Текст книги "Гениальный наставник (СИ)"

Автор книги: Shaman-QueenYu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)

– Я считаю тебя умной куноичи, Темари, и надеюсь, ты это оправдаешь и будешь молчать.

О том, что Скорпион Красных Песков обозвал Казекаге тупицей?

– У вас был разговор с Казекаге, – «догадалась» она, помрачнев. – Он недоволен вашими действиями.

– Тебя это не касается. Я объяснил ему причины.

Перед этим, скорее всего, его хорошенько пропесочили. Учитывая, каким гордым был Сасори-сенсей, Темари удивилась, что он её не выгнал на эмоциях.

– Что это за причины?

– Мои личные, – не пожелал он отвечать.

– Вы ненавидите Гаару? – стиснув кулаки, задала она последний, как надеялась, вопрос. Какими ещё могли быть «личные причины», когда дело касалось её брата?

– У меня слишком много по-настоящему страшных врагов, чтобы ненавидеть ещё и одиннадцатилетнего пацана, – тяжёлым тоном заявил сенсей. – Ты его ненавидишь, Темари?

Секунду длилось молчание.

– Нет.

– Но боишься.

– Боюсь.

Произнести это вслух оказалось сложно, будто вырываешь из себя что-то, причём без подготовки.

Отвернувшись от Темари, Сасори-сенсей пошёл к мастерской и заговорил уже спокойным тоном – взял себя в руки:

– От любой болезни есть лекарство. Его надо только найти либо создать, и позиция «нет пациента – нет болезни» мне не по нраву.

– То есть… – замерла Темари, – вы хотите… Гаару…

– Если это всё, то свободна, – отрезал Сасори-сенсей, скрывшись у себя в мастерской.

Вот теперь он точно намекал освободить его дом. Растерянная, Темари медленно вышла на улицу. Мысли, пропитанные тревогой, теснились в голове, молниеносно сменяя одна другую, но природа у них была общая – сомнения. Отец прислушался к Сасори-сенсею или лишь разозлился? Сасори-сенсей остался при своём или же лгал только что? Его слова походили на правду, но беспокойство никуда не делось, оно продолжило грызть и подтачивать терпение. К нему лишь примешалось странное, болезненно яркое, обжигающее ощущение, хорошо Темари знакомое.

Очередная чёртова надежда.

Темари сердито перевернулась на другой бок и посмотрела хмурым взглядом на ночное небо, тёмным куполом раскинувшееся над крышами Скрытого Листа. Луны видно не было. Чёрные силуэты ближайших домов, не освещённых ничем, кроме звёзд, почти сливались с небом, и Темари по старой привычке принялась высматривать там Гаару. Душу медленно заполняла печаль.

Так, как сейчас, было не всегда.

Эта мысль отдавала горечью, но Темари о временах, когда было иначе, помнила мало. Однако она точно знала, что каждый вечер приходила к Гааре, чтобы почитать ему сказки, текст которых понимала. А Канкуро уже тогда увлекался марионетками и веселил брата небольшими постановками. Даже давал ему играть любимой кукольной змеёй… а потом Казекаге, как-то предвидев события, вывел в укрытия население Деревни прежде, чем Шукаку вырвался на волю.

Темари затрясло.

Она не стала тогда убегать и осталась вместе со всеми, спрятавшись, потому что решила тоже помочь, возомнив себя кем-то, на это способным.

В голове раздались отголоски того дня: визгливый вой Шукаку, крики джонинов и чунинов, грохот рушащихся зданий, бесконечный шелест песка, пропитанного чудовищной чакрой, такой, что даже не надо быть ниндзя, чтобы её почувствовать.

Зажмурившись, Темари мотнула головой в попытке отбросить воспоминания, но по телу вновь пробежала холодная дрожь. Картины прошлого не отступали.

Шукаку вскинул морду и завыл на луну, словно северный волк, мощным ударом хвоста разрушил ближайший дом, и обломки его полетели на стоявших неподалёку шиноби. Их спас щит из песка, так вовремя созданный отцом, который тут же вступил в бой. Темари не смогла понять, чем помочь, и перебегала от места к месту, чтобы не попасть под удары. Земля тряслась под ногами, в небо взлетали волны песка, бешено свистел ветер, скоро к ним присоединился целый отряд самых разных марионеток. Сейчас Темари вспомнила, что в их числе были и куклы Сасори-сенсея.

