Текст книги "Гениальный наставник (СИ)"

Автор книги: Shaman-QueenYu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)

А тренировки с Гаарой, Канкуро и Темари продолжались по графику. Миссий вне Деревни они не получали и каждое утро собирались на шестом полигоне, который давно за собой застолбили. Приходили они, как правило, без опозданий; лишь однажды Сасори пожалел, что приучил их к этому: так устал от людей, что видеть никого не хотел. Впрочем, от генинов, когда-то ему вверенных, он не отмахнулся, а потом пришёл приказ сверху – подготовить их к проникновению в Лист.

Война с Листом… Вначале Сасори и правда подумал, что это развяжет ему руки, позволит творить свободно, почти не таясь, но воспоминания и мысли о годах, потраченных практически впустую, внезапно оказались сильнее. Ещё и Канкуро постоянно попадался на глаза. Он попросту преследовал Сасори, чтобы что-то спросить, что-то уточнить, что-то показать, и…

Цыкнув, Сасори прилил к рукам больше чакры.

Он знал, что выбрал верную тактику. Пока шли переговоры, он молчал; отвечал, если обращались лично к нему, – и замирал снова, выясняя, выжидая, выслеживая. Он стал против войны, и однажды Казекаге был вынужден это понять.

Крепкий домишко на отшибе Деревни был незаметен на фоне занесённых песком скал, ползших вдоль границы подобно гигантской змее. Сасори, поправив капюшон защитного маскировочного плаща, остановился в двух шагах от двери, толстой и глубоко посаженной в стену. Домишко был совсем небольшой, но под ним лежал целый лабиринт коридоров, впитавших в себя бесчисленное множество тайн. Коридоров, каждый из которых Сасори знал как свои пять пальцев – из уст кукловода это звучало многозначительно. В конце концов, когда-то он служил здесь – в штабе АНБУ Скрытой Деревни Песка.

Бесшумной поступью разведчика Сасори приблизился к двери и, покрыв кисть руки тонким слоем чакры, коснулся ладонью места, где должны были быть ручка и замочная скважина. Лёгкое покалывание на коже – и дверь приотворилась, образовав щель. Картина, за пять лет ничуть не забытая.

Спустившись в кротовые норы подземных ходов, Сасори легко нашёл затерянный в их переплетениях кабинет главы АНБУ. Дубовая дверь показалась было запертой, но войти удалось без проблем, лишь в первый миг резануло глаза болезненно-жёлтым светом вкрученной в потолок лампы.

– Звали, Казекаге-сама? – закрыв за собой дверь, обратился Сасори к человеку, сидевшему за столом у стены слева. Тот кивнул, и взгляд его потяжелел. Сплетя пальцы в замок, Четвёртый неторопливо начал:

– Как ты понимаешь, Сасори, сейчас Деревня в критическом положении.

– Твоими усилиями, кстати, – не преминул заметить Сасори, тут же услышав в ответ:

– Сейчас мы ищем не причины, а пути выхода, так что отложи яд в сторону. Ты знаешь условия союза со Звуком – помощь в уничтожении Скрытой Деревни Листа и низвержении Третьего Хокаге, что также отвечает и нашим собственным интересам. Однако я не могу быть уверенным в таком человеке, – сузил глаза Четвёртый, – как Орочимару, отступник, объявленный в международный розыск.

Слова эти коснулись слуха, словно холодные пальцы – горла.

– Мой приказ таков: внедрить в Деревню Звука лазутчиков Песка, наладить каналы связи с ними и держать руку на пульсе.

– Один вопрос, Казекаге-сама.

– Задавай.

– Почему именно я? – Сасори вскинул бровь. – Я уже пять лет как покинул АНБУ и не работаю со шпионами.

– Сам по себе, – вдруг улыбнулся Раса, – ты ужасный шпион, Сасори. Я бы сказал, чересчур гордый, к тому же, ты ненавидишь ждать и слишком явно это демонстрируешь. Помимо этого, каждый мало-мальски хороший шпион обязан владеть сенсорными техниками, техниками обнаружения врага и ещё парой искусств ниндзя, например, техниками чтения разума, менталистикой. Однако каким бы гением ты ни был рождён, Сасори, именно этих талантов в тебе не наберётся и капли.

