Текст книги "Кобыла-охранница (ЛП)"

Автор книги: Somber

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 41 страниц)

Пришло время битвы. Достав своё любимое оружие, я бросилась в атаку на оглушённых и не ожидавших нападения Пекосов. Двенадцатый калибр выпустил в толпу смертельное облако дроби, а моё сердце забилось в такт музыке. Я понятия не имела, какие лучи принадлежали оружию Глори, а какие были частью светомузыки, как, впрочем, и Пекосы. Признаться, я начинала вникать в стиль «Микшера». Тут мой дробовик издал щелчок, означавший, что у меня закончились патроны. Прямо в тот момент, когда чёртов бандит набросился на меня с зажатым во рту ржавым топором.

Я парировала удар ПипБаком и посмотрела жеребцу в глаза. Мой рог засветился, и две сияющие магические пули полетели ему в голову. Он упал, а я взяла пожарный топорик магической хваткой и замахнулась им на следующего Пекоса, который как раз взводил свой обрез. Заряд дроби врезался в мою броню с треском, который явно сулил очередной поход к Скальпель, но я не выронила оружие. Один взмах, и лезвие ударило ему в ногу, повалив на пол. Еще один взмах, и удар заострённым концом топора прямо по его ковпоньской шляпе пробил ему череп.

Кобыла с автоматическим пистолетом во рту зарычала и бросилась на меня, открыв огонь. Я вытащила топор, как раз когда шквал её пуль обрушился на мою броню. Скользнув в З.П.С., я запрограммировала атаку. Время вновь ускорилось, и мой топор ударил по её оружию, загнав его прямо ей в глотку. Она начала задыхаться, пытаясь вытащить его. Пожарный топорик снова замахнулся и заострённым концом проделал дырку в её туловище.

Ещё несколько Пекосов зашли в клуб, но теперь они держались на расстоянии, взводя винтовки боевых сёдел. Я стала доставать свой карабин, но на меня всё ещё наседали пони. Было похоже, что бандиты у дверей просто ждали, пока их товарищи не погибнут, прежде чем открыть огонь.

Сама смерть в сияющих доспехах упала с балкона на Пекосов. Пролетев метров шесть, Рампейдж приземлилась на двух пони, стоящих у двери и вцепилась в них своими когтями. Обоих жеребцов просто придавило под тяжестью её брони, и она бросила их за шкирку на танцпол. Кобыла, только зашедшая в Миксер, немедленно осознала свою ошибку, когда хвост Рампейдж, окутанный колючей проволокой, обвился вокруг её шеи, а сама Потрошительница бросилась на двух других пони, наседавших на Глори, которая укрылась за перевёрнутым столом, отстреливаясь из своих лучевого и дезинтегрирующего пистолетов. Кобыла тащилась за Рампейдж, пока колючая проволока не перерезала горло бедняжки и не отправила её оторванную голову скакать по полу.

Первый жеребец, к которому она подошла сзади, оказался разрезан практически надвое зубчатыми лезвиями на её спине. Второй выстрелил Рампейдж в голову из дробовика. Я ужаснулась, увидев, как её глаза превращаются в кровавую кашу. Ослепшая или нет, она поднялась на дыбы и ударила своими копытами с такой силой, что Пекос не просто упал, а отскочил от пола как мячик. Она снова зарычала, размахивая копытами, чтобы придавить его во второй и последний раз. Даже с таким ранением, ей это удалось…

Я использовала З.П.С., чтобы в последний раз направить свой топор в голову пони, с которым я дралась, и была награждена удачным ударом, который почти обезглавил его. К сожалению, на этом удача закончилась: топор застрял у него в позвоночнике, и я не смогла достать его. Нет времени на это! Не дожидаясь, пока его тело упадёт на пол, я кинулась на помощь к Рампейдж, которая стояла с поникшей головой и глубоко дышала. Её морда была будто измазана синтетическим клубничным джемом, только ярко-красного цвета.

– Рампейдж?

Тут я увидела искалеченный глаз, вылезший из глазницы, и второй. Два бледно розовых глаза сфокусировались на мне. Потрошительница моргнула и вытерла кровь копытом.

– Чёрт, ненавижу восстанавливать глаза, – пробормотала она и огляделась. – Что, никого не осталось?

