Текст книги "Кобыла-охранница (ЛП)"

Автор книги: Somber

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 41 страниц)

Взрыв измазал меня с ног до головы дрянью, которая недавно была глазом дракона. И, кроме того, он не убил дракона.

Ну конечно, этот блядский взрыв не убил его!

– Сдохни! Сдохни! Сдохни! – закричала я и рванула к его щелкающей зубами голове, пока он пытался освободиться. Удача не дала ему перекусить меня пополам. Я запрыгнула в пустую глазницу и приставила ствол дробовика к крохотному окровавленному отверстию в ее задней стенке. Отравленная дробь доставила токсин прямо ему в мозг. Дракон поднялся, протянул когти к ране, затем в последний раз вздрогнул и рухнул наземь.

Я аккуратно вылезла из драконьего черепа. По униформе стекала кровь и какая-то густая, склизкая жидкость. Своими сияющими, как лампы глазами, я посмотрела на фермеров с Крестоносцами и прокричала с широкой ухмылкой.

– Ну что, кто хочет попробовать забрать эту награду? – завопила я им, размахивая дробовиком над головой и дико смеясь.

Желающих не оказалось. Если честно, сейчас даже П-21 смог бы вырубить меня с тремя копытами, связанными за спиной. Источником радиации в пещере был, как ни странно, дракон. Так что ползание по его радиоактивному телу оказалось такой же хорошей идеей, как и купание в бочке с магическими отходами. Я была облучена, когда вылезла из этой дыры. Святая Селестия, теперь радиация сочилась и из моих дыр. Казалось, что сейчас я смогу помочиться огнем. Но в голове крутился другой вопрос: что лучше, умереть или стать гулем?

К счастью, на Скотном Дворе был свой медик. Ладно. Она оказалась ветеринаром, но сейчас я бы приняла помощь даже от Деуса. Её смесь из молока брамина, Антирадина и Рад-Икс с лечащим зельем сделала свое дело. О’кей. Она отвела от меня смерть и остановила контузящие побочные эффекты радиационного заражения, прежде чем я успела обделаться. Несомненный плюс. Серьёзно. И я была абсолютно уверена, что мне не придётся иметь дело с толпой нищих отчаянных пони, когда вести разойдутся по округе.

Мне очень не хотелось убивать этих несчастных пони. О, Селестия, сделай так, чтобы мне не пришлось этого делать!

Раундап, жеребец со штурмовыми винтовками, которого мы встретили раньше, был главой Скотного Двора. Он пробурчал нам что-то в благодарность и извинился перед Крестоносцами, но затем всё-таки попросил меня уйти. Учитывая, что он не стал стрелять мне в спину, это был справедливый обмен. Напоследок у меня была одна просьба. Я забрала его крутые солнцезащитные очки и спрятала за ними свои горящие глаза.

– Спасибо, Босс, – сказала я, перед тем как мы всемером продолжили свой путь.

* * *

– А она такая «Сдохни сдохни сдохни!», а дракон ка-а-ак заревёт во всю глотку, а она такая «Кто ещё хочет!», а они все такие «не я, не я», и это было потрясно! – восхищённо тараторила Соната, прыгая вокруг меня на кончиках копыт. Очевидно, для неё это было настоящим событием. Адажио тихо подпевал Сапфире Шорс, чья песня звучала из радиоприёмника.

– Мы в курсе, Соната. Мы были там, забыла?

Бледно-зелёная кобылка больше не заикалась о том, чтобы сдать меня и купаться после этого в заработанных крышечках. Теперь, когда моё тело было намного менее радиоактивным, я вынуждена была признать, что сражение с этими драконами прошло не так уж плохо. Может, я и была побита и покрыта синяками, но, по крайней мере, не сожжена или изжёвана.

– Знаете, я всё пытаюсь понять… как вы четверо могли узнать о награде за мою голову? Прошло ведь всего два дня.

Я не могла поверить, что эта новость распространилась так быстро.

– Ах, это. Рыжая Борода рассказывал об этом по Радио Парадиза. Здесь на юге ты можешь поймать его сигнал, – ответил Аллегро, указывая на мой ПипБак. – Должен предупредить тя, он редкостный подонок. Мы слушаем его тока потому, что иногда он рассказывает о больших наградах. Мы должны быть уверены, что эти награды не за наши головы.

