Текст книги "Гениальный наставник (СИ)"

Автор книги: Shaman-QueenYu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

Аккуратно поставив ногу на каменный пол, Сасори слез с колонны, пока Какаши готовил помещение к ритуалу запечатывания: скрупулёзно высек на полу два идеальных круга, один внутри другого, кунаем, по которому пустил чакру, и посадил Саске в середину. Затем – нанесение знаков. Слова древнего языка, давно позабытые, бледно-красными строчками обвили тело Саске и такими же строчками в форме пентаграммы исчертили пол. В необходимых точках были вонзены кунаи.

Хатаке Какаши. Учиха Саске. И Орочимару, следивший за обоими. Сасори быстро нашёл его: тот взглядом голодной змеи водил по телу юного Учиха, с усмешкой наблюдая за действиями его сенсея.

– Потерпи ещё немного, – выпрямившись, ответил Какаши на немой вопрос Саске. – Сейчас закончим.

Тот кивнул и сел как положено, спиной к проводившему ритуал. Сасори знал эту технику. Разработавший её отдел Листа дал ей довольно пафосное название: Печать Подавления Зла. Какаши, ни разу не сбившись, наизусть сложил длинную серию печатей и прямой, как доска, кистью коснулся проклятой метки – трёх жирных капель томоэ.

В тот же миг Саске закричал. Техника его обездвижила, он не смог бы даже отстраниться от Какаши, как от источника боли. Такие вопли Сасори слышал разве что в пыточных застенках, никак не в бою, где бурлит адреналин. Саске попытался сдержать крики, но стал лишь немного тише, пока строчки ритуальных знаков медленно втягивались в проклятую метку, причиняя жгучую боль.

Закончив запечатывание, Какаши убрал руку, и Сасори увидел, как три томоэ на миг засияли грязно-оранжевым светом. Затем погасли, вырвав из Саске ещё один крик – и пришла тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием.

– Если Проклятая Печать снова активизируется, сила Подавления Зла удержит её, – взялся Какаши за объяснения. – Однако эта запечатывающая техника, Саске, использует твою волю как источник силы. Если ты потеряешь веру в себя и твоя воля ослабнет… Проклятая Печать вновь даст о себе знать.

Именно поэтому Сасори не стал этой техникой даже овладевать. Учить наизусть громоздкий текст, чертить его собственной кровью, терпеть ту же боль, что чувствует объект техники, чтобы в конце концов понадеяться – смешно даже звучит – на его силу воли?

Чем?.. Чем Учиха Саске заинтересовал Орочимару? Неужели просто-напросто Шаринганом?

Саске без сознания рухнул на пол. Какаши заметил:

– Похоже, он смертельно измучен, – и Орочимару заговорил.

– Значит, ты уже можешь использовать запечатывающие техники… – и сделал несколько бесшумных шагов к свету, скупому и холодному в этой тёмной комнате. Неторопливо вышел из-за ряда колонн, так, чтобы стать на виду. – Ты вырос.

Какаши медленно обернулся:

– Ты…

– Давно не виделись, Какаши-кун.

– …Орочимару.

Орочимару ухмылялся, держа руки в карманах. Точно так же, как когда возвращал «Третьего».

– Извини, но до тебя мне нет никакого дела, – заявил он Какаши. – Зато есть до мальчика, лежащего позади тебя.

– Зачем тебе нужен Саске?

Сасори тоже хотел бы это знать.

– Повезло тебе, – всё тем же тоном протянул Орочимару. – Ты уже приобрёл его.

Его?

– Когда-то его у тебя не было, верно? – сузил он глаза, сделав усмешку шире. – Этого… Шарингана в твоём левом глазу. Я тоже его хочу. Силу крови Учиха.

– Зачем? – продолжил допрос Какаши. – Что за цель ты преследуешь, Орочимару?

– Недавно созданная Деревня Звука… Она принадлежит мне.

Сасори напрягся. Орочимару, что, собрался обо всём растрепать? Что если он сдаст с потрохами и Песок? На этот случай тоже, конечно, имелся план действий, но…

– Ты уже понял, что это значит, – удовлетворённо заметил Орочимару, и Какаши фыркнул, обозвав его амбиции глупыми. – Ну, да… Что-то вроде того. Но для того, чтобы осуществить эти амбиции, мне нужны пешки, которые станут моими руками и ногами и будут выполнять мои задания.

