Текст книги "Шепот ветра (СИ)"

Автор книги: Смешинка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)

– Федерико, я наблюдаю за тобой, – продолжал Пабло. – В тебе прорва таланта. Если будешь заниматься, через пару лет станешь звездой мирового масштаба! Но только, пожалуйста, не бросай музыку!

– Прости, – вздохнул я. – Но так уж вышло, и не в моей власти что-либо изменить.

– Значит, так, – твердо решил Пабло. – Как хочешь, а я не приму твое заявление. Пока, во всяком случае. У тебя есть три дня, чтобы одуматься. Если в понедельник ты приходишь и говоришь, что передумал, я рву заявление, и мы просто забываем об этом разговоре. Если же ты говоришь, что не передумал…

Он со вздохом пожал плечами, как бы признавая свое поражение.

– Но почему ты не подпишешь сейчас? – опешил я.

– Потому что не хочу терять такого ученика, как ты, Федерико, – пояснил Пабло. – А теперь, иди, подумай хорошенько.

Поняв, что директора «Студии» не переубедить, я просто вышел из кабинета. Но в коридоре меня ждал сюрприз. Там столпились Леон, Андреас, Эмма, Эстрелла и Марко. А впереди стоял Макси. И вся эта толпа немедленно рванула ко мне.

– Федерико, что ты творишь?! – возмущенно спросил Марко.

– Только не говори, что мы опоздали! – взмолилась Эстрелла.

– Да нет, – вздохнул я. – Пабло не принял мое заявление.

– Ну, я же говорил, что он – наш человек! – восторжествовал Леон.

– Ты-то чего радуешься?! – насупился я. – Да тебе будет только на руку, если я уйду!

– Успокойся, – парировал Леон. – Понимаю, ты сейчас жутко зол…

– Зол… – повторил я. – Да нет, скорее, совершенно убит!

– И именно поэтому ты должен поговорить с Виолеттой, – вернулся Макси к проверенной схеме. – Они с Нати сейчас в кабинете танцев. Пойдем!

– Не пойду! – упрямо возразил я. – Как вы не понимаете, она лишь добьет меня окончательно!

– Это в том случае, если она тебя не любит, – встрял Андреас.

– А она и не любит! – отрезал я, круто развернулся и побежал к выходу из «Студии».

Я слышал, как ребята выкрикивали мое имя, но решительно это игнорировал. Так, куда теперь идти? Домой? Нет, туда я показаться не могу. Именно дома Виолетта и попытается меня найти. А она точно попытается, чтобы выяснить отношения и добить меня окончательно. А мне сейчас и так больно…

Ладно, для начала, нужно позвонить маме и сказать, что я, в лучшем случае, задержусь. Ноги сами вынесли меня во двор, но затем, я остановился и набрал номер матери. Однако, через пару гудков, в трубке раздался не мелодичный голос Аврелии Дельяно, а грубый мужской отклик:

– Слушаю.

– Алло, – нерешительно заговорил я. – Это телефон Аврелии Дельяно?

– Да, но тетя вышла, – отвечал голос.

И тут только я вспомнил. Проклятье! Ведь сегодня приехали все мои родственники! А, раз этот назвал мою маму тетей… Ох, дьявол! Мало мне было проблем – теперь еще и придется общаться с ненавистным братцем!

– Здравствуй, Тэнкредо, – настороженно приветствовал его я. – Это Федерико.

– Я и сам умею читать на дисплее, – отрезал тот.

– Хм… слушай, а нет поблизости Ренаты? Или Лорны с Ромеро?

– Нет, сейчас здесь только я и моя мама, – желчно отвечал Тэнкредо. – Дать ей трубку!

– Нет-нет-нет! – тут же запротестовал я.

Честное слово, лучше уж он, чем эта старая грымза!

– Так чего ты хотел? – подытожил мой братец.

– Передай, пожалуйста, моей маме, что я задержусь сегодня.

– Какая неожиданность! Да хоть совсем не являйся!

– Я, вроде, не спрашивал твоего согласия. Просто передай это моей маме, а то она будет волно…

– Ха! Не льсти себе! Да тетя и не подумает за тебя волноваться, потому что ты для нее – ошибка молодости! Ей, вообще, все равно, где ты и с кем! А насчет твоих слов, ладно, я передам ей. Хотя, не думаю, что она, вообще, станет тебя искать!

С этими словами, он бросил трубку. Я замер посреди двора с мобильником в руке, лишенный дара речи. В голове накрепко засели слова Тэнкредо.

