Текст книги "Путь к тишине. Часть 3 (СИ)"
Автор книги: Сиреневый Кот
Жанры:
Прочие детективы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)
Удовольствие от чужой боли тоже получилось бы не призрачным. Думать об этом было мерзко, но Старик напросился сам.
Или нет?
МакЛауд отставил бокал, встал и нервно заходил туда-сюда перед камином. Нет, Митос ни на что не напрашивался. Потому что его слова о том, что все это – не более чем маленькая демонстрация, и что «по ту сторону» будет намного хуже, сбылись очень скоро.
А ведь сбылись не только эти слова. То, что говорилось о сумасшедшем изобретателе, генераторе и устроенной в сгоревшем особняке ловушке, тоже оказалось правдой.
И то, что Кассандра не в состоянии по-настоящему ему помочь – тоже.
Но каким способом выяснялась эта правда?
МакЛауд всерьез ломал голову над вопросом – не было ли явление призраков-Всадников устроено самим Митосом, но просто поверить в такое не мог, а никаких убедительных подтверждений тому не находилось. Наоборот, Зов Митоса как раз и разогнал наваждение. Позже Старик грозился организовать повторение их явления, но принимать в расчет весь бред, творившийся возле генератора, было бы глупо. Да, Митос защищал его и от призраков, и от генератора. Но разве для этого нужно было лишать его воли, оскорблять и унижать? Или… все дело в способе, которым ему удалось освободиться?
От размышлений его оторвал внезапно нахлынувший Зов. Нахмурившись, МакЛауд взял меч и вышел на середину каюты.
На пороге каюты появилась Кассандра. МакЛауд опустил меч, не чувствуя никакой радости. Только недоумение – она что, следила за баржей, чтобы явиться так вовремя?
– Дункан? – осторожно произнесла она, спускаясь по лестнице и подходя к нему. – Извини за ранний визит, но я просто почувствовала… Что-то изменилось, верно?
– Изменилось, – холодно сказал он. – Я свободен.
Кассандра с огромным вздохом прикрыла глаза:
– Наконец-то! Я знала, что ты справишься, но так тяжело было ждать!
Звучало искренне. Но он вдруг поймал себя на том, что ничего не чувствует. Вернее, не улавливает чувства в словах Кассандры, воспринимая их, как хорошо заученную роль.
– Я справился, – пожал он плечами, возвращаясь к дивану и кладя меч на столик.
– А он? – спросила Кассандра, делая шаг за ним следом.
– А что он?
– Он… мертв?
– С какой стати?
– Понимаю, – Кассандра выпрямилась и отвернулась. – На это твоей удачи не хватило. Ну что ж… Думаю, ты и сам хотел бы убедиться, что ничего подобного не случится вновь.
– Нет, ты не понимаешь, – произнес МакЛауд, пытаясь сообразить, разочарована она или довольна. – Я и не собирался его убивать.
Это заставило ее снова повернуться к нему:
– Не собирался?
– Кассандра, я не могу этого сделать. Он спас мне жизнь. С этим придется считаться.
– Что? – Она, казалось, готова расхохотаться. – Ты хочешь сказать, он снова сумел убедить тебя в том, что сам ты с проблемой не справишься?! И сколько раз еще ты будешь попадаться на этот фокус?
Ее бесцеремонная уверенность царапнула МакЛауда глухим раздражением. Но ответил он спокойно:
– Он ни в чем меня не убеждал, Кассандра. Он спас мне жизнь. Без всяких если бы да кабы. Поэтому ни в каких интригах против него я участвовать не буду.
– Может, ты еще и защищать его бросишься? – скривилась она.
– Этого я не говорил. Но, если ты хочешь продолжать вендетту, меня в свои планы тебе лучше не посвящать. Просто на всякий случай.
Она смотрела на него долго, молча, как будто пытаясь оценить его искренность или уверенность. Потом молча развернулась и ушла, на прощание выразительно хлопнув дверью.
МакЛауд осторожно перевел дыхание.
Это казалось невероятным! Но это было. Он только что указал на дверь Кассандре, а сейчас никто ему чужих решений не навязывал. Значит, он сам? Но почему?