Я нахмурилась и начала перебирать каналы, получив вздох разочарования от Адажио. На первых двух не было ничего, кроме сильных помех, а затем в эфир прорвался суровый и скрипучий голос какого-то жеребца:

«…хотите знать, что я думаю? Это всё обман, вот что я думаю. Здесь в Хуффе всё совсем неплохо. У нас лучшие технологии, лучшая еда, лучшая вода, да всё лучшее. В самые трудные времена мы находимся в авангарде. И что же делает Тенпони? Они откапывают какую-то пизду, наряжают её и засылают к нам, чтобы мутить воду. Мало нам того, что Анклав постоянно пытается наложить копыта на то, что им не принадлежит. Да ещё и Стальные Рейдеры… то есть Рейнджеры… угрожают взорвать полгорода. Теперь ещё один чужак заявляется сюда, чтобы портить нам жизнь.

Что касается Охранницы. Она либо Мэйнхеттенский головорез со страстью к кровопролитию, либо одна из этих двинутых пони из Стойла, которая выбралась в большой мир и не может не вмешиваться в наши дела. Но это наш дом! Наша жизнь! Она вырезала команду Розы, вырвала ей рог, а затем дала пятисекундную фору, прежде чем натравить на неё её же товар. О, да, Охранница всегда готова с оружием в копытах противостоять всему плохому, что случается с пони, если только вы не пони, который ей не нравится. В этом случае она просто забъёт на вас! Вот почему я рад, что Ростовщица не просто выплачивает награду, назначенную Дэусом, но и увеличивает её вдвое. Чем скорее эта лицемерка оставит нас в покое, тем лучше. Итак, тот, кто покончит с Охранницей, заработает сто тысяч крышечек. А если, что ещё лучше, доставит её уродливую задницу Дэусу, то удвоит награду! Ну, что вы на это скажете? Что вы, мать вашу, на это скажете?»

Ему ответили восторженными криками и топотом копыт. Я выключила радио, чувствуя себя препаршиво. Ладно, это было неожиданностью. Мне казалось, что бредней Диджея Pon3 было достаточно.

– Двести тысяч крышечек…

– Ага. Вообще, это удивительно, – лениво произнёс Адажио. – Я думал, что десять тысяч за Билла-Потрошителя – это много, но теперь это просто мелочь.

Честно говоря, я понятия не имела, сколько монстров мне нужно убить, чтобы это стало средством устрашения для пони, охотящихся за моей головой. Пони, ждущих момента для удачного выстрела. Пони, готовых убить меня во сне. Хуже того… я вынуждена была согласиться с Рыжей Бородой: если вы были красной меткой на моём ПипБаке, вы не могли рассчитывать на мою жалость или, хотя бы, уважение. Я угрожала смертью каждому работорговцу, но как сказала Роза: у неё был ребёнок.

П-21 огрел меня по загривку. Больно. Гладя свою пульсирующую черепушку, я прошипела:

– За что?

Он оглянулся и посмотрел мне прямо в глаза.

– Я знаю этот взгляд. Я не хочу, чтобы ты опять грохнулась в обморок, – его голубые глаза сузились. – Чем мисс Роз занималась, пока ты не «вырезала» её группу?

– Работорговлей…

– Насколько я помню, она пыталась убить тебя, Блекджек. Помнишь, тот пулемёт? Но да, она была также работорговкой, – тяжело дыша сказал он, сидя на моём пути. – Таким образом, подытожим, она пыталась убить тебя, будучи работорговцем. Неужели ты считаешь, что, когда она выбирала карьеру, она осознавала, что кто-то, возможно, убьёт её за это. Или какой-то пони выдал ей работорговую лицензию, которая предоставляет иммунитет?

– Вообще-то, Парадайз этим промышляет. Работорговцам запрещено стрелять в работорговцев с лицензией Парадайза, – добавила Пурри с улыбкой. Её одарили множеством косых взглядов, и юная единорожка обиженно воскликнула: – Что? Это на самом деле так!

П-21 глубоко вздохнул.