Сасори не спешил открывать рот, внимая внезапной критике.

– У тебя превосходный контроль чакры, – уже без улыбки продолжил Раса. – Ты тратишь куда меньше времени, чтобы овладеть новой техникой, нежели прочие джонины Деревни. Но в области сенсорики ты так и остался бездарным и бесполезным, а печати, накладываемые тобой на разум твоих «кукол», – он говорил о личных осведомителях Сасори, – управляют ими грубее, чем ожидается от твоих техник.

Всё это Скорпион Красных Песков знал, пожалуй, лучше всех. Длинный список слабых мест, которые просто тщательно скрыты.

– Да, Сасори, – понизил тон Раса, – ты не обладаешь теми качествами, которые жизненно необходимы шпиону, и как менталисту тебе также есть, куда расти. Зато… такого мастера управлять шпионской сетью, как ты, днём с огнём не сыщешь.

Немного погодя он добавил:

– Поэтому я приказываю наладить систему разведки в Звуке именно тебе, а не кому-либо из действующих АНБУ. Даю тебе месяц, плюс неделю резервом.

Сасори, смотря на Казекаге неподвижным холодным взглядом, прикинул примерный объём работы. Сеть шпионов в Звуке, подготовка к вторжению, тренировки генинов, наблюдение за Гаарой, сопровождение Казекаге на переговорах. Последнее ещё ладно, можно использовать клона: на этих собраниях Сасори всё равно только и делает, что молчит.

– Я ценю людей, – заметил Раса, – которые способны справиться с таким делом без применения чакры, а ты – именно такой.

– Я могу отказаться?

– Нет, – отрезал тот.

Что ж, саботаж никто не отменял.

– Почему ты хочешь отказаться? – потребовал Раса ответ. Сасори сказал правду:

– Раса, ты погубишь Скрытый Песок.

– Не ожидал, что ты такой патриот.

– Я просто высказываю своё мнение, – пожал он плечами, приподняв уголки губ в намёке на улыбку. – На мой взгляд, Орочимару – плохой выбор, и я не стал бы лезть в Звук. Лучше почистил бы своё окружение. Если же война всё-таки начнётся, она наверняка затянется… хотя бы потому, что за Лист вступится Огонь, а Ветер – опять-таки твоими стараниями – нужды своей Деревни предпочтёт проигнорировать.

– Я обеспечу помощь страны Деревне, так что не обременяй свою гениальную голову этими проблемами, – недобро, с затаённой угрозой посмотрел на Сасори Раса. – Выполняй приказ.

Разведка была для Сасори родной стихией. Бесконечный поток сведений – правдивых ли, ложных ли – постоянно тёк ему в руки, и лишь раза три Четвёртому удалось его удивить. В первый раз это случилось много лет назад, когда Сасори был вдвое слабее себя нынешнего и поневоле остался в Деревне Песка, то и дело оглядываясь за спину. Во второй раз – как раз год назад – ему пришлось стать джонином-наставником и взять руководство над командой генинов, которые, наверное, уже привели в ужас весь Лес Смерти.

Сасори дёрнул уголками губ, словно хотел улыбнуться, но передумал. Вспомнил про третий раз, когда расслабился и упустил момент, ставший для Деревни Песка поворотным – и теперь, собственно, платил. Орочимару – ожидаемо – оказался сильным противником. Сасори ничего не заподозрил, когда телохранитель Казекаге – кукловод по прозвищу Паук – не явился на личную встречу, но то, что на переговоры Раса прислал замену, не придя сам, сразу показалось неладным.

Силы и веса этим ощущениям придала Темари.

В тишину дома вливался гул уличного ветра, то вывшего на одной ноте, то свистевшего, меняя тона. Это было слышно даже в мастерской, без окон и при запертой двери: Деревню пыльным облаком поглотила буря, слабая для этого сезона. Такая не продлится дольше двух часов и уж точно не помешает делам. Удовлетворённый этой мыслью, Сасори вышел из мастерской, бесшумно пересёк зал, не добавив в свой дом ни звука, и скрылся на кухне.

Темари, сидевшая сейчас в зале, у окна с тёмной улицей за стеклом, в последнее время почти прописалась у Сасори. Он её не гнал, потому что она не мешала – собственно, ни разу такого не было, – но это, безусловно, насторожило. Он считал Темари человеком сильным и мнению своему доверял; к тому же, она никогда не задерживалась у Сасори так долго.

