Текст книги "Кобыла-охранница (ЛП)"

Автор книги: Somber

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 41 страниц)

Я пыталась не думать о том жирном ублюдке в шахтерской вагонетке. Какая радость, что я только услышала как его взорвали, а не увидела это собственными глазами. Я вспомнила Лансера. Была ли я на самом деле лицемерной трусихой? Лансер заслуживал смерти, да и я хотела его убить, но сумею ли я? Деус был монстром, который на меня охотился. Он тоже заслуживал смерти. Но будет ли эта смерть актом мести? Или восстановления справедливости? Или, может, это Пустошь пытается пробраться ко мне в душу и уничтожить всё хорошее, что во мне осталось?

Хорошее. А было ли во мне хоть что-то хорошее?

– Знаешь, я вспомнила одну смешную историю, не хочешь её услышать? – спросила Секаши самым жизнерадостным тоном, оглянувшись на меня через плечо. Признаю, я практически не обращала внимания на зебру и ее дочку. У нее была странная кьютимарка: множество бесформенных линий, образующих улыбающуюся мордашку. Ее зеленые глаза смотрели на меня с непритворным любопытством. Давно я не видела таких глаз.

Не дождавшись моего ответа, поджарая зебра начала рассказывать свою историю:

– Однажды, давным-давно, в тех местах, откуда я родом, жил да был один очень добрый, но очень глупый Зебр. Как то раз, этот Зебр очень сильно захотел купить себе новые, хорошие подковы. И через некоторое время он смог купить подковы, но ему пришлось немало заплатить за них. К несчастью, по пути домой у одной из его подков выпал гвоздь.

«Какая трагедия,» – запричитал Зебр, – «как я умудрился потерять гвоздь? Теперь кто-нибудь наступит на него и поранится!» Наш герой продолжил путь, не заметив, что его гвоздь подобрала другая зебра, у которой одна из подков еле-еле держалась на копыте.

Не успел Зебр пройти и нескольких метров, как его подкова без гвоздя окончательно слетела и, пролетев через всю толпу на улице, ударила по голове убегавшего вора. «О нет,» – снова запричитал он, – «моя подкова ранила другую зебру. Какой ужас!»

Наконец, наш Зебр вернулся домой, к своей жене и трем детишкам. Он был сильно расстроен. Сняв оставшиеся подковы и отдав их детям, Зебр снова начал причитать: «Моя дорогая жёнушка, я ужасный муж, потому что умудрился потерять подковы. Я ужасная зебра, потому что нанес вред ближнему своему. И я ужасный отец, который может позволить своим жеребятам из игрушек лишь бесполезные подковы.»

Но его жена была мудрой кобылой, поэтому лишь промолчала в ответ.

На следующий день Зебр снова пошел в город, и по пути встретил благодарную кобылу, которая подобрала прошлым днем его гвоздь. Если бы не этот гвоздь, то зебра наверняка потеряла бы свою подкову.

Очень удивленный, Зебр продолжил свой путь и вскоре встретил стражников, которые поблагодарили его за то, что он метким броском подковы остановил опасного вора. И это наш герой посчитал очень странным.

А когда он вернулся домой, его встретили любимые дети, с радостью игравшие со своими подковами. Они поблагодарили отца за его подарок.

«Моя дорогая жёнушка! Ты не представляешь, какой странный у меня сегодня был день. Зебры, которых я встречал, благодарили меня за помощь. Но я ведь ужасная зебра! Я не могу понять, почему они благодарны мне!»

Но его мудрая жена лишь кивнула:

«Мой дорогой муж, те хорошие поступки, которые мы делаем случайно или ненамеренно, зачастую значат больше тех добрых поступков, которые мы намереваемся совершить.»

Секаши тяжело вздохнула, смотря на меня через плечо и одаривая улыбкой.

– Но конечно же, Зебр не понял, что хотела сказать этим его жена, потому что он был хоть и очень доброй, но очень глупой зеброй, – закончила она.

– Кажется, я поняла мораль этого рассказа, – сказала я с невесёлой улыбкой.

Она внимательно следила за моими губами, а затем легко улыбнулась. Богини, надеюсь что и я когда-нибудь снова буду так улыбаться.

– Но такая вещь, как мораль, портит истории! Поэтому её в них нету, – серьёзно заявила зебра. И, вопреки себе, я усмехнулась.