Ответ пришел сразу: потому что почувствовал фальшь. Может быть, в словах Кассандры, может, в голосе или интонациях, но почувствовал. Прежде такого не бывало, а ведь она не сказала ничего нового.
МакЛауд подпер голову рукой и уставился на огонь в камине. Очень непривычным было возникшее ощущение. Не это ли имел в виду Митос, когда говорил, что, если он сумеет освободиться, никакая защита ему будет не нужна?
*
Митосу было хорошо знакомо это ощущение – когда наступает утро, но с ним новые заботы не приходят. Так бывало после опасных дел или долгих поисков, так было сейчас. История с генератором закончена; МакЛауд сумел избавиться от непрошеной опеки и ушел.
Теперь можно было позволить себе расслабиться. Позвонить Кедвин, вечером пойти в бар к Джо, хотя туда все равно нужно сходить, узнать новости и сообщить свои. Да, еще съездить к Аманде, вернуть кристалл.
Что еще? Как будто ничего.
Сидеть одному в пустом доме вдруг стало невыносимо тоскливо. Митос, одевшись, отправился в парк, куда постоянно выходил прогуляться МакЛауд. Утром, в будний день, людей там практически не было, и Митос не стал искать заброшенных тропинок. Выбрал скамейку на главной аллее и сел, так, чтобы, оглядываясь, видеть аллею в оба конца – привычка к осторожности.
Посидев немного просто так, он решил позвонить Кедвин.
Опережая его намерение, телефон у него в кармане запиликал бодрую мелодию.
– Митос? Надеюсь, я тебя не разбудила?
– Нет, Кедвин. Я как раз собирался тебе позвонить.
– Замечательно… Мы можем встретиться?
– Конечно.
– Когда?
– Приходи, когда захочешь.
После короткого молчания она спросила:
– Вот как? А МакЛауд?
– Его здесь больше нет. Он ушел.
– Понятно, – задумчиво откликнулась Кедвин. – Что ж, если ты свободен, я приеду после полудня.
– Как скажешь.
Он спрятал телефон и усмехнулся. Совсем без забот и без новостей его не оставят. Но Кедвин не спешит, значит, ничего особо экстренного не случилось. До полудня уйма времени, отчего бы пока что не съездить к Аманде?
Поднявшись со скамейки и сделав пару шагов по аллее, он внезапно ощутил Зов.
Этого еще не хватало!
Митос выпрямился и оглянулся, попутно как бы невзначай расстегивая пальто. Никого не было видно. Он что, прячется? Зачем?
– Полагаю, прямо сейчас мы можем обойтись без оружия, – раздался у него за спиной голос.
Митос крутнулся на месте, выхватывая меч, и замер, уставившись на сидящего на скамейке человека. Тот коротко усмехнулся, смерил взглядом его фигуру и заметил:
– Ты забыл, что на Хранителя руку лучше не поднимать? Я пришел говорить, а не драться. Убери меч и сядь.
Митос спрятал оружие и сел на скамью, в метре от нежданного гостя. Вопросительно глянул на него:
– Чему обязан на сей раз?
– Прежде всего, – сказал Главный Хранитель, – хочу тебя поздравить. То, как ты использовал наш дар, произвело впечатление даже на твоих недоброжелателей.
Митос покачал головой:
– Мне все равно, какое впечатление это произвело на вас.
Даро кивнул:
– Мне это не кажется удивительным. Но у нас есть основания быть довольными результатом.
– Не думал, что вас это так беспокоит. Неужто мелкая возня смертных способна поколебать Великое Равновесие Источника?
– Понимаю твой сарказм, – вздохнул Даро. – Да, силы Источника были потревожены. Проблема в том, что оказался втянут Избранный… Если уж люди все это затеяли, люди и должны были восстановить порядок. Сами мы не могли вмешаться.
– Поэтому использовали меня, – сказал Митос, глядя себе под ноги, – сидя в безопасном месте и просто дергая за веревочки. Мне следовало догадаться раньше, что ваш так называемый дар может быть с подвохом.
Даро откинулся на спинку скамьи:
– Не слишком ли много осуждения в твоем голосе, Митос? Кто-кто, а ты вполне способен понять наши мотивы и выбор средств.
Митос прикусил губу и отвернулся. Потом сказал глухо:
– Польщен. Полагаю, я был не худшей марионеткой. Это все, что ты хотел мне сказать?