Кипяток с тихим журчанием наполнил яноми, над нею закурился парок. Взяв глиняную кружку, начавшую понемногу теплеть, Сасори так же бесшумно, как пришёл, отправился обратно. Впервые за долгое время у него появился выходной, и хотя он, конечно же, не отдыхал, можно было посидеть дома, не видеть людей и даже попить чай. Сасори улыбнулся.

– Сасори-сенсей, – остановил его негромкий голос Темари.

Она так и не сменила позы, по-прежнему сидела, облокотившись о подоконник, и наблюдала за бурей снаружи. Сасори отпил глоток чая, подождал ещё несколько секунд, и Темари наконец к нему повернулась. На лице её лёгкой тенью лежала печать тревоги, словно чёрная вуаль.

– Вы стали избегать Канкуро, сенсей, хотя повода он не подавал. Почему? – спросила Темари. Сасори безучастно пожал плечами:

– Слишком много других дел.

– Могу я узнать, каких?

Претензий или недовольства в её словах не было. Скорее осторожность пополам с усталостью. Сасори качнул кружкой, скользнув взглядом по маленьким чайным волнам, почти незаметным глазу, и ответил Темари:

– Нет.

Развернувшись, Сасори в два шага приблизился к двери в мастерскую и уже было вышел, как вслед донеслось:

– Это связано с Четвёртым, верно?! – взволнованным, злым тоном.

– Разумеется, – посмотрел на Темари Сасори. – Это же он отдаёт мне приказы.

Тревога, охватившая её в последние дни, ему не понравилась. Темари не была ни легкомысленной, ни глупой, ни наивной, никогда ничего себе не придумывала, она не стала бы волноваться по пустякам. И уж тем более не стала бы искать покоя у сенсея, не касайся дело её семьи. Четвёртый Казекаге. Гаара… Канкуро, с которого начался разговор? Сасори по взгляду пытался понять, какое имя сейчас волнует её больше, но решил не тратить время понапрасну.

– Я вижу, тебя что-то тревожит, – протянул он. – Расскажи.

– Просто дурное предчувствие, – нахмурившись, отвернулась Темари к окну; взметнулись на миг короткие хвостики. – Не обращайте внимания.

Сасори улыбнулся. Он хорошо знал Темари, девчонку жёсткую, решительную и умную. Она выгодно отличалась от остальных девиц, выдающих себя за куноичи, и Сасори давно это оценил.

– Дурное предчувствие… – фыркнул он тихо. – Оно не возникло бы у тебя без веской причины, которую я и хотел бы знать.

Абстрактного «дурного предчувствия» было недостаточно, чтобы заставить Темари задать вопросы, которые она задала. Сасори продолжал на неё смотреть, давая понять, что не уйдёт без ответа, и, в конце концов, Темари зябко повела плечами, а окно отразило её помрачневшее лицо. Но губ она не разомкнула, и чай в руке Сасори уже начал остывать. Он нахмурился было, собираясь напомнить, как ненавидит ждать, когда дождался ответа:

– Казекаге изменился. У него… взгляд стал холоднее. Нет, даже не так, – встрепенулась Темари, ища слова получше. – Взгляд стал какой-то другой. Скользкий. Какого у Казекаге никогда не было и, как мне кажется, в принципе быть не может.

Сасори взял это на заметку: Темари – куноичи наблюдательная.

– Ясно. – Немного подумав, он добавил: – Хвалю за бдительность.

Повернув к нему голову, она усмехнулась – невесело и немного злобно.

– Так что мне делать, Сасори-сенсей?

– Выжидать, Темари. Выжидать, не навлекая на себя подозрений.

Осталось всего шесть лет. Состарить бумагу на шесть лет, измерить объём чакры настоящего свитка и пропитать точно таким же – фальшивые. Сасори сидел за столиком, опираясь о его поверхность локтями, но продолжая держать кисти рук на весу. Чакра холодным пламенем охватывала их от запястий до кончиков пальцев, спускалась к свиткам, точно водопад, и разливалась по ним, пропитывая собою насквозь. Маленькое пространство, где время мчалось вперёд, словно впервые – опаздывало.