– Можно задать вопрос, а почему Лансер сделал… то, что сделал? – тихо спросила я, надеясь, что подобный вопрос не заденет чувства Секаши. Глухая зебра тут же споткнулась о камень, но благодаря своим ловким ногам, я это еле заметила.

– А, это уже другая смешная история. В стародавние времена в стране зебр правил великий король, который приказал всем своим подданным пойти на войну против ужасного врага. И они пошли. Это была великая, но в тоже время ужасная война. И к моменту её окончания, король был мёртв, враг был мёртв и все армии мира тоже. Но спустя время, те, кто остались, вспомнили о приказе короля и пошли на войну с врагом, который был уничтожен давным-давно. И они шли направо и налево, с копьями наготове, выкрикивая старые лозунги. И каждого встречного они считали врагом. А когда они встречали других зебр, они приказывали им так же подчиниться приказу короля, а тех, кто отказывался, они клеймили предателями. И так эти зебры до сих пор сражаются в этой глупой войне против всех, даже своих сородичей, во имя короля, который давным-давно пал.

– Это ни разу не смешно, это ужасно! – запротестовала Глори. Зебра обернулась, и покрасневшая пегаска снова заговорила, выразительно двигая губами. – Как вы можете называть подобную историю смешной?

– Хм, возможно, дело в языковом барьере. И всё же кто-то может посчитать этих зебр глупыми, и это единственный подобающий способ выставить дураков смешными. Ведь зачем ещё бы они стали так стараться выставить себя глупцами, если только не ради того, что бы мы над ними посмеялись?

Я не могла представить себя смеющейся над Лансером, но признаю, то, что он продолжает войну, закончившуюся больше двухсот лет назад, было даже по моим меркам феноменальной тупостью. И снова я, вопреки себе, усмехнулась.

– Значит вы были теми зебрами, что отказались сражаться вместе с Оставшимися? Лансер за это попытался вас убить?

– Нет, не за это. Многие племена зебр отказались поддержать Оставшихся. И пока они раболепствуют перед ними, они в безопасности. Преступление нашего племени было намного, намного хуже, – мрачно сказала она, обернувшись в нашу сторону. – Мы смеялись над их глупостью. Наверное, мы слишком сильно понадеялись на то, что они будут смеяться вместе с нами. Но страх внушающий дурак остается дураком, да и трудно бояться того, что ты высмеиваешь.

– Значит, когда я вновь встречу Лансера, я должна посмеяться над ним от души?

– Можешь представить себе что-то более ужасное?

Должна признать, я не могла придумать что-нибудь, что показалось бы «более ужасным» для этой зебры.

– Для рабыни вы невероятно весёлая, – кисло сказал П-21.

Зебра уставилась на синего жеребца в недоумении.

– Я невероятно извращённая?

С нелепым выражением морды и округлившимися глазами, мой друг повторил:

– Весёлая! Ве-сё-ла-я! Почему вы такая счастливая?

– А-а-а, извините, наверное я снова вспоминала о тех ужасных вещах. Мрачных вещах. Печальных. Но я жива, и моя дочь тоже. Может быть, я буду сегодня голодать, а завтра лежать холодным трупом, но прямо сейчас, в данный момент, я лучше буду думать о хороших вещах. Потому что их намного меньше, чем печальных. И потому что они намного ценнее печальных.

П-21 отвернулся от неё с тихим шипением.

Глори нахмурилась.

– Да что с тобой такое, П-21? У тебя что, никаких чувств нету?

Жеребец лишь мрачно взглянул на неё.

«Ты знаешь, что правильно, а что нет,» сказала я ему однажды. Теперь я в этом не уверена. Такое чувство, что мы с П-21 поменялись местами, и теперь он становится всё несдержаннее и несдержаннее, а я всё спокойнее и спокойнее. Наша дружба только сформировалась, и уже начала трещать по швам. Я увидела, как жеребец отвернулся от пегаски, увидела тревогу в его синих глазах. Что я должна ему сказать? Что всё в порядке? Что он был не прав?

Двигаясь в вагонетке со своими спутниками по бокам на юго-запад, в сторону Хуффингтона, я мечтала стать достаточно умной, чтобы знать, что ответить. Но я не умная пони. И не добрая пони. Я могу лишь надеяться на то, что когда-нибудь стану лучше.