Но их снёс мощный порыв ветра, который, набрав воздуха, выдохнул Шукаку. Темари, пожалуй, никогда не забудет отвратительные зубастые рты, раскрывшиеся по всему его песочному телу.

После этого она потеряла сознание, а когда очнулась, то всё осталось в прошлом. Так она решила, будучи ребёнком, но уже через пару часов поняла, что на самом деле – всё только начинается. Выбравшись из госпиталя и побредя по разрушенным, занесённым волнами песка улицам, она увидела столько, сколько не помнила со времён Третьей Великой войны, конец которой успела застать.

Обломки кукол Темари не тронули. Руины разрушенных домов породили страх, жуткое ощущение, что нигде в этом мире нет места, по-настоящему безопасного. Не убранные до конца трупы вызвали дурноту: покореженные, размозжённые, разорванные на части, сдавленные так, что непонятно, где здесь – конечности… а затем Гаара за завтраком заявил Темари и Канкуро, что убьёт их, если они сейчас же не заткнутся.

И это – стало повседневностью.

– Ты ненавидишь его, Темари?

Прозвучал словно наяву голос Сасори-сенсея.

Дрожь резко пропала. Темари бездумно смотрела перед собой, чувствуя ответ на его вопрос. Тот самый, давным-давно озвученный.

– Нет.

«Наверное, я тоже обезумела, – иронично усмехнулась Темари. – Но в таком случае не одна я».

Сасори-сенсей оказался ещё хуже.

Она только сейчас со всей полнотой осознала, чем тот занимался весь год знакомства с ними.

Он исподволь вынуждал Темари и Канкуро взаимодействовать с Гаарой чаще, а самого Гаару – чаще разговаривать. До тех пор, пока это не превратилось в привычку, несмотря на страх.

====== Глава 2. Чудовища ======

– Эта новая марионетка Сасори-сенсея, чёрт побери… Я не замечал, чтобы он в последнее время задерживался в мастерской, серьёзно, его постоянно не было дома, – задумчиво ковыряясь в рисе, болтал Канкуро. Темари хмыкнула, проглотив кусочек мяса:

– Ты что, следил за ним? Сасори-сенсей, может, вовсе не спал. Бывает от вдохновения.

Канкуро посмотрел на неё с явной иронией:

– Вдохновение от того, что Казекаге-сама всех джонинов гоняет и в хвост, и в гриву? Да и в любом случае, я ни разу не видел этого свитка! Тогда всё своё оружие Сасори-сенсей распечатал, чтобы пересчитать, так что в свитке наверняка не мелочёвка типа кунаев…

Задумчиво посмотрев на него, а затем – на сидевшего на другом конце стола Гаару, Темари чуть сдвинула брови. Сасори-сенсей опять умчался куда-то с утра пораньше, и завтракала его команда без него, вчерашним карри с рисом. Гаара послушно ел, как заведённая марионетка, и молчал, бездумно глядя перед собой, а Канкуро его, казалось, не замечал, хотя наверняка это было не так. Вернувшись к нему взглядом, Темари уловила последние слова:

– …и чёрт побери, он не хочет мне её показывать!

Она рассеянно пожала плечами:

– С чего ты вообще взял, что там запечатана кукла?

– А что ещё может быть у Сасори-сенсея? – Канкуро даже оторвался от своей тарелки с едой.

Что ж, определённая логика в его словах была. Половина жизни Скорпиона Красных Песков состояла из боевых марионеток.

– И он сам подтвердил, что там марионетка.

– Тогда, вероятно, эта кукла ещё не закончена, – равнодушно предположила Темари, доедая рис. – Ты же знаешь, Канкуро, он не любит незавершённые вещи.

– Хм. – Облокотившись о стол, тот задумчиво воздел палочки кверху, пошевелил пальцами, словно управляя невидимой марионеткой. – Но свиток выглядел отнюдь не новым… И этот иероглиф: «три». Ну кто так называет куклы?

– Иди и спроси об этом Сасори-сенсея, – закатила глаза Темари, поднимаясь из-за стола, чтобы положить тарелку в раковину. – Если, конечно, тебе хватит духу усомниться в его вкусах при нём же.

– Не советую, – вдруг подал голос Гаара.