Ошибка молодости… А что? Вполне возможно. Да, весело… Получается, что я уже и родной матери не нужен… И куда идти? А может, вообще, пойти, да и спрыгнуть с ближайшего обрыва? Честное слово, сейчас я готов даже на это…

====== Глава 63 ======

Я бы, может, и свел счеты с жизнью, но тут вспомнил кое о ком еще. О тех троих ребятах, которые никогда меня не оставят. О людях, для которых я стал членом семьи. Два почти-брата и одна почти-сестра…

Таким образом, минут через десять, я уже стучался в дом Марроне, одновременно проверяя, отключен ли мобильник. Открыл мне Деметрио. Увидев мое лицо, он сразу все понял и заорал на весь дом:

– Эй, Рике, Скорее, сюда!

Секунду спустя, в гостиную спустился его брат, громко ахнул и бросился ко мне со словами:

– Федо! Федо! Что случилось?

Я молчал, тупо глядя в пространство. Я знал, что могу доверять им, поэтому сбросил маску спокойствия, которую надел еще в «Студии». Здесь я мог показать, как мне на самом деле тяжело и больно. Все, что произошло сегодня, убило меня. Боль атаковала изнутри, а в мозгу тупо стучало: «я не нужен ни Виолетте, ни маме».

Энрике с Деметрио вдвоем завели меня в дом и посадили в кресло. Мальчик немедленно сбегал на кухню, принес стакан воды и протянул мне.

– Теперь бегом в школу, – велел брату Энрике.

– Так ведь мне сегодня ко второму уроку, – возразил тот.

– К твоему сведению, он начнется через тридцать минут, – сверившись с часами, заявил Энрике. – А тебе еще идти!

– Ну, я пойду побыстрее! – взмолился Деметрио. – Я хочу послушать, что случилось с Федерико!

– Иди, Дем, – вмешался я. – Поговорим после школы, хорошо?

– Мило, – обиделся паренек. – Очень мило с твоей стороны! Ты хочешь, чтобы я умер от беспокойства?! Я, между прочим, тоже тебе не чужой!

– Ну, конечно, не чужой, Дем, – вздохнул я. – Просто ты должен учиться, братишка. И потом, я думаю, что рассказывать тебе все прямо сейчас будет нечестно по отношению к Росанне. А после школы мы соберемся вчетвером и…

– Мы, и вправду, соберемся? – немедленно расцвел Деметрио. – Как раньше?

– Ну, конечно, как раньше, – улыбнулся Энрике.

– Супер! – возликовал мальчик.

– А теперь, бегом в школу! – скомандовал Энрике.

– Ладно, – сдался его брат. – Пойду. Но вечером мы с Росанной не успокоимся, пока не узнаем в подробностях, что так расстроило нашего второго брата!

С этими словами, он взял из кресла свой рюкзак, хлопнул меня по плечу и выбежал за дверь.

– Ну, давай, брат, рассказывай, что произошло! – тут же потребовал Энрике.

– А произошло то, из-за чего я теперь хочу покончить с собой! – простонал я, обхватив руками голову.

– Э! Э! – всполошился мой почти-брат. – Ты мне это брось! Расскажи все по порядку, а там посмотрим!

Я вздохнул, но все же не смог не рассказать ему. Ведь на то Энрике и был моим лучшим другом. Чтобы выслушивать, успокаивать и отговаривать от опрометчивых поступков. А самоубийство, наверняка, таким поступком и является. Можно себе представить, как бедняга испугался. Мы ведь как братья. И поэтому с болью в голосе я начал рассказ:

– Короче, ты был прав. Наш с Макси разговор, действительно, подслушал Диего. Более того, он снял его на видео.

– Дьявол! – выругался Энрике.

– И сегодня утром этот велосипедист-Шумахер показал запись не только Виолетте, но и всему нашему классу!– продолжил я.

– Что?! – вскричал мой почти-брат. – Ну и урод!

– Точно, – вяло хмыкнул я. – И теперь все знают о моих настоящих чувствах к Виолетте.

– Да все и так знали, – отмахнулся Энрике. – Во всяком случае, догадывались. Особенно, после того, что произошло на концерте. Нет, брат, самое страшное здесь не это.

– Конечно, не это, – пожал я плечами. – Самое страшное, что об этих чувствах узнала сама Виолетта.

– И причем, узнала она не от тебя, – добавил мой почти-брат.

