Текст книги "Гениальный наставник (СИ)"

Автор книги: Shaman-QueenYu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)

– Вы не хуже меня понимаете, Чиё-доно, причины сложившейся ситуации, – заметил Раса тоном чересчур спокойным. – Вы предлагаете искать решение проблем в области дипломатии. Однако даймё-сама не желает слушать ни меня, ни своих сторонников, и мы собираемся показать ему, как он неправ, что отвернулся от нашей Деревни.

– Война ради демонстрации? – надменно фыркнула Чиё.

– Её заменой сейчас выступает экзамен на чунина, – добавил Эбизо, вложив руки в рукава. – Вспомните прошлую войну, господа советники. Мы проиграли её из-за недостатка финансирования, голода и повального дезертирства. Конечно, были и другие причины, но эти – основные. Это то, что оставил после себя Третий Казекаге, и то, что вернулось в наши края спустя много лет после войны. Сейчас мы почти в тех же самых обстоятельствах.

– И надо решить в первую очередь эти проблемы, а не наживать Деревне новые, – вдруг решительно добавил Гоза, притянув к себе взгляды всех присутствующих. – Казекаге-сама, я повторю: Гаара перестанет быть действенным оружием сразу, как выйдет из себя. Он неуправляем!

– Я – та, что создала Гаару, – напомнила Чиё. – И это обернулось огромной бедой для Деревни. Если он попадёт в руки Листа, это обернётся ещё большей бедой, и не мне говорить тебе это, Раса! Риск – и риск неоправданный! – слишком велик.

– Именно для решения этой проблемы был заключён союз с Деревней Звука, – заявил Четвёртый. – Он обеспечил Песку дополнительное финансирование, предоставил в наше распоряжение своих шиноби, а также укрепил связи со Страной Рисовых Полей.

– Которая, напомню, лежит за Огненными землями, – усмехнулась Чиё, въедливо добавив: – Любой союз – это фальшивка, Раса, не более чем игра в добро, и я неприятно поражена твоей наивностью. Я человек мысли, Раса. Прежде, чем сделать что-либо, я сто раз это обдумаю. И война с Листом… не принесёт нашей Деревне ничего хорошего, кроме окончательного падения. Даже если взять во внимание Рисовые Поля.

– Мы ознакомились с военными планами Песка, стратегическими и тактическими манёврами, – добавил Эбизо, придав вес словам сестры. – И по ним заметно, что на Гаару возлагается слишком много надежд. Это требует пересмотра.

– По этому поводу, уважаемые старейшины, надо говорить с вашим внуком, – вмешался Рюса, сплетя пальцы в замок – защитный жест. Рюса всегда побаивался что Эбизо, что Чиё. – Он является ответственным за Гаару.

Чиё вздохнула, обведя взглядом собравшихся. Червяки, неспособные поставить на место зарвавшегося феодала Ветра или хотя бы растолковать ему, что значит для его Страны Деревня. Раса был хорошим Казекаге – в военное время, и то Песок потерпел поражение на всех фронтах и встал перед Листом на колени! Раса не умел вести переговоры, и даже Тайо Пакура превосходила его на этом поприще. Разругаться с феодалом до того, что тот кинул свою Деревню! Втягивать Деревню в новую войну, которая точно её истощит! Вмешивать в это Чиё и её семью!

– Мы высказали своё мнение, Раса, – надменно бросила Чиё. – Если ты втянешь Песок в войну, не рассчитывай на нашу помощь.

– Чиё-сама, прошу вас, успокойтесь, – нахмурился Саджо, ярый сторонник войны. – Войну предполагается пройти быстро, однако если она затянется, ваш военный опыт очень пригодится. Касаемо же Гаары скажу только, что его участие важно лишь на начальном, наступательном этапе, а далее в дело пойдут основные силы.

– Я знаю об этом, Саджо, – кинув на него острый взгляд, отрезала Чиё, – и считаю, вы ввязываете Песок в заведомо проигрышную войну.

Продолжать не стала ни она, ни её брат, ни члены Совета Деревни. Судя по виду последних, они решили ещё раз всё обдумать – прислушались к опытнейшим ниндзя Песка; только Казекаге и Саджо – этот продажный старик – продолжили смотреть на Чиё непримиримо. Глупцы. Развернувшись, она степенным шагом покинула зал собраний и, одним взглядом согнав в сторону попавшихся на пути шиноби, направилась прочь. Эбизо, задумавшись, неслышно шёл рядом.

