Текст книги "Путь к тишине. Часть 3 (СИ)"
Автор книги: Сиреневый Кот
Жанры:
Прочие детективы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 26 страниц)
– Да, – сказал МакЛауд, отводя глаза. – Да, конечно, извини. Я постараюсь не наделать глупостей.
– Не знаю, возможно ли это, – тихо сказала она. – Мне пора. Надеюсь, что сумею тебе помочь.
Кассандра ушла, а он еще долго сидел на скамейке и думал о том, что только что услышал.
Он не признался бы в этом открыто, но сейчас ему было страшно. По-настоящему беззащитным он себя чувствовал едва ли не впервые в жизни.
*
Подойдя к дому, он ощутил волну Зова и понял, что Митос уже вернулся. Мысленно усмехнулся: на сей раз Старик позволил ему почувствовать себя сразу.
МакЛауд поднялся в свою комнату и только успел скинуть пальто, как на пороге возник Митос:
– Как прогулка?
МакЛауд вздрогнул и обернулся. Не сразу сообразил, что сказать, и Митос это заметил. Он нахмурился, потом переступил порог:
– Где ты был?
– В парке, – ответил МакЛауд, вспомнив о своем намерении не нарываться на неприятности.
– С кем?
– Ни… ни с кем.
– Правда? – переспросил Митос, делая шаг вперед.
МакЛауд непроизвольно попятился и уперся спиной в стену. Митос подошел к нему почти вплотную, глядя с непонятным выражением.
– Ты, похоже, еще глупее, чем я думал сначала.
– Митос, я не…
– Потому что иначе ты не стал бы воображать, будто можешь меня обмануть, – прежним бархатисто-ровным тоном произнес Митос.
Он поднял руку и провел по щеке МакЛауда всей ладонью. Тот вздрогнул, но не попытался отстраниться.
– Так о чем вы с ней говорили?
– Но я не понимаю…
Рука Митоса соскользнула с лица МакЛауда и с неожиданной силой сдавила ему горло. МакЛауд вцепился в его запястье, тщетно пытаясь вырваться.
– Неприятно, правда? – холодно произнес Митос, впечатывая МакЛауда затылком в стену. – Надеюсь, ты понимаешь, что я могу сделать и намного хуже? Тебе было четко сказано – никаких встреч, никаких разговоров с Кассандрой! Мне плевать, о чем она с тобой говорила. Достаточно того, что ты с ней встречался. Нарушишь запрет снова – пеняй на себя.
Он разжал пальцы, посмотрел, как МакЛауд судорожно глотает воздух. Потом повернулся и ушел, подчеркнуто аккуратно притворив за собой дверь.
МакЛауд, опираясь о стену, нетвердо шагнул к кровати. Сел. В мыслях у него творился полный сумбур. Отодвигая эмоции, помнилось лицо Митоса. Спокойное. Даже равнодушное. И такие же глаза – как у человека, занятого скучной работой. И голос.
Ему снова стало нехорошо при мысли, что этот человек действительно мог сделать намного хуже, с тем же выражением скуки на лице. А при том, что сказала Кассандра…
Палач тоже называет свое занятие работой.
…Просто сидеть в спальне и придумывать всякие ужасы ему наскучило быстро. В конце концов, ничего особо страшного еще не произошло. Митос просто в очередной раз его припугнул. Так ради чего себя изводить? Тем более что следовало подумать и об ужине.
МакЛауд спустился вниз. В обеих гостиных было пусто, дверь в кабинет хозяина оказалась закрыта. Митос был либо там, либо у себя в спальне.
Постаравшись отогнать все мысли, не относящиеся к еде, МакЛауд направился в кухню.
Работа увлекла его по-настоящему. МакЛауд поймал себя даже на том, что начал мурлыкать под нос какую-то мелодию. Взглянув на таймер, он решил, что в ближайшие пять минут ничего делать не нужно, и повернулся к двери.
Митос стоял на пороге.
Первой мыслью было – сколько же времени он здесь? И как нужно было увлечься, чтобы не почувствовать взгляда?
– Пахнет вкусно, – заметил Митос, входя в кухню. – Мне всегда нравилась твоя стряпня.
Он неторопливо уселся на стул за обеденным столом, подпер голову рукой и лукаво глянул на МакЛауда.
– А судя по твоему виду, все уже убежало, пригорело и вообще пересолено. Сядь, Дункан, не стой столбом.