– От себя лично – да, все. Вообще же я должен предупредить тебя.
– Предупредить? Об очередном «вызове на ковер»? Даже не надейтесь, что я еще раз сунусь в ваш…
– Нет, – прервал его Даро. – Ты смог воспользоваться силой Источника, как тебе и было обещано. Второй раз ты этого сделать не сможешь. Однако способность призывать силу своего витано у тебя осталась. В моменты опасности человек часто хватается за оружие, не задумываясь о последствиях. Помни об этом, если снова возникнет критическая ситуация.
Митос повернулся к нему:
– Критическая ситуация?
– Ваша проблема еще не решена. Избранник…
– Я не обязан опекать его вечно, – бросил Митос. – Я вообще ничего ему не должен. Найдите другую няньку!
– Дело не в нас, – улыбнулся Хранитель. – Дело в тебе. Уступишь ли ты эту заботу другой няньке?
Митос промолчал.
Хранитель кивнул и, неторопливо поднявшись, пошел прочь – в сторону, противоположную той, где находился дом Митоса. Едва он удалился на несколько шагов, Митос перестал чувствовать Зов. Теперь, со спины, он не признал бы в случайном прохожем своего недавнего собеседника-Бессмертного.
Не так ли удается Хранителям избегать контактов с другими Бессмертными, подумал Митос, глядя ему вслед. А впрочем, какая разница ему?
Он встал и, плотнее запахнув пальто, пошел к своему дому, за машиной. Аманду все-таки нужно было навестить.
*
Очнувшись от беспокойного сна, Роберт Морган понял, что находится в комнате один. Сандре и прежде удавалось уйти, не разбудив его, но сегодня это все же было странно – ведь он ночевал в ее номере, а не наоборот.
Прошедшая ночь у него тоже была наполнена тревожными видениями. Он снова и снова видел себя в лесу, возле узкой речки – сначала бродящим по берегу, потом лежащим на травяном пригорке в тени густой древесной кроны беззаботным юнцом, еще не ведающим тревог и мрачных предчувствий. Видение гасло, сменяясь страхом, болью, ощущением чужих рук, бесцеремонно ощупывающих тело.
Отчетливо виделось еще, как он внезапно остается один, оглядывается и видит женщину, стоящую у кромки леса. Она говорит что-то, будто приветливо, но он думает только о том, что не может позволить видеть себя в таком состоянии – напуганный, растрепанный, голый, судорожно прижимающий к животу скомканную рубаху. Он хватает остальную одежду, бросается бегом в лес, туда, где стоит их шатер и можно позвать охрану. Но, прежде чем выйти на поляну, останавливается одеться, привести себя в порядок. И слышит за спиной шаги…
Морган сел на кровати, подтянул к груди колени, облокотился на них и подпер рукой голову. Ему не нужно было закрывать глаза, чтобы припомнить этот момент. Шорох за спиной, внезапно тяжелая рука на плече и другая, держащая под его горлом кинжал. Сгустившиеся сумерки мешали ему разглядеть руку, но блеск большого перстня он помнил отчетливо.
Больше ничего ему рассмотреть не пришлось – о следующих минутах на память остались только ощущения. Но он слишком хорошо знал, кому принадлежал тот перстень.
Теперь помнилось и другое: внимательные взгляды наставника, его показное равнодушие к душевным терзаниям ученика, откровенное внимание к этой девчонке. И собственная, с каждым днем становящаяся нестерпимее, ревность. И еще страх – признаться даже себе самому, что то ночное приключение причинило ему не только боль. Дважды он тайком уезжал из замка в трактир и топил нарастающую горечь и тоску в кружке с выпивкой. Но ничего не помогало, и однажды он все-таки сорвался – выместил свою боль и злость на Маргарет.
Он сам испугался того, что сделал, и того, что его на это вдохновило. Потрясение оказалось достаточно сильным, чтобы пригасить воспоминания.
Выходит, Сандра была не так уж неправа, когда упомянула о «запретной страсти» как причине его нежелания отправиться к другому наставнику.
Он не знал, почему эта память ожила именно сейчас, но с Сандрой свои воспоминания не связывал. Решение он принял тоже без ее помощи.