Шипящий шелест техники, тонкий монотонный гул усыплял бы, в сочетании с многодневной-то усталостью, но спасала злость – и необходимость поддерживать технику. Сорвётся сейчас – придётся доставать новые свитки и делать всё с самого начала, а Сасори слишком не любил тратить зря время, чтобы теперь – расслабиться.

А ведь сегодня выпал такой же выходной, как день того разговора с Темари. Конечно, он и до этого заметил, что Раса порой стал вести себя… странно, так, как не повёл бы себя в нынешних условиях: проявилось это только в зале переговоров, когда Раса не явился, отправив вместо себя заместителя, а затем сделал так ещё несколько раз. Точно так же было и с самим Орочимару, только довольно короткое время, и многие, занятые делами военными и политическими, упустили это из виду.

Сасори не упустил.

Он делал то, что посоветовал тогда Темари – выжидал. Выжидал, не навлекая на себя подозрений. Наблюдал молча, растворяясь в неумолкающих голосах.

И тем более никто не понял, что короткая чехарда с отсутствием глав началась с пропажи Паука. Злосчастного кукловода, которого Сасори так никогда и не дождался.

Значит, был бой.

Значит, был труп.

Без ответа оставался самый главный вопрос: кто выжил?

Из всех шпионов Сасори ближе всех к Орочимару подобрался разве что Кабуто, но тот был сейчас далеко от Песка. Едва ли он владел ценным знанием, а рисковать лишний раз… Сасори предпочёл обойтись собственными силами. Он стал прислушиваться к голосу Четвёртого с предельной внимательностью, тщательно следил за его чакрой, её течением, собственным её восприятием, выкапывал из песков памяти привычки, прошедшие с Четвёртым через войну и кризис, сравнивал прошлый образ с нынешним, искал, есть ли разница, и в чём она, и когда возникла, и почему Сасори её так долго не замечал…

Просто смотрел каждый раз не туда.

Союз со Скрытой Деревней Звука стал окончательно решённым вопросом, когда Сасори рискнул и устроил Четвёртому Казекаге последнюю, ключевую проверку.

Пальцы дрогнули, чакра загудела сильнее, но Сасори быстро её течение выровнял.

– Я наведался к тебе домой, Сасори, но, к сожалению, не обнаружил хозяев. Зато нашёл это…

Орочимару просто-напросто знал, что искать. И выяснил он это не от Казекаге и не от своих шпионов, а – какая ирония – от самого Сасори.

– Дьявол… – выдохнул он, подавляя вспыхнувший гнев.

Сегодня Сасори наконец-то получит все ответы.

Ничего не объясняя, он зашёл в кабинет Четвёртого Казекаге, закрыл за собой дверь и стремительно приблизился к столу, за которым тот сидел. Он посмотрел на Сасори раздражённым взглядом – привычное в последнее время дело – и сдержанно поинтересовался, зачем он пожаловал. Сасори кивнул и, осмотрев лежавшие на столе бумаги, взял первый попавшийся чистый листок.

– Можно карандаш?

Казекаге хмыкнул, но просьбу выполнил, и Сасори черкнул на куске бумаги три линии иероглифа «три». Крутанул в пальцах карандаш, упёрся его тупым концом рядом с написанным кандзи, в ожидании поглядел на Казекаге. Тот сохранял невозмутимый вид, но удивление в его глазах, не совсем уместное, всё же мелькнуло.

Прождав минуту, Сасори уточнил:

– Так мне использовать его, Казекаге-сама?

«Третьего Казекаге».

Ответом стало молчание, но продлилось оно не дольше секунд двадцати. Глава Деревни Песка изволил поразмышлять.

– Ты уверен в его мощи? – наконец услышал Сасори и ответил:

– Да.

– Тогда, конечно, используй, – дозволил этот человек, вернувшись к работе с прочими бумагами. – Я тебе доверяю.

А Сасори ему – нет. Ведь только что стало ясно окончательно: перед ним сидел кто угодно, но не господин Четвёртый. Человек по имени Сабакуно Раса никогда не задал бы вопрос, уверен ли Сасори в мощи «Третьего Казекаге».

