Текст книги "Гениальный наставник (СИ)"

Автор книги: Shaman-QueenYu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)

– Тенкетсу? – вопросительно протянула Темари, как только Неджи задрал Хинате рукав. Сасори ответил:

– Похоже на то.

Хьюга Неджи мог стать действительно опасным. Когда-нибудь в будущем, если доживёт. Тенкетсу – триста шестьдесят одна точка в системе циркуляции, «отверстия чакры» не толще иглы, на разной от кожи глубине, пусть даже и над скелетом. Что-то вроде пор, через которые выпускается чакра, но с гораздо большим потенциалом. Если попадёшь точно по тенкетсу, сможешь управлять телом противника – усилить его поток чакры в этой точке, ослабить ли, неважно. Походило немного на искусство кукловодов, даром что усилий требовало больше.

Видеть тенкетсу мог не каждый Хьюга, а уж так точно попадать по ним в бою…

В этот момент Неджи оттолкнул Хинату так, что она упала.

– Хината-сама, – подошёл он к ней на несколько шагов, – это та разница в силе, которую не изменить. Это та разница в силе, что разделяет элиту и посредственность. Такова реальность. – Она продолжала сидеть на полу, силясь совладать с дыханием. – Вы были обречены пожалеть о своих словах, когда сказали, что не хотите убегать. Должно быть, сейчас вы в отчаянии, так что предупреждаю в последний раз: сдавайтесь.

Хината ничего не сказала в ответ. Отвернулась и, упёршись руками в пол, попыталась встать. Преодолевая явную боль и дрожь, сотрясавшую тело, да ещё и бормоча, что не берёт слов назад. Что таков и её путь ниндзя. Значит, в своей глупости кому-то подражала.

Гаара судорожно вздохнул. Сасори незаметно посмотрел на него. Неужто его тронули эти слова? Нет, скорее его взбудоражила схватка. Чем дольше длились бои, тем опаснее был взгляд Гаары. Чем больше крови лилось из других, чем больше ударов наносил Неджи, чем громче говорили слова о судьбе, тем хуже становилось положение. Лес Смерти. Семья. Судьба обречённого. И хорошо знакомое вязкое ощущение – Гаара вновь жаждал крови.

– Гаара, – негромко позвал Сасори.

Тот унял мелкую дрожь, беспокоившую руки, и расслабил пальцы.

– Сасори-сенсей, а эти Хьюга, – неуловимо помрачнела Темари. Задумалась о Казекаге, скорее всего. – Между ними какая-то?..

– Война, я бы сказал.

Больше Сасори объяснять не собирался, глядя, как Хината бросилась в атаку. На его взгляд, печать, которую использовали Хьюга, была отличным способом защитить Бьякуган. Однако ставить её стоило на всех членов клана, включая самого главу: тогда и только тогда эта защита достигла бы совершенства. Взять хотя бы эту Хинату. Сасори вполне мог похитить её ночью, тихонько прирезать в переулке и притащить в Деревню Песка. Хьюга бы уже потеряли Бьякуган, а вот если бы лоб Хинаты тоже украшала печать, то Бьякуган не достался бы никому, кроме смерти.

Ещё одна мерзкая черта политики: она поощряет глупость. Мол, зачем ставить печать всем, это же лишит власти, уравняет главную семью с побочной – что за унижение.

Поймав момент для атаки, Неджи ударил Хинату в подбородок, чем сразу отбросил назад. Голова у неё наверняка закружилась, да и кожа стала бледнее. Зажмурившись от боли, Хината замерла, постояла молча несколько мгновений и зашлась болезненным кашлем. Сасори не мог назвать это боем. Скорее уж избиением, ерундой, не стоящей потраченного времени.

– Да она же еле на ногах стоит, – удивился Канкуро, когда Хината перешла в нападение.

– Глупо, – высказался мрачно Гаара. Трудно было не согласиться.

Одним ударом Неджи пропустил через неё столько чакры, что сомнений совсем не осталось: Хината надолго загремит в госпиталь. В подтверждение этим мыслям, она кашлянула кровью и беспомощно, оглушённая, может, уже и без сознания, упала на пол.

– Непонятливый вы человек, – обратился к Хинате Неджи. – Ваши атаки против меня были бесполезны с самого начала. Это конец.

