Текст книги "Шепот ветра (СИ)"

Автор книги: Смешинка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)

– Ой, вы посмотрите, какой рыцарь! – издевательски ухмыльнулся здоровяк, то ли услышав перешептывание, то ли заметив движение.

– Хотя, за такую красотку грех не волноваться! – встрял еще один пивосос. – Я бы позабавился с ней!

– Мечтать не вредно! – не выдержал я.

Еще не хватало слушать, что эти уроды хотят сделать с Виолеттой!

– Не понял! – возмутился здоровяк. – Ты что, самый крутой?! Да мы из тебя сейчас котлету сделаем!

– Неужели? – фыркнул я. – А мне казалось, вы умеете делать только одно: глупости!

– Да он точно нарывается! – заметил еще один парень.

– Слышь, мелкий, – обратился ко мне здоровяк, – тебе что, жить надоело? Ладно, мы сегодня добрые. Вали, пока цел.

– Пошли, Вилу, – шепнул я и попятился, уводя за собой подругу.

– Эй, эй! – окликнул меня здоровяк. – Я сказал, один уходи!

– А подружка твоя с нами побудет! – добавил еще один парень.

Ну, уж этому не бывать! Все еще заслоняя Виолетту, я начал разминать кулаки. Пусть только сунутся к ней!

– Вы посмотрите, ребята! – гаркнул здоровяк, заметив это. – Он еще и драться с нами вздумал!

– Вали отсюда, парень! – заметил кто-то еще. – Или ты думаешь, она тебе за это благодарна будет?

– Да все они, девчонки, одинаковые! – подхватил здоровяк. – Стервы, все поголовно!

– Если вы такого невысокого мнения о девушках, зачем вам она? – не отступал я.

– Так ведь такую красотку никто бы стороной не обошел! – развел руками тот, кто стоял ближе всех. – Иди-ка сюда, малышка!

С этими словами, он потянулся, было к Виолетте. Она охнула и вся сжалась у меня за спиной. Ну, держитесь, гады!

– Лапы убери! – воскликнул я, схватив парня за запястье железной хваткой.

– Ой-ой! Больно! Пусти! – заверещал тот.

Я, молча, съездил наглецу с колена в живот и оттолкнул его метра на полтора. Пивосос взвыл от боли и упал прямиком в колючие кусты.

– Ах ты, гаденыш! – заорал кто-то другой и ринулся на меня.

Впрочем, я тут же остановил его ударом кулака по физиономии. Тот вскрикнул и упал на колени, держась за нос. Уроды номер три и четыре напали почти одновременно. Сначала один пошел в лобовую атаку, а через долю секунды, поставив блок, я заметил краем глаза, что второй пытается достать Виолетту. Ударив первого кулаком в солнечное сплетение, я врезал ногой второму по физиономии. Пивосос номер три согнулся пополам, не в силах сопротивляться, а номер четыре составил компанию номеру один в колючих кустах.

– Слезь с меня! – послышался оттуда голос этого самого первого грубияна.

– В последний раз предупреждаю, – процедил я сквозь зубы, занимая бойцовскую позу, но все же надежно закрывая собой Виолетту. – Не трогайте девушку – хуже будет!

– Ой, как мы боимся! – издевательски ухмыльнулся здоровяк. – Аж поджилки трясутся!

Он обернулся к товарищам и гаркнул:

– Ну-ка, ребята, задайте ему жару!

Двое из шестерых оставшихся (не считая самого здоровяка) рванули ко мне с обеих сторон. Мысленно прикинув расстояние, я припал на колено ровно в тот момент, когда ни один из них уже не мог остановится. Над головой у меня раздался неприятный хруст, а через мгновение на ногах стояло только четверо.

Выпрямляясь, я засек еще движение. Очередной пивосос рванул ко мне, явно решив застать врасплох. Я мог позволить ему подойти ближе и прямо из своего положения ударить кулаком в живот. Но ведь рядом со мной стоит, уже без того испуганная Виолетта. Если она увидит, что между ней и этим уродом ничего нет… Я разогнулся в последнее мгновение и с такой силой ударил парня ребром ладони в шею, что тот прямо на бегу улетел далеко в сторону, окончательно сбив с ног того, что получил в солнечное сплетение ранее.