Громыхающая музыка заглушила шум нашей драки, и на минуту всё успокоилось. Пара пони в будке качали головой в такт музыке, но, к счастью, немного убавили её громкость.

– Нет, ещё много, – простонала я, посмотрев на неё. – С тобой всё будет в порядке?

Что-то в моём вопросе явно её огорчило.

– Поверь, меня очень трудно убить, – сказала она невнятным голосом, выплюнув целую горсть картечи. – А ты как?

– Помята, но цела, – ответила я, переведя взгляд на Глори. Маленькая пегаска не выглядела слишком потрёпанно, к тому же выпила лечебное зелье и передала мне склянку. По-видимому, она догадалась закупить свежие зелья у Скальпель, пока я спала! Она всё увереннее чувствовала себя в бою, даже слишком… и почему я из-за этого чувствую себя хреново?

– П-21? – позвала я его, оглядываясь вокруг. Жеребец был занят обыском трупа. Его добычей стали пули и гранаты, а также несколько бутылок то ли с какой-то химией, то ли со слабым лечебным зельем. Это всёже лучше, чем ничего: с большинства Пекосов можно было довольствоваться лишь парой-тройкой динамитных шашек!

– Ты нашёл выход отсюда?

– Есть лестница позади робота. Но она ведёт только к третьему этажу, – холодно ответил он.

– Отлично. Теперь ты можешь снять этот ошейник и… – начала было Глори.

– Нет, – спокойно ответил он, сверкнув острым, как осколок стекла, взглядом.

– Ты не можешь?.. – разочаровалась Глори.

– Не хочу.

Серая пегаска просто глядела на него, её лавандовые глаза широко распахнулись.

– Ты… не хочешь? Что… П-21! О чём ты говоришь? Прекрати нести чушь!

– Я не несу чушь, – ответил он, всё тем же холодным тоном.

Глори в изумлении и с отвисшей челюстью застыла на месте.

– Сволочь! Как ты можешь! Почему!? Ты знаешь, через что ей пришлось пройти ради тебя? Помочь тебе! Ты… я разнесу твою голову, если ты не снимешь ошейник! – закричала она сквозь слёзы.

– Глори! – сказала я, встав между ними. Пегаска задрожала, кода я положила копыто ей на плечо. – Ты слышала запись. Ты знаешь, что я сделала с ним.

Её голос начал заикаться.

– Но… Блэк… джек, – всхлипнула она.

– Я испортила ему жизнь. Глори. Ты знаешь. – Она задрожала ещё сильнее, закрыв глаза, и я обняла её. – Прости меня.

Рампейдж глубоко вздохнула.

– Ох, ну что это за вечеринка, когда все кругом рыдают? Ску-у-ука! – протянула она, щёлкнув кровавыми когтями, чем заставила Глори отпрыгнуть и хмуро уставиться на полосатую кобылу. – Вы трое, убирайтесь отсюда и забирайте с собой всё своё малодушие, а я останусь здесь и превращу в фарш любого, кто осмелится сюда сунуться.

– Но как же Деус?

– Пфф. Да кто боится этого дебила, – хмыкнула она с усмешкой, держа путь прямо на робо-паука. – Давайте, безумные детишки, топайте отсюда. Я уверена, что это только закуска, и я щас как раз в настроении… выпотрошить кого-то.

– Добрый вечер, мадам. Что желаете? – спросил робот, когда Рампейдж положила оба копыта на стойку. Её ухмылка заставила мою гриву нестерпимо чесаться.

– Всё, и перемешать в ведре, – сказала она с пугающим рвением.

Ладно, это маленькое открытие о природе одной моей… соратницы… конечно, это было жутко, но должна признать, она глубоко затолкала аргументы Глори и П-21. Даже ненавидя друг друга, никто из них не хотел крутиться вокруг Рампейдж после того, как робот ввёл в неё кучу игл и заставил дико хихикать. П-21 повёл нас вверх по лестнице, а смех кобылы тем временем перешёл в натуральную истерику.

Лестница вела на третий этаж, который был, по-видимому, ночлежкой для пони, страдавших от ломки. Несколько комнат были заняты пони, которые были слишком обдолбаны, чтобы быть в курсе надвигающийся опасности. Пока мы двигались вдоль коридора, я заметила, что они представляли опасность лишь для самих себя.