МакЛауд, ошарашенный его непринужденным тоном, тоже сел за стол – слева от Митоса. Тот, прищурившись, посмотрел на него, потом спросил:
– И не надоело тебе воевать с призраками, Дункан?
– В каком смысле? – насторожился МакЛауд.
– В самом прямом, – Митос вздохнул. – У тебя же на лице все написано… Я еще ничего не сказал, а ты уже ощетинился.
– Кто бы говорил, – тоскливо усмехнулся МакЛауд. – Когда каждую минуту ждешь пинка…
– А почему ты каждую минуту ждешь пинка?
МакЛауд удивленно вскинулся, но Митос был вполне серьезен.
– Что ты сделал, чтобы заслужить этот пинок? Снова ослушался какого-то запрета?
– Н-нет, но…
В это момент раздался писк таймера, и МакЛауд, вскочив, направился к духовке, про себя радуясь возможности потянуть с ответом на странный вопрос и надеясь, что не даст этим того самого повода для пинка. Митос молча наблюдал, как он накрывает на стол.
Ужин прошел в молчании. Только оставив тарелку, Митос вновь заговорил:
– Так как насчет моего вопроса?
– Насчет ожидания пинка?
– Нет, насчет войны с призраками.
– Я воюю не с призраками, – произнес МакЛауд, глядя в стол. – И я тебе не верю. Если ты хотел мне помочь… если бы хотел… ты не стал бы поступать со мной вот так.
– Ну да, – хмыкнул Митос. – Ты все еще полагаешь свободу высшим благом. Тебе не приходит в голову, что иногда нужно просто подчиниться обстоятельствам, немного поплыть по течению?
– Как ты с Кроносом? – тихо, но упрямо проговорил МакЛауд.
– Причем здесь Кронос? – устало сказал Митос. – Ты не знал его. И даже не представляешь, по краю какой пропасти ходил… Ну, теперь уже все равно.
Он встал и бросил на стол салфетку.
– За ужин спасибо. Давно не ел так вкусно. А над моими словами подумай… Сейчас тебе это должно удаваться лучше, чем пару дней назад.
МакЛауд проводил его взглядом и с тяжелым вздохом опустил голову на руки.
Что это, демонстрация политики кнута и пряника? Под плохое настроение ударить, под хорошее – приласкать? Но зачем?..
Лучше бы все оставалось как было!
*
Митос ушел в кабинет и тщательно закрыл за собой двери. Сел за стол. Еще раз припомнил ужин и разговор.
Нет, первоначально подобные нежности в его планы не входили. Но за короткое время своего «рабовладения» он успел понять, что роль сурового господина ему не выдержать. Не с МакЛаудом. Пришлось немного пересмотреть тактику – нужно заставить упрямого шотландца сомневаться, смущаться, теряться в догадках.
Интересно, чего ему наговорила Кассандра? Снова обещала помочь, вытащить из переделки? Освободить от власти бессовестного чудовища?
Одно она могла сказать наверняка: такого рода связь должна быть чем-то скреплена, согласно старым легендам. МакЛауд сейчас, вероятно, ждет от него каких-то действий, насилия в той или иной форме. Это и означала фраза насчет «ждать пинка».
Пусть ждет, если готов верить каждому слову этой ведьмы.
Митос встал и принялся ходить туда-сюда вдоль книжных стеллажей. Что бы ни говорила Кассандра, сейчас ни в каких силовых приемах нужды нет. Он припугнул МакЛауда, но дальше угроз заходить пока что не собирался. И не знал, будет ли способен зайти дальше.
Но Кассандра оставалась величиной неизвестной и вполне могла попытаться, что называется, отбить у него МакЛауда. Вряд ли это ей удастся, но, если связь будет нарушена, хотя бы частично, для ее восстановления пары пощечин будет маловато.
Митос вновь сел за стол и придвинул к себе ноутбук. Сегодняшний рассказ Ника Вольфа о поисках Крамера навел его на одну идею, которую следовало проверить. И чем скорее, тем лучше.
*
Следующий день прошел без приключений.
МакЛауд, не желая испытывать судьбу, решил никуда не выходить из дома. Митос сразу после завтрака ушел и вернулся только к вечеру. МакЛауду было все равно, где он пропадал и что делал.