Шахтерская вагонетка проехала мимо распластавшегося на земле скелета пони. Он как будто говорил своей застывшей ухмылкой:

«Ставки сделаны.»

Заметка: Следующий уровень.

Новая способность: Интенсивная тренировка. – путешествия по Пустоши многому вас научили. Вы можете добавить +1 очко к любому параметру S.P.E.C.I.A.L. (Интеллект)

Новая квестовая способность: Заклинание «Телекинетическая пуля». – теперь вы можете выстрелить в противника сгустком энергии на небольшом расстоянии. Сила каждой пули эквивалентна силе выстрела из пистолета.

(Авторская заметка: Мешок благодарностей Kkat за вдохновение и Fo: E, а так же Hinds за то, что помогает делать этот фик круче)

Глава 11
Мир

«Святая Селестия, да она же пьяна!»

Темнота. Нескончаемая. Абсолютная. Непроницаемая.

А затем был свет.

Я очнулась, лёжа раздетой на странном матраце, в не менее странной, грязной и тесной комнате, пахнущей воском и соломой.

– Спокойнее, – сказал жеребец, сидящий рядом со мной, – без паники.

Более несусветной глупости в сложившейся ситуации и сказать-то было невозможно, потому что это было как раз самое время для паники!! Я открыла глаза и осмотрела помещение, в котором находилась. Судя по освещению, которое было представлено парой свеч, и классическому интерьеру пустошей, это был подвал. После осмотра комнаты я тут же взялась за жеребца, находящегося рядом со мной.

ПипБак всё ещё был при мне, так что я вошла в З.П.С. и нацелила три телекинетических пули на черного единорога. Возможно, вследствие болезни, травмы и досады, я засомневалась и решила воспользоваться остановившимся временем, чтобы хорошенько рассмотреть своего похитителя. Я даже и не знала, чего ожидать. Алчного рейдера? Жирного, покрытого волдырями охотника за головами? Деуса без железяк? Ну ладно, последнее было, мягко говоря, невозможным.

Единорог же выглядел… обычно. Сквозь его черную шерсть виднелись многочисленные тонкие шрамы, покрывавшие всё тело. Грива, как и хвост, была в грязи. На нем не было брони, да и оружия не наблюдалось. А ПипБак, ко всему прочему, маркировал его, как невраждебный жёлтый огонёк. Кьютимаркой единорога было странного вида очертание пегаса с поднятыми над головой копытами и широко распростертыми крыльями, а сам пегас был окружен ореолом ярких солнечных лучей. Я чуть не снесла голову совершенно безоружному и не представляющему никакой угрозы жеребцу, и уже чувствовала, как на задворках моего разума костлявый подонок шелестит своими картами.

Когда время вновь возобновило течение, я откинулась обратно на своё место и резко вздохнула, чтобы взбодрится.

– Кто паникует? Я? Пфф. Да я кончала монстров и головорезов резала. Какая ещё паника! – Я ухмыльнулась, словно дура, на что единорог ответил мне взглядом полным беспокойства. Глубоко вздохнув, протянула копыто:

– Меня зовут Блекджек, рада познакомится.

– А меня Священник, – ответил он. – Так же рад познакомится.

«Священник, да? И каковы шансы на то, что он и вправду священник?»

– Есть пара стандартных вопросов, которые я задаю каждый раз, когда очухиваюсь в непонятном месте непонятно с кем, – сказала я и затем прочистила горло. – Итак, где я? Где мои друзья? Где моя одежда? Где туалет? Я была хороша? И узнает ли об этом моя мама? – Затем я моргнула и задала еще один вопрос: – И почему мне… лучше?

Чёрная полоса в моей жизни определенно ещё не закончилась, но боль в теле, которую, наверное, можно описать лишь фразой «Селестия решила проткнуть мой хребет своим рогом!», чудесным образом испарилась.

К моему облегчению, он улыбнулся. Может и не засмеялся, но улыбнулся. Если бы наткнулась на еще одного мачо, я бы в него просто из принципа пальнула. Убивать бы может и не стала, но мало бы ему уж точно не показалось!

– Да это целый список. Что, с тобой это часто происходит?

– Ну, за последние пару дней… да. Это уже стало нормой.

– Ну ладно. Вот ответ на первый вопрос: ты в Капелле. – Он улыбнулся. – Хотя ты, конечно же, уже узнала это из своего ПипБака.

