Текст книги "Шепот ветра (СИ)"

Автор книги: Смешинка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)

Но, как только я сделал попытку отстраниться, Виолетта вцепилась в меня так, что стало ясно: она никуда не позволит мне отойти. Бедняжка…

Впрочем, Рената прекрасно справилась и без меня. Она схватила мать за руку, посмотрела ей в глаза и твердо произнесла:

– Не надо. Он еще нужен полиции.

И тетя Беатрис послушалась. Аполинар, задыхаясь от удара в живот, осел на землю. Но на этом дело не кончилось. Моя тетушка наклонилась, протянула руку ладонью вверх и потребовала:

– Ключи!

Кашляя, Аполинар отдал ей то, что нужно, а потом вдруг вскочил и рванул прочь.

– Может, его догнать? – робко предложила Рената.

– Не надо, – отмахнулась тетя Беатрис. – Пусть за ним полиция бегает. Когда мы вернемся в Мехико, напишем на него заявление.

– Вы уж только, пожалуйста, не указывайте, что этот урод еще и Виолетту пытался изнасиловать! – попросил я, поглаживая подругу по спине. – Она и так натерпелась…

– Мы-то не укажем, – возразила Рената. – Но если сам Аполинар об этом скажет…

– Да ничего он не скажет! – рассмеялась тетя Беатрис. – И что ему говорить?! Что получил по роже сначала от шестнадцатилетнего мальчишки, а потом – от женщины? Его мужское самолюбие просто не вынесет такого позора!

– Вот именно! – подхватил я. – В тюрьме насильников, и без того, не очень-то жалуют. И Аполинар вряд ли захочет, чтобы его там еще и слабаком прозвали!

– Ладно, нам пора на самолет, – подытожила тетя Беатрис. – Мне завтра на работу, а нам с Ренатой еще нужно поговорить. Обсудить все произошедшее.

– Спасибо вам за все, ребята! – весело помахала нам моя сестра.

– Не за что, – улыбнулся я. – И, с вашего позволения, я не буду вас провожать. Не могу бросить Виолетту в таком состоянии. Уж извините.

– Конечно, мы все понимаем, – подмигнула мне тетя Беатрис. – Ну, до скорого!

====== Глава 44 ======

Виолетта не позволила мне отойти от себя ни, когда тетя Беатрис с Ренатой ловили такси, ни, когда они уезжали. Бедная девочка! Она, наверное, так напугана… Слова любви и горячие поцелуи прямо-таки рвались из меня, но я приказал им сидеть на месте. Только еще одного шока ей сейчас не хватало! А уж если учесть, что эти самые поцелуи не вызовут у Виолетты ничего, кроме отвращения… Так, ладно, со своей любовью я сам как-нибудь разберусь! Сейчас нужно успокоить подругу! Любой ценой! Тут она как раз очень кстати обрела дар речи и шепнула, не переставая жаться ко мне:

– Федо…

У меня потеплело на сердце от того, с какой интонацией было произнесено мое имя. Столько тепла… Но еще больше в этой интонации было чего-то такого… не могу сформулировать, чего именно. Благодарности? Возможно, ее примесь была, но основную массу составляло какое-то другое чувство… Что-то гораздо сильнее и глубже благодарности? Неужели любовь…

Так, тихо! Спокойно! Я уже не в первый раз приказываю себе не размышлять о чувствах, которые иногда демонстрирует Виолетта! Эти размышления спровоцируют надежду, а ее-то уж мне никак нельзя запускать в свою душу! Нельзя, потому что однажды моя подруга влюбится в кого-нибудь, а мне придется ее отпустить. И, конечно, это будет куда больнее сделать, если вместе с моим сердцем, о стену безразличия Виолетты разобьются и надежды… Тьфу ты! Уже и образные выражения в ход пошли! Нет, нужно успокоиться! Немедленно!

– Все хорошо, Вилу, – тихо произнес я, наконец. – Все будет хорошо! Он ничего не успел тебе сделать?

Виолетта отрицательно покачала головой, и на меня накатила волна облегчения. С ней все в порядке! Боже, как я счастлив! А у меня ведь чуть сердце не выскочило, как только я узнал родной и любимый голос в том неразборчивом вскрике… Но все хорошо закончилось, и я не знаю, каким богам возносить благодарность за это!