– Вот это как раз значения не имеет, – возразил я, – снова спрятав лицо в ладонях. – Важно то, что она узнала. И теперь она будет винить себя за то, что не может ответить мне взаимностью.

– Так, ладно, не стану спорить, – вздохнул Энрике. – Все равно это бесполезно. Ты просто скажи, что сделал тогда.

– А что – я? Мне вдруг так больно стало… Я не мог даже посмотреть на нее. И я сбежал. Можешь считать меня трусом, но находиться там дальше уже было выше моих сил.

Энрике ободряюще похлопал меня по плечу и произнес:

– Понимаю. Но после этого ты поговорил с Виолеттой?

О, господи! И он туда же! Дался им всем этот разговор!

– Нет, – покачал головой я. – И не буду.

– Но почему?!

– А что она, по-твоему, скажет?! Что воспринимает меня просто, как друга?! Что мы никогда не сможем быть вместе?! Да я сам все это знаю, и такие слова меня только добьют! Тогда уж я точно…

– Ну-ну! Успокойся! – воскликнул Энрике. – И вообще, ваш с Виолеттой разговор неизбежен! Вы ведь учитесь вместе!

– От этого легко избавиться.

– То есть?

– Я написал заявление на отчисление.

Говоря это, я поднял голову и увидел офигевшие глаза друга. Он, казалось, даже онемел на пару секунд. Затем, во взгляде его появилось негодование, и он грозно спросил:

– Федерико Дельяно, ЧТО ты сделал?!

– Прости, брат, – торопливо заверил его я. – Но у меня нет выбора!

– Дурак! – застонал Энрике. – Нет, ты, правда, дурак или притворяешься?! Выбор есть всегда!

– То же самое сказал и Макси, – заметил я. – Но скажи, какая у меня альтернатива?

– Их несколько, – пояснил мой почти-брат. – Первая: ты должен признаться Виолетте, и дальше пусть сама решает.

– Но…

– Но если ты так боишься этого разговора, просто тупо не подходи к ней и не говори с ней. И потом, Федо, не забывай, что вы еще и живете по соседству. Следовательно, уход из «Студии» ничего не изменит!

– Да уж, – вздохнул я. – И потому мне остается только одно: броситься под ближайший автомобиль…

– Так, прекрати немедленно! – возмутился Энрике. – Что за идиотские мысли?! Себя не жалеешь – так хоть Аврелию пожалей!

– При чем здесь мама?! – застонал я. – Да ей, вообще, плевать!

– Не понял, – констатировал Энрике. – Ты раньше никогда так о ней не говорил. Что теперь изменилось?

– Я только что звонил ей, а трубку взял Тэнкредо, – вздохнул я. – Сегодня ведь тринадцатое сентября, помнишь?

– И что? – опешил Энрике.

– А ничего! – прорычал я. – Услышал о себе много нового. В общем, оказывается, я для мамы – просто ошибка молодости!

– Чего?! – возмутился мой почти-брат. – Только не говори, что ты ему поверил!

– Может, и не поверил, – вздохнул я. – Но как не задуматься? Может, и впрямь, меня не должно существовать вовсе?

– Сдурел?! Да я видел выражение ее лица каждый раз, когда тебе грозила опасность! Она была бледной, как смерть! И ты после этого будешь утверждать, что она тебя не ценит?!

Он немного помолчал, а потом добавил:

– В конце концов, ты должен понимать, что я, Деметрио и Росанна тоже не хотим тебя потерять.

– Это я как раз и не обговариваю, – торопливо заверил я друга. – Еще бы я вам был не нужен!

– Тогда почему ты хочешь что-нибудь с собой сделать?! – возмущенно спросил он.

– Прости, брат, – вздохнул я. – Есть такое желание, и оно меня не покидает.

Энрике похлопал меня по плечу, но, казалось, уже не находил слов. Да и, наверное, никакие слова не помогли бы мне. Ничто не сможет вылечить боль, которая горит в моей груди… Так больно…

– И что ты теперь планируешь делать? – спросил он через минуту.

– Честно? – устало спросил я. – Понятия не имею. В голове только одна мысль, которую ты уже знаешь…

– Слушай, не принимай решений на горячую голову! – воскликнул мой почти-брат. – Может, потом мы еще вместе над этим посмеемся!

– Ага, вот только сейчас мне совсем не до смеха! – возразил я.