– Хорошо. Следовательно, пока ты не начала работать с работорговцами Парадайза, у тебя нет причины винить себя за что-либо подобное. Ты не ответственна за то море крови и горя, что другие навлекут на себя из-за собственной жадности, жестокости или глупости.

– Я не хочу убивать пони, которые просто хотят лучшей жизни.

– А я убиваю! Особенно, если они хотят достичь лучшей жизни, убивая моих друзей! – крикнул он мне в лицо. – Любой, кто выстрелит в нас, утрачивает какое-либо право на жизнь, Блекджек. Ты должна запомнить это!

– Нет! – выпалила я в ответ. – Я не могу просто убить пони, только потому, что он красная метка на моём ПипБаке.

Я немного отступила, пытаясь взять под контроль дыхание и сердцебиение.

– Если кто-то идёт по мою душу… я убью его, если придётся. Если я могу отступить… запугать их… или хоть что-то… «Красного убей» не должно быть единственным решением, П-21!

Он прикрыл своё лицо копытом, качая головой. Когда он опустил его, лицо П-21 озаряла улыбка.

– Ты абсолютно удивительная пони, ты знаешь об этом?

– И говорит это тот, кто согласился обрушить потолок, – возразила я, а потом запинаясь и перебирая копытом потрескавшийся асфальт, спросила. – Ну… ммм… теперь мы друзья?

Он закашлялся, взгляд его засиял, и теребя себя копытом по затылку он произнёс:

– Я не могу подобрать слов о пони, которая выводит меня из себя своим упрямством и отказывается следовать элементарному здравому смыслу. Если это называется дружбой, то почему бы и нет?

Я услышала хруст и посмотрела на выстроившихся в ряд Крестоносцев и Глори. Аллегро вытащил коробку двухсотлетнего, черствого попкорна и уплетал его за обе щеки. Пегаска была красной до корней волос, а Пурри, уставившись на нас, крикнула:

– Да целуй ты её уже!

Мы переглянулись, я расхохоталась во всё горло, а П-21, запинаясь, рявкнул:

– Молчи там!

Это сделало сцену ещё уморительнее. Таким образом, я, наконец, обрела друга. Интересно, будет ли у меня возможность рассказать об этом Наблюдателю.

~ ~ ~

Попурри пронзительно кричала, когда здоровенный жеребец входил в неё снова и снова. Соната лишь тихонько хныкала, дёргаясь при каждом толчке, как тряпичная кукла. Адажио лежал, сжавшись в комок, а его зверски топтали, пока не переломали ему все кости и не выдавили кишки наружу. Аллегро пытался сопротивляться. Вытащив ножи, они начали кромсать его на куски. Глори закричала, когда ей оторвали крылья, и окровавленным кулём повалилась на землю, после чего они принялись насиловать и её. Отрезанная голова П-21 лежала рядом со мной и бормотала:

– Нужно было сражаться с ними, Блекджек. Или они, или мы.

Я вскрикнула, когда почувствовала, как Деус навалился на меня сверху, пригвоздив к земле, и одним резким движением разорвал меня пополам.

~ ~ ~

Я открыла глаза, лёжа в темноте дренажной системы и слушая журчание воды под платформой, смонтированной посередине бетонной трубы. На платформе лежали в ряд четыре матраса; хоть они и отдавали немного плесенью, на них всё же было удобнее, чем на голом полу. Мне пришлось потратить несколько минут на то, чтобы успокоить своё дыхание, прежде чем осмотреть спящие силуэты Крестоносцев и П-21. Мои копыта слегка дрожали, когда я раскрыла свой вещевой мешок и достала один из прощальных подарков Кистоун – бутылку виски.

Осторожно открутив колпачок, я отхлебнула. Не так много, чтобы опьянеть, но достаточно, чтобы почувствовать, как тепло разливается внутри, и унять дрожь в ногах. Сделав ещё один глоток на удачу, я убрала бутылку обратно в мешок. Мне не хотелось разбудить кого-нибудь, пока я буду напяливать на себя броню, поэтому я ограничилась дубинкой. После чего осторожно направилась к краю дренажной трубы, чтобы вскарабкаться наверх, где несла вахту Глори.