Какаши помрачнел.

– Говоришь, Саске – одна из этих пешек?

– Нет. Саске пешка поважнее. А те, кто сейчас сдаёт этот экзамен, – на миг Орочимару показался безумцем, – разменные фигуры.

Но вид его вскоре вновь стал спокойным. Сасори скользнул взглядом по Саске, сейчас похожему больше на свежий труп, задержался немного на его закрытых глазах, частично спрятанных чёлкой… Шаринган. Сасори ещё на Третьей Великой сохранил для себя его силу. Как чуял, хотя в те времена, вероятно, никто не помышлял о низвержении Учиха. А вот Орочимару упустил годы, вот теперь и возится. Он хотел Шаринган. Только Шаринган? Нет, больше. Иначе бы давно выкрал его образцы из Листа.

– Не приближайся к Саске!

Резкий белый свет отбросил тени прочь, и Сасори посмотрел на издававший сухой треск шар молний, созданный Какаши. Тот сжимал его в руке, сосредоточив в одной точке столько чакры так, что она стала видимой. Райкири, о котором Сасори столько слышал.

– Даже если ты один из Легендарной Троицы, я пожертвую своей жизнью, но убью тебя!

И Орочимару искренне рассмеялся. Сасори перевёл на него внимательный взгляд. Чёртов змей наслаждался ситуацией, тем, что припёр Лист к стенке и, похоже, лишил его возможности отменить экзамен. Уж больно самоуверенным был.

Отвернувшись от Какаши и Орочимару, Сасори сложил из двух пальцев печать и поменялся местами с копией, которую оставил вместо себя на экзаменационных трибунах. Он услышал всё, что хотел. Рисковать дальше не имело смысла, а там клон уж сам разберётся, рассеяться ему или остаться. Впрочем, он почти сразу предпочёл первое.

Когда Сасори открыл глаза, то стоял уже рядом со своей командой, а внизу, на площадке для боёв, возились с поверженным генином врачи. Судя по всему, с ним сражался тот мальчишка в очках с круглыми чёрными линзами, что поднимался сейчас по лестнице. Ребята из Деревни Звука… Сасори повернул голову к команде, стоявшей недалеко от Гаары, Темари и Канкуро. Пешки Орочимару. Одним – Абуми Заку – пожертвовали.

С приглушённым хлопком за их спинами возник их «наставник», и Сасори отвёл взгляд на доску, объявлявшую участников поединка. Орочимару желал Учиха Саске в своё безраздельное пользование. Сделать его важной пешкой, на особом положении, завладеть Шаринганом, и не просто Шаринганом, а самой кровью клана Учиха. Но Орочимару пришёл сюда не только за этим, слишком мелко для масштабов событий, цепочку которых он запустил.

Убить Третьего Хокаге.

Одного из врагов Песка.

Судья объявил начало следующего боя, и на чёрной электронной доске замелькали золотистые знаки. Сасори посмотрел на Гаару. Он стоял совершенно спокойно, тоже наблюдая за доской, но Сасори помнил, как того пробрала возбуждённая дрожь во время боя Саске с Йорои. Второй этап экзамена не прошёл бесследно.

Сасори взглянул на доску, закончившую подбирать противников: «Тсуруги Мисуми», «Канкуро». Этот Мисуми тоже всего лишь плясал под дудку Орочимару, и Сасори знал о его способностях достаточно, чтобы предвидеть исход его боя с Канкуро. Но сам Канкуро часто недооценивал противника, и с этим ещё предстояло поработать.

Усмехнувшись, Канкуро вложил руки в карманы и без спешки пошёл спускаться. Весь зал следил за ним – и его противником: всё-таки первое выступление Песка здесь. Тишина царила полная, до тех пор, пока участники боя не встали друг перед другом и Мисуми не заявил:

– В отличие от Йорои, я не буду терять бдительность только потому, что ты ребёнок. Поэтому позволь мне предупредить: когда я схвачу тебя, всё будет кончено, так что сдавайся сразу же. Я собираюсь закончить всё быстро.

– Тогда я тоже, – протянул Канкуро, снимая с плеча груз с куклами, – закончу всё это быстро. У нас в Песке ждать не любят.

