Текст книги "Шепот ветра (СИ)"

Автор книги: Смешинка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц)

Напоследок испепелив обоих взглядом, я поспешно метнулся следом. Макси и Нати проводили сначала ее, потом меня озадаченными взглядами, но нам было уже все равно…

====== Глава 5 ======

Виолетта бежала, не останавливаясь и не переставая плакать. Я не винил ее и просто бежал следом, держась на расстоянии метра в полтора. В доме Кастильо Ольгитта тоже проводила нас удивленным взглядом от входа до лестницы, но мы и это проигнорировали. Я лишь махнул женщине рукой – мол, сами разберемся – и успел-таки вбежать в комнату Виолетты прежде, чем она захлопнула дверь.

– Вилу! – пропыхтел я. – Вилу, пожалуйста, не закрывайся от меня!

Эти слова слетели с моих губ прежде, чем я смог понять, что, собственно, несу. Тем не менее, они же заставили Виолетту посмотреть на меня. Несколько секунд мы стояли в паре шагов друг от друга. Затем я робко протянул девушке руку ладонью вверх, она накрыла ее своей ладошкой и лишь тогда позволила себя обнять.

Мы сели на краешек кровати, где Виолетта уронила голову мне на плечо и снова заплакала. И, к сожалению, в данной ситуации, все, что я мог, – это обнимать и нежно гладить подругу, ощущая ее боль, как свою. А что еще оставалось? Виолетту только что предали и лучшая подруга, и возлюбленный. Бедная девочка…

До глубокой ночи мы сидели в таком положении: моя подруга все так же плакала, поливая слезами мое плечо и обхватив меня за шею, а я обнимал и гладил ее по волосам. Каждая слезинка Виолетты и каждый ее всхлип оставляли в моей душе отпечатки. И меня не убивало то, из-за кого она так страдает. Нет. Просто я не мог видеть ее слез.

И в ту ночь я поклялся, что никогда в жизни не причиню этой девочке такой боли, какую причинил Леон. Никогда, кем бы она для меня ни являлась. А еще, мне очень хотелось дать ее бывшему в морду за то, что заставил это беззащитное создание так страдать. Скотина!

Лишь в третьем часу ночи мне удалось относительно успокоить Виолетту. Ну, то есть, она заснула в моих объятиях. Я уложил ее на кровать и накрыл первым попавшимся одеялом. Мне не хотелось бросать подругу в таком состоянии, поэтому присел на пол, опершись спиной о стену, и просто стал смотреть на нее. Боже милостивый, до чего она красива! Даже сейчас, с опухшим мокрым лицом и растрепанными волосами, Виолетта Кастильо прекрасна! Нет, я больше никому и никогда не позволю причинить ей боль!

С этой отчаянной мыслью я заснул и проснулся только утром от того, что у меня зверски ныла шея. Едва сдержав стон, я поднял голову вверх и слегка размял позвоночник.

– Прости, – раздался с кровати знакомый голосок. – Я напугала тебя вчера?

Оказалось, что Виолетта уже проснулась. Она лежала и смотрела на меня, а в глазах ее… Нет, наверное, это мне почудилось от недосыпания!

– Ой, привет! – улыбнулся я. – Да нет, ты меня совсем не напугала. Такое со всеми может быть. Я тебя понимаю.

– Понимаешь?! Ты?! – рассердилась Виолетта. – Да что ты можешь понимать?! Это ведь не тебя предали, растоптали, как…

– Вилу, Вилу! – воскликнул я. – Пожалуйста, успокойся! Выслушай меня!

Говоря это, я сжал ее лицо между своих ладоней. То есть не сжал, а осторожно взял, едва касаясь пальцами. Но и этого было достаточно для того, чтобы она замолчала и посмотрела на меня. И я решил рассказать Виолетте историю, которая надежно скрыта от других, потому что до сих пор не дает мне покоя…

– У меня тоже была девушка, – коротко произнес я, глядя в глаза подруге.

– Что? – опешила она.

– Да, – невесело усмехнувшись, ответил я. – Мы встречались около полугода. Расстались за три месяца до моего первого приезда сюда. Ну, как расстались… У меня был приятель, Мартино. Мы дружили с первого класса. Я никогда не замечал, чтобы они с Адель как-то…

– Адель?

– Ну, да. Это имя моей девушки. Она родом из Франции, но с родителями и старшим братом переехала в Италию еще в детстве, так что говорит почти без акцента.

