Текст книги "Гениальный наставник (СИ)"

Автор книги: Shaman-QueenYu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)

Настоящего раздражения Темари не почувствовала, но потраченное время всё же было жаль. В таком настроении она остановилась у светлой берёзовой рощи и, немного подумав, вступила под сень деревьев. Выросшая в пустыне, Темари ценила тень и прохладу. Их давали раскидистые, широкие ажурные кроны, скрывавшие в выси тёмно-серые и чёрно-бурые стволы. Темари слышала, на севере берёзы были другими – белыми с чёрными полосками. На юге же таких деревьев не водилось: было проще встретить кипарис и цитрус.

– О чём я думаю, – пробормотала она, когда увидела деревянную скамейку, мимо которой ползла тропа.

Подойдя, Темари сняла веер и присела, устроив его рядом. Вокруг не было ни души. Темари завела руки за спинку скамьи и медленно запрокинула голову. Густая листва шелестела, подчиняясь дуновениям ветра. Солнечный свет пробивался сквозь, роняя лучи на траву, и в душе поселился неожиданный мир. Словно всё шло как надо, самым правильным образом, и ничто не могло изменить этот путь. Иллюзорное, конечно, настроение, но всё же приятное. Со всех сторон ласково прикасалась прохлада, и свет наполнял всё вокруг, не слепя. С соседнего дерева вспорхнули три птицы и, вольные, как ветер, улетели прочь. Темари проводила их взглядом.

Бой с Нара Шикамару мог и случиться. Сенсей намекнул, что что-то изменилось, и стоило быть готовой. Однако несмотря на это, чувство, без которого минуло полгода, раскрылось с неожиданной стороны. Чувство, что Темари – такой же генин, как все, и единственная её забота – это как победить на арене.

С того же самого дерева взлетела ещё одна птица. Похожая на предыдущих, только заметно крупнее, она последовала той же дорогой. Темари закрыла глаза.

Главный урок, преподанный жизнью, Сасори-сенсей лишь подкрепил. Канкуро довольно усмехнулся, разматывая свиток и вертя карандаш в руках. Было велено заняться делом. Чем-то, что впоследствии принесёт пользу, и Канкуро легко понял, как заполнит день. Брошенный жребий – Абураме Шино – не беспокоил. Просто потому, что поединка с ним не будет: каждый имел право сдаться без боя.

Сдаться без боя… Последнее, что должен делать шиноби. Сасори-сенсей придерживался того же мнения, добавляя, однако, что не стоит, во-первых, лезть в заведомо проигрышный бой и, во-вторых, умирать за что-то, что ценности не имеет. Канкуро, конечно, не уступал Абураме в силе, уме и таланте – ещё чего! – но марионетки оставались действенны, лишь пока были тайной. Поэтому Канкуро ни разу не одолел Сасори-сенсея. Но только пока! Пока что! Однажды… непременно получится!

Но прежде, чем это случится, надо было хотя бы решить задачку с Хьюга.

– Если Хьюга нанесёт вам даже слабый удар, вам придётся несладко.

Безусловно. Канкуро отлично помнил, как Хинату уносили из зала.

– Чисто по физиологическим причинам все Хьюга идеально управляют чакрой, они даже не нуждаются в особых тренировках, чтобы овладеть базой. Главное – пробудить доджутсу.

Нет кукловодов с плохим контролем чакры. Однако Хьюга владели преимуществом – сквозным зрением, этим Бьякуганом. Канкуро видел пока один контрприём – брать скоростью, причём на расстоянии. Не слишком далеко, чтобы не ослабить атаку, но и не слишком близко, чтобы не лишиться куклы. Ведь…

– … с его помощью они используют особое, клановое тайджутсу – не что иное, как джуйкен. Он атакует внутренние органы, которые невозможно натренировать. Разве что защитить чакрой.

И следовало учесть, что главной целью всегда будет кукловод, а не кукла. Всевидящего Хьюга придётся непрерывно отвлекать, чтобы он открылся – и тогда нанести удар на поражение. Но что делать с собственной защитой, Канкуро ещё не придумал.

– Бьякуган видит на триста шестьдесят градусов, в чёрно-белом спектре, сквозь предметы, людей, марионеток.

Так что он не надеялся удивить Хьюга. Скорее измотать.

