Текст книги "Гениальный наставник (СИ)"

Автор книги: Shaman-QueenYu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

– Катара-сан бы с радостью, но у него, к сожалению, очень плотный график.

– Как и у меня, – заметил Сасори, подавляя неуместную досаду: месяц назад он бы сам пришёл в Госпиталь за приятной беседой и знанием, но обстоятельства не позволяли, теперь же…

Теперь он оценивал, не враг ли перед ним. Сомнения, впрочем, таяли с каждой секундой, хотя Сасори не расслаблялся. Ияши Котаро – один из тех копуш, что подошли к Хьюга Хинате, только когда она кашлянула кровью.

– Конечно, вы вправе отказаться, – уточнил он, и Сасори, степенным шагом вернувшись в свою комнату, подошёл к самому окну, как и «Ияши».

– Может, закончим с этой глупой постановкой? Я оценил, поверьте, Катара-сан.

– Хм. – Маскировка лопнула, как пузырь. Сасори шевельнул рукой, мимолётно проверив кунай в рукаве, и посмотрел на Катару, крепко сбитого, уже поседевшего мужчину с острым проницательным взглядом. – Как видите, я пришёл лично, Акасуна-сан.

– Польщён.

– Так каков же ваш ответ? – Катара изогнул губы в улыбке, и Сасори, потянув время, чтобы создать иллюзию раздумий, всё-таки согласился: медицина Скрытого Листа какой уже год считалась лучшей, и было бы глупо упустить возможность проникнуть в тайны её достижений. – Рад слышать, Акасуна-сан.

– Один вопрос, Катара-сан.

– Да?

– Почему вы пришли именно сейчас?

– Раньше не получалось, – многозначительным тоном ответил Катара. – Отношения Листа и Песка в последнее время разладились, и вести с вами открытые беседы…

Сасори кивнул и, назначив встречу на пять часов вечера, свернул потерявшую смысл беседу, и Катара наконец-то ушёл. Связи Амая не разрывала; Сасори приказал ей продолжить доклад. Оставалось два свободных часа, и их следовало провести с пользой. Темари, Канкуро и Гаары не было: ушли в кафе-барбекю, несмотря на повышенную бдительность. Никто не мог помешать. Распечатав следующую куклу и продолжая слушать Амаю, Сасори вернулся к работе.

В назначенное время он зашёл к Катаре-сану. Тот, отложив толстую историю болезни, отвёл его в лабораторию, где они и застряли на три, если не четыре, часа, в основном обсуждая проблему яда, разработанного недавно Ивой. Конечно, это интриговало. Деревня Песка знала о яде и искала противоядие, так что послушать мысли Листа Сасори не отказался. Он оставил клона наблюдателем, но тот ни разу не дал о себе знать. Катара говорил искренне? Орочимару был ни при чём? Почему именно яд, тревоживший учёных что Песка, что Листа?

Сасори задавался этими вопросами, пересекая коридор за коридором, что вели на первый этаж мимо крыла пациентов. По всему выходило, что беседа с главврачом оказалась просто беседой. Катара не пытался выведать тайны, купить Сасори либо продаться, не предлагал сомнительные опыты, вёл себя совершенно… обычно. Так, как и должно хорошему шпиону, но едва ли это относилось к Катаре. На такие вещи у Сасори был нюх.

Выйдя наконец на крыльцо больницы, он замер: навстречу поднимался Гай. Тот тоже остановился, и взгляд его потяжелел, стал из печального гранитно-твёрдым – видимо, мысли зашли о Ли, том самом «любимом ученике». Сасори дёрнул уголком губ и, нарочито медленно, обогнул Гая по мелкой дуге. В вечерней тишине, почти стерильной, свойственной любому участку при больнице, шаги прозвучали неприятно громко. Гай отчётливо скрипнул зубами.

– Я предупредил. Ко мне и моей команде, Гай-сан, я не приму никаких претензий.

Должно быть, эти слова помнил не только Акасуна Сасори.

Резкий грохот перебил течение мысли, моментально настроив на бой, но это оказалась всего лишь… исполинских размеров красная жаба. Края её тёмно-синей накидки едва колыхались от ветра, из пасти торчала курительная трубка, не выпавшая, когда выскользнул длинный язык. Жаба слизнула что-то с головы и удивительно бережно опустила на землю: «что-то» было человеком, немного Сасори знакомым.