– А дальше? – Виолетта явно заинтересовалась.

– Мы с Адель познакомились на школьной вечеринке. Я пригласил ее на танец. За одним последовал второй, третий… Потом мы обменялись номерами телефонов, и завертелось… То, что между нами было – это даже не полноценные отношения. Ну, походили за ручку, погуляли вместе, пообнимались, поцеловались… Благодаря друг другу, мы чувствовали себя взрослыми, но не более того. А потом… Потом я стал подозревать, что Адель крутится еще с кем-то. Причин для таких подозрений, конечно, было предостаточно. У нее вдруг появились какие-то неотложные дела по вечерам. Она стала звонить куда реже, чем раньше, да и вообще, изменилась. Когда я поговорил об этом с Мартино, он лишь пожал плечами, но почему-то с тех пор Адель начала хотя бы пытаться вести себя, как раньше. Теперь я, однако, видел фальшь в ее глазах. И вот, тогда у меня появилось некое подозрение… Чтобы проверить, я решил проследить за Адель, о чем не стал говорить никому, вообще. Тем вечером в парке она гуляла с ним. С моим другом детства, Мартино. Она держалась за руки, обнималась и целовалась с парнем, которого я называл братом.

– Ох, Федо! – сочувственно погладила меня по плечу Виолетта. – Тебе, наверное, было очень больно! И что ты сделал?

– А что – я? Вышел из укрытия, когда они целовались, громко прокашлялся, посоветовал обоим впредь держаться от меня подальше, повернулся и ушел.

– И куда ты направился?

– Ну, понятное дело, не домой. Нашел утешение рядом со своим самым близким и самым лучшим другом, Энрике.

Виолетта, молча, поднялась и вдруг обняла меня. Уж это точно было неожиданностью. Тем не менее, я поспешил обнять ее в ответ, незаметно, пересаживаясь на край кровати. Это наше объятие нельзя было назвать ни благодарным, ни, тем более, радостным. Нет. Оно было трагичным. В условиях столь серьезной психологической травмы, моей подруге нужна была поддержка. И я стал для нее источником этой самой поддержки, как когда-то для меня – Энрике. Виолетта лишь хотела, чтобы я побыл рядом. А меня, собственно, даже уговаривать не нужно…

====== Глава 6 ======

В течение следующей пары дней я пытался вернуть Виолетте хотя бы желание жить, но пока что тщетно. И, говоря откровенно, я понимал ее. После такого, удивительно, что она, вообще, не бросилась под машину, когда бежала домой (подобные мысли, как правило, приводили меня в ужас).

Иногда моя забота даже немного раздражала Виолетту. В основном, это случалось, когда, сидя за столом, я уговаривал ее поесть. Она тогда хмурилась и начинала что-то недовольно бурчать. На четвертый день я снова кормил ее почти с ложечки.

– Тебе нужно поесть, Вилу! Где это видано – из-за урода-парня морить себя голодом! Пожалуйста, поешь!

– Перестань, Федо! – воскликнула Виолетта, в сердцах ударив кулаком по столу. – Я ведь не маленькая, в конце концов! Ты ведешь себя, как…

– Как хороший друг? – оборвал я ее.

– Да нет, – покачала головой девушка. – Скорее, как брат.

– А хороший друг и должен вести себя, как брат, – заметил я. – Это – мое мнение. И все-таки, ты должна поесть, Вилу!

– Ну, хватит! – взмолилась Виолетта. – Это выглядит просто нелепо!

– А мне без разницы, как это выглядит! Пусть меня считают кем угодно, а только я все равно поставлю тебя на ноги! И это, поверь, будет гораздо сложнее сделать, если ты продолжишь так издеваться над собой! Да и надо мной, если честно.

Тирада подействовала. Виолетта зачерпнула ложкой немного каши и отправила ее в рот. И только тогда я спокойно взялся за свой завтрак. Когда с едой было покончено, я предложил пойти, погулять возле дома.

– Может, лучше побудем у меня? – засомневалась Виолетта.

– Нет уж, – отрезал я. – Ты не можешь вечно сидеть в четырех стенах, Вилу! Тебе нужно сменить обстановку!

Мы вместе вышли на улицу и присели на крыльцо. Виолетта так давно не была на воздухе, что невольно занервничала и заерзала.

– Все в порядке, Вилу, – улыбнулся я, коснувшись ее плеча. – Не бойся, все в полном порядке.