Темари не сдержалась – фыркнула.

– Что ж, – немного устало заговорил судья, – пожалуйста, начинайте третий бой.

– Я не позволю тебе ничего сделать. Победа достанется быстрейшему! – выкрикнул Мисуми и бросился в атаку.

«Отнюдь. Победа на стороне того, кто умнее».

Канкуро принял удар на предплечье, задержав руку противника, которая в следующие секунды, словно утратив все кости, обвила его запястье и плечо, другая рука – шею, а ноги – ноги. Мисуми прилип к Канкуро, как мерзкий мокрый лист, стал сдавливать конечности в попытках сломать, сжимал и шею тоже, но так, чтобы оставить возможность говорить. Канкуро перекосило, словно от боли.

– Ого! Невероятно! – вдруг громко донеслось от зрителей напротив. Сасори взглянул туда. Узумаки Наруто. По его губам легко прочиталось: – Что это с его телом?

– Я могу убирать из сочленений суставы и с помощью чакры управлять своим мягким телом, – заявил всему залу Мисуми, то ли польщённый этим комментарием, то ли решивший надавить на Канкуро. – Поэтому я могу сжимать тебя, пока твои кости не сломаются.

Марионеток всегда можно было починить. За это Сасори и любил их как оружие.

– Если ты не сдашься, я буду продолжать тебя сжимать. Я не знаю, что за оружие ты используешь, но оно бесполезно, если ты не можешь двигаться, – увещевал Мисуми, казалось, желая бескровно закончить бой.

Внезапно от воспитанника Орочимару. Сасори покосился в его сторону, припомнил его слова про Саске, а следом опять пришло имя Гаары.

Когда Сасори вернулся к наблюдению, Мисуми всё ещё болтал, но Канкуро наконец послал его к чёрту:

– …Это ты сейчас умрёшь, – и раздался неприятный хруст.

Голова в ушастой шапке беспомощно повисла на сломанной шее, немного покачиваясь. На зал боёв вновь опустилась тишина, у многих из генинов вытянулись лица, как у тех, кто впервые видит убийство. Сасори следил краем глаза за своими: те остались равнодушны. Гаара презрительно бросил в сторону:

– Как глупо.

– Чёртов придурок, – ругнулся Мисуми и ослабил хватку. – Я слишком увлёкся и убил тебя…

Он прервался, когда в звук его голоса вмешался треск. Лёгкий треск, с каким разрушалась песчаная маска, начиная слетать на пол осколок за осколком. Голова приподнялась на невредимых шарнирах, развернулась на полные сто восемьдесят градусов и неестественным, металлическим голосом сказала, сохраняя на лице остатки маски:

– Теперь – моя очередь.

Прошив рукава техники превращения, развеяв иллюзорный образ, наружу вырвались деревянные лапы Карасу и крепко обвили тело Мисуми, мягкое до невозможности. Тот задёргался в попытках вырваться, но Карасу сжимала его всё сильнее, пока Канкуро не показался на арене, заставив бинты вокруг груза, где прятался, размотаться. Сасори закрыл глаза. Одна из самых простых тактик кукловодов. Похоже, этот Мисуми действительно дослужился лишь до генина.

Впрочем, насколько Сасори понял, Орочимару в принципе нравились генины. А уж если они владели Шаринганом…

Затрещали кости, Мисуми закричал, не сумев даже вымолвить что-то про сдачу, и раздался довольный голос Канкуро:

– Если я переломаю тебе все кости, ты можешь стать ещё мягче.

Орочимару протянул с вкрадчивой насмешкой:

– Жестокие у тебя ученики, Сасори.

Уж кто бы говорил, конечно. На самом деле Канкуро не проявил жестокость. Этот Мисуми умер бы в муках, получи от куклы даже мелкий порез. Яды Скорпиона Красных Песков легко проникали в кровь, обходили природную защиту и постепенно – обязательно – достигали сердца, по пути травя остальное. Единственной, способной составить антидот, стала когда-то Принцесса Слизней. Сравняться с ней сумел бы, может быть, Орочимару, но Сасори едва ли верил, что тот взялся бы спасать отработанный материал.

Всего лишь переломанные рёбра. Обычная задача для ниндзя-костоправов.

Тело Мисуми и марионетка упали на пол, и Сасори открыл глаза. Судья объявил:

– Так как противник не в состоянии сражаться, победитель – Канкуро.