Так, осталось четверо плюс здоровяк (правда, я не знаю, будет ли он участвовать в сражении). Тут на меня набросились сразу трое. Это плохо. Пока я пытался придумать, как защитить от них Виолетту, двое крепко ухватили меня за оба предплечья. Я, однако, сразу почувствовал, что мне понадобиться совсем немного силы, чтобы вырваться. Но сделать это не удалось, потому что третий парень с размаху ударил меня кулаком по лицу.

Боль. По подбородку потекла струйка крови. Тут я услышал позади крик Виолетты. Она явно испугалась, когда меня ударили. К тому же, я просто не могу сдаться. Я должен защитить ее! Обязан! Потому что люблю больше всего на свете!

И тут, у меня, словно, открылось второе дыхание. Я извернулся и ударил того, кто стоял передо мной с ноги в солнечное сплетение, а потом, в мгновение ока столкнул лбами тех двоих, что меня держали.

Следующим напал сам здоровяк. Он оказался более умелым, чем другие ребята. От первого удара я увернулся, но и он тоже увернулся, когда я попробовал съездить ему по физиономии. Так мы и кружили около минуты, стараясь достать друг друга. Пару раз мне удалось заехать этому гаду по морде, но и я сам получил несколько тяжелых ударов: один в скулу, а второй – в челюсть. Наконец, мне удалось ударить противника с колена в солнечное сплетение. Тот, кашляя, согнулся пополам. Я уже приготовился завершить атаку ударом локтя по спине, чтобы сбить здоровяка с ног. Но тут на меня кто-то налетел сзади и вцепился в шею.

– Федо! – донесся до моих ушей испуганный крик Виолетты.

Здоровяк отдышался, выпрямился и сильно ударил меня в глаз. Черт возьми, это больно! Даже очень больно!

– Нет! – кричала Виолетта уже со слезами в голосе.

Но вот, этого я вынести не смог. Эти уроды вынудили ее заплакать! Ну, все! Теперь держитесь! Эффектным броском швырнув того, кто напал со спины, через себя, я его же ногами съездил по морде здоровяку. Удар пришелся в нос. Тот взвыл от боли, попятился, споткнулся и упал точно в небольшой прудик.

– Охладись! – посоветовал я, выплюнув кровь (все-таки, мне едва не выбили зуб).

Сквер теперь выглядел так, словно здесь только что прошелся слон. Отовсюду разносятся стоны и ругательства поверженных пивососов, кусты поломаны, а вода из прудика волной разлилась на полметра вокруг.

– У кого-то еще есть вопросы к ней?! – грозно спросил я, кивком указав на Виолетту.

Вынырнувший здоровяк покачал головой. Я поспешно подбежал к подруге. Она была бледной, как смерть, и вся дрожала.

– Все хорошо, Вилу, – сказал я, протянув ей руку. – Все позади. Пойдем отсюда.

Виолетта ухватилась за мою ладонь и неожиданно обняла меня. Обхватив подругу за плечи, я увел ее прочь, пока никто не очнулся.

– Федо, – прошептала она, когда мы вышли на открытую местность. – Федо, ты цел?

– Да, со мной все хорошо, Вилу, – ответил я, погладив ее по волосам. – Все в полном порядке!

Виолетта слегка отстранилась, посмотрела мне в лицо и охнула. Да, можно себе представить, до какой степени ужасно я сейчас выгляжу. А уж про то, что со мной за это сделает мама, вообще, молчу!

– Ты испугалась? – тихо спросил я.

– Очень! – шепотом ответила моя подруга и вдруг расплакалась.

– Тише! Тише! Тише! – зашептал я, остановившись, чтобы крепче ее обнять. – Все уже закончилось! Не бойся! Все будет хорошо!

Через пару минут мне все же удалось успокоить подругу. Она перестала всхлипывать, но так и дрожала мелкой дрожью в моих руках.

– Замерзла? – спросил я и, не дожидаясь ответа, осторожно отстранил от себя девушку, снял пиджак и накинул его ей на плечи.

Виолетта неожиданно подняла руку и робко коснулась набухающего синяка на моей скуле. Я удивленно посмотрел на нее, ощущая тепло внутри и дрожь в позвоночнике от прикосновения. Не могу даже передать, как мне в тот миг хотелось почувствовать вкус ее губ… Но это невозможно! Еще не хватало потерять Виолетту из-за такой ерунды!