– Один ты у меня остался! – простонала та, прижавшись ко мне. – Одному лишь тебе я могу доверять, Федо!

От этих слов вкупе с неожиданным объятием мне стало очень тепло и хорошо. Но показывать этого нельзя, иначе она подумает… Ну, то есть, заподозрит…

– Ты недооцениваешь тех, кто рядом с тобой, – тихо произнес я, поглаживая ее по спине. – Сеньор Кастильо, Ромальо, Ольгитта, Анжи – они все любят тебя и никогда не предадут. Кроме того, я абсолютно уверен, что, как минимум, Макси и Нати займут нашу сторону.

– Но сейчас рядом только ты, Федо, – не унималась Виолетта. – И, если честно, меня это устраивает. Ты один меня понимаешь. И утешаешь.

Сердце мое затрепетало в грудной клетке. Она рада, что я здесь! То есть, конечно, я это и раньше знал, но теперь окончательно убедился, и потому безумно счастлив! Но, опять же, пусть это самое счастье распирает меня только изнутри! Нельзя показывать его! Просто нельзя.

– Да, – вздохнул я. – Боюсь даже представить, что бы с тобой происходило, не будь меня здесь…

Тут я замолчал, потому что почувствовал внезапное озарение. Да ведь это все… Это все произошло…

– Федо? – отстраняясь, позвала Виолетта.

– Господи, да ведь этого всего могло и не быть! – застонал я, обхватив руками голову.

– Что с тобой? – занервничала Виолетта.

– Это я во всем виноват! – не поднимая головы, запричитал я. – Все из-за моего приезда сюда!

– Да что ты такое говоришь, Федо?

– Разве не ясно? Если бы я не приехал сюда, Ольгитта на меня бы не чихнула! А если бы она не чихнула, я бы не заболел! А если бы я не заболел, ты бы изначально согласилась пойти на вечеринку! Леон бы знал это и не стал…

– Федо! Федо, успокойся! – оборвала меня Виолетта. – Не смей себя винить, ты понял?! В произошедшем твоей вины нет! Раз Леон – такая сволочь, он попался бы на чем-нибудь другом, рано или поздно! К тому же, сейчас ты рядом, и утешаешь меня! Я не знаю, как пережила бы подобное самостоятельно! Наверное, никак. И, пожалуйста, перестань заниматься самобичеванием!

Я поднял голову и посмотрел в глаза своей подруге. Удивительно, но в них совсем не было упрека, хотя, почти по моей вине она сейчас так страдает.

– Ты, правда, на меня совсем не сердишься? – уточнил я.

– Ох, Федо, ну, за что мне сердиться? – вздохнула Виолетта. – Ты ставишь меня на ноги, не отходишь ни на шаг и поддерживаешь так, как только можешь! И выбрось всю эту чушь со своей виной из головы! Если бы ты не приехал, а я обнаружила Леона при других обстоятельствах… Тогда, не сомневайся, страдать бы мне в гордом одиночестве! Так что… могло быть и хуже, правда?

От этих слов мне стало гораздо легче. Раз Виолетта не сердится, значит, все в порядке. В конце концов, она права: могло быть и хуже. А если бы ей, и впрямь, пришлось переживать предательство Леона в одиночку? А если бы она не выдержала и что-нибудь с собой… На мгновение я ужаснулся собственной мысли. Нет, лучше уж, как есть!

– Конечно, – вздохнул я, обнимая подругу за плечи.

Она же не спешила отвечать на эти объятия, но и сопротивляться, тоже не спешила. Нет. Вместо всего этого, Виолетта… улыбнулась.

– Не знаю, как это у тебя получается, – изрекла она, – но каким-то образом ты любыми словами или делами ухитряешься лечить мне душу!

– Боже, как мне не хватало твоей улыбки, Вилу! – рассмеялся я. Тебе, действительно, легче?

Ответить Виолетта, однако, не успела, потому что во двор вдруг заехала машина синьора Кастильо. Вот, черт! А я совсем забыл, что он приезжает именно сегодня. Ну, хотя, при таких обстоятельствах, это неудивительно.

Поспешно убирая руку с плеч подруги, я невольно отметил, что улыбка с ее лица исчезла. Да уж, синьор Кастильо явно не вовремя!

– Мы с тобой еще поговорим Вилу, – пообещал я. – Все будет хорошо!

