Текст книги "Кобыла-охранница (ЛП)"

Автор книги: Somber

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 41 страниц)

– Не могли бы вы сойти с моих внутренностей? – прохрипела я.

Кабель был толстым. Даже с разрывными боеприпасами мне не хватило бы тех патронов, что были в барабане, чтобы перерубить его. Но я могла обойтись только одним. Я оглянулась и посмотрела на своих отвратительных зрителей.

– Время игр закончено! – я вытащила барабан и пнула его под кабель. В патроннике ещё оставался один заряд. Прижав ствол к барабану, я нажала на курок.

Взрыв был не таким сильным, как от гранаты, но он справился со своей задачей. Кабель снова был разорван, а меня осыпало шрапнелью. С мягким гулом клешня, гоняющаяся за Глори замерла. Остальные твари застыли на месте. Перед глазами побежали зигзагообразные линии и я провалилась в темноту.

Хе, бешеные детки.

* * *

Я чувствовала себя довольно неплохо, когда пришла в себя. Можно даже сказать, замечательно. Открыв глаза, я первым делом осмотрела своё тело. Остался лишь уродливый красный шрам, но и тот заживал прямо на глазах. В стол, на котором я лежала, был встроен странный талисман, который окутывал всю меня мягким розовым свечением. Похоже, что это был какой-то тип регенерирующей магии, который срастил моё разорванное тело воедино.

– Ох, ты очнулась. Хорошо, – сказала сидящая за столом Глори.

Пегаска выглядела очень уставшей. Ей явно не помешали бы несколько суток сна и несколько лет лечебной терапии. И, может быть, мы сможем достать и то, и другое.

– Ох, ты жива. Хорошо, – отозвалась я, на что получила маленькую улыбку в ответ. Затем, посмотрев на яйцеобразный талисман, произнесла: – Пожалуйста, скажи, что тут есть ещё подобные штуки.

– Тут есть ещё подобные штуки, – мягко ответила пегаска.

– Ох, слава Богиням… – начала было я, но осеклась, увидев, что Глори смотрит куда-то в сторону. – Тут ведь нет больше таких талисманов, верно?

– Ты сказала мне, чтобы я сказала тебе…

Пегаска не закончила, потому что я прервала её, заключив в объятиях.

– Я думала, что ты мертва, что они убили тебя, – произнесла я, крепко обнимая кобылку. – Как тебе удалось выбраться?

– Красная лампочка, – тихо ответила она с лёгкой дрожью в голосе. – Она всё горела и горела. Я решила, что все они по ту сторону двери и слишком увлечены попытками поймать тебя. Прямо над моей головой проходила вентиляция, и я просто залезла в неё. Они назвали меня жуликом. А потом я просто следовала за криками и выстрелами.

Рана на моём животе окончательно затянулась. Тут мои глаза широко распахнулись.

– Скорее! Позови П-21 сюда! Мы сможем вылечить его…

Раздалось небольшое жужжание, и розовое сияние мгновенно исчезло.

– …Чёрт.

– Талисман может вылечить только одного пациента, – произнёс появившийся в дверном проёме П-21.

– Я хотела вылечить твою ногу, – тихо пробормотала я.

– Зачем? Ты её не ломала.

Вздохнув, я слезла с койки и посмотрела на использованный талисман.

– Я подумала, что если вылечу твою ногу, то перестану напоминать тебе о Стойле, и тогда, возможно, мы станем друзьями.

Подняв бровь и улыбнувшись, жеребец покачал головой.

– Тебе приходило в голову, что ты тут не причём, Блекджек?

Я лишь глупо моргнула в ответ, а он, вздохнув, продолжил:

– Думаю, что нет. Пойдём. Нам нужно разобраться ещё кое с чем.

Мы вернулись в комнату управления. Я постаралась не смотреть на сушащуюся требуху, развешенную по углам комнаты. Наконец, П-21 остановился напротив большого центрального терминала.

Диагностика стазис-системы «Офилия»:

 > Вероятность выживания пациентов: 0.00 %

 > Система внутренней связи с пациентами: Ошибка. Система недоступна.

 > Отключить питание: Да/Нет?