Как и Гай рядом, вышедший из боевой стойки, Сасори подозрительно покосился на жабу. Огромная, не последнее место занимает в иерархии боевых жаб. С земноводными он, конечно, не связывался, предпочитая членистоногих, но призвать столь большое животное, к какому бы виду оно ни относилось, было задачей не из лёгких и отнимало достаточно чакры.

– Отдайте этого мальчишку в Госпиталь, – прогремела жаба, повернув морду к шиноби. – Он совершенно выдохся.

– Он вас призвал? – поинтересовался Сасори без интереса в голосе.

Жаба усмехнулась, насколько рот позволял ей:

– Уж не знаю как, но да, – и, не прощаясь, исчезла.

Облако остаточной чакры накрыло просторный двор перед Госпиталем, но довольно быстро рассеялось, дав увидеть лежавшего, похоже, без сознания, безумно уставшего Узумаки Наруто. Спустя пару секунд и Сасори, и Гай подошли к нему поближе, всмотрелись. Мальчишка двенадцати лет. Он действительно призвал мощное животное. Откуда у генина столько чакры?

– Я отнесу его, – сообщил Гай.

Сасори, повернув к нему голову, кивнул и направился прочь.

Никакой ловушки Орочимару не было. Только приятное времяпровождение и сюрприз от Узумаки Наруто. Но что если Сасори опять что-то не заметил? Причём даже не из-за чувств, которые не признавал столько лет.

Время стремительно утекало. Уже перевалило за полночь, когда решились последние вопросы, и все, кроме «мёртвого» Гекко Хаяте, отправились по домам. Сасори, поглядывая по сторонам, шёл тёмными безлюдными переулками, освещёнными, как правило, лишь поверху – граница с чернильно-густой тенью ложилась на стены ломаной и неверной. В небе висела почти полная луна.

Замедлив шаг, Сасори присмотрелся к телеграфному столбу под этой самой луной. На нём стоял высокий человек с длинными распущенными волосами. Со столба, от которого тянулись паучьи нити проводов, он разглядывал Коноху с тем задумчивым видом, какой принял бы и сам Сасори, вздумай он попрощаться с Суной. Неужели Орочимару сомневался? Едва ли, ведь через два дня – третий этап экзамена. Перед финишной чертой не отступают.

Орочимару не собирался отступать. Коноху ждало разрушение. В идеале – уничтожение. Место, в котором начался его, Орочимару, путь, должно было превратиться в руины, чтобы получилось избавиться от Третьего. Чтобы ниндзя Листа отвлеклись на борьбу вдалеке от главного боя. Чтобы удалось поставить точку, перелистнуть страницу жизни и отправиться дальше – свободным. А уж если Пятым Хокаге Страна и Деревня изберут Данзо…

Орочимару бы засмеялся, но не хотелось. Он не колебался. Коноха замирала в предгрозовой тишине, залитая светом почти полной луны.

Сасори отвернулся и продолжил путь, сочтя бой с Орочимару бессмысленным. Деревня Песка в его руках оказалась обоюдоострым клинком, непослушным опасным оружием, той неотъемлемой частью плана, которая могла пойти прахом. Осталось два дня. Гаара, Канкуро и Темари были дома, защищённые двумя барьерами и техникой Сасори на разуме. Кабуто сгинул, как и Кагуя. Лист не сумел их найти.

Из-за спины донёсся тихий вкрадчивый смех.

Усилив чакрой голос, потому схожий с эхом, Орочимару обратился к Сасори:

– Ты ведь тоже мог быть сейчас отступником ранга S.

Бесспорно. Но думать об этом сейчас было пустой тратой времени.

Домой он вернулся через дверь. Зашёл в подъезд, поднялся на третий этаж, провернул ключ в замочной скважине. Темари с Канкуро ещё не спали, но лежали уже под одеялом. На всякий случай стоило проверить, не клоны ли это, но обошлось. Что касалось Гаары, то его чакру Сасори почувствовал даже отсюда, что при его отсутствии таланта к сенсорике что-то да значило, и подошёл к своей комнате, вложил пальцы в углубление, игравшее роль ручки, открыл одну из дверей.