Машина остановилась – и вот, нам уже машет синьор Кастильо. Через секунду, к нему присоединился Ромальо. Да, эта поездка была одной из немногих, в которой нужны были они, оба.

– Доброе утро ребята! – приветствовал нас синьор Кастильо, подходя ближе. – Как у вас дела?

– Привет, пап, – без улыбки отвечала Виолетта.

Чтобы он не заметил плохого настроения дочери, я поспешно протянул руку.

– Доброе утро, сеньор Кастильо.

– О чем это вы так мило беседовали? – полюбопытствовал тот, тряся мою ладонь.

Я перевел взгляд на Виолетту. Интересно, захочет ли она рассказать отцу о своих проблемах? Впрочем, увидев умоляющее выражение лица подруги, я сразу понял – не захочет. Ладно, это мы с ней обсудим позже. Сейчас нужно ее прикрыть.

– Ну, мы же подростки, сеньор Кастильо, – отшутился я, – и всегда найдем, о чем поговорить.

– А нам с тобой, Герман, совершенно необязательно в это вмешиваться, – встрял в диалог Ромальо, отодвигая синьора Кастильо и, в свою очередь, пожимая мне руку.

Я с благодарностью посмотрел на него. Ромальо же просто понимающе мне улыбнулся. Бьюсь об заклад, он все прекрасно чувствовал лучше даже, чем сам синьор Кастильо.

Кстати, о нем. Оказавшись отодвинутым в сторону, он обнял Виолетту, которая на объятие ответила, но не улыбнулась и ничего не сказала. Как бы не попасться на такой мелочи!

К счастью, тут из дома выскочила Ольгитта. С радостными криками, она подбежала к Ромальо и обняла его. Тот замер на секунду, а затем, деликатно отстранил от себя женщину со словами:

– Ольга, личное пространство! Вы же помните!

– Ну тебя! – рассмеялся синьор Кастильо, отойдя от дочери. – Я-то знаю, что, за время поездки, ты все время упоминал…

– Герман, ты мне больше нравишься, когда молчишь! – насупился Ромальо, но шея у него покраснела так, что нетрудно было догадаться, кого он упоминал.

– Как здесь дела, Ольга? – решил синьор Кастильо сменить тему.

Прежде, чем ответить, домработница посмотрела сначала на Виолетту, затем, на меня. Мы оба бессловесно просили ее ничего не говорить о странностях в поведении девушки.

– Все в полном порядке, – поспешила Ольгитта уверить своего начальника. – Дом в идеальном состоянии. Впрочем, как всег…

– Ох, ну, что вы, Ольга! – со смехом оборвал ее синьор Кастильо. – Я ни секунды не сомневался в вашей компетентности! Меня интересует психологическая атмосфера в доме. Например, как обстоят дела у Виолетты? От нее-то я все равно не добьюсь внятного ответа.

– Папа! – возмутилась та.

– Герман! – с осуждением посмотрев на друга, произнес Ромальо.

– А что такое? – пожал плечами тот. – Я имею право знать, почему моя дочь даже не улыбнулась, когда я приехал!

– Я и сама ничего не знаю, сеньор Герман! – воскликнула Ольгитта. – О том, что произошло, знает только Федерико! Они ведь все время вместе, и…

– Вместе? – удивился ее начальник. – Постоянно?

Все взгляды устремились на меня. Кроме, разумеется, Виолетты, которая явно испугалась. Да, кажется, я влип!

====== Глава 7 ======

Однако, все прошло вовсе не так страшно. Вместо того, чтобы возмутиться, синьор Кастильо вдруг спокойно произнес:

– Зайди ко мне в кабинет после того, как я позавтракаю. Нужно поговорить.

– Пап, но мы ведь просто... – попыталась возразить Виолетта.

Синьор Кастильо жестом остановил ее и обратился к Ольгитте:

– Мы с Ромальо проголодались.

– О, да, конечно, – засуетилась женщина. – Через секунду все будет на столе.

Взрослые поспешили уйти в дом. Но синьор Кастильо, уже в дверях, неожиданно обернулся и… подмигнул мне? Что-то я ничего не понимаю!

– Фуф! – выдохнула Виолетта, когда входная дверь закрылась. – Неужели приветствие закончилось!

Мы снова присели на ступень. Несколько мгновений ни один из нас не находил слов от пережитой сцены.

– Интересно, что папе нужно от тебя? – пробормотала девушка, нарушая тишину.