…Сандра вернулась, когда он перед зеркалом повязывал галстук.
– Роберт? Я не стала тебя беспокоить, думала, что успею вернуться. Пойдем позавтракаем?
– Нет, – отозвался он, поправляя воротник рубашки. – Извини, мне нужно идти.
– Идти? – нахмурилась она. – Куда? Ты ничего не говорил.
– Появилось срочное дело. – Он повернулся и долгим взглядом посмотрел на нее. – Увидимся позже. Как обычно.
– Роберт, – проговорила она со страхом. – Что ты задумал?
– Ничего особенного. Не волнуйся, все будет хорошо. Надеюсь.
Он вышел, не поцеловав ее на прощание. Слишком хрупкой была едва обретенная решимость.
*
Аманда поприветствовала Митоса в своей обычной манере, несмотря на то, что Ник в этот раз был дома. Видимо, он не был склонен к ревности, или они действительно просто друзья.
– Похоже, вчерашнее приключение вас не утомило, – заметил Митос, проходя в гостиную.
– Ну, как тебе сказать, – хмыкнула Аманда. – Дельце, конечно, было жаркое.
– Да, жаркое. – Митос достал из внутреннего кармана пальто камень и положил на стол. – Вот, возвращаю как и обещал.
Аманда, вмиг посерьезнев, взяла кулон. Цепочка была целой – об этом Митос позаботился.
– Значит все позади?
– Да.
– И как это было?
– Спроси у него. Если вообще хочешь знать. – Митос вздохнул. – А я просто чертовски рад, что все в прошлом.
– Да, тебе и вчера пришлось хуже всех, – заметил из своего кресла Ник. – Не знаю, что это за штука, да и знать не хочу. Вопрос – что дальше? Нужно полагать, что это все? Конец истории?
– Для нас – да, – сказал Митос. – Пусть и мерзко, но все закончилось. А у вас уже есть планы?
– Ну да, – слегка пожала плечами Аманда. – Мы ведь не собирались здесь задерживаться, пока не началась эта заваруха.
Митос кивнул. Дотошно выяснять, каким таким планам Аманды и Ника помешала здешняя заваруха, он не собирался. Поэтому просто улыбнулся:
– Ну что ж, удачного путешествия.
Ник поднялся; проводить Митоса до двери они с Амандой вышли вместе. Спускаясь по лестнице, Митос мысленно вычеркнул из списка дел на сегодня одно – пусть и не самое важное, но простое и приятное.
*
Около полудня Митос уже был дома – сидел в гостиной с книгой. После поездки к Аманде настроение у него улучшилось. К черту всех Горцев и Хранителей вместе взятых! Скоро должна приехать Кедвин, и даже если у нее какое-то дело – с ней дела покажутся более приятными, чем с этим упрямым шотландским ослом.
Ощутив Зов, он глянул на часы и встревожился – двенадцати еще не было, Кедвин обещала приехать после полудня, а в вопросах времени она всегда была точна.
Раздался звонок в дверь.
Митос отложил книгу и взял меч из-за подлокотника дивана. Неслышно ступая, направился к входной двери. Конечно, то, что неизвестный посетитель позвонил, уже неплохо.
Решив немного подстраховаться, Митос подошел к окну, выходившему на фасад дома, и осторожно выглянул наружу. Недоуменно сдвинул брови, потом, вернувшись в прихожую, решительно распахнул дверь.
– Извини, – улыбнулся Роберт, не двигаясь с места. – Надеюсь, я ничему не помешал?
– Нет. Проходи.
Митос впустил гостя и закрыл дверь. Направляясь в гостиную, заметил:
– Признаться, я не ожидал тебя увидеть. Думал, ты уже уехал.
– На днях уезжаю, – легко отозвался Морган. – Вот, решил зайти попрощаться. Как знать, когда снова увидимся…
Ничего особенного не было ни в его манерах, ни в словах, но включилось тренированное «шестое чувство» – Митос чуял опасность.
– Хорошо, – сказал он, незаметно водворяя на прежнее место меч. – Я принесу чего-нибудь выпить.
Морган кивнул.
Митос пошел на кухню, по пути пытаясь немного успокоиться. Что его так зацепило? Мальчик просто пришел повидаться перед отъездом, ничего такого не сказал и не сделал…
«Ты становишься параноиком, – упрекнул себя Митос, доставая бутылку вина и бокалы. – Нервы сдают… Стоп».