«Разве? Чёрт!» Я постаралась небрежно посмотреть на экран ПипБака.

– На вшивость меня проверяешь?

– Именно так, – мягко сказала я, перед тем как взглянуть на навигационное устройство. И, как и следовало ожидать… – Селестия милосердная! Да как же я сюда попала?

Капелла была по ту сторону реки в юго-западной части Хуффа! Да сюда же пешком, как минимум, пару дней добираться!

– Сколько я была без сознания?! И почему я вообще была без сознания?!

– Я, конечно, люблю отвечать на вопросы, но если ты продолжишь задавать их целыми пачками, то из кровати мы нескоро выберемся, – сказал он, подняв бровь. – И, не знаю, как насчет тебя, но я проголодался.

Должна была признать, что и я тоже. На самом деле – страшно. Пока единорог шёл впереди меня, он открыл подвальные двери и вышел прямо под моросящий дождь. «В Хуффингтоне дождь вообще когда-нибудь прекращается?»

Капелла представляла собой четыре или пять маленьких построек, окруженных деревянным частоколом. Рядом с каждым домом располагались грядки, накрытые брезентом и парусиной. За счёт них жильцы домов и жили. Почтамт, похоже, был сосредоточением всей жизни в городе, потому что именно туда прогулочным шагом зашли две молодые кобылки. Странно, что пони, которые ухаживали за огородами с овощами, тоже были детьми. Да и, кроме Священника, в городе что-то взрослых не наблюдалось.

– Итак… – Тут я приметила потёртый голубой флаг, тихонько реющий на ветру, со вставшей на дыбы белой кобылкой. – Крестоносцы! Так это они здесь обитают?

Затем я поморщилась и сказала:

– Ах, да и это тоже в список вопросов надо добавить.

– У тебя уже, наверное, целая коллекция вопросов, – ответил он со смешком. «Ты даже представить себе не можешь.» – Ответ на твой второй вопрос, тот, что по поводу друзей. Когда тебя нашли, рядом никого не было, так что, боюсь, о твоих друзьях мне ничего не известно.

Я чуть не поперхнулась.

– Что? Они… – Я почувствовала… не знаю точно, что я почувствовала. Чувство было таким, словно мои внутренности вдруг подступили прямо к горлу. – Дерь… эм… конские яблоки, – поправила я себя, когда посмотрела на чёрного единорога, и улыбнулась. Мда, моя актёрская игра оставляла желать лучшего, но надеюсь, что так я хоть какую-то часть своего горя смогла скрыть.

Изумление Священника быстро сменилось озабоченностью.

– Мне жаль, но когда Крестоносцы нашли тебя, ты была без сознания и совершенно одна. Они опознали тебя по униформе и сразу принесли сюда. Повязка Крестоносцев только подтвердила их догадки: не так много пони владеет такими. К сожалению, твоё снаряжение оказалось для них непосильной ношей, так что им пришлось его спрятать. В общем, вся твоя одежда осталась там, где тебя нашли, около путей.

Тут он изогнул бровь и добавил:

– Так тебе действительно нужен туалет?

– Нет, и на те вопросы про маму и меня тоже отвечать не надо. Дурацкие вопросы, – пробормотала я.

«Мои друзья, они… погибли? Ох, да зачем я вообще только об этом подумала. Я почувствовала себя, словно на небо смотрю.»

Я плюхнулась на круп.

– Дерь… я… прости. Я знаю, что ругаться при духовенстве грешно.

Признаюсь, что я не очень-то любила духовного лидера Стойла Девять Девять. Там, где она появлялась, радость словно копытом снимало, даже охранницам с ней было не сравниться. Однако, я её уважала: нелегко быть той, кому приходится заботится о паре сотен неврастенических кобыл.

– Глори только… она только начала со мной разговаривать. Открываться. – Мне не хотелось плакать. И злости я тоже не чувствовала. Просто на месте неё сейчас была дыра, заполненная неизвестностью. – Она рассказала мне про своего учителя. И о своих идеях по поводу рейдеров. И… ещё много всего.

Священник лишь понимающе улыбался, выслушивая меня.

«А П-21? Да я его безумцем обозвала! Я назвала его убийцей за то, что он, фактически, стоял за казнью начальника шахты. Он был не в себе. Позеленел от злости. Я обидела его и не думаю, что извинилась. А ещё была Секаши с её жеребёнком.»