– Нужно промыть раны, – тихо сказала моя подруга. – Пойдем.

И мы пошли домой. Точнее, это я повел ее, нежно обнимая за плечи и благодаря небеса за то, что все обошлось. За то, что с Виолеттой ничего не случилось…

====== Глава 22 ======

Я боялся реакции мамы, когда она увидит мою разбитую физиономию. Но вскоре понял, что переживал зря. Когда мы вернулись домой, обнаружили запертую дверь.

– Не понял, – констатировал я, свободной рукой (потому что все еще обнимал подругу) доставая свои ключи и отпирая замок.

Дома, действительно никого не было, а на столике в гостиной лежала записка от мамы. Я осторожно посадил Виолетту на диван, подошел, взял в руки листок и прочитал вслух:

– «Федерико! Мы с Германом уехали по делам. Ужин на столе. Нас можете не ждать. Комната Виолетты по соседству с твоей. Там, где, обычно, спит Лорна, когда приезжает. Развлеки чем-нибудь нашу гостью. Только не засиживайтесь допоздна – завтра рано вставать. Мама».

Я отложил листок, недоуменно почесал затылок и произнес:

– Странно. Почему она мне не позвонила?

Впрочем, достав из кармана мобильник, я понял причину: он банально разрядился. Ладно, заряжу позже. Сейчас главное – привести в порядок Виолетту. Но подруга меня опередила. Пока я убирал телефон, она подошла ближе и спросила:

– У вас аптечка есть?

Голос ее звучал уже куда спокойнее и увереннее, но я все равно испугался.

– Ты поранилась?

– Нет, – успокоила меня Виолетта. – Ты. Просто дай мне аптечку. И, наверное, нам лучше перейти на кухню. Туда, где есть вода, во всяком случае.

Пожав плечами, я повел ее в сторону кухни. На столе, действительно, стоял ужин, но ни я, ни Виолетта не проявили к нему никакого интереса. Я достал с антресоли аптечку и протянул подруге.

– Сядь, пожалуйста, – попросила она, кивком указав на стул.

Я послушно опустился и стал наблюдать, как Виолетта отматывает приличный кусок бинта и складывает его в несколько раз. Я удивился, но ничего не сказал. А моя подруга, с этим же бинтом подошла к мойке и несколько секунд держал его под струей холодной воды.

– Что ты делаешь? – не выдержал я.

Виолетта, молча, выключила воду, подошла ко мне и решительно приложила ледяную ткань к моему больному глазу. Я невольно охнул.

– Потерпи, – попросила меня девушка. – Лед есть?

– Должен быть в морозилке, – пожал плечами я. – Ты что, в снеговика меня решила превратить?

– Держи бинт на глазу, – приказала Виолетта, пропустив вопрос мимо ушей.

Когда я подчинился, она снова отрезала длинный кусок бинта. Нет, точно, заморозить решила! Она не стала складывать второй кусок, и прямо с ним направилось к холодильнику. Примерно через минуту Виолетта развернулась, держа в руке нечто вроде импровизированного мешочка со льдом.

– Не двигайся, – приказала она прежде, чем шлепнуть это мне на физиономию. – Знаю, холод – штука неприятная, но ты ведь не хочешь, чтобы осталась шишка?

И, не дожидаясь ответа, девушка осторожно приложила мешочек к моей скуле. Велев мне держать теперь его, она забрала бинт, снова смочила его холодной водой и снова приложила к глазу. Когда я взял обе примочки, Виолетта начала отматывать третий кусок бинта, уже не такой длинный. Странно, этот кусок она сложила и снова смочила водой. Впрочем, я понял, в чем дело, только тогда, когда, наклонившись ко мне, девушка стерла этим самым бинтом лишнюю кровь с моего подбородка и губы.

Ох, что я чувствовал в эти мгновения… И чувства эти не имели никакого отношения к холоду на глазу и скуле. Они были связаны только с прикосновениями Виолетты и тем, как близко находятся наши лица. Господи, да будь моя воля, я бы обязательно покрыл это милое личико нежными поцелуями, а потом потянулся бы к губам...

Стоп! Опять эти идиотские мысли! Нельзя этого делать! Нельзя, и все тут! Но как я могу отвернуться, когда наши взгляды встретились (ну, точнее, с моей стороны был взгляд только одного глаза), а лица еще сблизились? Стремясь обнять Виолетту, мои руки скользнули вниз, отпустив лед и примочку. Однако когда девушка увидела эти синяки, она как будто очнулась. С губ ее сорвался едва слышный стон, и она быстро отошла на шаг.