Гаара сидел у отодвинутого от окна столика и с каменным лицом игрался песком: то складывал из него иероглифы, то сжимал до плотного твёрдого шарика, то разматывал его в невесомую ленту. Сасори минуту понаблюдал. Гаара повернул к нему голову. Он никогда не приходил просто так. Не приходил в принципе.

– Кагуя Кимимаро, – пояснил он. – Ты нашёл его?

– Нет. – Сасори Кагую не искал, занятый другими делами. Только обеспечил Сабакуно защиту, не слишком, впрочем, заметно: знал, они постоят за себя. – Почему ты спрашиваешь?

Гаара опустил взгляд, словно задумавшись, отвечать или нет, и, выбрав всё-таки первое, посмотрел Сасори в глаза:

– Он достаточно силён, чтобы напасть на тебя.

Сильный противник. Жертва, которая не дастся так просто. Некто, кто посмотрит на Гаару со страхом только за миг перед смертью. Темари и Канкуро Гаара не трогал то ли по привычке, то ли потому, что привязался к ним, сам того не поняв. Насчёт себя Сасори не знал наверняка. Из-за этой зыбкости и непредсказуемости семнадцать лет назад он решил, что не нуждается в чувствах, что он им поддастся и натворит непоправимое, если ничего не сделать. Если оставить это слабое место.

– Ты убиваешь других, чтобы ощутить ценность своего существования, – произнёс Сасори, задвинув сёдзи на место, и посмотрел на Гаару почти равнодушно. – Почему ты не убиваешь меня? Почему не убиваешь Канкуро и Темари?

Эмоции мимолётны, а значит, и бессмысленны. Они не приносили никакой пользы, иной раз даже мешали. Речь шла о другом, о долговечном – об узах между людьми. Гаара первый завёл эту тему, сказав это слово – «любовь», и должен был понимать, о чём говорит Сасори.

– Не знаю, – с долей высокомерия и вызова ответил Гаара. – Неинтересно знать.

Либо ему просто не хотелось отвечать. Скорее всего, так и было, потому что он поднялся, подошёл к окну и поспешил вернуться на крышу. Сасори не стал задерживать. Помнил – полнолуние близко.

Сегодня к трём часам дня Сасори велел Сабакуно быть дома: хотел провести последнюю встречу перед одиннадцатым августа. Они являлись важной, чуть ли не ключевой частью задания, словно несущая ось – для куклы. Вырвать её – и остальное развалится. С этими мыслями Сасори шагнул в квартиру, закрыл за собой дверь и, пока разувался, кликнул Темари с Канкуро, чтобы позвали Гаару.

Они хотели правды. Они её получат. Карту Листа они выучили, запомнили главные стратегические пути, и воспользоваться ими в случае чего для них не должно было составить труда.

Сасори, прикидывая, с чего бы начать, прошёл в зал и, как обычно, устроился в кресле. Ожидание затянулось на минут десять, но с Гаарой никогда не было просто. Не окажется так и сейчас. Завтра ему придётся поступиться своими желаниями, и Сасори понимал, сколько усилий потребуется, чтобы планы не полетели Шукаку под хвост.

– Сасори-сенсей! – крикнул Канкуро, ворвавшись в зал через окно. Выглядел встревоженным. – Гаары нигде нет.

Сасори медленно моргнул.

– Ни на одной из окрестных улиц, – встала рядом с братом Темари.

Сасори поднялся с кресла.

– Дома его уже два часа нет… – продолжил Канкуро, бледнея на глазах.

Сасори сжал кулаки.

– Я так понимаю, вы думали, он два часа как на крыше.

Молчание послужило ему ответом. Луна почти достигла полноты, завтра она станет совершенной. Орочимару это знал. Сасори должен был лично следить за Гаарой. Он столько дней продержался без убийств, даже без крови, и никто не заподозрил в нём человека, временами неспособного держать себя в руках.

– Найти его, – приказал Сасори и ринулся в коридор, по пути выбросив из подсумка три горсти песка: и те разрослись до клонов.

Обувшись, Сасори покинул квартиру и через окно на лестничной площадке выбрался на улицу. Куда Гаара мог направиться? Шестой полигон, дворец Кикё, прочие места с колокольчиками, Резиденция, дома других ниндзя Песка, либо Гаара поддался Шукаку и вышел на охоту. Если же это дело рук Орочимару, то куда он мог бы Гаару потащить? Похитить его у Сасори… Времени не было. Клоны поделили площадь поиска и разошлись работать. Один помчался к сорок пятому квадрату, в его тенистые рощи, где затерялся след Кимимаро.