– Я должна их найти. Должна. Что случилось? – спросила я единорога, когда поднялась и посмотрела на него.

– Крестоносцы нашли тебя рядом с железнодорожными путями среди разбросанных вещей. Я приметил твои травмы, но подозреваю, что все дело было в этом. – Он вытащил ртом потёртый полиэтиленовый пакет из своей седельной сумки. В нём мягко светился шар памяти. Я попыталась взять шар с помощью своей магии, но единорог быстро отдёрнул его назад и невнятно произнес:

– Нет! – И положив шар копытами обратно, добавил: – Он заблокирован.

– Как же тебе шар удалось заблокировать?

– Осторожно. Когда война достигла своего апогея, появилась потребность в оберегании воспоминаний от ненужных глаз, так как у зебр были сторонники среди единорогов. Министерству Морали совместно с Министерством Мира в конечном итоге удалось изобрести способы извлечения и запечатывания особо опасных и важных воспоминаний. Процесс был настолько сложным, что лишь чрезвычайно важные воспоминания подвергались этой процедуре. Но, в следствии постоянного шпионажа и саботажа со стороны зебр, технология запечатывания воспоминаний стала жизненно необходимой. Этот город – хранилище различных секретов. – Он подтолкнул шар памяти, когда посмотрел на него. – У него есть пароль: определенная мысль, идея или имя, на которых надо сконцентрироваться.

– А если не знаешь пароль? – спросила я, глядя на шар так, словно он был бомбой.

Он покачал головой и вздохнул:

– Обычно ничего не происходит, но если ты постараешься пересилить защиту, то можешь вырубится. Или уйти в мир сновидений с бесконечными кошмарами. А можешь даже концы отдать.

«Какого сена?»

– Концы отдать? Серьёзно что ли? Как воспоминания могут убить меня?

– Твой разум расположен в мозгу. Мозг же заставляет биться твоё сердце. Я никогда не натыкался на подобные шары, но слышать о них приходилось.

– Так, хорошо, больше никаких воспоминаний, – пробормотала я и оттолкнула от себя пакетик.

– Не говори так, – ответил Священник с некоторым неодобрением. Затем подошел к шару и вернул его мне. – Пожалуйста, не говори так. Воспоминания – это не просто опыт. Это уроки. Они учат нас тому, через что прошли другие.

Он поднял голову.

– Есть ли смысл в том, чтобы проживать что-либо дважды? Неужто шары тебя ничему не научили?

Я вздохнула и посмотрела в сторону. Увидела бы я когда-нибудь звёзды собственными глазами? Эти великолепные маленькие жемчужины на черном ковре бесконечности? Смогла бы я познать любовь, если бы не почувствовала её трепет в чужом сердце? Или увидеть смелость и отвагу тех пони, что уже давно были мертвы?

– Наверное…

– Предупреждён, значит вооружён, – сказал он спокойным тоном. – К счастью, мой багаж заклинаний не так уж и мал, так что мне удалось порвать связь между тобой и шаром. Ну и ещё я воспользовался тем, что ты была без сознания, чтобы подлечить тебя магией.

«Стоп, что? Это была магия?»

– Да я направо и налево бутылки с целебными снадобьями опустошала, и такого эффекта еще не разу не добивалась!

Ну это была не правда. Восстанавливающий талисман меня почти с того света вернул.

– Сколько я была без сознания? У меня такое ощущение, будто всю неделю была в отключке.

Если не брать в расчёт давно не проходящую боль между лопаток, я была готова отправиться на поиски друзей.

– Пару часов. Так о Хуффингтонской Магической Аномалии ты не слыхала? – спросил он, вытаскивая магией две склянки с лечебными зельями. Одно из них было бледно-фиолетовым, тогда как другое просто сияло сочным пурпуром.

– Одна из тех бестолковых штук, о которых я ни разу в Стойле не слыхала, – ответила я и указала копытом на ярко-фиолетовое зелье. – А это что? Супер-мега целебное зелье?

«Может прикупить такое для П-21, когда я его найду?»

Священник усмехнулся.

– Относительно первого, возможно, а так эти зелья совершенно одинаковые. Просто первое на неделю старше.

– Погодь… что с ним случилось? Это все дело копыт этой аномальной фигни? – предположила я и почувствовала себя довольной, когда он утвердительно покачал головой. Чудо из чудес, неужто я начала учиться?