– Не знаю, – пожал я плечами, – но ведет он себя, вроде, не так уж и агрессивно.

– У него какое-то воспаленное воображение, – заметила Виолетта. – Это же надо было, на основе заявления о том, что мы с тобой постоянно вместе, решить, будто у нас… Очень странно, правда?

– Это еще мягко сказано, – согласился я. – Но, думаю, его задел, скорее, тот факт, что у нас появились секреты. А ты ведь совсем недавно покончила с враньем. Кстати, почему ты все-таки не хочешь рассказать отцу про Леона?

– Честно? Понятия не имею, – вздохнула Виолетта. – Мне просто хочется, чтобы это осталось в тайне.

– Но ведь я в курсе.

– Вот, об этом я как раз еще ни разу не пожалела. А оповещать всю семью мне совсем не улыбается. Папа должен это понимать.

– Он понимает. Просто ему непонятно, почему ты доверила свою тайну мне – мальчишке, а не той же Ольгитте, к примеру.

– Федо, ты понимаешь меня больше, чем кто-либо другой! – воскликнула Виолетта. – В сто раз больше!

Тут она положила голову мне на плечо. Борясь с нахлынувшими от прикосновения чувствами, я бессознательно приобнял подругу, вздохнул и тихо произнес:

– Между прочим, тебе не следует волноваться, Вилу. О том, что произошло, я не расколюсь даже под пыткой. Ты мне веришь?

На лице Виолетты снова появилась улыбка, от которой у меня все внутри потеплело. А потом, она вдруг произнесла такие слова, что мое сердце почти выпрыгнуло из груди.

– Верю, Федо! Еще как верю!

Тогда я понял, что, действительно, буду хранить эту тайну до гробовой доски. Я никогда не предам свою подругу. Никогда.

Но через мгновение Виолетта вдруг напряглась, подняла голову (но не сбросила с плеч мою руку) и серьезно спросила:

– А если папа будет тебе угрожать?

– В смысле? – опешил я. – Чем он может угрожать? Ведь моя мама – его давняя подруга! Сеньор Кастильо меня с пеленок знает! Уж кому-кому, а мне он вреда не причинит!

– Конечно же, нет! – испугалась Виолетта. – В этом плане папа совершенно безобиден. Но что, если он пригрозит, к примеру, отослать тебя в Италию, если не расскажешь?

Я задумался. Это мне в голову не приходило. Факт в том, что, хоть синьор Кастильо и безобиден в плане физического вмешательства (ну, по крайней мере, когда дело касается меня), он может обойтись и без него. Но я все равно не расколюсь! Мне будет сложно и больно оставить Виолетту одну, в такое время, но…

– Тогда уеду и буду переживать за тебя уже оттуда. По крайней мере, буду знать, что не предал, и…

– Нет! – вдруг воскликнула моя подруга. – Нет, Федо, я не могу потерять тебя! Если папа, действительно, пустит в ход такую угрозу… Тогда расскажи ему все о вечеринке и Леоне! Что угодно, лишь бы ты остался рядом со мной!

Слова лились мне на душу подобно бальзаму и ласкали слух. Она готова на все, лишь бы я был рядом… Это дорогого стоит, между прочим. Особенно, для влюбленного друга. Мы с Виолеттой обнялись и замерли в такой позе, что почти свело меня с ума. Как же мне хорошо от таких объятий! Мне становится тепло от любого соприкосновения с ней, а уж от объятий – тем более.

– Я никогда не сделаю того, чего ты не захочешь, Вилу, – шепнул я, пока мы не отстранились друг от друга.

– А я не хочу, чтобы ты исчезал из моей жизни, – тоже шепотом отвечала она. – И, если ты все не расскажешь папе, я сделаю это сама. Ты ведь не хочешь меня оставлять, правда?

– Конечно же, не хочу, – рассмеялся я. – И никуда от тебя не денусь!

Посидев так еще с минуту, мы, наконец, отпустили друг друга, Хоть мое сердце, при этом, и заныло. Я посмотрел на часы и произнес:

– Наверное, сеньор Кастильо уже позавтракал. Пора идти на разговор.

– Я подожду в гостиной, – кивнула Виолетта. – Если что, зови. И расскажи мне потом все. Я буду волноваться.

– Не стоит, Вилу, – улыбнулся я. – Говорю же, вряд ли у твоего отца воинственные намерения!

