Текст книги "Путь к тишине. Часть 3 (СИ)"
Автор книги: Сиреневый Кот
Жанры:
Прочие детективы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)
Митос, которому эта демонстрация тоже далась нелегко, пару раз глубоко вздохнул, успокаивая сердце.
– Проблема в том, – сказал он, тяжело дыша, – что я не боюсь собственной слабости. В отличие от тебя. Ты все еще думаешь, что сумеешь посадить меня на цепь?
– Да, – сказала, отвечая не ему, а каким-то собственным мыслям. – Ты не изменился… Впрочем, следовало ожидать.
– И что?
– Так ты не понял до сих пор? – натужно рассмеялась она.
Потом снова подошла к нему вплотную и, медленно подняв руку, дотронулась кончиками пальцев до его щеки.
– У меня было много мужчин, Митос. Но они все ничтожества. В тебе есть то, чего не было ни в ком из них – сила. Такой ты и нужен мне, и ты будешь со мной, хочешь того или нет.
Он хотел ответить, но вместо этого, охнув, схватился за щеку. Кассандра отшагнула назад, ее взгляд стал холодным и жестким.
– Ты снова имеешь выбор, Митос. Или ты со мной, или ты мертв. На размышление – тридцать секунд.
Он отнял руку от лица. Удивленно глянул на капельку крови, оставшуюся от крошечной царапины на щеке. Пошатнулся и торопливо привалился к дереву.
– Что это – яд?
Кассандра изогнула бровь. Он, кривя губы, медленно покачал головой.
– Кронос тоже думал, что сможет меня удержать, но он, если помнишь, мертв.
Больше он ничего сказать не смог. Задохнулся и начал оседать на землю.
Он мог ответить «да». Но какая, в сущности, разница – сейчас или позже?
*
«Я у твоих ног».
Он действительно был у ее ног. Вернее, его почти труп.
Кассандра с сожалением покачала головой и неторопливо извлекла меч.
– Я сказала, что ты будешь моим, – тихо проговорила она, приставляя клинок к его шее. – Хотя бы так, если никак иначе.
Она подняла меч.
Воздух всколыхнула новая волна Зова, заставив ее замереть. Слева возникло движение, сверкнула сталь – и Кассандра едва успела отбить удар и отпрыгнуть в сторону.
– Сюрпри-из!..
========== Глава 52. Сорванные маски ==========
– Доброе утро, папа.
– Здравствуй, детка. Что-то ты неважно выглядишь.
– Все в порядке… К тебе опять приезжал этот человек?
– Ну и что?
– Папа, он из Ордена!
– Мы с ним давние друзья. Отставка не обязывает меня разрывать личные связи.
– Я боюсь. Зачем он приходит?
– Элен, тебе не кажется, что ты лезешь не в свое дело?
– Не в свое дело?! Папа, Верховный вчера был в Академии. Я видела его, когда проходила мимо офиса. Он разговаривал с одним из преподавателей, отвлекся и посмотрел на меня.
– Ну и что?
– Ты не понимаешь? Он смотрел не на случайно встреченную студентку. На меня! Как будто знает, кто я и что я. Под этим взглядом я сразу вспомнила, чья я дочь. Не помню, как добралась до своей аудитории… Папа, что происходит?
– Что ты такое говоришь, Элен! Не знаю, что тебе померещилось. Ну, посмотрел он на тебя, ну и что? Ты же знаешь, у старика тяжелый нрав. Ты попала под плохое настроение.
– Правда?
– Конечно. Ты же не сделала ничего плохого, чего тебе бояться?
– А если дело не во мне?
– А кому интересен я? Просто «бывший», всего-навсего.
– Да, но… то, что ты говорил вчера…
– Не нужно сердиться на старого ворчуна. У меня тоже не всегда бывает хорошее настроение.
– Да, наверно. Правда, все будет в порядке?
– Ну конечно. Иди, опоздаешь на лекции. И не думай о всякой чепухе.
– Постараюсь. Пока, папа.
– До свидания.
Удаляющиеся шаги, стук двери и долгая, долгая тишина.
– Нет. Прощай.
*
«Код: красный»
Доусон в раздумье смотрел на лежащий перед ним на столе лист бумаги. Документ прислали час назад по специальному каналу.
Код – красный. Чрезвычайная ситуация.
На памяти Доусона такое случилось лишь однажды, когда была объявлена охота на него самого и на МакЛауда.