На кухню ворвалась тишина. Темари и Канкуро дружно повернулись к нему, растерявшись от неожиданности, и тот с совершенно спокойным, до мороза по коже невозмутимым видом добавил:

– Тогда тебе точно не покажут марионетки, Канкуро.

С этими словами он встал и покинул кухню, оставив грязную посуду на столе. Темари проводила Гаару чуточку удивлённым взглядом: всё-таки младший брат редко вмешивался в разговоры, подобные нынешнему, считал их бессмысленной, ничего не стоящей пустой болтовнёй. Канкуро рядом цыкнул, но оказалось, что подумал он о другом:

– Блин, Гаара прав. Как мне заставить Сасори-сенсея показать…

– Связать его, подавить чакру и пытать? – предложила Темари, складывая посуду в раковину.

– Ага, чтобы потом он проделал это всё со мной?

– Ты моешь посуду.

– Эй! Темари, блин!.. – возмущённо вскочил он с места, и в этот миг в коридоре раздался хлопок двери, затем – голос сенсея:

– Гаара, не уходи. Мне нужна вся команда.

Темари и Канкуро переглянулись. Экзамен уже начался? Первый этап, судя по фальшивой попытке сдать его полгода назад, являлся тестом, к которому вся команда Сасори была готова. Даже Гаара выучил всё, что потребовалось из курса Академии.

Войдя и остановившись у места, где только что сидел Гаара, Сасори-сенсей окинул кухню безразличным взглядом и остановил его на застывших напротив учениках. Темари в ожидании новостей вопросительно вскинула бровь. Придётся куда-то идти?

– Шестой полигон в полном нашем распоряжении в течение всего дня.

Сухо, лаконично, как отчёт.

– Так что убирайтесь на кухне, и вперёд.

Спустя полчаса Темари впервые увидела, как выглядит тренировочный полигон Листа под номером шесть. Совершенно не похоже на пустынные площадки Песка. Жаркие просторы, полные песка да ветра, да порой скалами, валунами, пещерами и выносливыми растениями, не были такими живописными. Шестой полигон Листа рассекла надвое неширокая, но, похоже, глубокая река чистейшей прозрачной воды, с шумом падавшей в русло с обрыва.

Темари не могла не признать: зрелище было красивое.

Стало даже жаль портить его кромсающими всё техниками Ветра.

– Так как мы на чужой территории, сначала уделим внимание исключительно тайджутсу, – остановившись, заявил Сасори-сенсей и повернулся к ученикам лицом. Темари напряглась. Тайджутсу? – К генджутсу и нинджутсу перейдём позже.

Искусству ближнего боя он их почти не учил: дал в самом начале несколько уроков – и всё. Видимо, удовлетворился тем, что увидел, и решил, что этого хватит. Так с чего бы сейчас?..

– У вас всех, – посмотрел он поочерёдно на каждого, – основное оружие обладает большим радиусом действия и мощью, которая становится чем дальше, тем выше. Но далеко не всегда получится его применить. Так что…

С лёгким шорохом развернувшись на пятках, Гаара направился прочь. Темари покосилась ему вслед, Сасори-сенсей посуровел:

– Стоять.

Гаара остановился. Не оборачиваясь, почти не двигаясь – только ветерок трепал кроваво-красные волосы, заявил:

– Меня всё равно никто не сможет ударить.

– Никто? – с почти скрытым вызовом, предупреждающе поинтересовался Сасори-сенсей. Темари на миг пожалела, что стоит между ним и Гаарой. Повернувшись к последнему боком, она прошлась взглядом по его телу. По узкоплечей, узкобёдрой, тощей для шиноби фигуре.

– Ты меня понял, Гаара? – устав ждать ответ, спросил Сасори-сенсей, и Гаара медленно обернулся. Взгляд его был, как всегда, равнодушен.

– Абсолютную защиту ещё никто ни разу не обошёл.

– Давно хотел сказать кое-что, как раз насчёт твоей абсолютной защиты.

Безразличие в глазах Гаары сменилось намёком на любопытство, и Темари перевела хмурый взгляд на сенсея. Тот скрестил руки на груди, словно бы копируя своего ученика, и продолжил:

– Она срабатывает автоматически. Не ты не управляешь ею. Запомните, – смотрел он только на Гаару. – То, чем ты не можешь управлять, не внушает доверия. Какой бы абсолютной ни казалась защита, она не панацея. Её можно обойти, пробить. Обогнать.