И, развернувшись, он отправился прочь. Бой завершился его победой. Немного понаблюдав за бездвижной Хинатой, так решил и судья:

– Я вынужден признать, что она не в состоянии продолжать бой…

– Не останавливайте! – Узумаки Наруто. – Не останавливайте бой!

Этот мальчишка в оранжевом, что, хочет прикончить наследницу Хьюга? Неджи уже несколько раз ударил джуйкеном по её сердцу.

Впрочем, она упрямо попыталась встать.

– Почему вы встаёте? – обернувшись, спросил Неджи взволнованно, но сдержанно, с непониманием. – Если вы будете так давить на себя, вы действительно умрёте. – Та лишь усмехнулась. – Нет смысла выглядеть сильной. Вы едва стоите на ногах. Быть наследницей клана Хьюга… Для вас это непосильная ноша, – вернулся он к своей философии. Хината смотрела на него без злости. Только неровно дышала, пытаясь унять боль рукой, которую прижимала под грудью. – Вы проклинаете свою слабость и вините себя. Но люди не могут меняться. Такова судьба.

Хината медленно покачала головой:

– Ты ошибаешься, Неджи-нии-сан. Потому что я вижу… что ты страдаешь сильнее, чем я.

– Что? – удивился он.

– Ты тот, кто больше всех пострадал… – уверенно звучит, однако, – …в сплетении судеб наших семей.

И лицо его резко поменялось. Ярость и ненависть – и больше ничего. Потеряв всякую власть над собой, Неджи с рёвом сорвался в атаку, не услышал окрика судьи, уже занёс руку для удара, и джонины Листа пошли на перехват. Хватило пары мгновений. У Неджи, конечно, ничего не вышло. Судья, Хатаке Какаши, наставница Хинаты – Юхи Куренай, и этот Гай. Не многовато ли для одного генина?

– Почему другие джонины тоже вмешались?! – не сумев скрыть обиды, процедил злобно Неджи. – Главная семья – особое отношение, да?!

Похоже на то.

Хинату вновь поразил кашель, и устоять на ногах она не смогла, села на корточки, затем легла на пол, не без помощи своей сенсей. Та обращалась с ученицей аккуратно и бережно, как врач – с пациентом S-группы. К которой её в госпитале, скорее всего, и припишут, пока не вернут её состояние в норму.

Вниз спрыгнули Наруто и Сакура, подбежали к терявшей сознание Хинате, переглядывались между собой сенсеи: никому не хотелось проблем с кланом Хьюга. Или это знаменитая мягкотелость Листа? Если не брать в расчёт детей, разумеется: с ними и так всё было ясно.

И всё же беспокоило ещё кое-что. Тема, которую поднял этот Неджи. Судьба обречённых. Судьба, что так часто пленяла джинчурики. Сасори чуть сдвинул брови. Если его ученики, особенно Гаара, задумаются об этом…

– Если вы думаете о словах этого парня, – кивком указав в нужную сторону, Сасори посмотрел на троих Сабакуно: – то имейте в виду, что он просто обижен на судьбу. Не более того.

Никто ему не ответил. Это хорошо.

Переведя взгляд обратно на Хинату, Сасори едва не закатил глаза: и это сильнейшая Деревня Пятёрки. Ладно генины устроили разборки, но джонины вспомнили о Хинате, только когда она снова харкнула кровью. И врачи – такие вежливые, что стояли до тех пор в сторонке. Как же низок авторитет Хьюга Хиаши, если всем так плевать на его старшую дочь?

– Плохо, она не продержится в таком состоянии и десять минут, – всполошились медики, измерив её пульс. – В реанимацию её. Скорее!

Медицина Листа – лучшая в мире.

Сасори было разочарованно вздохнул, но судить по этим копушам всю медицину Деревни, пожалуй, не стоило. Посмотрев на Гаару, он нахмурился. Взгляд у того вновь стал опасным, хотя секунду назад, как казалось, успокоился. Лес Смерти, пропитанный запахом крови, бой Саске и Проклятая Печать, Хьюга, оказавшиеся слишком болтливыми, забота, которой окружили Хинату, личная проклятая метка Гаары – «любовь»*.

О медицине можно подумать и потом.

– Гаара, повернись, – позвал его Сасори и собрал в руке немного чакры. Полнолуние приближалось.

Медленно поднеся ладонь ко лбу Гаары, Сасори сосредоточился на технике, но в глаза всё же бросился этот иероглиф. Кроваво-красное, впечатанное в кожу намертво, мрачное напоминание о прошлом. «Любовь»… Сасори не знал, что именно толкнуло Гаару во власть безумия, но наверняка это было что-то болезненное.

