Текст книги "Гениальный наставник (СИ)"

Автор книги: Shaman-QueenYu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

– Я тоже не люблю ждать – и заставлять ждать других, но всему своё время.

Главная роль во всём плане была отведена Гааре, и Сасори это не особо нравилось: он никогда не доверял тому, чем не мог управлять. Рассчитывать на безумного хвостатого зверя? Да, бывали случаи, когда Шукаку вырывался на свободу, крушил всё, что видел, и убивал любого, кто попадался на пути, однако это всегда происходило в Песке. Такая стихийная непредсказуемая сила, как древний демон – порождение вечности, могла легко превратиться во врага, хотя по дороге, конечно, наверняка уничтожит и Лист.

Противостояние с Шукаку Сасори досталось, можно сказать, по наследству: наблюдение за Карурой – матерью нынешнего носителя зверя – вела Чиё, она же поначалу следила и за новорождённым младенцем, названным Гаарой, «самовлюблённым демоном», и теперь спасать его от безумия должен был Сасори. Это была неприятная и довольно опасная работа, но избавиться от неё он не пытался. Зачем, если он справляется и получает от этого определённую выгоду?

– Ваши документы, – подала голос девушка за стойкой записи, и Сасори принял из её рук четыре листа бумаги. Быстро просмотрел, проверил занесённые данные, кивнул в знак согласия, задержался взглядом на присланных заранее фотографиях генинов его команды и даже отчасти пожалел, что чунинами они не станут.

– Благодарю, – бросил Сасори, кивком попрощался с Орочимару и направился прочь, чувствуя на себе уже не скрытые заинтересованно-настороженные взгляды.

Его узнали все.

И шедший навстречу Хатаке Какаши, судя по виду – тоже. Честь ему сделало то, что, в отличие от остальных, смотреть исподлобья и тайком он не стал. Лишь остановился и окинул Скорпиона Красных Песков чисто оценивающим взглядом. Впечатление портило только лёгкое личное неприятие Сасори: он видел за Копирующим тень Белого Клыка. Это было глупо.

– Та-а-ак… – протянул Копирующий Ниндзя равнодушно-снисходительным тоном. – Помнится, когда я был в АНБУ, ты числился в моей Книге Бинго, Скорпион Красных Песков.

– Пять лет назад и ты числился в моей, Копирующий Ниндзя Какаши.

Скрывать не было нужды: имена бывших членов АНБУ часто раскрывались. Обычно это исправно работала разведка, но порой ей облегчали работу власти вражеской Деревни. Нашлось и разумное объяснение этому: играть в мирную эпоху разоружений, пряча в рукаве яд, полюбилось всем. Штат «сокращали», на деле ничего не меняя. Разве может АНБУ стать бывшим?

Переведя взгляд с Сасори на точку регистрации, Какаши притворно удивился:

– Я не слышал, чтобы ты кого-то учил.

– Направляешься туда же? – фыркнул Сасори и, проходя мимо, добавил: – Сочувствую твоим ученикам.

– Это почему же? – спросил тот мрачным тоном, не оборачиваясь, и Сасори улыбнулся:

– Я наслышан о твоих опозданиях.

Какаши предпочёл не отвечать.

Больше Сасори никто не останавливал, и путь до квартиры, в которой расположилась его команда, он проделал быстро. Запоминая по дороге всё, что видел, слышал, чувствовал: гости из другой Деревни шиноби – всегда в какой-то мере шпионы. Коноха, безусловно, это понимала, и Сасори не реагировал на очередной взгляд, сам занимаясь наблюдением.

Скрытый Лист был ощутимо богаче, чем Скрытый Песок. Когда какой-то глупый ребёнок выронил открытую бутылку с водой и не успел поймать, его родители выразили лишь досаду. Сделай так Сасори, будучи ребёнком, точно прятался бы от Чиё. Оценил он и деревья, встречавшиеся в этой Деревне буквально на каждом шагу, хотя и не каждое могло пойти на куклу.

Добравшись до нужного дома и быстро преодолев три этажа, он открыл дверь в квартиру, вошёл, и в коридоре сразу показалось двое.

– Гаара?.. – спросил у них Сасори.

Темари негромко ответила:

– В своей комнате.

– Позови его.

