, попытался выдать себе пинок, чтобы убрать осколки, мотивация не срабатывала. Он перебрался на диван и теперь, лежа на нем, созерцал потолок, сколько он тут так лежит? Кажется, что уже целую вечность. Вечность полную еще свежих воспоминаний.

Джеймс не заметил, как напился. Он лежал на диване, рассматривая лепнину на потолке. В голове прокручивая недавние события. Джон… Доктор Ватсон. Что такого было в этом человеке, если он был готов скорее пристрелить его, чем отпустить?…

СМС заставила его улыбнуться. Он хотел бы услышать его стоны… Джеймс невольно облизнул губы.

«Ты заставишь меня? Время и место за тобой».

Ему хотелось, чтобы в этот раз Джон показал на что способен… и почему-то Мориарти был уверен, что он не разочаруется.

Джон прочитал сообщение Мориарти и невольно внутренне подобрался, несмотря на то, что чувствовал себя весьма расклеено. Опыт нашептывал, что с Джимом стоит быть осторожнее, он еще не помнил встречи без подвоха. Но одной только мысли о том, что Мориарти снова будет так близко к нему хватило, чтобы все остальное показалось несущественным.

«Заставлять – это не мой метод. У тебя просто не будет выбора».

Набрав начало сообщения, он всерьез задумался над выбором места, в голову пришла совершенно безумная идея, но черт, все это и так очень сильно попахивало безумием. Облизнув губы, Джон набрал «Не пригласишь сегодня в гости?» и только тогда отправил сообщение. Конечно, это может запросто оказаться просто любое другое место, но… забраться в логово паука, да это будоражило кровь и стоило попытаться.

Сегодня? Джеймс не мог перестать улыбаться. От понимания, что ждать следующего раунда их игры не придется долго он почувствовал отголосок того возбуждения.

Джон хочет прийти в гости… Мориарти откинулся на спинку дивана. Не переставая улыбаться, так что вид его скорее напоминал о пациентах психиатрического отделения. Где же его встретить?

У Джеймса было несколько квартир в Лондоне. Над рестораном, куда он привозил Джона. Этот дом, где кроме него иногда еще жил Моран, и была куча охраны. И… Джон тут тоже был. Хотелось чего-то нового. Гонка за ощущениями, за новизной, вот чего всегда не хватало Джеймсу.

Оставалась небольшая квартирка в Вестминстере. Ее Джеймс использовал, когда ему все надоедало, и он хотел побыть один… Что же, неплохое место… Так значит у него, не будет выбора? Он хмыкнул.

«7 вечера. Приезжай по адресу Пэлл-мэлл 18. Подъезд 5».

Прочитав ответ Мориарти, Джон несколько минут пытался стереть с лица довольно мечтательную улыбку. Получалось так себе. Он бросил взгляд на часы и невольно разочарованно вздохнул. Еще ночь и до вечера нового дня еще целая куча времени, а ему уже не терпелось уйти. Он даже попытался отругать себя за то, что слишком воодушевился этой перспективой.

День прошел впустую, ни о какой работе не могло быть и речи, так что ему и повезло, когда Сара не вызвала его, и он получил внеочередной выходной. Джон старался отвлечься на какие-нибудь дела и заодно привести себя в соответствующий вид. Нельзя чтобы по нему можно было прочесть вчерашнюю пьянку и плохую ночь. Джон не знал зачем так старается, но ему хотелось произвести впечатление. Когда до встречи оставалось только время на такси, он вышел из дома, заперев за собой дверь. Поймав такси, Джон назвал нужный ему адрес, и сидя в машине, глядя в окно, усиленно пытался выглядеть не таким довольным. На самом деле у него не было и зачатка намека на план действий. Джон оптимистично решил, что с таким психом, как Мориарти, это все равно не сработает, а, значит, разберется на месте.

***

Остаток ночи Джеймс не спал. И причина была уже не в гребаной бессоннице, скорее в нервном возбуждении. Он предвкушал вечер. И день казался ему в тягость. Часы до первой половины тянулись так медленно, а после обеда рванули как в гонке. Он хотел приехать на квартиру раньше Джона, поэтому в половину шестого бросил все дела на полдороги и поехал по адресу.