– Нет, нет, нет… чёрт нет! Чёрт! – закричала я, глядя на капсулы вокруг меня, на каждой из которых виднелись ярко-красные зигзаги приборных показаний. Моё воображение мгновенно нарисовало картину кричащих жеребят, которые вновь оказались замурованными. Я повернулась к П-21. – Я не собираюсь убивать сорок детей! Ты что, выжил из ума?

– Нет, – ответил он, глядя на терминал. – У нас два варианта: либо мы оставляем их лежать в стазисе, либо отключаем питание, и они умирают.

– Разбуди их! Посмотрим, безумны ли они.

«Я смогу убить безумных жеребят… наверное. О Богини, неужели я только что подумала об этом?»

– Мы не можем, Блекджек, – мягко произнесла Монин Глори. – Эти жеребята умирали, когда их положили в капсулы. Они и сейчас умирают. И судя по записям, некоторые из них смогут прожить в таком состоянии ещё не один день. Если мы просто… оставим их, то… может быть… Я не знаю. Может быть когда-нибудь Анклав сможет что-то сделать, чтобы помочь им.

П-21 покачал головой, глядя в глаза пегаске.

– Анклав потерял здесь свой медико-биологический отряд. А эти дети были заперты здесь больше двух сотен лет. И ты хочешь просто уйти, оставив их в этих капсулах, надеясь, что когда-нибудь к ним придёт кто-то, кто будет в состоянии помочь? – вздохнул он. – Я говорю тебе: это хреновая идея.

– Почему ты спрашиваешь меня? – тихо спросила я, глядя на жеребца.

– Потому что тут нет правильного выбора. Потому что она права. Потому что я прав. Неважно, что мы выберем, они в любом случае будут испытывать страдания, – со вздохом ответил П-21.

«И ты тут главная», – читалось в его взгляде.

Нет. Чёрт возьми, нет! Положите меня назад, на этот стол, и вновь вырвите мои внутренности, но не заставляйте меня делать этот выбор. Я медленно обвела взглядом окружавшие меня стазис-капсулы.

– Я не могу… я не… – простонала я, зажмурившись.

Мне очень хотелось вновь погрузиться в шар памяти, где никто из них не смотрел бы на меня. Я ещё раз оглядела капсулы. Здесь нет правильного выбора, результат в любом случае будет плачевным. Я подумала о том, чтобы открыть крышки, но вдруг это приведёт к отключению капсул? Тогда, может, наоборот? Чёрт меня подери! Чёрт подери…

Я повернулась к терминалу. «Да», затем «Ввод». Вентиляторы начали замолкать один за другим. Понимая, что мне никогда не будет прощения за это, я сглотнула и тихонько запела:

– Тише, не шуми. Уже настало время спать… Тише, не шуми… Тебе пора в кровать.

Я запнулась, но Глори подхватила за мной:

– Поздно за окном, прошёл день не напрасно. Поздно за окном, увидишь сон прекрасный.

Похоже, что ей сейчас было не лучше, чем мне. Единственным источником освещения в комнате теперь были красные зигзагообразные линии на мониторах капсул, которые отображали жизненные показатели жеребят. Постепенно эти зигзаги становились всё менее и менее ломанными, и так до тех пор, пока все они не превратились в абсолютно прямые линии.

П-21 удивил и меня, и Глори, когда вдруг открыл рот и тихонько запел:

– Тише, не шуми. Уже настало время спать… Тише, не шуми… Тебе пора в кровать.

С этими словами жеребец наклонив голову, опустился на пол рядом со мной. Одна за другой, красные линии исчезали с экранов.

Чтоб меня. Чтоб меня. Чтоб меня…

* * *

Рэдхарт прокралась в камеру хранения, в которой находились восстанавливающие талисманы. Прежде чем она прервала соединение, с неё содрали больше половины шкурки. Зачем она пробралась сюда? Чтобы спасти себя? Чтобы защитить талисманы и прочие экспериментальные медикаменты? Разве это так важно? Если бы там были хоть какие-то лекарства, способные исцелить жеребят, то, я не сомневаюсь, Рэдхарт использовала бы их. Сейчас она лежала, свернувшись калачиком, прикрытая окровавленным разорванным лабораторным халатом. Её тело мумифицировалось, лёжа в запертой камере хранения.

Я заметила, что она прижимала что-то к себе, старательно защищая это передними копытами. После того, что я сделала, обокрасть мёртвого для меня было не сложнее, чем покрыть глазурью торт. К собственному удивлению, я смогла с лёгкостью вытащить этот предмет из объятий Рэдхарт.