Война. Она действительно была одним из выходов, но только временным. Раса оказался на редкость плохим правителем: при нём Песок ослаб в теле, заболел безработицей, потерял преданность столь многих шиноби, что впору было хвататься за голову, и Чиё уже давно склонялась к мысли о смене власти. Правда, не собиралась ничего делать для этого: единственной цепью, державшей Чиё подле Деревни, был Сасори.

Здесь не осталось больше ничего ценного. Чужие люди, чужое поколение, чужие дела. Когда-то в молодости Чиё тоже хотела служить Деревне, делала всё ради неё – и ради себя тоже, конечно, но… как ни прискорбно, всё оказалось впустую. Стоило закончить одну войну, как тут же начиналась другая. Стоило заключить новый союз, как друг тут же оборачивался врагом. В конце концов, Чиё в этом разочаровалась, и поразительно, после договора с Листом-то, как Раса ещё верит в действенность союзов. И в этом наивной была как раз Чиё.

Третий Хокаге, когда-то поставивший на договоре печать, держал Деревню Песка за горло и грабил её карманы. Из этого плена действительно пора было вырваться, но – не войной. Это лишь крепче затянет цепи… О, Чиё почти видела, как Песок вновь склоняется перед Листом, принося ему извинения и платя дань. Мерзость! Никакой гордости!

Нет, если Раса собрался вытащить Песок из ямы, ему стоило пойти другим путём – к даймё-сама, а не к Звуку, к столу переговоров, а не к арсеналу, к своим, а не к чужим, которым нет доверия. И хотя Чиё давным-давно утратила преданность Деревне, она хранила свою семью. А семья её жила – здесь.

– Сестрёнка, – позвал братец тихо.

Чиё замедлила шаг.

– Сасори нами просто пользуется. Разве ты не видишь это?

Она хорошо знала Эбизо – и ждала этих слов, отмахнулась от них легко и небрежно, будто не придав им значения:

– Когда-то я пыталась воспользоваться им. Он просто платит мне той же монетой.

Почему-то она улыбнулась. Настроения не было никакого, и от правды в словах Эбизо становилось горько, но что тут ещё поделаешь.

– Сестрёнка? – вопросительно повторил он, вовсе остановившись. Чиё продолжила путь, тихонько посмеиваясь:

– Я просто жду своей смерти, братец.

Пережить ещё и внука было бы слишком печально. Только поэтому Чиё не бросила эту Деревню до сих пор – и только поэтому действительно не хотела войны.

Не хотелось это говорить, однако пришлось. В груди тяжёлым камнем ворочалось осознание неотвратимого. Орочимару… Он и правда угрожал Деревне. И угроза эта была – реальная. Анко взглянула на АНБУ, ждавших доклада, и начала с самого главного:

– У нас чрезвычайная ситуация, но мы не можем отменить этот экзамен.

– Что вы имеете в виду? – спросил Пёс, и она открыла было рот ответить, когда дверь в кабинет вдруг отворилась, с шорохом скользнув по пазам.

– Прошу прощения, – вошёл один из наблюдателей. Анко раздражённо к нему повернулась:

– Что ещё?! У меня важное совещание.

– Мои извинения, – опешил тот на миг и, собравшись, поднял руку с кассетой. – Но, пожалуйста, взгляните на это.

Наблюдатель прошёл к телевизору с видеомагнитофоном, в пасть которому и вложил кассету с записью. Показать она могла только то, что происходит на опушке Леса Смерти либо у башни, либо, собственно, в самой башне, где сейчас и находилась Анко. Могло ли оказаться так, что Орочимару выдал себя и сейчас, совсем рядом… Нет, Анко не чувствовала его чакры, да и Проклятая Печать оставалась холодной.

Пока телевизор загружал картинку, наблюдатель указал в верхний угол экрана:

– Вот тут… прошу, посмотрите на время.

Серое марево сменилось чётким видео, и последние сомнения отпали – не Орочимару.

15:38.

– Это же… – удивилась Анко, всматриваясь в цифры.

– Через один час и восемь минут после начала второго экзамена… Это новый рекорд.