– Во время войны здесь проводились бесчисленные исследования и научные проекты. В итоге вся земля подверглась загрязнению странной мистической энергией и магией еще до того, как упали первые бомбы. Почвы Хуффингтона насквозь пропитаны этой дрянью. На расстояние многих километров вокруг города ХМА высасывает жизнь из всего живого. А порой попадаются места, где сила аномалии настолько сильна, что может убить пони. Ты ничего и не заметишь, просто начнешь умирать. Лучший способ спастись от такой участи – уносить оттуда ноги, как можно скорее, – добавил он, увидев моё испуганное выражение лица.

Погибнуть от пуль или от рейдеров, или от хищных монстров – это одно, а теперь что же, придется опасаться смерти от невидимой смертоносной магии?

– А мой ПипБак может её обнаружить? Есть там какой-нибудь детектор аномалий? – спросила я, помахав устройством на ноге.

– Нет, но ХМА высасывает целебную магическую силу. Тебе стоит поглядывать на лечебные зелья. Если они обесцветились, значит аномалия истощила их силу и сделала их бесполезными. А если зелье начинает менять цвет, мутнеть или пахнуть, сразу выкидывай его и делай ноги. Оно уже не лечит, а калечит. Да, и если ты вдруг начнешь истекать кровью от головы до копыт, так же делай ноги.

– Так почему здесь, вообще, кто-то живет? – спросила я, а затем пристально посмотрела на башни Хуффингтона.

Почерневшие шпили и обгоревшие стены, кажется, задавали тот же вопрос. Из-за зелёного свечения, шедшего из глубин города, казалось, что разрушенные башни питали какую-то особую ненависть ко всем пони в радиусе сотни-другой километров.

– А почему, ты думаешь, жизнь здесь такая суровая и отчаянная? Почти все, кто может покинуть Хуфф, так и поступают. Они не могут ужиться даже в самых безопасных местах, которые могут найти. Но здесь также кроются великие возможности. Оружие и броня, утерянные технологии, минеральные ресурсы. Секреты. Вещи, за которые, очевидно, стоит рискнуть своей жизнью. Некоторые пони приходят сюда с мыслью, что здесь они сорвут куш, но затем рассекают себе копыто, получают инфекцию и удивляются, почему это их зелье больше не действует. Сильные охотятся на слабых, и земля чуть-чуть да вымирает каждый день. – Он торжественно преклонил голову. – Селестия оберегает. Луна защищает.

«Да ну? Что-то я не заметила.»

И раньше никогда не замечала. В Стойле Химнал обычно весь мозг выносила трёпом о том, как сама Селестия лично назначила Смотрительницу, и что мы должны верить в неё. Вопрос, адресованный Смотрительнице приравнивался к вопросу, адресованному самим божественным Принцессам. Я уже видела, к чему ведет подобная слепая преданность.

– Это просто… тьфу. Ненавижу открывать для себя одну плохую вещь сразу же за другой. Сначала это была рейдерская зараза. Затем радиоактивное облучение. Теперь, вот, заблокированные воспоминания и невидимые зоны смерти. Хуффингтону нужен путеводитель для идиотов, вроде меня, с большим шрифтом и ярким цветными картинками! – Я сильно топнула копытами о землю и заметила, что единорог улыбается. – Что?

* * *

– И почему оно ко мне в копыта неделю назад не попало? – пробормотала я, лежа на матраце, который располагался на полу почтамта. Передо мной лежала копия «Копытоводства по выживанию в Пустоши: Хуффингтонское издание». Опасности собирательства! Что это за странные «Бип, бип»? Роботы и вы. Кто есть кто в Хуффе. Информация, которая оказалась бы незаменимой в течение последних нескольких дней, лежала прямо у меня перед глазами. – Это должно висеть при выходе из каждого стойла для всякого идиота, собравшегося попутешествовать по Пустоши!