– …нити чакры – как на ладони. Я бы сказал, Хьюга худшие противники для кукловода, но… их не назвать непобедимыми.

Именно! Хорошая тактика сладит со всем! Ну… пожалуй, со всем, кроме Шукаку.

Мысль о нём холодом проникла под кожу, и Канкуро передёрнуло. Древний зверь пустыни наводил страх на всех, но Гаара Шукаку не был и… стал неуловимо меняться. Темари как-то говорила об этом. Однако всё пока казалось чересчур зыбким, чтобы твёрдо поверить в надежду, и Канкуро, сжав кулаки, решительно отогнал эти мысли. Пусть всё идёт своим ходом. Сасори-сенсей знал, что делал, а Темари была кем угодно, но не дурой.

Канкуро потряс головой, чтобы точно вытряхнуть всё лишнее, и попытался вспомнить, о чём думал раньше. Да, о Хьюга. О том, что победить можно каждого, даже Казекаге всех поколений. Что Хьюга в сравнении с этими людьми…

Перейти на прежнюю тему удалось на удивление просто.

– Бьякуган видит на триста шестьдесят градусов, к тому же… малоэффективная тактика, если Хьюга – из главной семьи.

Любопытно.

– У некоторых из них есть защитная техника, называется Вихрь. Хьюга раскручивается с высокой скоростью, при этом выплёскивая чакру, которая окружает его голубым куполом и отбивает не то что сенбоны, но даже кунаи. Разумеется, Вихрь легко развеет и облако яда.

Представить по описанию картинку у Канкуро получилось не сразу, но он справился. Слой чакры, отбивающий и летящие кунаи, должен был оказаться очень крепким, чтобы стать преградой лезвиям Ветра. Темари легко справилась бы с Неджи, попросту лишив его зрения. Ниндзя Песка это любили. Устроить подобие бури, чтобы враги ненадолго ослепли, направить воздух им в лицо, мешая, раздражая, отвлекая, терзая ветряными клинками их тела, чтобы в решающий момент – ударить по слабым точкам. Так, чтобы наверняка.

Но Канкуро был кукловодом и победить хотел как кукловод.

Как сделал в своё время Сасори-сенсей.

Воодушевившись, Канкуро провернул карандаш в пальцах, взял его удобнее и набросал на бумаге примерный список преимуществ Бьякугана. Доджутсу, конечно, являлось лишь оружием, оно не делало владельца сильнее, однако давало немало удобств. Которыми надо ещё уметь пользоваться. Те же Хината и Неджи – как небо и земля, и Канкуро хотел обдумать каждый случай, чтобы победить.

Разобравшись с делами в Резиденции Хокаге и получив для своей команды право оставаться в Листе до конца экзамена, Баки шёл по улице. Он не собирался покидать эту Деревню, пока не завершится муть со Звуком, и решимость эта была крепче железа. Ещё бы она оказалась слабее! Весть о смерти Казекаге-сама всё перевернула вверх дном. Каждая мысль, что Баки так долго подчинялся врагу, плясал под его дудку, точно послушная кукла… Каждая такая мысль была подобна пощёчине. Раздражало и то, что пришлось жать руку Сарутоби Хирузену – обезьяне, столько лет унижавшей Песок. Чёрт побери, и Баки не знал, как из такого положения выйти!

Баки, ощутив чужое внимание, замер и дождался, когда Сасори появится. Тот никогда не приходил просто так, а в свете последних событий стоило готовиться к худшему.

– Насколько я знаю, ты один из лучших в тайджутсу, – сохраняя надменный вид, равнодушно произнёс Сасори. – Лучше, чем я.

Баки нахмурился. Сасори действительно уступал ему в тайджутсу, предпочитая театр марионеток и иллюзии, но чтобы открыто это заявить?..

– К чему ты клонишь?

– Некоторые обстоятельства требуют моего непосредственного внимания. – Сасори чуть повернулся, как бы освобождая дорогу, и скоро Баки вместе с ним шагал по улице. – И, к сожалению, даже я не могу быть в двух местах сразу целую неделю. Здесь мне требуется замена.

– Касательно какого дела?

– Тренировки с Гаарой.

– Тренировки? – Баки покосился на Сасори с хорошо скрытым недоумением. Тот и бровью не повёл.