Это была статуэтка Флаттершай. Её глубокие синие глаза смотрели прямо на меня, а у ног пегаски сидел недовольный белый кролик. Так нежно. Так всепрощающе. Надпись на дощечке в основании гласила: «Будь Милым». Она склонила голову так, как будто понимала, что мне очень нужно было поговорить с ней.

– Прости. Я пыталась. Пыталась поступать лучше… Пыталась помочь… – медленно я провела статуэткой по своей груди, а затем упала на пол, разразившись рыданиями, как жеребёнок. – Мне так жаль.

Лёжа в одиночестве на холодном полу камеры хранения, я вдруг поняла, зачем сюда пришла Рэдхарт: Чтобы попросить прощения, которого ей не суждено было получить.

Заметка: Новый уровень.

Новая способность: Вечный жеребёнок. Теперь вам гораздо проще находить общий язык с жеребятами.

Навык: Красноречие (50)

(Авторская заметка: Как всегда, выражаю благодарность Hinds за помощь в редактировании, а также огромное спасибо Kkat за помощь в написании текста.)

Глава 7
Цены

«ТРОНУЛА – ПОКУПАЕШЬ! Мы продаём за наличные или в кредит.»

Я – убийца.

Первым пони, которого я убила был единорог, отправленный на списание. Это произошло ещё задолго до того, как я получила свою кьютимарку. Мне приказали сообщить ему, что теперь он – Е-21 и попросить его прибыть в центр охраны. Тогда я ещё не понимала что же это всё означает, и поэтому просто приятно провела время, разыскивая жеребца. Сперва я зашла в столовую за зелёным гелевым коктейлем, затем покрутилась вокруг Миднайт, в надежде выудить её расписание. Я даже успела вздремнуть, лёжа на гудящем опреснительном конденсаторе, прежде, чем нашла его. Увидев меня, жеребец лишь грустно улыбнулся, и поплёлся следом.

Я помню его красно-белую полосатую гриву, похожую на «леденец» из старых, довоенных книг, помню его смех, помню как печальны были его глаза, когда он шёл позади меня. Мама прочитала ему официальное заявление, а я нанесла последнюю точку на случкометке. Мы с Мамой стояли рядом, пока мед-пони вводили ему инъекцию из медицинского пистолета. Он прикрыл свои глаза, сделал свой последний вздох. И всё. Я могла бы представить себе, что он спит, если бы не знала, что он уже никогда не проснётся.

Понимаю, это звучит как оправдание, но я делала то, что мне говорили. Мы просто следовали приказам Смотрительницы. У нас не было выбора. Мы ничего не могли изменить. Нам нужно было предотвратить Происшествие. Прежде я никогда не задумывалась обо всем этом. Это было мирным способом решения проблемы, актом милосердия. Я не знала ничего лучше.

Конские яблоки. Я убила его, потому что никогда не задавалась вопросом: правильно это или нет? Точно так же я убила ещё четверых самцов, и должна была убить П-21, но Смотрительница впустила Деуса.

Первый пони, которого я убила собственным рогом, был рейдером. Это была полная неожиданность. У неё был дробовик, и она почти воспользовалась им. Она убила других пони в Стойле, одного прямо перед моими глазами, и убила бы ещё. Опять оправдания. Это была самозащита, защита Миднайт и всего Стойла. У меня не было других вариантов, не было времени разбираться.

Рейдеры. Вначале, я не особо думала о них. Это убогие маньяки, психопаты или пони, погрязшие во тьме. Убивать их – насущная необходимость. Мой ПипБак давал один ответ на все, даже самые сложные моральные вопросы: с жёлтым будь добрей, красного убей. Когда я в следующий раз с ними столкнулась, я убила многих. Потом пощадила одну, по той простой причине, что её метка на ПипБаке сменила цвет с красного на жёлтый. Внезапно, она больше не рейдер. Внезапно, она могла пойти куда захочет. Меня даже рассмешило её бегство.

Я заслуживала того, чтобы получить пулю в спину.