К сожалению, обломки заблокировали путь наверх.

– Как мы доберёмся до четвёртого этажа? – сказала я, по большей части для того, чтобы предотвратить назревающую между моими друзьями ссору из-за ошейника.

– Э-эй, – пробормотала внезапно вышедшая в коридор синяя кобыла. Ох и обдолбалась она: звуки тянет, зрачки с блюдце. Видать, ей режет глаза даже здешняя полутьма. – Э-эй… а вы лунные пони?

– Простите, – произнесла Глори, напрягшись, когда кобыла подняла копыто и коснулась чего-то, что видела только она одна. – Вы в порядке?

– Пони с луны пришли, чтобы меня забра-ать. Я буду с Луууууноооооой, – пропела она, качаясь. – Вы лунные пони?

– Э-э… да. Это так, – быстро сказала я, улыбаясь. – но мне нужно подняться на крышу, чтобы использовать… мм… мой лунный коммуникатор!

Я подняла ПипБак и состроила самую искреннюю рожу, какую могла.

– Ты знаешь путь наверх?

– Коне-ечно. Принцесса Селестия пошлёт тебя. Пря-я-ямо на луну. И мы всё будем с Луно-ой.

Как я заметила, её кьютимаркой был полумесяц. Неудивительно, что она подсела на наркоту. Мне очень хотелось встряхнуть кобылу как следует, но ни к чему хорошему это бы не привело.

– Нет, нет. Крыша. Нам нужно подняться наверх, на крышу.

– Навеееерх, к Луунееееее, – пропела она, заходя в комнату, в которой ещё одна кобыла махала копытом в воздухе. Наша синяя «подруга» обернулась и мечтательно улыбнулась. – Вы идёте?

Нерешительно войдя, я увидела, что несколько перекрытий обрушились. Ненадёжный уклон из обломков вёл к дыре наружу.

– Я… спасибо, – сказала я, чувствуя себя слегка виноватой за то, что обманула эту наркоманку.

– Передавайте Луне привет и возвращайтесь за мной поскорее. Мне здесь не нравится, – сказала она, после чего упала на матрац и начала водить копытом в воздухе над собой. – Луууунааааа… Я увижусь с Лууууноооой… и буду жить на луне с луууунными пооониии…

– Мда, мы бы тоже хотели пожить на луне, – пробормотала я.

Мы осторожно поднялись наверх, оставляя кобылу наедине с её видениями.

– И что это такое было? – тихо спросил П-21, когда мы все поднялись на четвёртый этаж.

– Лунная Пыль, – ответила Глори гораздо более резким тоном. – Скальпель мне про неё рассказывала. Это галлюциноген. Вызывает сильное привыкание, – добавила она, внимательно посмотрев на меня, после чего оглянулась на кобылок, которые лежали на спинах и махали копытцами в воздухе. – Кто не захочет сбежать от Пустоши в какой-то момент?

Я не могла их винить за это, но всё же…

– Надеюсь, Рампейдж не включала это в заказ, когда просила робота дать ей «всё».

Глори не смогла спрятать улыбку и начала карабкаться наверх.

Четвёртый этаж, похоже, какое-то время был заброшен. В комнатах тут и там валялись кучи мусора, старые ящики и бочки, использованные ингаляторы для Дэша и пустые бутылки. Ворс ковра под нашими копытами сминался от каждого шага, а острый запах меди был просто везде. В коридоре было так много обломков, что я едва смогла через них пролезть. Большая часть штукатурки раскисла от сырости. Под ней были ржавеющая сталь и крошащийся шлакобетон.

Внезапно коридор кончился: два тяжёлых шкафа и несколько столов перегородили его от стенки до стенки. Я несколько раз толкнула эту баррикаду и вздохнула: ничего кроме жуткого скрипа.

– Может, сможем пройти через одну из этих дверей, – предложила Глори. Проблема с первой дверью была в том, что она оказалась заперта. Решение пришло сразу же: П-21 ведь снова с нами. Раз, два – и готово. Он делал это с такой лёгкостью, что хотелось кричать!