Разувшись, Сасори прошёл в зал, где уже сидел вернувшийся на диван Канкуро. А Гаара, как всегда, выбрал себе отдельную комнату, лишь бы никого не видеть, и, в общем-то, его можно было понять. Однако сейчас Гааре придётся ненадолго выбраться из своего панциря. Устроившись в кресле напротив дивана, Сасори скользнул задумчивым взглядом по окну с раздвинутыми ставнями-сёдзи. Повезло, что здесь, напротив, не росло ни единого дерева. И всё же…

Если за шиноби Песка и следили, то делали это на совесть: Сасори никого не заметил.

Или слежки не было вовсе, но рассчитывать на такую удачу… Сасори не глупец. В любом случае, лучше быть живым параноиком, чем мёртвым оптимистом.

– Я привела его, – отчиталась Темари, войдя в зал, и Сасори повернулся к Гааре. Тот опёрся спиной о дверной косяк, скрестил руки на груди, мрачно посмотрел на Сасори, явно недовольный вызовом.

Когда Темари села на диван возле Канкуро и приготовилась слушать, Сасори наконец заговорил, тщательно подбирая слова на случай слежки:

– Все вы знаете задачу, перед нами поставленную, и, как я надеюсь, понимаете её важность. Поэтому ведите себя тихо, как истинные шиноби Песка. Не ввязывайтесь в переделки, – взглянул он на Канкуро, – не торопитесь, – на Темари, – и держите себя в руках, – на Гаару. Тот не изменился в лице. – Этот экзамен – первое задание вашей команды за пределами страны Ветра, и я не хочу, – улыбнулся Сасори-сенсей, – чтобы вы его провалили. Всем всё ясно?

Канкуро и Темари кивнули, затем – дружно повернулись к Гааре. Сасори последовал их примеру и удовлетворённо хмыкнул, когда увидел того закрывшим глаза и чуть опустившим голову: это значило, что он тоже всё понял. Сасори не верил в это до конца, но его отношения с Гаарой были гораздо понятнее и проще, чем у Деревни – и Гаара его чаще всего слушал. Кроме того, подпускал к себе. Это позволило лучше следить за его состоянием и чакрой Шукаку в его системе циркуляции.

– Что ж, в таком случае я займусь делами первого этапа экзамена, – вернулся к разговору Сасори, и Гаара открыл глаза:

– Заранее узнаешь, кто его курирует?

Умный парень.

– Будет не лишним, – подтвердил Сасори и ещё раз оглядел всю команду. – А пока отдыхайте с дороги. Силы вам ещё понадобятся. – Дождавшись очередного кивка, посмотрел уже конкретно на Темари, та немного напряглась. – Наш ужин?..

– В холодильнике ничего нет. Есть только запасы, оставшиеся с дороги.

– В таком случае чего ты ждёшь?

– А разве не ваша очередь? – удивилась Темари.

– Твоя. Я бы предоставил эту честь Канкуро, так сказать, вне очереди, но он готовит отраву, и ладно, если бы смертоносную…

– Сасори-сенсей!.. – возмутился упомянутый, однако тут же замолчал, услышав, как хмыкнула Темари.

Будь ситуация обычной, готовил бы, конечно, Сасори, но он с самого начала договорился с командой: на заданиях, подобных нынешнему, он от подобных мелочей свободен, потому что появляются дела поважнее. Например, секретный приказ Казекаге и союз с Орочимару.

Покосившись в сторону Гаары и не обнаружив того на месте, Сасори едва заметно нахмурился. Гаара Пустынный. Совершенное оружие. Чудовище Скрытого Песка. Как его только ни называли. Если план Орочимару удастся, столь дрянная слава разойдётся и по стране Огня. Но это Гаару не волновало. Его будоражили кровь и вид человеческих внутренностей, всё то, от чего самого Сасори воротило.

– Разбирайте вещи. Мы здесь по меньшей мере на две недели, – не глядя на учеников, велел он и, поднявшись с кресла, отправился за Гаарой.

Безошибочно угадав комнату, которую тот выбрал своей, Сасори раздвинул дверцы-фусума и вошёл внутрь, встал босыми ногами на светло-зелёные татами. Гаара сидел у окна, облокотившись о колено, и с безразличием смотрел куда-то на улицу.

– Гаара. Разбирай вещи.