– Я все равно буду волноваться! – не унималась моя подруга. Если что, ты сделаешь так, как я сказала?

– Думаю, сначала все же позову тебя, и мы вместе расскажем. Ну, я пошел.

Виолетта ободряюще погладила меня по плечу. Было заметно, что она переживает. Нет, наверное, даже боится. Но чего? Того, что я могу все рассказать синьору Кастильо, или того, что он может отправить меня домой? Не сумев найти ответа на этот вопрос, я поднялся и направился ко входу. Виолетта, как и обещала, села в гостиной, скрестив руки и ноги, что говорило о крайней степени ее напряженности. Бедняжка!

– Все будет хорошо, – уже стучась в дверь кабинета синьора Кастильо.

– Войдите, – крикнул он.

Я робко заглянул внутрь. И синьор Кастильо, и Ромальо, разом повернулись ко мне.

– А, это ты, Федерико, – кивнул отец Виолетты. – Входи, присаживайся.

Закрыв за собой дверь, я сел на ближайший стул и, не дав никому рта раскрыть, твердо заговорил:

– Сеньор Кастильо, я хочу, чтобы вы знали: у нас с Виолеттой нет ничего, так сказать, из ряда вон выходящего. Мы просто…

– Успокойся, Федерико! – дружелюбно улыбнувшись, оборвал меня тот. – Я вовсе не об этом хотел с тобой поговорить. То есть, об этом, но с несколько иной позиции.

– Это как? – опешил я.

– Думаю, ты уже достаточно вырос, чтобы я мог поведать тебе то, о чем твоя мать, по-видимому, так и не смогла рассказать.

– О чем? – непонимающе спросил я.

– Вы с Виолеттой были почти обручены еще до рождения.

Вот это номер!

====== Глава 8 ======

– Мы – что? – только и смог выдавить я.

– Разумеется, это было лишь устное соглашение, – продолжал синьор Кастильо. – Дело в том, что я очень давно знаю Аврелию. Мы с Марией, если быть точным. Кстати, и твоего отца – этого подонка – мы тоже знали.

– Ничего себе, вы знали! – присвистнул я. – Даже я его в глаза не видел!

– Конечно, не видел. И я бы тоже не хотел его видеть. Нет, по мнению Аврелии, он был красавцем. А потом… потом так получилось, что она забеременела тобой. А эта лицемерная свинья…

– Значит, он бросил маму? – нахмурился я.

– Именно, – кивнул синьор Кастильо. – Аврелия была в отчаянии и даже всерьез подумывала об аборте. К счастью, мы с Марией сумели ее отговорить. А через полгода выяснилось, что моя жена тоже беременна. Они с Аврелией тогда часами говорили по телефону. Мария почти каждые выходные таскала меня в Италию.

Тут он улыбнулся.

– Представь только, как это выглядело: меня с двух сторон держат под руки две беременные женщины, будучи на разных сроках… Да прохожие наверняка думали, что у меня гарем!

Я рассмеялся, живо вообразив эту картину.

– Так вот, – посерьезнев, продолжал синьор Кастильо, – в один из таких выходных мы обсуждали, кто кого больше хочет: мальчика или девочку. И тогда было принято некое… соглашение. Если родятся оба мальчика или обе девочки, мы будем съезжаться каждые каникулы, гостить друг у друга, вместе путешествовать и так далее. Короче, делать все, чтобы наши дети дружили. Если же родятся мальчик и девочка, мы подождем до того, как вы, более или менее, повзрослеете.

– И что? – не понимал я. – Вы решили нас обручить?

– Не совсем, Федерико, – вмешался Ромальо. – Было решено предоставить выбор судьбе.

– Вот именно, – подхватил синьор Кастильо. – Мы просто договорились: если вы понравитесь друг другу, никто не станет протестовать. Ну, а если нет, значит, так тому и быть.

– Так, – потряс головой я. – Одну секунду. Значит, вы решили, что не будете против наших возможных отношений?

Синьор Кастильо с Ромальо одновременно кивнули.

– Ладно, – подытожил я. – Это еще вполне себе понятно. Но зачем вы сейчас это все мне рассказали?

– На всякий случай, – пояснил синьор Кастильо. – Просто вдруг подумал: а если ты что-то чувствуешь к Виолетте, но боишься признаться из-за меня?

– Сеньор Кастильо, – твердо произнес я, – если бы дело было в страхе перед вами, я не поехал бы сюда вовсе.