Внутри комната выглядела относительно нетронутой: никакого ненужного барахла, разве что одна стена обвалилась и теперь была до половины засыпана мусором. Болезненно-зелёное свечение терминала, стоящего на столе, придавало обстановке слегка призрачную атмосферу. Несколько испортившихся плакатов, всё ещё висящих на уцелевшей стене, покоробились и потемнели. Они изображали четырёх пони, стоящих на прекрасной сцене перед большим залом.

П-21 прилип к терминалу, в то время как я пыталась сдвинуть корзины, закрывающие дыру в стене. Вода через неё хлестала только так, и я надеялась, что таким образом мы сможем подняться ещё на этаж. Глори обыскивала комнату. Она явно не желала беспокоить кучку костей перед большим изъеденным ржавчиной шкафом.

От терминала раздалось жужжание, затем треск, а потом – голос кобылки:

– «…добралась до Флэнкфурта. Это большой шаг вниз из Кантерлота… и Мейнхэттена… и Хуффингтона.» Громкоговоритель издал расстроенный вздох, который я знала слишком хорошо. «Никто не хочет нас поддерживать после того благотворительного концерта в прошлом году. Ты была права, мне не стоило перечить Министерству Морали. Но то, что они делали, было неправильно! Доходы с концерта предназначались жертвам войны – и семьям пони, и зебрам-беженцам. Мы не пытались помочь врагу!

Я нашла место около клуба. Мне очень хочется, чтобы ты его увидела. Чтобы хоть кто-нибудь его увидел. Знаешь, я никогда не была… общительной…, но мне ужасно хочется, чтобы меня хоть кто-то посетил. Или хотя бы написал мне. Такое чувство, что меня неофициально изгнали из Эквестрии. Все четырёх наших наградили пёсьим билетом. Даже МС во мне „больше не нуждается“».

«Я могу только надеяться, что найду работу у местных аристопони. Их поместья тут повсюду, и они фанаты нашей музыки. Похоже, некоторые бегут в горы, некоторые – толкутся по вагонам к Кантерлоту. Не знаю, что безопасней. Не думаю, что зебры будут тратить жар-бомбу на Флэнкфурт. Для бомбежки найдутся места получше.»

Через треснувшее окно можно было различить светящийся красным кратер на севере. Думать иногда вредно.

«Неважно. Знаю, ты не очень любишь такую музыку, но у меня тут есть записи с нашего последнего совместного концерта. Надеюсь, ты примешь их вместе с моими извинениями. Твоя однажды, и, надеюсь, когда-нибудь снова…»

Но запись зашипела и кончилась.

Мы переглянулись, затем я взглянула на шкаф. Осторожно положив кости на кровать, я открыла его двери. Прошедшие века никак не отразились ни на полированном коричневом дереве, ни на струнах прекрасного инструмента. Виолончель (хотя, может, это был контрабас, не разбираюсь) удобно располагалась в футляре, а внутренняя сторона дверц была покрыта изображениями серой кобылки, выступающей перед многотысячной толпой. Она была невозмутимой и слегка отчуждённой, чем-то похожей на П-21. Но одна большая фотография выделялась среди прочих.

Тёмно-серая пони с волнистой гривой сидела рядом с белой единорожкой с торчащей во все стороны синей шевелюрой и тёмными очками. Единорожка лизнула щеку своей соседки, и судя по бурной реакции, это было явно неожиданно. Снизу была приписка:

«Эй, Тави. Расслабься, остынь и повеселись, подружка! Береги себя. Пон3.»

– В том терминале были музыкальные файлы? – тихо спросила я П-21. Он кивнул, и я тут же бросилась к устройству. Не было возможности взять с собой виолончель, но, по крайней мере, я могла забрать музыку. Он перенёс файлы мне в ПипБак. Я не могла позволить этому чудесному музыкальному инструменту сгнить здесь. Осмотрев кабинет и кости, я дала себе обещание вернуться сюда и перенести его в более безопасное место. Мне попалось несколько нотных тетрадей, но я не видела особого смысла брать их с собой: к сожалению, мой ПипБак не смог оценить «Довоенную книгу» выше одной крышки.