Скудл – следующая пони, которую я убила. Её жуткая смерть стала первым потрясением для меня. До этого, я представляла из себя просто более эффективную убийцу, чем обезумевшие и больные рейдеры. Я не слышала её… нет, это неправда. Слышала, но не придала этому значения, ведь была пупом земли. Я могла бы бросить вызов всему, что подбросит мне Пустошь. Мне казалось, что после сорока восьми часов на поверхности мне было известно о Пустоши больше, чем жеребёнку, который, пытаясь выжить, провёл на ней всю свою жизнь. Я ошиблась. И эта ошибка стоила чей-то жизни. Тем не менее, мне хватило «удачи» на то, чтобы из-за моей гордыни, самоуверенности и глупости умерла не я, а другой пони.

Тогда в закусочной, я попыталась превратить Глори в убийцу, подобную мне. Потеряла голову? Убита горем? Напугана? Иди, убей кого-нибудь. Возьми на себя это право. Однако, из всех пони с которыми я столкнулась, в моём мозгу застрял именно тот бедный гадящий под себя ублюдок. О да, я чувствовала себя такой умной и дерзкой, когда подкрадывалась к нему, в то время как тот был занят своими потребностями. Я так и не поняла одной вещи. Мне казалось, что я изменилась, посвятила себя попыткам стать лучше. А затем моя дубинка размозжила тому рейдеру череп. Я думала, что он кричал, атаковал или что-то ещё. Красная метка умерла. Приговор ПипБака приведен в исполнение.

А сейчас, я просто убила на сорок жеребят и кобылок больше. Кто-то из них был болен, в этом не было сомнений. Позволить им жить было бы… Что? Кто я, чёрт дери, такая, чтобы судить, кто заслуживает смерти? Откуда я знала, что Анклав не смог бы помочь им? Или Общество? Или… хоть кто-то? Флаттершай говорила, что мы должны поступать лучше. Моим же достижением был растущий список убитых. И что в итоге? Я полностью исцелилась и чувствовала себя просто прекрасно.

– Эй, Блекджек. Ты в порядке? – спросил П-21, когда я стягивала скобы на его ноге. Окончательно закрепив ремни, я посмотрела на жеребца и увидела в его взгляде беспокойство.

«Нет. Я не в порядке. Я убийца. Я чистенький рейдер, с более крепким здоровьем и лучшими намерениями.»

– Да, конечно, – ответила я с улыбкой. – Не слишком туго?

Он покачал головой.

– Глори уладила дела со своими целебными зельями, антидотами и медикаментами?

Серая пегаска нашла оставленные Анклавом воздушные фургоны, которые могли бы удвоить наши запасы. Он снова кивнул, я же выпрямилась и направилась к выходу из помещения со стазис-капсулами.

– Блекджек. Ты уверена, что с тобой всё в порядке? – вновь спросил П-21. Тёмные глаза жеребца встретились с моими, а на его лице было читалось плохо скрываемое беспокойство.

– Да. Всё просто прекрасно.

«Пристрели меня, П-21».

– Давай заберём Глори и рассчитаемся.

«Убей меня, пока я не убила кого-нибудь ещё».

– Давай.

«Пожалуйста, П-21».

– Пошли.

«Прошу тебя».

* * *

Принц Сплендид не был счастлив. Коллегиум не был счастлив. Мне было плевать на это, но я не хотела, чтобы они поубивали друг друга когда я уйду.

– Пони из Коллегиума смогут выяснить, какие системы работают, а какие нет. Также они смогут, при возможности, воспроизвести некоторые из самых сильных магических талисманов. Общество может снабжать их провиантом, а также обеспечить приемлемую защиту, дабы они могли работать, ни на что не отвлекаясь, – я пристально посмотрела на принца, заметив, как он начал ёрзать и хмурится. – Также они смогут позаботиться о том, чтобы стазис-капсулы снова заработали, и это решит твою проблему. И, конечно, ты первый сможешь воспользоваться плодами их работы.

Он открыл свой великолепный рот тут же захлопнул его. Я смотрела в глаза принца немигающим взглядом, чувствуя, как мой рог начинает подёргиваться. Наконец, он улыбнулся и снисходительно произнёс:

– Это будет приемлемо для Общества.

– Что насчёт тебя, – резко сказала я, глядя на Арчи, – если хоть кто-нибудь обратится за помощью, то ты хорошенько постараешься и поможешь. В твоём распоряжении целый госпиталь, и я знаю, ты откопаешь, что нужно. Наменяй крышек, если хочешь, но помоги. Поступай лучше.