Обогнать? Темари обменялась с Канкуро недоумёнными взглядами. Иногда – например, сейчас – зарождались сомнения в гении Сасори или хотя бы в том, трезво ли он смотрит на жизнь. Сломить абсолютную защиту песка? Именно из-за неё Гаара не знал, что такое боль, что такое рана. Даже что такое царапина.

– О чём ты? – наконец спросил Гаара.

– О техниках, про которые никто из вас ещё не знает, – расплывчато ответил Сасори-сенсей. – Об элементе случайности. О ситуациях, когда основное оружие выведено из строя.

– Тогда почему ты не говорил об этом раньше, Сасори?

Темари по взгляду поняла, что вопросы Гаары пришлись ему по нраву. Она даже была готова понять это, но удушливое облако опасности, окутавшее шестой полигон, всё-таки заметно мешало.

– Раньше ты был в окружении пустыни, – спокойным, рассудительным тоном ответил Сасори-сенсей. – Пустыня – твоё оружие. Здесь же, – кивок на тыкву Гаары, – это всё, чем ты располагаешь. Поэтому оставь тыкву у дерева и вставай возле Канкуро и Темари.

Медленно, осторожно Темари размяла пальцы, готовясь в случае чего отскочить в сторону – от песка или марионетки. Однако – нет: тон Гаары изменился, и стало ясно, что победа осталась не за ним.

– Я могу создать песок из земли, раздробить камни…

– И, естественно, это требует времени.

Почти на минуту затянулось молчание, и рокот небольшого водопада, шелест листвы, колеблемой ветром, плеск чистой, прозрачной реки показались грохотом. Не оборачиваясь к Гааре, Темари не сводила взгляда с Сасори-сенсея, а тот с завидной выдержкой – не сводил с Гаары. Первым же и потерял терпение:

– Гаара, – тон-предупреждение.

Спустя секунду послышались спокойные шаги, мимолётный шорох ткани, а затем – стук, с каким Гаара ставил тыкву на землю. Несколько удивлённая, Темари посмотрела на него и убедилась: Гаара подчинился и, мрачный, невозмутимый, поравнялся с братом и сестрой. Улыбнувшись, Темари похвалила:

– Правильно, – и тут же подумала, что лучше бы промолчала. Но полнолуние было далеко, и опасности – настоящей опасности – не предвиделось.

– Что ж, если никто больше не собирается уходить, – надменно-равнодушно заговорил Сасори-сенсей, – я объясню правила нашей сегодняшней игры.

– Чёртов Сасори-сенсей. А я только-только позавтракал… И вообще, пора ужинать, а мы и не обедали! – ныл Канкуро, шагая по улице Конохи рядом с Темари и Гаарой и потирая ушибленный бок.

Недовольство Канкуро можно было понять. Привыкший к марионеткам, он не особо жаловал искусство ближнего боя, тайджутсу, и сегодняшняя тренировка показала, насколько он неправ. Темари же, в отличие от братьев, давно задалась этим вопросом и потихоньку обучилась сражаться и веером в сложенной форме, стальной корпус которого легко мог переломить противнику хребет, если правильно ударить.

Темари кинула мимолётный взгляд на идущего впереди Гаару.

Несмотря на приобретённые навыки, ударить Сасори-сенсея не вышло. Было куда расти. Она оказалась слишком медленной. Всё ещё – слишком слабой как боец, как часть Скрытой Деревни Песка.

– Канкуро, – негромко позвала Темари, перебив поток жалоб. – Ты не знаешь, куда ушёл Сасори-сенсей?

– По делам, куда же ещё. Бумажки там всякие…

Она покачала головой, постаравшись, правда, скрыть, как расстроена:

– Он не говорил, что обо всём этом думает.

Канкуро легкомысленно отмахнулся:

– Он никогда не говорит всего, что думает. – Темари не стала отвечать, и он заметил её настроение: – Эй, Темари, ты чего?

– Не обращай внимания, – снова покачала она головой.

Они всё равно ничего не могли изменить. Деревня приняла важное для выживания решение, и её шиноби должны были сделать всё, чтобы достичь цели, и вести подобные разговоры – о правильности плана по началу войны – попросту не имело смысла.