Спрятав одну из подделок дома, вторую он укрыл в самой маленькой марионетке из всех, каких взял, и запечатал на несколько уровней. А подлинник сложил в подсумок и покинул квартиру – через дверь, правда, и пока неторопливым шагом дошёл до выхода внизу, генджутсу-маскировка медленно сползло с окна. Выбравшись наружу, Сасори кинул в ту сторону безразличный взгляд и увидел плотно сомкнутые фусума. На всякий случай, поддавшись неуёмным подозрениям, проверил барьеры ещё раз. Тонкие полотна чакры оказались целы.

Интересно, почему Митараши Анко не спросила, есть ли в подобной защите нужда. Впрочем, ответ был готов заранее и сводился лично к Сасори и его привычкам. Он ведь не скрывал барьеры, так что угрозу, как должны были подумать, представлял едва ли.

До шестого полигона Листа он добрался спокойно, но за спину всё же посматривал. Старая привычка, не раз спасавшая жизнь.

Перед тем как приступить к делу, Сасори тщательно прочесал местность, напряг все органы чувств, применил сенсорные техники в поисках чакры, любых её следов, только б убедиться в полнейшей своей безопасности. «Третий Казекаге» не был мелочёвкой, которой он мог бы пренебречь. Лишь когда сомнения развеялись, как прах по ветру, Сасори сплёл пальцы в печать, сосредоточился, и чакра покрыла его тело тонким, почти невидимым слоем, позволив слиться с местностью, словно хамелеон.

Заглянув в воды плескавшейся посреди полигона реки, Сасори удовлетворённо кивнул: в прозрачном текучем зеркале отразилось только небо, красное от заката. Но воспоминания об Орочимару заставили снова оглядеться, а затем вовсе уйти от берега в подлесок, наполовину заполнивший полигон. Тени сгустились вокруг Сасори. Он остановился. Тишина, лёгкая, спокойная и естественная. На соседнем дереве мелькнула белка, взмахнув пушистым хвостом, да ветерок поколебал острые стебли травы. Тихо шелестела листва.

Всё равно лучше перестраховаться.

Генджутсу на местности не поменяло ничего, но теперь Сасори точно не обнаружат. Даже случайно.

Закатав рукав левой руки, он провёл ладонью по обнажённой коже, прикинул, как бы изобразить то, что задумано. Кукловоды редко держали руки открытыми, всегда носили длинные рукава, хоть это и не прятало пальцы – самое слабое место.

Несколько секунд Сасори разглядывал светлую и ровную кожу, представляя её холстом. Как бы получше нанести сюда узор? Белёсый, гладкий, похожий немного на швы. Сасори пошевелил пальцами, напряг и расслабил руку, следя за движениями мышц, за тем, как моментами натягивалась кожа, обозначая линии пястных костей. Возьмёт диагональю, с совсем лёгким наклоном. Тремя линиями с краями неровными, как у шрамов от тигриных когтей.

Достав свиток с «Третьим Казекаге», Сасори той же рукой, что держал его, сложил два пальца в простейшую из печатей. Мгновение – и свиток, истаяв, приняв форму белого, густого тумана, медленно втянулся в кожу Сасори, выплавляя на ней мерзкий узор. Три резкие линии шрама. Уродливо и естественно, так, как всегда и бывает.

Зато теперь никто, кроме Сасори, не вытащит у него из-под кожи драгоценный свиток.

Обратно он шагал медленно и устало, тихо проклиная весь мир – и себя, за эту усталость.

Шумная, оживлённая часть Листа, гудевшая, как осиный рой, осталась позади, сменившись тихими жилыми кварталами, когда Сасори на секунду замер, прислушавшись к собственным ощущениям: чакра в руках застыла холодным потоком, вытянувшись после в несколько нитей, и плоть начала местами неметь. Это могло значить только одно.

Нахмурившись, Сасори размял руки, покрутил кистями, сжал и расслабил кулаки – и, вспрыгнув на ближайшую крышу, понёсся домой. Кто-то прошёл барьеры, кто-то – совершенно чужой. И едва ли он окажется союзником: в конце концов, воспитанные ниндзя не вторгаются в хозяйскую квартиру без приглашения, даже если могут. Чакра вновь потекла по жилам, задрожала, ловя барьерный сигнал, и Сасори на мгновенье стиснул зубы: его дразнят.