– У Гаары возник интерес к ним. Думаю, ему будет полезно. Если ты переживаешь насчёт его поведения с тобой, то сперва я буду с вами. Он не натворит глупостей. К тому же, полнолуние миновало.

– Это меня не беспокоит, – покачал Баки головой. – Но учитывая обстановку, могу сказать, Гаара – не самая важная из наших проблем. Разве что ты не справился и он…

– …держит себя в руках. Гаара отличает разумный поступок от глупости, особенно здесь, в чужой Деревне, где спуску ему никто не даст. Однако меня не будет по меньшей мере неделю, в то время как Канкуро и Темари заняты делами третьего этапа.

Баки хмыкнул. Он не общался с Гаарой и вполовину так часто, как Сасори, и о многом не знал, но настораживало не это. Тайджутсу. В начале разговора Сасори упомянул тайджутсу. Основным техникам Гаару обучил Казекаге-сама, и этого оказалось достаточно, чтобы Деревня Песка пострадала. Но сейчас сложилась другая ситуация. Если надо лишь наблюдать за Гаарой, зачем тренировки в тайджутсу? Сасори недоговаривал.

– Твои подозрения бессмысленны, Баки, – заявил Сасори всё тем же тоном. – Во время отборочных перед третьим этапом Гаара едва не потерпел поражение от мальчишки по имени Ли, и ты знаешь, что как раз из-за тайджутсу. Это видели многие джонины Листа и люди Звука. Так что… мне рассчитывать на тебя или нет?

Баки всё понял.

Спрятать в потоке слов настоящий ответ было искусством, которым рано или поздно овладевал каждый мало-мальски толковый ниндзя, что уж говорить об АНБУ. Гаара оставался учеником Сасори и при этом – оружием Деревни, таким же, как все сильные шиноби. И бросать его без присмотра здесь, в окружении врагов? Пусть Песок и заключил с Листом союз, это не умаляло опасности даже с учётом того, что необходимость в участии Гаары в экзамене отпала.

– Можешь на меня рассчитывать, Сасори. Когда первая тренировка?

Сасори улыбнулся, едва показав зубы.

– Сегодня. Тебя устраивает?

– Вполне.

Найти Гаару труда не составило. Тот оказался на крыше дома, в котором располагалась их с командой квартира. Уже нагретая летним солнцем черепица обжигала теплом даже сквозь подошвы, когда Сасори и Баки остановились за спиной Гаары, и последний медленно, с явной неохотой повернул к ним голову. На наставника он посмотрел особенно внимательно. Снова.

– Тебе не помешает тренировка, – обратился к Гааре Сасори. – Но сегодня ты будешь заниматься не только со мной.

– С Баки? – перевёл тот взгляд на упомянутого.

– Да.

Проблем не возникло, и все трое отправились на шестой полигон. По дороге никто не проронил ни слова, но Сасори заметил, что Баки держался настороже, а Гаара на него презрительно поглядывал. В целом, это было ожидаемо. Ничего не изменилось, и когда ворота шестого полигона остались позади. Для тренировки подошёл другой берег реки, с более просторной площадкой, частью заросшей травой.

– Что за тренировка? – Гаара скрестил руки на груди и повернулся лицом к Сасори.

– Тайджутсу, – ответил он. – Думаю, ты помнишь бой с Рок Ли и наш разговор по его окончании.

Сам Сасори не любил это вспоминать. «Телесная боль – неприятна», – признался тогда Гаара, на что получил ответ: «Если ты понял это, значит, от тренировок тайджутсу отказываться больше не будешь». Казалось бы, обычные слова, но что-то в них неуловимо мешало и никак не могло оставить равнодушным.

– Баки в искусстве ближнего боя лучше, чем я, – продолжил Сасори, – так что считай, ближайшую неделю у тебя два наставника.

– Мне не нужен второй наставник.

Гаара посмотрел на Баки, как на мусор.

– Я не собираюсь слушать капризы.

Ответом послужило напряжённое молчание. В нём ощущалось недоверие, густое, как смола, но это было лучше жажды убийства. Минута ещё не прошла, когда в глазах Гаары стала заметна задумчивость, а через несколько мгновений он стащил со спины тыкву и, особо не напрягаясь, поставил её у ближайшего дерева. Сасори одобрительно кивнул и, дав Баки знак отойти, приказал нападать. Как угодно, хоть спереди, хоть сзади, хоть с неба, главное – без песка.