– Я не понимаю её. Я не понимаю её поведения вообще, – услышала я голос Глори. Взглянув наверх, я даже сквозь тёмные очки смогла разглядеть её своим янтарным взглядом, лежащую на самом краю моста. – Сейчас она может быть тупой, вульгарной и непотребной, а буквально через мгновение превратиться в самую добрую и благородную пони, каких я только встречала. Сегодня она убивает детей, а назавтра спасает их. Это своего рода шизофрения? Сможет ли выжить пони, постоянно кидающаяся из крайности в крайность? Её спутник не менее загадочен. Пожалуй, в большей степени реалист; очевидно, он долгое время находился под воздействием некой психологической травмы. Похоже, именно это помогло ему лучше адаптироваться к реалиям Пустоши, нежели ей или мне. Его настойчивость в сохранении самоконтроля похвальна, но меня беспокоят причины, побуждающие к этому. В отличие от Охранницы, он, видимо, не зациклен на достижении некоего собственного идеала, а просто стремиться удержать в себе подавленную ярость. Думаю, он прав, отказываясь от оружия.

Я осторожно поднялась по склону и увидела, что Глори говорит в небольшое устройство между её передними ногами.

– А я… смогла ли я приспособиться? Я, по-прежнему, нахожусь в окружении ужасов Пустоши. И у меня такое чувство, что, если я лишусь её общества, то снова окажусь в ловушке под полом. Я в постоянном состоянии тревоги. Она раз за разом бросается в самоубийственные авантюры с почти маниакальным устремлением; я бы уже погибла много раз, если бы не она. Когда я направлялась сюда, я ожидала столкнуться с дикостью, но никак не с покровительством. Я должна что-то сделать.

Её губы почти касались устройства, когда она тихо шептала в него.

Улыбнувшись, я попятилась вниз по склону обратно к зеву дренажной трубы, там громко откашлялась и полезла наверх снова, производя при этом как можно больше шума. Когда я снова оказалась на дороге, устройства при ней уже не было.

– Привет, Блекджек. Что ты здесь делаешь? Твоя смена только через час.

Я постояла какое-то время, вглядываясь во всё ещё непроглядную темноту ночи, прежде чем ответить.

– Встала по нужде. Не думаю, что смогу снова заснуть, – ответила я с улыбкой, поворачиваясь к ней. – Почему бы тебе не отправиться под одеяло пораньше? Ты выглядишь немного усталой.

Тень тревоги мелькнула не её лице, но затем она кивнула.

– Хорошо. Спокойной ночи.

Она поскакала к краю моста.

– Глори? – окликнула я; она застыла. – Мне нужно знать… мы – друзья?

Обернувшись, пегаска открыла было рот, чтобы ответить, но потом закрыла его, так и не издав ни звука и лишь насупив брови. Наконец, на её лице появилась робкая улыбка.

– Мне бы хотелось так думать.

Затем она грациозно спорхнула с края моста и исчезла в чреве цементной трубы под дорогой.

– Да, мне тоже, – еле слышно произнесла я, глядя вдоль дороги в направлении откуда мы пришли.

Ко мне медленно приближались пять красных меток. Я видела, как они крались вдоль дороги к нашему лагерю. Закрутив дубинку в своём магическом захвате, я направилась им навстречу, двигаясь, совсем не таясь, по самой середине дороги. Два единорога. Три земных пони. Дробовик, винтовка, обрезок трубы, лопата и вилы. Как раз те пони, с которыми я не хотела бы воевать. Я постучала дубинкой по разбитому асфальту.

– Я не хочу драться с вами.

– Тогда не усложняй дело. Просто тихо и мирно отправляйся с нами. Награда за твою голову очень важна для Скотного Двора, – сказала единорожка с дробовиком.

– Вы теряли когда-нибудь близких по вине работорговцев? – с любопытством спросила я.

– Мы все кого-то потеряли, Охранница. Кроме тебя, пожалуй.

Я тихо вздохнула, закрывая глаза.

– Да, думаю, ты права.

Кого я потеряла? Было слышно, как они подбираются всё ближе.