– Трое шиноби из Скрытого Песка, – в меру удивлённо заговорил телевизор, – проходят второй этап.

Словно услышав говорящего, красноволосый мальчишка на экране, только что подошедший к напарникам, повернул голову в сторону камеры, и мелькнула неуместная мысль, сколько же надо не спать, чтобы заработать такую темень вокруг глаз. И, помимо этого, его одежда и тыква за спиной, сам вид, поведение, поведение и его товарищей по команде. Всего – за час и восемь минут… Сама Анко в своё время промаялась в Лесу дня четыре.

Она встала с дивана.

– Возможно ли это? – поражённо спросила Анко, снова глядя на значок времени.

15:38. Всего лишь – 15:38.

– Они прошли его только за шестьдесят восемь минут, – хмурясь, подтвердил наблюдатель. – Такого раньше никогда не случалось. Эти ребята, – повернулся он к Анко и АНБУ, – явно не уровня генина. Они превзошли прежний рекорд на четыре часа…

– И это ещё не всё, – одолев удивление, добавила Анко.

Наблюдатель вопросительно на неё посмотрел:

– Что вы имеете в виду?

– От любых ворот до башни – примерно десять километров. – Без спешки она отошла к окну, за которым тёмной громадой возвышался: – Густой, труднопроходимый лес, полный зверья, ядовитых насекомых, да и все вокруг – враги. А они ведут себя так, словно вернулись с прогулки по парку. Особенно этот красноволосый ребёнок, самый близкий к камере.

– И что же в нём такого?

– Разве вы не заметили?

Видеомагнитофон перемотал кадры назад. Через пару секунд раздался довольный голос АНБУ – Ворона:

– Понятно. Довольно неожиданно, неожиданно…

– Да что же в нём такого удивительного? – всё не мог понять наблюдатель. Анко покосилась в его сторону, подсказав:

– Присмотритесь к его телу.

Несколько секунд – и он тоже понял:

– Вот оно что.

– На нём ни царапины, – негромко протянула Анко. – И его одежда совсем не запачкана.

– Сейчас даже для меня… Нет… Для любого чунина вроде меня будет почти что невозможно добраться до башни невредимым.

– Скорее всего, дело в его способностях, – предположил Пёс, и Ворон с лёгким, снисходительным интересом заметил:

– Давненько здесь не появлялись такие многообещающие дети. Хотя взгляд у него очень неприятный.

Говорил он о красноволосом мальчишке. Но больше всего Анко зацепило другое: эти маленькие чудовища, прогулявшиеся по Лесу Смерти, как по парку, были учениками Акасуна Сасори. Того самого Акасуна Сасори, который уже удостоился однажды её внимания. Союзник он Орочимару или нет, разведка Скрытого Листа теперь глаз с него не спустит.

Если бы он обладал Бьякуганом, возможно, видел бы всё именно так.

Взгляд на крепостные стены западной части Листа – и память накладывала на них карты, разбирала на части, словно позволяя посмотреть «вовнутрь», за каменную кладку, в хищные щели бойниц, и башня мысленно разделялась на комнаты, лестницы, подземные помещения. Жаль только, нельзя было понять, сколько там людей.

Не издавая ни шороха, не торопясь, Сасори шагал вдоль границы Листа чуть в отдалении от неё. На каждой башне дежурило, как правило, трое дозорных, а каменный коридор стен рассекало по одному. К какому бы посту Сасори ни подходил, эти цифры не менялись: по трое на башнях, один между ними. Иногда попадались шиноби, с которыми ошивались крупные псы, наверняка нинкены клана Инузука. И если Третий Хокаге не дурак, то поставил на посты и Хьюга – прирождённых дозорных и преследователей.

Поэтому, замаскированный техниками сокрытия и хамелеона, Сасори лишь однажды решился использовать нинджутсу, и песок, принесённый с собой из страны Ветра, медленно собрался в голое, без нерва, глазное яблоко. Сасори сделал его невидимым, проследил, как оно взмыло ввысь, к башням, и закрыл один глаз, вместо тьмы увидев крепостные стены Листа – вблизи. Предположения подтвердились: Хьюга, Инузука, Абураме, судя по жукам.