Он немного успокоился, и Сасори прервал технику. Чакра сначала ослабла, истончилась, затем исчезла, уйдя под кожу, и он, опустив руку, отвернулся к доске, на которой мелькали жёлтые знаки. Гаара продолжил смотреть на него, и на ум снова пришла мысль, что где-то закралась ошибка. «У меня задание – обучить вас, ваше задание – обучиться у меня». Быть может, это не Сабакуно забыли слова наставника, а он сам позволил им это сделать? Создал подходящие условия, потерял бдительность, чем подал дурной пример.

Он был не более чем аптечкой для Гаары и кладезем сведений для Темари с Канкуро, и то по приказу свыше. Как только удастся вернуться в Деревню, Сасори прекратит быть наставником команды. В конце концов, Четвёртый Казекаге, поручивший ему эту работу, умер. И всё же Сасори не чувствовал той твёрдой уверенности в своей правоте, которую обычно ощущал. Та же терапия, потихоньку вытравливавшая безумие… Предстояло ещё много работы…

«Рок Ли», «Гаара».

Сасори вскинул бровь. Рядом взвился песок, спиралью окруживший Гаару. Пара секунд – и он переместился на первый этаж, возникнув посередине из песочного вихря, в угрюмом ожидании глядя на противника:

– Иди сюда.

Ли вместе с этим Гаем мёл чушь, что обманул судьбу, что та бросила жребий так, как хотелось именно Ли, и чем дольше Сасори наблюдал эту картину, тем сильнее желал закатить глаза. Ли ещё не знал, чему он так радуется. Если он останется в живых, это уже станет удачей. Бой с Гаарой закончится быстро, обсуждение третьего этапа едва ли окажется дольше, и можно будет наконец разойтись по домам.

Закончив со всеми воплями, Гай отпустил ученика, и тот спрыгнул вниз, к Гааре. И тишина вернулась.

– Я очень рад, что встретился с тобой так быстро.

Какое-то время спустя она станет гробовой.

Ли перехватил пробку от тыквы, вылетевшую из горла.

– Не стоит так спешить, – сказал он Гааре, разжав пальцы. Пробка упала на пол.

– Итак, девятый матч, – подал голос судья и дал знак рукой: – Начали.

Ли немедленно напал, но всё пошло по обычному сценарию: песок перехватывал любой удар, не позволял коснуться Гаары, и в конце концов это вынудило противника отступить. Несколько секунд песок не двигался, как змея перед броском, а затем – устремился в атаку, схватил за ногу не успевшего отпрыгнуть Ли, с размаху метнул его в стену, а когда он упал, приходя в себя, – ударил снова. Откатившись в сторону, Ли побежал в атаку, размахнулся, врезал кулаком, метя в Гаару, но тщетно. Тайджутсу против него почти никогда не действовало. Уравнять шансы против Гаары могли только нинджутсу либо генджутсу, и то без всякой гарантии.

Ли в сальто уходил от лап песка, волнами его преследовавших, и двигался довольно быстро для генина, однако поскользнулся и упал. Лапы сжались, вгрызшись в пол, и никого не поймали: Ли перекувырнулся несколько раз в воздухе и приземлился на каменные пальцы памятника, изображавшего печать. Гаара наконец столкнулся с Ли взглядами. Вид тот имел озадаченный.

Сасори бы усмехнулся, будь в силе Гаары хоть капля его заслуги, но увы. Да и присутствие Орочимару ощущалось, как сырое дыхание могил; тот совсем не скрывал свою ки*, по крайней мере от Песка.

– Ли, снимай! – вдруг крикнул Гай, показав ученику большой палец. Сасори посмотрел на Ли внимательнее. Что снимать?

– Но, Гай-сенсей, вы же говорили, что только когда я защищаю дорогих мне людей… – растерялся этот мальчишка.

– Давай! Я разрешаю!

Оказалось, что речь шла об утяжелителях. Сасори взглянул на грузы в руках Ли с лёгким презрением. Устаревшая методика, показавшая свою несостоятельность лет десять назад, уж точно не поможет в победе над Гаарой. На что Ли, интересно, рассчитывал, сбросив утяжелители? На что рассчитывал его сенсей? Всё равно бесполезно, потому как…

Зал сотряс грохот от упавших грузов, будто весили те минимум тонну; судья пошатнулся от такого удара, у всех пооткрывались рты. Сасори ограничился выгнутой бровью. Похоже, в садизме Гай Ибики обскакал: обрекать на эту тяжесть двенадцатилетнего… Садизм, несомненно.