Когда я открыла глаза, активировалось З.П.С., и дубинка взмыла в воздух. В замедленном движении я сделала выпад вперёд и вниз. Единорожка попыталась прикрыться своим дробовиком как щитом, но моей целью была не она. Дубинка врезалась в поднятое оружие раз… два… и дробовик отлетел в сторону развалившись на две половинки. Третьим выпадом я закрутила дубинку над собой, ударяя винтовку единорога, задрав её в небо. Выходя из режима З.П.С., я ещё два раза атаковала винтовку противника, к собственной радости выбив из неё магазин. Единорог бешено нажал на курок, но винтовка выдавила из себя лишь щелчок.

Трое оставшихся навались на меня всей толпой. Я нырнула вперёд и отметила одного нападавшего двойным копытным апперкотом в голову, пока моя дубинка делала низкий замах вперёд. Суставы сдались под напором моего удара, и ноги врага подкосились. Я продолжила движение, гарцующей шагом, замахиваясь дубинкой для нового удара. Когда З.П.С. приготовилась, я разрядилась по одному удару в каждого нападающего, вместо того, чтобы просто бить в одну единственную черепушку удар за ударом. Я вскинула обе передние ноги и отбила удар лопатой ПипБаком, благо ударопрочный корпус это позволил, в ответ я перенаправила вектор движения дубинки вверх и аккуратно засадила её между ног нападавшему. Он выронил оружие, но тут моя задница словила удар вилами.

Телекинетическим захватом я вытащила зубцы и со всей силы крутанула вилы. Челюсть обладателя треснула как спелый орех. Поняв, что с двумя половинками дробовика ничего не добиться, кобыла схватила своей магией лопату и попыталась убить меня заточенным наконечником. С помощью своей магии я парировала дубинкой неуклюжий удар и, поднырнув под единорога, повалила её на землю.

– Я…

Удар.

– …Не хочу…

Ещё удар.

– …Драться…

Ещё удар.

– …С вами! – закончила я наконец, стоя над упавшей, избитой фермершей. И тут я поняла, что она не дышит. «Ох, Богини, только не снова!»

– Глори! – закричала я, в то время как остальные четверо пони попятились от меня.

Серая пегаска приземлилась рядом со мною с лучевым пистолетом наготове. П-21 вышел из ночной мглы с гранатой в зубах, посмотрел на оставшуюся четвёрку и медленно кивнул нам головой. Глори тут же начала рыться в своих сумках. Влив лечащее зелье в рот кобылке, пегаска вытащила на свет два маленьких талисмана, подсоединённых проводами к спарк-батарее.

– Отойди, – сказала она мне, закрепив один талисман на роге лежащей единорожки, а второй в районе её кьютимарки (брамин, как ни странно).

Раздался треск, и разноцветный луч света прошёл через тело кобылы, возвращая её к жизни.

– Она только что убила тебя, – тихо сказала Глори еле дышавшей кобыле, – и она же только что тебя оживила. Оставьте её в покое. У Охранницы есть дела поважнее, чем избивать фермеров, которые ищут лёгких денег.

Единорожка поднялась на ноги и молча пошла вместе с другими четырьмя пони обратно, в сторону Скотного Двора.

– Спасибо, – пробормотала я.

– Я догадалась, что что-то не так. Эти фермеры, судя по всему, ждали твоей смены. Уверена, ты их видела, ведь так? – ответила Глори, указывая на мой ПипБак. Я лишь кивнула головой.

Монин Глори уставилась на меня и тихо спросила:

– Мы друзья?

– Мне бы хотелось так думать.

– Тогда не поступай больше так, поняла? Друзья всегда помогают своим друзьям, даже если те этого не хотят.

И с этим, молоденькая пегаска поднялась в воздух и полетела к дренажной трубе.

Я вздохнула, отметив, что она так и не дала мне лечебных зелий для моих ран. Я взглянула на П-21.

– Следующий?

Жеребец задумался, а затем выплюнул гранату и положил к себе в сумку.

– Не, я думаю, что, благодаря Глори, теперь нам ничего не грозит. Без обид, Блекджек, но иногда ты ведёшь себя как глупая пони, – сказал П-21, направившись вслед за пегаской к бетонной трубе.

Я простонала и плюхнулась на спину. Мой зад пульсировал от боли. Я закрыла глаза копытами и промямлила:

– И не говори.

Заметка: Следующий уровень!