Секунды хватило, и Сасори прервал наблюдение. Третий Глаз прилетел обратно, рассыпался песком, пропитанным чакрой, и пришлось срочно отступать под сень леса, дальше, к Деревне Листа. Инузука наверху стал подозрительно принюхиваться к воздуху. Впрочем, было уже поздно: Сасори сделал почти всё, что собирался – проверил пути отступления Песка на случай провала всего замысла, увидел воочию то, что знал только по картам, проработал чуть лучше свой собственный план. Именно эти стены проломят исполинские змеи Рючидо. Именно эти…

Сасори усмехнулся.

Насколько он понял, Орочимару хотел уничтожить не столько Лист, сколько Третьего Хокаге, своего бывшего наставника. Если Сасори не справится, то получится, что он поспособствовал смерти аж двух правителей Деревень. Третьего Хокаге…

…и Третьего Казекаге.

Третий Казекаге был прекрасен. Сасори до сих пор считал его таковым. Никто в Деревне не обладал такой могучей силой, как у него. Никто в Деревне не обладал такой красотой, как у него. Никто в Деревне не обладал таким особенным телом, как у Третьего Казекаге, сильнейшего ниндзя Скрытого Песка. Сасори и сам не понял, в какой момент этот человек занял все его мысли, в какой момент стал сниться по ночам, преследовать неутолённым диким вдохновением.

Тогда-то Сасори и сорвался. Впервые в жизни сам нырнул в болото под названием «политика», и даже бабуля Чиё в итоге так ничего и не узнала.

Сасори нужно было тело Третьего, а Сабакуно Расе – пост, который он занимал. Договориться действовать вместе почти ничего не стоило. Правда, когда Сасори, получив своё, уходил из Деревни, Четвёртый Казекаге Раса его задержал.

Впереди тёмной стеной нависала громада Деревенских застав. Толстые, прочные стены, взять которые можно было только с неба, но в небе – ветер, родная стихия большинства шиноби Песка. Единственной по-настоящему страшной угрозой с этой стороны были песчаные бури – «дикие танцы Шукаку». Сезон, правда, ещё не настал. Сасори мог спокойно уйти, и даже природа ему не помешает.

Ночь была необыкновенно тиха.

Бледный лунный свет серебрил пески, привносил в жёлтые и красные стены домов синие и белые оттенки, и сам воздух этой ночи был ледяным. Обычная летняя пора. И всё же эта тишина Сасори не нравилась. Будучи шиноби талантливым и опытным, он доверял прежде всего разуму, но прислушивался и к интуиции. И сейчас её тонкий, почти неслышный звоночек продолжал тревожить. Что-то… Что-то точно пойдёт не так…

– Сасори, – раздалось позади, и Сасори еле сдержал дрожь. Он не заметил чужака.

Тот продолжил, с нажимом сказав:

– Твоя сила нужна Деревне.

Едва сдвинув брови, Сасори без спешки повернулся к нему, встал так, чтобы в случае атаки смог мгновенно вскинуть руки, создать нити, отбиться. Напротив, в пяти метрах от Сасори, стоял Четвёртый Казекаге, облачённый в точно такой же защитный плащ песочного цвета, с таким же глубоким капюшоном, что и у него самого.

– Твоя сила нужна Деревне, – повторил Казекаге, и Сасори сухо ответил:

– Но Деревня не нужна мне.

– Если ты станешь отступником, – не смутился тот, – это добавит тебе только больше проблем. Сейчас война…

– И ты опасаешься, что я примкну к врагу и выдам ему тайны Деревни. Успокойся, Раса. Этого не будет. – Сасори презрительно хмыкнул. – Если бы меня интересовали тёплое местечко у власти, безопасность и политические выгоды, неужели ты думаешь, я бы не воспользовался влиянием своей бабули? Неужели ты думаешь, – понизил он тон, – я бы не стал Казекаге вместо тебя?

– Если ты уйдёшь сейчас, когда война в самом разгаре, то Деревня…

– Эта Деревня, – перебил Сасори Расу, – с радостью упечёт меня за решётку, если ты не забыл, у кого сейчас тело Третьего Казекаге.

– Третий будет секретным оружием Песка. Ты будешь использовать его только на сольных заданиях ранга S или A, я тебе такие задания обеспечу.

Прозвучало убедительно, но не более того.