Рука дрогнула, и он торопливо поставил бокалы на стол.
«Это не у меня сдают нервы. Мне всего лишь передалось его состояние… Недавнее близкое общение с МакЛаудом обострило чувствительность к напряжению ауры… Значит, это Роберт сходит с ума от беспокойства? И чего-то очень сильно боится?»
Вот это уже было из рук вон плохо!
Митос постоял немного, заставляя себя успокоиться, потом протянул руку к полке, где стояли несколько небольших серебряных подносов разной формы. По привычке хотел взять квадратный, но, передумав, взял круглый. Поставил на него бокалы и бутылку и пошел в гостиную.
Морган стоял у окна, не проявив интереса к оставленному без присмотра мечу. Выглядел он немного более уверенным и спокойным. Все не так уж и плохо, подумал Митос, разливая вино и украдкой поглядывая на ученика. Надо осторожно вызвать его на разговор, тогда все разъяснится.
– Твое любимое, – сказал он, делая приглашающий жест, но не спеша брать бокал.
Бутылку он поставил не на поднос, а рядом, на стол. И вздрогнул, когда Роберт, подходя, вроде бы случайно оказался между ним и столом.
Этого не может быть! сказал он себе. Только не Роберт!
Митос протянул руку к бокалу:
– Да, кстати, насчет последних событий…
Морган поднял голову и вопросительно взглянул на него.
– А впрочем, пустое. Не стоит тебе беспокоиться перед отъездом, – Митос взял ближний к себе бокал и сделал шаг назад, собираясь вновь усесться на любимый диван. Поднял бокал в тосте и, садясь, поднес к губам.
Морган кивнул:
– Верно, не стоит беспокоиться.
Он отпил всего чуть-чуть, когда его рука дрогнула. Морган торопливо поставил бокал на край стола и поднял руку к горлу, расстегнуть воротник. Судорожно вздохнул. Встретив взгляд учителя, попятился к стене – и ноги его подогнулись.
Митос проследил, как валится на пол бездыханное тело, встал, снова извлек меч. Поставил бокал обратно на поднос, сам же присел на край стола, положив меч рядом.
Ждать пришлось недолго.
Роберт вздрогнул, судорожно втянул воздух. Открыв глаза, в ужасе уставился на Митоса.
– Что… что это было? – срывающимся голосом произнес он.
Митос холодно ответил:
– Ты мне скажи.
В ответ на недоуменный взгляд легким движением крутнул туда-сюда поднос, демонстрируя, как меняются местами бокалы:
– Я научился этому трюку еще до твоего рождения, мой дорогой мальчик.
Морган начал подниматься с пола, но острие меча Митоса, коснувшись его подбородка, не позволило сделать это свободно. Повинуясь движению клинка, Морган медленно встал на колени, потом на ноги и прижался спиной к стене.
– Я все еще жду, Роберт. Говори, в чем дело? Тебя заставили? Шантажировали? Кто?
Морган медленно покачал головой.
– Нет? Значит, дело во мне? И что такое я сделал, чтобы заслужить столь бесчестную месть?
– А ты не знаешь? – тихо выдохнул Морган. – Думаешь, если я не мог ничего вспомнить, то ничего и не было?
– Что? – сдвинув брови, переспросил Митос. – О чем это ты?
– Ты не помнишь, как я стал Бессмертным?
Митос еще больше нахмурился, но меча не опустил.
– И не поздновато ли ты спохватился? Последние восемьсот лет тебя это не беспокоило.
– Не это. – Морган говорил тихо, но решительно. – Ночь… За неделю до той истории с Маргарет. Когда мы ночевали в лесу.
– В лесу? Ну и что такого особенного тогда случилось? Или это у меня отшибло память, черт побери?!
– Может, для тебя и ничего… такого, – прошептал Морган. – А ведь я тогда не был Бессмертным. Что ты сделал, чтобы я не смог ничего вспомнить? Или это получилось само собой? Очень забавно, правда – поразвлечься с мальчишкой, а потом наблюдать, как он бесится от ревности.
– Ты что несешь?! – выдохнул Митос.