– Вперёд, Ли!!! – рявкнул Гай во всю мощь лёгких.

– Есть! – крикнул Ли и исчез.

В тот же момент ударив Гаару со спины – по песчаной защите. Он обернулся, но пропустил атаку сзади, сбоку, снизу, растерялся, пытаясь за Ли уследить, был раза в три медленнее противника, что вихрем носился вокруг, не давая ни секунды на вздох. Песок отбивал удары, песок пока успевал, но на миг померещилось, это ненадолго. Ли был быстр, возможно, быстрее джонина, и Гаара в сравнении с ним вёл себя как черепаха.

И не заметил, когда тот подпрыгнул и пнул Гаару по голове. Пнул Гаару… по голове. Словно песчаной защиты не было и нет. Хмурясь, Сасори подошёл к перилам. Гаара, шипя от боли, сжал кулаки и, когда Ли вновь рванулся в атаку, резко взмахнул рукой. Волна песка взмыла перед Ли, не помешала, бросилась в тыл, не успела, Гаара не знал, откуда ждать атаки, она могла прийти отовсюду. Во взгляде его скоро стала мелькать злость, растерянность сменилась раздражением, и Сасори знал, что это сулит.

Пробив песок вновь, Ли врезал Гааре, и тот отлетел, не устояв на ногах, а Сасори понял, что не верит глазам. Этот Ли оказался действительно силён, раз сумел пробить щит песка. От генина Сасори такого не ждал. Гаара же неспешно поднимался, стоя в круге беспокойно шуршащего песка. Пинок по голове, и тот пропущенный удар, и подведшая абсолютная защита, и эти нарочито медленные движения. Было бы лучше, сдайся Ли сразу. Полнолуние… Это треклятое полнолуние… Неужели на сей раз Шукаку победил?

Сасори пошевелил пальцами. Его техника. Иероглиф «любовь». Странный взгляд Гаары. Теперь – это.

– Сасори-сенсей, – встревоженно пробормотал Канкуро. Тоже заметил.

– Это же… – оглянулась на Сасори Темари.

– Сасори-сан, – издевательски протянул Орочимару. – Кажется, вы не в настроении.

– Когда я не в настроении, плохо становится всем, имейте в виду, Макото-сан, – не шелохнувшись, процедил Сасори, проигнорировав ответный смешок и внимательно следя за Гаарой. Пока что ничего не случилось. И техника не могла не принести результата, пусть даже слабого, но… Гаара впервые перенёс телесную боль.

Это серьёзно.

Обычно Гаара был спокоен и собран, однако сейчас лицо его исказило безумие. Широко раскрытые глаза, нездоровая улыбка, спадающая с лица песчаная броня, вместо которой накладывалась новая. Глазами Гаары смотрел Шукаку.

Сасори чертыхнулся.

Он не любил песчаную броню: она потребляла слишком много сил, чем ослабляла и самоконтроль. Единственная альтернатива абсолютной защите не могла полностью её заменить. Гаара Ли, само собой, не проиграет – скорее всего, раздавит песком, – но Шукаку всё же беспокоил. Третий Хокаге был мягкотел и болтлив, но дураком не был. Гаара привлечёт много внимания, не обойдётся и без Орочимару, и Сасори этого очень не хотел.

Когда всё дойдёт до критической отметки, он остановит бой. Больше никто… он обвёл зрителей взглядом… не понимает происходящего.

Гаара скрестил руки на груди.

– И это всё? – презрительно бросил он Ли. Жажда крови скрылась под маской спокойствия.

Ли ничего не ответил, но явно поразился стойкости противника. Посмотрел на своего наставника, потом опять – на Гаару, и размотал концы бинтов на руках. Похоже, снова тайджутсу.

– Приготовься! – заявил Ли и на безумной скорости рванулся вперёд. Сасори видел его движения, но Гаара не мог: не хватало опыта. Ли носился по кругу, не атакуя, почти сливаясь в сплошную полосу, когда Гаара велел:

– Нападай же.

– Как пожелаешь! – Ли ударил ногой снизу, прямо в голову, подбросив его над полом.