С лёгким стуком он приземлился на самый хребет крыши, двумя скатами образовавшей острый угол. Незваный гость в квартире на третьем этаже всё ещё ждал хозяина, и барьер в очередной раз потеребил его чакру. Сасори деловито размял пальцы, размышляя, от Орочимару это пришли, от Песка или вовсе от непонятной третьей стороны. В качестве неё мог выступить, например, Лист… Как Сасори уже говорил своим ученикам, их команда привлекала много внимания просто из-за своей репутации.

Решив не забираться домой через окно: захотелось поприветствовать гостя иначе, – Сасори спрыгнул с крыши, вцепился в самый её край и, собрав в ступнях чакру, спокойно встал на стену. Дошёл до окна на третий этаж, легко проник внутрь и, отряхнувшись, молнией метнулся к двери в квартиру. Представил, как в руку лёг кунай, как Сасори подхватил его за кольцо, прокрутил в пальцах, взял обратным хватом, но… не стоило так явно себя выдавать. Звякнув ключами, Сасори наконец вошёл домой.

Гробовая тишина, заполнившая квартиру, ему вообще не понравилась. Раса не ошибся: сенсор из гения Деревни отвратительный, так что полагался он в основном на органы чувств – глаза, уши, нос, нервную систему организма. Закрыв за собой дверь, Сасори разулся, поставил сандалии у стены и бесшумно встал на генкан. Доски не скрипели, и впервые за время пребывания здесь это отчётливо порадовало.

Спокойно, по-хозяйски Сасори прошёл к своей комнате и, напрягая слух, но не ловя ни звука, вложил пальцы в углубление в деревянной обводке сёдзи, заменявшее ручку. Отсюда, со столь ничтожного расстояния, даже Сасори ощутил чакру противника – тёплую и сухую, как чешуя змеи на солнце. Неприятные ассоциации. Посыльный от Орочимару?

Отодвинув одну из створок, Сасори взглянул на стоявшую у окна женщину с растрёпанным хвостом бледно-фиолетовых волос. Круто развернувшись на пятках и взметнув на миг полы светлого расстёгнутого пальто, Митараши Анко усмехнулась:

– Простите за вторжение, Акасуна-сан.

Не враг. Деловая встреча.

С видом человека, привыкшего к АНБУ и их заскокам, Анко покосилась на руки Сасори, словно ожидала увидеть там кунай.

– Чем могу быть полезен? – сухо спросил Сасори.

– Я пришла вас поздравить, Акасуна-сан.

Он выгнул бровь в вежливом недоумении.

– Ваши генины, – усмешка Анко стала чуть шире, – прошли мой экзамен ещё вчера.

В день начала второго этапа.

– И меня поразило, что они сделали это всего за шестьдесят восемь минут, это на четыре с половиной часа меньше последнего рекорда. Похоже, в Скрытой Деревне Песка подрастает неплохое поколение.

– Что правда, то правда, – улыбнулся Сасори, не расслабляясь. Непозволительная роскошь в обществе разведчицы Листа. – Мне достались талантливые ученики.

Анко хмыкнула, убрав руки в карманы пальто, и напомнила манерами «чёрные плащи» Листа – шиноби отдела пыток и допросов, служивших под началом Ибики. В момент, когда лицо её стало серьёзным, Сасори приготовился к неприятностям, но Анко всего лишь попрощалась:

– У вас очень интересные ученики, и я была бы рада поговорить о них ещё, но, к сожалению, мне нужно идти. Служба, Акасуна-сан, сами понимаете.

– Да, конечно, – ответил он сухо. – Не смею задерживать.

Гибкой змеёй выскользнув в окно, Митараши Анко умчалась прочь, а Сасори забралось в душу одно нехорошее, на грани с уверенностью, подозрение. Разговор о Гааре, Канкуро и Темари послужил не более чем красивенькой ширмой, за которой скрывалась истинная цель – пригрозить.

Лист что-то выяснил.

И та беседа с Пакурой, как раз о странах-агрессорах, войне и змеях… Ничем не примечательная, случайная, естественная для ветеранов Третьей Великой беседа, привлёкшая внимание Митараши Анко. Сасори уже не сомневался, за ним установили слежку. Главное, чтобы Гаара, Темари и Канкуро оказались от этого в стороне. На них и так лежало много ответственности, не хватало ещё, чтобы давить на них начал и Лист. Это могло повлиять на задание.