Жуткие намеки Кассандры сбываться не спешили. Митос вернулся домой усталый и встревоженный, сразу заперся в кабинете и вышел только к ужину. За едой выглядел тоже встревоженным и задумчивым.
МакЛауд, подумав, решился задать вопрос:
– Митос, что-то случилось?
– Да, случилось, – отозвался тот, глядя в тарелку. – Сегодня была попытка нападения на Маркуса Константина.
МакЛауд невольно выпрямился:
– Как? Кто?
– Не знаю.
– Но… – начал МакЛауд. – Послушай, в конце концов, я не могу отсиживаться здесь, когда такое творится!
– И можешь, и будешь отсиживаться.
– Но почему?
– Потому что я так хочу.
Неожиданное напоминание о том, на каких правах он находится в этом доме, заставило МакЛауда нахмуриться и опустить глаза. Митос продолжил:
– В конце концов, тебе не так уж и не повезло. Ты сейчас свободен от необходимости принимать решения и от ответственности за них. Попробуй расслабиться и обо всем как следует подумать. Или, – Митос поднял глаза и посмотрел на МакЛауда, – может быть, ты все еще считаешь рассказы о генераторе бредом? Или думаешь, что за всем этим стою я?
Вопрос застал МакЛауда врасплох. То есть в реальность генератора он верил, но…
– Митос, я никогда не думал… – начал было он.
– Не притворяйся. Я тебя насквозь вижу, мальчик мой, насквозь. Ты не всегда так глуп, как в последнее время, но союзников выбирать не умеешь.
– Выбирать союзников? – тихо повторил МакЛауд. – Это в каком же смысле? Всегда цепляться за победителя?
Митос негромко рассмеялся:
– Ах, как же ты стараешься меня задеть! Но я, знаешь ли, не обижаюсь, когда меня цитируют… Дело не в цеплянии за победителя. Можно быть на коне, но оставаться игрушкой чужих страстей. А можно, ползая в пыли, быть хозяином ситуации.
– Ты это на себя намекаешь?
– Тебе, во всяком случае, подумать обо всем этом очень даже полезно. Тебе вообще полезно подумать. Для разнообразия.
На этом застольная беседа закончилась. Митос снова ушел к себе, оставив МакЛауда в еще более тягостном недоумении. Он уже устал от намеков и загадок.
*
Следующий день начался так же безоблачно. Но – странное дело – избавиться от навязчивых предчувствий МакЛауду никак не удавалось. Временами, при воспоминании о позавчерашнем вечере и вчерашнем дне, ему начинало казаться, что все не так уж плохо. Но потом снова вспоминался первый день в доме Митоса и слова Кассандры – и становилось страшно. Страшно поверить, страшно позволить себе расслабиться.
Хотя в словах Митоса, наверно, тоже был какой-то смысл. Но это ничего не объясняет, снова напоминал себе МакЛауд. Для того чтобы дать дружеский совет, не нужно сажать человека на цепь.
Митос снова ушел прямо с утра и до обеда не вернулся. МакЛауд счел, что сегодня не грех и прогуляться.
Он собрался и ушел в парк. Там была дорожка, устроенная вдоль травянистого склона, с одной стороны огороженная перилами. К ней вела лестница в десяток пологих ступеней. Место было тихое и спокойное, и МакЛауд решил здесь остаться.
Здесь хорошо думалось. Он стоял, опершись на перила и глядя на деревья. Было так тихо, будто все заботы и тревоги оставались там, за деревьями, среди городского шума. Может быть, Митос прав, и возможность не принимать решений есть благо?
Додумать эту мысль МакЛауду помешал внезапно вторгшийся в тишину парка Зов.
Кто это? Случайно забредший сюда прогуляться Бессмертный?
МакЛауд выпрямился и быстро оглянулся. И слева, и справа от него дорожка была видна не более чем на пару десятков шагов. Наверху, куда вела лестница, тоже никого не было.
– Дункан?
МакЛауд резко обернулся. Из-за поворота дорожки появилась и направилась к нему Кассандра. Он вдруг понял, что совсем не рад ее видеть. Ему сразу подумалось о Митосе и о том, что случится, когда его «господин» узнает, что он снова нарушил приказ.
– Кассандра? – медленно произнес МакЛауд, не зная, как себя вести. – Что ты здесь делаешь?
– Как что? – удивилась она, подходя и останавливаясь рядом. – Я же обещала помочь.
– Ты уже помогла, – тихо сказал он. – Я даже не знаю, что теперь будет.