– Их немного. Разберу.

Сасори напомнил:

– Потом не будет времени.

– Знаю.

Он вернулся в зал как раз тогда, когда Канкуро устраивал в шкафу три свитка с запасными кунаями и сюрикенами, запечатанными Сасори. Сам Канкуро ещё не овладел техниками печати на должном уровне, иначе не таскал бы на собственном горбу Карасу и Куроари. Не став больше терять время, Сасори присоединился, отметив про себя, что Темари, скорее всего, ушла в магазин за продуктами.

С этим делом разобрались быстро, когда Канкуро вдруг спросил:

– Тот ваш свиток, с иероглифом «три»…

Сасори посмотрел на него якобы в ожидании продолжения.

– Ну, я его не видел никогда. Что там?

Вернувшись взглядом к разложенным на столе кунаям, сюрикенам, взрывным печатям, леске, сенбонам, он скупо ответил:

– Новая марионетка.

– Покажете?

– Нет.

Канкуро обескураженно замолчал. Естественно, если вспомнить, что обычно Сасори выполнял такие просьбы.

– Почему? – всё-таки осмелился тот спросить. Все его потуги оборвало холодное:

– Тебя не касается, Канкуро.

Небо уже потемнело. Весь день ушёл на чёртову бюрократию, и это немного удручало, но пока ощущения, что опаздывает, не было – и слава богам. Резиденция Хокаге оказалась за спиной, и Сасори не спеша направился к их с командой временной квартире, счёт за аренду которой, кстати, и взял у «кабинетного» шиноби Листа. В среде ниндзя таких «бойцов» не очень уважали, относились скорее со снисходительным пренебрежением, но… Сасори легко мог представить, какой хаос бы воцарился, не сиди эти люди по кабинетам.

Сасори скосил взгляд чуть в сторону: бесшумно пристроившийся рядом Баки не остался незамеченным. Выражение его лица было каменным.

– И как тебе Лист, Скорпион Красных Песков?

– Оживлённый, шумный, как обычная Деревня шиноби. Но климат здесь мягче нашего. Во всех смыслах.

– Верно. Казекаге-сама в этом очень заинтересован. Хочет перенять некоторые разработки Листа.

«Перенять» – неплохая замена слову «захватить». Сасори, немного подумав, добавил к сказанному Баки:

– Сомневаюсь, что они приживутся в нашей Деревне. У нас слишком разные ситуации, и Казекаге-сама должен это учитывать. Он не дурак, но… в нынешнем положении дел виноват он.

– Скорее условия тех времён, – не согласился Баки, имея в виду послевоенные годы. – Сейчас, слава небу, всё иначе.

Иначе, потому что Песок решил начать войну? Ну-ну. Сасори прекрасно понимал, что на этот шаг Четвёртого толкнула та яма безнадёжности, в которую он загнал свою Деревню. Такое положение ничем не отличалось от того, что царило тринадцать-четырнадцать лет назад, но разве это снимает с Казекаге ответственность?

– Меня давно волнует один вопрос, – продолжил беседу Сасори. – Ты не знаешь, наш Даймё-сама будет в числе зрителей третьего этапа экзамена?

Каким бы ни был третий этап, он всегда требовал почётных зрителей – потенциальных заказчиков. Решение, принятое после Третьей Великой, создало публичную арену для молодых ниндзя и этим заменило настоящую войну.

Баки после недолгих раздумий наконец ответил:

– Обычно – должен. Но, – мелькнули в его голосе гневные нотки, – учитывая его отношение к нашей Деревне, сомневаюсь.

– Каков Казекаге, такова и Деревня, – протянул Сасори, тут же нарвавшись на хмурый взгляд:

– Что ты хочешь этим сказать? Ты не одобряешь Казекаге-сама?

Баки был беззаветно предан господину Казекаге, и это, конечно, достойно похвалы.

– Успокойся, я не собираюсь идти против власти.

Но когда эта преданность превращалась в слепую собачью верность, становилось просто смешно.

Сасори давно уже расставил приоритеты, и на первом месте в их списке оказалась далеко не Деревня. Беднеющий, задыхающийся город, поражённый страхом, точно болезнью. Ошибка Казекаге. И Казекаге решился теперь на войну. Это нарушит мирный договор с Листом, ещё сильнее истощит Деревню, заберёт много времени у самого Сасори, он знал это: на Третью Великую он потратил семь чёртовых, пустых, бесполезных лет своей жизни.