Новая способность: Рад-сопротивление: Ваше сопротивление радиации увеличилось на 20 %. И это делает вас на 20 % круче!

Навык: Без оружия (50).

(Примечание автора: спасибо Kkatman за то, что создала чудо под названием «Fallout: Equestria» и позволила с ним поиграть. А так же спасибо Hinds за то, что сделал эту историю на 120 % круче, и всем тем, кто комментирует мой рассказ и поддерживает во мне желание писать дальше!)

Глава 9
Камень

«Там никто не разговаривал. Там никто не улыбался. Там были только камни.»

Я глупая пони. Я говорила это раньше, и все остальные это знают. Я импульсивная. Юная. И безбашенная. Но я знаю двух очень умных пони.

П-21 научился открывать замки и взламывать терминалы, не смотря на то, что осеменителей в Стойле Девять Девять ничему не разрешали обучать, даже чтению. Каким-то образом, он подружился с техником, Дакт Тейп, и убедил её пойти наперекор всем правилам и обучить его навыкам, которые были нужны ему для побега из Стойла.

Второй умной пони была Монин Глори, медик из Анклава. Она моложе меня, и уже работает на тех единственных пони, которые, похоже, способны были дать миру что-то новое. Эта пегаска с легкостью распознавала травмы и принятые лекарства. А недавно она даже начала исследование мозгов рейдеров «с целью определения причин их моральной деградации и психических отклонений».

Вы спросите, а что же насчёт тебя? Я лишь стреляю в штуки. Занятие, не требующее излишних умственных усилий. И я уверена, что оно находится в лидирующей тройке списка «Самых важных умений для жителя Пустоши». Всего то и нужно, что верный рог на голове, умение игнорировать полученные увечья, да куча боеприпасов. А когда расстреливания штук бывает недостаточно, я перехожу на избиение штук своей тяжёлой железной дубинкой. Эффективность этих двух методов очень сильно зависит от ситуации. Например, когда я проигнорировала предупреждения одной маленькой кобылки по имени Скудл, ни один из вышеназванных методов не помог предотвратить её расчленение.

Таким образом, я пришла к выводу, что не являюсь умной пони, и никогда не поумнею. И поэтому, когда П-21 и Глори сказали, что я поступила как полная дура, попытавшись сразиться с пятью фермерами без брони и почти безоружная, я могла лишь согласиться с ними. А когда они добавили, что я должна была предупредить их, и что для них моя сохранность превыше всего, я могла лишь предположить, что эти двое знают что-то, чего не знает глупая пони.

Но мои спутники не учли одну вещь.

Случайная встреча с двумя «старыми знакомыми», и на меня устраивают охоту с гигантской наградой. Всего то и надо, что принести мою голову и ПипБак Потрошителю по имени Деус, чтобы получить сказочное богатство. А принесут меня живую, так получат вдвое больше, а Деусу представится возможность вдоволь помучить меня и мой зад. Этот пони способен на такое.

П-21 хотел, чтобы я убивала всех потенциальных охотников за наградой. «Любой, кто выстрелит в нас, утрачивает какое-либо право на жизнь, Блекджек», говорил он. Око за око. Зуб за зуб. И, в конце концов, все пони станут слепыми и беззубыми.

Я не могла это сделать. Эти пять фермеров не были как Деус. Они не были монстрами. Им просто нужны были деньги, как и всем остальным. Я могла просто прибить их всех, и, прокрутив несколько раз ту встречу в голове, я поняла, что это и вправду было бы очень просто. Эти пятеро надеялись застать меня врасплох, в одиночестве.

Так поступила ли я неправильно, оставив их в живых?

Монин Глори так же, как и П-21, была в обиде на меня, но по другой причине. Решившись в одиночку встретить врагов, я нарушила один из основных принципов дружбы. «Когда один из нас столкнётся с опасностью, остальные помогут.» Это, видимо, и есть правило дружбы. Я поступала неправильно, пытаясь защищать её. Пусть лучше будет рядом, как, например, во время схватки с мутировавшими драконами, потому что она хочет быть рядом, когда я сражаюсь с монстрами. Или сталкиваюсь с охотниками за головами. Или убиваю за раз сорок больных жеребят…

Она что, не понимает, что я плохая пони? Что я не героиня? Я ведь просто пытаюсь поступать правильно, потому что везде вижу одни лишь ужасы, которые становятся всё хуже и хуже изо дня в день, и единственное, что имеет смысл, так это попытки хоть что-то исправить. Старик Хосс говорил, что Биг Макинтош стал героем, потому что пожертвовал собой ради спасения другой пони. Я иногда раздумывала над одним вопросом: а решилась бы я на самопожертвование? Решилась бы добровольно сдаться Деусу ради того, чтобы мои друзья и эти Крестоносцы получили обещанные за меня крышечки?