– Понимаю, – грустно вздохнул Энрике. – Если бы я мог хоть что-нибудь сделать…

В его голосе послышалась такая боль, что у меня кольнуло в груди. Я поднял голову, потрепал друга по плечу и мягко произнес:

– Эй, ты ведь нашел нужные слова, когда я порвал с Адель. Так что изменилось сейчас?

– Изменились твои чувства, – просто ответил Энрике. – Адель и Виолетта – разные девушки, и к ним у тебя разные чувства.

– Да, ты прав, – согласился я. – Абсолютно разные, не говоря уже о том, что даже те слабые отголоски чувств к Адель давно ушли, стоило мне встретить Виолетту.

– Вот именно, – подхватил мой почти-брат. – Ты любишь Виолетту. Любишь так сильно, как только можно любить человека. От этого я тебя спасти не могу. Будь у меня такая возможность…Но ее нет. Прости, брат!

====== Глава 64 ======

Весь день я сидел в гостиной дома семьи Марроне, страдая от боли. Энрике приходилось буквально заставлять меня есть. И все равно, мне кусок не лез в горло.

Моему почти-брату тоже приходилось нелегко – я видел это по его лицу. Больно от того, что мне больно – как-то так. Но Энрике ни разу и словом об этом не обмолвился. Наверное, понимал, что мне сейчас только чувства вины не хватает. И за весь день я сотни раз вознес молчаливую благодарность небесам за то, что у меня есть такой друг…

Вечером к нам присоединились Деметрио с Росанной. К чести Энрике, он, понимая, что я не хочу говорить о произошедшем, вкратце рассказал им все сам. Реакция их оказалась, однако, совершенно неожиданной. Вместо того, чтобы удивиться, оба просто… рассмеялись! Да уж, друзья, называется!

– Эй, вы чего?! – возмущенно спросил Энрике, глядя, как брат и сестра хохочут. – У вас друг страдает, а вам смешно?!

– Прости, Федо, – отсмеявшись, произнес Деметрио. – Мы не хотели тебя обидеть, ты же знаешь! Просто… с чего ты взял, что Виолетта не любит тебя?

– И вы туда же! – застонал я. – Пристрелите меня, кто-нибудь!

– Ну-ну, спокойно! – воскликнул Энрике. – Не горячись!

Он похлопал меня по плечу и строго обратился к ребятам:

– С чего взял – с того и взял! Закрыли тему!

Да… Вот она – настоящая дружба! Энрике сам все время спорит со мной по поводу чувств Виолетты (вернее, по поводу их отсутствия), но сейчас, когда мне так плохо, не позволил сестре с братом поднимать этот вопрос. Мой самый-самый близкий друг!

Росанна же пересела поближе ко мне и коснулась моего плеча со словами:

– Тебе, наверное, очень плохо, да?

– Паршиво, – согласился я.

– Чем мы можем тебе помочь? – обеспокоенно спросил Деметрио.

– Боюсь, что мне ничем не поможешь, Дем, – вздохнул я. – Уже ничем.

– Ну вот, опять! – возвел Энрике глаза к потолку. – Даже думать не смей, ясно тебе?!

– О чем? – тут же спросила Росанна.

– Наш брат всерьез подумывает о самоубийстве, – мирно пояснил Энрике.

Я едва удержался от того, чтобы врезать бесцеремонному лучшему другу, но очень скоро понял, что это был всего лишь хитрый ход. Специально, чтобы я увидел реакцию Деметрио и Росанны. Они, между прочим, одновременно громко ахнули. Девочка автоматически крепко сжала мое плечо.

– Энрике прав! – воскликнул Деметрио, постепенно бледнея. – Даже думать об этом не смей! Как же мы без тебя?!

– Вот именно! – подхватила Росанна. – Мы тебя так любим, а ты хочешь нас бросить?!

– Прости, – хмыкнул я, – но Энрике не совсем точно обрисовал картину. Идеи наложить на себя руки всплывают у меня в голове против моей воли!

– И все равно всплывает! – не унимался Деметрио. – Поэтому лично я не успокоюсь, пока эта мысль не оставит тебя окончательно!

– Я тоже! – добавила Росанна.

Родные мои… Если бы они только знали, насколько дороги мне! Но даже это сейчас мне не поможет. Мне, вообще, ничего не в силах помочь. Ну, кроме, разумеется, смерти…

– Так, ладно, – подытожил Энрике. – Дем, Роус, вам пора спать. Возражения не принимаются.

– Но Рике! – одновременно воскликнули эти двое.

– Ведь завтра суббота! – возмутился Деметрио.

– Позволь посидеть еще немного! – захныкала Росанна.