Однако это был крайний вариант, иначе почему Орочимару не тронул Темари и Канкуро, спровоцировать которых точно сумел бы.

Вспомнить, с чего всё началось, труда не составило. Оценив вероятность, Сасори определился с направлением и сорвался с места. Времени не было. Никогда не было.

Месяц. Четыре фазы луны, от рождения до смерти, переходящей в перерождение. Бесконечный и бессмысленный круг, сколько Гаара ни наблюдал, не менялся. Раньше ему казалось, что точно так же не поменяется и жизнь. Что страх и ненависть, что раскалённый душный воздух снаружи и дикий холод внутри останутся с ним навеки. Сасори говорил, только вечность – абсолютна. В других правилах всегда найдётся исключение. Но вечность виделась Гааре лишь формой – бездонной чашей, которую можно было заполнить чем угодно.

Ненавистью. Страхом. Отчуждением.

Гаару вела жажда ощутить своё существование, подтвердить его ценность. Он без труда проник в Госпиталь через парадный вход и встретил только девчонку в красном платье, ту самую, с розовыми волосами. Её имя вылетело из головы. Девчонка почуяла неладное и обернулась, но Гаара успел спрятаться. Увы, она направилась как раз к Року Ли – его сегодняшней цели. Гаара в этом нуждался. Чтобы увидеть, вспомнить, оценить и понять, чтобы убить и сравнить ощущения с теми, что испытывал раньше, когда убивал.

Девчонка вошла в палату со спящим Ли, пробормотала расстроенно:

– Цветок уже вянет… – и осторожно, чтобы не шуметь, взяла с прикроватной тумбочки вазу с зауженным горлом.

Гаара затаился и ждал, медленно сходя с ума. Эта девчонка мешала. Но её убийство ничего не принесло бы – никаких чувств, никаких ощущений. Пустота разрасталась вокруг Гаары, топила его, как всегда, когда не хватало крови. На краю сознания, однако, билась мысль, что необходимо было иное. Хотелось получить иное, нечто непонятное, неосязаемое, но несомненно важное настолько, что даже Темари, Канкуро и Сасори почувствовали.

Девчонка поменяла воду и вернулась к Ли, поставив в вазу новый цветок, точно такой же, как прежний, только свежее. И улыбнулась так, как никогда не улыбались Гааре:

– Ли-сан, я оставлю цветок здесь.

Он не понимал.

Не видел смысла.

Смысла говорить что-то человеку, который всё равно не услышит.

Девчонка безумно медленным шагом добралась до поворота и скрылась, и Гаара беззвучно ворвался в палату, забыв закрыть за собой дверь. До кровати, на которой лежал Ли, укрытый одеялом по подбородок, оставалось меньше шага, когда внутри Гаары шевельнулась боль – и забилась, как раненая птица. Стиснув зубы, нахмурившись, зажмурив один глаз, он вцепился в голову в попытке подавить это, но – тщетно.

Песок схватил Ли за руку и ногу, тот закричал, силясь вырваться, сначала от усердия, спустя секунду – от боли, и упал уже без сознания. Гаара прикончил бы Ли, не отбей песок Гай, спрыгнувший вниз. Струи песка, рассыпаясь, истончаясь, опадали на пол, бесполезные, и Гаара пытался понять, почему… почему Гай спасает…

– Этот парень – мой драгоценный ученик, которого я люблю.

Любовь приносила невыносимую боль. Гаара с ней не справлялся: она в него вгрызалась, терзала на части, сужала весь мир до одного ощущения, которое хотелось поскорее прогнать, и только кровь, только смерть, только убийство спасали. Сасори привык, Сасори злиться не будет. Темари с Канкуро – тоже… или разозлятся? Неужели разозлятся?! Гаара не справлялся, не хватало сил, ему надо было проверить!

Он помнил себя тех времён, помнил фото матери, что на столе. Помнил первое покушение, лицо и кровь Яшамару, свои бесконечные слёзы.

Это было невыносимо.