– То есть это ты будешь решать, когда мне использовать ту или иную марионетку? – Сасори вскинул бровь. – Я польщён таким вниманием.

– Не передёргивай, – помрачнел Четвёртый и скрестил руки на груди, как всегда делал перед атакой. – Никто не узнает о Третьем.

– И почему я должен тебе верить?

– Потому что до сих пор никто не узнал.

– Никто до сих пор не узнал потому, что тебе это ещё не выгодно, – сузил глаза Сасори, отмеряя расстояние для удара, – ведь твоя власть ещё не устоялась.

– Ты думаешь, я не смогу упрочить её, найдя убийцу Третьего?

Уговоры прочь. В ход пошли угрозы.

– И вызвать подозрения в Совете, почему это Четвёртый так быстро узнал о том, кто убил такого сильного шиноби, как Третий? Не смеши меня. Ты не настолько глуп. И не настолько храбр.

– Учитывая панику, охватившую Песок, и истерию даже среди советников, – Раса вздёрнул подбородок, – стоит мне указать на тебя пальцем, и тебя уничтожат.

– А затем крепко возьмутся за тебя, – улыбнулся Сасори, – и плакал твой титул Четвёртого Казекаге.

Он развернулся уходить, показывая, что разговор окончен, когда Казекаге за спиной усмехнулся. Слишком довольно усмехнулся. Сасори замер, напрягшись, приготовился к бою и медленно обвёл взглядом оцепивших этот переулок шиноби в масках демонов. Он не заметил ни где они прятались, ни когда прекратили это делать. АНБУ. Личная гвардия Казекаге. Идеальные подчинённые с промытыми мозгами – внушённая, искусственная верность.

Поняв, что мирно уйти не получится, Сасори позволил ветру сорвать с головы глубокий капюшон плаща и посмотрел обратно на Расу. Быстро сосчитал врагов – двадцать джонинов, исключая признанного Деревней Казекаге. Многовато. Будь вместо них чунины, их трупы нашли бы гниющими на следующий день, но…

Судя по взгляду с толикой торжества, Раса тоже прекрасно это понимал.

– Деревня нуждается в твоей силе, Сасори, – повторил он прежним тоном – настойчивым, но не угрожающим.

– Похоже, я вам очень нужен, – протянул Сасори сдержанно и надменно, – раз удостоился такой чести, как конвой из двадцати АНБУ.

Интуиция не подвела.

В какой-то момент что-то пошло не так…

…и Сасори вот уже двадцать лет как служит Скрытой Деревне Песка.

За это время никто так и не обвинил его в убийстве Третьего Казекаге. Даже не заподозрил. Самые дотошные дознаватели, верные Третьему как псы, не смогли напасть на след. Сасори продолжил жить как обычный шиноби Песка. Он понял, что даже если бы стал отступником-одиночкой, то сражался бы «Третьим Казекаге» только с достойнейшими, а таковых по всему миру – единицы. Поэтому – успокоился.

Сасори помнил, с каким трепетом взял в руки свиток, в который впервые запечатал лучший шедевр своей коллекции, тогда ещё маленькой. Как провёл кончиками пальцев по шероховатой поверхности чернил, пропитавших бумагу линиями иероглифа «три». Как уже тогда понял, что едва ли сотворит когда-нибудь что-то, что превзойдёт «Третьего Казекаге». Эту марионетку было труднее всех сделать, материал для неё – труднее всех достать, но это сделало её самой любимой.

– Орочимару, – прошептал Сасори, пересекая лес. – Не вынуждай меня использовать это сокровище против тебя.

«Железный Песок – страшнейшее оружие моей Деревни за всю её историю».

====== Глава 7. Фальшь и тонкие намёки ======

Острый клинок катаны со свистом рассёк воздух – и опустился, ведомый кукольной рукой. Три марионетки под властью техники исчезли в свитке, оставив лишь клочки дыма, Сасори расслабился, и нити чакры растворились в пространстве. Чакра текла по жилам всё ещё тёплым потоком, а сердце быстро колотилось в груди, как после реального боя: выдался полностью свободный день, и его Сасори посвятил тренировкам.