Я пристально смотрела ему в глаза, подчёркивая каждое слово. Он тяжело сглотнул и попятился так быстро, что грохнулся на круп.

– Так точно! Конечно. Коллегиум всегда рад помочь. Я обязательно уведомлю своё начальство, когда она приедет сюда, – отчеканил Арчи.

Я подняла взгляд на разбитый купол внутренних помещений.

– Также, не спускайте глаз с Анклава. Я не знаю, зачем они были здесь, но у них явно был веский повод для появления, а это значит, что они могут вернуться.

Будем надеяться, что Глори расскажет о мне о своих секретах, чем бы они не были. Я знала, что она нашла нечто большее, чем запчасти к её лучевому пистолету.

Принц Сплендид черкнул записку Крышечке, дабы я могла получить свою плату за контракт, и без дальнейших задержек, мы отправились назад в Мегамарт. Я заняла место, как обычно, впереди группы, а Глори принялась показывать, что же она нашла:

– Это боевое седло. Многие пегасы сил безопасности используют их. Оно позволяет использовать более тяжёлое оружие, не задействовав при этом рот, – сказала пегаска, держа в копытах странную упряжь. Для меня эта конструкция выглядела как кандалы с прикреплёнными к ним лучевыми пистолетами. Я не была абсолютно уверена, понимала ли она принцип работы этой штуки.

Я медленно шла вместе с П-21 и Глори по дороге на восток, погрузившись в раздумья. Моя голова раскалывалась от мыслей о том, что я наделала, а загадка файла ЭП-1101 отошла на самые задворки моего разума. Может, мне нужно было передать детей Коллегиуму? Нет… Пока они были очарованны найденными мною записями, они были рады, что я сама утилизировала этих детей. Не их забота. Общество? То же самое. Все они были рады тому, что им не нужно было разбираться с сорока больными, умирающими жеребятами.

– Она не в порядке, – тихо прошептал П-21. Я стиснула зубы.

– Я думала, что Блекджек пристрелит тех двоих, если бы они вздумали спорить, – прошептала Глори.

Я взглянула на них, не проронив ни слова. Глори тут же отступила на пару шагов. А П-21 просто печально смотрел на меня.

– Блекджек…

– Что? – вопрос, на который не было правильного ответа. Я была зла на обоих, и чувствовала себя не лучше разбитой бутылки Спаркл-Колы.

– Это была не твоя…

– Захлопнись, – рявкнула я, радуясь тому, что жеребец начинает злиться в ответ. Он собирался сказать, что это не моя вина. Если так, виноват ли он, что оставил право выбора за мной? Виновата ли Глори, что не остановила меня? Или Анклав, который переподключил мэйнфреймы для активации роботов? Рэдхарт? Флаттершай? Может, мне стоит просто свалить всё на пони, живших за два чёртовых века до моего рождения? Селестия? Зебры? Кто виноват? Кого я ещё должна обвинить в том, что натворила?

Кто-то должен заплатить за это. Уж лучше это буду я, чем П-21. Может, если бы он был умнее, он бы уже оставил меня, пока мне не заказали убить его. Им вместе лучше держаться подальше. Может, через пару месяцев они найдут обезумевшую Блекджек, с пеной у рта, и окончательно усмирят.

Я была так поглощена своими раздумьями, что зашла прямиком в засаду. Л.У.М. мне не помог, так как после инцидента в больнице у меня не нашлось времени, чтобы перезагрузить его. Пройдя мимо перевернувшегося небесного фургона, я услышала громкий хлопок и почувствовала знакомое ощущение ударов картечи по моей броне на спине. Как итог – новый синяк. Повезло ещё, что не проникающее. На фургоне я увидела двоих пони: один перезаряжал ружьё, а другой с кием наперевес кинулся на меня. Ещё двое появились из соседнего фургона.

Вытащить автоматический пистолет, войти в режим З.П.С. Четыре выстрела в голову пони с дробовиком. Приговор приведён в исполнение. Тут я заметила, что вместо того, чтобы превратить голову в кровавое месиво, два выстрела просто отскочили с искрами от его шкуры. Чёрт. Забыла, что зарядила электрошоковые заряды: прекрасны против роботов, но абсолютно бесполезны против всего остального. Вторая рейдерша со всей силы замахнулись на меня кием, но я успела вскинуть ногу с ПипБаком, и импровизированное орудие нападения рассыпалось в щепки. Я схватила нападавшую за плечи, мой рог вспыхнул, и, подхватив магией полуметровую щепу, я засадила её в глаз нападавшей. Один.