Я же судорожно пытался привести мысли в порядок. Так, спокойно! Виолетта вовсе не хотела меня целовать! Нет. Но этот ее взгляд… О, господи, нужно что-то делать со своими чувствами, а то у меня, кажется, уже галлюцинации начались! Да не могло в ее глазах мелькнуть ничего, кроме дружеской привязанности! А мне показалось… Нет! Как сказал бы мой двоюродный братец Ромеро, когда кажется, креститься надо! Я, правда, не совсем понимаю смысл этой фразы, взятой, если мне не изменяет память, из русского языка, но факт остается фактом. Нельзя доверять своим ощущениям. Особенно, когда речь идет о безответной любви.

– Что это было? – спросила Виолетта, не сводя с меня удивленного взгляда.

– Понятия не имею, – покачал головой я.

Это было правдой. Мне, действительно, было непонятно, что сейчас произошло. Да и вообще, что со мной происходит?! Всякий раз, когда Виолетта дотрагивается до меня, я начинаю испытывать такие чувства… Ни одно прикосновение к Адель не вызывало такого частого сердцебиения, таких мурашек по всему телу, такого тепла внутри…

Виолетта покраснела, но тут же прочистила горло и вернулась к аптечке. Наверное, предпочла сделать вид, что ничего не произошло, раз уж никто ничего не понял. Думаю, будет лучше, если я последую ее примеру. Я вернул лед и примочку на прежние места, а потом рассмеялся:

– Оказание первой помощи закончено?

– Почти, – слегка улыбнулась Виолетта. – Только нужно обеззаразить рану на губе, а то, не ровен час, занесешь какую-нибудь инфекцию.

– Да ладно, – отмахнулся я. – Все со мной будет в порядке. Мне, в конце концов, не в диковинку это.

– Ты уже не в первый раз дерешься с такими, как те? – удивилась моя подруга.

– Ну, ясен пень, – пожал я плечами. – Иначе, откуда мне было знать, кто в этом сквере, обычно крутиться. И, уж поверь, иногда такие сражения заканчивались куда хуже.

– Ужас какой! – поморщилась Виолетта. – А теперь, ты ввязался в очередную драку. На этот раз, по моей вине.

Я удивленно уставился на подругу. Она чувствует свою вину за произошедшее? А может… Так, стоп! Не может! Она всего лишь сказала, что в произошедшем есть и ее вина! Наверняка, имелся в виду сам факт драки, а не моя физиономия! К тому же, я сказал правду: мне случалось и более опасные травмы получать. Куда более опасные. Да даже если Виолетту на самом деле заботит мое разбитое лицо, это еще ничего не значит! Неужели друзья не могут беспокоиться о здоровье друг друга?!

– Ну, перестань, Вилу! – справившись с собой, приободрил ее я. – В конце концов, это точно была моя последняя драка здесь. Зато я буду помнить, что расквасил физиономию во время нее, ради тебя!

– Ничего смешного, кстати, не вижу, – парировала моя подруга. – Ты, между прочим, мог и серьезнее пострадать!

– Ну, так все же закончилось хорошо, – пожал я плечами. – И завтра, сидя в самолете, я буду вспоминать о том, как защищал тебя.

– Кстати, о самолете, – спохватилась Виолетта, одновременно доставая из аптечки какой-то тюбик. – Что тебе там такое снилось, что ты даже не смог сразу проснуться? И твой стон…

Я подумал немного и все же решил рассказать правду. В конце концов, что здесь такого?! Мы ведь друзья. Наверняка, у Макси тоже руки чешутся от желания хорошенько съездить Леону по физиономии. Поэтому я вздохнул и пересказал Виолетте содержание своего кошмара. Следует признать, больше всего я, в те минуты, боялся, что она начнет защищать своего бывшего, или назовет меня садистом. Но лицо моей подруги выражало только интерес, а к концу повествования, она, и вовсе, заулыбалась.

– И вот, когда я уже окончательно запутался, ты меня разбудила, – подвел черту я.

Помолчав еще пару секунд, Виолетта вдруг рассмеялась, одновременно подходя ко мне с тем самым тюбиком и куском ваты.