Взглянув на солнце и тут же сощурившись, он опустил голову и размял шею, попутно свернув свиток, который убрал в подсумок. Уже давно настал полдень, и пора было домой – обедать. Вся команда сейчас терзала Лес Смерти: готовить придётся самому – что-нибудь простое, сытное и быстрое. В голове мелькнуло несколько рецептов прежде, чем Сасори почуял неладное.

Трава легко гнулась под давлением ветра. Листва же деревьев оставалась неподвижна. И чакра стала течь медленнее. Генджутсу. Едва ли наслал его кто-то из Листа.

Готовый к бою, Сасори развернулся, тут же увидев Орочимару. Бледный до белизны, откровенно нездоровой, с собранными в высокий хвост длинными чёрными волосами, опять-таки не тронутыми ветром… Орочимару был бы хорошей марионеткой, вот только цвет кожи передать не удастся. Если только краской, той самой, что используют гейши.

– Ты, я смотрю, совсем не удивлён моему приходу, – заметил Орочимару, вложив руки в карманы.

– Это генджутсу, – Сасори без спешки обвёл взглядом часть полигона, – генджутсу на местности. Что за игрушки, Макото-сан?

Ответ прозвучал тихим, вкрадчивым смехом, немного приглушённым. Лёгкое, незаметное движение рукой… Все сюрикены на месте, под тканью рукавов, внезапно метнуть их не составит труда. Однако это Орочимару – человек, подкравшийся к Сасори со спины.

Орочимару посмотрел на него с лёгкой насмешкой:

– Оставь эти маскировочные заморочки, Сасори. Нас никто не увидит и не услышит.

– И по какому же делу ты пришёл сюда?

– Да есть одно… – сузил он глаза, ухмылку, наоборот, сделав шире. Словно и правда змеиная пасть, а не человеческий рот. – Как ты понял, что я и есть Четвёртый Казекаге?

К такому разочарованию Сасори оказался не готов. Задавать врагу столь прямые вопросы и рассчитывать на честный ответ? Серьёзно? Если же Орочимару хотел удивить тем, что знает, что Сасори знает о Казекаге правду, то ничего у него не вышло: это стало ясно ещё позавчера ночью, после покушения, или даже раньше, когда возникло недоверие к Кабуто. Неприятно, конечно, но некритично.

Орочимару приподнял бровь, намекая поспешить с ответом. Сасори приподнял уголки губ и резко замедлил течение чакры:

– И я, естественно, должен всё рассказать.

Трава легко гнулась под ветром. Листва не двигалась, будто стеклянная.

– Это было бы разумно, – развёл Орочимару руками, вытащив их из карманов. – Я стою здесь, перед тобой, с оружием, убранным в ножны, и хочу лишь ответ на один вопрос.

Привычный способ не помог снять генджутсу. Останавливай поток чакры, не останавливай – всё одно.

– Да и вопрос этот не опасный, – добавил Орочимару. – Меня ведёт простое любопытство. Ты ведь тоже учёный, Сасори, так что должен меня понять.

– Меня многие не любят за то, что я не пытаюсь им понравиться и не выполняю их капризы. А теперь сними это дурацкое генджутсу. У меня сегодня много дел, и, я уверен, ты слышал, как я ненавижу опаздывать.

Снова этот змеиный шелестящий смех. Он неприятно проникал под кожу, крался по жилам, непонятным образом пропитывал, как чудилось, сам воздух, но Сасори не поддался простой игре на чакре. Он внимательно следил за Орочимару, его поведением, движениями, и когда тишина нарушилась шелестом листвы, всё-таки мысленно вздрогнул. В конце концов, он ждал боя – пусть не насмерть, но настоящего.

Смолкнув, Орочимару вдруг сунул руку в подсумок и без спешки, заставив напрячь кончики пальцев, вытащил свиток, Сасори превосходно знакомый.

Он до последней шероховатости знал этот свиток.

Свиток с чёрным иероглифом «три», потускневшим за семнадцать-то лет.

– Я наведался к тебе домой, Сасори, но, к сожалению, не обнаружил хозяев. Зато нашёл это, – Орочимару небрежным жестом кинул свиток Сасори, он ловко поймал его, вцепившись в старую бумагу, словно хищник – в добычу. Свою собственную добычу. Чувствовать на свитке остатки чужого тепла было откровенно мерзко. Ошибка. Недоглядел… Как хлыстом по лицу.