Гаара попытался защититься блоком, но отразить смог лишь удары по плечу, в шею и грудь, живот оставив открытым. Броня, конечно, глушила боль, так что она не сильно отвлекала, и когда уже Ли из-за неё зажмурился, Гаара применил технику прежде, чем его тело обмотали бинты, перевернули и штопором обрушили на пол. Песок… Найдя его, Сасори сузил глаза.

– Да… Да не может быть… – поражённо пробормотал Канкуро.

К участникам боя приблизился судья, посмотрел на пустышку, которую Ли опрокинул, и в этот момент она треснула. Постепенно, кусок за куском, развалилась, сильно всех удивив. Сасори это не понравилось. Чем больше техник применит Гаара, тем хуже, и даже не в плане раскрытых козырей. Сасори следил за песком, гибким, подвижным, насквозь пропахшим кровью. Гаара…

Гаара, скрытый им, встал, без спешки, посмеиваясь, с трещинками на песчаной броне. И взгляд. Такой взгляд Сасори видел лишь по полнолуниям.

Волна песка отбросила Ли назад, и он даже не смог подняться. Из-за боли в ногах, те аж дрожали. Последствия этой техники тайджутсу, Лотоса. Ли обречён, и это плохо.

Гаара, ухмыляясь, сложил печати. Песок полетел в атаку, отбросил Ли на стену, разделился на несколько хлыстов, и каждый из них ударил, оставив в камне вмятину. Ли едва защитился, и то потому, что Гаара просто играл.

Началось избиение Ли.

Мрачный, Сасори отправился вниз. Есть пара слов для судьи. Чтобы прервать поединок, требовалось оставить Ли без сознания либо убить. Последнее легко провернул бы Гаара, но подпитывать кровью Шукаку Сасори сейчас не хотел. Второе же условие… Конечно, вопреки правилам, джонины спасли от смерти Хинату, но Ли Хьюга не был, за него никто не вступится. Сасори же носил хитай-ате Песка, союзной Листу Деревни, и это предоставило пару возможностей.

– Не хотите портить отношения с Листом? – со скупым удивлением переспросил Хаяте.

– Они сейчас и без того неважные, – ответил Сасори кивком. – Мой ученик далёк от политики и перебил бы здесь всех генинов, но…

– Не останавливайте бой! – крикнул Гай, оказавшись внезапно за спиной.

Сасори медленно обернулся, взывая к своему терпению. Гай хмуро поглядел на него, на судью, на Ли, который кричал от боли, пока песок вдавливал его в пол.

– Это очень важно для Ли.

– Вы разве не видите, Гай-сан? – подчёркнуто холодно спросил Сасори, тоже повернувшись к сражавшимся. – Гаара играется с вашим учеником.

– Такова битва.

– Впрочем, если Рок Ли умрёт… – он пожал плечами словно бы равнодушно, следя краем глаза за реакцией Гая: тот крепче сжал кулаки, заиграли на лице желваки.

– Он не умрёт.

Сасори усмехнулся. Бывают же такие глупцы. Забавно, даже несмотря на то, что убийств не хотелось и ему.

– Я предупредил. Ко мне и моей команде, Гай-сан, – посмотрел Сасори в глаза упомянутому, – я не приму никаких претензий.

Совсем рядом пронёсся Ли, едва не попав под кулак песка, разворотивший пол. Гай не шелохнулся, глядя на Сасори, показывая, как верит в своего подопечного. Глупая вера, которая, вне сомнений, доведёт Ли до могилы.

– Есть два вида битв, – заговорил Гай. – Битва за жизнь и битва за честь. Это, – повернул он голову к генинам, – битва за честь.

Сасори задумчиво посмотрел на Ли, которого швырнули песком об стену.

– Скоро это будет битва за жизнь, имейте в виду, Гай-сан.

Что ж. Гаара всё-таки ещё держался. Не раздробил же он Ли ногу, за которую протащил его по стене.

Надежда и вера – довольно глупые чувства, но, возвращаясь на второй этаж, Сасори мрачно попросил Гаару про себя: «Не подведи».