Мне не потребовалось много времени, чтобы прочистить последнюю дыру. Вода хлынула потоком сквозь ржавый, забитый мусором пол. Мы с трудом карабкались вверх по скользкой поверхности, и мне постоянно приходилось подталкивать П-21 под круп, чтобы побыстрее добраться до пятого этажа. В конце-концов, мы очутились в клубке скрученной арматуры, бетона и осколков стекла. Все, что было выше пола осталось в прошлом. И, что ещё хуже, выкрики, доносившиеся из ближайшего гаража небесных фургонов, указывали на то, что мы были не единственными, кто нашёл путь наверх.

Над нашими головами сверкнула молния. «О’кей, теперь наше положение стало ещё хуже. Спасибо Вам, Луна, это как раз то, что нам нужно. Благодарю Вас.» Белая молния рассекла небосвод.

– Мы должны двигаться. Быстрее! – то и дело подстегивала я всех, пока мы бежали к Бирже. Вокруг нас свистели сквозь проливной дождь пули, поднимая фонтанчики бетонной пыли. Я не могла сказать, были ли эти стрелки Пекосов или Деуса. Я подумала, что это не имеет никакого значения. К счастью, их ночное зрение было таким же хреновым, как и наше, особенно в такой дождь, но они восполняли недостаток в точности количеством выстрелов. Когда это возможно, мы сползали по крыше, стараясь оторваться от преследователей.

Биржа возвышалась над Флэнком аж на шесть этажей, и между зданиями была перекинута узкая бетонная плита. Не просто узкая, это была узкая абсолютно голая бетонная плита, и что ещё хуже, нам предстояло вскарабкаться по ней наверх.

– Глори, лезь наверх! – крикнула я, убирая карабин. У меня почти не осталась патронов для него, так что я перешла на дротиковые боеприпасы, тщательно прицеливаясь перед каждым выстрелом. Миниатюрные стрелы прошивали плоть наших преследователей, и в добавок, каждый заряд разрывался десятками острых как бритва осколков внутри тел противников. Я могла предположить, что такое повышенное содержание свинца в организме очень вредно, и подобные ранения приносили адскую боль. Прямо здесь и сейчас я выложусь на все сто.

Как только Глори оказалась наверху, П-21 принялся карабкаться наверх. Когда он забрался на скользкую плиту, я повернулась и побежала со всех ног. Всю дорогу до вершины здания Биржи мои копыта скользили и спотыкались по скользкой поверхности. Ракета просвистела мимо моей головы, вырвав кусок бетонной стены. Я посмотрела через улицу на большого зелёного пони, стоящего на крыше Кормушки и спокойно заряжающего ещё одну ракету в пусковую установку. И что хуже (я уже начинаю ненавидеть эту фразу), он добрался до самой высокой части полуразрушенного здания и мог с лёгкостью вести оттуда огонь по нам.

Я застыла на подъёме, морщась от вызванного пулями жжения в бедре, перезарядила карабин и как можно более тщательно прицелилась. Мы выстрелили почти одновременно, но ракета взорвалась всего в паре метров от него, сбив его с крыши и отправив ракетную установку в свободный полёт. Надеюсь, что падение будет длительным… Теперь всё, что мне было нужно…

«О Селестия, ну почему ничего никогда не бывает легко?»

Верхняя часть Биржи была полностью разрушена. Три этажа обрушились внутрь здания, оставив после себя непреодолимое препятствие в виде груды обломков и арматуры. В то же время часть стен остались неповрежденными, и получился некоего рода лабиринт из хрупких и тонких мостков, обломков и балок, которые были единственным способом перебраться через эту пропасть. Посмотрев вниз, стоп… О, черт, почему я смотрю вниз? Я быстро закрыла глаза и сосредоточилась на горизонтальной поверхности. Не думаю, что кто-то сможет выжить после такого падения. Пули засвистели около ржавых бочек, сложенных возле рампы. Судя по звуку, сбрось бочки вниз по пандусу, в лучшем случае лишь временно отвлеку внимание, а, вероятно, просто дам возможность вести по нам огонь.

К счастью, я увидела виадук, уходящий в сторону здания… три этажа ниже нас. Рядом был практически целый лестничный пролёт. Достаточно, чтобы спуститься вниз, и что еще лучше, защитить нас от Тауруса… Чёрт, почему он прекратил стрельбу? Я вгляделась в выбитые окна Кормушки, но не засекла даже тени его копыта. Или двух привидений. Моя грива будто взбесилась и собиралась задушить меня!