– Что будет? И чем я тебе помогла?
– Тем, что наши встречи для Митоса не тайна! – гневно выдохнул МакЛауд. – В прошлый раз он меня просто обругал. А что сделает теперь?!
– Дункан, иначе нельзя, – торопливо возразила она. – Послушай, я знаю, как тебе освободиться. Я припомнила один похожий случай. Мы должны попытаться. А потом мы просто уедем подальше. Как я сразу не сообразила!
– Кассандра, я не… – начал было МакЛауд – и осекся.
Даже не оглядываясь и не видя стоящего наверху лестницы человека, он точно знал, чье появление обозначает новая волна Зова.
*
Митос неторопливо спустился по лестнице и остановился у нижней ступени.
– Митос… – начал было МакЛауд, но тот перебил:
– Иди домой.
МакЛауд вздрогнул. Потом молча повернулся и ушел.
Митос небрежно оперся на перила и смерил Кассандру оценивающим взглядом.
– Все не можешь смириться с проигрышем?
– Я не проиграла, – огрызнулась она. – А ты не выиграл. Не спеши праздновать победу.
– Я никогда не спешу, – хмыкнул он. – Но имей в виду: если ты еще раз к нему сунешься…
– Что ты сделаешь? Убьешь меня?
– Ну что ты, дорогая. Разве я могу поднять на тебя руку? – Это прозвучало с откровенной насмешкой. – Я его заставлю тебя убить.
– И ты еще прикидываешься, будто заботишься о нем? – скривилась Кассандра. – Конечно, ты можешь его заставить! Но как он, по-твоему, будет себя чувствовать?
– Прекрасно, поверь мне. Получит массу удовольствия. Особенно если я разрешу ему сначала немного позабавиться. Он, знаешь ли, скучает без женского общества.
Кассандра, бледнея от ярости, судорожно вздохнула:
– Ты. Не. Посмеешь.
– Еще как посмею, – сказал Митос жестко, отбрасывая лениво-иронический тон. – Ты ведь сама ему, наверно, говорила – у меня богатая фантазия… Повторяю: если ты не оставишь его в покое – берегись. Забудь о своих планах, со мной тебе не справиться.
– Ты слишком самонадеян, – зловеще произнесла она сквозь зубы. – Слишком самонадеян.
– Может быть.
– Думаешь, что сможешь сделать из него такое же чудовище, как ты сам? – тихо, глядя на него в упор, продолжила Кассандра. – О, я вижу… Но этого не будет никогда. Он никогда не станет таким, как ты. Иначе я просто не стала бы тратить на него время.
– Конечно, – в тон ей ответил Митос. – Он никогда не станет таким как я. Но кое-чему и он может научиться. Первый урок получит сегодня же.
– Ах ты! – начала Кассандра, делая шаг вперед.
– Похоже, он и впрямь тебе не безразличен, – усмехнулся Митос. – Ну так я тебе говорю – оставь его в покое. От твоей «помощи» ему будет только хуже.
– Не смей прикасаться к нему, ты, ублюдок!
– Я и не собираюсь к нему прикасаться. В этом нет нужды. – Он выпрямился и тоже шагнул к ней. – Ты не дура, ты прекрасно все понимаешь. В том числе и то, что я действительно пытаюсь его защитить. И то, что ты пытаешься не освободить его, а подчинить. Себе. Попробуй сказать, что я не прав.
Кассандра молчала, прожигая его ненавидящим взглядом, потом прошипела:
– Ты напрасно считаешь себя неуязвимым, Митос. Я даже сейчас могу убить тебя!
– Нет, не можешь. Потому что это убьет и его. А он тебе нужен живым и в здравом рассудке.
Она еще несколько мгновений молча смотрела ему в глаза. Потом молча же повернулась и стремительно пошла прочь.
*
МакЛауд нервно мерил шагами свою комнату.
Митос предупредил его, что в следующий раз будет хуже. Там, в парке, он хотел попытаться что-нибудь объяснить или возразить, но камень у него на шее начал знакомо наливаться тяжестью.
Он испугался. Трудно сказать, чего больше – самой боли или того, что все происходит на глазах у Кассандры.
Воздух всколыхнулся. МакЛауд вздрогнул и остановился, прислушиваясь. Все было по-прежнему тихо. Он сел на кровать и, согнувшись, уронил голову на сцепленные руки.