Гаара посмотрел на свои руки, размял кулаки, принял боевую стойку, замер так на пару-тройку секунд – и сорвался в лобовую атаку. Сасори без труда перехватил удар, отклонив его в сторону, и Гаара пролетел мимо. Он развернулся, тыльной стороной кулака метя противнику в голову, но лишь подставился: Сасори вцепился в его запястье и одним резким жестом вывернул руку, прижав её к спине Гаары. Миг – и его горла коснулся кунай. Сасори плашмя прижал сталь к коже:

– Ты был бы мёртв без абсолютной защиты, – и отпустил. – Есть способ вырваться из столь простого захвата, и ты о нём знаешь. Но промедлил.

Он чувствовал на себе взгляд Баки, цепкий, тяжёлый, внимательный. Гаара, пошевелив пострадавшей рукой, ответил Сасори молчанием. Тренировка началась. Сасори не ждал мгновенных успехов, но видеть, сколько ошибок делал его ученик, оказалось пренеприятно, причём винить его было не в чем. Необходимости в тайджутсу никогда не возникало, абсолютная защита справлялась со всем, сам Сасори не уделял этому время. И вот к чему это привело.

Гаара раздражённо цыкнул и подчинил было чакре приречный песок, но подавил неуместный порыв. Сасори чуть склонил голову набок, выразив интерес, и Гаара прыгнул в атаку, приблизившись за пару секунд, но удар его ушёл в пустоту. Вмиг поменявшись с Баки местами, Сасори проследил, как тот отбросил Гаару, заставив его сдавленно что-то прорычать. Вот теперь Баки тоже включился в тренировку. Теперь надлежало только наблюдать.

Недоверие и напряжённость никуда не исчезли, летучим ядом витая в воздухе, и Гаара нападал всё резче, агрессивнее, подогреваемый накопленным гневом к Деревне. Баки был лишь его целью, чем-то, что можно ударить, и Сасори не видел в Гааре ни капли стремления чему-то научиться. Ровно пока тот не рванулся вдруг к нему, оставив за спиной Баки, за что и поплатился: уклонившись, Сасори отступил в сторону, и когда Гаара развернулся, Баки опрокинул его наземь, попросту схватив за ворот.

От удара о камни спас слой песка.

– Ты повторяешь ошибки, – заметил Сасори. – Ты позволяешь врагу оказаться у тебя за спиной. Отучайся от этой привычки.

Гаара, поднявшийся на ноги, мрачно на него посмотрел. Абсолютная защита могла отбить удар даже самого Казекаге, причём с любой стороны, но слова Сасори если и показались в чём-то смешными, менее правдивыми от этого не стали. Гаара посмотрел на Баки взглядом ещё мрачнее, но, несмотря на напряжённость, того не проняло.

– Баки поставит тебе удар.

– За неделю? – недоверчиво уточнил Баки. – У меня есть и другие дела.

– Считай мою волю волей Деревни. Гаара, ты всё понял?

– Зачем мне второй наставник?

Он ничего не понял.

– Я ненавижу повторяться, – ровным тоном напомнил Сасори. В глазах Гаары затаилось выражение, не до конца понятное, нечёткое, как туман в пустыне на морском берегу.

– Мой наставник – ты.

Баки прикинулся бездушной скалой и не произнёс ни слова. Он тоже не хотел заниматься с Гаарой, и Сасори мог бы это понять, но когда ему было дело до чужих желаний? Однако превращать грядущую неделю в бесполезную трату времени не стоило, и он спокойно повторил, что в тайджутсу Баки уступает, и если Гаара действительно хочет чему-нибудь научиться, ему пора прекратить страдать ерундой.

Тренировка продолжилась, и всё изменилось. Сам настрой стал другим. Гаара то и дело хотел вернуться к песку, но боролся с тягой к привычке; Баки и Сасори спуску не давали, не атакуя, конечно, всерьёз и позволяя разглядеть удары. Так прошло три часа. Число ошибок уменьшилось. Гаара не терял противников из виду, но верил не только и не столько глазам, сколько ощущению чакры. Однажды даже смог засечь за спиной Баки, который, разумеется, бить не собирался: это было всего лишь начало, а не последний рубеж. Гаара тоже это осознал, и Сасори наконец увидел в нём то, чего добивался всю тренировку.