Лишь боль и страдания принесёт Глори моя компания. Я в этом уверена.

И в довершение всего, в моем ПипБаке хранился загадочный файл. Настолько важный, что ради него рейдеры устроили набег на моё родное Стойло. Он зашифрован, и его расшифровка будет очень дорого стоить, но это самый надёжный вариант, потому что сейчас я не готова довериться Анклаву и отдать им ЭП-1101 на расшифровку.

Но прямо сейчас я ни о чём вышеперечисленном не думала, сидя в одном из учебных классов на втором этаже библиотечной пристройки Академии Рузхуфа, в «зоне для провинившихся учащихся» с П-21, Монин Глори и четырьмя Крестоносцами. На момент нашего визита, эта академия была «запечатана», и я даже думать не хотела о том, какая участь постигла учеников и учителей, запечатанных в этом здании двести лет назад. По крайней мере, в кабинетах было не так уж и много скелетов. Часовые фирмы Робронко патрулировали территорию академии, и пока ещё ни один из охотников за моей головой не прошёл через эту защиту.

Эти Часовые пригвоздили нас семерых к земле и приказали либо пойти и отчитаться в офисе, либо быть уничтоженными на месте. Я бы предпочла третий вариант с расстреливанием роботов, но к несчастью, эта академия была самым большим и близким к Впадине Бримстоуна зданием, и подобная выходка привлекла бы ненужное внимание. Да и кроме этого, мы могли воспользоваться временной защитой Часовых. Поэтому наша компания отправилась на встречу с «Временно Исполняющим Обязанности Декана Харди», одним из паукоподобных летающих роботов.

Офис оказался абсолютно катастрофическим местом… что было не так уж и необычно, если учесть, что сейчас вся Эквестрия была абсолютно катастрофичным местом. В углу офиса лежал скелет пони с дыркой от пули в черепе.

– Пожалуйста, объясните, почему вы нарушили процедуру запечатывания академии, мисс… *бзззык*, *клик*, *бип*.

Я посмотрела на стол декана, на пожелтевшие бумаги, в поисках подходящего имени для ответа.

– Мисс Мэригольд, – отчеканила я и, следуя внезапному порыву, обхватила копытами оцепеневшего от неожиданности П-21.

– Я просто хотела провести немного времени с моим парнем по имени… – «Посмотрим в бумаги на столе.» —…хм, Сьюршот? Пожалуйста, только не вызывайте сюда мою маму. – «Потому что сейчас она в Стойле, и наверняка разозлится, если ей придется плестись сюда и забирать меня из школы.»

– Мисс *биип* …Мэригольд, это уже третье по счёту нарушение из-за свиданий с другими студентами за эти двести…*бзззззк* …ять лет. Боюсь, что у меня нет другого выбора, кроме как сообщить обо всём вашим родителям и в наказание оставить вас после уроков в библиотеке, до отмены режима чрезвычайной ситуации.

– Да, декан Харди, – сказала я, пытаясь как можно правдивее изображать подростка, – но можем ли мы двое сейчас вернуться назад, в свой класс, чтобы записать домашнее задание?

«Декан» ещё несколько раз бибипнул, пока камера на голове двигалась, смотря то на меня, то на П-21. – Ладно. Пожалуйста, держите ваши пропуска всегда при себе, во избежание… *клик* уничтожения.

И с этими словами робот протянул один из своих манипуляторов к деканскому столу и вытащил пачку жёлтых, заламинированных карточек-пропусков, со шнурками для ношения на шее и ещё не до конца стершимися магическими, светящимися печатями.

– А теперь, пожалуйста, пройдите в двести третий кабинет библиотеки и доложите о вашей провинности.

