Текст книги "Клан. Разбитые стекла (СИ)"

Автор книги: ShadowCat

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 39 страниц)

– Ты чего, демонова погибель? – Алишер вздернул девушку на ноги, слегка тряхнув за плечи. – Тут безопасно. Во время захвата не ныла, чуть руку заживо не оторвало – терпела, а тут расквасилась.

– Я… не знаю, – ответила Элиа мысленно. – Не понимаю, что со мной. Вода, – неловко коснувшись лица, она удивленно оглядела влажную ладонь. – Такое бывает, когда очень больно. Но разве бывает больно… от красоты?

– Бывает. Тысяча демонов, еще как бывает, – вздохнул Алишер, успокаивающе прижав ее к себе.

Даже через одежду он всем телом ощущал трепет ее сердечка. Элиа сама была похожа на этот подснежник – своей хрупкой беззащитностью, и вместе с тем – скрытой силой, несгибаемой волей к жизни, стойкостью и неприхотливой выносливостью. Маг чувствовал, как она тянется к нему в поисках тепла и защиты, как эта «зеленка» тянется к холодному солнцу. Он уже не мог так просто оставить ее на милость начальства, судьбы, демонов Бездны – да кого угодно. Уже то, что его сущность без всякого сопротивления приняла эту кроху, говорило о многом. Жаль, что времени на уговоры и политесы у него немного. Вернее, его вообще нет. Девушка доверчиво уткнулась в его грудь, спрятав озябщие ладошки ему под куртку, и разглядывала «зеленку» из-под мокрых ресниц. Увидит начальство – не сносить ему головы. Да и ей несладко придется. Если только…

– Я тебе ими модуль забью, не реви только. Зря я тебя сюда привел, не ожидал такой… острой реакции. Зато полная конфиденциальность, – нарушил молчание координатор. – Элиа, ты хотела бы остаться со мной? Стать моей?

Девушка вздрогнула и вскинула на мужчину удивленный, немного встревоженный взгляд. Пронизывающий, изучающий. Ладная фигурка в его руках замерла в напряжении.

– Я… хочу, – маг с трудом разобрал сбивчивый полушепот. – Я тебя совсем не знаю и немного боюсь, но ты хороший, я это чувствую. От тебя… тепло. Лучше пусть ты, чем ваш лорд-командующий или стая оборотней.

Элиа зябко передернула плечами, отгоняя липкий страх.

– Лорд-командующий? – не понял Алишер. – Полкан что ли? Ерунда это. Шеф, конечно, та еще сволочь. Может убить, уволить, проклясть или сослать куда-нибудь в жо… на край мироздания. Директивы с нежитью разучивать. Но он скорее съест свои погоны, чем девчонку тронет. А оборотни…

Алишер осекся. Начальника он знал не первый год и не замечал за ним лишней жестокости. Но похвастаться тем, что понимает его методы, планы и поступки Первый не мог. Да и никто из них не мог. Одни демоны знают, что у Высшего на уме. Но отдать свою синеглазую малышку оборотням? Одна мысль об этом заставляла кулаки яростно сжиматься. Ни за что. И терять больше нечего. Полкан сам развязал Алишеру руки. Боевой маг решительно потянулся сквозь пространство к личному схрону. Откликаясь на призыв хозяина, в ладони тихо звякнули парные браслеты. Две тонкие золотые пластины, испещренные движущимися сакральными символами, жгли ладонь, словно раскаленные. Решение принято.

– Немного жаль, что ты выбрала меня, как меньшее зло. Из страха, под давлением обстоятельств. Зато честно, я это ценю, – заметил Алишер, замыкая один из браслетов на запястье. Второй браслет защелкнулся на кисти мало что понимающей хильды и сел, как влитой. Вязь бегущих магических символов вспыхнула белым пламенем и сплелась в сложный трехмерный узор.

– Красиво! – восхищенно распахнула глаза девушка, разглядывая артефакт. – Никогда такого не видела. Что это?

– Это родовые брачные браслеты, дорогая жена, – емко пояснил Алишер. – Абсолютная защита от оборотней, вампиров, инкубов, экзарха Ивашина и прочей нечисти. Ты теперь только моя.

***

… Базовая реальность. Особый отдел, штаб-квартира. Оперативное совещание высшего командования

– Противник рассекретил одну из подводных баз, – полковник Ивашин развернул в воздухе полупрозрачную карту, подсветив красным упомянутый военный объект. – На том все и стало. Известные проекты заморожены, но не свернуты, кураторы скрываются. У них было больше месяца, этого более, чем достаточно для разоружения и выдачи эмиссаров. Придется их поторопить.

– Штурмом брать будем? – деловито уточнил Тайфун-Первый, разглядывая карту, вспыхивающую цифрами, символами и точками.