И вот снова. Только теперь мишенью будет не он.
За дверью послышались шаги, и в дверь офиса постучали.
– Да! – крикнул Джо.
Дверь открылась, и на пороге возник молодой человек традиционной для Наблюдателей неприметной наружности.
– Привет, Джо. Звал?
– Звал, – неуютно поежился Доусон. – Привет, Макс. Заходи, присаживайся.
Макс плотно притворил за собой дверь и, пройдя в комнату, сел на диван напротив стола.
– Ты редко вызываешь нас во время работы, – сказал он, приглаживая волосы.
– Кое-что случилось, – вздохнул Доусон, похлопав ладонью по документу. – Мне, признаться, играть в такие игры еще не доводилось. Слушай внимательно, Макс, выполнять все придется буквально. Работать будете впятером…
*
– Сюрпри-из!
Кассандра отпрянула еще на шаг назад, и острие меча свистнуло совсем рядом с ее животом.
Кедвин переместилась на пару шагов, оказавшись между ней и лежащим Митосом. Хищно усмехнулась:
– Тебе никто не говорил, что брать чужое нехорошо?
– Чужое? – удивилась Кассандра. – Что чужое? Что ты вообще здесь делаешь?!
– Догадайся, – снова усмехнулась Кедвин. – Уходи, Кассандра. Его ты не получишь.
– Он мой! – выкрикнула та яростно. – Он…
– Ты опоздала! – перебила Кедвин. – Хватит. У тебя была уйма времени, целых три тысячи лет. Не поздновато ли мстить?
– Мстить? – Кассандра расхохоталась. – Мстить ему? Не считай меня идиоткой. Кроносу я бы отомстила, хотя он и так получил свое. А Митос… Таким, как он, не мстят. Такими пользуются.
– То есть?.. – насторожилась Кедвин.
Кассандра снова стала серьезной.
– Ах да! Откуда тебе знать такие подробности? Он всегда был продажной тварью. Не наемником, заметь. Скорее, шлюхой. И при Кроносе, и не только при нем… С той лишь разницей, что проститутки продают свое тело, а он – душу и разум. Хотя и телом тоже приторговывал, по мере надобности. За что же ему мстить? За то, что хорошо угождал своему хозяину?
– Ах, как трогательно, – сдерживая гнев, произнесла Кедвин. Она твердо решила не дать сбить себя с толку. – Непохоже, чтобы эта шлюха продавалась дешево. Тебе она не по карману.
– Ты знаешь, о чем я говорю! – прошипела Кассандра.
– О да, – Кедвин фыркнула. – Старая сказка. «Заставь его поверить в смерть, и он признает твою власть». Прибереги этот бред для простачков вроде МакЛауда.
– Это не бред.
Кедвин скривилась:
– Ну, тогда тем более я ближе к цели, чем ты.
– Тебе удалось его напугать настолько? – недоверчиво переспросила Кассандра.
– Заведи себе шпионов пограмотнее, если не хочешь выглядеть полной дурой, – огрызнулась Кедвин. – Ты все еще не поняла? Он мой! И он умрет, если этого захочу я. Я, а не ты! Убирайся! Прочь!
Кассандра приподняла брови, изображая удивление, и голос ее зазвучал злее и сильнее:
– Ты уверена, что можешь сражаться со мной?
– Нет, – фыркнула Кедвин. – Но я уверена кое в чем другом. Например, в том, что для твоих вокальных упражнений тебе не хватит дыхания!
Она атаковала, стремительно тесня Кассандру вглубь парка и навязывая быстрый темп. Постепенно, обмениваясь острыми ударами, они оказались на дорожке, которая с одной стороны обрывалась крутым откосом.
– Дура! – выкрикнула Кассандра, тяжело дыша. – Думаешь, он оценит твой подвиг?
– Не твое дело, – отозвалась Кедвин.
– Ты такая же, какой была я!
– Нет. Намного хуже!
Выпад Кедвин пробил защиту Кассандры; та вскрикнула и отпрянула, зажимая левой рукой рану на правом плече.
Кедвин продолжала наступать, готовая атаковать снова.
– Ничего не кончено. Я сумею достать его. Никто мне не помешает. А ты еще вспомнишь этот день! – крикнула Кассандра и метнулась за поворот дорожки.