– Не… – начал, было, тот, но осекся, потому что в его кармане зазвонил мобильник.

Мой почти-брат посмотрел сначала на дисплей, потом на меня, нахмурился, но взял трубку.

– Слушаю. А, добрый вечер, Аврелия.

При упоминании о собственной матери я негромко охнул, но Энрике жестом приказал быть тише. А, ясно. У него есть какой-то план. А разговор все продолжался.

– Нет, – деланно недоуменно произнес он в трубку. – Я его, вообще, со вчерашнего дня не видел. Да не переживайте вы! Все с ним будет в порядке. Он крепкий. Держите меня в курсе, хорошо? Ладно. До свидания.

Он положил трубку, а мы с Деметрио и Росанной в один голос спросили:

– Что?

– Что-что! – пробурчал Энрике. – Федо, твоя мама звонила. Ищет тебя. И я не сказал, где ты на самом деле только потому, что домой тебе, в таком состоянии, лучше не соваться. Но она за тебя переживает. А ты говоришь «ошибка молодости»! Да у нее голос дрожал!

– Подожди секунду! – осадил брата Деметрио. – Что еще за «ошибка молодости»?

– Ничего особенного, – пояснил тот. – Просто Федерико слишком серьезно воспринял очередную каверзу Тэнкредо!

Мы вместе рассказали про тот случай со звонком.

– Ты что, идиот?! – тут же спросил у меня Деметрио. – Как ты мог сомневаться в собственной матери?!

– И кого, скажи на милость, ты, вообще, слушаешь?! – подхватила Росанна. – Без обид, но твой братец – тот еще тип! Верить ему – это, мягко говоря, неправильно!

– Знаю, – вздохнул я. – Просто он сказал это так, что я поневоле задумался…

– Да что бы он ни сказал! – возмутилась Росанна. – Скорее всего, это была просто очередная гадость с его стороны, и…

– Так, ребята! – привлек их внимание Энрике. – Я, кажется, велел вам отправляться спать!

Недовольно бурча, Деметрио с Росанной все же помахали нам и скрылись наверху. Мы с Энрике еще около минуты сидели, молча. Ни один из нас не находил слов. Боль все еще атаковала меня изнутри, и я начинал понимать, что надолго моего терпения не хватит. Тем не менее, рядом с лучшим другом мне было хоть немного легче. И все равно, так больно…

– Рике, – позвал я.

– Да? – осторожно откликнулся он.

– Слушай, а вот чисто-гипотетически, ты перестаешь любить после смерти? – напрямик спросил я.

– Чего?! – возмутился мой почти-брат, гневно сверкнув глазами. – Снова твои дурацкие мысли?!

– Да, – с тоской вздохнул я. – Но ты же понимаешь – то, что произошло в «Студии», для меня хуже, чем нож в сердце.

– Знаю, знаю, – отозвался Энрике.

Он потрепал меня по плечу, хотя у самого интонация насквозь пропиталась болью. И я только тогда понял, как ему сложно. Мы с ним, можно сказать, братья, а у меня тут такие мысли… Энрике боится меня потерять. Тут он, словно прочитав мои мысли, добавил:

– Знаешь, будь у меня такая возможность, я бы, не колеблясь ни секунды, принял твою боль на себя…

– Сдурел?! – подскочив от неожиданности, возмутился я. – Ты и так уже в жизни настрадался, брат! Нет, больше я тебе мучиться не позволю! И, тем более, такого я не пожелаю никому! Даже Диего.

– Да нет, – вздохнул Энрике. – Тебе сейчас тяжелее, чем пришлось бы мне. Я ведь и покруче моменты переживал...

– Рике, послушай! – горячо воскликнул я, заглянув в глаза другу. – Даже думать об этом не смей! Хватит с тебя страданий! Я постараюсь это пережить, ясно?

– Постараешься?! – возмутился мой почти-брат.

– Да, постараюсь, – вздохнул я, снова обхватив руками голову. – Но обещать ничего не могу. Прости.

Я понимал, что этими словами делаю ему больно, но мне не хотелось врать Энрике. Мы всегда были очень близки, а ложь ставила нашу дружбу под удар. Я слишком ценю его, чтобы врать.

– Ох, застонал мой почти-брат. – Опять – двадцать пять! Слушай сюда, самоубийца! В таком состоянии я домой тебя не отпущу! Оставайся-ка сегодня здесь. Мне так спокойнее. Только… может, ты все-таки позвонишь Аврелии?