Готовность делать шаги вперёд – с чужим человеком рядом.

Пусть презрение из глаз Гаары не ушло, это уже было прорывом. Баки был достаточно умён, чтобы понять это самостоятельно.

– Как ты наладил отношения с Гаарой? – спросил он Сасори, когда они отошли к реке освежиться.

Сасори предпочёл промолчать и ополоснул лицо. Вода обожгла приятным холодом, отогнав мутные мысли, но оставаться на корточках вечность, глядя на песчаное дно, конечно, было нельзя. Поднявшись, Сасори посмотрел на Гаару, который замер под кроной дерева, как всегда скрестив руки на груди. Баки вновь задал вопрос, только сердито.

– Какое тебе дело? – спросил Сасори.

– Это касается Деревни Песка, – отвернувшись к реке, сказал Баки негромко, так, чтобы никто посторонний не услышал.

– Можно подумать, раньше не касалось.

– Оставь яд при себе, – помрачнел Баки. – Это важно.

– Если это успокоит твоё любопытство, – ответил Сасори так же тихо, – то я просто Гаару не провоцировал, а потом завелась привычка.

Так должно было быть.

Он с самого начала знал, насколько проще работать с командой, чем с теми, кто держится порознь и друг другу мешает, а именно таких он получил учеников. Недоверчивых, самоуверенных и порывистых, благо мозговитых. И он стал приучать их друг к другу. Тихо, вкрадчиво, незаметно, как действовал всегда и во всём. Гаара не пришёл? Позовите его. Канкуро опаздывает? Гаара, приведи его. Темари прогуляла? Что случилось, расскажите. Пустыню составляли песчинки, так же, как куклу – детали, и через полгода Сасори понял, что оказался прав.

Задания выполнялись легче и быстрее. Качество было на высоте. Дело команды Сасори не знало слова «провалено», что, опять же, работало на имя. Так когда, чёрт побери?.. Когда привычка превратилась в привязанность? Да так, что Сасори – Сасори! – не заметил ничего.

– Знаешь, почему тебя стали считать безумным, Сасори? – вмешался в мысли голос Баки, да и Гаара открыл глаза. – Ты самоубийца.

– Не равняй меня со всеми. Если им не под силу работать, как я, это явно не мои проблемы.

Сасори вышел вперёд, встав посреди поляны.

– Нападай, Гаара.

– Я ухожу в Деревню. Вернусь через неделю, а до тех пор, Гаара, тренируешься с Баки. Квартира же с делами экзамена – на вас, – посмотрел Сасори на Темари с Канкуро. Те кивнули, обойдясь без вопросов, хотя желание задать их, несомненно, было: мало кто соглашался работать с Гаарой, а здесь – ещё и целых семь дней.

– Сасори-сенсей, один вопрос.

Или всё-таки зададут.

– Что, Канкуро?

– Что вы подразумеваете под «делами экзамена»?

Ну, уж точно не передоверить генинам переговоры с Листом и военные собрания.

– Подготовку к боям на арене.

На лице Канкуро мелькнуло облегчение. В этом он был раздолбаем: не любил ответственность сверх той, что на него возлагали. Темари фыркнула с лёгкой насмешкой, хорошо зная старшего из братьев, и Сасори посмотрел на Гаару. Который, как всегда, подпирал спиной стену у самой двери, стоя в метре от дивана, занятого Канкуро и Темари. Сасори поднялся с кресла.

– Увидимся через неделю.

– До свидания, – попрощались двое из троицы, когда он уходил.

Ответа они не получили. Сасори здоровался и прощался лишь при необходимости, каковой чаще всего не наблюдал, и мимо охранно-пропускных постов прошёл так же молча. Его не задержали, несмотря на привлечение к расследованию; поработали АНБУ Листа. На всё про всё имелся день, а остальные шесть суток, как ни прискорбно, заберёт дорога. Сасори хотел лично проверить обстановку в Песке, в частности – своих шпионов. Орочимару больно тихо себя вёл. Кабуто исчез с поля зрения, хотя дотянуться до него было можно. По сравнению с началом и серединой конец шёл чересчур гладко, а в безопасность Сасори никогда не верил. Нутром чуял ловушку.