Сейчас шла битва за честь. Битва за свой путь ниндзя. Поднимаясь к Неджи на второй этаж, Гай верил. Верил, что Ли справится, потому что… потому что Ли… Ли работал больше всех здесь, вместе взятых. Ещё когда впервые увидел этого мальчика в Академии, Гай заметил в нём это пламя – мечту. Достойную цель, о которой Ли заявил при знакомстве с наставником и командой: «Я хочу доказать, что даже без нинджутсу и генджутсу можно стать отличным шиноби! Вот что я хочу! Для меня это всё!» И ради этого Ли трудился не покладая рук.

Конечно, бывали моменты слабости. Когда Ли только-только начинал путь генина, когда его юность лишь проклёвывалась на ветвях жизни, как почки по весне, бывали моменты слабости. Особенно после неудачных заданий.

Гай остановился рядом с Неджи, посмотрел на Ли, еле убегавшего от песка. У каждого бывают моменты слабости, но сейчас – это точно не один из них.

Всколыхнулись воспоминания.

– Я сейчас здесь, потому что верил… что если я буду тренироваться в два-три раза больше Неджи, то стану сильнее. Я верил в это… но я начинаю думать, что мне не догнать настоящего гения, – бормотал Ли, прижимаясь лицом к столбу, чтобы скрыть слёзы. – Окупится ли этот труд? Чтобы понять это, я вызывал Неджи на сражения… Но каждый раз одно и то же… Я ему и в подмётки не гожусь! Во время заданий у меня трясутся колени. Сколько я ни работаю, сильнее не становлюсь… и я так боюсь, что у меня ничего не выйдет.

Гай в тот день ответил:

– Тяжкий труд не принесёт результата тем, кто не верит в себя!

И Ли проняло.

– Ты очень похож на меня, Ли. Я тоже был неудачником, – весело говорил Гай, сидя с ним под открытым звёздным небом. Прекрасная ясная ночь. – Но теперь я могу справиться даже с этим элитным ниндзя, Какаши. «Я хочу доказать, что даже без нинджутсу и генджутсу можно стать отличным шиноби!» Это твой путь ниндзя? – Он улыбнулся шире. – Отличная цель! Ради такой стоит потрудиться. Поэтому!.. – крикнул он. – Ты должен поверить в себя и продолжать двигаться вперёд! Стань сильным мужчиной, на которого я могу посмотреть и улыбнуться!

Глядя на Ли, тяжело дышавшего от бесконечной гонки с песком, Гай чувствовал, что пламя его юности тлеет. Но это ещё не значило, что оно погасло! Ли стал сильным. Достойным того пути ниндзя, который однажды выбрал. Поэтому, поймав его взгляд, Гай улыбнулся.

Это переломило ход боя.

Песок перестал попадать в цель.

Ли вернул себе прежнюю скорость, словно преодолев некий барьер. Сасори облокотился о перила, наблюдая за участниками боя. Та техника Лотоса, которую испытал на себе Гаара, была не лучшим выбором в затяжном поединке, хотя бы из-за неадекватно тяжёлых последствий. В теле человека скрывалось восемь ограничителей, называемых Вратами, и техника Лотоса их снимала. Мозг начинал работать почти на сто процентов, раскрывался весь внутренний потенциал тела, на короткое время шиноби становился сильнее, чем Каге.

И цена этой мощи – смерть.

Если раскрыть все Врата, разумеется, что едва ли случится здесь. Сколько именно Врат умеет открывать Ли? Сасори внимательно за ним наблюдал. За тем, как он скрестил предплечья, остановившись напротив Гаары. За тем, как незримая чакра сгустилась вокруг него. За тем, как она подчинила воздух, устремившийся вниз.

– Я не знаю, что ты собираешься делать, но сейчас для тебя всё закончится, – мрачно посулил Гаара, уже без улыбки: осознал угрозу. Из тела Ли выходила чакра, кожа его покраснела, мускулы напряглись. Гаара не справился с Первыми Вратами, и если этот уровень повысится…

– Третьи Врата, Врата Жизни, открыты!

Сасори стиснул зубы.

– Четвёртые Врата, Врата Урона… открыты!!!

Самоубийца.

Ли сорвался в атаку, и дикий всплеск чакры разломил пол, поднял тучу пыли, Сасори потерял Гаару из виду, но лишь на миг: тот был наверху, подброшенный тяжёлым ударом. Песчаная броня крошилась, абсолютная защита осталась внизу, и Гаару стали просто избивать, точно так же, как недавно делал он сам. Точно так же, как бессилен был Ли, Гаара был бессилен перед его скоростью. Какие-то удары Ли даже Сасори не увидел, лишь услышал за их громом крик Гаары. Песок метался за ним, не успевая – бесполезная абсолютная защита.