Глори взлетела над нами, пытаясь заставить работать своё боевое седло. П-21 вытащил свой бинокль.

– Ещё один на холме, Блекджек! Это снайпер!

Я не стала терять время. Жеребец с дробовиком уже успел перезарядить своё оружие, поэтому, подобрав тело убитой кобылы и закрывшись им, как щитом, я рванула к нему; меня ужалила всего одна или две дробинки. И вот я была уже внутри трейлера и вытаскивала свою верную дубинку, не желая зря тратить целый магазин. Жеребец попятился от меня, но отступать было некуда; его укрытие обернулось для него ловушкой. Он попытался что-то сказать, но слова застряли у него в горле, когда я с силой припечатала его к стене и начала наносить удары дубинкой, не останавливаясь до тех пор, пока его голова не превратилась из выпуклой в вогнутую. Уже двое.

Лишь взглянув на дробовик жеребца, я отшвырнула его в сторону. Перезарядка после каждого выстрела? Моя дубинка была лучше. Левитировав из сумки магазин с обычными патронами, я перезарядила пистолет и поспешила наружу, где Глори занималась второй парой нападавших. Точность её стрельбы оставляла желать лучшего, но лучевые пистолеты, которые она подключила к боевому седлу, всё же заставили пару рейдеров внизу затаиться, пока она кружила над ними. Тот, что был вооружён автоматическим пистолетом, даже не заметил моего появления. Он повернул голову лишь тогда, когда я уже заняла позицию с поднятым пистолетом, отправляя пять пуль ему в башку. От неё мало что осталось. Трое.

Четвёртый, вооружённый бейсбольной битой, швырнул в меня своим оружием. Это казалось мне абсолютно идиотским поступком ровно до тех пор, пока я не увидела, как он наклонил голову к гранате, висящей на его жилете. В тот самый момент, когда его губы сомкнулись на гранате, я своей магией аккуратно ухватила кольцо за самый край. Его голова поднялась, а язык стал нащупывать чеку, которой там уже не было. Я увидела, как в ужасе расширились его глаза. А затем его голова взорвалась. Четверо.

Ружейная пуля ударила меня в шею, прямо в воротник моей брони. Хотя снайпер теперь всего лишь спасал свою жизнь, мой ПипБак высвечивал красную метку. Красного убей. Не обращая внимания на крики за спиной, я рванула вверх по склону холма. На его вершине стояла большая бетонная башня с тарелками, направленными по всем четырём сторонам света. Снайпер может попытаться убежать, но спрятаться ему не удастся. Продираясь через брешь в зарослях мёртвых деревьев, я убрала своё оружие, чтобы иметь возможность телекинезом убирать во своего пути кусты и ветки. Я видела снайпера, а он видел меня, идущую по его душу.

Так же, как и его друзья. Я ввалилась в лагерь, разбитый у подножия башни, обнаруживая ещё четыре красных метки и множество жёлтых.

– Гранит, ты тупой ублюдок! Это же Охранница! – закричала единорожка, направляя на меня свой пистолет-пулемёт. Я видела краткую демонстрацию его возможностей в Мегамарте. Скорострельность этого оружия не оставляла мне времени, чтобы воспользоваться своим. Поэтому я снова прибегла к помощи своей верной дубинки, избрав в качестве цели весьма специфический объект: её рог. Я нанесла удар в тот самый момент, когда она открыла огонь по мне. Лиловая спираль отлетела с фиолетовыми искрами и брызгами крови, и, теперь уже бесполезный, пистолет-пулемёт шлёпнулся в грязь.

Снайпер попытался всадить ещё одну пулю мне в спину, но я нырнула в сторону, и его выстрел прошёл мимо. У оставшихся троих из оружия были только нож, бейсбольная бита и кусок арматуры.

Я левитировала из грязи пистолет-пулемёт.

Стоя над извивающейся раненой единорожкой, я начала поливать свинцом оставшихся врагов, начав со снайпера и завершая дело остальными. Пятеро. Шестеро. Через три секунды магазин опустел. Тридцать пять выстрелов за три секунды?! Я уставилась на оружие. Быстрее потратить патроны я могла только ссыпав их разом в ствол дробовика и нажав на курок! Двое ещё продолжали трепыхаться, и я довершила дело, достав свой автоматический пистолет. Седьмой и восьмой.