Теперь оставалось ждать назначенного времени, и Джим извелся в ожидании, но когда до 7 оставалось 10 минут заставил себя успокоиться и принять расслабленный, насмешливый вид. Разве что глаза выдавали его лихорадочным блеском. Он открыл входную дверь, и сел в гостиной спиной к двери, весь обращаясь в слух.

Приехав к нужному дому, Джон на секунду остановился, оглядываясь, и давая сердцу унять волнение, или правильнее будет сказать предвкушение? Глубоко вдохнув, он с решительным видом направился к указанному Мориарти подъезду.

Остановившись перед открытой дверью, Джон напряженно огляделся. Открытая дверь немного насторожила его, по законам жанра внутри обязательно должен быть труп. Он уже даже пожалел, что не взял с собой оружие, но кто же берет оружие на сви… стоп, что за хрень приходит ему в голову? В квартире было тихо, во всяком случае он ничего не слышал. Его сердце ухнуло куда-то вниз. Подстава или что-то случилось с Мориарти? Джону было сложно представить, чтобы кто-то решился напасть на криминального гения, но в жизни все бывает. Он постучал костяшками по открытой двери.

– Джим?

– Не заперто! – отозвался Джеймс поворачиваясь.

Он услышал шаги Джона еще на лестнице. Весь наполненный любопытством еле заставил себя усидеть на месте.

Зато стоило Джону войти вскочил с места, стал расхаживать по комнате, болтая что-то о квартире. Но все внимание было приковано к Ватсону, Джеймс старался считать по нему как можно больше. Судя по тому, что увидел Джим, Ватсон, как и он провел бессонную ночь. Лихорадочный блеск в глазах выдавал его с головой.

– Чай? – насмешливо спросил он приближаясь.

Джон только успевал поворачивать голову, пытаясь уследить за Мориарти, от сердца отлегло и вернулись все прежние эмоции.

– Да пожалуй, не откажусь, а то ты так носишься, у меня уже голова кружится, – Джон не хотел признавать, что слушал Мориарти вполуха, куда больше увлеченный разглядыванием его самого. Конечно, он не мог читать людей так легко, но это не мешало ему пытаться. А пока не включилась логика можно признаться себе, что он соскучился.

– Хотя в этом виновато не только твое брожение, – прищурившись, Джон поймал его за руку и резко дернул на себя. – Придется это компенсировать, – улыбнулся он, глядя в глаза Мориарти горящим взглядом.

Не дав и секунды на размышления, он наклонился, целуя Джима в губы, Джон хотел, чтобы это был мягкий поцелуй, но не сдержался и укусил его за нижнюю губу.

Мориарти не ожидал, что его схватят за руку, но стоило прикоснуться к Джону, память о прежних ощущениях вспыхнула с новой силой. Джеймс прижался к нему, отвечая на поцелуй, даже укус был желанен, более чем. Он отстранился на секунду, глядя в чужие глаза, провел пальцами по нижней губе.

– Это не похоже на чай, – произнес он голосом, в котором отдавалось уже хриплыми нотками возбуждение.

– Не похоже, – согласился Джон, судорожно переводя дыхание, и ловя губами пальцы Мориарти в легком поцелуе.

Он не мог отвести от него чуть потемневшего взгляда и усилием воли заставил себя отпустить его руку. Как же мало ему было нужно, чтобы дыхание и сердце сбились с ритма. Всего один поцелуй и все словно было только секунды назад. Джим так близко и это было так дразнящее приятно. Да, совершенно точно стоило сюда прийти, чтобы снова быть рядом и пусть даже просто вспомнить те ощущения, глядя в глаза Мориарти.

Все это было так странно и легко, что даже совсем не хотелось думать о каком-нибудь подвохе.

Джеймс с удивлением для себя отметил, что рад видеть Джона. Вот так просто. Не игра сама по себе прельщала его, а именно этот человек, от чьих прикосновений по коже разбегались электрические импульсы.

Ему хотелось подразнить Джона еще, видеть, как на его лице отражается желание было приятно и льстило, конечно же.

С усмешкой на губах, Джеймс отошел на шаг.

– Чай на кухне, – произнес он, – спальня там, – легкий кивок на дверь.

Глядя в глаза Джону самым вызывающим взглядом, он медленно расстегнул первую пуговицу у горла.