Тут моя подруга внезапно всхлипнула и спрятала лицо у меня на груди. О, господи! Бедняжка! Наверное, от шока! Или я сделал что-то не так? А, неважно! Главное – ее успокоить!

– Ну, тише, тише! – воскликнул я, нежно погладив ее по затылку. – Все хорошо! Посмотри на меня!

С последней фразой, я легонько дотронулся до подбородка любимой девушки. Чувства, которые вспыхнули во мне от прикосновения к ее шелковой коже, можно было сравнить с полноценным пожаром. Виолетта подняла голову, и наши взгляды встретились, от чего мне, признаться, легче не стало. Боже, что она со мной творит?! Тем не менее, как бы ни были сильны чувства, я должен успокоить подругу! Обязан!

– Тебе больше ничего не грозит, – нежно произнес я. – Все страшное уже позади! Ты мне веришь?

На мгновение, в глазах Виолетты промелькнуло одно из тех странных чувств. А может, показалось, потому что уже спустя долю секунды, девушка крепко обняла меня, положила голову мне на плечо и прямо в ухо шепнула:

– Верю! Я в надежных руках!

Сердце мое запело. Уж не знаю, с чем это было связано – с объятием или со словами Виолетты. Да и какая разница? Все равно пришлось бороться с нахлынувшими эмоциями, убивать невольные ростки надежды и терпеть боль… А всему виной любовь, которую я не могу убить. Да и не хочу, если по правде. Ладно, это сейчас неважно. Нужно увести отсюда подругу.

– Пойдем, Вилу, – тихо сказал я и, осторожно придерживая, повел любимую в дом.

Разумеется, в таком состоянии она не могла идти по лестнице, поэтому мы разместились в гостиной. И, к сожалению, все, что я мог, в данной ситуации – это держать Виолетту в объятиях и нежно гладить. О, бедная девочка…

Больше всего я боялся, что, пережив такой кошмар, моя подруга замкнется в себе, как это иногда происходит в фильмах. Мне удалось спасти от такой участи Ренату, но где гарантия, что смогу оградить Виолетту? А если не получится? Нет, об этом мне даже думать страшно!

Впрочем, уже минут через двадцать (хотя, точно сказать не могу, потому что в объятиях Виолетты начисто теряю представление о времени) моя подруга начала приходить в себя. То есть, она все еще жалость ко мне, но испуганная дрожь понемногу отступила. Наконец, она слегка охрипшим голосом произнесла:

– Как ты догадался, что мне грозит опасность? Услышал вскрик?

Признаться, этого вопроса я и боялся. Но, раз уж Виолетта его задала, придется отвечать. И отвечать правдиво, потому что врать ей… Это выше моих сил! Что ж, скажу правду, а там – будь, что будет. При любом исходе, ничего хорошего мне ждать не приходится. Куда ни глянь – везде одна лишь боль…

– Да, – подтвердил я, моля небо о том, чтобы на этом допрос закончился.

Мои молитвы не были услышаны, потому что Виолетта робко спросила:

– Ты был в гостиной?

Что ж, на этот вопрос можно ответить честно, не боясь разоблачения.

– Нет, я был в комнате Ренаты, а вскрик твой услышал в открытом окне.

– И ты сразу понял, что кричал кто-то из твоего двора? – приподняла бровь Виолетта.

Я покачал головой и, честно говоря, не соврал. Я понял только, что кричала она, а уж откуда – это мне было совершенно неважно.

– Тогда почему ты так быстро прибежал? – допытывалась моя подруга. – Ведь вот так вскрикнуть мог кто угодно и где угодно…

Внезапно она замолчала, уставившись в пространство над моим плечом. Признаться, такое поведение сильно меня напугало. Неужели я просчитался, и моя подруга все же замкнется в себе?! Нет, мне этого не вынести!

– Вилу! – встревожено окликнул я девушку. – Вилу, что с тобой?

Та лишь медленно повернула голову и посмотрела мне в глаза. И снова в этом взгляде отразилось чувство, которого я не мог правильно истолковать. То есть, в голове все время всплывало слово «любовь», но я, конечно, категорично одергивал себя. Какая там, к чертовой бабушке, любовь?! Да не любит она меня! Сколько раз я должен в этом убеждаться?!

– Ты… ты знал! – запинаясь, выдохнула тем временем Виолетта.

– Знал что? – опешил я.