Баки всё ещё внимательно на него смотрел.

«Если мне понадобится война, гражданская или нет, я её устрою, Баки, не беспокойся, – мрачно подумал Сасори. – Но сейчас в ней попросту нет смысла».

– Ты никогда не любил Лист, – подал голос тот, по-прежнему не сводя с него взгляда. – Удивлён столь хорошему твоему настроению.

– Любовь и ненависть слишком сильные чувства. Если бы я ненавидел всё, что когда-либо мне помешало, я бы ненавидел весь мир, – пожал Сасори плечами.

– Приказ есть приказ, – повернувшись к дороге, заявил Баки с воинской покорностью. – Твоя команда обязана пройти в последний этап.

– Пройдёт. – Никаких сомнений. – Моя команда – сильнейшие генины Песка.

– Я недавно узнал имя экзаменатора первого этапа, – чуть понизил тон Баки. – Морино Ибики.

– Любопытно, – равнодушно протянул Сасори, вспоминая, какой страх этот человек наводил на простых ниндзя. Многие на той войне предпочли умереть, но не попасть в плен к самому Ибики – непревзойдённому асу пыток и допросов. – Кажется, нынешнему поколению генинов не повезло.

– Не повезло не в том плане, в каком ты подумал.

– Что ты имеешь в виду?

– Я слышал, у него свои критерии проверки. – Баки действительно был встревожен. – Пусть твои будут осторожнее. Особенно…

– Знаю, – перебил его Сасори, поняв.

Говоря «особенно…», Баки точно хотел сказать: «…Гаара».

Именно его Сасори и увидел на крыше их временного дома. Баки тоже посмотрел наверх, заметив, что у Сасори завелась привычка разглядывать ночью крыши. Он не стал отрицать очевидное. Гаара не любил ночь и темноту, поэтому проводил свои бессонные бдения под открытым небом – отслеживал полнолуния.

Как обычно, он сидел на коньке крыши, ссутулившись и облокотившись правой рукой о правую ногу, бездумно глядя в пространство перед собой. Кто бы знал, сколько силы скрывается в теле, кажущемся столь слабым.

Сасори быстро пересёк улицу и в несколько прыжков поднялся на самый верх черепичной двускатной крыши, встав аккурат за спиной Гаары. Этого мальчишку даже нельзя было назвать худым или стройным. Скорее – тощим. И хотя Сасори, по обычным меркам, уже несколько месяцев как выправил и его питание, и тренировки, изменений не наблюдалось. Может быть, всё потому, что он не смог сладить с суточным режимом Гаары. Шукаку оказался сильнее Сасори и его знаний. Шукаку обеспечивал Гааре жизнь без сна, тогда как обычного человека такой режим давно бы убил.

Именно поэтому сомнений даже не возникло: Шукаку убивал Гаару. Постепенно. Незаметно. Как изощрённый невидимый неощутимый яд. Сасори так и не нашёл антидота и продолжал поиски.

– Ты ужинал? – всё-таки спросил он Гаару.

Несколько секунд заполнило молчание.

– Да.

– Чем?

– Тем же, чем Темари и Канкуро.

Сасори задавал этот простой вопрос по возможности каждый день, потому что до сих пор ощутимая часть ответов звучала как «нет». С Гаарой было непросто даже в таком тривиальном деле, как еда.

Вспомнив, с чем столкнулся в начале пути как наставника этой команды, Сасори с презрением подумал о Деревне: с Гаарой обращались, как со зверем, так почему все теперь так удивляются, что он им стал?

– Хорошо, – ответил Сасори и бесшумно спустился к третьему этажу дома, отыскал окно к себе в комнату и проник внутрь, оставив на столе добытые в Резиденции бумаги.

Ночь выдалась ясная и довольно тихая в том жилом районе, который достался Темари и её команде. Слабый прохладный ветерок проникал в комнату, свободно гуляя по ней, и прикасался к рукам, лежавшим на одеяле, слишком ласково для того, чтобы быть привычным. Привычным для Темари было жаркое дыхание пустыни днём; монотонный вой ветра, когда песчинки слабо царапают стёкла окон; холодный поток воздуха, который летит в лицо, если приходится возвращаться ночью. Полутона редко гостили в суровых краях огромной южной страны.