Джон следил взглядом за каждым действием Мориарти и не мог отвести глаз, он только надеялся, что его собственный взгляд не выглядит таким уж голодным, особенно в тот момент, когда Джим расстегивал пуговицу на рубашке.

– Очень полезная информация, – чуть усмехнулся он, приближаясь. – И куда предлагаешь пойти в первую очередь? – последние слова он говорил уже почти касаясь губами уха Мориарти.

Отстранившись, Джон улыбнулся и добавил с самым непосредственным видом:

– Можем начать с чая, чтобы согреться? А то я несколько подмерз пока добирался. Могу заболеть, – для достоверности Джон зябко повел плечами.

– Значит, чай, – Джеймс сверкнул глазами и змеей проскользнул мимо Джона на кухню.

Остановившись посередине комнаты, он разглядывал шкафы, вспоминая где и что лежит у него в этой квартире. Он был не против потянуть время. Предвкушение было всегда лучшим из всей прелюдии. Ничто не может сравниться с историей, которую прокручиваешь в своей голове.

Джон на секунду прикрыл глаза, глубоко вдыхая, прежде чем прошел следом за Мориарти. Остановившись, он с интересом огляделся. У этой кухни было одно неоспоримое преимущество – тут был порядок и, несомненно, никаких человеческих частей в холодильнике или еще где-нибудь.

Наконец, восстановив картину наполнения кухни, Мориарти открыл один из шкафов. Достал чай и заварочный чайник.

– Тебе наливает чай человек, который управляет преступным миром Лондона, – произнес он глядя на Джона, – твоя жизнь прожита не зря.

– Моя жизнь прожита не зря не только поэтому, – хмыкнул он на последние слова Джеймса, невольно вспоминая недавние события. Сев на один из свободных стульев, Джон улыбнулся глядя на Мориарти. – Но ты прав, это такое удовольствие наблюдать за тобой.

Мысленно Джон невольно поразился тому, как сильно он изменился, и ведь даже не может сказать, когда именно и почему так вышло. Он чувствовал себя проснувшимся после очень долгого сна. Чтобы Мориарти не сделал, это точно было чем-то невероятным.

Джеймс приподнял одну бровь обернувшись. Вода набиралась в чайник.

– Наблюдать за мной – удовольствие? Полагаю, ты бы изменил свое мнение, увидев меня за работой.

Он поставил чайник на газовую плиту и уселся на табурет, поставив ноги на деревянную перекладину между ножками и опершись руками о колени, через прищур глаз наблюдал за Джоном, не скрывая, рассматривал его. Не нужно было прилагать много воспоминаний, чтобы воскресить в голове, то, что уже произошло между ними. И Джеймс до сих пор не знал, что ему понравилось больше то, как Джон отзывался на его ласки, или то, в какой он был ярости, когда он ушел.

– Джим, сомневаюсь, что ты можешь мне показать что-то хуже того, что мне уже приходилось видеть, – пожал плечами Джон. – Вернее, так, теперь уже точно не сможешь. Кроме того, ты только планируешь, а не исполняешь. А смотреть как ты это все планируешь – совсем не то же самое, что видеть исполнение. Как думаешь? – под изучающим взглядом он вопросительно изогнул бровь. – Что-то не так, Джим? А то ты так меня разглядываешь… что-то вспомнил? – Джон ухмыльнулся, глядя в глаза Мориарти.

Джеймс поднял глаза, склонил голову, словно птица.

– Считаешь, что я уже ничем не смогу тебя удивить? – в голосе прозвучал отголосок угрозы. – Это звучит как вызов, Джон. Может быть, сейчас я уже и не выполняю заказы, – он усмехнулся, – но так было не всегда.

Он соскочил с табурета, снимая с плиты чайник, обдал заварочный кипятком, потом насыпал заварку, и залил водой. Обернулся, ответив таким же открытым взглядом.

– Я много чего помню, Джон. Скажи, что больше запомнилось тебе, – он поставил перед Ватсоном чашку с чаем, – надеюсь, в этой заварке не было цианида.

Джон чуть прищурился, гладя на Мориарти. Было что-то особенное в том, чтобы просто наблюдать за ним в такой простой обстановке. Да, несомненно, жизнь прожита не зря, когда тот, кто руководит всеми преступлениями города наливает тебе чай. Даже если есть вероятность, что в этом чае цианид. На какие-то доли секунд Джон усмехнулся.