И ощущение опасности становилось тем сильнее, чем больше времени проходило спокойно. Минуло два дня. Тенистая дорога, сжатая с двух сторон лесом, казалась таящей засаду, но уже приближалась граница с пустыней, а Сасори никто не попытался убить. Костяной парень тоже как в воду канул. Ни души. Сасори послал вперёд разведку клонами, но та не принесла особой пользы.

Раздражение от этого быстро сменилось напряжением, лёгким, как в воздухе перед грозой. Сасори пасли. Они появились впереди и позади. Позади, судя по смутным ощущениям чакры, стоял Кабуто, а значит…

Направления Сасори не изменил, приближаясь к тому, кто ждал впереди, и то и дело ловя отголоски его чакры. С каждым шагом это чувство усиливалось, обретало чёткость, и Сасори не удивился, увидев на опушке Орочимару. Маски Макото на нём не было: заострились скулы, стали шире губы, волосы свободно лежали на плечах. Он застыл впереди лесной тенью, и пустыня, что раскинулась до горизонта, казалась от этого ярче.

За спиной бесшумно приземлился Кабуто. Кукла, но непонятно чья. Сасори покосился бы в его сторону, но лишь дурак так себя поведёт, когда впереди – Орочимару.

Тот улыбнулся, вкрадчиво спросив:

– Соскучился по дому?

«Большую его часть населяют идиоты, так что, пожалуй, нет», – мог бы честно ответить Сасори, но предпочёл промолчать. Кабуто готовился к бою, причём на стороне врага. Орочимару вёл себя расслабленно, словно встретил старого друга, испытанного огнём и бурей. Сасори ждал удара отовсюду. Нельзя позволить себя удивить.

Улыбка сползла с лица Орочимару, и стало ясно, что он перешёл к делу.

– Так ты всё-таки предал меня… Сасори.

====== Глава 12. В ловушке ======

– Так ты всё-таки предал меня… Сасори.

Сасори насмешливо фыркнул:

– Не могу согласиться. Орочимару, я никогда не клялся тебе в верности, так что это не предательство.

Повеяло жарким дыханием пустыни. Привычные пески лежали совсем близко, но путь к ним, похоже, придётся пробивать. Орочимару, застывший впереди, и Кабуто, застывший сзади, внимательно за Сасори следили, да так, что казалось, их внимание можно потрогать. Бдительности он не терял. Дело шло к бою, и бой этот затянется: Сасори и Орочимару были не из тех, кого легко победить. Кабуто с ними, конечно, не сравнится, но и он обладал неприятными техниками, к тому же разбирался в человеческом теле. И лес – чужое поле боя.

Однако не возникло и тени сомнения: Сасори умрёт не сегодня. Если к смерти Кинута Досу, участника экзамена, и Гекко Хаяте, экзаменатора, так скоро прибавится убийство Акасуна, наставника команды Песка, Лист этим живо воспользуется, а оно Орочимару надо?

Орочимару вдруг улыбнулся и плавно отступил в сторону, как бы освобождая дорогу:

– Я просто хотел повидаться, Сасори. Не обессудь.

– Мог бы придумать что-нибудь подостовернее.

– Нет ничего достовернее правды, – Орочимару сузил глаза, – но в неё верят редко.

Воздух резко погустел от чакры, и Сасори заставил себя замереть. Перед глазами мелькнула собственная смерть: разорванное горло, сломанные руки… но он быстро стряхнул ки Орочимару. Сасори склонил голову чуть набок:

– Я не из пугливых.

– Что и ожидалось от Скорпиона Красных Песков, – раздался довольный голос Кабуто. – Вас так легко не пронять.

Сасори его проигнорировал, но внутри поселился неприятный холодок. Тело-то действительно пережило смерть. И горло словно было разорвано, и руки словно были сломаны; так ки и влияет на мозг. Впрочем, раз Орочимару перешёл к дешёвым фокусам, Сасори мог спокойно идти дальше. Пустыня встретила его намёками на пекло, здесь, на опушке, не такое уж и сильное; его выдержали б и северяне. Позади, под сенью леса, остались Орочимару и Кабуто. Почему они явились вдвоём? Подчеркнуть, что Кабуто – не кукла Сасори? Это не имело смысла, как и возможная помощь в бою: Орочимару в ней не нуждался. Наивно думать, что он вновь поверил Кабуто, скорее уж проверил того на вшивость, да и сама эта встреча – само собой, не случайная – была предупреждением.