Кедвин бросилась за ней, но Кассандра успела перепрыгнуть перила и скатиться по травяному откосу вниз, к зарослям кустарника.
Преследовать ее там было бесполезно и опасно. Кедвин устало опустила меч и привалилась к перилам, переводя дыхание. Интересно, будет ли от всего этого хоть какой-то толк, подумалось ей. Обидно, если нет.
Вспомнив о Митосе, она заторопилась обратно на поляну. Полянка была пуста.
Чувствуя досаду, Кедвин еще раз осмотрелась кругом, потом спрятала меч, оправила одежду и пошла к выходу из парка. Имело смысл зайти к Митосу и убедиться, что с ним все в порядке, объяснить, что случилось и почему она сделала то, что сделала. Но ей казалось, что все объяснения нужно было давать здесь же, в парке. Позже из этой затеи ничего хорошего не выйдет.
И потом… Глупость это была и полное ребячество, но ей так хотелось, чтобы он все-все понял самостоятельно!
Она все же позвонила ему, из таксофона на улице. Услышала в трубке знакомый голос и промолчала. Повесила трубку и отправилась домой.
Кедвин не знала, стоила ли ее победа над Кассандрой потери их с Митосом отношений. Но, с другой стороны, не была уверена, что там действительно было, что терять.
*
Первое, что Митос понял, освободившись от хватки смертного холода, – то, что он один, других Бессмертных поблизости нет.
Осторожно приподнявшись и глянув по сторонам, он убедился, что и смертных вокруг него тоже нет. Головокружение и дурнотная слабость уходили. Вскоре он поднялся на ноги. Немного постоял, привалившись к дереву, прогоняя остатки неприятных ощущений.
Да, следовало отдать должное Кассандре. Она стала сильнее. Так ловко отвлечь его внимание! Митосу было безразлично, правду она говорила или нет насчет желания посадить его на цепь – или уложить в кровать, если на то пошло. Какая разница? Главное, что это дало ей возможность застать его врасплох.
Но удача ему еще не совсем изменила. Кто-то вспугнул Кассандру, не дав ей довершить начатое. И этот кто-то мог видеть его самого мертвым.
Митос оттолкнулся от дерева и выпрямился, удовлетворенно заключив, что идти уже вполне способен. Нужно было убираться отсюда. Если и впрямь кто-то что-то заметил, вполне можно было ждать и появления полиции.
Он вышел на аллею, которую покинул, погнавшись за Кассандрой, осмотрелся и, никого не заметив, пошел к своему дому. Добрался без приключений, тщательно запер входную дверь. Следующей остановкой стал диван в гостиной, на пути к которому Митос успел переодеться, завернуть в ванную и немного освежиться, поплескав в лицо прохладной водой, и, наконец, прихватить из бара стакан с виски. Усевшись же поудобнее и расслабившись, он решился-таки припомнить все сегодняшние события.
Сначала Кедвин решила порвать с ним отношения экстравагантным способом, потом устроила нелепый скандал Мишель, а потом Кассандра заморочила голову сексуальными фантазиями, а он развесил уши и забыл об осторожности.
«Ты идиот, Митос, – мысленно сделал он печальный вывод. – Старый сентиментальный дурак! Мало того, что ты дважды за одно утро позволил застать себя врасплох, так ты еще и героя-самоубийцу вздумал изображать. Какого черта ты выделывался, когда Кассандра загнала тебя в угол? Боялся, что придется с ней переспать? Ну и что? С каких пор ты ценишь свою голову меньше, чем…».
Его спасла случайность, но полагаться в серьезных вопросах на случай было не в его правилах.
Он отпил еще виски и закрыл глаза.
Не слишком ли он увлекся переживаниями по поводу Кассандры? Ведь ему просто не хочется лишний раз думать о первом сегодняшнем приключении. Именно разрыв с Кедвин стал причиной его глупого упрямства при стычке с Кассандрой. Неужели на самом деле был момент, когда он решил, что дальше жить незачем?
Нет, похоже, он еще больший идиот, чем показалось сначала. Сводить счеты с жизнью из-за ссоры с любовницей! Деяние, достойное его возраста и опыта.
Зазвонил телефон.
Митос решительно выпрямился, допил виски, потом встал и пошел в кабинет. Взял трубку.
Звонивший, услышав его голос, прервал связь. Возможно, просто ошиблись номером, подумал Митос, доставая ноутбук.