«Третий Казекаге» в руках Орочимару. Орочимару понял, как Сасори понял, что он – не Четвёртый. Понял, где прокололся, и понял, как уколоть Сасори – и уколоть болезненно. Шукаку его возьми, шедевр всей коллекции, лучшее из когда-либо созданного в Песке, самое сильное, прекрасное, совершенное…

– Не переживай, Сасори, – снисходительно усмехнулся Орочимару. – Я ничего не распечатывал, можешь проверить хоть сейчас. Я не умею пользоваться марионетками, так что мне они ни к чему.

Почему не сработали барьеры? Как Орочимару обошёл их? Более того, «Третий Казекаге» был спрятан в одной из полусотни марионеток, а те – в свитке, распечатать который могла только чакра Сасори. Откуда Орочимару в принципе знал о «Третьем»? Итоги его личной разведки? Либо это проболтался Четвёртый. В таком случае жаль, что он уже мёртв – ох как Сасори бы отомстил…

Крутанувшись на пятках, Орочимару повернулся к нему спиной, вложил руки в карманы и пошёл прочь спокойной, деловитой походкой человека, уверенного в своей победе. Сасори стиснул зубы крепче, не разомкнув губ. Показалось, что пальцы начали неметь, с такой силой он вцепился в свиток; пришлось ослабить хватку.

Орочимару уходил, и Сасори представлял, пока видел его, как он его убил бы, будь возможность сделать это сейчас. Конечно, ложь Орочимару была понятна. Не нужны ему марионетки, видите ли. Нужны, и ещё как, особенно такие, как «Третий».

Потому что нужен Сасори.

И нужен – послушным.

Вернувшись в квартиру, Сасори немедленно проверил оба барьера – и сигнальный, и защитный, и ткань их оказалась нетронута. Это не понравилось Сасори ещё больше. Выходит, Орочимару проник внутрь так, что барьеры приняли его за своего, а это могло случиться, только если тот использовал чакру Гаары, Темари, Канкуро – либо самого Сасори. Учитывая, каким контролем чакры обладал этот змей, удивляться было нечему, но злость, пусть подавленная, всё равно кипела.

У окна на кухне, чистого до невидимости, было самое слабое место барьера, отвечавшего за сигналы. Вероятно, в эту щель и прополз Орочимару. Видимых следов Сасори не обнаружил, но пробраться во вражеское логово именно здесь было бы логично.

Подняв руку, Сасори посмотрел на свиток, который держал. Золотистые лучи солнца отразились тусклыми бликами от старых, намертво впитавшихся в бумагу чернил. Это была не подделка. Орочимару действительно смог выкрасть то, что Сасори не рискнул оставить без присмотра в Деревне, в которой хозяйничали враги.

– Я наведался к тебе домой, Сасори, но, к сожалению, не обнаружил хозяев. Зато нашёл это…

Раздражённо цыкнув, Сасори развернулся и направился к себе. Запер двери, задвинул ставни-фусума, поверх которых вскоре легла иллюзия открытого окна. Достал из тайника свиток с запасами, прихваченными в Деревне, и распечатал его на столе. На деревянной лакированной столешнице с лёгким хлопком появились чистые свитки печати, несколько склянок с ядами, кунаи, выкованные полгода назад по спецзаказу Сасори.

Всё, кроме двух чистых свитков, он запечатал обратно. Едва слышно вздохнул, настраиваясь на долгую, кропотливую работу в условиях постоянной бдительности. Конечно, надо было ещё проверить ту куклу, в которой и был спрятан «Третий Казекаге», но это пока могло подождать.

Сначала – свитки-обманки. Свитки, точь-в-точь похожие на настоящий, в котором хранится «Третий». Конечно, простая техника превращения с Орочимару не сработает, но Сасори, по счастью, знал и несколько других, похитрее. Он не отдаст «Третьего Казекаге» в чьи бы то ни было руки, и пусть даже весь день уйдёт на подделки, сегодня всё равно был выходной.

Аккуратно развернув свиток с «Третьим», так, чтобы не задеть печать, Сасори проделал то же самое с пока что чистыми пустышками. Узор на внешней стороне каждого различался: у оригинала кайма шла тонкими линиями выцветшей красно-коричневой краски, второй почти наполовину был оранжевым, с апельсиновым отливом, а по середине третьего пролегла толстая тёмно-синяя полоса, охваченная с двух сторон белым. Все свитки должны были стать одинаковыми.