Отвратительно чувствовать себя таким беспомощным!
…Хлопнула дверь, и он резко вскинул голову. Выпрямился, потом медленно поднялся на ноги.
У двери, скрестив на груди руки, стоял Митос.
– Гляжу, настроение у тебя не самое лучшее, – заметил он.
МакЛауд не нашелся с ответом.
– Вполне понимаю. Не понимаю другого. Тебе что, в самом деле нравится, когда тебя треплют, как щенка? Ты не любишь, когда с тобой разговаривают по-человечески?
– Я не понимаю…
– Брось. Тебе ясно было сказано – никаких встреч и разговоров с Кассандрой. И что?
– Митос, это была просто случайность! Мы же не планировали этой встречи!
– Случайность? – повторил Митос медленно. – О, разумеется. Ты не звонил Кассандре, не назначал свиданий, она сама тебя нашла. И наказывать тебя вроде как не за что. Ты ведь ни в чем не виноват, верно? Так что проблема не в тебе, а в ней. С ней и надо разбираться. Так?
МакЛауд застыл на месте. Такого поворота он не ожидал. Конечно, именно так все и было! Но даже мысль о том, чтобы прикрыться, сославшись на Кассандру, показалась ему настолько отвратительной, что он не сразу сообразил, как нужно ответить.
– Ну вот и прекрасно, – кивнул Митос. – Полагаю, вопрос исчерпан. Ты знаешь, где она живет? Где ее можно найти?
Это заставило МакЛауда очнуться от растерянности.
– Нет, – поспешно сказал он. – Нет, так нельзя. Она же только хотела помочь мне! Она не думала…
– Помочь? – приподнял брови Митос. – Это в чем же?
– А ты не догадываешься? – произнес МакЛауд. – Ты думаешь, я буду молчком терпеть твою гребаную «заботу»?!
Митос коротко вздохнул и поджал губы.
– Жаждешь вернуть утраченную свободу? – спросил он. – Думаешь, что Кассандра тебе поможет? О, да. Она может помочь. Вот только в чем? Молчи, я не разрешал тебе говорить!.. Молчи и слушай. Известно ли тебе, что для нас есть два уровня существования? Кроме физического, есть еще энергетический, нематериальный? Оттуда приходит то, что делает нас Бессмертными. И оттуда же происходят явления, подобные Темной Силе и Ариману. Я знаю, что «призраки», которые тебе являлись, очень даже реальны. Кронос, Грэйсон, кого ты там еще видел? Думаешь, Демону нужна была твоя смерть? Нет. Ты нужен им живым. Твой разум, твое тело… Ты знаешь, на что это похоже – желать того, что самому тебе кажется отвратительным? Получать удовольствие от того, чему хотел бы помешать? Знаешь, очень хорошо знаешь. Но дальше ты не пошел. А ведь потом становится еще интереснее – ты знаешь, что уже можешь остановиться, но не желаешь этого… А потом уже и не думаешь о том, чтобы остановиться, потому что не хочешь ничего иного! Так от чего тебя бралась защищать Кассандра? От голосов во сне? От призраков твоего же прошлого? И ты не задумался, не слишком ли все это просто?
– Тебе не понять, – глухо проговорил МакЛауд, отворачиваясь.
– Неужели? Нет, я все очень хорошо понимаю. Тебе так важно чувствовать себя этаким помощником и покровителем? Да пойми же ты, она не нуждается в твоей помощи! Не нуждалась ни одной минуты с тех пор, как влезла в твою жизнь!
Он шагнул вперед, вплотную к МакЛауду.
– Где она сейчас?
– Я… я не знаю, – проговорил МакЛауд, пытаясь отодвинуться, но оказавшаяся на пути кровать не позволила сделать больше одного шага. – Я на самом деле не знаю!
Митос смотрел молча; от того, как медленно менялось выражение его лица, МакЛауду стало нехорошо.
– Видишь ли, – сказал Митос чужим голосом. – Я ведь все равно ее найду. Но сейчас мне нужно услышать это от тебя. Нужно, чтобы ты понял, кому именно должна принадлежать твоя верность. Пока что ты этого не понимаешь. И… Впрочем, я знаю, чего ты добиваешься. Доказательства, верно? Тебе нужны доказательства того, что она обо мне наговорила. Я дам тебе кое-что другое. Я позволю тебе почувствовать, что ждет тебя там. По ту сторону. Какую «свободу» ты завоюешь с помощью Кассандры. Раздевайся!