Все эти безобразия основательно выбили его из колеи, а работу следовало закончить. И желательно поскорее.
*
Отель, в котором жила Кассандра, располагался в одном из старых районов Парижа, на тихой улице. Напротив входа росли три дерева. За стволом каждого мог свободно скрыться человек.
Сейчас за одним из этих деревьев ждал Кассандру Роберт Морган. Она пришла со стороны автостоянки и почувствовала его раньше, чем увидела. Остановилась и настороженно оглянулась кругом.
Морган вышел из-за деревьев.
– Неплохо выглядишь.
Показалось ему или она облегченно вздохнула?
Левый рукав ее пальто у плеча был разорван, вернее, рассечен.
В начале их знакомства Морган бросился бы расспрашивать, что произошло, а то и искать негодяя. Но не теперь.
– Роберт? – Она нахмурилась, присматриваясь. – Ты так изменился.
Изменился. Самое мягкое выражение для такого случая! Он чувствовал себя так, будто не спал несколько ночей, значит, выглядел не лучше.
– Полагаю, это показатель качества твоей работы, – произнес он тихо.
– Моей работы? Это в каком же смысле?
– Ты знаешь, в каком. Скажи мне хотя бы сейчас. Зачем?
– Зачем что?
– Хватит притворяться, Кассандра, – жестко проговорил Морган, делая шаг в ее сторону. – Что ты со мной сделала? И зачем? Только из-за него или у тебя и на меня были особые виды? Конечно, ты же знала, что я «не лишен таланта». Знала, что не сможешь справиться со мной, когда я буду в полной силе. Мальчишка-пред-Бессмертный – совсем другое дело, не так ли?
– Что за чушь ты несешь?! – прошипела она. – Сам наделал глупостей, а теперь ищешь виноватых?! Нет уж!
– Я не ищу виноватых, – ответил он напряженно. – Но и расплачиваться за твои подвиги желанием не горю. Хорошо, не надо объяснений. Сними код.
– Какой еще код?
– Ну, или как это принято называть? Ключ, детонатор… Что ты использовала, чтобы вызвать то, что оставила в моем подсознании? Помоги избавиться от него, и я оставлю тебя в покое. Если же я разгадаю это сам…
– И что ты сделаешь, мой храбрый рыцарь? – Кассандра смотрела на него насмешливо. – Убьешь меня?
– Если смогу освободиться – убью, – ответил Морган.
– А ты не боишься, деточка? – спросила она ласково. – Вот так в открытую приходить ко мне… Что, если я воспользуюсь этим «кодом» прямо сейчас? Чтобы немного убавить твою прыть?
– Нет. Не воспользуешься. Ты ведь не знаешь, кто нас сейчас видит и слышит.
Кассандра долго молча смотрела на него, потом кивнула:
– В этом ты прав, но только в этом. Код я не сниму. Но будешь слишком назойливым – пеняй на себя. Думаю, ты понимаешь, что это значит? Я, кажется, уже говорила тебе – не становись у меня на пути. Не будешь мозолить глаза, я и не вспомню об этом коде. Может быть.
Больше она ничего не сказала. Еще раз скучающе окинула его взглядом, отвернулась и пошла к отелю.
Морган остался стоять на месте. Он не пытался возразить на последнюю фразу Кассандры. Возражать было нечего, шах и мат.
Единственное, чего он добился этой встречей – подтверждение своей догадки, пусть и косвенное. Не знай он столько, сколько знал, мог бы подумать, что Кассандра блефует, и никакого «кода» нет. Дорого бы он дал, чтобы это в самом деле было так!
*
Кедвин переступила порог своей комнаты и поставила на пол сумку. Всего несколько дней она провела вне дома, но тишина пустого жилища навалилась на нее внезапно непривычной тяжестью.
Она ведь уже поверила в обретенное вновь счастье. Даже начала думать о доме Митоса как о своем. Глупая надежда. Знала же она, с кем имеет дело, и узнала не сегодня и не вчера. Глупо было пытаться приручить ветер.
Она переоделась, убрала вещи и сумку. В конце концов, у нее есть своя жизнь, и до сих пор она отлично обходилась без Митоса. Обойдется и дальше. А он жив, здоров и вполне способен сам о себе позаботиться.
Если бы впереди еще не было пустого вечера и ночи!
*
Мишель Уэбстер ничего не знала о том, что случилось в парке после ее ухода.