Канкуро прошёл в третий этап.

Пока тело Мисуми убирали с поля боя, тот обмотал Карасу бинтами, устроил её на спине и поднялся к своей команде. Сасори повернулся к нему полубоком и спросил без интереса в голосе:

– Где Куроари?

– Запечатана в свитке, – улыбнулся Канкуро ещё шире, явно довольный, что Сасори заметил.

Фуинджутсу не входили в академический курс, их осваивали после, по личному желанию. Однажды Канкуро захотел овладеть ими и попросил наставника о паре уроков, на которых он показал ему лишь принцип базовой техники. С остальным, мол, справишься сам.

– Потом запечатаешь при мне ещё раз, – велел Сасори и отвернулся к вышедшим на поединок Харуно Сакуре и Яманака Ино.

Которые, конечно, не впечатлили, больше выясняя отношения, чем сражаясь. Но даже если учитывать боевую часть отдельно, уровень – средний для генинов, даже немного ниже.

А потом доска выдала имя Темари, рядом с ним же – имя некоей Тентен.

Сасори тихо посоветовал ученице, пока она проходила мимо:

– Покажи, как сражаются настоящие куноичи.

Темари ничего не ответила, лишь улыбнулась, едва разомкнув губы, и от неё повеяло лёгким ветерком.

– Пятый матч, – глухим тоном объявил Гекко Хаяте, когда Темари и Тентен встали друг против друга. – Тентен. Темари. Шаг вперёд.

Те подчинились. И пока члены вражеской команды вопили глупые слова поддержки, бой был начат. Тентен одним прыжком разорвала расстояние, стоит признать, относительно грамотно, оставив себе возможность для нападения и для защиты, но подобные приёмы против Темари никогда не работали. И Темари это понимала лучше всех. Усмехнувшись, она с издёвкой заметила:

– Хочешь понаблюдать, что я предприму? Это просто предупреждение, но если я перейду к атаке, – сделала шаг вперёд, – ты не продержишься и секунды. – Тентен отошла назад. – Проживи ещё лет сто, прежде чем сразишься со мной на равных. – Указав на себя, Темари предложила: – Так что я не против, нападай первой.

Подпрыгнув как можно выше, Тентен метнула в неё сюрикены, но одно дуновение ветра – и те со звоном упали рядом, Темари совсем не задев. Сасори прикинул, сколько времени займёт этот бой. Скорее всего, не больше трёх-четырёх минут. В крайнем случае пять, и то потому, что Темари собралась поиграться с противником, маскируя это под провокацию.

– В чём дело? – бросила Тентен Темари, руки уперев в боки. – Это проверка для меня?

Ту, похоже, задело.

– Я думала, я повеселюсь, – улыбка Темари стала снисходительной, – но от тебя, похоже, многого ждать не приходится.

Против любого другого противника эта Тентен, быть может, и сладила бы: полёт тех сюрикенов, хорошо рассчитанный, шёл действительно ровно, – но бороться с Темари мелкокалиберным оружием было затеей, обречённой на провал. Провокации Тентен не поддалась и начала другую атаку: оббежала Темари полукругом, выхватила из подсумка свиток и, собрав в ступнях чакру, с силой оттолкнулась от пола. А уже под потолком – развернула свиток, спиралью обвивший хозяйку.

– Фуинджутсу, – заинтересовался Канкуро и подошёл к перилам поближе.

На Темари, что взялась за веер, обрушился густой стальной дождь, отброшенный, впрочем, простым взмахом – чуть посильнее прежнего. Сенбоны, кунаи, серпы, сюрикены, ножи, кайкены, двойные клинки… Сасори оценил разнообразие. Примерно столько могла скрыть марионетка.

– Что?! Моё летающее оружие… – удивилась Тентен. Темари насмешливо на неё посмотрела, держась за верхний край веера, раскрытого до первой звезды. – Неужели вся хитрость в веере?

Разве это не было очевидно?

– Это первая звезда, – услужливо поведала Темари Тентен. – Есть ещё две. И когда ты увидишь все три, ты, – понизила она тон, – проиграешь.

Сама она терпеть не могла проигрывать. Умела принимать поражение, выносила из него урок и, безусловно, оборачивала себе на пользу, но… с такой противницей, как Тентен, даже драться было бессмысленно.