Тут Ромальо прыснул.

– Не поверишь, – выдавил он сквозь смех, – но я буквально только что говорил ему то же самое!

– Подожди, – нахмурился синьор Кастильо, обращаясь ко мне, – так ты не отрицаешь того, что Виолетта тебе нравится?

– Не цепляйтесь к словам, – отмахнулся я. – Так или иначе, а могу поручиться, что у нас с Виолеттой только дружеские отношения. Можно даже сказать, братские. Но не более того.

– Федерико, при чем здесь отношения, когда речь идет о твоих чувствах? – упорствовал синьор Кастильо. – Я спрашиваю: Виолетта тебе нравится, как девушка?

Я с ужасом ощутил горячую волну крови, хлестнувшую по лицу. Черт! Мне сейчас только покраснеть не хватало! И так голова кругом от неожиданных новостей. А тут, в довесок… Тем не менее, краска все же успела залить мои щеки. Синьор Кастильо это, конечно, заметил и рассмеялся.

– Так и думал! – воскликнул он. – Моя дочь просто не может не нравиться! Объясни только, почему вы всего лишь друзья, если я здесь ни при чем?

Что ж, ладно, меня раскусили. Придется рассказать правду. Другого варианта нет. В конце концов, у мамы, наверное, есть причины доверять синьору Кастильо. А я должен доверять ее суждениям, как образцовый сын. Что ж, Федерико, снимаем маски! С этими мыслями, я вздохнул и горько заговорил:

– Да, вы правы. Виолетта нравится мне еще с предыдущего приезда. Она знала об этом, но теперь, наверное, подумала, что подростковое раздолбайство отхлынуло, или что-то в этом роде. А правда в том, что, как она мне нравилась, так ничего и не изменилось. Ну, почти ничего. Изменились мои взгляды на эти чувства. Я решил, что, если Виолетта много для меня значит, я должен сделать все, чтобы она была счастлива. Поэтому я приехал. Чтобы побыть ей хотя бы другом.

– Стоп! – не понял синьор Кастильо. – А чувства Виолетты к тебе…

– Какие чувства?! – с болью в голосе простонал я. – Да нет никаких чувств! В этом-то все и дело! Нет их, не было, и никогда не будет!

Я спрятал лицо в ладонях. Синьор Кастильо и Ромальо были явно впечатлены, поэтому молчали. Наконец, моего плеча коснулась чья-то рука, а наш с мамой друг произнес:

– Ничего себе! Да на основании этой истории можно снять целый сериал! Ну, уж одноименный фильм – точно. Ты мазохист, Федерико! Нежели тебе так нравится причинять боль самому себе осознанием того факта, что ты не нравишься Виолетте?

– Конечно, нет, – заявил я, подняв голову. – Но, если это нужно ради ее счастья, я буду эту самую боль терпеть. И буду рядом, пока она нуждается во мне.

– Да нет, Герман, – присвистнув, вмешался Ромальо (он-то и положил руку мне на плечо). – Федерико у нас не просто мазохист. Он – БЛАГОРОДНЫЙ мазохист. Ну, или с рыцарским уклоном – это уж, как будет удобнее его называть.

– Подожди, – отмахнулся от него синьор Кастильо и снова обратился ко мне. – Слушай, а почему ты решил, что никогда не сможешь понравиться Виолетте?

– Потому что это невозможно, – не понял я.

– Но почему? Почему невозможно?

– Жизнь – не сказка, – покачал головой я. – Здесь чудес не бывает. Любовь – это такая штука, которую нельзя заслужить или вызвать. Ее можно только почувствовать. А, поскольку Виолетта эту самую любовь изначально не почувствовала…

– Ты сам себе противоречишь, – заметил Ромальо. – Любовь с первого взгляда случается только в сказках. Так, может быть, если дать Виолетте копнуть поглубже…

– Может, тогда она что-то к тебе почувствует? – подхватил синьор Кастильо.

Так. Это уже – перебор. Отец Виолетты учит меня, как добиться ее расположения? Точно перебор! Еще какой! К тому же, эти двое пытаются внушить надежду, а мне ее чувствовать никак нельзя. Нет, пора заканчивать этот разговор!

– Знаете, давайте-ка, мы уж сами как-нибудь разберемся, – подытожил я. – А к вам, двоим, у меня будет просьба: чтобы никто не узнал об этой нашей беседе, и, особенно, о моих чувствах к Виолетте. Пусть это будет нашей общей тайной.