Когда я собралась отправляться на поиски П-21, Глори и Секаши, Священник заметил, что они знали, в каком направлении я держала путь. Капелла была единственным населенным пунктом близ железной дороги, и были все шансы на то, что мои друзья сюда заглянут, если им выпадет такая возможность. Если бы мы все плутали по местности, ища друг друга, то, скорее всего, так никогда бы и не встретились. Пока я читала книгу, я рассказала единорогу всё, что могла. За те пару дней, что я с ним провела, он показал себя отменным слушателем и собеседником. Внутренний голос, сильно напоминавший П-21, ворчал о том, что Священник, вероятно, был каннибалом-детолюбом, который приносил пони в жертву идолам Селестии и Луны. Судя по всему, Пустошь просто не могла позволить кому-то хорошему расхаживать по ней.

Крестоносцы оказались очень любопытными по отношению ко мне. Почему я лежала рядом с путями? Была ли я супер-мутантом-рейдером-из-Пустоши, который пускает лучи смерти из горящих глаз? Откуда я? «Засахаренные яблочные бомбочки» или же «Засахаренные морковные тортики»: на чьей я стороне? Куклы или «жеребята-разбойники»? Потеряла ли я маму, так же как и они? Более двадцати жеребят было в почтамте, часть которого была отдана под игровую, а другая – под отель. Из-за кукол, сделанных или найденных детьми, шагу было сделать негде, а уж не споткнуться и не упасть было вообще невыполнимой задачей.

– Неужто у тебя есть время на чтение? – спросил Священник со смешком. – Насколько я помню, за тобой по пятам гонится сам Жеребец Апокалипсиса. Не думаю, что стал бы прохлаждаться, читая книгу, если бы за мной гнался Деус Экс.

Я с любопытством посмотрела на него.

– Так ты знаешь о Деусе?

– О «Деусе экс махине», или же в переводе с имперского зебринского языка – «Боге из машины», много кто знает. И да: он сам себя так назвал. Он в Хуффе был… – Чёрный единорог на мгновение задумался перед тем, как продолжить. – Да сколько я себя помню, столько и был. Он Потрошитель Потрошителей. Бог рейдеров. Номер два на арене – сразу же за Большим Папочкой.

Я нашла раздел о Большом Папочке и Арене. Старая фотография Хуффингтонской спортивной арены занимала большую часть статьи.

«Потрошители: ваши лучшие друзья, иначе…»

«Видите этого пони? Не того с пеной у рта, это – рейдер. И не того в замечательном ошейнике-мине, он – раб. А уж тем более не того, что ворует все ваши вещи, бандита. Нет, этот пони. Пони с большой буквы, который столь крут и чрезмерно шикарен, что вы уже уверены в том, что он сможет убить вас одним лишь взглядом. Это Потрошитель. Потрошители были в Хуффингтоне задолго до того, как образовалась Пустошь. Стадион был домом Хуффингтонских Потрошителей, там же Большой Парочка получил своё имя. Что за пони эти Потрошители? Ну, до того, как мир обменялся жар-бомбами, хуфбольная команда Хуффингтонских Потрошителей устанавливала рекорды последовательных увечий, замечаний и пенальти во время игр Э.Х.Л (Эквестрийской хуфбольной лиги), и они этим очень гордились. Мы не хотим сказать, что Потрошители убивают всех и вся, едва завидев, но, уж поверьте, в этом деле им равных нет. Единственный способ стать Потрошителем – это убить другого Потрошителя в бою один на один, или же убить целую кучу других желающих на „пробах“. Так что какого бы Потрошителя вы не встретили, он, вероятно, будет покруче того Потрошителя, что он сместил, а это в свою очередь значит, что он уж точно будет покруче вас. Потрошители по-своему знамениты как в самом Хуффингтоне, так и в его окрестностях. По всему Хуффу обычно можно найти целую кучу пони, почитающих тех или иных Потрошителей, будь то Деус, Рампейдж или Психошай, и обсуждающих их разнообразные бои. Состязания Потрошителей – один из тех немногих видов развлечений, на которые жители Хуффингтона действительно ходят ради развлечения. Так что если вы вдруг встретите одного из Потрошителей, будьте вежливы. Делайте, что он скажет и молитесь о его благосклонности. Потому что если вы перейдете дорогу Потрошителю, то накличете на себя не сравнимые ни с чем боль и страдания.»

Я уж было собиралась поинтересоваться, а считается ли стрельба из стационарного артиллерийского орудия за «переход дороги», когда в комнату вошла светло-розовая кобылка… не, пусть уж лучше будет жеребёнком.

– Простите, Дядя Священька, но там пилигримы держат путь в часовню.

От его кьютимарки у меня пересохло в горле. Священник просиял от полученных новостей.