– Ну, и как ты себе это представляешь? – приподнял бровь я. – Сам ведь сказал ей, что меня не видел!

– О, значит, пусть переживает?! – возмутился Энрике. – Нет, брат, ее нужно оповестить! Вот, я сейчас…

– Ты себя подставишь, – резонно ответил я.

– Да не переживай ты! – отмахнулся он, доставая мобильник. – Найду, что сказать.

– Смотри, – пожал я плечами. – Только предупреди, чтобы она ничего не вздумала говорить Виолетте.

– Понял, – со вздохом кивнул Энрике.

Конечно, девушка вряд ли будет активно меня искать, но и помогать ей я не собирался. – Мне не нужны ни наезды, ни упреки, ни банальные фразы типа «мы просто друзья». Мне нужна она. Больше всего на свете я мечтаю об одном-единственном поцелуе… Ну, то есть, ХОТЯ БЫ об одном… Но, увы, даже этой мечте не суждено сбыться… Виолетта меня не любит, а, раз так, я просто не стану с ней общаться. Зависимость от нее со временем пройдет, а вот боль, которую спровоцируют слова типа «я люблю тебя только, как друга» – вряд ли.

А мой почти-брат, тем временем, уже поднес телефон к уху, а через мгновение твердо заговорил:

– Аврелия, это Энрике. Я звоню, чтобы вы не волновались. Да, Федерико только что пришел ко мне. Нет-нет, не надо его забирать! Да нет… А, вы уже в курсе! Но откуда? А, вот как! Ну, да. Просто… Ему сейчас очень плохо. Я боюсь отпускать его домой. Пусть переночует сегодня у меня, хорошо? Ну, что вы! Конечно же, нет! Да за что? Для этого и существуют друзья! О, хорошо, обязательно передам! Вы только Виолетте не говорите, где он! Понял. До свидания!

Он положил трубку и тут же обратился ко мне:

– Слушай, у вас там просто испорченный телефон!

– О чем ты? – не понял я.

– О том, что твоя мама в курсе произошедшего в «Студии»!

– Чего?! – охнул я. – Как, черт подери…

– Говорю же, испорченный телефон! Аврелии сказал Герман, которому сказала Ольгитта, которой случайно проболталась Анжи, которой сказал Андреас.

Ничего не поняв, я потряс головой, а потом робко сказал:

– Ты не мог бы…

– Короче, – вздохнул Энрике, как всегда, поняв меня с полуслова. – Андреас рассказал о выходке Диего и, соответственно, о твоих чувствах к Виолетте, Анжи. Дома она говорила с Ольгиттой и случайно ей проболталась. Ольгитта, в свою очередь, посчитала нужным поставить в известность Германа. Ну, а Герман уже поведал твоей матери.

– Ну, весело, – присвистнул я. – Да, ты прав. Вылитый испорченный телефон. И что сказала мама?

– Что все прекрасно понимает, и что ты можешь задержаться здесь, пока тебе не полегчает, – улыбнулся мой почти-брат. – Если, цитируя ее, ты не доставишь мне хлопот. А ты не доставишь, поэтому, давай-ка, проходи в гостевую комнату.

– Спасибо, брат, – вздохнул я и последовал за ним наверх.

Гостевая комната располагалась напротив спальни Деметрио и представляла собой почти абсолютно точную копию той, которая была в Риме. Там я оставался иногда у друзей на ночь, а вот в Буэнос-Айресе еще не доводилось.

– Хорошо, что есть вещи, которые не меняются, – вздохнул я, оглядывая привычную обстановку.

– Точно, – подтвердил Энрике, который стоял за моей спиной. – Обставляя дом, я подумал… Новая страна, новый город, новое жилье, новая работа – не слишком ли много нового для одного человека?

– Согласен, – вздохнул я. – Многовато. Ладно, брат, спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – ответил он. – Только, пожалуйста, спи, а не изводи себя мрачными мыслями!

– Хорошо, хорошо! – отмахнулся я.

Мы разошлись по комнатам. Уже в знакомой кровати я все равно долго не мог уснуть. Да, Энрике легко говорить! А если эти мрачные мысли атакуют изнутри, а боль в груди не дает покоя?! Ну, вот, как тут можно заснуть?! Я честно пытался очистить голову, но не так-то просто было не думать о том, насколько негативно эта история отразилась на Виолетте…

====== Глава 65 ======

Спустившись утром в гостиную, я застал там Энрике за чтением утренней газеты. Впрочем, услышав шаги, мой почти-брат тут же прервал свое занятие и осторожно произнес:

– Доброе утро.