Сегодня непривычным казалось всё. Ласковый ветерок, от которого не приходилось спасаться: даже окна сейчас в Листе были без стёкол. Сам Лист, разноцветный, многоликий и открытый. Но в особенности – Гаара. Гаара и Сасори-сенсей. Прошёл уже почти год с их первой встречи как команды генинов, и всё-таки чувство, что чьи-то мысли Гаара занимает, не принося в них яд страха, сейчас почему-то было особенно острым.

Раздражённо стиснув зубы, Темари попробовала отмахнуться от странного настроения, забыться сном, потому что с завтрашнего дня начнётся тайное задание, но эта её попытка, как и все прошлые, успехом не увенчалась. Сна не было ни в одном глазу, и даже привитое в Академии умение быстро засыпать, чутко спать и мгновенно просыпаться не помогло. Вероятно, именно так себя чувствовал Гаара, когда хотел уснуть, но не мог? Сасори-сенсей говорил, тот боится за собственный рассудок. Боится, что лишится его окончательно, поэтому проводит ночи напролёт, не смыкая глаз.

Сасори-сенсей был скрытным человеком; Темари давно заметила, что тот приближался к Гааре совершенно спокойно, без страха, но при этом – слишком часто, чтобы заподозрить в равнодушии. Дьявол! Сжав кулак, Темари в сердцах ударила по постели возле подушки. Она сама не чувствовала к Гааре того, что свойственно обычному жителю Песка.

Да, она боялась его. Да, она считала своим долгом успокаивать его в опасные минуты. Да, она берегла от ошибок второго своего брата, Канкуро.

Нет, порой она не справлялась. Нет, ей требовался отдых от семьи. Нет, она не могла вечно оставаться спокойной, когда Гаара – рядом, а на небе – сияет полная луна.

Однако… у Сасори-сенсея получалось.

Он оказался сильнее Гаары – за счёт богатого боевого опыта, за счёт приобретённого хладнокровия, за счёт полезных техник, помогавших справиться с Шукаку и порой – с приступами безумия. Гаара подпустил Сасори-сенсея так близко, как брата и сестру не подпускал. Гаара много раз говорил им, что убьёт их, но этих слов никогда не слышал Сасори-сенсей – или Темари не знала ни единого такого случая.

Казалось, это не Четвёртый назначил Сасори наставником команды, а сам Сасори пожелал им стать. Ещё в самом начале он повёл себя странно. Разрушил все ожидания Темари и втоптал их обломки в песок.

Песок в очередной раз поскрёбся в окно, и Канкуро, подперев рукой голову, мрачно покосился в его сторону. Он сидел напротив Темари за кухонным столом и страдал от безделья: то был один из тех редких дней, когда марионетки оставались в мастерской без своего мастера, – но хотя бы не донимал этим старшую сестру. Лениво покачав в ещё тёплой яноми остатки чая, она тоже посмотрела на крайнее окно кухни. Буря выдалась не такая сильная, бывали и хуже. В такую погоду ещё оставалась возможность прогуляться по Деревне, только пользовались этим, как правило, из необходимости.

– Странно, что ты сейчас не в мастерской, – всё-таки проговорила Темари и отпила глоток чая. Ещё тёплый, но холодные нотки уже чувствуются. – Ведь тот самый Скорпион Красных Песков согласился вести нашу команду и даже нашёл в этом какой-то интерес. Я думала, тебя от вдохновения будет не выгнать из мастерской.

– Сасори-сенсей так легко сломал мою марионетку, будто я… – Канкуро недовольно нахмурился. – Будто я даже не противник!

Темари не удивилась. Ограничилась тем, что пожала плечами:

– А чего ты ждал? Все те марионетки, которые ты используешь, созданы им. Он их создал – он же знает, как их сломать.

– Нет, ты не понимаешь. – Она сдвинула брови, заметив в глазах повернувшегося к ней Канкуро странный огонёк. – Он показал мне, что у меня есть слабость, огромная просто мишень для врагов, целься не хочу! И это не пальцы, как думают обычно, и не предсказуемость основных движений, и даже не типичная среди кукловодов слабость в тайджутсу. Слабость в самих куклах, у каждой из них – есть незащищённые, неприкрытые места, которые, если по ним метко ударить, приводят в негодность весь механизм. И раз уж Сасори-сенсей показал мне это, значит, это нечто типа домашней работы. Слабые места Карасу…

– Поняла, поняла, – закатила глаза Темари. – Ты можешь болтать об этом часами.