– А, кстати, о тайнах, – спохватился синьор Кастильо. – Что все-таки случилось с Виолеттой? Почему она так странно себя ведет?

Так! Приплыли!

– А вот на этот вопрос я не стану отвечать даже под пыткой! – без тени сомнения отрезал я.

– Но ведь я – отец! – возразил синьор Кастильо. – Тебе не кажется, что у меня тоже есть право знать?!

– Безусловно, есть. Но пусть ваша дочь вам все сама расскажет, если захочет.

– Ты прекрасно знаешь, что ничего она не расскажет!

– И вы решили использовать меня, как информатора?! – возмутился я. – Не выйдет!

В ответ на такой выпад синьор Кастильо вполне мог разозлиться, но вместо этого он просто улыбнулся и произнес:

– Молодец. Проверку на вшивость выдержал с честью. Теперь я могу спокойно работать, потому что моя дочь в надежных руках.

– И не накручивай себя, Федерико, – добавил Ромальо. – Может быть, в один прекрасный момент, Виолетта посмотрит на тебя совсем по-другому, а потом еще долго будет думать, где раньше были ее глаза.

Невольная тень улыбки скользнула по моему лицу, но я лишь благодарно кивнул ему, в тысячный раз внушая себе, что нельзя давать надежде места в сердце.

– И еще один вопрос, – поднимаясь, обратился я к синьору Кастильо.

– Давай, – приободрил меня тот.

– Можно мне рассказать Виолетте о вашем договоре с мамой?

– Думаю, да, если ты считаешь, что так будет лучше для нее, – подумав пару секунд, ответил синьор Кастильо.

– Спасибо, – поблагодарил я и вышел из кабинета.

====== Глава 9 ======

Когда я появился в гостиной, Виолетта вскочила, как ужаленная. А меня разбирал смех, поэтому я тут же дал ему волю. Ну, синьор Кастильо! Ну, мама! Сводники!

– Что случилось? – занервничала моя подруга, очевидно, приняв смех за истерику.

Я лишь махнул рукой, продолжая хохотать – на большее просто не хватало сил.

– Что? – беспомощно спрашивала Виолетта.

Наконец, переведя дух, я смог выдавить:

– Все в порядке!

– Тогда почему ты так смеешься? – не поняла Виолетта.

– Пойдем к тебе, – все еще посмеиваясь, попросил я.

Мы вместе поднялись наверх, закрылись в ее комнате и сели на кровать.

– Ну, рассказывай, – подытожила Виолетта. – В чем дело?

Стараясь не прыснуть, я поведал ей о том, что узнал от синьора Кастильо, остановившись на этом самом договоре между ним и моей мамой.

– Ничего себе! – впечатленно покачала головой Виолетта, выслушав историю. – Вот ведь сводники! Судьбе они выбор предоставили… Ну, знаешь ли!

– Эй, успокойся! – вмешался я. – В конце концов, сеньор Кастильо ведь не давит на нас. Он просто, так сказать…

Я замолчал, пытаясь подобрать нужное слово.

– Подстраховался, – подсказала моя подруга. – Чтобы уж наверняка.

– Вот именно. Но не волнуйся, я убедил его в том, что мы с тобой – просто друзья, Вилу.

Мы помолчали секунд десять, глядя куда угодно, только не друг на друга. Наконец, Виолетта робко заметила:

– А раньше тебе бы это показалось вполне реальным, да?

– Что – “это”?

Я блефовал. Мне было понятно, что она имеет в виду, но ради спасения нашей дружбы я решил изобразить дурака.

– Ну, ты ведь думал раньше о том, что мы можем… нет, не можем, но… Господи, что я несу?!

Тут я не выдержал и рассмеялся. Ну, что это такое, в самом деле? Виолетта ровным счетом ничего ко мне не испытывает, а путается в словах так, словно… Нет, об этом даже думать нельзя!

Когда же я, наконец, смог перевести дух, то увидел, что моя подруга снова улыбается. То есть, даже не улыбается, а почти смеется. Полноценно рассмеяться, правда, ей пока мешали воспоминания о выходке Леона и Франчески. Но именно в этот миг я почувствовал, что, действительно, смогу вдохнуть в Виолетту жизнь. Смогу, чего бы мне это ни стоило. И, кажется, я знал, что делать дальше.