– Ты понял, что кричала именно я! – воскликнула моя подруга.

Вот, черт! Кажется, я попался! Но как она ухитрилась… А, неважно! Вопрос в другом: как ей ответить? То есть, выбор у меня невелик. Соврать я ей почему-то не могу – язык не поворачивается. Тогда остается только сказать правду. Но каким образом? Разразиться тирадой, в которой обязательно прозвучит пресловутое «я тебя люблю», и выплеснуть все свои чувства? Или лучше открыть только часть правды? Хотя, лучше будет, наверное, второе. Еще не хватало самому рушить нашу дружбу! Ведь без Виолетты я… Я просто не могу жить без нее!

– Да, понял, – признался я и мысленно приказал себе тут же замолчать.

– Но как? – задала Виолетта новый вопрос.

Странно, но в ее голосе абсолютно не было возмущения. А может, мой влюбленный мозг не желал его воспринимать. Ведь какое-то чувство в интонации любимой все равно звучало. А что может быть, кроме возмущения? Черт, снова в голове всплыло навязчивое слово «любовь»! Да не может ее звучать хотя бы потому, что Виолетта меня не любит! Не может любить!

– Сам в шоке, – честно признался я. – Просто… понял. Нет, скорее, даже почувствовал.

– Почувствовал? – опешила моя подруга. – Интуиция что ли?

– Считай, что так, – кивнул я, хотя мог сказать куда больше.

Виолетта вздохнула и снова обняла меня. То есть, мы и раньше сидели в обнимку, но в то мгновение мне показалось, что мир перевернулся – настолько захлестнули эмоции. И тогда я понял, что смогу оградить свою единственную любовь от всего и вся. Даже ценой собственной жизни. Допустим, взаимных чувств мне не видать, но я все равно буду защищать ее, что бы ни случилось…

====== Глава 45 ======

Оставшееся до конца лета время я делал все, чтобы Виолетта не перестала общаться с людьми. В первые несколько дней она не подпускала к себе никого, кроме меня. Затем, начала спокойнее болтать с Энрике, Деметрио, Росанной, Макси и Нати. В общем, уже к концу лета девушка вернулась к нормальной жизни.

Спустя неделю после происшествия, в Буэнос-Айрес вернулась Анжи, но Виолетта даже ничего ей не рассказала. То есть, я, конечно, предложил оставить их наедине, но девушка решительно отказалась. Должно быть, на нее, и впрямь, повлияла некая романтическая связь Анжи и Германа.

В последних числах августа мы с мамой наведались к Пабло. Он чрезвычайно обрадовался моему возвращению в «Студию» на постоянной основе, довольный, что знает хоть кого-то из новеньких. Интересно, их будет много?

Наконец, настало первое сентября. Утром я проснулся в прекрасном настроении. Ведь, что ни говори, а мне нравилось в «Студии». Антонио сумел создать там такую обстановку, которую даже Григорио, во времена своего властвования, разрушить не смог. Куда там музыкальной школе в Риме!

Однако, кое-что давило мне на сердце тяжелым грузом: разговор с Франческой, Камиллой, Бродвеем, Брако и Напо. А самое главное – Леон. У меня до сих пор чешутся руки, и я сомневаюсь, что это прекратиться прежде, чем мой кулак поприветствует физиономию последнего.

А что сейчас чувствует Виолетта? Подумать страшно! И на мне ведь лежит ответственность за нее. Это я помог ей пережить измену Леона. Я несколько раз за лето спасал ее, оберегал и защищал… И теперь, мне придется пожинать плоды своих трудов. Иначе говоря, я должен отойти в сторону и дать Виолетте самой разобраться со своим бывшим. Это все, конечно, при условии, что она не попросит меня об обратном. Впрочем, скорее всего, моя подруга захочет самостоятельно поговорить с Леоном. Или все же не захочет? Что ж, по крайней мере, в одном я совершенно уверен: она рассердится, если я дам Леону по морде. Поэтому нужно держать себя в руках, а я не уверен, что смогу.

Только не нужно думать, что для меня банальный мордобой – единственный способ выяснить отношения. Нет. В первую очередь, мне нужно посмотреть в глаза Леона, постараться понять, почему он так поступил. Но даже если я это и пойму, он все равно останется моим врагом номер один. Почему? Да потому что этот гад причинил боль Виолетте. Каждый раз, когда я вспоминаю тот вечер – ее голову на моем плече и ее слезы на моей рубашке… Нет, я никогда не прощу Леона!