Дыхание сбилось, и Гаара закашлялся, поперхнувшись воздухом, сухим и холодным. Сасори словно защищал, Темари с Канкуро – словно – не боялись, но пустота становилась всё больше и отчего-то ощущалась больнее. Скорее. Скорее! Гаара вытянул руку, и пробка от тыквы упала на пол. Песок уже окутывал спящего Ли, постепенно сплетаясь в кокон смерти, и Гаара, обуздав дыхание, наконец-то собрался.

«Убить».

Он вздрогнул. Тело не двигалось. Не получалось шевельнуть пальцем.

– Ах ты урод!!! – рявкнул кто-то слева и ударил Гаару, да так, что голова мотнулась в сторону.

По песчаной броне на щеке расползлись мелкие трещинки.

– Какого хрена ты здесь делаешь?!

Он узнал этого парня.

– Эй, Наруто, – возмущённо потёр скулу Нара Шикамару, и Гаара против воли повторил за ним. Нинджутсу. – Пока действует театр теней, я двигаюсь, как он, понял?

– Прости, Шикамару, – извинился Наруто и, отойдя к нему, встал к Гааре лицом. Грозно спросил: – Что ты пытался сделать?

Судя по взглядам их обоих на Ли, они и так уже знали ответ. Они смотрели на Гаару с опаской, так, как все и всегда. Почти.

– Эй, ты! Что ты хотел сделать с толстобровым?!

Или придётся пояснять очевидное?

– Я хотел его убить, – не таясь ответил Гаара.

Видимо, они не ожидали, что он будет столь прямолинеен. Об этом говорил их вид. Гаара помнил, что после его боя с Ли Наруто спрыгнул и подбежал к врачам, которые уже поднимали носилки. Дальше шли другие воспоминания. О Сасори, который спустился к Гааре и отвёл его обратно наверх. О Темари и Канкуро, которые сидели за дверьми комнаты и наблюдали, как Сасори лечил его. Это могла объяснить логика, могла объяснить необходимость. Слов об ином Гаара не услышал.

Возможно, не услышит никогда. Обманываться было себе дороже.

– Зачем тебе это нужно? – спросил недовольный Нара. – Ты выиграл поединок. Неужели зло затаил?

– Ничего подобного. Я убью его, потому что хочу убить. – Немного подумав, Гаара добавил: – Если будете мешать мне, я убью и вас.

– Да неужели?! Давай, попробуй! – самоуверенно нарывался Узумаки Наруто.

Шикамару приструнил его и, с нахальной ухмылкой посмотрев на Гаару, заявил, что он им с Наруто не ровня, но они, так и быть, отпустят его, если он будет паинькой и уйдёт сам. Гаара повторил то, что сказал:

– Будете мешать – убью.

– Ха! Меня не убить кому-то вроде тебя! – продолжил Узумаки Наруто, чем снова взволновал Шикамару:

– Сказано тебе, прекрати, – зашипел он. – Он чудовищно силён, разве не ясно?

Эти двое не знали о Шукаку и всё равно поняли, сколь страшен Гаара. Слишком сильное существо обречено стать источником страха. Но Наруто усмехнулся так, словно победа за ним:

– Внутри меня живёт настоящее чудовище. Ему меня не побить.

Вот как. Тоже чудовище… Значит, они с ним были похожи. Так Гаара и сказал. Наруто с Шикамару вздрогнули.

– Как ты верно заметил, – с невозмутимостью смертника произнёс Гаара, – детство у меня было не из приятных. Родившись, я забрал жизнь женщины, которую называли моей матерью. Чтобы создать непобедимого ниндзя, мой отец с помощью техники вселил в меня дух песка.

И утробный голос Шукаку всю жизнь сопровождал его.

– Я – чудовище с рождения.

На лицах их обоих мелькнул сущий ужас. Как знакомо.

– Его имя – Шукаку. Душа древнего безумного жреца, много лет запечатанная в чане.

Скупые и плоские слова, не отражавшие и толики того, что за ними стояло, дались Гааре легко, почти безразлично. Однако Шикамару и Наруто пробрало.

Холл больницы обезлюдел, похоже, с началом перерыва на обед. Тем лучше, решил Сасори и подошёл к стойке записи на приём. Почти всё располагалось здесь так же, как в больнице Деревни Песка, и обойти стойку, отыскать и взять журналы учёта особого труда не составило. Раскрыв первый из них, для пациентов, Сасори быстро пролистал его до последних заполненных страниц. Номера строк, фамилии, имена, обозначения палат и лечащих врачей…

«Рок Ли», – бросилась в глаза непримечательная, в числе таких же, запись.