– Ч-что? Я не ослышалась?

Ошарашенная, Темари попыталась понять смысл только что сказанного. Её команда должна будет отправиться в Скрытый Лист, представляя Песок на проводимом экзамене, чтобы в конце концов… по получении приказа… напасть? Канкуро и Гаара молчали. Сасори-сенсей, стоявший у стены напротив, рядом с картой востока, – тоже.

– Но зачем?! – воскликнула Темари, смутно понимая, что ни на что уже не повлияет. – Разве Песок и Лист – не союзники?

– Проблема как раз в этом союзе, – пояснил Сасори-сенсей, чуть склонив голову набок.

– А при чём тут это? – запутался, похоже, и Канкуро.

– Почти сразу после заключения этого мирного договора феодал страны Ветра вынудил Песок сократить военные силы и сам переориентировался на Лист. Это сильно урезало наш бюджет. Вы же заметили, что шиноби становится всё меньше, а безработных – больше?

Темари кивнула. Как не заметить. Об этом уже судачили на каждом углу.

– По сути, это началось сразу после войны, поэтому Четвёртый решил, что Деревне необходим такой ниндзя, как ты, Гаара, – посмотрел на Гаару Сасори-сенсей, а следом за ним – и Темари. Тот ответил им угрюмым взглядом, и от одной только мысли, что натворит в итоге песчаный дух, Шукаку, пробрало холодом.

– Этому заданию, – обратился Сасори-сенсей уже ко всем, – присуждён ранг A. Сразу после выполнения этого плана начнётся война с Листом. На мой взгляд, она наверняка затянется, но посмотрим.

– Всё-таки… – пробормотала Темари, опустив взгляд на прижатые к коленям кулаки. Рождённая в послевоенное время, она отчасти почувствовала на себе, что за бойня война. – После стольких жертв ради этого союза… его хотят расторгнуть. Снова погибнет множество людей, – ещё тише прошептала она, и то Канкуро взволновался:

– Э-эй, Темари!..

– Не могу сказать, что действующий мирный договор выгоден нашей Деревне, – заметил Сасори-сенсей, не обратив на слова Темари внимания. – Скорее наоборот, из-за него мы в очень зависимом положении, так что Четвёртого можно понять.

– Но эта война!.. – вскинулась она, посмотрев на него и тут же столкнувшись с ледяным взглядом. – Разве война не лишит Песок оставшихся сил? Война – это всегда… смерть, потери, работа на износ, в наших условиях – даже голод…

– Война – это политическое явление. – Сасори-сенсей пожал плечами. – А политика Казекаге сейчас такова, что вести переговоры с кем бы то ни было бесполезно. Третий Хокаге, конечно, тоже сторонник переговоров, но, – он ухмыльнулся, – видите ли, он вполне доволен тем, что работа, которая должна быть нашей, уплывает к его Деревне. Конечно, вместе с деньгами и репутацией.

– Но у нас ведь тоже есть сильные шиноби, – вступил в спор на этот раз Канкуро. – Ведь не только у Листа!..

– Их мало.

Темари помолчала несколько секунд, пытаясь собраться с мыслями и взять себя в руки: иначе Сасори-сенсей не станет ничего обсуждать.

– Неужели ничего нельзя сделать? – нахмурившись, всё-таки спросила она.

Тот предпочёл не отвечать, и удушливую, гадкую тишину, воцарившуюся в кабинете на втором этаже Резиденции, нарушило лишь презрительное хмыканье Гаары. Уж кому-кому, а ему было плевать, скольких людей скормить Шукаку.

– Вы поняли задание? – спросил Сасори-сенсей.

Канкуро весь подобрался, как самурай перед даймё:

– Да.

Темари неохотно кивнула. Когда же очередь дошла до Гаары, тот только закрыл глаза и опустил голову чуть ниже. Дети Казекаге, все трое, были – по понятным причинам – нетипичной командой генинов. Их считали сильнейшими в поколении, с ними держались отчуждённо из-за положения их отца и сущности самого младшего из них. С ними связывались только по работе.

Проваленных заданий в деле команды Сасори – не было.

– Если я не пробегу пятьсот кругов по Деревне, я выполню две тысячи отжиманий!!!

Неожиданный вопль развеял воспоминания, как ветер – дымок от погасшей свечи. Мимо промчался зелёный вихрь, вздымавший за собой пыль – такая была скорость. Темари вздохнула, совершенно не испытывая желания нападать на Скрытый Лист.