Но что если ОНА простит? Ведь, что бы моя подруга ни говорила, у нее должны были остаться хотя бы отголоски чувств к бывшему. Что если их окажется достаточно для того, чтобы… Ох, ладно, я все равно не могу точно предсказать решение подруги, как бы хорошо ее ни знал. Что гадать-то попусту?

С этой мыслью, я встал, привел себя в порядок, оделся и спустился в столовую. Моя мама, не отвлекаясь от своего завтрака, пожелала мне доброго утра и кивком указала на место напротив. Я быстро сел и принялся за еду.

– Сегодня первый день в «Студии», – заметила моя мама, пытаясь, похоже, завязать разговор.

– Вообще-то не первый, – пожал плечами я. – Ты про «Реалити» не забывай.

– Но ведь отныне ты здесь насовсем, – пояснила моя мама. – Вы с Виолеттой пойдете вместе?

– Конечно, – коротко ответил я.

– Знаешь, мне иногда кажется, что вы с ней как-то странно себя ведете, – заметила моя мама неуверенно.

Ох! Приехали!

– Мам, – возвел я глаза к потолку, – ну, что ты, в самом деле! Герман ведь говорил тебе, что…

– Что ты ее любишь, – мягко оборвала меня та. – И я вижу, что это так. Замечая вас вместе, я все яснее сознаю, до какой степени ты похож на своего дедушку.

– Не понял, – констатировал я.

– Он очень трогательно заботился о твоей бабушке, – пояснила моя мама. – Так же, как ты сейчас заботишься о Виолетте.

– И это кажется тебе странным? – фыркнул я. – Внуки, знаешь ли, иногда наследуют некоторые черты характеров прародителей!

– Знаю, знаю, – примирительно улыбнулась моя мама. – Просто наблюдается такая петрушка: ты смотришь на Виолетту с любовью, но и она на тебя то…

– О, господи! – застонал я. – И ты туда же!

– Куда? – опешила моя мама.

– Да не любит она меня! – отмахнулся я. – И никогда не полюбит! Я уверен в этом на сто пятьдесят процентов!

Что они все, с ума посходили?! И Герман, и Ромальо, и Энрике, и Рената… Еще только родной матери мне в этом лагере не хватало! Все, достаточно! Пора закончить этот разговор, а то, не ровен час, появятся новые ростки надежды!

– Все, мне пора, – засуетился я, убирая за собой со стола. – Не хочу заставлять Виолетту ждать.

– Хорошо, – кивнула моя мама. – Поговорим об этом вечером. Удачного дня, сынок!

– Тебе тоже мам, – ответил я, прекрасно, впрочем, зная, что и вечером уйду от разговора.

Понимаю, конечно, что это – малодушные и немного трусливые поступки. Но как еще мне спастись от боли, которая разрывает на куски мою душу? Я вынужден буду убивать надежду, а ведь это так болезненно…

Минуты через три, я уже стоял на пороге дома Кастильо. Мне открыла Ольгитта.

– Доброе утро, – с улыбкой приветствовал ее я. – Виолетта еще не ушла?

– Доброе утро, Федерико, – отвечала мне женщина. – Нет, она тебя ждет. Входи.

Через несколько секунд я уже был в столовой Кастильо. Кроме самой Виолетты, за столом сидели Герман, Ромальо и Анжи. Последние кивками приветствовали меня, а девушка тут же вскочила, взяла с соседнего стула сумку и подошла ко мне.

– Готова? – спросил я.

– Пойдем, – коротко ответила она, хватая меня за запястье (от чего мое сердце екнуло) и уводя за собой.

Она молчала до тех пор, пока мы не вышли из дома. Собственно, тут ее винить было не в чем. Я понимал, что моя подруга нервничает перед встречей с Леоном, которая сегодня обязательно произойдет. Бедная девочка – как она, наверное, боится! А уж если учесть, что этот урод легко может навешать ей лапши на уши… Было заметно, что Виолетте нужна поддержка, поэтому, стоило нам отойти от дома Кастильо, я остановился. Девушка стала напротив. Наши взгляды встретились. И снова какое-то непонятное чувство отразилось в глазах моей подруги… Снова я приказал себе не думать о том, что это за чувство… Нельзя допускать таких мыслей!