– Тентен! – завопил её напарник по команде, мальчишка в отвратительном зелёном костюме. – Не позволяй себе идти у противника на поводу! Главное – спокойствие! Спо-кой-стви-е!

На несколько секунд Тентен, стиснув зубы, закрыла глаза, то ли выражая досаду, то ли злясь на себя, а затем – вытащила и показала Темари ещё два свитка, словно готовила лучший свой удар. Но тактика Тентен с самого начала была непродуманной, да ещё не повезло с противником. Сасори начинало отчётливо казаться, что он впустую теряет здесь время. В победе Гаары он не сомневался, а Темари уже всё равно что прошла.

– Ха, – фыркнула она надменно, – что ты там ни делай, бесполезно.

Тентен установила на полу два свитка и, проведя серию печатей, скрестила предплечья:

– Восход близнецов-драконов!

Свитки взорвались дымовой завесой, заполнившей почти весь зал, и на миг Сасори потерял Темари из виду. Та зажмурилась – столь резок был порыв ветра, – прикрывшись от него рукой. Из маленького дымового озера ввысь взвились две белые ленты, напомнившие по форме драконов, пока образ не развеялся, оставив глазу свитки в кружащемся спиралью танце. И в его середине, в «оке урагана» замерла Тентен, затем ни на секунду не оставаясь без движения.

Дождь лезвий, летевший на Темари, стал гуще, но это вызвало лишь новое её замечание:

– Даже если ты увеличишь количество, – она взяла веер удобнее, – ничего не изменится!

Ещё несколько веерных сегментов разгладилось, и показалась…

– Вторая звезда! – резкий разворот и взмах сбили атаку Тентен, снеся всё оружие в сторону. Приземлившись, та крикнула:

– Ещё не всё! – и, вновь взяв прежнюю высоту, очень знакомо, так знакомо, что закололо кончики пальцев, двинула руками.

Жесты кукловодов.

Оружие, всё до единого, оторвалось от пола, на свету бликами сверкнула и исчезла леска, и Тентен с боевым кличем послала это в Темари. Сталь со свистом рассекла воздух, клинки помчались точно в цель, но, увы…

Посмеиваясь, Темари взмахнула веером, наверное, в последний раз, и воздушный заслон сбил наземь и саму Тентен. Та даже не смогла приземлиться, чудом не напоровшись на своё же оружие, приподняла голову, взглянув на противницу, застывшую с развёрнутым на три звезды веером.

Пора держать слово.

– Третья звезда, – ухмыльнулась Темари.

Спрятаться за веером, применить генджутсу, технику перемещения – и исчезнуть.

Сасори посмотрел за спину Тентен: в паре метров над полом, как из воздуха соткалась Темари. Её оружие, пропитанное чакрой, удерживало полёт ровным.

Тентен поднялась на ноги, оглядываясь по сторонам:

– Где она?

– Здесь!

Обернувшись, она застыла: у неё над головой, ненадолго замедлившись, на веере пролетела Темари. Ну, вот и всё. Третий этап взят.

– Искусство ниндзя, – спрыгнув на пол, протянула она с предвкушением, – Режущий Ветер*!

На первой её командной тренировке с Сасори эта её техника не возымела действия. Захватила периметр, подняла песок в небо, устроила лёгкую маленькую бурю, но не была куда-либо направлена. Здесь же вихрь ветра, пронизанного чакрой, поймал в свою ловушку Тентен, бросил её тело вверх и начал иссекать. Забирать из лёгких воздух, заглушать диким свистом крик, наносить мелкие, совсем не смертельные раны. Темари продержала её так полминуты.

А затем сложила веер.

Техника стихла, отпустила Тентен, и она, беспомощная, полетела вниз. Сущие мгновения падения закончились громким ударом, спина её резко согнулась дугой, и остатки сознания, похоже, погасли. Тентен сломанной куклой повисла на веере. Ей оставалось надеяться только, чтобы позвоночник уцелел, хоть Сасори и не сомневался, что ей ничего не грозило – не при медицине Листа. Темари, однако, немного удивила: излишней жестокости в ней не было. Впрочем, Темари знала, скоро грянет война, и себя готовила: всех из Листа воспринимала как будущих врагов.