Его рука, державшая меч, сжалась. Морган всхлипнул и зажмурился.
Митос застыл. Все это казалось совершенным бредом, но какого черта Роберт ударился в такие фантазии? Кто из них сошел с ума?
– Ты понимаешь, что говоришь?! Я убивал таких, как ты, и за меньшее!
– Ну так в чем дело? – Морган отчаянно глянул ему в глаза. – Это лучше, чем знать, что самый близкий тебе человек – чудовище.
– Чудовище? – медленно переспросил Митос. – Я для тебя чудовище?
Он помолчал, не зная, смеяться ему хочется или выть от боли. Потом сделал шаг назад и опустил меч.
– Убирайся.
– Что?
– Я сказал – убирайся! Прочь с глаз моих, безмозглый щенок! Вон отсюда!
Морган шарахнулся к двери. Оставшись один, Митос выронил меч – тот упал на ковер с глухим стуком – и со стоном повалился на диван.
Входная дверь осталась открытой, но ему было уже все равно.
*
Когда появилась Кедвин, Митос сидел за столом и медленно крутил туда-сюда поднос с двумя бокалами. Ни на Зов, ни на окрик и шаги он никак не отозвался.
– Митос? – напряженно произнесла Кедвин, входя в гостиную. – Почему ты не отзывался? И дверь открыта… Я подумала…
Он оторвал взгляд от подноса и посмотрел на нее. Грустно улыбнулся, видя, как она прячет меч.
Ну да, понятно, о чем она подумала.
– Со мной все в порядке, – сказал он, не слишком надеясь, что она поверит.
Она не поверила.
– Хватит притворяться, Митос, сегодня у тебя это плохо получается. В чем дело?
– Я только что потерял очень близкого человека, – тихо сказал он, снова уставившись на поднос.
Кедвин подошла ближе. Бросила на диван пальто и присела к столу рядом с Митосом.
– Близкого человека? Ты о МакЛауде?
– Нет. Это неважно.
Кедвин откинулась на стуле. С досадой покачала головой, потом сказала:
– Роберт Морган.
Это вывело Митоса из ступора:
– Откуда ты знаешь?
Вместо ответа она достала из сумки и бросила на стол пачку фотографий. Митос взял их, посмотрел на верхнюю, потом глянул на Кедвин – и начал просматривать снимки, быстро, но внимательно.
– Откуда это?
– Я увидела их вместе на улице. Решила проверить свои подозрения. Сам видишь, что получилось…
– Да, это кое-что объясняет, – горько усмехнулся Митос, кладя фотографии на стол. – Возможно, знай я раньше… Но кто мог подумать?
– Я могла! – выдохнула Кедвин, вставая и начиная нервно ходить туда-сюда между столом и диваном. – Черт! Эти снимки сделаны не сегодня, Митос. Они уже были у меня, когда мы собирались в баре… Но я решила, что не стоит отвлекать тебя перед серьезным делом!
– Правильно решила. Время и место были точно неподходящие.
– Ты не понимаешь, Митос! Я могла предупредить тебя.
– О чем? Что мой ученик носит за пазухой камень? И чем бы мне это помогло?
Кедвин остановилась, потом вернулась на стул рядом с ним.
– Что он сделал?
– Попытался меня отравить.
– Отравить? Ради мести за прекрасную даму?
– Причем здесь дама, – Митос покачал головой и снова посмотрел на верхнюю в стопке фотографию. – Помнишь, я рассказывал, какая у нас вышла неприятность?
– Ну да. И что?
– За неделю до всех этих событий мы выезжали на прогулку. Ночевали в лесу, у реки, в нескольких часах пути от замка. Ничего особенного, мы часто устраивали подобные прогулки. Он ушел побродить вдоль речки, пропадал где-то часа два. Вернувшись, сказал, что просто задремал, сидя на берегу. Я не стал допытываться подробностей. А в следующую неделю он дважды уезжал из замка и тоже не рассказывал, где бывает и с кем встречается. Теперь же он вдруг заявляет, что той ночью, в лесу, я с ним сделал кое-что нехорошее, а потом заставил его ревновать и фактически натравил на бедную девочку.
– Ничего себе откровение! – Кедвин прокашлялась. – И как ты думаешь, с чего он взял этот бред? Или это не бред?