– Ну, как ты? – спросил я.

– Федо, мне страшно! – призналась Виолетта.

– Знаю, – вздохнул я. – Но встреча с Леоном неизбежна, правда?

– Конечно, – согласилась моя подруга. – Но легче от этого не становится.

Последнюю фразу она произнесла с такой мукой, что мое сердце сжалось. Боже, что этот ублюдок с ней сделал?! А больше всего меня добивало то, что Леон не стоил и половины тех страданий, которые причинил Виолетте. Он волоса с ее головы не достоин!

– Знаю, – повторил я, неловко коснувшись руки подруги. – Ты ведь любишь его, и от этого никуда не денешься.

– Да нет, Федо, – покачала головой Виолетта. – Любовь здесь совсем ни при чем, хотя бы потому, что ее нет. Я ведь говорила тебе тогда, в Риме.

От этих слов мне почему-то стало так хорошо… Вспомнились слова Виолетты о том, что она не любит Леона, поэтому не будет сердиться, если я побью его. Главное, по ее словам, мне самому не пострадать… Она беспокоится не за него, а за меня! А если… Ох, нет, снова надежда! Снова я душу это шальное чувство на самом корню! Снова боль! Это никогда не закончится…

– Тогда чего ты боишься? – спросил я, стараясь не показывать, как мне больно.

– Того, что, вообще, придется говорить с ним и смотреть в его лживые глаза, – вздохнула девушка.

И тогда я почувствовал еще более сильное желание врезать Леону. Это же надо: одним поцелуем с другой девушкой довести Виолетту до такого состояния, что она начнет бояться разговора с ним! Нет, я просто не мог не предоставить подруге выбора!

– Если ты не хочешь сама говорить с Леоном, предоставь это мне, – предложил я.

– Нет, нет, рано или поздно разговор бы все равно состоялся, – покачала головой Виолетта. – Но я хочу, чтобы ты тоже присутствовал.

Я просто обалдел. Что я должен делать? Присутствовать на разговоре? Нет, я, конечно, знал, что Виолетта мне доверяет, но чтобы до такой степени… Да уж, чудеса! И, в таком решении моей подруги есть еще кое-какие плюсы. Возможностей больше.

– В качестве персонального защитника? – улыбнулся я. – Разумеется, буду присутствовать.

– А в качестве друга? – испугалась Виолетта.

Ох, проклятье! Я напугал ее своей дурацкой шуткой! Сатирик-недоучка, блин!

Конечно, – примирительно улыбнулся я. – Как друг, тоже буду. И даже в первую очередь, как друг.

– Ты лучше всех, Федо! – воскликнула Виолетта.

Эти слова были произнесены с такой теплотой… Так, стоп! Не впускать в душу надежду! Ни в коем случае! Тем более, сейчас моей подруге нужны вовсе не мои нелепые признания, а поддержка. Поэтому я лишь раскрыл для нее объятия и ласково произнес:

– Иди сюда!

Виолетта не заставила просить себя дважды и поспешила прижаться ко мне. Несмотря на то, что теперь мне приходилось бороться с собственными чувствами и желанием впиться в губы этой девушки, я был счастлив. По-настоящему счастлив и преисполнен уверенности в том, что не позволю Леону причинить боль ангелу, который находится сейчас в моих объятиях!

====== Глава 46 ======

В «Студии» мы, действительно, почти сразу увидели Франческу и других ребят, которых были, признаться, не очень-то рады видеть. Зато нас тепло приветствовали Макси, Нати и Андреас.

Пока мы, вчетвером, мирились с последним, в кабинет вошел кто-то еще. Я не обратил на него внимания – наверное, кто-то из новеньких – и продолжил выяснять, на чьей все-таки стороне Андреас.

– А вы что, ссорились? – никак не мог взять в толк парень.

Вот, сейчас был один из тех моментов, когда его глупость попросту выводила из себя.

– Да, ссорились, – терпеливо отвечал Макси, у которого, конечно, было больше опыта общения с Андреасом, поэтому он еще сохранял спокойствие. – Я, Нати, Федерико и Виолетта поссорились с остальными! Больше мы с ними общаться не будем!

– Из-за того, что Франческа целовалась с Леоном? – неожиданно спросил парень.