Зал утонул в тишине.

Ненадолго.

– Как жестоко…

– Тентен…

– Это было скучно, – протянула Темари, будто ребёнок – надоевшей игрушке.

Канкуро. Ни единой царапины. Почти не выдал секретов Карасу.

Темари. Ни единой царапины. Применила лишь одну технику.

Гаара… Ни единой царапины. Покажет только власть над песком.

– Здесь мы точно не проиграем, – уверенно заметил Канкуро.

К участницам поединка приблизился судья и объявил победительницу. Губы её изогнулись в тонкой безжалостной улыбке, и небрежным отработанным движением Темари сбросила Тентен на её же оружие. От новых ран её спас, поймав на лету, тот мальчишка в зелёном подобии одежды. Лицо Темари стало ещё более жестоким:

– Хорошо поймал.

– Почему ты это делаешь?! – гневно вопросил тот, опуская Тентен на пол и сжимая кулаки. – Так ты обращаешься с теми, кто отдал себя битве до конца?!

Не собираясь выслушивать пафосную чушь, Темари грохнула веером по полу:

– Заткнись. Забирай этот кусок мусора и уходи.

Тот легко поддался эмоциям и сорвался в атаку, нарушая все правила:

– Вихрь Листа! – но удар его Темари поймала на веер, ухитрившись не сдвинуться ни на сантиметр. Это удивило всех так, словно они считали её слабачкой.

– Ты именно такой, каким выглядишь, – вкрадчиво заметила она, подняв взгляд на внезапного противника. – Всего лишь глупец.

– Что ты сказала?!

– Прекрати, Ли! – спрыгнул на арену…

– Гай-сенсей!

Сасори поморщился одновременно с Темари: что за уродство, в самом-то деле.

– Темари! – позвал он её, устав от этой скандальной сцены. – Поднимайся обратно. Победа за тобой, так что не трать наше время на всяких бесполезных людей.

Ли поглядел на него с искренней злостью, тихо процедив сквозь зубы:

– «Бесполезных»?

– Какие-то проблемы? – высокомерно посмотрел Гаара на Ли.

Сасори не позволил себе сдвинуть брови или как-то иначе показать недовольство, но его команда вновь стала центром внимания. Разница менталитетов всё-таки сказывалась. Если в Песке объявили «правил нет», значит, их действительно нет, здесь же, похоже, это было не так. Деревня, скрытая среди пустыни, тоже ратовала за честь, однако обходилась без ханжества. Здесь же…

Сасори не питал к человеческому обществу особой любви, но прекрасно чувствовал его настроение, и сейчас оно насквозь провоняло осуждением.

Ли продолжал сверлить Гаару взглядом.

– Они того не стоят, Ли, – Гай положил ладонь ему на плечо и, внезапно ухмыльнувшись, посмотрел Сасори в глаза. – Господа из Песка, позвольте предупредить вас об одной вещи.

Канкуро заметно напрягся. Что-то знал про этого Ли?

– Этот ребёнок сильный, – без капли сомнений заявил Гай. – Вам лучше приготовиться к этому.

Сасори улыбнулся так, как всегда улыбался людям, ему угрожавшим, но угрозы не представлявшим – надменно, снисходительно и уверенно:

– Моя команда всегда готова ко всему. Нам тоже, – чуть сощурился он, – есть чем удивить Лист.

Сасори и Гай смотрели друг на друга. Гаара свысока глядел на Ли, злого как чёрт. Канкуро стал искать кого-то на трибунах; Темари убрала веер за спину и в один прыжок вернулась к команде. Врачи уходили с Тентен на носилках, пока уборщики собирали с пола оружие. Орочимару делал безучастный вид. Сасори краем глаза за всем наблюдал, не отводя взгляда от Гая.

Судья вежливо кашлянул:

– Что ж… Думаю, инцидент можно считать исчерпанным, так что прошу освободить площадку.

Гай повернул к нему голову и кивнул:

– Да, конечно. Идём, Ли.

– Этот парень, – подал голос Канкуро, когда внизу остался только судья. – Он считается сильнейшим генином Листа.

– Этот Ли? – уточнил Сасори, следя за остатками команды Гая. Ли и Хьюга, судя по глазам.

– Нет, вон тот глазастый.

Предсказуемо.

– Учтём.