Вернув журналы на место в том порядке, в каком они были изначально, Сасори отправился в крыло пациентов на третий этаж. Найти лестницу, быстрой тенью подняться по ней, разобраться в сети коридоров и выбрать нужный из них заняло от силы четыре минуты. Везде было чисто, тихо, светло и просторно. Навстречу шагала ученица Какаши. Она вздрогнула при виде Сасори, остановилась, нахмурилась. Он лишь, не двинув головой, скосил в её сторону взгляд, пока проходил мимо. Сакуру заметно передёрнуло.

Дослушав, Шикамару с вымученной усмешкой заметил:

– Родители обычно так не поступают. Странное проявление любви…

– Любви? – презрительно переспросил Гаара. – Не равняйте меня с собой. Семья… Я расскажу, что нас связывает. – Он сомневался в своих следующих словах, но всё же произнёс их: – Это длинная история уз ненависти и взаимной жажды убийства. Ценой жизни моей матери был создан я, лучшее оружие Деревни… сын Казекаге. Он обучил меня тайным техникам, баловал, разрешал всё. Я принимал это за любовь.

Чуть погодя он добавил:

– До одного случая.

Зачем он говорил это людям, которых в ближайшее время убьёт? Поступал, как та девчонка в красном платье. Делился с ними тем, что не знали Канкуро и Темари и что Сасори узнал лишь недавно. Возможно, Гаара это делал потому, что Шикамару и Наруто всё равно обречены?

– Так что случилось-то?! – потерял Наруто спокойствие. Гаара, напротив, сумел сохранить его:

– Уже шесть лет с моего шестилетия мой отец бесчисленное множество раз пытается меня убить.

Ни у кого не вышло даже ранить. Первый, кто смог это, лежал здесь на кровати, почти укутанный в кокон из песка.

– Судя по всему, когда мне исполнилось шесть, отец счёл, что я слишком опасен, – почему-то продолжил Гаара, уже не задумываясь, зачем. – Такое опасное оружие очень непросто использовать. Для придурков Деревни я лишь осколок прошлого, от которого они хотят избавиться. Тогда зачем я существую и живу? – он нахмурился. – Я долго думал над этим и не мог найти ответа. Но чтобы жить, необходима причина… иначе такая жизнь ничем не отличается от смерти.

Секунда молчания.

– И тогда я решил… я живу для того, чтобы убивать других.

Когда он закончил говорить, песок, наполненный чакрой, взмыл вверх. Гаара давно нашёл смысл существования. Зачем он искал новый смысл в Темари, Канкуро и Сасори? Сасори как будто защищал, Темари с Канкуро как будто не боялись, но чем больше хотелось в это поверить, тем сильнее оно казалось иллюзией.

Встретившись с Гаем за поворотом, Сасори ускорился и прошёл мимо. Они направлялись в одну сторону, чакра Шукаку ощущалась всё острее, и когда из палаты в конце коридора послышался шелест песка, они оба сорвались на бег.

– Наруто! Наруто, эй, очнись!

Там есть кто-то ещё?

– Вот проблематичный, а! Наруто!!!

Песок шумел всё громче.

– Нам крышка!!!

– Что здесь происходит?!

– Довольно!

Гаара, Узумаки Наруто и Нара Шикамару обернулись к Сасори и Гаю, вошедшим едва ли не одновременно. Песка на кровати Ли не было. Хорошо, не выйдет обвинить в покушении. Сасори чуть-чуть успокоился – успел! – в то время как Гай встал возле мальчишек и строго заявил Гааре:

– Драться будете завтра. Не то самого на койку уложу.

«Разумная угроза», – оценил Сасори и, поймав взгляд Гаары, неодобрительно сощурился, как того вдруг скрутило. Он со стоном вцепился себе в голову, зажмурился, и Сасори, стремительно приблизившись, с силой взял его за предплечья, чтобы отвести руки в стороны:

– Гаара, спокойно. Мы уходим.