Всё определённо стоило обдумать.

====== Глава 8. Власть над собой ======

На востоке уже занималась заря, пронзая первыми лучами тонкую бумагу оконных фусума. Сасори стоял у самых дверей, давно уже вставленных на место, и обводил комнату задумчивым взглядом. Ровно заправленная кровать, почти пустой столик, письменные принадлежности на самом его углу, встроенный в стену шкаф-ниша и тщательно замаскированный, никак не выдающийся внешне тайник. Запомнив увиденную картину, Сасори развернулся и пошёл прочь.

Когда квартира осталась позади, как и улица, на которой она располагалась, в голову всё-таки закрались мысли об этих троих. О Гааре, Темари и Канкуро, которые прошли второй этап экзамена почти тогда же, когда и начали. Сасори ещё вчера, сразу после ухода чёртовой Митараши, выяснил в Резиденции, что мог бы хоть сейчас идти в Лес Смерти, но решил это, конечно, не делать. Не видел смысла. Вряд ли хоть кто-нибудь из его учеников пострадал.

К тому же, был ещё Орочимару.

Насколько Сасори знал, он был падок что на интересные способности, что на особенных детей, и если Темари с Канкуро ещё могли под эти критерии не подойти, то Гаара вписывался идеально. Не хотелось привлекать к нему лишнее внимание, в том числе разведки Скрытого Листа. Три дня в башне Леса, скорее всего, пройдут спокойно, и хотя оставался вопрос приближавшегося полнолуния, на Темари с Канкуро можно было рассчитывать. Как бы там ни было, Гаара к ним всё-таки прислушивался.

Сасори хмыкнул.

Просто не любил это показывать.

Окна комнатушки, которую они застолбили за собой, выходили на восточную часть леса, ловившую первый за день солнечный свет. У крайнего из этих окон, заключённых в деревянные рамы, сидел Гаара. Канкуро же примостился у стены напротив и лениво копался палочками в том подобии завтрака, которое удалось здесь раздобыть. Вообще-то по правилам экзамена надо было искать пропитание в лесу, но Темари, будучи старшей, ещё вчера всё разузнала у одного из местных чунинов.

Для генинов, добравшихся до башни раньше срока, здесь имелась отдельная столовая; оттуда-то и эта рисовая каша. Свою порцию Темари давно съела, а вот Гаара… Его тарелка, почти полная, нетронутой стояла на единственном столике комнаты. Как Сасори-сенсей убеждал Гаару поесть? С другой стороны, Темари могла понять брата. Рисовая каша. Казалось бы, обычное, повседневное блюдо жителей Огня, а Ветер – не то чтобы очень далеко. Но лично Темари она пришлась не по вкусу, уж больно пресная.

Странные мысли. Как будто у генинов Скрытого Песка не было дел поважнее, например, этот грёбаный экзамен. И попытка убийства Сасори-сенсея, и полнолуние, маячившее на горизонте, и мало ли что ещё. Темари взглянула на веер рядом с собой. Как скоро придётся его использовать вновь?

– Слушайте, – вдруг заговорил Канкуро, отложив тарелку с кашей в сторону, – нам же ещё три дня ждать завершения этапа, верно?

– Да, – кивнула Темари, посмотрев на него. – А что?

– Да мне тут одна мысль покоя не даёт. Мы же пришли самыми первыми, то есть прошли этот этап и можем с чистой совестью идти домой. Но нас, – сузил глаза он, – никуда не пускают и велят ждать. За этим точно ничего не стоит? В смысле… что этот Лист задумал?

Доля здравого смысла в его словах была. Темари задумалась. Когда она с Канкуро и Гаарой только-только достигла башни, вошла в ближайшее открытое помещение и развернула свитки Неба и Земли, через печати, на них нанесённые, к ним переместился чунин Листа. Он и сказал команде Песка дожидаться, когда завершится этап. Ничего необычного в этих словах не было.