Следующий поединок, между Нара Шикамару и Тсучи Кин из Звука, не показался Сасори интересным, как и бой Узумаки Наруто и Инузука Кибы. Когда же электронная доска снова запищала, показывая очередные имена, Сасори совсем не ожидал, что он на ней увидит.

«Хьюга Хината», «Хьюга Неджи».

Клан Хьюга доставил Сасори проблем. В своё время. Давным-давно.

Поэтому, заинтригованный, он даже подошёл к перилам поближе, чтобы лучше видеть бой. Сильнейший генин Листа и наследница Хьюга. Как и ожидалось, тот величал последнюю госпожой, «-сама»… правда, через несколько секунд, после объявления судьи о начале, стало ясно, что то были лишь слова. Настоящего уважения за ними не стояло.

– Сдавайтесь, – приказал Неджи Хинате. – Быть шиноби не для вас.

Он описал её как слишком добрую, бесхребетную, неуверенную в себе, слабую бесконфликтную девчонку, избалованную главной ветвью клана, и Сасори, наблюдая за обоими Хьюга, не забывал следить за своими. Конечно, едва ли их взволнуют чужие семейные разборки, но он не терял бдительность: вопрос семьи всё ещё оставался болезненным.

– Люди не могут меняться, вот почему, – Хьюга продолжал трепать языком, – появляются понятия «элита» и «посредственности». Каждый судит о тебе по твоему лицу, уму, способностям, телу и характеру. По тому, что не меняется. Как и мы не можем изменить тот факт, что я из побочной, а ты из главной семьи.

Между этими ветвями клана шла тихая, холодная, затяжная война. Печати, защищавшие Бьякуган, заклеймившие большинство членов клана, сильно походили на те, что применял на шпионах Сасори. С тем лишь отличием, что его техники не оставляли ни шанса для бунта: кукла и подумать не могла о том, чтобы нарушить волю кукловода. Однако беспокоил Кабуто.

Сейчас была бы отличная возможность добраться до него, не наблюдай за Песком Митараши. Сасори не мог с уверенностью сказать, что салки с Орочимару остались незамеченными, и навлекать на себя ещё больше подозрений не хотел.

– Слушайте, Сасори-сенсей, – с ленцой протянул Канкуро и облокотился о перила, – этот Неджи говорит про Бьякуган так, словно это какая-то панацея. Эти глаза, что, и правда так сильны?

– На твоём месте я бы внимательно следил за боем… если он вообще начнётся, конечно, – презрительно фыркнул Сасори, пройдясь взглядом по Хинате. Она едва заметно дрожала, и можно было руку дать на отсечение, что смотрела на Неджи с откровенным страхом.

Как можно быть столь слабой, Сасори искренне не понимал, и чем дальше заходил разговор, тем большее презрение чувствовал. Даже если учитывать давление такого клана, как Хьюга, сильный от природы человек – выдержал бы.

Неджи продолжал давить на Хинату, побеждая ещё до боя:

– …Другими словами, вы ведь уже знаете, верно? Что изменить себя саму – никогда не…

– Сможешь! – рявкнул с трибун уже знакомый голос.

Сасори посмотрел в ту сторону.

Узумаки Наруто.

– Не решай за людей, ты, придурок! – взбешённо проорал он. – Побей его, Хината! – Хината смотрела на него, будто впервые увидела: такое в её глазах встало удивление. Устав ждать, Узумаки вцепился в перила и закричал снова: – Хината! Почему ты не говоришь ничего в ответ?! Это выводит из себя!

Очень шумный ребёнок. Пожалуй, Сасори был рад, что долго его видеть – и слышать – не придётся.

Когда Сасори вновь посмотрел на двух Хьюга, вид у Хинаты уже стал другой. Твёрдый, уверенный, не чета тому, что было секундами ранее, даже положение ног изменилось, а от дрожи не осталось следа. Выходит, Наруто Хинату вдохновил? По словам Канкуро, этот мальчишка в кричащем костюме и на первом этапе выделился. Наорал на самого Ибики, сорвал ему все планы и провёл на экзамен Анко остальных.

– Похоже, сдаваться вы не будете, – надменно заметил Неджи. – За последствия я не отвечаю.