Наступил всеобщий ступор. И дело было не в том, что причина ссоры так легко угадывалась. Нет. Просто… Андреас – милый дуралей со своим вечным оптимизмом – сам до чего-то додумался? Да уж, чудеса не кончаются…

– Именно, – с легким оптимизмом подтвердила Нати.

– Я так и знал! – обрадовался Андреас. – Виолетта, конечно, обиделась. А вы при чем?

– Из солидарности, – пояснил Макси. – Нам, видишь ли, не нравится поступок Франчески.

– Мне тоже не нравится, – быстро закивал Андреас. – А что, остальные одобряют поцелуи с парнем своей подруги?

Ох, что-то с нашим дуралеем не так! Определенно не так! Столь длинные и пылкие речи настолько не в его стиле…

– Ну, они стараются понять Франческу, – ответил я, решив подумать об этом позже.

– А я не могу понять ни ее, ни Леона! – вскричал Андреас. – Что это такое?! Поцеловались они…

– Тогда ты с нами? – подытожил я.

– Конечно, – кивнул парень. – Поведение Леона с Франческой омерзительно, а остальные еще и оправдания для них ищут! Ну, знаете…

– Да что с тобой сегодня, Андреас?! – потерял терпение я. – Никогда не видел тебя таким… таким…

Я запутался, не зная, как назвать более, чем странное поведение друга, не задев его.

– Нормальным? – со смехом закончил за меня тот.

– Именно, – кивнул я. – Так что же?

– Ну, скажем так: люди меняются, весело отвечал паренек.

– Андреас, ну, что ты, в самом деле?! – встрял Макси. – Вы ведь друзья! Давай, рассказывай, с чем связаны такие изменения?

– Мне бы и самому хотелось это знать, – пожал плечами наш друг. – Во всяком случае, теперь я точно не присоединюсь к Людмиле и не стану помогать Григорио!

– Ага, – фыркнул Макси. – Особенно, если учесть то, что первая зареклась больше не делать гадостей, а второго вышвырнули из «Студии»!

Виолетта рассказывала мне об этом, так что слова друга меня не удивили. Я лишь рассмеялся вместе со всеми. Взгляд мой лениво обошел кабинет вокала, где мы, собственно, и находились. Ага, Леона не видно. Похоже, опаздывает. А вот, рядом с Франческой крутится какой-то незнакомый парень – должно быть, один из новеньких. Он так на нее смотрит… Вот, Бродвей беседует с… О, черт! У меня что, галлюцинации?!

Я зажмурился, потряс головой и снова открыл глаза. Картинка не изменилась. Нет, это не галлюцинация! Но тогда какого черта?! Рядом с Бродвеем стоял тот самый наглец, который едва не сбил Виолетту. Кажется, его зовут Диего. Или как-то так. А, впрочем, какая разница? Что он здесь делает – вот вопрос, на который мне бы хотелось получить ответ!

– Вилу! – привлек я внимание подруги. – Посмотри, кто там беседует с Бродвеем!

Та пожала плечами, перевела взгляд в нужном направлении, и негромко охнула.

– О, боже! – тихо воскликнула она, посмотрев на меня испуганными глазами.

Увидев эти глаза, мне очень захотелось обнять Виолетту, погладить по спине, показывая, что защищу от всего и вся. Но ведь мы в «Студии», где куча народу. О нас могут пойти ненужные слухи. То есть мне плевать на собственную репутацию. Абсолютно плевать. Главное, чтобы О НЕЙ никто не думал плохо! Никто и никогда!

– Федо, что он здесь делает? – растерянно спросила у меня Виолетта.

– Понятия не имею, – пожал плечами я. – Но сейчас постараюсь выяснить. Одну минутку.

– Федо, ты куда? – крикнул мне вдогонку Макси, но я уже направлялся к недругу.

– О, Федерико! – удивленно воскликнул Бродвей, увидев меня. – Ты разве не в Италии должен быть?

– Теперь нет, – покачал головой я. – Меня перевели сюда насовсем.

– Неужели? – изогнул бровь тот. – И ты, по-прежнему, против Камиллы?

– Я на стороне Виолетты, – парировал я. – А, поскольку твоя Камилла против нее, то да.

– И зачем ты сейчас, в таком случае, подошел? – фыркнул Бродвей.