– Да, ну и кошмары тебе сняться, дружок! – изрекла она, выдавливая на вату какую-то бесцветную субстанцию. – Фредди Крюгер отдыхает!

Я был в шоке. Ничего себе, какие расклады! Она не злится за то, что я хотел утопить половину ее друзей, не говоря уже о Леоне… Ох! Чудеса в решете, прямо! Может, она просто не совсем поняла, что я действительно хотел это сделать? Е если так, то имеет ли смысл объяснять? А собственно, зачем? Только зря ставить под угрозу нашу дружбу? Лучше уж так…

Но все мысли вылетели у меня из головы, когда Виолетта начала протирать мою разбитую губу. И дело даже не в том, что от этой самой жидкости кожа горела, а в том, что девушка иногда касалась моего лица своими нежными пальцами. Я не знал, что горит сильнее – губы от этой жидкости, или те участки лица, где случайно проходили пальчики Виолетты… Жаль, что такие прикосновения были крайне редки и коротки. Мне кажется, или моя подруга сама старается сделать их такими? И что бы это значило?

Однако обработка ран была закончена прежде, чем я успел, вообще, что-либо, по этому поводу, надумать. И, наверное, это даже хорошо, а то бы только накрутил себя в очередной раз. И тогда только меня озарило: если я не расскажу сейчас о своем желании дать Леону по морде, то Виолетта гораздо сильнее разозлится, когда это произойдет. А я почти наверняка не смогу сдержаться, при ближайшей встрече с ним. Почти наверняка. Так что лучше прямо сейчас предупредить свою подругу.

– Э-э, Вилу, – робко начал я, когда девушка снова забрала у меня примочку.

– Да? – отозвалась Виолетта, смачивая бинт водой.

– Ты не сердишься за то, что мне приснился такой кровожадный сон? – спросил я.

– Разумеется, нет, – пожала она плечами, снова прикладывая примочку. – Я знаю, ты бы никогда не сделал ничего подобного в жизни.

– Ты почти права, – заметил я.

– Почти? – приподняла бровь Виолетта.

– Ну, да, – вздохнул я. – Мне, конечно, совсем не улыбается топить всех твоих друзей в Атлантическом океане, но вот Леону я все больше хочу съездить по физиономии.

Сказать, что Виолетта была впечатлена – это не сказать ничего Она с минуту стояла и просто смотрела на меня. В ее глазах одно чувство сменяло другое с такой скоростью, что я не успевал определить, какие это были чувства. Наконец, придя в себя, она улыбнулась и произнесла:

– Федо, зачем тебе это, а?

Признаться, неожиданная улыбка и дурацкий вопрос выбили меня из колеи. Поэтому я поперхнулся воздухом и возмущенно выпалил:

– Как это – зачем?! Он тебя обидел! Он заставил тебя страдать!

– Я все же не понимаю…

– Что ты не понимаешь, Вилу?! – взорвался я, вскакивая со стула. – Если понадобится, Макси сделает то же самое! Ведь мы – твои друзья! Для меня, отомстить Леону за твои страдания – дело чести! Я видел твои слезы после его мерзкого поступка! Видел, как ты мучилась, и, с каждой минутой, ненавидел его все больше! Теперь Леон Варгас – мой враг номер один!

Виолетта помолчала несколько секунд, а я вздохнул и опустил голову. Ну, вот, кто меня за язык тянул?! Из-за глупости я чуть не раскрыл своих настоящих чувств. Хорошо, хоть голос не повысил, потому что никогда не смогу обидеть ее. Но грубость в моих словах все равно присутствовала. И зачем я ее допустил?! Да, Виолетта меня не любит, но это вовсе не значит, что я могу грубить ей!

– Прости, Вилу, – тихо произнес я. – Не хотел.

Она вдруг заулыбалась, подступила на шаг и сказала:

– Все в порядке. И, может быть, Леон это, действительно, заслужил. Ты только сам-то поосторожнее. Не удивлюсь, если мой бывший сможет дать сдачи.

– А я что, не смогу?! – возмутился я.

– Нет, конечно же, сможешь! – рассмеялась моя подруга. – Как я могу так думать после того, что видела?! Ты дрался, как лев! Просто, понимаешь, Леон тоже не лыком шит.