Смыв за собой, Темари вышла из туалета и направилась обратно в спальню. Шагать приходилось бесшумно, как на боевом задании: сон у шиноби был лёгкий, чуткий, и нарушить его ничего не стоило. Даже Гаара по ночам покидал дом и проводил время на крышах, хотя Темари, конечно, сомневалась, что из уважения к чужому покою.

Сейчас спали все. Так она думала – и удивилась, заметив в комнате сенсея свечной огонёк. Сёдзи не была задвинута до конца, оставалась щель, и Темари по старой привычке куноичи заглянула внутрь.

Сасори-сенсей сидел за традиционным письменным столиком боком к окну с раздвинутыми створками, и лёгкий ветерок шуршал бумагами, лежавшими на краю. Фигурная баночка с тушью была открыта, кисть быстро выводила на бумаге свитка иероглиф за иероглифом. Темари вздрогнула лишь, когда Сасори-сенсей приподнял уголки губ, невесомо ухмыльнулся какой-то собственной мысли, на миг приняв истинно дьявольский вид.

Лёгкая, будто бы предвкушающая, зловещая улыбка.

Сдвинув брови, Темари отступила в коридор и продолжила путь к себе. Но увиденное, даже в комнате, под одеялом, не дало покоя. Казалось, грядущая война была Сасори-сенсею в радость. Впрочем, наверняка и вправду показалось: в случае с этим человеком первое впечатление всегда было обманчивым.

С его наставничеством так и сложилось. Канкуро – в кои-то веки – был в восторге от решения Казекаге и уже предвкушал тренировки со Скорпионом Красных Песков. Темари отнеслась к этому не в пример равнодушнее: подумала только о том, чему могла бы у него научиться. Его известное имя ничуть на неё не давило, не вызывало чего-то особенного: всё то же самое она испытала бы, стань сенсеем её команды, например, Баки. Гааре же было воистину плевать, кто ещё начнёт перед ним унижаться, бояться и ненавидеть.

Закинув руки за голову, Темари уставилась в потолок.

В итоге восторг Канкуро стал слабее, интерес Темари возрос, а Гаара… Гаара потерял равнодушие.

Вполне возможно, что и ухмылка Сасори-сенсея ничего не значила. Конечно, как всякий сильный шиноби, он всегда был не прочь сразиться, особенно с достойным противником, но Темари не назвала бы его маньяком, который живёт лишь битвами. И всё же… всё же…

Как можно улыбаться с таким предвкушением, когда собираешься предать?

Пока клон занимался важными переписками этой ночи, Сасори, сокрыв чакру, применив на всякий случай технику превращения и спрятавшись в Хируко, неприкаянной тенью рассекал улицы Листа. Спящий, шелестящий кронами деревьев, обласканный теплом и прохладой город. Сасори давно, ещё с окончания Третьей Войны, стал внедрять сюда своих шпионов, одним из которых был и тот, к кому он направлялся сейчас. Время, к сожалению, поджимало.

Так что через десять минут, наконец добравшись до более-менее разведанного района Листа, Сасори сложил печати – и техника песчаного перемещения сэкономила кучу времени. Незаметным, разреженным потоком песка он добрался до места встречи и в форме Хируко приблизился к фигуре в тёмно-фиолетовом балахоне, без движения стоявшей у деревянных, выкрашенных в красный колонн.

– Перейдём сразу к делу, Кабуто, – голосом Хируко приказал Сасори.

Человек в балахоне неспешно повернулся к нему лицом и кивнул:

– Да, Сасори-сама.

– У меня к тебе несколько серьёзных вопросов. Твоё сообщение про подмену Четвёртого Казекаге слишком запоздало. Почему я узнаю об этом только сегодня? – Сасори даже не старался сделать тон мрачным: работа Кабуто и так вызывала недовольство. – Это важные сведения.

– После убийства Казекаге-сама Орочимару-сама что-то заподозрил, – несколько озадаченно и даже повинно ответил тот. – Возможно, я дал слабину и вызвал его подозрения, будучи близко от вас, Сасори-сама, так что мне было велено возвращаться в Лист. С меня не спускали глаз.

– Ещё недавно ты обладал его доверием.