Промчавшись мимо Гаары, Ли оттолкнулся от пола и пролетел к потолку, который стал трамплином для атаки, – и Гаара всё ещё падал. Броня спасла от повреждений, и всё-таки…

– Пятые Врата, Врата Предела… открыты! – раздался крик Ли.

Проклятье! Гаару никогда так не избивали.

Мгновение – и Ли кулаками, тяжёлыми от чакры, врезал ему в живот, отбросил вниз, но дёрнул назад за бинты, которыми его обмотал. И с криком:

– Высший Лотос! – ударил Гаару туда же – ногой и открытой ладонью. Сасори на миг похолодел – и прикрыл глаза от пыли, песка и мелких обломков, полетевших во всех взорванным облаком. Но увидел, как тыква Гаары рассыпалась.

И воцарилось молчание. Мусор с гулом оседал вниз. Гаара тяжело дышал, лёжа на песке, и даже поднять руку без дрожи не сумел. А этот Ли… Ли валялся в семи метрах от него. Сел, но встать от боли не смог. Светлые сыпучие струи слились в когтистую лапу, и та поползла к добыче. Так медленно, через силу, преодолевая плиту за плитой. Ли встал на колени, попытался подняться, но боль сбила его на четвереньки.

Сасори цыкнул, посмотрев на Гаару. Броня в трещинах, дрожащая рука, тяжёлое дыхание. Проверить кости не помешает. И Шукаку… Шукаку с проклятым полнолунием…

– Здесь действительно собрались чудовища, – втёк в мысли голос Орочимару, и Сасори осознал, что забыл про него.

– Мы не спрашивали ваше мнение, – вдруг взъярилась Темари, в ответ был лишь смех.

Песок схватил руку и ногу Ли, тот закричал в попытках вырваться сначала от усердия, спустя секунду – от боли:

– Песчаная гробница! – и сквозь крики был слышен хруст костей.

Ли упал уже без сознания. Песок на конечностях его не шевельнулся: чакра из него утекла, но Гаара атаковал снова:

– Умри-и-и.

Он прикончил бы Ли, не отбей песок Гай, спрыгнувший вниз. Сасори на мгновенье закрыл глаза. Всё закончилось.

Песок больше не двинулся, совершенно без чакры. Гаара, привставший на колено, открыв рот смотрел на Гая и схватился за голову, зажмурившись и застонав от боли. Опять… Опять воспоминания, узнать о которых не удалось до сих пор.

– Почему?.. – через силу спросил Гаара у Гая и взглянул на него. – Почему… ты спасаешь его?

– Этот парень… – медленно начал тот – и уверенным тоном отрезал: – Этот парень – мой драгоценный ученик, которого я люблю.

Столь прямой ответ сбил Гаару с толку. Сасори знал, что никогда ему подобного не скажет.

– Его любимый ученик? – растерянно переспросила Темари. И вместе с Канкуро осторожно покосилась на Сасори, рассчитывая, видимо, что он не заметит. Он с каменным лицом их проигнорировал. Гаара. Сейчас больше занимал Гаара.

Тот поднялся на ноги, пошатнулся, но устоял и направился к лестнице: на технику перемещения ему не хватит сил. Песок собирался в тыкву, затем песок втекал в её горло. Сасори тоже пошёл к лестнице, уж слишком тяжёлый бой. Поскорее оценить нанесённый урон…

– Победитель – Гаа…

По залу пронёсся вздох удивления. Судья не договорил.

Сасори взглянул на арену и обмер: этот Ли, чёрт бы его взял, встал. После открытия пяти Врат, после атаки Гаары, на дрожащей, истекающей кровью ноге, подняв целую руку в традиционном жесте… Сам факт, что человек с раздробленной костью стоял и вызывал на бой… Это было невозможно. Человеческое тело неспособно…

– Ли, – подошёл к Ли Гай. – Достаточно. Всё кончено. Сейчас тебе нельзя двигаться… – он прервался, вдруг широко распахнув глаза.

Да, Ли был без сознания. Он не мог услышать слов. Когда Гай заплакал, Сасори отвернулся было и пошёл дальше, но Гаара – его ученик – остался стоять. Он наблюдал за Гаем и Ли, за тем, как первый обнял второго, бормоча что-то про великого ниндзя, которым тот стал. Неприятное чувство, возникшее в сердце, – не раздражение – заставило нахмуриться, и Сасори перевёл взгляд на Гаару и застыл, словно забыв, как дышать.