– Не волнуйся, – посоветовал я. – Думаю, максимум, что мне грозит – это пара шишек. Да и Леона я верну в целости и сохранности. Разве только фингал поставлю.

– Вот, как раз за него я почему-то и не переживаю! – выпалила Виолетта.

Я удивленно на нее уставился, а она, похоже, только сейчас поняла, что сказала, и смущенно опустила глаза.

– Но ты ведь его любишь? – спросил я.

– Честно? Уже не знаю, – вздохнула девушка.

Я еще больше удивился. Что происходит, вообще?! Виолетта беспокоится не за Леона, а за меня, да и вообще, не знает, как к нему относится! Ничего не понимаю! Может быть… Ну, вот, опять моя дурацкая и абсолютно нелепая надежда! Говорю же, ее не должно быть! Спокойно, Федерико, спокойно!

– Ладно, это уже тебе решать, Вилу, – подытожил я. – Давай ужинать и расходится, а то завтра будем ползать, как сонные мухи.

В тот вечер, укладываясь в постель, я еще раз прокрутил в голове все события сегодняшнего дня и подумал, что вряд ли мне все же удастся сдержать свою ненависть к Леону, при ближайшей встрече с ним. Нет, я определенно дам ему по морде! Определенно.

Однако эту мысль я пропустил через свою голову только для того, чтобы лишний раз не думать о более чем странном поведении Виолетты. Мне не хотелось снова накручивать себя. Жизнь научила меня, что лучше не взлетать слишком высоко, иначе, будет очень больно падать. А я непременно упаду, потому что Виолетта меня никогда не полюбит! Это останется лишь мечтой, отдающейся болью в груди…

====== Глава 23 ======

Утром я проснулся от того, что мама стучала в мою дверь и громко говорила:

– Федерико! Сынок! Просыпайся! Ваш самолет вылетает через два часа!

Она ушла будить Виолетту, а я вздохнул и начал подниматься. Так, ладно, пора возвращаться в Буэнос-Айрес. На этот раз, навсегда. Я оделся, привел себя в порядок и спустился к завтраку. В столовой сидели мама и Герман, но что с ними было… Оба заспанные, бледные и с кругами под глазами.

–Ох! Я так понимаю, желать вам доброго утра не надо? – съязвил я, усаживаясь за стол.

– Издеваешься? – в один голос фыркнули они.

– Да нет, – рассмеялся я. – Во сколько же вы вчера вернулись, полуночники?

– Я не помню, – пробормотал Герман. – А ты, Авра?

– Шутишь? – осведомилась та, все еще не глядя на меня.

– О! – веселился я. – Плохо дело!

– Помолчи! – поморщилась мама. – И так голова трещит!

Я с удивлением посмотрел на нее. Она что, выпила вчера? Так ведь в записке было сказано… Ладно, сейчас разберемся!

– Что случилось? – спросил я. – Вы, кажется, по делам уходили?

– Да, мне вчера позвонила знакомая, попросила срочно приехать. Герман поехал со мной. А знакомая предложила просто посидеть с ней…

И, я так понимаю, вы очень круто посидели, – холодно парировал я. – Мам, что происходит? Ты никогда раньше так не пила. Во всяком случае, никогда не страдала от похмелья.

– Прощалась с Италией, – пошутил Герман. – А я – со своим одиночеством.

– Да ну вас! – отмахнулся я и принялся за бутерброды, которые стояли на столе.

Тут Герман поднял на меня глаза и едва не упал.

– Оп-па! – воскликнул он. – А что у тебя с лицом?

Мама тоже подняла голову и громко ахнула. Ну, в принципе, их можно понять. Выглядел я, и впрямь, неважно. Под глазом у меня все же появился большой фингал, так что веко было довольно сложно поднять. Примерно такого же размера синяк расцвел на скуле, а разбитая губа почему-то припухла.

Я не успел ничего сказать, потому что в столовую зашла Виолетта. Она пожелала всем доброго утра, села рядом со мной, посмотрела на меня и нахмурилась.

– Доброе утро, Виолетта, – приветствовал дочь Герман. – Так, может, кто-нибудь объяснит, как получилось, что Федерико весь в синяках?!

Мы с Виолеттой переглянулись и молчаливо решили все им рассказать – все равно не отстанут. А отговорка типа «упал» явно не прокатит. ТАК упасть просто невозможно.