Она бесцельно бродила по городу, боясь возвращаться домой. Немного поостыв и спокойно подумав, она испугалась. В основном, собственной смелости, или глупости, что гораздо больше похоже на истину. Дернуло же высказывать свое мнение не кому-то, а лично Митосу! Да пусть он трижды негодяй, кто ее-то тянул за язык? Держала бы свои эмоции при себе. А что будет теперь, если он рассердится по-настоящему? Ведь и там, в парке, мог прихлопнуть, как муху.
Конечно, она шла не к нему. Ей хотелось поговорить с Кедвин. Подойдя к дому, она сразу поняла, что там никого нет, и хотела уйти. Но неожиданно для себя столкнулась с Кассандрой. Первой реакцией ее был испуг, но Кассандра смотрела на нее спокойно и даже дружелюбно.
Сейчас Мишель никак не удавалось припомнить тот разговор полностью. Помнились лишь отрывки, при попытке же собрать их воедино картина точно рассыпалась на осколки.
«Не нужно бояться».
Да, именно это сказала Кассандра сначала. А потом? Какого черта Мишель вообще с ней стала разговаривать? Разве ее не предупреждали, что от этой дамы ей лучше держаться подальше? Да ведь и не хотела она влезать в этот разговор, так получилось. Потом… О чем шла речь потом? Кассандра сказала, что Кедвин здесь уже нет. А дальше?
Наткнувшись на небольшое кафе с несколькими столиками на улице, Мишель села и, прикрыв глаза, еще раз попыталась припомнить разговор с Кассандрой. Не было убежденности, что говорилось именно то, с чем она пришла потом к Митосу. Просто каким-то образом это показалось единственно возможным выводом из сказанного.
Бред!
Что теперь делать?
Пойти к Дункану МакЛауду и спросить у него? О чем? «Привет, Дункан, скажи, пожалуйста, что у тебя за отношения с Митосом? Он правда имел на тебя виды?»
Представив такое, Мишель схватилась за голову.
Но из-за чего ушла Кедвин?
Хотя, откуда известно, что она ушла? Ну, поссорились они, с кем не бывает… Да и ее-то, Мишель Уэбстер, какое дело? Она им кто, нянька? Они обязаны перед ней отчитываться?
Сидеть просто так в кафе было неудобно, и Мишель пошла дальше по улице, куда глаза глядят. И с удивлением обнаружила, что глядят они в сторону знакомой церкви.
Вот и ответ! Лиам Райли многое знает и о ней, и обо всех текущих делах, и он тоже Бессмертный. Он поймет и что-нибудь подскажет.
Присутствие Бессмертного она ощутила, едва приблизившись ко входу в церковь. Набрала в грудь воздуха, как перед прыжком в воду, и толкнула дверь. Прошла между рядами стульев – навстречу Райли, ожидавшему ее у двери своих личных покоев.
– Добрый вечер.
– Здравствуй, Мишель. Не ожидал увидеть именно тебя.
– Отец Райли, я… – отозвалась она шепотом, глядя в пол. – Можно мне у вас переночевать?
– Переночевать? За тобой кто-то гонится?
– Нет, но… я не знаю. Если вы против…
– Нет, конечно, но… – он помолчал. – Похоже, дело плохо. Давай, проходи, попробуем разобраться.
Потом она сидела в его комнате, за столом, и, глядя в чашку с чаем, рассказывала, что с ней произошло. Слушать Райли умел, так что смущаться и путаться в словах Мишель перестала очень скоро. Но посмотреть на него решилась, только закончив рассказ.
Она представляла себе, что именно он ей скажет: что она полезла не в свое дело, что сама наскребла себе неприятностей. Но Райли молчал, крутя в пальцах чайную ложечку. Думал.
– И теперь ты боишься идти домой? – спросил он наконец, отложив ложку.
– Ну… да, – вздохнула Мишель, снова чувствуя себя неуютно.
– Довольно странно, – заметил Райли. – Адам мне не показался человеком, охочим сводить счеты с неопытными новичками вроде тебя. Да и любые счеты вообще. Почему ты вдруг начала его бояться?
– Ну… – поерзала Мишель, – Я же обидела его… да еще таким образом…
– А почему ты думаешь, что он не поймет, если ты ему все расскажешь вот так, как мне сейчас?
– Он захочет со мной разговаривать?