– И сколько их, Спаркл-кола?

– Трое. И все старше нас, – ответил жеребёнок.

– О Селестия, спасибо тебе за твою благосклонность, – сказал он после того, как простёр копыта к небу и сделал глубокий вздох. – Прости, но мне просто необходимо с ними встретиться.

– Что-то не так? Могу я помочь? – спросила я, присаживаясь на круп.

По его улыбающемуся лицу пробежала тень печали.

– Уже помогла, предложив свою помощь. Но нет. Эта ноша моя и только моя. А ты продолжай читать. Чем больше ты знаешь, тем лучше ты подготовлена.

Он вышел из комнаты, немного понурив голову.

– Разве встреча с пилигримами не должна приносить ему радость? То есть, пилигримы – это ведь хорошо, да? – спросила я Спаркл-колу, но жеребец с коричневой гривой педерастического вида уделил мне взгляд, типа «пони из стойла спрашивают тупые вещи», и вернулся к своим друзьям. Я вздохнула, смотря в книгу. Быстрее быстрого я начала листать мятые листы, ищя… Вот оно!

«Капелла – маленькое поселение, расположенное на Главной Филлидельфийской Автомагистрали за пределами центрального района. Позиционируется как место для встревоженных пони, пытающихся обрести покой. Обитель Хуффингтонских Крестоносцев (стр. 56).»

Я закрыла книгу, чтобы посмотреть на обложку и узнать имя автора. Оно было прямо под черепом пони.

– Спасибо тебе, Дитзи Ду, – кисло пробормотала я, а затем моргнула. На стене висел потемневший плакат, оставшийся целым только из-за стеклянной рамки. Серая кобыла с жёлтыми косыми глазами таращилась на меня с кипой конвертов во рту. Надпись снизу гласила: «Вступай в ряды почтальонов Эквестрийской почтовой службы: Дитзи Ду нуждается в твоей помощи!» Ничего другого, кроме как признать пегаса с пузырьками на крупе потрясающе милым, у меня не оставалось. Это, должно быть, какое-то совпадение. В Пустоши пони двести лет не живут. По крайней мере, без превращения в монстров – это уж точно!

Я снова открыла книгу и начала просматривать первые страницы. В начале был маленький раздел под названием «Другие известные места Пустоши» с несколькими абзацами текста для каждой статьи о том или ином месте и советом приобрести классическое издание копытоводства, на случай если вы собираетесь покинуть Хуффингтон. Я пропустила большую часть раздела, но статья о Кантерлоте меня заинтересовала.

«Кантерлот – некогда столица Эквестрии, теперь же место, которое лучше обходить за сто километров вокруг, если только вы не кантерлотский гуль или же у вас нет серьезной причины на посещение данного места. Жар-бомбам не довелось обрушиваться на этот город, и из хорошего на этом всё. Вместо ракеты в городе зебры взорвали мегазаклинание, а оно, в свою очередь, породило розовое облако, которое было наполнено самой мерзкой магической силой. Принцессы Селестия и Луна, которые в тот момент находились в городе, окружили Кантерлот гигантским магическим щитом, блокируя облако от распространения за стены города и, вероятно, спасая тем самым большую часть центральной Эквестрии от участи её столицы. К сожалению, (и мне будет еще печальнее сообщать вам это, если вы только покинули Стойло и еще не узнали об этом), даже будучи запертым внутри щита, Розовое Облако продолжало накапливать силу до тех пор, пока не смогло побороть самих Принцесс. В то время как многие из нас верят, Селестия и Луна продолжают существовать в иной форме бытия, их тела погибли вместе с Кантерлотом. Руины столицы по сей день остаются заполненными Облаком, как и местность у подножия города, которою затопило водой с растворенным в ней Розовым Облаком после того, как пал щит. И вся эта территория кишит дикими кантерлотскими гулями. Если вы ранее никогда не сражались с кантерлотскими гулями, то продолжайте в том же духе: их очень сложно убить, а сами они представляют смертельную опасность. Если же вам вдруг очень приспичит посетить город, то боюсь, что для Кантерлота нет специфицированного издания копытоводства, хотя вы всё-таки сможете найти некоторую информацию в классическом издании. Мой вам совет: попробуйте найти не дикого кантерлотского гуля себе в проводники, но учтите, что это задачка не из простых.»