– Дело в том, – начал я, – что мы вчера поздно возвращались домой. Пошли через одно крайне непопулярное место, вот и…

– Что? – допытывалась бледная, как полотно, мама.

– Ну, помнишь, я рассказывал тебе про такую категорию ребят, которых окрестил пивососами? – спросил я.

– Помню. Ты, вроде, говорил, что они ничего не умеют, кроме как пить пиво по подворотням?

– Именно. А вчера я с ними подрался.

– Господи, Федерико, неужели нельзя было просто пройти мимо?! – всплеснул руками Герман. – Вот, скажи, кто начал первым?

– Ну, я.

– И зачем, позволь узнать?! – возмутился друг моей мамы.

– Папа! – встряла Виолетта.

– Что – папа! – бушевал Герман. – Федерико подверг опасности не только свою жизнь, но и твою! Это…

– Перестань! – повысила голос Виолетта. – Чтобы ты знал, он полез в драку, потому что защищал меня! А вы тут со всех сторон на него…

– Мама и Герман сразу же удивленно переглянулись. Это дало моей подруге возможность продолжить:

– Вчера вечером, когда мы возвращались домой, Федерико увидел, что сквер на нашем пути занят этими самыми пивососами. Он тут же предложил мне пойти другим путем, но я громко что-то сказала, и те нас засекли. Они начали приставать ко мне. Федерико заступился.

– И сам тоже получил по лицу, – съязвила мама.

– Да успокойся, – отмахнулся я. – Мне еще очень повезло. Особенно, если учесть то, что их было одиннадцать человек.

– Ничего себе! – присвистнул Герман. – Ох, наверное, я должен извиниться. Прости, что зря упрекнул. И спасибо, что вступился за Виолетту.

– Проехали, – отмахнулся я. – И давайте-ка поторопимся, а то опоздаем на самолет.

– Ой, верно! – спохватился Герман. – Давай, живее! Федерико, поможешь погрузить вещи в машину?

Я поспешно вскочил из-за стола и метнулся наверх за своим чемоданом, а потом мы с Германом быстро перетаскали все коробки и прочее в багажник машины.

Примерно, через полчаса мы все уже ехали в аэропорт. Я оглядывал улицы Рима – города, в котором родился, в котором вырос, и к которому привык, безо всякой ностальгии. Ведь, если подумать, что меня здесь держит? Энрике, Деметрио и Росанна скоро тоже переедут в Буэнос-Айрес, а кроме них, у меня здесь и не было ничего хорошего. Мартино и Адель меня предали. Все остальные друзья уже и не помнят, кто я. Вот, сейчас уеду, и никто больше не вспомнит, что жил здесь какой-то Федерико Дельяно…

А, впрочем, какое мне до этого дело? Ведь очень скоро мы будем жить по соседству с Виолеттой и Германом! Осенью я вернусь в «Студию» и обязательно дам Леону по морде, а потом буду просто защищать подругу ото всех и вся. Правда, что будет, если она узнает о моих настоящих чувствах, представляю слабо… Но, собственно, почему обязательно узнает? Вдруг мой секрет так и останется со мной? Или однажды я пойму, что больше не люблю Виолетту? Согласен, для меня, это – не самая радужная перспектива, но зато я смогу навсегда остаться рядом с Виолеттой. А что мне еще нужно? Ну, то есть понятно, что я хочу быть ей не просто другом. Но это желание недостижимо, как звезды. А, если это так… Я зависим от общества подруги и, раз у меня есть возможность быть рядом, ею нужно пользоваться.

====== Глава 24 ======

Мы благополучно добрались до Буэнос-Айреса, но четыре последующих дня прошли на удивление однообразно. Мама еще не приехала. Мы с Виолеттой почти все время проводили вместе, иногда сочиняя общие песни, иногда подшучивая над Ольгиттой и Ромальо, иногда просто болтая.

А еще, я, наверное, никогда не привыкну к прикосновениям Виолетты. Ощущения от них по-прежнему были просто невероятными. Почему же только эта девушка способна меня так волновать? И как мне скрывать свои чувства, если сердце колотится, как бешенное, стоит Виолетте лишь мимоходом дотронуться до меня?

На пятый день, после завтрака, мама позвонила мне и радостно заявила:

– Сынок, я продала дом! Сегодня договор был заключен. Деньги на дом, который присмотрел Герман, я уже перевела на счет синьоры Валандо.