Гаара, распахнув глаза, посмотрел на него так растерянно, что Сасори едва не опешил. Но отпустил его только тогда, когда песок весь вернулся в плен тыквы, а пробка – в её узкое горло. И боль, сводящая Гаару с ума, тоже утихомирилась, отступила, свернувшись змеёю на дне, чтобы когда-нибудь всплыть на поверхность. Сейчас можно было сделать передышку. Перед серьёзным разговором…

Сасори повернулся к Гаю, столкнувшись с его мрачным взглядом. Наруто рядом заметно потряхивало. Шикамару держался спокойнее – всё-таки тёмная лошадка, – но и очень настороженно. Сасори, посмотрев на Гаару, кивком указал ему на выход, и они вместе в полной тишине покинули палату.

– Клянусь, я убью вас обоих, – пообещал Гаара генинам Листа, остановившись на самом пороге. – Ждите.

Сасори мог бы сказать то, что всегда говорил про ожидание, но сейчас это было всё равно что призвать убить всех немедленно. Хорошо, что он с Гаем успел. Случись опоздать, и здесь было бы по меньшей мере три трупа.

Скоро Сасори это не трогало: главное, тут Орочимару не пахло. Гаара почти пришёл в себя, его перестала колотить дрожь, и на лестничной площадке, в тени от стены, Сасори его задержал лёгким прикосновением к плечу.

– Почему ты оказался у Ли?

– Я хотел его убить, – честно ответил Гаара, смотря Сасори в глаза.

– Я хотел бы услышать более весомую причину.

– Другой нет.

Сейчас причиной, конечно, послужила луна и то, что Сасори уже столько дней не прикасался к разуму Гаары привычной техникой защиты, в которой, казалось, отпала нужда. Это было необходимо исправить. В глазах Гаары томилось ожидание. Он хотел что-то получить – услышать, увидеть, почувствовать? – но Сасори не привык выполнять чужие желания, если то не приносило ему выгоду. Не привык и к тому не стремился, однако… всё же спросил, без издёвки и яда:

– Пытался доказать ценность своего существования?

Гаара кивнул.

– Это не то, что требует доказательства. – Сасори, отвернувшись, стал спускаться по лестнице. – Не веди себя глупо, Гаара.

====== Глава 16. Резонанс ======

Находиться в толпе было неуютно, особенно при знании всей обстановки. Сасори обвёл холодным взглядом галдящие трибуны, наполненные в основном мирными жителями, для которых шиноби до сих пор оставались эдакой диковинкой. Сасори закрыл глаза. Он уже десять минут как занял своё место, и за это время к участникам поединков присоединился только Узумаки Наруто. Учиха Саске отсутствовал.

В ровный поток мыслей вмешались новые образы, и Сасори сосредоточился на них: клон, посланный ранее за стены Конохи, развеялся. Когда он добрался до цели, на открытой, щедро залитой солнцем поляне стояли ниндзя Сунагакуре, напротив же, связанные по рукам и ногам, лежали люди Скрытого Звука. Похоже, те, которым вменялось в обязанность следить за «союзной» Деревней.

– Наш отряд, как и остальные, не будет ни призывать змей, ни наступать на Лист, – кивнул на них Баки, серьёзный как никогда. – Твоя задача, Сасори…

– За это можешь не беспокоиться, – раздражённо отмахнулся клон. – Скоро Хокаге объявит о начале третьего этапа, но само действо развернётся, когда Гаара сцепится с Учиха.

– Сегодня полнолуние.

Клон ограничился презрительным фырканьем и, уточнив последние нюансы, решительно отменил технику. Сасори открыл глаза и кинул задумчивый взгляд на места для Каге Листа и Песка. Казекаге как раз подошёл – в традиционных одеждах правителя Деревни, с двумя телохранителями рядом. Вчера ночью Сасори над ними поработал, но особых надежд не питал, памятуя о Кабуто. Как ни противно было признавать, на этом поле боя победил Орочимару.

Вдобавок этот змей одним своим видом – видом Казекаге – выводил из себя Гаару. Сасори посмотрел на арену и нашёл свою песчаную троицу, не удивившись, как холодно они глядели на того, кого считали отцом.

– Дамы и господа, – разнёсся над гудящей толпой голос Третьего, с годами не утративший силы. – Благодарю за то, что вы пришли сегодня сюда, на экзамен чунина в Деревне Скрытого Листа. Мы приступаем к боям основного чемпионата, между восемью участниками, прошедшими предварительный отбор!

Толпа внимала.