Хотя Глори, возможно, не могла летать, она всё ещё была самой проворной. Она ловко прыгала от балки к балке и достигла лестницы раньше нас.

– Давайте! Горизонт чис…

Два энергетических пучка пролетели мимо меня. Один заряд ударил ей в грудь. Выражение шока застыло на лице. Потеряв сознание, Глори медленно скатилась по лестнице вниз и остановилась на последней ступеньке. Я посмотрела вниз, на чёрного пегаса в силовой броне Анклава, засевшего на нижней балке. Он тоже заметил меня.

И в этот момент у меня лопнуло терпение. С криком, я бросилась через край, цепляясь за броню пегаса и обхватывая копытами его шею. Неважно, какая магия позволяла ему летать, её было недостаточно для удержания двух пони. Серые бронированные крылья хлопали изо всех сил, но в конце концов мы оба свалились в руины под нами. Пока мы падали, я скользнула в З.П.С. и послала две телекинетические пули в голову пегаса. Жаль только, что магия оказалась бесполезной против его шлема.

Похоже, Богини меня ещё не совсем забыли. Мне повезло оказаться сверху, когда мы рухнули на землю. Даже с трясущимися копытами, я не теряла времени. Я как-будто была под действием Спока.

– Меня! – кричала я, охватывая магией кусок армированного бетона. Помогая передними копытами, я обрушила его прямо на шлем силовой брони.

– Меня! Ты должен убить меня первой! Ясно? Не Глори. Не П-21. Никого, пока я ещё шевелюсь! – орала я, снова и снова опуская свой груз на неё… О да, теперь я была уверена, что это именно ЕЁ голова. Я разбила забрало пегаски, не обращая особого внимания на боль в спине и бедрах.

– Блекджек! Стой! – взмолилась Глори с лестницы.

Я хотела проигнорировать её. Дебильный хвост продолжал атаковать меня, так что я просто придавила его обломками. Здесь была представительница Анклава. Анклава, который лишил мою подругу кьютимарки и скомпрометировал её. Мне хочется послать свою магическую пулю прямо в глотку этой пони! Только одно меня останавливает: просьба Глори. Но она ошибается. Я должна убить этого солдата! Это как было в Мирамэйр. Я права. Мне лучше знать.

– Остановись, Блекджек, – послышался рядом спокойный голос П-21. – Поверь мне, хватит.

Я прекратила атаковать и опустила глаза на… Глори? Да, серая шкурка была немного темнее, глаза цвета лаванды имели более пурпурный оттенок, а морда в целом выглядела более зрелой, но смотрящая на меня кобыла была вылитая Глори. Наша Глори прохромала вниз, по пути проглатывая свежее лечащее зелье, чтобы залечить ожоги на груди. Именно тогда я поняла, что моя броня пропитана кровью. Холодное жало рвало меня, а я даже не замечала это.

Глори дала мне восстанавливающее зелье. Я с отвращением отметила, что оно уже приобрело бледно-фиолетовый оттенок, но тем не менее, довольно неплохо залечило большинство моих травм. Глори с печальным выражением взглянула на солдата Анклава.

– Привет, Даск. Как ты, сестра?

«Вот дерьмо. За что, Селестия? Ну… почему? Деус, Пекосы, Зодиаки, гром и молнии, а теперь ты ещё и воссоединение семьи на меня свалила?»

– У тебя больше нет сестёр, Монин. Ты покинула свою семью; прям как она. Ты уничтожила Отца. Мою карьеру! Всё! – сердито зашипела на неё Даск. – Мы будем счастливы, если нас не выставят из Тандерхеда за это, ты, дронт!

Она посмотрела на меня.

– Я не пала, Сестра. Я не Дашит и всё ещё верна Анклаву. Есть вещи, которые… – убитым горем голосом начала Глори.

– Я всё знаю, Монин. Ты связалась с этой террористкой с поверхности. – Она с силой отбросила меня и поднялась на ноги. Видимо, это её блестящая черная броня придала этому толчку невероятную силу. Надеюсь, я хотя бы вывела из строя её смертоносное энергетическое оружие.