– Что? – выдохнул МакЛауд, вздрагивая; камень снова начал опасно тяжелеть, но на сей раз это его не остановило. – Это еще зачем?
– Я должен повторять приказы?
Камень словно налился свинцом. МакЛауд схватился за виски, пытаясь унять ноющую боль. Но становилось только хуже, и он с усилием выдавил сквозь зубы:
– Убирайся к черту!
Боль схлынула мгновенно. МакЛауд, переведя дыхание, поднял голову – и наткнулся на ледяной взгляд Митоса.
– Нет, мой дорогой. Ты не нашел способ избавиться от меня. Но ты упрям, а у меня нет времени и желания для долгих уговоров.
МакЛауд подался было назад, но движение Митоса оказалось быстрее. От вроде бы несильного толчка МакЛауд повалился спиной на кровать и почувствовал, как натянулась цепочка. Он приподнял голову и увидел, что Митос держит камень в руке, держит так, будто собирается его сорвать.
Одно движение – и тонкая цепочка лопнет!
– Нет! – забыв о гордости, МакЛауд вцепился в запястье Митоса. – Нет, не надо!
– Не надо?
– Я все сделаю, все!.. Только отпусти!
В этот момент МакЛауд не притворялся. Мысль о том, что он вот-вот снова провалится в худший из кошмаров, стерла все другие мысли и чувства. Митос еще несколько мгновений, показавшихся МакЛауду вечностью, смотрел ему в глаза, потом медленно выпустил камень и выпрямился.
МакЛауд, вздрагивая, поднялся на ноги. Стянул и бросил на кровать свитер, не забыв перед этим поправить цепочку, чтобы не зацепилась за воротник.
Снова глянул на Митоса.
– Дальше, – коротко приказал тот.
МакЛауд вздохнул и прикрыл глаза. Ничего подобного с ним еще не случалось. Потусторонний ужас снова шевельнулся позади сознания, и он молча сжал зубы. Что угодно лучше, чем вот это!
Может, теперь Митос не вспомнит о Кассандре.
Он расстегнул брюки и стащил их вместе с бельем. Не удержавшись, взял с кровати купальный халат и, прижав его к животу, выпрямился.
– И что дальше?
Митос прошелся взглядом по его фигуре и приподнял бровь. МакЛауд крепче стиснул в пальцах пушистую ткань.
– Что дальше? – повторил он зло.
– А дальше то, ради чего все это делается, – невозмутимо произнес Митос, обойдя МакЛауда и остановившись у него за спиной.
МакЛауд так и не смог понять, что случилось потом.
Кончики пальцев Митоса слегка коснулись его затылка. От них исходило приятное, томное тепло. Они заскользили вниз вдоль позвоночника, разливая тепло по всему телу, задержались на крестце…
И исчезли.
Митос отступил к двери, остановившись в трех шагах от МакЛауда.
– Тебе интересно, зачем нужно было раздеваться? Это не тайна. Так просто больше видно.
Он развернулся, вышел из комнаты и захлопнул дверь.
МакЛауд в полнейшем изумлении проводил его взглядом. Прислушался к своим ощущениям – пока в них не было ничего особенного или неприятного.
Он потерянно сел на кровать. Огляделся. В комнате тоже ничего не менялось; на прежних местах стояли стол со стульями, комод у дальней стены, на комоде – поднос с графином и стаканами, висело над комодом большое зеркало.
Но что-то же Митос собирался показать?
Ощутив сухость в горле, МакЛауд встал, подошел к комоду, налил стакан воды – но донести до рта не смог. Рука застыла на полпути.
С новым изумлением МакЛауд смотрел на свою руку, которая вдруг перестала ему подчиняться. Попытки закончить движение отзывались напряжением в мышцах, но ничего не получалось.
…Тонкое стекло лопнуло в стиснутых пальцах. МакЛауд зашипел от боли и схватился правой рукой за запястье левой. Брызнула кровь.
Выругавшись, МакЛауд метнулся в туалетную комнату, к раковине. Пустил воду, смыл с ладони кровь и мелкие осколки. Присмотрелся. Порезы затягивались с обычной скоростью, рука двигалась как обычно.
Что, черт возьми?..