«Какого чёрта я творю? Какого чёрта я творю?!» Пистолет задрожал в моей телекинетической хватке, и я уронила его в грязь. С ними было покончено! «Неужели я только что убила их? Просто… убила. Восьмерых. Восьмерых! Восьмерых!»

– Спасибо, – раздался чей-то тихий шёпот поблизости.

Только сейчас я заметила, что эти рейдеры были не одни. Здесь находилось ещё около дюжины пони, которые были скованы друг с другом цепью, продетой через надетые на них воротники. Они были грязными, многие истекали кровью.

Та, что была теперь не совсем единорожкой, сжалась в комок у моих ног, прижимая копыта к остаткам того, что было её рогом и дрожа всем телом. Я как-то слышала, что сломать себе рог – это всё равно, что лишиться сразу всех четырёх ног. Для лечения подобных травм требовалась серьёзная медицинская магия.

– Что за фигня здесь вообще происходит?

Я видела множество рейдеров, но эти пони были не из их числа. Если только они не собирались устроить банкет из двенадцати блюд. Со стороны дороги приближались Глори и П-21.

– Они – работорговцы, – произнёс пони, стоявший во главе цепи, не сводя тяжёлого взгляда с раненой единорожки.

– Работорговцы? – переспросила я, нахмурившись в замешательстве. Первый в цепи, похоже, был немного озадачен тем, что я не знала этого термина. – Я думала, что они рейдеры.

– Невелика разница, – пробормотал он в ответ. – Разве что, эти чуть более вменяемые. Не каждый житель пустоши чокнутый каннибал, – добавил он, посмотрев на мою униформу охранницы Стойла. – Работорговцы отлавливают пони и продают нас в Парадайзе, Эпплузе или Филлидельфии. Там пони вкалывают до самой смерти, и она не заставляет себя ждать.

Серый пони посмотрел на извивающуюся единорожку. Я знала этот взгляд. Девять, отсчитал счётчик у меня в голове.

– Блекджек… – обеспокоено произнёс П-21, когда я подняла пистолет-пулемёт, извлекла обойму и зарядила её разрывными патронами.

Глори приземлилась рядом со мной.

– Блекджек, остановись. Пожалуйста!

Кровавая ярость застилала мой взор и, игнорируя их, я приставила пистолет-пулемёт к голове единорожки. Девять…

– Да что за хрень с вами творится, народ? Неужели грёбаных рейдеров недостаточно? Какого чёрта вы творите это дерьмо? Какого чёрта?! – кричала я ей в лицо, тыча ей укороченным стволом прямиком в сжатый глаз.

– Неужели мне придётся убивать каждого встречного ублюдка в проклятой Богинями Пустоши чтобы покончить с этим дерьмом? Неужели придётся? – продолжала вопить я, уставившись в её полные ужаса глаза.

– Мне просто… нужно как-то выживать, – хныкала кобылка, слёзы текли по её щекам. – У меня есть ребёнок…

«Если бы я нажала на курок, то уже вряд ли смогла бы остановиться. Девятую. Никогда. Убей девятую. Эта пони была готова продавать других ради крышек. Сейчас я могла почти простить рейдеров; по крайней мере, они были просто сумасшедшими. Она же сама решила участвовать в этом кошмаре. Её жизнь была лишена смысла! Я должна была просто покончить с ней. Покончить со всем этим. Убей девятую!»

«Будь сильной. Будь милой.»

Пистолет-пулемёт в моём магическом захвате задрожал, когда я медленно отстранила его от лица работорговки.

– И ты думаешь, это – оправдание? – прошипела я.

Восьмерых было достаточно. Даже одного было достаточно. Чёрт, теперь я тоже плакала. Отбросив ПП в сторону, я схватила её голову своими копытами и сжала её, пристально вглядываясь ей в глаза.

– Убирайся отсюда к чёртовой матери! Найди себе другую работу. Скажи каждому работорговцу, кого ты ты знаешь, чтобы подыскали для себя другое занятие. Если увижу, что ты опять занимаешься этим дерьмом, я тебя размажу! Ты меня поняла?

– Да… – промямлила она.