Я в ответ наградил его взглядом, который ничего доброго не предвещал. Впрочем, неудивительно – ведь заснуть мне удалось лишь глубокой ночью.

– Так, понятно, – вздохнул Энрике. – Не послушал моего совета, и всю ночь терзал себя?

– Если бы обратное было так просто… – убито покачал головой я.

– Знаю, знаю, – понимающе кивнул мой друг. – И не осуждаю тебя за это. Но скажи честно: тебе хоть немного легче?

– Как тебе сказать… – замялся я.

И в самом деле, как объяснить Энрике, что ни боль, ни дурные мысли, ни отсутствие воли к жизни так и не отступили? Ведь мой почти-брат и сам мучается осознанием того факта, что ничем не может мне помочь. Имеет ли смысл усугублять это состояние? Хотя, что за глупости?! У меня никогда не было секретов от него! И потом, ничто в мире не разрушает дружбу сильнее вранья. Нет, я ни за что не поставлю ее под удар!

Впрочем, Энрике, похоже, и сам все понял. Он всегда все видел по моему лицу, как, собственно, и я – по его. Мой почти-брат фыркнул и заявил:

– Знаешь, я думаю, что лучше страдать сытым, чем голодным. Пойдем, позавтракаем, а там разберемся.

Мы прошли в столовую, где уже заканчивали завтрак Деметрио с Росанной. Оба пожелали мне доброго утра, нисколько не удивившись тому, как я здесь оказался. Должно быть, Энрике их предупредил.

– Как ты? – заботливо поинтересовалась Росанна, стоило мне тоже сесть за стол.

Я поморщился, выказывая свое состояние, и уныло поковырял ложкой кашу. Деметрио и Росанна переглянулись, а мальчик процедил сквозь стиснутые зубы:

– Знаете, я уже начинаю проникаться к Виолетте недобрыми чувствами!

– Ты что, с ума сошел?! – опешил я.

– Тогда и я тоже сошла! – вмешалась его сестра. – Ведь это Виолетта заставила тебя так страдать!

– Но, она-то здесь ни при чем! – возразил я. – Виолетта никогда не пожелала бы никому ничего такого! Да, мне сейчас плохо, больно, противно – все вместе. Но Виолетта ничего не может изменить, потому что сердцу не прикажешь! Увы, у нее нет ко мне любви!

– Вот именно! – подхватил Энрике, присаживаясь рядом со мной. – В данной ситуации, Виолетта не виновата. Уж если кого-то ненавидеть, то только этого самого Диего!

– Ну, про него я уже молчу! – возвел Деметрио глаза к потолку. – Моральный урод, самый настоящий! Но Федерико сейчас страдает не из-за него, а из-за Виолетты!

– Но она ведь ничего не может с этим поделать! – воскликнул я. – Никто еще не сумел заставить себя полюбить кого-то! В общем, подрастете – узнаете. А пока, не спешите судить о людях!

– Хорошо, хорошо, – сдался Деметрио. – Не будем. Остынь.

– И все-таки, я не понимаю! – не унималась Росанна. – Виолетта, может, и не виновата в том, что произошло. Но ведь сейчас, когда тебе так плохо, она тебя бросила! Она могла бы побежать за тобой, вернуть… Но нет – сейчас рядом только мы! А ты, вместо «спасибо», продолжаешь идеализировать свою возлюбленную!

– Ребята, я вам очень благодарен, правда! – устало ответил я. – Вы изо всех сил пытаетесь мне помочь! Вы ощущаете мою боль, как свою! Но постарайтесь понять Виолетту! Она не могла сразу побежать за мной, потому что была в шоке! Она не нашла меня позже, потому что уже я сам не дал ей такой возможности! Она не бросала меня!

– Ладно, ладно, – вздохнула Росанна. – Ты влюбленный дурак, и я не собираюсь с тобой спорить!

– Вот, и не… – начал, было, я, но осекся, потому что в кармане у Энрике зазвонил телефон.

Тот нахмурился, взял трубку и произнес:

– Алло? А, доброе утро! Да, уже проснулись. Хм… Ну, боюсь, что не совсем.

Он послушал минуты три, а потом побледнел и зарычал в трубку:

– Что?! Черт подери! Понял. Я ему обязательно скажу, правда, обещать ничего не могу. Хорошо. Спасибо за сигнал.