Он закрыл краны и повернулся к двери, чтобы вернуться в комнату…
Вернее, хотел повернуться. Не сразу понял, что намерение осталось только мыслью, а сам он продолжает стоять у раковины и смотреть на свое отражение в зеркале. Краем глаза увидел, как теперь уже правая его рука медленно сжимается в кулак, поднимается для удара…
Осколки зеркала с жалобным звоном посыпались в раковину и на пол.
МакЛауд в ужасе вцепился в край раковины – это удалось. Но тело по-прежнему не слушалось, ни отвернуться, ни даже сделать шаг назад он не мог.
Спокойно, приказал он себе, вспоминая прежние стычки со всякой потусторонней нечистью, только спокойно. Только не терять контроль. Справиться можно с любым давлением.
Ища опоры, он вызвал в памяти образ Кассандры. Прежде ее близость отгоняла призраки и ночные голоса, нужно просто сосредоточиться…
Сердце подпрыгнуло и забилось быстрее.
Кассандра. Ослепительная. Прекрасная.
Желанная.
Миг, и он понял, какую сделал ошибку, но было поздно.
Истомное тепло, растекшееся по телу, превратилось в жар. МакЛауд отшатнулся от раковины, сполз по стене, остатками воли пытаясь унять взбесившуюся плоть. Ничего не помогало. Он не слышал ничего, кроме стука крови в висках, перед глазами вспыхивали и гасли картины одна непристойнее другой.
Цепляясь за остатки сознания, он дотянулся до кранов в душе, чтобы хотя бы шумом воды отгородиться от внешнего мира. Остального его память не сохранила. Помнились смутно холодный кафель стен и пола, белый круг лампы, сквозь слезы казавшийся радужным. Нестерпимый, по всему телу растекающийся огонь, – и собственный низкий, протяжный стон, который не хватило сил удержать в груди.
Пришел в себя он там же, в ванной, лежа на полу между стеной и душевой кабиной. Долго бессмысленно смотрел на потолок, потом с трудом поднялся и забрался в душ.
Ноги слушались плохо. Он сел и забился в угол кабины, уткнувшись в колени и беззвучно воя от усталости, стыда и ощущения полной, окончательной уничтоженности.
*
Митос ворвался в свою спальню, захлопнул дверь и привалился к ней спиной. Постоял, успокаивая дыхание, но никакого успокоения не получалось. Оттолкнувшись от двери, он подошел к кровати, сел и открыл нижний ящик тумбочки. Пошарил на дне и извлек полупустую пачку сигарет и зажигалку.
Он подошел к окну, приоткрыл раму и вдохнул холодный вечерний воздух. Вытряхнул из пачки сигарету. Но тут же, разозлившись на себя за такую нелепую слабость, смял ее и выбросил за окно. Закрыл глаза.
Так отчетливо помнилось лицо МакЛауда, испуганные глаза, голос: «Я все сделаю, все…»
Ничего ты не сделаешь, мысленно ответил на этот возглас Митос. Ничего. Ты только возненавидишь меня – за эту минуту собственной слабости!
Он слышал шум воды в душе в комнате МакЛауда, но этот шум не мешал ему представлять, что сейчас творится с его «подопечным».
Ничего, полезная встряска. Пора уже перестать видеть опасность не там, где она есть на самом деле.
Митос поймал себя на том, что думает о теперешних мучениях МакЛауда без большого сочувствия. Да, он в самом деле был зол! Конечно, больше на себя, чем на Горца, но все же. Он и самому себе не хотел признаться, насколько близко подошел к потере контроля, к черте, за которой не может быть никаких игр, только тьма, боль и ненависть. И все из-за МакЛауда! Ощущение безграничной власти над этим человеком действовало на него, как запах крови на голодного хищника. Снова оживало в самых темных закоулках памяти то, темное и холодное, чему запрещено было вторгаться в жизнь Старейшего уже две тысячи лет.
Он знал, чем закончатся попытки МакЛауда удержать контроль над собственным телом. Раньше ли, позже, но образ какой-нибудь прекрасной дамы в его воображении возникнет. Если небеса не совсем от них отвернулись, это не будет кто-то из действительно дорогих и любимых. Знал Митос и то, что проще всего от такого наваждения избавиться, прогоняя подобное подобным, то есть давая телу то, чего оно просит. Он мог это сделать легко… но именно этой черты сейчас нельзя было переступать ни в коем случае. Иначе жестокая, но игра перестанет быть игрой…
Митос прислушался. Что-то изменилось. Он вышел в коридор и осторожно приблизился к дверям спальни МакЛауда. Да, верно, тишина.