– И ушла в свой эгоистичный крестовый поход по спасению поверхности. Прямо как она!

– Нет! – закричала в ответ Глори. – Оперативный агент Лайтхувз! Он создавал болезнь! Биологическое оружие!

– Лайтхувз изучал поверхностную чуму, бестолочь! – взревела Даск. – Он был послан, чтобы определить, есть ли угроза! А вы двое убили девять солдат Анклава за это!

– Что? – Глори обессиленно села, удивленно распахнув глаза.

– Вы двое уничтожили передовую базу. Почему? Потому что мы не расчистили небо достаточно быстро? Потому что мы не одарили наземных тоннами еды? Они не заслуживают солнца! – закричала Даск, показывая копытом на нас с П-21. – И ты тоже!

Энергетические винтовки были нацелены прямо на нас двоих.

– Я встречала пони, вегетарианку, заразившуюся рейдерской болезнью, – резко сказала я, вставая между между ней и Глори, – и я совершенно уверена, что симптомы проявились после того, как она поела вашей еды. А ещё, я была послана с солдатами Анклава на изолированную ферму, в которой обнаружились рейдеры. Опять же, у них была щедро подаренная вами еда. Так что похоже, что Анклав считает нормальным использование невинных пони для тестирования чумы. И это еще не всё. – Её глаза ещё горели яростью, но стало заметно, что её уверенность пошатнулась. – Они магическим образом записали ложное признание от лица Глори, а потом заклеймили её. Можешь мне не верить, но это то, что произошло на самом деле. – Тем не менее, я сомневалась, что смогу переубедить её.

Ее темно-фиолетовые глаза уставились на меня:

– Анклав не обернется против себя самого. Никогда.

Я усмехнулась.

– О да, ты точно её сестра.

Теперь она целится в меня. Хорошо. Плохо, что, защищаясь, я могу убить её, а Глори этого не перенесёт.

– Я хочу сказать ещё кое-что… Если попытаешься подстрелить меня или моих друзей, я позабочусь, чтобы Анклав лишился уже десятого солдата по моей вине. – Красные глаза были прикованы к фиолетовым. Мы обе не моргали, ожидая, кто же первой отведёт взгляд.

– Две кобылы меряются эго, – сухо произнёс П-21, вставая между нами. – Есть чем ответить? – обратился он к старшей пегаске.

Я с трудом подавила саркастическиий смешок; П-21 был в своём репертуаре.

– Сестра… чего же… ты… хочешь? – спросила Глори, захлёбываясь слезами.

В глазах Даск отражалось сомнение, но это сомнение не изменило дальнейшего развития событий.

– Ты теперь мертва, Монин Глори. Это единственный способ спасти нашу семью. Отец опозорен, но не полностью обесчестчен. Я доложу, что ты мертва. Может, они мне не поверят, но именно так будет указано в рапорте. Смени имя и избавься от униформы. И не пытайся быть одной из нас, потому что если до верхов дойдет слух, что ты ещё жива, я отправлюсь за тобой вместе со всем своим отрядом, – её взгляд метнулся ко мне, и она добавила. – И будь уверена, ты умрешь первой.

Мне хотелось всадить магическую пулю прямо ей в глаз. Но, совершив такое, я бы добила и без того уже убитую горем Глори. Только поэтому я сдержалась. С этими словами Даск поднялась в воздух, маневрируя промеж разбитых балок. Задержалась она только для того, чтобы испепелить несколько пони выше по склону. Собрав немного пепла в кармашек на её броне, она, даже не оглянувшись, взмыла в грозовое небо. Глори тихонько свернулась калачиком и предалась рыданиям.

– Нам придётся нести её. Мы не можем здесь оставаться, – пробормотала я, опускаясь на колени, чтобы взвалить пегаску на спину.

Вдруг из ниоткуда мне в голову прилетел кусок цемента, сбив с ног. За ним последовал отрезок ржавой арматуры, который мне чудом удалось отбить своим ПипБаком. Затем в поле зрения вплыли две призрачные единорожки, которые левитировали за собой целую гору тяжёлых зазубренных предметов. Обе при этом выглядели весьма печальными.

– Нам очень-очень жаль, – произнесла одна из них, виновато улыбаясь мне и замахиваясь ещё одним куском арматуры.