– Мишель, ты преувеличиваешь свой грех. Не думаю, что все так плохо.
– Честно, я не знаю, что думать, – отозвалась она, снова утыкаясь в чашку. – В последнее время столько всего случилось! И я сама… я не делаю то, что мне казалось правильным.
– А вот это уже из другой истории. Анри Лоран, правильно?
– Ну… в общем, да. Я же считала его своим врагом… Считала трусом, даже презирала. А он так меня защищал… И вообще… Не могла же я продолжать преследовать его. Но ведь это не отменяет того, что было раньше.
– Прошлого ничто не отменяет, – сказал Райли. – Ты поступила правильно, даже если еще сама этого не понимаешь. Но твое смятение тоже понятно. Эта история с Адамом выглядит неприятной.
– Так вы позволите мне остаться у вас? – нерешительно спросила Мишель.
– Куда же тебе деваться. Я понимаю, чего ты боишься и почему. Но тебе все-таки нужно с ним поговорить. Он не станет винить тебя в том, что ты оказалась слабее Кассандры. Я и сам с этой женщиной предпочел бы не встречаться.
– Может быть… попросить его приехать сюда? – осторожно предложила Мишель.
– У меня есть идея получше. Поговори сначала с Кедвин. Она ведь твоя наставница. Объясни ей все. Возможно, она даст тебе лучший совет, чем я. Адама она точно знает лучше.
Мишель подняла голову.
– Верно, – сказала она. – Как я сама не догадалась!
*
Утро следующего дня выдалось ярким и спокойным. В другое время Кедвин радовалась бы наступающему ясному дню. Но сейчас она сидела в своей библиотеке, за рабочим столом, и, подперев рукой подбородок, с грустью смотрела в окно.
Днем и вечером нетрудно найти занятие, отвлекающее от ненужных мыслей. Но когда приходит ночь, дневная суета отступает, а от памяти скрыться некуда.
Она не хотела терять то, что пришло в ее жизнь вместе с Митосом, была ли это любовь, или что-то иное. Но теперь поздно думать, был ли избранный ею путь единственно возможным.
Не был. Это, в конечном счете, прихоть – заставить чересчур самоуверенного любовника вспомнить, что его влияние на нее небезгранично или столь же ничтожно, как ее – на него. Это ей вполне удалось. Но цена? Разрушать отношения, только чтобы напомнить о своих чувствах? Но кому теперь нужны эти чувства?
Кедвин вспомнилось, с каким выражением Митос говорил о МакЛауде: «Он будет мне благодарен, но никогда не простит…»
Наверно, у нее сейчас такое же лицо и мысль та же, с точностью до последнего слова.
Или вся эта история не более чем подтверждение того, что ей следовало понять уже давно?
Решив заглянуть к Маркусу Константину, она не предупредила о своем визите. К счастью, он оказался дома. Неожиданный же визит его скорее встревожил, чем удивил.
– Надеюсь, я ничему не помешала?
– Нет, конечно. Проходи.
Он проводил ее в гостиную, по пути заметив:
– Ты неважно выглядишь. Что, снова неприятности? Ты же говорила, что все позади… Выпьешь что-нибудь? – добавил он, направляясь к бару.
– Да, пожалуйста, – сказала Кедвин. – Все верно, те неприятности позади. Но…
– Что?
– Я решила уехать из Парижа. Вот, заглянула попрощаться.
Маркус, подавая ей бокал с вином, удивленно приподнял бровь:
– И когда же?
– Еще не знаю. Может быть, даже сегодня.
– Кедвин, позволь один вопрос, на правах бывшего учителя. Что случилось?
– Ничего, – сказала она, пожимая плечами. – Я просто уезжаю. Все мы время от времени переезжаем с места на место, разве нет?
Маркус кивнул, потом подошел и сел рядом с ней на диван.
– Кедвин, я, возможно, лезу не в свое дело, но ты ведь потому и пришла, что хотела с кем-то поговорить. «Заглядывать попрощаться» не в твоих привычках.
Она молча смотрела в бокал.
– Не бойся, выкладывай. И что случилось с твоим намерением поохотиться на Митоса? Это из-за него ты сейчас уезжаешь?
– С моим намерением ничего не случилось, – хмыкнула она. – Хотела поохотиться и поохотилась… Помнишь ту пословицу? «Если идешь охотиться на тигра, будь готов его встретить»?
– Помню.