– Не извиняться, уж можешь мне поверить! – съязвил я, переводя взгляд на парня, с которым тот беседовал. – Просто увидел знакомую физиономию и был крайне удивлен.

– Ну, здравствуй, – холодно приветствовала меня эта самая физиономия.

– Вы знакомы? – опешил Бродвей.

– К сожалению, – процедил я сквозь зубы, сверля глазами недруга. – Диаго, кажется?

– Диего, – поправил тот, скрестив руки на груди и прямо–таки прожигая меня взглядом.

– Неужели? – прорычал я. – Ладно. И что же ты, Диего, здесь забыл?

– Я теперь учусь здесь, – коротко отвечал тот.

Ох, черт! Ну, просто класс! Только этого не хватало! А если Виолетта в него все-таки влюбится? Хотя, это вряд ли. Ведь этот самый Диего едва не отправил ее на тот свет! Но кто знает? Может, она постепенно начнет испытывать к нему какие-то чувства… А если они будут встречаться? Нет, я этого не переживу! Как мне хочется прямо сейчас навсегда отбить у Диего желание ходить сюда и вообще, показываться на глаза Виолетте…

Стоп! Докатился! Еще я только драку в первый день учебы не устраивал! Так, успокоиться! Вдох-выдох, вдох-выдох! Все хорошо! Пока моя подруга, к счастью, не испытывает к Диего ничего, кроме отвращения. А там посмотрим.

– Что ж, добро пожаловать, – бросил я прежде, чем отойти обратно к Виолетте, Макси и Нати и Андреасу.

– Эй, в чем дело? – тут же спросил последний. – Кто этот парень?

– Мне показалось, вы сейчас подеретесь, – подхватил Макси. – Уже хотел броситься на помощь!

– Федо, что он здесь делает? – взволнованно спросила Виолетта.

– Так, успокойтесь! – отмахнулся я. – Для тех, кто не знает…

Мы с подругой поведали остальным историю своего знакомства с Диего.

– Ну, а потом он ушел, и мы подумали, что больше его не увидим, – заключила Виолетта.

– Ошибались, – добавил я. – Теперь этот дорожный хам будет учиться вместе с нами.

– О, нет! – застонала моя подруга, от чего у меня потеплело на сердце.

Ну, еще бы! Ей не нравится, что Диего теперь с нами! Как же это приятно! Меньше вероятности того, что она в него влюбится! Хотя, говорят, от ненависти до любви… Ох, ладно. Подумаю об этом, когда возникнет прямая угроза.

– Слушайте, – привлек наше внимание Андреас. – Мне лично определенно не нравится этот ваш…

– Наш?! – одновременно вырвалось и у меня, и у Виолетты.

Секунду мы молчали, а потом переглянулись, и, поняв, как это слово прозвучало, дружно покатились со смеху. Да, похоже, наши мысли следуют в одном направлении! Макси, Нати и Андреас присоединились к веселью почти сразу, и мы стали смеяться уже впятером.

Но минуты через две над нашей компанией нависла чья-то обширная тень. Я обладал неплохой реакцией, поэтому обернулся первым, увидел, кто стоит за моей спиной и понял: началось!

====== Глава 47 ======

Кажется, Леон тоже не был особенно рад меня видеть. Хотя, если честно, он больше удивился, чем разозлился.

– Федерико? – спросил он, приняв свою фирменную позу а-ля «супермен». – Ты не уехал в Италию?

– Нет, не уехал, – смело ответил я, глядя ему в глаза. – Моей матери предложили здесь работу. К счастью для меня, и к сожалению для тебя.

Говоря это, я с удовольствием отметил, что за лето не только догнал, но и обогнал Леона в росте, хоть всего на пару сантиметров. Тем не менее, теперь он, казалось, почувствовал себя несколько неуютно, глядя на меня снизу вверх. Но – нужно отдать пареньку должное – его голос звучал совершенно спокойно, когда он говорил:

– Почему же? Я не имею ничего против тебя, Федерико. И ничего не буду иметь, если ты дашь мне сейчас поговорить с Виолеттой.

– Чтобы ты снова запудрил ей мозги?! – ядовито спросил я. – Ни за что!

– Не собираюсь я ей ничего пудрить! – возразил Леон.

– Неужели? – съязвил я. – А мне казалось, что ты только на это и способен! Только не говори, что не вешал Франческе лапшу на уши про звезды, солнце и любовь до гроба!