Тот смотрел на Гая и Ли с завистью.

С завистью.

– Победитель – Гаара, – объявил судья.

Цыкнув, совсем не радостный, Гаара продолжил путь к лестнице. Сасори последовал его примеру. Его ученик позавидовал Гаю и Ли. Чему там было завидовать? Раздробленным костям, бессознательному состоянию, разорванным мышцам? Тому, что на восстановление уйдёт два месяца и больше, если это вообще возможно? Тому, что путь Ли как шиноби закончился?

Почему Сасори вообще это волнует?

Чувство в груди стало сильнее. Чувство неясной природы. Не удалось даже вспомнить, как его называют.

Один из врачей, осматривавших Ли, отвёл Гая в сторону. Судя по его лицу, новости он получил неважные. Гаара всё же стал за этим наблюдать, замерев совсем рядом с лестницей, на нижних ступенях которой так же замер Сасори. Он смотрел на Гаару, Гаара смотрел на Ли, которого тащили на носилках в их сторону – выход располагался у лестниц.

– Гаара.

Гаара повернулся. Взгляд у него был совсем не безумный. Спокойный, как всегда. Всё стало как обычно, но возникло ощущение, что от Сасори теперь что-то ждут.

– Идём, – позвал он, кивком указав на Темари и Канкуро. Гаара чуть сузил глаза и тоже на них посмотрел.

Ситуация с ними превратилась в непонятную, и Сасори решил про себя – сначала разобраться со срочными делами вроде осмотра Гаары, собрания по поводу третьего этапа и в принципе войны с Орочимару, а уж затем… затем это всё.

– Но тогда… что же остаётся толстобровому?! – вдруг ворвался в их с Гаарой молчание крик Узумаки Наруто. – Он всё повторял, как хочет сразиться с Саске и с этим Неджи… Сделайте хоть что-нибудь!

Узумаки кричал это врачам, проходившим с носилками мимо ниндзя Песка. Сасори скользнул по Ли взглядом, прикинув объём работы для госпиталя. Ли ждёт много разных операций, частью – повторных из-за осложнений, без которых не обойдётся.

Развернувшись, Сасори стал подниматься. Гаара последовал за ним, как всегда молча. Только на этот раз молчание получилось пустым, требующим какого-то наполнения, чего Сасори не мог дать. Обычно оно было равнодушным, и это всех устраивало. Чёрт побери. Успокоиться. Надо успокоиться.

Смятение – это неизвестность, а её Сасори терпеть не мог.

– С возвращением, Гаара, – улыбнувшись, поприветствовала Темари брата, и тот, коротко кивнув, посмотрел вдруг на Канкуро.

Словно ждал от него тех же слов.

Дьявол.

– Я тебя осмотрю, Гаара, – сообщил Сасори. – Не дёргайся.

Чакра привычно окутала ладони, которые он приблизил к груди повернувшегося к нему Гаары. Чакра проникла под кожу, в мышцы, нырнула дальше, глубже, втекая внутрь естественно, как ручей – в реку. Один из принципов любой лечебной техники. Но это был первый такой опыт с Гаарой. Тот никогда не нуждался в лечении, тем более подобного рода. «Самовлюблённый демон»… Как же не любила сына Карура, если назвала его таким именем.

– Меня зовут Сасори, и с этого дня я наставник твоей команды, – сев рядом с Гаарой на краю крыши, сухо осведомил Сасори. – Ситуация вокруг тебя мне прекрасно известна, но не жди, что я буду потакать твоим капризам, Гаара.

Тот безразлично протянул:

– Ясно, – и в ночную тишину вплёлся зловещий шелест песка.

Лёгкие его облака плавно летали над крышей. Петля из него сомкнулась в кольцо вокруг шеи Сасори. Гаара повернул к нему голову и заглянул в глаза, он же не пошевелился, не изменился в лице, и бровью не повёл, как тот, наверно, ждал.

– Что именно тебе ясно? – спросил Сасори.

– Ко мне приблизился ещё один человек, одержимый ко мне ненавистью и жаждой убийства.

Сасори приподнял уголки губ.

– Ты не сделал мне ровным счётом ничего, за что я мог бы тебя ненавидеть, так что не обольщайся. Особого отношения не жди.