– А я о ней забыла. – Кедвин вздохнула и покачала в руке бокал, глядя, как стекает по стенкам вино. – Знаю, звучит глупо.
– Честно говоря, не понимаю.
– Что тут понимать, Маркус? – Она встала и ушла к столу, присела на край. – Этот человек… Он действует на меня, как наркотик. Я теряюсь, исчезаю… Меня нет рядом с ним, понимаешь? Есть только он, его желания, его воля! Я пытаюсь хотя бы вести себя так, как обычно, но делаю-то я всегда то, что нужно ему. Даже если он ни о чем меня не просит, все равно… Я не могу так. Мне казалось, что я люблю его, но… Это слишком много для меня.
Маркус медленно покачал головой:
– И давно ты все это придумала?
– Нет. То есть я и раньше задумывалась, но поняла только сейчас.
– Так я и думал. Что-то случилось совсем недавно, и оно навело тебя на такие мысли. Но надо ли все бросать и уезжать, Кедвин?
– Хорошо, – сказала она, ставя на стол бокал. – Я тебе объясню. Мне пришлось драться из-за него. С очень опасным противником.
– И все?
– Нет, не все. Я сама спровоцировала этот конфликт и сама создала ситуацию, в которой он оказался неспособен себя защитить.
– Уже интереснее, но опять не все, – заметил Маркус.
– Именно. Я это сделала потому, что мне надоело чувствовать себя тенью. Даже не надоело, а… не знаю, как сказать. Это не в моем характере, Маркус.
– Вы с ним похожи, кое в чем.
– Да. Но притягиваются-то противоположности. Мы такие, какие есть, Маркус, и он, и я. И менять что-то в нашем возрасте уже поздновато. Ни к чему мучить себя.
Она замолчала и отвернулась.
Маркус встал и подошел к ней. Осторожно обнял за плечи. Она не отстранилась, но не посмотрела на него, а еще больше отвернулась.
– Вчера, – вздохнула она. – Это было вчера. Я не могу объяснить всего, но… мне нужно было только разыграть ссору и угрозы. А я… Я сорвалась. Я чувствовала… Это было всерьез, слишком всерьез. А иначе бы мне его не удержать… И он тоже думал, что все по-настоящему. И…
– И что?
– Он не сопротивлялся. Я могла его убить, а он не сделал ничего, чтобы остановить меня! Знаешь, нечто подобное уже было, но я решила, что это случайность. А теперь…
– Кедвин, успокойся.
– Успокоиться? Ты не понимаешь. Вот эти моменты, когда он так демонстрирует свою слабость, когда начинает казаться, что достаточно лишь протянуть руку, и… Даже если знаешь, что это ложь, иллюзия, это все равно сводит с ума! Опьяняет, затягивает… Я становлюсь одержимой им. Так нельзя. Я знаю, что так нельзя!
Она, не сдержавшись, спрятала лицо в ладонях.
Маркус долго молчал, потом сказал:
– Можешь считать, что я ничего не понимаю, Кедвин, но, по-моему, ты напрасно решила уехать. Вернее, уехать тайком от него. Он оригинальная личность, я об этом тебе уже говорил. И я не думаю, что все это он с тобой делает нарочно. Может, ваши отношения и ему не кажутся идеальными? Тебе стоит с ним встретиться и поговорить.
– Нет. Я просто не смогу.
– И все-таки подумай. Согласись, обидно ломать счастье из-за плохого настроения.
– Нет.
– Значит, ты снова не все мне рассказала. Ну что ж, дело твое.
– Я понимаю, – она наконец повернулась и посмотрела ему в лицо. – Спасибо, Маркус. Извини, мне не стоило взваливать на тебя свои проблемы. Извини. Я пойду.
– Не нужно извиняться. Для чего еще существуют друзья?
– Или наставники. – Она улыбнулась. – Мне надо идти, Маркус.
Она попрощалась и отправилась домой.
Конечно, Маркус был прав, предполагая, что она не рассказала ему все до конца. Не обо всем можно говорить даже с учителем. И в том, что ей нужно еще раз все как следует обдумать, он тоже не ошибся.
Возможно, стоит немного прогуляться по городу. Тоже хороший способ отвлечься.
*
Настраивать мысли на нужный лад Митос умел хорошо. Отгонять тревожные воспоминания и сомнения ему удавалось весь вечер и ночь.