– Бред – в той части, которая касается меня, – поморщился Митос. – Я, конечно, могу допустить мысль, что с ним что-то случилось, и он это от меня скрыл. Но с какой стати он именно сейчас вздумал именно меня объявить виноватым? Да еще и начать мстить!
– Что, никаких предположений? – усмехнулась Кедвин.
– Теперь есть и предположения, – вздохнул Митос, постучав ногтем по фотографии. – Но слишком все это натянуто. Не верю, что Роберт мог поддаться внушению до такой степени.
– Возможно, мы недооцениваем Кассандру, – заметила Кедвин задумчиво.
Митос хмыкнул:
– Я скорее поверю, что чего-то не знаю о Роберте. Чего-то очень важного.
– Ты попытался с ним поговорить, расспросить?
– Какие расспросы, Кедвин! Я едва сдержался, чтобы не наброситься на него с кулаками и руганью.
– Все равно, – она покачала головой. – Лучше бы найти возможность поговорить с ним еще раз.
– Не знаю, – вздохнул Митос. – Он не обвинил меня ни в чем, кроме надругательства над ним самим. То, что Кассандра имеет к этому отношение, – только наши с тобой домыслы. Он ведь не МакЛауд, ему не так легко заморочить голову. Пусть сначала сам разберется, чего и сколько выпил накануне.
Кедвин мягко накрыла его руку своей.
Некоторое время оба молчали, потом Митос вздохнул и покачал головой:
– Ну что ж, теперь все равно ничего не исправить. Какие у нас ближайшие планы?
Кедвин, улыбнувшись, пожала плечами.
– Тогда у меня есть предложение – съездить куда-нибудь пообедать, немного прогуляться, а потом отправляться в бар к Джо. Идет?
– Идет. Но потом… вечером… мы еще поговорим.
– Вечером, – кивнул он.
*
К обычному месту встречи с Сандрой Морган пришел раньше почти на час. Других занятий у него в это время не находилось, а сидеть в гостиничном номере уже стало невыносимо.
После всего, что случилось за последние сутки, ему было все равно, где находиться. Видения, неотступные и мучительные, казались ярче реального мира. Подействовало ли пережитое потрясение, или что-то еще, но его собственный дар, усыпленный прекрасной и коварной женщиной, теперь брал реванш. Чувство это было неприятное.
Он снова и снова припоминал картины и образы, являвшиеся ему во сне. И чем больше думал о них, тем яснее становилось, что с реальностью они имели очень мало общего. Воспоминания о проведенной в лесу ночи странным образом расслаивались: теперь он видел себя одновременно и прячущимся в лесу, и мирно дремлющим на пригорке у речки.
Которое же из этих двух видений следовало считать отражением реальности?
Единственное, что повторялось в обоих видениях – женская фигура, стоящая у кромки леса. Возможно, если бы удалось припомнить что-то еще, хотя бы как выглядела эта женщина или что она говорила, он смог бы отличить реальность от наваждения. Но вряд ли это что-то изменит. Последующие дни он тоже помнил теперь иначе. Он точно знал, что не злость и ревность приводили его в тот проклятый трактир, а как раз наоборот, побывав в трактире, он чувствовал прилив злости и ревности.
Он не мог вспомнить никаких подробностей, но был абсолютно уверен: ключ ко всему – таинственная женская фигура и трактир! С этим нужно было разобраться.
Вот что уже было совершенно ясно, так это то, что Митос не зря пришел в бешенство, услышав столь нелепые обвинения в свой адрес. Сейчас, заново обдумывая и свои видения, и то, что помнилось отчетливо, Морган не сомневался – его наставник не имел никакого отношения к этой истории.
Для Моргана это означало одно: он стал орудием против единственного по-настоящему близкого ему человека.
Откуда вообще взялись все эти воспоминания и призраки, наполнявшие его сны? И если уж память начала восстанавливаться, то почему он до сих пор не может вспомнить событий позапрошлой ночи?
…Ослепительно прекрасная женщина с темными волосами, огромными зелеными глазами и голосом, чарующим, как пение сирен…
Морган сжал губы, в очередной раз проклиная собственную наивность. Одно утешение – он проиграл столкновение не с какой-то ведьмой-недоучкой.