Вой бури за окном ненадолго усилился, к нему примешался неприятный свист, заставивший Канкуро поморщиться:

– Ненавижу такую погоду. Только придурок пойдёт в такую бурю куда-нибудь…

– Это слабая, – заметила Темари, – и не бросайся столь громкими словами. В такую погоду обычно ходят только джонины и Гаара.

– Ну, среди них не все дураки, конечно, – ответил Канкуро ухмылкой, – но я бы, например, не пошёл. Мало мне песка в зубах, что ли!

В этот миг раздался стук в дверь. Кинув на Канкуро насмешливый взгляд, мол, к нам пожаловал один из местных недоумков, Темари поднялась из-за стола и, решив не оставлять кружку с чаем, пошла открывать дверь с ней в руке. Канкуро направился следом:

– Ждёшь кого-нибудь?

– Нет, конечно. Кто? – приблизившись к входной двери, спросила Темари.

– Открывайте.

Когда Канкуро впустил нежданного гостя внутрь, она едва не засмеялась, но сумела сдержаться: в коридоре снимал с головы капюшон защитного красно-коричневого плаща Сасори-сенсей, Скорпион Красных Песков, «один из недоумков Деревни, гуляющих в бурю по улицам». Наверняка при желании он проник бы в дом Гаары, Темари и Канкуро совершенно незаметно, но это считалось за моветон.

– Проходите, – кивком указав в сторону кухни, пригласила Темари Сасори-сенсея. Тот повесил плащ на настенный крючок, разулся и, надев предложенные Канкуро тапочки, воспользовался приглашением.

От дежурных угощений он отказался лёгким взмахом руки и, устроившись за столом там, где недавно сидела Темари, облокотился об его поверхность, сплёл пальцы в замок, внимательно, слишком внимательно посмотрел на замерших напротив учеников. Темари почувствовала себя скованно. Для дочери Казекаге это было немного в новинку.

– Лучше присядьте, разговор предстоит долгий, – посоветовал Сасори-сенсей и, пока они рассаживались, поинтересовался: – Гаара здесь?

– Н-нет, – дрогнувшим голосом ответил Канкуро, стиснув прижатые к коленям кулаки. – Вы что-то хотели от него, Сасори-сенсей?

– Нет. Я рад его отсутствию, потому что речь пойдёт именно о нём.

Темари напряглась. Она не помнила ни единого случая, когда бы разговоры о Гааре оставались без последствий, забывались или хотя бы не портили день. Но эта тема должна была рано или поздно всплыть. Канкуро, судя по его лицу, подумал о том же. Переведя взгляд обратно на сенсея, Темари постаралась поймать деловой настрой и спросила сдержанным тоном:

– Касательно чего именно разговор?

– Я бы задал вам тот же вопрос и заставил додуматься самим, но у меня нет на это времени. – Вид Сасори-сенсей имел крайне равнодушный, но при этом – странная смесь – сосредоточенный. – Гаара интересует меня как личность, а семья в таком вопросе – хоть какой, но первоисточник. Расскажите мне, что Гаара любит, чего не любит, что предпочитает, а чего терпеть не может, как себя ведёт в различных ситуациях.

По спине пробежал липкий холодок. Сжав яноми в пальцах чуть крепче нужного, Темари медленно поставила её на стол и отпустила. Вопрос Сасори-сенсей задал слишком неожиданный. Что Гаара любит? Чего не любит? В чём его предпочтения, а что он не выносит? Неприятное ледяное ощущение медленно растеклось по всему телу, зародившись где-то внутри и постепенно, секунда за секундой, заполнив каждую его клеточку. Темари поджала губы.

– Вы живёте вместе с Гаарой, поэтому я пришёл к вам, а не в штаб АНБУ, – уточнил Сасори-сенсей. – Ваш отец также предоставил мне информацию на Гаару, но… там нет всего, что меня интересует.