– Но Деус уже здесь, и нам просто необходимо покончить с тобой как можно быстрее, – подхватила вторая, подплывая ближе. Я выхватила свой дробовик, но выстрелы, как и раньше, не причиняли им никакого вреда.

– Если это утешит тебя, мы весьма сожалеем о твоей подруге, – продолжила первая, заходя с фланга. – Не могу даже представить, каково это – терять своих близких.

– Погодите! Разве Рампейдж не убила Лео? – спросила я, внимательно следя за единорожкой, которая проплывала надо мной с арматурой наперевес.

Они переглянулись и захихикали.

– О, нет. Она сделала нечто гораздо худшее, – произнесла одна из сестёр, внезапно материализовавшись во плоти и нанеся мне мощный удар в голову. Я выстрелила в ответ, но та уже успела снова стать бесплотным духом. И тут же я получила по голове ржавой железякой с противоположной стороны. Удар был не очень сильным, но едва я вырвала у противницы её оружие при помощи магии, как она тут же подобрала новое.

Вновь материализовавшись, вторая сестра с размаху ударила задними копытами мне в подбородок, от чего я грохнулась на землю, считая звёзды.

– Она сломала ему оружие.

– И ноги, Мини, – захихикала Джем и снова начала колошматить меня арматурой, пока её сестра досаждала мне с другой стороны. – И лицо.

– И его бедное-бедное лицо, – подхватила Мини, нанося мне сильный удар под задние ноги. Я сумела устоять, но каждый их удар изматывал всё сильнее. Я продолжала палить по ним, но они раз за разом использовали это своё заклинание неуловимости. Жулики!

Затем в поле моего зрения попал П-21, стоящий рядом с Глори. В тот раз близняшки завопили от ужаса, увидев гранату, которую он бросил. Но почему?

– П-21, что это была за граната?

Он озадаченно посмотрел на меня, но потом на его лице появилось понимающее выражение.

– Магическая!

Швырнув дробовик на землю, я рванула к Глори.

– Не-е-ет! – закричала единорожка с арматурой, бросая своё оружие в лучевой пистолет Глори.

В его корпусе появилась трещина, сквозь которую блеснул яркий радужный свет. Я перекатилась через свою крылатую подругу, срывая зубами дезинтегратор с её боевого седла. Я не имела ни малейшего понятия, как им пользоваться. Мне просто нужен был способ как-то остановить сестёр, пока они не забили меня до смерти.

И пусть у меня нет навыков владения дезинтегратором, всё же я могу сообразить, как направить его в нужную сторону и нажать на курок. Смертоносные молнии розового цвета наполнили воздух, заставив призрачных кобылок заметаться в поисках укрытия. Одну из них всё-таки настиг разряд, и она тут же материализовалась прямо в воздухе, истошно завопив и рухнув в развалины внизу. В последнюю секунду ей удалось снова стать бесплотной, и она исчезла, просочившись сквозь пол.

Итак, попадание из дезинтегратора разрушает то, что позволяет им летать и проходить сквозь стены. И если я разрушаю их чары первым же выстрелом, то вторым могу и вовсе прикончить. Конечно, это означает, что мне нужно умудриться попасть в них дважды… но других вариантов всё равно нет. И сосредоточившись, я продолжила посылать в близняшек разряд за разрядом.

А затем оружие сдохло. Я тупо смотрела на картридж, пытаясь понять, как же эта штука вынимается. И, если уж на то пошло, чем я собираюсь его заменить? В этот момент одна из сестёр ломанулась ко мне сквозь разрушенную стену.

– Давай, Джем! Покончим с…

Телекинетическая пуля, рождённая моей магией, ударила Мини прямо в грудь. И она тут же замерла на месте, глядя на меня с выражением ужаса на лице. Её очень даже материальном лице. Передняя часть её тела свисала со стены, похожая на странный охотничий трофей, а задняя часть осталась по ту сторону.

– Ой-ёй, – тихо прошептала она. – Это… не хорошо.

– Мини! – закричала Джем, подлетая к сестре. – Дематериализуйся! Быстрее!

– Я… я не могу. Похоже, это заклинание не работает внутри чего-либо, – тихо отозвалась та. – Я не чувствую ног.