И для начала Сасори создал черновик: сосредоточил чакру, вызвал в голове нужные образы – и простейшая техника превращения сделала пустые свитки копией настоящего. Обозначил карандашом крайние точки начертанного иероглифа «три», измерил толщину и длину каждой линии, мимоходом проверил генджутсу на окне – на месте. Много времени это не заняло, а вот сколько уйдёт на всё остальное, Сасори старался не думать. Он был уверен пока лишь в двух вещах: объём чакры, запечатанной в оригинале, точно станет проблемой; закончить всё придётся сегодня же.

Чёртов Орочимару. Сасори прекрасно понимал, почему тот выбрал для своих целей именно Песок, но злость – и на себя в том числе – исчезать не спешила. Орочимару не солгал: он действительно не распечатал «Третьего», но сути это не меняло. Откуда-то он выяснил про то, о чём знали только Сасори и Раса. Надо было обдумать всё. Всё, что произошло с того самого дня, который стал началом.

Вытирая волосы полотенцем, наброшенным на голову, Сасори в одних штанах вышел из душа. После полуденной знойной жары, от которой совсем ничего не спасало, это было самое то. Однако не успел он придумать, какое из сегодняшних дел выполнить первым, как перед носом бесшумно возникла Чиё-баа. Сасори демонстративно натянул на глаза полотенце. Что она делает в его доме?

– Тебя вызывают в Совет – и срочно, – известила она, и глаза закатились, казалось, сами собой:

– Опять что-то сверхважное, со мной связанное довольно косвенно?

– Сасори!

Как укоризненно, однако. Эта женщина когда-нибудь прекратит его воспитывать? Стянув с головы полотенце, Сасори фыркнул – ну так и есть: Чиё-баа хмурила брови, и взгляд её был неприятно остёр. Недовольна.

Сасори соединил пальцы в печати, и влажные после душа волосы, вдобавок взъерошенные полотенцем, приняли сухой причёсанный вид. Чиё хмыкнула и отошла в сторону, затем и вовсе убравшись на кухню, и Сасори пошёл переодеться в военную форму Песка. В ином облачении перед Советом Деревни не появлялись.

На улицах всё ещё стояла жара, вплавляя в песок, казалось, саму тень, зато поднялся ветер. Перепрыгивая с крыши на крышу, Сасори добрался до Резиденции Казекаге и, приземлившись перед её парадными дверями, замер на пару мгновений – по воздуху плыл лёгкий, как дыхание, колокольный звон. Любимый звук Гаары. Вверху, вместе с подвесными колокольчиками, покачивались на ветру и провода. Неспокойный ветер.

Впрочем, едва ли дойдёт до бури. С этой мыслью Сасори вошёл в Резиденцию, поймал на себе настороженный взгляд шиноби на охранном посту, но понял смысл этого взгляда, только когда поднялся на второй этаж, в зал собраний Совета.

Там присутствовали все. Все генералы. Такого не случалось уже несколько лет.

– Твоё участие в грядущей операции не обсуждается, – посмотрел на Сасори Сабакуно Раса, одним тоном дав понять, что операция эта – масштабная, и Скорпион Красных Песков в ней – деталь незаменимая.

Невесомое облако чакры, окутавшее кисти рук, едва слышно гудело. Пальцы подрагивали, уже уставшие, но Сасори продолжал поддерживать технику – и свитки-обманки потихоньку старели. Конечно, внешне это никак не проявлялось. Чакра забрала у бумаги пока что только год. А предстояло – ещё шестнадцать.

Кража времени…

Сопровождение Казекаге. Присутствие на всех переговорах со Звуком. Подготовка к вторжению.

Эти дела Четвёртый взвалил на Сасори, чем сразу отнял всё время, которым он обладал. Казекаге часто выходил за пределы Деревни, оставляя в Резиденции клона, и там, в ущельях за крепостными стенами, встречался с Орочимару. Встречался он с ним и в зале переговоров, в котором заседал генералитет. Высокие советники Деревни Песка… Рядом с ними Сасори чувствовал себя чужаком, только раз порадовался, что так и не занял одно из здешних кресел, разрушив все планы Чиё.