– Что Гаара любит, а что не любит? – повторил его вопросы Канкуро неожиданно ровным тоном. Темари даже немного удивилась: обычно тот, когда заходила речь о Гааре, предпочитал отмалчиваться, либо так или иначе проявлялся страх. Может быть, это повлиял на Канкуро авторитет Сасори-сенсея.

Сасори-сенсей, застыв в ожидании ответов, показался на миг каменной статуей. Даже взгляд его стал неподвижен. Темари сделала медленный вдох и такой же медленный выдох, отгоняя от себя дурные мысли. Что Гаара любит. Что не любит. Сасори-сенсей пришёл к ним, потому что они – семья Гаары. Его родные брат и сестра.

– Мы… не знаем, – выдавил из себя Канкуро. – В каком смысле, что Гаара любит?

– Во всех смыслах, – пояснил Сасори-сенсей. – Точно так же, как у всякого шиноби есть ведущие рука и нога, привычные, шаблонные для него движения, у всякого шиноби – Гаары в том числе – есть какие-то собственные предпочтения. Что Гаара любит делать? Кроме убийств кого ни попадя.

– Любит проводить ночи на крышах, глядя на луну, – негромко сказала Темари, понимая, что скорее озвучила общеизвестный факт, чем сообщила что-то новое.

– Что он любит есть? Пить? Какие крыши Деревни – его любимые?

Безразличный вид, с каким Сасори-сенсей задавал такие вопросы, обескураживал, но собственное подавленное состояние уже начало раздражать. Темари постаралась взять себя в руки и посмотрела Сасори-сенсею в глаза, опять-таки не увидев в них и толики эмоций.

Через несколько секунд молчания взгляд его, однако, стал тяжёлым и мрачным:

– Только не говорите, что ничего не знаете и я пришёл зря.

– Да как тут узнаешь, чёрт побери?! – всё-таки сорвался Канкуро, задрожав. – Чуть что… Чуть что не так – и…

– Сасори-сенсей, – в попытке прикрыть его Темари подалась чуть вперёд, чудом не задев яноми. – Мы знаем, конечно, что Гаара ест, что пьёт, но это… едва ли то, что он любит или не любит. Мы… никогда не спрашивали его об этом.

– То есть, по вашему мнению, я спрашиваю вещи ненаблюдаемые? – посмотрел Сасори-сенсей уже на неё. Она, подавив порыв сглотнуть, кивнула:

– В случае с Гаарой – да.

Ситуация вокруг Гаары была совершенно невообразимой, и у Темари опускались руки. Несмотря на то, что самый младший и самый проблемный брат всё ещё оставался ей братом, он то и дело с уверенностью заявлял, что убьёт её, и Темари слишком часто видела, как он делает это с другими, чтобы невольно не представлять на их месте себя. Правда, со временем сочувствие к жертвам сменилось почти полным равнодушием: человек – создание страшное, он привыкает ко многому. Но Темари старалась бороться. От семьи не уйдёшь. Семья – как Деревня. Твои корни.

И всё-таки она не знала ответов на вопросы Сасори-сенсея, хотя прожила с Гаарой всю жизнь.

– Ладно, – с безразличием изрёк Сасори-сенсей и поднялся из-за стола. – Я сам выясню всё, что мне требуется.

– А… зачем вам? – собравшись с духом, спросил Канкуро, и Темари заметила в его взгляде что-то лихорадочное. – Что вы собираетесь сделать с Гаарой?

– Ничего особенного, – развернувшись, Сасори-сенсей направился в коридор. – Просто если постоянно говорить человеку, что он – чудовище, рано или поздно он им станет. Это же верно и в обратном отношении.

Когда Темари и Канкуро остались дома одни, они ещё несколько бесконечно долгих, тягостных минут провели, стоя в полной тишине в пустом коридоре, бездумно глядя на запертую входную дверь, за которой бесновалась буря. Первый шаг из этого безмолвия сделал Канкуро:

– Эй, Темари… Ты же не думаешь, что Сасори-сенсей?..

И замолчал. Несказанные слова невидимым облаком повисли в воздухе, мешая дышать.

– Я не знаю, Канкуро, – вздохнула Темари, продолжая смотреть на дверь. – Я не знаю.