Хината обошлась без ответа. Она закрыла глаза и стала быстро складывать печать за печатью, не сбилась причём ни разу. Последний знак пальцами…

– Бьякуган! – и на висках и скулах Хинаты взбухли чакра-каналы. – Неджи-нии-сан, – приняла она клановую стойку. – Начнём бой.

– Хорошо.

Сасори почти незаметно улыбнулся:

– Наблюдайте за боем, – велел ученикам. – Это интересная задача.

Пусть даже и представят её условия всего лишь генины. Хината ударила первой, попав ладонью по предплечью Неджи, и тот вступил в поединок. Танец резких, чётких движений, брызги чакры от точечных атак, сияющий в глазах Бьякуган. Хьюга не будили в Сасори сильного любопытства: в коллекцию их тела он давно добавил и берёг до сих пор. Правда, не смог управлять ими так же хорошо, как делали они сами при жизни. Чтобы овладеть джуйкеном, требовался Бьякуган. Вот и вышло, что при жизни человек был сильнее, чем в качестве человеческой куклы.

Чтобы решить эту проблему, Сасори следовало тщательно изучить Бьякуган и развить у себя нужные навыки, но он не имел на то возможностей, да и интерес потух.

В какой-то момент Неджи открылся, и Хината немедля ударила. Ладонь её прошла совсем близко от его живота, но Неджи успел отскочить. Сасори, наблюдая за боем, пояснил Гааре, Темари, Канкуро – знания лишними не будут:

– Если Хьюга нанесёт вам даже слабый удар, вам придётся несладко.

Гаара медленно повернул к Сасори голову.

– Чисто по физиологическим причинам все Хьюга идеально управляют чакрой, они даже не нуждаются в особых тренировках, чтобы овладеть основами. Главное – пробудить доджутсу. И с его помощью они используют особое, клановое тайджутсу – джуйкен. Он атакует внутренние органы, которые невозможно натренировать. Разве что защитить чакрой. Бьякуган видит на триста шестьдесят градусов, в чёрно-белом спектре, сквозь предметы, людей, марионеток.

– Получается, – задумался Канкуро, – марионетка для Хьюга – не тайна…

– И нити чакры – как на ладони. Я бы сказал, Хьюга худшие противники для кукловода, но… их не назвать непобедимыми.

Гаара с холодом покосился на брата. Тот сделал вид, что не заметил, а Темари насторожилась. Обычно эти трое вели себя так, если случалась, например, ссора. Вот только её для полного счастья и не хватало.

Не став это как-то комментировать, Сасори сосредоточил внимание на Хьюга. Те ходили кругами, как хищники в борьбе за добычу. Выжидали момент для атаки. Выслеживали слабости. Было, кстати, заметно, что Хината смотрела на Неджи, как на противника, он же отвечал ей взглядом, словно она – его враг.

– Можно атаковать Хьюга издали, – заговорил Канкуро снова, – или напустить облако яда, да мало ли что ещё…

– Вспомни, что такое Бьякуган. К тому же, малоэффективная тактика, если Хьюга – из главной семьи.

– Что вы имеете в виду?

Хината и Неджи снова схлестнулись. Тишину зала разрывали удары, резкие и громкие.

– У некоторых из них есть защитная техника, называется Вихрь, – пояснил Сасори. – Хьюга раскручивается с высокой скоростью, при этом выплёскивая чакру, которая окружает его голубым куполом и отбивает не то что сенбоны, но даже кунаи. Разумеется, Вихрь легко развеет и облако яда.

В своё время никто ему об этом не сказал: безмозглые тупицы, которых он должен был величать семпаями, хотели проверить, действительно ли к ним в отряд попал малолетний гений, хотели посмеяться, что влияние Чиё не властно над жизнью и смертью, хотели убедиться, что свою тогда ещё ничтожную славу Сасори не заслужил.

Канкуро отвернулся к Хьюга, когда они одновременно напали, секунда – и удары их пришлись в грудь друг другу. Сасори продолжал наблюдать. Он видел исход боя с самого начала, но оценить, что за поколение у клана белоглазых на подходе, было не лишним. Хината харкнула кровью, обронив на пальцы Неджи бордовые капли, но после очередного крика Узумаки ударила снова. Сасори нахмурился, увидев, как Неджи перехватил её руку и с силой ткнул пальцами в очередную точку. Движения были знакомыми. Били по тенкетсу.