Он отключился, помолчал долю секунды, а затем, изрек:

– У нас проблемы.

– Это мы, как бы, сами уже поняли! – хмыкнул Деметрио. – В чем дело-то?

– Звонила Аврелия, – пояснил Энрике. – К ней только что прибежал Герман в состоянии полнейшей паники. Кто-то из его конкурентов по бизнесу почти открыто угрожал ему.

– И что? – не понял я. – Думаю, Герман – взрослый человек, и сумеет дать отпор. Неужели он так испугался?

– Да, испугался, – кивнул мой почти-брат. – Потому что угрожали эти люди убить не его, а Виолетту.

Секунды три я не мог пошевелиться, замерев со стаканом сока в руке. Даже боль немного утихла, честно! Теперь на первый план вышел леденящий ужас. Ей что-то угрожает! Какие-то уроды желают ей смерти! Нет, я этого не допущу! Ну и что, что она меня не любит! Мне все равно! Я должен ее спасти! Любой ценой!

В чувство меня привела резкая боль в правой ладони. Оказывается, я так крепко стиснул стакан, что он лопнул, порезал мне руку и рассыпался осколками по всему столу.

– О, дьявол! – воскликнул я, отряхивая мокрую от крови и сока ладонь. – Простите!

– Ничего, я все уберу! – засуетилась Росанна и убежала на кухню за полотенцем.

– Ты как? – осторожно спросил Энрике.

Я прекрасно понял, что он имел в виду вовсе не мою окровавленную руку. Мне доводилось получать повреждения и похуже. Нет, он имел в виду жуткие новости.

– Нужно идти, – без лишних колебаний выпалил я.

– Чего?! – вскричал Деметрио. – Ты свихнулся?!

– Можешь называть это как угодно, – парировал я. – Мне все равно. Я никогда не брошу Виолетту в беде!

– Сумасшедший! – констатировал тот.

Тут в столовую с полотенцем в руке вернулась Росанна и принялась убирать осколки вперемешку с разлитым соком.

– Ну, вот, хоть ты скажи, Роус! – обратился к сестре Деметрио. – Этот ненормальный собирается идти, спасать Виолетту.

Девочка охнула, в гневе отшвырнула полотенце, перевела на меня свои рассерженные глазищи и вскричала:

– Что?! Ты собираешься ее спасать?! Да ты совсем идиот, или притворяешься?! После всех твоих мучений?!

– Да, – твердо ответил я. – И даже тебе меня не переубедить, Роус!

– Ох, боже ты мой! – застонал Деметрио. – Пристрелите меня, кто-нибудь!

– «Кто-нибудь» пристрелит ЕГО, Дем! – возразила Росанна, кивком указав на меня. – Вот этого нашего мазохиста!

– Нет, ребята, Федерико прав, – встрял Энрике. – Вам этого пока не понять, а вот я совершенно точно знаю, на что мы, иной раз, бываем готовы ради тех, кого любим.

– Вот именно, – подхватил я. – Вы, трое, должны понимать, что ради вас я сделал бы то же самое!

– Мы знаем, Федо! – воскликнул Деметрио. – Поверь, мы бы и ради тебя под пули бросились! Но Виолетта причинила тебе такую боль…

– Она этого не хотела, – воскликнул я. – Все, разговор окончен! Я пошел!

Деметрио с Росанной обернулись и в один голос констатировали:

– Самоубийца!

Я это проигнорировал. Честно говоря, в тот момент, мне уже было все равно. Стремление защитить Виолетту от всего и вся вышло на первый план. Поэтому я просто развернулся и пошел к выходу. Впрочем, уже через пару шагов мне пришлось остановиться, потому что Энрике воскликнул:

– Подожди!

– Ну, что еще? – вяло спросил я, обернувшись.

– Я с тобой, – решительно заявил мой почти-брат.

– Ты что, спятил?! – округлил глаза я.

– Нисколько, – покачал головой тот. – Брат за брата. Кодекс чести.

Это он про нашу клятву. Что ж, действительно, там были такие слова. Но одно дело – клясться, пусть даже на крови, а другое… Хотя, признаться, я бы тоже не отпустил его одного в такой ситуации.

– Оба свихнулись, – снова одновременно ляпнули Деметрио с Росанной.

– Рике, это исключено! – запротестовал я, пропустив реплику мимо ушей. – Тебя ведь могут…

– А тебя, типа, не могут, да?! – саркастически фыркнул мой почти-брат. – Не страдай ерундой, дружок! Я тебя там одного не брошу!