– Прошу, наслаждайтесь зрелищем.

Сасори, скрестив руки на груди, посмотрел на Ширануи Генму, судью третьего этапа. Тот показал ещё раз таблицу боёв, объяснил ненадёжное положение Саске, напомнил правила, которых нет, и оставил на арене участников первого боя, прочих отправив наверх. Гаара сохранял спокойствие. Темари с Канкуро ничем не выдавали волнение, которое наверняка испытывали. Они трое не провалили ни одного важного задания, должны были справиться и здесь.

Утром Сасори на всякий случай связал разум Гаары техникой теневой марионетки, чтобы уменьшить воздействие луны, но чакра Шукаку в дни вроде этого была чистейший яд. Техника уже рассеялась. Повлияла на это и жажда Гаары смертельного боя с Саске.

Мимолётно взглянув на Узумаки Наруто и Хьюга Неджи, Сасори откинулся на спинку деревянной скамьи и ещё раз осмотрел трибуны. Один, два… пять… восемь – только на той, где сидел он сам. На других должно было скрываться столько же. Маловато АНБУ для такой массы людей, если учитывать степень угрозы. И почему они надели маски? За эту часть плана отвечала Анко, и Сасори, заинтересованный в защите Листа незначительно, не вмешивался. Однако считал, лучший АНБУ – тот, по кому не скажешь, что он АНБУ.

Само собой, в число зрителей затесались и обычные джонины что Листа, что Песка, что Звука. Последних предстояло вычислить, вторых же было вполовину меньше первых.

– Хватит болтать! – заявил Узумаки, и, словно аккомпанируя ему, поднялся неприятный ветер.

Поединки экзамена не волновали Сасори. Когда Орочимару атакует, о них никто и не вспомнит. Большинство шиноби выше ранга генина, что сейчас притворялись обычными зрителями, делали то же, что и Сасори – ждали. Никто не собирался наносить упреждающий удар. Расчёт шёл на то, что Орочимару нападёт первым. Песок откажется участвовать в войне с Листом, и на этом миссия будет закончена. Главное – выполнить последнюю задачу.

Для этого Саске должен был явиться.

Весь поединок пролетел в мыслях о враге. Хьюга давил Наруто морально, убеждал его, что противиться судьбе – бесполезно, и всё то, что слышал ещё на отборочных, Сасори почти не слушал. Он вычислял шиноби Звука, не двигаясь с места, с помощью Третьего Глаза у крыш. Противников набиралось немало. В одиночку Сасори бы с ними не сладил даже с куклами коллекции, но сугубо из-за количества. А значит, Деревни тем более справятся.

Сасори закрыл глаза, словно желая вздремнуть, когда его пронзило это чувство… Невероятно знакомое… Подобравшись, он посмотрел на Наруто. Из него вырывалась бешеная чакра, она буквально била через край, разлетаясь повсюду, точно девять хвостов. Девять рыжих горячих хвостов, кнутами чакры колотивших по воздуху и делавших ветер теплее. Постепенно, лисьи извиваясь, она собралась к Наруто, скрылась под его кожей, чтобы вскоре окутать прозрачной, похожей на пламя, бронёй.

Неджи приготовился – и всё же растерялся, когда Наруто в мгновение ока оказался у него за спиной. Скорость под стать джонину. В Неджи полетели сюрикены, со звоном отскочившие от щита Вихря и тут же Неджи перехваченные, но от ответной атаки Наруто уклонился и резко, не теряя ни секунды, приблизился. Рыжая огненная чакра… Она оказалась другой, но не её природа. Сасори уже не сомневался.

Наруто, объятый демонической чакрой, мчался в лобовую атаку, понимал, похоже, что теперь эта тактика могла и сработать. Доли секунды до столкновения – и силы биджу и Вихря смешались, погасили друг друга, взорвавшись, и с земли поднялись пыль и песок.

Теперь было понятно, каким образом маленький генин Конохи сумел вызвать ту огромную красную жабу. Ещё один джинчурики. Причём с хорошей печатью… Сасори вдруг пожалел, что Чиё оказалась настолько бездарной, что Гааре не позавидуешь. Его сознание сплелось с душою Шукаку, древней едва ли не как сама чакра, и это полотно сцепленных звеньев пришлось долго, кропотливо разбирать, и то осталось достаточно.