– О, отлично! – обрадовался я. – А сама ты когда приедешь?

– Завтра утром, – ответила мама. – Сегодня нужно еще решить кое-какие формальности. Вот только есть небольшая проблема. Мебель привезут в Буэнос-Айрес уже сегодня. Нужно, чтобы кто-то принял ее.

– А разве хозяйка уже съехала? – удивился я.

– Да, Герман уже все решил. Дом наш. Так может, ты…

– Хорошо, хорошо, – отмахнулся я. – Все сделаю в лучшем виде, мам. Не волнуйся.

– Вот и умница, – обрадовалась она. – Тебе нужно будет просто проконтролировать, чтобы всю мебель рабочие занесли в дом. С остальным я и сама разберусь. Ну, пока, сынок. Люблю тебя!

– Я тебя тоже, – ответил я, нажал на клавишу сброса и в задумчивости почесал затылок.

– Проблемы? – тут же спросила Виолетта.

Дело было в ее комнате. Мы сидели на кровати, а звонок мамы прервал нас посреди веселой беседы.

– Да нет, – вздохнул я. – Просто мама велела мне встретить рабочих с нашей мебелью. Она велела пока просто занести ее в дом. Твой отец уже уладил все формальности. Но вот, завтра вечером мама приедет и снова навалит на себя всего: новая работа, обустройство дома… Моя мама очень сильная и независимая, но сейчас я хочу, чтобы она больше такой не была.

– Я понимаю, – вздохнула Виолетта. – Ты хочешь, чтобы она почувствовала себя слабой и беззащитной женщиной?

– Точно, – кивнул я, слегка удивленный тем, как легко подруга меня поняла. Но что, собственно, можно для этого сделать? В Риме я не раз пытался, но мама все равно перехватывала инициативу. И, кстати, нельзя сказать, что ей нравилось все тащить на себе. Она просто, как будто не видела другого выхода. А я хочу, чтобы мама хоть в чем-то надеялась на меня.

Виолетта помолчала секунд тридцать, а затем, вдруг воскликнула:

– У меня идея! Подай мне мой мобильник, пожалуйста.

Я удивленно посмотрел на свою подругу, но взял с прикроватного столика телефон и протянул ей. Девушка, молча, что-то пощелкала и поднесла трубку к уху.

– Алло, Макси? – произнесла она через несколько секунд. – Привет. Слушай, нужна помощь. Ты сегодня свободен? Отлично, тогда приходи прямо сейчас. Только имей в виду: нужна будет сила. Ха! Да уж, самомнением тебя природа не обидела! Ну, тогда ждем тебя. Как это – кто? Я и Федерико! Ладно, ладно! Давай, пока!

Виолетта положила трубку, улыбнулась мне (при этом, я почувствовал себя так, словно в животе у меня что-то перевернулось) и произнесла:

– Ну, как-то так.

– И что это значит? – опешил я.

– Ты ведь хочешь сделать для своей матери что-то приятное? – вкрадчиво поинтересовалась моя подруга.

– Ну, да, – недоумевающе кивнул я.

– А хочешь сделать сюрприз?

– Какой?

– Сеньора Валандо уже съехала вчера, я видела в окно. Так что мы можем приготовить дом к приезду твоей матери. Как тебе идея?

– Ты думаешь, получится? – удивился я.

– Разумеется, получится, если действовать вместе, – улыбнулась Виолетта. – Я для этого и позвала Макси. Он сказал, что уж силы-то ему не занимать!

Мы вместе рассмеялись. Да уж, самомнение у нашего друга, и впрямь, слегка раздуто! Интересно, эта самая раздутость имеет под собой почву? Вот, сегодня и узнаем.

Однако минут через пятнадцать на пороге дома Кастильо Макси появился вместе с Нати. А раз он не боится ударить в грязь лицом перед своей девушкой, значит, ему нечего стыдиться.

Герман окинул ребят оценивающим взглядом, но в дом пропустил. Впрочем, надолго никто из нас там задерживаться не стал. Сказав, что идем гулять, мы поспешно убежали.

Макси с Нати жутко удивились, когда мы с Виолеттой привели их в соседний дом (ключ мне дал Ромальо), но обрадовались, узнав, что я остаюсь в Буэнос-Айресе. Минут через двадцать во двор заехало четыре грузовика.