Орочимару что-то сделал в Песке либо захотел, чтобы Сасори так подумал.

Никогда не делай то, что хочет твой враг.

Об этом знают все.

По прибытии в Песок Сасори сразу взялся за дело. Лично убедился в исправности ловушек, проверил шпионов и техники на их разумах, ознакомился с каждым из полученных докладов, но тщетно – всё шло как обычно. Ничего, что сбилось бы с ритма, ничего, что зацепило бы взгляд, ничего, что сказало бы – здесь поработал Звук. Сасори, однако, не верил, что ничего нет. Просто он чего-то не видел, так что продолжал поиски. Временем он не располагал, один день – и придётся возвращаться в Коноху, но час прошёл за часом, а результат не изменился.

В Совете ещё оставался раскол, но Юра постепенно затягивал трещину. Подготовка шла втайне и полным ходом, маскируясь под действия по плану Орочимару. Одни обучались призывать змей, но пока что лишь небольших, другие корпели над разработкой печати, способной затмить этот недостаток. Деревня получала много оружия, приходилось тесно общаться со Звуком. Об основных его техниках все имели понятие, знали, чего ждать в случае войны, и знающих – и преданных – становилось всё больше. Юра хорошо поработал.

Однако результат не изменился. Всё, с чем ознакомился за день, Сасори знал и ожидал ещё по прошлым докладам. Орочимару что-то сделал в Песке. Что-то, что ускользало от глаз. Поэтому, когда прибёг к последним мерам – пришёл к Чиё погостить, Сасори отставил эти мысли в сторону и вновь посмотрел на картину целиком.

Судя по отсутствию ответных действий Звука, пока всё шло чётко по плану. Орочимару знал о многом, но не обо всём, знал о самом факте, но не его масштабах, но что если Сасори сейчас был как пешка и думал так, как рассчитывал враг? На что Сасори обычно не обращает внимания, что готов выкинуть как несущественное, что не берёт в учёт… Орочимару должен был хорошо изучить Сасори. Ещё на стадии сбора данных АНБУ.

Сасори сосредоточенно над этим размышлял, сидя на кухне бывшего дома и машинально попивая чай. Напротив за столом сидела Чиё.

– Я смотрю, тебя что-то тревожит, – нарушила она тишину.

Ещё пять лет назад все записи о себе Сасори проверил и подделал их в нужных местах. Никто до сих пор ничего не заметил, и хотя Орочимару, будучи учёным, никогда не доверял бумагам до конца, едва ли это тот случай. Сасори не показал ему всего, что умеет, а про тайные красные техники* не знала даже Деревня.

– Сасори, я с тобой разговариваю.

Всё было слишком как обычно.

– Соскучился по дому?

– Так ты всё-таки предал меня…

– Я просто хотел повидаться…

– Нет ничего достовернее правды, но в неё верят редко.

Сасори не сдержал улыбки. Он всё понял под самый конец дня. У головоломки, заданной врагом, оказалось донельзя простое решение… Даже обидно как-то.

– Зачем ты пришёл?

– В гости, – всё так же улыбался Сасори. – Я переночую здесь. Не волнуйся, завтра же отсюда уйду.

Изначально он пришёл обсудить дела и найти решение, но помощь Чиё не понадобилась. Хватило и собственного ума.

– Как дела у твоей команды?

Чиё пыталась притворяться бабулей.

– Нормально. – Он допил чай и, встав из-за стола, отошёл к раковине ополоснуть кружку. – С заданием они справляются.

Всё-таки Чиё в борьбе с Орочимару здорово помогала, так что должна была знать обстановку. Пока мыл посуду, Сасори кратко отчитался о Гааре, Темари и Канкуро, после чего отправился в зал: заправлять кровать на втором этаже, когда можно было поспать на диване, не хотелось. За окном уже давно стояла ночь.