Вот так мы семеро стали новыми учениками Академии Рузхуфа.

– Это было гениально! – выпалила Глори, пока мы шли в сопровождении Часовых Робронко, призывавших нас вернуться в свой класс. – Как ты до этого додумалась?

– Как ты думаешь, сколько раз меня наказывали за всю учебу в школе?

– Ох! – пегаска вдруг залилась краской.

Я несколько раз моргнула, и с улыбкой на лице спросила: – Дай угадаю, это твоё первое наказание, да?

– Ну… да, – подтвердила Глори.

Положив копыто на плечо своей подруге, подтянув её поближе к себе и одарив самой широкой улыбкой, я заговорила:

– Раз ты у нас новенькая, то я дам тебе несколько советов. Всегда сиди на заднем ряду. Всегда передавай чужие записки. Если училка спросит, чем ты занимаешься, говори что «занята делом», но ни в коем случае не «учусь». И главное: у тебя недержание и мочевой пузырь размером с горошину.

– Да ты правда часто попадала в кабинет для наказанных, – пробормотала с тревогой Глори, когда я опустила копыто. И повернувшись к П-21, добавила: – А вот ты, я уверена, был более прилежным учеником, чем Блекджек.

Я вздрогнула. «Пожалуйста, П-21, не отрывай ей голову за это.»

К счастью жеребец был в своём обычном задумчивом состоянии, пока осматривал разрушенную библиотеку.

– Нет, но очень хотел им быть, – ответил он, уставившись на раскрытый учебник и рисунок с двумя зебрами в красно-белую полоску. Взглянув на них, я снова вспомнила о «леденцах» из старых книжек.

«Прадитьёры (prōditor, „предатели“ в переводе с зебринского),» прочитала я текст под картинкой. «Это группа зебр, которые по собственной воле пошли против своих сородичей и начали сражаться на стороне Эквестрии. Благодаря талисманам, они совершили необратимый перекрас своих шкур. Отряды Прадитьёров с честью сражались плечом к плечу с нашими солдатами, пока не были свёрнуты (из соображений безопасности) после Битвы на утёсе Разбитое Копыто.»

Я заметила, что Крестоносцы выглядели немного встревоженно.

– Что случилось? – спросила я у детишек. – Страх первого дня в школе?

– Нет, – запротестовал Аллегро, пытаясь изображать из себя грубого хулигана.

– Просто… здесь вроде как призраки водятся, – пробормотал Адажио.

Я уж хотела рассмеяться, но вспомнила, как ранее смеялась над страхом Скудл перед Могильником. Этого не повторится. К тому же, это Пустоши: кто знает, какая нечисть тут водится?

– Ну в таком случае им вначале придётся сразиться со мной!

По крайней мере Сонате стало немного легче после моей фразы.

Используя пропуски, Глори, П-21 и Крестоносцы вышли из классной комнаты на поиски любых съестных припасов, напитков и лекарств. Всего, что смогут унести с собой. Если они умудрятся найти здесь броню… то это, наверное, покажет, как серьёзно Черили подходила к урокам ОБЖ в школах.

Я в одиночестве стояла у окна на втором этаже библиотеки и смотрела на Впадину Бримстоуна. Мы все обречены, потому что я собираюсь следовать плану. Моему плану. Плану глупой пони.

Во Впадине Бримстоуна было особо не на что смотреть. Серьёзно. Просто неровная круглая яма посреди Пустоши. Когда-то тут добывали драгоценные камни. Потом, в разгар войны, прямо на добывающее оборудование упал дракон. «Шэдоуболты», ударная группа пегасов, поддерживаемые с земли, убили могучего дракона, воевавшего за зебр, но потери среди солдат были огромны. Я узнала это из газетной вырезки, висящей возле окна.

За двести с лишнем лет тут мало что изменилось. Впадина находилась возле железной дороги, идущей на Юго-Запад, в сторону Филлидельфии. На поверхности было большое административное здание и два длинных барака. Поскольку я не видела тут рабов, я предположила, что они располагались под землёй. Яму и здания окружал сетчатый забор, увенчанный колючей проволокой. Над железнодорожными путями был охраняемый мостик, проход под которым перекрывали ворота. «Что, если мы достанем…»