– Прошу простить мою оплошность, Сасори-сама, – наклонил Кабуто голову. – Мне не стоило вести себя так свободно, будучи в Деревне Песка. Орочимару-сама всё-таки тоже очень проницательный человек, и чтобы вернуть его доверие ко мне… Я над этим уже работаю.

Дежурные, типичные слова для того, кто не справляется с заданием в срок, как правило, заставляли лишь презрительно хмыкнуть, однако Сасори давно знал, что Кабуто – человек ответственный. Но хоть и не было нужды сомневаться в собственной технике контроля разума, противником… всё-таки был Орочимару – такой же гений, как Сасори, причём намного опытнее. На данный момент он не мог сказать насчёт Кабуто что-нибудь определённое. Придётся понаблюдать.

– Что с настоящим Четвёртым? – спросил Сасори для проверки. Кабуто ответил правду:

– Убит.

– Кем?

– Орочимару-сама лично взялся за меч. Мне пришлось ему помогать.

Пришлось ли…

– Это произошло, насколько я понимаю, во время переговоров, когда Орочимару и Казекаге стояли друг к другу достаточно близко?

– Да, – подтвердил Кабуто эти догадки. – Он не успел применить техники Золотого Песка.

Ничего нового Сасори не узнал, лишь подумал по пути домой, что ситуация в целом потеряла стабильность. Кабуто утратил доверие Орочимару, Сасори утратил доверие к Кабуто. Ведь тот был идеальной послушной марионеткой, всегда поставлял информацию вовремя, исправно работал на протяжении вот уже семи лет, и чтобы вдруг – серьёзная задержка таких сведений?

Этого хватало, чтобы доверие Скорпиона Красных Песков сменилось подозрениями.

Раннее утро в Листе оказалось прохладным, как и в целом в стране Огня. Совсем не так, как в Песке: там утро никогда не бывало сырым, и на крышах не оседала влага. Однако желания вернуться в дом так и не возникло: Гаара очень редко испытывал нечто подобное. Если испытывал вовсе. Мысли ленивым потоком крутились в голове, изредка в них вмешивался голос Шукаку. Знакомый, уже давно привычный зуд.

Когда внизу негромко хлопнула дверь, Гаара решил хоть как-то развеять опутавшую его скуку. Сложил печать – и тонкие струйки невесомого песка слились в единый шар, ставший в итоге Третьим Глазом, с блестящим на утреннем свету белком. Развернувшись, сфера замаскированного песка отлетела к краю крыши, и Гаара сомкнул веки, чтобы увидеть лучше.

Это был Сасори. Сасори вышел из дома и направился вниз по улице, держа руки в карманах, и пару раз огляделся по сторонам, словно чувствуя слежку за собой. Гаара в этом убедился, когда тот замедлил шаг, внезапно крутанулся на пятках и посмотрел прямо на Третий Глаз. Гаара хмыкнул и развеял технику, заставив своё творение рассыпаться, и тонкие струйки песка вернулись обратно в тыкву. Открыв глаза, нашёл Сасори взглядом, но тот уже продолжил путь, не сочтя мелкое утреннее приветствие событием.

Сасори…-сенсей.

Гаара никогда не называл его так. Много чести.

Так делали только Темари и Канкуро, и то поначалу это немного удивило. Потому что они даже к так называемым признанным джонинам Деревни обращались без подобающего «уважения», совсем не использовали всякие там суффиксы вроде «-сан» или «-доно». И звали Сасори сенсеем. Хотя Гаара в чём-то мог их понять.

Задумавшись, он перевёл взгляд на серо-голубое, по-утреннему бледное небо. Солнце уже встало, выглянуло из-за скал с лицами Хокаге, и сухой свет потоком хлынул на Деревню Листа. Гаара прищурил глаза. В родной стране тьма сопротивлялась куда меньше: знойное пустынное солнце безжалостно выжигало её, прогоняло в жалкие кусочки теней за считанные минуты, и порой Гаара жалел, что этот жестокий свет не мог добраться до Шукаку. Даже если Гаара слушался его, единственного, кто понимал.

В какой-то момент на это звание стал претендовать и Сасори. Полгода… год назад? Именно тогда Казекаге решил отдать чудовище Деревни под опеку одного из сильнейших своих шиноби. По уровню – пожалуй, как Яшамару. Ну, или повыше. Неважно. В тот момент Гаара был уверен, что легко убьёт Сасори, но желание это сделать, пропитанное скорее любопытством, чем лунной жаждой, пошатнулось.