Митос, поколебавшись, открыл дверь и заглянул в комнату.
МакЛауд, уже в халате, лежал на постели ничком, уткнувшись в подушки, и не пошевелился на стук двери. Митос подошел и осторожно присел на край кровати.
– Дункан?
– Иди ты в…
Митос улыбнулся:
– Значит, пришел в себя. Что ж, неплохо. Ты быстро справился.
МакЛауд рывком сел и уставился на него сухими, с лихорадочным блеском глазами:
– Ты слишком рано ушел. Пропустил самое интересное!
– Я и не собирался ни на что смотреть.
– Неужели? А мне показалось…
– Ладно, хватит препираться, – прервал его Митос. – Ты не питаешь ко мне теплых чувств, и это меня не удивляет. Но я надеюсь, что ты дашь себе труд хоть немного подумать над тем, что с тобой было, и над тем, что я тебе говорил. В конце концов, я пытаюсь дать тебе ключ к твоей свободе. Настоящей свободе, а не видимости, которую подсовывает тебе Кассандра.
МакЛауд молча посмотрел на него, потом накрыл ладонью висящий на шее камень.
– Если тебе хоть немного дорога жизнь, – шепотом произнес он, – ты никогда не выпустишь меня на свободу. Потому что тогда мне уже ничто не помешает. Я тебя убью.
– За что? – в упор спросил Митос. – За то, что разрушил вашу с Кассандрой сладенькую идиллию? Или, может, за то, что дал тебе почувствовать собственное ничтожество? Ну так позволь добавить к этому кое-что еще. Ты дурак, Дункан МакЛауд. Не мученик, не жертва обстоятельств. Просто дурак. И ты будешь сидеть на цепи – не у меня, так у кого-нибудь еще – пока не поумнеешь. Цепь не перестает быть цепью, если на ошейник привязать розовый бантик.
Он встал и направился к выходу, точно зная, что МакЛауд провожает его взглядом. В дверях остановился и оглянулся:
– Еще раз услышу от тебя хоть слово о Кассандре или узнаю, что ты с ней встречался, и сегодняшнее покажется тебе легким развлечением.
И вышел.
*
Вернувшись в свою спальню, Митос прилег на кровать и закрыл глаза.
МакЛауд крепкий орешек, подумалось ему. В этом Дарий не ошибся. Но перегибать палку все же не стоит.
Наверно, он немного задремал – и проснулся от внезапного ощущения изменений. Вскочил с кровати и кинулся в спальню МакЛауда.
Ему не показалось. Комната была пуста, в открытое окно задувал холодный ветер. Конечно, второй этаж, но, насколько он знал МакЛауда, тот мог спрыгнуть и с четвертого.
– Упрямый осел, – пробормотал Митос про себя, закрывая окно. – Ничего ты не понял.
========== Глава 41. По ту сторону ==========
МакЛауд и сам не смог бы объяснить, куда и зачем шел. Но он точно знал, откуда.
…Когда дверь за Митосом захлопнулась, он еще какое-то время сидел на прежнем месте, тупо глядя перед собой. Потом как будто невидимая пружина сорвалась и заставила его вскочить с кровати. Он сбросил халат и торопливо оделся. С единственной мыслью – уйти отсюда, куда угодно, только подальше. Его меч, деньги, документы – все было на месте, Митос забрал только телефон.
Выйти через дверь не было смысла и пытаться. МакЛауд открыл окно, глянул вниз и удовлетворенно кивнул. Спрыгнуть на землю оказалось просто, потом нырнуть в темный переулок за домом…
Теперь он шел по улице, освещенной яркими огнями вывесок и рекламных щитов, сам не зная, куда и зачем. На пути попался крошечный скверик; он сел на скамейку в самом темном углу и стал смотреть на проезжающие мимо машины.
Глупо! Глупо и страшно.
Митос точно знал, куда ударить. Со временем это должно пройти, но прямо сейчас МакЛауд даже думать не мог о том, чтобы обратиться к кому-то за помощью. Даже к Кассандре. Особенно к Кассандре. С ее-то умением угадывать чувства и страхи! Он и встречаться ни с кем из друзей не хотел из опасения, что кто-нибудь догадается, что именно с ним произошло.