Как выяснилось пару месяцев спустя, ответы на все свои вопросы Сасори-сенсей нашёл у АНБУ – и у самого Гаары. Когда только узнала об этом, Темари даже ощутила смесь стыда и вины перед Гаарой, что она – его старшая сестра – ни разу не поговорила с ним о том, о чём поговорил человек совершенно чужой. Это удивило. Это запомнилось. Потому что обычно Темари об этом не подумала бы. Интересно, почему именно Сасори? Четвёртый Казекаге понял, что, посылая убийц избавиться от Гаары, только бессмысленно тратит людей? Понял и подошёл к делу иначе?

Так Темари считала, пока Гаару не попытались убить снова.

Но в тот раз обошлось без смертей.

Уставшая, Темари привычным бесшумным шагом приближалась к кабинету Казекаге с отчётом в руках, когда замерла, услышав оттуда голос отца:

– Сасори защитил Гаару? Что за чушь. Гааре не нужна помощь от людей, у него есть абсолютная защита, и Сасори не может это не понимать.

– Я говорю лишь то, что видел, Казекаге-сама. Покушение на Гаару сорвалось.

– Вызвать Сасори ко мне.

Темари не стала дослушивать и убежала, толком не скрываясь. На Гаару снова напали. Его уже в четвёртый раз попытались убить. Это повторялось снова и снова, как будто Казекаге постоянно забывал последствия прошлых покушений! После них Гаара всегда становился по-настоящему неуправляемым. Четвёртый Казекаге был жесток. Когда у Темари в очередной раз зарождалась надежда на нормальную семью, он разрушал её песочные замки без всякой жалости.

Он тоже хотел себе семью, такую, как у всех, любящую, но пытался её создать – без Гаары. Темари в упор это не понимала. Она боялась Гаары, но не понимала собственного отца.

Недолго думая, она устремилась к Сасори-сенсею. Он жил далеко от дома старейшин Чиё и Эбизо, почти на противоположном конце Деревни, и путь от Резиденции занял полчаса быстрого бега. Сердце заполошно билось в груди, когда Темари спрыгнула перед дверью в дом сенсея, который в шутку звали скорпионьей норой.

На миг вспомнилась первая встреча с Сасори как джонином-наставником команды.

«Во-вторых – и это самое важное. Мне – не мешать. На ваше обучение будет отведено конкретное время, также у нас будут совместные задания, но… всё остальное время является исключительно моим, и я не настроен тратить его на вас».

Поправ все правила хорошего тона и второй приказ Сасори-сенсея, Темари осторожно проникла в его дом, отыскала в нём мастерскую и только тогда поняла, что находится здесь одна. Будь иначе, Темари встретилась бы с недовольным сенсеем ещё на пороге: тот терпеть не мог, когда в его личное пространство вторгались без его на то дозволения. Она, не сдержавшись, чертыхнулась.

Изводимая сомнениями, вопросами и тревогой, Темари принялась ждать – и за два сумбурных часа испытала на себе, почему Сасори-сенсей так ненавидит ожидание. Едва завидев из окна приближавшуюся по крышам знакомую фигуру, она кинулась ко входу и, не успел хозяин едко полюбопытствовать, что она делает в его запертом доме, спросила:

– Гаара. Я знаю о покушении на него и о том, что вы его защитили. Я думала, Казекаге-сама решил прекратить это. Что происходит, Сасори-сенсей? Я – сестра Гаары, я имею право знать!

А ещё Темари знала, что не отстанет от сенсея, пока не вытряхнет из него все ответы. Тот, уже разувшись, закатил глаза и прошёл мимо, видимо, тоже поняв это. Темари упрямо последовала за ним.

– Никто не собирался это всё прекращать. В этом и мой личный интерес.

– То есть? – встрепенулась она. – Вы это всё одобряете?

– Если задаёшь вопросы, умей слушать и дослушивать, – раздражённо ответил Сасори-сенсей и, резко остановившись, повернулся к ней лицом. – Казекаге, действуя своими методами, за пять лет не добился никаких существенных результатов, кроме прогрессирующей болезни Гаары, и, скажем так, я не считаю новое покушение на него умным решением. Пять лет – это даже не год.

Никто не смел перечить Казекаге. Воля Казекаге – абсолютна, Темари знала, что именно это – вера Деревни Песка. Сказанное Сасори-сенсеем прозвучало попросту дико.