– Мне кажется, ты слишком подозрителен, Канкуро, – ответила Темари. – Может быть, им надо собрать здесь всех выживших, а потом уже отпустить по домам. Скорее всего, так и есть, раз Сасори-сенсея нет до сих пор.

Гаара покосился на брата и сестру, и это не осталось незамеченным. Но Канкуро сделал вид, что это именно так.

Темари тихо вздохнула: кажется, её братья в Лесу Смерти поссорились.

Мощные, исполинские деревья ветвями сплетались друг с другом так тесно, что как бы создавали дорогу, по которой и бежали Темари, Гаара и Канкуро. В лицо летел ветер, иногда сухой, иногда сыроватый. Темари метнула взгляд наверх. Густые лиственные кроны, окутавшие ветви, словно чёрная туча, совсем не пропускали свет, но только мелькнула мысль об этом, как солнце прорвалось охапкой лучей и тут же скрылось.

Поморгав, Темари едва не споткнулась, но вовремя вернула себе равновесие. Не стоило отвлекаться. Лес Смерти – очаровательное название, кстати – совсем не пугал, однако это не значило, что можно было расслабиться. Врагов Темари не боялась.

Она упёрлась взглядом в спину Гаары, бежавшего впереди.

Пожалуй, она боялась…

– Погодите, – вмешался в её мысли Канкуро. – Дайте я попью.

– Попить? Всего полчаса прошло, как мы…

– Ну, мы в кои-то веки не в пустыне, – заметил он резонно, – почему бы не воспользоваться шансом пить сколько хочется?

Посмотрев на него с лёгким недоумением, Темари немного подумала – и остановилась, как и Гаара рядом. Канкуро достал из подсумка фляжку и отпил пару глотков, небольших, словно кругом – пески. От привычек за раз не отделаешься.

Сделав ещё несколько глотков и заткнув фляжку пробкой, Канкуро сложил было её обратно в подсумок, но вдруг с размаху метнул её в Гаару. Тот удивился, на миг расширив глаза, но фляжка врезалась в морду змеи, зависшей над его головой. Вот дьявол! Прежде, чем осознала, Темари выхватила веер, и решётка воздушных лезвий влетела в змею, разрезав чешуйчатое тело на куски. Гаара отступил на шаг, чтобы они его не задели. Остаток змеиного хвоста с шумом упал на ствол дерева, на ветви которого висел, и по шершавой, иссечённой годами морщинистой коре потекла бордовая кровь.

Пара секунд полнейшей тишины.

И лёгкий шелест песка.

Там, где должна была быть пробка от тыквы, зияла дыра. Гаара медленно поднял руку, к которой, шурша, подлетел его песок, и взял с него фляжку Канкуро. Подержал бесконечно долгие мгновения – и, развернувшись, кинул хозяину. Тот растерянно поймал её и даже не сразу сообразил, что надо бы положить её в подсумок.

Но на то, чтобы собраться, ушло меньше секунды, и Темари с Канкуро ринулись прочь от рухнувшего сверху дождя боевых игл. Сенбоны впились в ветви, в песчаную защиту, пролетели вниз, исчезнув в тенях, и Темари развернула веер – для начала – на две звезды. Рядом взвились бинты, освободившие Карасу и Куроари, рассекли полумрак Леса нити чакры. Гаара, окружённый песком, точно коконом, утыканным иглами не хуже ежа, спросил у противников на ветвях выше:

– И это всё?

Темари усмехнулась.

Бесспорно, змея отвлекла их и даже на доли секунды расслабила, но против Гаары не сладить никому. Канкуро, тоже быстро оценив обстановку, завернул марионетки обратно в бинты, а Темари убрала веер. Конечно, это деморализовало врага.

Главный в команде противников сложил печати, и иглы вновь помчались на Гаару, но врезались в очередной щит из песка. Судя по хитай-ате и техникам – ливням игл из зонтов, эти ребята были родом из Дождя. На секунду их стало даже жаль. Наверное, думали, слабые детишки из Песка проиграют генинам в два раза старше них.

– Дождь из игл, да? – мрачно протянул Гаара. – Тогда… я устрою вам дождь из крови.

Лица у тех стали бледнее бумаги, даже выступил пот на висках. Неужели применили самую сильную технику? И теперь, когда она не подействовала, поняли, что провалились?

Канкуро, судя по виду, подумал о том же.