Что ему делать теперь?
Вернуться к Митосу и попытаться объяснить, что произошло? Нет, только не сейчас. Что он скажет? «Извини, я поддался гипнотическим чарам»?
К чему притворяться – его покорило не гипнотическое внушение, а кое-что куда более банальное.
Воздух всколыхнулся; вслед за Зовом появилась она – его фея, внезапно превратившаяся в чудовище из ночного кошмара.
– Роберт? Я думала, мне придется ждать. Что ты здесь делаешь так рано?
Он долго смотрел на нее, гадая, было ли хоть что-то настоящее в их коротком романе. Потом, не отвечая на ее вопрос, спросил:
– Ты в самом деле думала, что я смогу его убить?
Она вскинула голову. Как же ошеломляюще быстро слетела с ее лица маска внимательной доброжелательности.
– Ты? – произнесла она, кривя губы в презрительной усмешке. – Не-ет… Только не ты. Это было просто маленькое напоминание. О том, что и он не всемогущ и не всеведущ.
– Напоминание? Ты втянула меня в свои игры, толкнула на преступление – на предательство – ради всего-то напоминания?! Почему?.. Что плохого я тебе сделал?
– Почему? – с нескрываемым сарказмом повторила она. – Это ты мне объясни, почему вы все, благородные и преданные, так легко позволяете убедить себя в его вероломстве? О, не надо рассказывать сказок! Я могу его ненавидеть, но я его знаю. Когда хочет, он может быть тверже камня. Так почему никто из вас не способен по-настоящему ему доверять?! Он не может этому научить или вы, молодняк, поголовно такое дерьмо?! Клясться в любви и верности и выжидать только случая, чтобы придумать повод и оправдание для предательства! Не за это ли ваша хваленая церковь веками клеймит Иуду?
Всю пространную тираду Морган выслушал молча, не двигаясь и не отводя глаз.
– Ты права, – тихо ответил он. – Вот только тем, кто воспользовался плодами его предательства, славы досталось еще меньше. Их даже не называют по именам. Помни об этом, когда будешь искать очередного Иуду, Кассандра.
Она медленно выпрямилась и впилась в него ледяным взглядом:
– Не становись у меня на пути, Роберт из Йорка. Ты не лишен таланта, но с силой твоего бывшего учителя тебе еще не сравняться. До него добраться нелегко, но тебя я просто сотру в порошок. Хочешь продолжать спокойно жить – утрись и отойди в сторонку.
Еще раз смерив его взглядом, она повернулась и пошла прочь. Он не стал смотреть ей вслед, отвернулся и сел на скамейку.
Больнее всего оказалось то, что в ее словах не было и тени лжи или фальши.
Иуда.
Ему было бы не в чем упрекнуть себя, если бы он был просто жертвой. Если бы никогда не слышал о Кассандре, если бы не умел противиться внушению, если бы не мог отличить реальность от бредовых видений. Но по всем пунктам ответ был «да».
Ему приходилось слышать о Кассандре. Он мог противостоять любому внушению. И уж конечно был способен отличить реальность от наваждения. А значит, единственная причина случившегося – его глупость и не вовремя взыгравшие гормоны.
Митос прав. Он действительно вел себя как мальчишка!
Но только ли в глупости дело? Ведь и сам Митос очень легко угадал его намерения. Наверняка еще когда ходил за вином. Не случайно же выбрал этот крутящийся поднос. А ведь Роберт Морган даже в сто лет контролировал себя лучше, чем сегодня. Когда же все успело так запутаться?
Морган задумчиво глянул в сторону, куда ушла Кассандра. Не то чтобы на него произвели впечатление ее угрозы… Он не побоялся бы и открыто бросить ей вызов, если бы думал, что от этого может быть какая-то польза. Но он так не думал. И, кроме того, был уверен, что есть дело поважнее. Например, выяснить до конца, что именно заставило его так потерять над собой контроль, и какая часть сбивших его с толку фантазий исходит от Кассандры.
Что бы там ни случилось в прошлом между Кассандрой и Митосом, его, Роберта из Йорка, предательства это не отменяет. Но как ему хотелось верить, что идея прибегнуть к хитрости вместо открытого вызова исходила все-таки не от него!