Казалось, спала вся Деревня, такая кругом воцарилась тишина. Живая, спокойная, укрытая темнотой звёздной ночи. Если разбить эту иллюзию, например, взрывом – яростным пламенем, сметающим всё у себя на пути, переменится сам воздух. Тишина рассыплется жалкими осколками, сменившись криками, шумом, паникой. Орочимару знал, каково это. Он любил наблюдать за людьми, какой бы ни была ситуация.

– Орочимару-сама, – подал голос Кабуто. – Возможно, я запоздал с вопросом, но всё же интересно. Зачем было встречать Сасори-сама? Да ещё у самой границы с пустыней.

Орочимару не отрывал взгляда от неба, глубокого, бесконечного и загадочного. Люди были подобны звёздам. Вечная тайна, как ни раскрывай которую, ответа не найдёшь.

– Сасори, – протянул Орочимару это имя и тихо засмеялся, не размыкая губ. – Не было никакого смысла встречать его. То, что я тогда ответил Сасори – правда до последнего слова.

– Не было никакого… смысла?

Кабуто удивился.

– Как и в жизни. В жизни нет никакого смысла, просто люди любят его себе придумывать. Они без этого не могут.

– То есть… – стал осознавать он.

– Верно. Сасори всё придумает вместо меня, ведь у него всегда было, – Орочимару фыркнул, – богатое воображение. И это очень интересно. Наблюдать, как изощрённый ум ищет то, чего нет, и, удивительно, находит. Ты никогда не думал об этом, Кабуто? Что даже, казалось бы, гениальные люди живут в плену иллюзий своего сознания и верят им.

– Ну, мне всё-таки кажется, люди без этого никогда не смогут. Если правда – лишь голые факты, то это слишком жестоко, – посмеиваясь, ответил Кабуто. – Я шпион, Орочимару-сама. Правда без иллюзий – мой профессиональный враг.

И то верно. Каждый мало-мальски хороший шпион погружал окружающих в сеть изо лжи, паутину, в которой был пауком. Без правды такому пауку никуда, но правда без иллюзий разорвёт его нити играючи. Сасори это прекрасно понимал: сколько лет проработал со шпионами. Опыт не заменишь ничем.

– Сасори поймёт, что я всего лишь потрепал ему нервы, – продолжил Орочимару. – И это будет его ошибкой.

Свет погас, и комнату окутал полумрак. Улёгшись на диван лицом к краю, Сасори накрылся одеялом. Безумный выдался день. Впрочем, в последнее время таковые встречались всё чаще, что неудивительно, на этой-то миссии. Орочимару был серьёзным противником, и хотя их борьба напоминала порой игру, ставки оказались чересчур высоки. Рисковать тем же Третьим Казекаге Сасори совсем не планировал.

Он обдумал, почему Орочимару потратил два дня на ерундовую встречу в лесу. Само собой, чтобы встревожить Сасори, отвлечь его внимание, заставить искать то, чего нет. Для поддержки подобной иллюзии было бы достаточно подбрасывать факты-пустышки, как собаке – кость, и Сасори, будь он глупее, угодил бы в ловушку собственных выводов. Хорошо, что он обо всём догадался. Пусть Орочимару его недооценивает. Пусть.

Сасори никогда не потеряет бдительность.

Не после кражи Третьего Казекаге, самой любимой из марионеток.

Взглянув на «шрам от тигриных когтей», три неровные белёсые полосы на руке, Сасори фыркнул и провёл по ним кончиками пальцев. Орочимару чуть ли не начал войну, чтобы убить Третьего Хокаге, в то время как Сасори провернул свой давний замысел тихо, незаметно и почти без свидетелей. Конечно, и тогда пришлось нелегко, но добыча несомненно того стоила. Никто до сих пор ничего не узнал – и никогда, без Расы-то, не узнает.

Проблема была решена.

Прогнав мысли об Орочимару и устроив голову удобнее, Сасори безразлично осмотрел зал. Книжный стеллаж в углу, почти пустой стол, свиток с иероглифом «жизнь» на стене, маленький семейный алтарь, полка, уставленная фотографиями в рамках… На них взгляд Сасори и замер. Ничего в этом доме не поменялось, застыло так, как было тогда, когда Сасори ушёл. Словно остановились часы. На самом деле стоило б давно избавиться от мусора вроде фотографий, но Чиё всегда была сентиментальной. Что взять с женщины.