К ночи он закончил работу, теперь же, с утра, решил проверить все еще раз. Проверка прошла успешно, и он улыбался про себя, думая, какой замечательный сюрприз скоро получат Наблюдатели. Они и в самом деле считают, что их базы защищены на все сто процентов?
Хотя, на самом деле радоваться было нечему. Из того факта, что защита оказалась не столь уж неприступна, следовал неутешительный вывод: добраться до базы мог и кто-нибудь еще. Не случайный хакер, но кто-то из знающих, что к чему в этой организации.
От размышлений его отвлек Зов. Потом – звонок в дверь.
Митос нахмурился, быстро глянул на часы – не так давно перевалило за полдень. Кто бы это мог быть?
Нежданный визитер оказался Маркусом Константином. Увидев его на пороге, Митос растерялся:
– Маркус? Извини, я не ждал гостей.
– Ничего, я ненадолго. Ты впустишь меня в дом или мне излагать свое дело на крыльце?
– О! Конечно, проходи.
Маркус остановился посреди гостиной и некоторое время молча смотрел на хозяина. Митосу от этого взгляда стало неуютно.
– Итак? – спросил он.
– Вообще-то меня здесь быть не должно, – хмурясь, произнес Маркус. – Но иногда мы все находим повод сунуться не в свое дело.
– И в какое же не свое дело ты сунулся?
– Твои отношения с Кедвин.
– Вот как? – Митос встал возле окна и скрестил руки. – Это действительно не твое дело.
– Она была у меня сегодня утром. О, она тоже не слишком любит распространяться о своих сердечных делах! Но на сей раз сказала достаточно.
– Достаточно для чего?
– Чтобы я начал задавать вопросы тебе. Что такого между вами случилось, что она решила разорвать ваши отношения и уехать?
– Уехать? – Митос напрягся. – Что значит, уехать?
– Вижу, для тебя это сюрприз. Она боится тебя, Митос.
– Да ну?
– Не иронизируй. Хорошо, пусть не тебя, но того, что ты делаешь с ней. Митос, мы с тобой, конечно, друзья, но она моя ученица…
Митос остерегающе поднял руки:
– Нет, Маркус. Постой. Даже если я ее обидел, она в долгу не осталась. И я никогда не давал ей повода бояться. Почему именно теперь?
– Этого она мне не объяснила. Вернее, объяснила, но от таких объяснений только прибавилось тумана. Но поверь мне, она сейчас вполне способна сделать глупость, о которой будет потом жалеть.
– Да, я понимаю, – рассеянно произнес Митос. – Вернее, ничего не понимаю. Я дал повод для ссоры, но ты говоришь странные вещи. Когда она уезжает?
Маркус некоторое время изучающе глядел на него, потом ответил уже мягче:
– Она не сказала. Возможно, сегодня. Что ты хочешь делать?
– Пока не знаю. Но еще не вечер.
– Мне хочется тебе верить, – сказал Маркус, – Я тебя предупредил. Надеюсь, ты еще не забыл?
– Не забыл, – улыбнулся Митос. – Но, поверь мне еще раз, если такая женщина нуждается в защитниках и заступниках, то не хотел бы я встретиться с теми, кто в них не нуждается.
Маркус не поддержал иронии:
– Она может нуждаться в другом. В том, чего сильным женщинам достается меньше, чем хотелось бы.
Проводив его, Митос вернулся в кабинет и в полной растерянности опустился в кресло. Ему казалось, что все кончено. Так почему его так заботит, уедет Кедвин из Парижа или нет? И почему она чего-то боится? Думает, что он будет ей мстить?
Митос встал и в волнении начал ходить туда-сюда по кабинету. Он не чувствовал опасности с начала того разговора с Кедвин, ее настроение изменилось внезапно. В ту минуту она стояла к нему спиной и смотрела… Куда она тогда смотрела? На стену?
Он торопливо вышел в гостиную. Встал там, где тогда стояла Кедвин. Оглядел стену, потом повернулся к окну. Там, на улице, не было ничего особенного, напротив дома росло дерево, раскидистое. На высоте второго этажа толстый ствол расходился широкой развилкой. Там вполне мог поместиться человек.
Митос медленно сел на диван.
Внезапная ссора с Кедвин. Тут же появление Кассандры. И сразу появление кого-то еще, из-за которого ему, Митосу, удалось сохранить голову на плечах.