– Ну, ты сравнил! – возмутился Леон. – Где Франческа и где Виолетта!

– Ага! – возликовал я. – Значит, ты не отрицаешь того, что клятвы были?!

– Уйди с дороги! – начал терять терпение парень. – Я должен поговорить с Виолеттой!

– Успокойся, Федо, – раздался позади меня робкий тихий, но все равно любимый голос. – Отойди.

Все внутри меня протестовало, но я послушно отступил в сторону, давая бывшей парочке встретиться взглядами. Но сейчас что-то изменилось. Если раньше Виолетта смотрела на своего парня с теплотой и некоторой нежностью, то теперь на смену этим пришли отрицательные чувства – холод и опаска. Может, она, и впрямь, его разлюбила? Очень странно…

– Виолетта, – неуверенно начал Леон. – Нам нужно поговорить!

– Неужели? – изогнула бровь та. – О чем?

– Ради всего святого! – взмолился ее бывший. – Ты должна меня выслушать! Давай выйдем и поговорим без свидетелей!

Произнося последнюю фразу, он испепелил меня взглядом, но тут же снова повернулся к моей подруге. Однако, она, похоже, проследила направление его взгляда, поэтому твердо заявила:

– Не смотри на него так! Непосредственно, ЭТОТ свидетель останется в любом случае!

– Что?! – возмутился Леон. – Федерико будет присутствовать при НАШЕМ разговоре?!

– Да, будет, – спокойно отвечала Виолетта. – Этим летом он очень много сделал для меня! Он всегда был рядом в нужный момент! Он поднял меня на ноги после твоего поступка! Он вдохнул в меня жизнь! Поэтому, либо мы будем говорить при нем, либо не будем говорить, вообще! Делай выводы.

Леон бросил в мою сторону еще один ненавидящий взгляд, но тут же со вздохом произнес:

– Ладно. Хорошо. Пойдем.

Он повел ее из кабинета. Девушка решительно схватила меня за руку и увлекла за собой. Моя душа просто пела. Она хочет, чтобы я был рядом! Лучше этого может быть только… Так, спокойно! Нельзя даже думать об этом! Не сможет Виолетта меня полюбить! Такой расклад попросту невозможен!

Мы втроем пришли в кабинет танцев, благоразумно закрыв за собой дверь – вовсе ни к чему оповещать всю «Студию» о назревающей драме.

– Итак, – подытожила Виолетта, скрестив руки на груди и твердо глядя в глаза бывшему.

– Я не люблю Франческу! – затараторил он. – Я люблю тебя! Ты – самое главное в моей жизни! Ты, а не она!

Да уж, сцена получалась, мягко говоря, странная. Раньше все было с точностью до наоборот. Леон стоял столбом, а Виолетта оправдывалась. А сейчас, оправдывается сам парень. И, кстати, делает это из рук вон плохо. Я отчетливо вижу в его глазах фальшь, и от этого еще больше хочу дать ему в морду. Но моя подруга, похоже, сама эту фальшь увидела, потому что заявила:

– Не верю ни одному слову!

– Но, Виолетта, я, правда, люблю тебя! – возмутился Леон.

– И ты целовался с Франческой, чтобы это доказать?! – не выдержал я.

– Заткнись! – огрызнулся Леон.

– А ты ему рот не затыкай! – воскликнула Виолетта. – Он задал правильный вопрос! Почему ты полез целоваться к Франческе, если любишь меня?!

– Ой, перестань! – поморщился ее бывший. – Это – вообще, отдельная история! И довольно длинная.

– А мы никуда и не спешим! – снова встрял я.

Еще раз испепелив меня взглядом, Леон, однако, вздохнул и монотонно заговорил:

– Я не собирался изменять Виолетте. Тем более, что, на тот момент, мы уже не были вместе. Короче, за пару дней до вечеринки Макси ко мне приехал двоюродный брат, Мануэль. Он на два года старше меня, и все время об этом напоминает. Ну, а тогда все было еще хуже. Мануэль, как образцовый брат, наблюдал за мной на «Реалити» и долго поддевал по поводу того, что я не сумел удержать девушку. Ну, я и ляпнул со злости, что мне достаточно свистнуть – и от девушек не будет отбоя. Тогда Мануэль предложил пари: я должен был за один вечер влюбить в себя девушку и познакомить его с ним.