– Ты меня, блять, поняла? – проревела я.

– Да!

Я отпихнула её прочь. Оглянувшись в последний раз, она побежала так быстро, как только могла. Четырнадцать пар глаз смотрели на меня. Некоторые просто были напуганы моими действиями. Остальные были злы, что я не прикончила единорожку.

Ну и пошли они к чёрту, если восьмерых было недостаточно. На моём счету на одну смерть меньше, чем могло быть. Посмотрев на П-21, я сказала дрожащим голосом:

– Освободи их, пожалуйста…

Я вышла из лагеря работорговцев. Найдя скалу, я прислонилась к ней лицом, обняла её передними копытами и горько, отчаянно разрыдалась. Чьё-то копыто мягко погладило меня по гриве. Повернувшись, я увидела Монин Глори, которая ласково улыбнулась мне.

– Ты поступила правильно, – мягко сказала она.

Я подняла голову.

– Я была уверена, что убить её это правильное решение, – сказала я, свернувшись на камне. – Мне хотелось разрядить в неё каждый патрон, потом перезарядить пистолет и сделать это снова.

– Блекджек, – тихо сказала Глори. – Я тоже хотела убить её.

Медленно подняв голову, я уставилась на маленькую, скромную пегаску, прикрывшую глаза.

– Во-первых, потому что я думала, что они рейдеры. Но когда оказалось, что они работорговцы… Мне захотелось увидеть их мертвыми. Как смели они продавать и покупать пони за бутылочные крышки? – вздохнув, она посмотрела вслед искалеченной работорговке. – Я не могла… И не думаю, что смогла бы убить пони, который не пытался бы убить меня первой. Но я бы хотела.

– Но ты сказала, что я должна отпустить её, – пробормотала я. Теперь я окончательно запуталась.

– Да, – сказала она, посмотрев на меня. – То, что она делала, было неправильно. Но убив её, ты бы этого не исправила. Она осталась жива, и теперь у неё есть выбор. Может, она остановится. Может, она остановит других. А, может, она этого не сделает. Неважно, что она выберет. Мы же не собираемся делать Пустошь лучше, убивая всех. Даже, если мы думаем, что они того заслуживают.

– Я ничем не отличаюсь от неё, – тихо пробормотала я, впервые озвучивая то, что уже давно мучило меня.

– Как ты можешь так говорить?

– Потому что так оно и есть. Я убью любого, на кого укажет Л.У.М. С жёлтым будь добрей, красного убей. Верно?

Меня тошнило от собственного остроумия.

– Она была красной или желтой? – спросила Глори, опустившись на землю и скрестив передние копыта.

– Эмм?

Пегаска кивнула в направлении, куда побежала работорговка:

– Она была красная или желтая, когда ты её пощадила?

Нахмурившись, я тихо пробормотала:

– Не помню… не думаю, что проверяла.

– Не твой ПипБак решил пощадить её, а ты сама, – сказала Глори. Меня смешила её сбившаяся хохолком грива. – Ты убийца, Блекджек, но не рейдер. Ты можешь выбирать. И тебе не всё равно.

– Ты права, – сказала я и улыбнулась. Это было именно то, что она хотела. – Ну, думаю, нам нужно идти дальше.

Глори поднялась на копыта и полетела над верхушками деревьев, назад к лагерю. Я задумалась. Она была права. Я могла выбирать, и выбрала убийство сорока жеребят и кобылок. Ни высокие речи, ни акт милосердия этого не изменят. Это цена быть убийцей. И я всё равно бы заплатила эту цену.

* * *

Нам понадобился примерно час на то, чтобы освободить невольников и раздать им оружие работорговцев. Я думала, что дюжина пони будут идти вместе, но вместо этого они разбрелись группами по двое-трое. Многие нервно на меня поглядывали; очевидно, моё небольшое представление напугало их не меньше, чем сами работорговцы. Серый жеребец забрал пистолет-пулемёт, правда, я заменила в нём патроны. Разрывные могли детонировать, если бы он вёл автоматический огонь. Наверно, за них можно было выручить достаточно денег, чтобы заменить дробовик, но я чувствовала себя настолько паршиво, что мне было не до крышек. Рабы направились на север, поскольку я уже побывала там и, по большей части, зачистила местность от рейдеров. Серый пони с кьютимаркой в виде галстука – бабочки был последним.