Сейчас Гаара, наверное, мог даже порадоваться, что Казекаге назначил его наставником именно Сасори, а не кого-то другого. Например, вроде Баки, также бывшего кандидатом на эту роль. Скорее всего, выбор определился из-за старухи Чиё, той самой женщины, что запечатала в Гааре Шукаку. Сасори приходился ей родным внуком, и Гаара сразу сообразил, что к нему приставили не наставника, а тюремщика. Довольно странного тюремщика.

В его глазах ни разу не мелькнуло ни страха, ни ненависти, ни желания убить Гаару. Уже одно это выделяло Сасори среди остальных, а ведь он не был самым сильным. И тем не менее – постоянно находился поблизости. Выполнял задание отца… Но со временем Гаара почувствовал, что что-то не так. Особенно когда Казекаге подослал к нему очередного смертника.

Прежде, чем Гаара ощутил опасность, песок вырвался из тыквы и плотной стеной закрыл его, отбив четыре куная. Гаара равнодушно посмотрел на них, заметив, как с их острых граней стекают тёмные капли отравы. Снова… Его снова пытаются убить. Жалкая ошибка прошлого, от которой следует поскорее избавиться – вот чем был Гаара для Деревни, её Совета, всех её жителей. Повторив про себя эти слова, Гаара поднялся на ноги, и песок с шелестом закрыл его фигуру, защищая от вражеской атаки.

Развернувшись, Гаара вскинул руку, чтобы сковать врага Песчаной гробницей, но вдруг понял, что не может двигаться. Засияв по углам крыши, ввысь взметнулись синие грани барьера, и Шукаку внутри завопил про опасность. Опасность! Опасность! Опасность!

Убить!

Кунаи со свистом рассекли воздух, и Гаара не смог увернуться, удивлённо глядя, как их полёт сбили сюрикены. Миг спустя на крышу спрыгнул Сасори, и нити чакры, не толще лески, подцепили упавшие метательные звёзды.

– Что здесь происходит? – спросил он с проблеском интереса и посмотрел на подосланного убийцу.

Тот отскочил, молниеносно сложил печати, и на Гаару помчались воздушные лезвия. Бесполезно. Перед ним встала песчаная стена, но он успел увидеть кукол, создавших щиты чакры. Зачем? Гаара заставил песчаный слой разделиться, дать ему посмотреть, что происходит впереди, и задумчиво проследил за полётом десятка кунаев, нитями чакры направленных по дуге – прямо в убийцу. Тот прервал технику и вспрыгнул на соседнюю башню, крикнув:

– Это моё задание!

– У меня тоже есть задание, – повернулся к нему Сасори, подтянув три марионетки поближе.

– От Казекаге-сама?

Ка-зе-ка-ге.

Помрачнев, Гаара на миг стиснул зубы. Он ненавидел Казекаге больше всех. Уже в четвёртый раз тот попытался убить Гаару, стереть само его существование, а может быть, даже память о нём. Нет! Нельзя было это допустить! Гаара не позволит. Он оставит здесь следы его существования, никто никогда не забудет убийцу своего сына, брата, отца, матери, жены, сестры и прочих так называемых «любимых» – Гаара не исчезнет, не исчезнет, не исчезнет. Он не позволит этому случиться!..

Песок напитался его чакрой, взбунтовался, волною взмыл вверх, когда куклы набросились на убийцу, и тот отступил без сопротивления. Гаара резко дёрнулся к Сасори, удивлённо понял, что может двигаться, но остановиться не пожелал – и песок полетел на этого его нового наставника. Атака заглохла, врезавшись в щиты марионеток, и Гаара медленно опустил руку, вновь принял невозмутимый вид…

…когда череп сдавила дикая боль. Со стоном Гаара зажмурился, схватился рукой за голову, невольно скрючив пальцы, и тело сотрясла дрожь. Горячий, лихорадочный жар, казалось, плавил кости, и с огромным трудом Гаара, перебарывая себя и пытаясь устоять на ногах, открыл глаза, посмотрел на Сасори: тот стоял напротив, не сводя с него взгляда. Спокойного, сосредоточенного, внимательного взгляда.