– Не спеши. Похоже, что эта база – очередная мистификация или уловка. Если не ловушка. И сколько еще таких баз, о которых мы не знаем? Но, так или иначе, следующий ход за нами. И этот ход должен быть умным.

По кабинету прокатился гул приглушенных голосов, обсуждающих сложившуюся ситуацию.

– Отставить шум, не бабы на рынке! Раскудахтались! – рявкнул полковник Ивашин.

Длинный стол, за которым собрались координаторы, подернулся маревом и покрылся изморозью, а температура в кабинете упала почти до нуля. Все голоса мгновенно смолкли. Нелюди сосредоточились на карте, на которой возникла пульсирующая красная точка.

– С большим трудом и помощью аналитиков я вычислил координаты и взломал защиту штаб-квартиры чужих в Сингапуре. Ну и сложил некоторые факты, – прокомментировал начальник спецотдела. – Они успели внедриться в органы государственной власти людей и подмять под себя крупнейшие преступные синдикаты. За счет этого пришельцы контролируют огромные потоки Силы, информации и прибыль для наращивания вооружений и расширения сферы влияния. На подконтрольных нам территориях их аппетиты поскромнее, но хватает наглости на попытки взять под контроль ядерные и прочие секретные объекты, – на карте тоскливо вспыхнул Свердловск-45 и еще несколько желтых точек. Эти объекты удалось удержать. – Только их основной интерес заключается не в этом.

– А в чем? – вразнобой поинтересовались несколько голосов.

– Похоже, что наших гостей из иной реальности интересуют некие тайные знания. Именно из-за этого они потрошат чужие архивы, выбирая самые слабые веточки самых сильных магических родов, чтоб не подставиться самим. Но за несколько лет так и не достигли своей цели. Может, не там ищут? Хотя очень стараются. Статистика необъяснимых смертей, самоубийств и пропавших без вести это подтверждает, – полупрозрачная карта в воздухе сменилась строгими цифрами и диаграммами статистики. – Так вот, задача каждого из вас – штурм. Только не такой, как в Изварино, – иерарх окинул сверлящим взглядом Тайфун-Первого. – Мозговой штурм. У вас сутки, завтра в это же время жду ваши соображения. Можете запрашивать любую информацию, обращаться к смежникам и решать вопросы коллективным сознанием, но эту гидру нужно уничтожить. Все свободны.

Замы и руководители подразделений поднялись и потянулись к выходу. Молча – каждый обдумывал поставленные задачи. Ивашин дождался, пока захлопнется дверь, допил остывший кофе и задумчиво отвернулся к окну. Поторопить противников и спровоцировать всплеск активности можно и иначе. У него – их девчонка, можно попытаться на этом сыграть. Да, за месяц, прошедший с момента ультиматума, многое изменилось, но тварям ничего об этом не известно. В такие моменты Андрею демонски не хватало отца. Или хотя бы Михалыча или Алишера. Но первый просто погребен под лавиной бумажек – оперативно-розыскное сотрудничество с людьми всегда было самой кропотливой и муторной работой. А второй, перекрутив приказ о вербовке хильды в свою пользу, додумался жениться на заложнице. И хорошо, что женился, он сам подтолкнул друга на этот неоднозначный шаг. Теперь Шторм-Первый вместе с юной женой наслаждаются сиреневым небом, белоснежными песками и теплым океаном Н-Корсо. Линия реальности Элии в этом мире, как и линия Полины, бесследно исчезла. Инсценировать ее смерть, заодно показав ее родственничкам серьезность своих слов и намерений, не составит труда. Штурм непонятной базы – глупый ответный ход. Хотя бы потому, что слишком предсказуем, слишком рискован и почти бесполезен. На мистификацию нужно ответить мистификацией, только теперь игра будет идти по его правилам. На столе перед Андреем материализовался инфокристалл, способный к записи видеоинформации. О том, какая мерзость будет на него записана, маг старался не думать. Чем более жестоко, чем тошнотворнее – тем лучше для него. И хуже – для противника. Пусть папаша вместе с братом полюбуется, как его драгоценную единственную дочку дерет стая оборотней в обеих ипостасях. А на закуску получит ее по частям, в разобранном виде. Он и так великодушно дал ублюдку месяц, мог бы давно передать «весточку» в Сингапур. Как только вычислил координаты. Но иерарх не признавал необдуманных, импульсивных действий. Поспешные действия слишком явно выдают дурака. И слишком часто приходится о них жалеть. Теперь жалеть не о чем. Пора уже напомнить о себе. И об упущенных возможностях.

Иерарх уже привычно настроился на матрицу девушки и создал голема в виде ее точной копии. Голем безучастно смотрел сквозь пространство широко распахнутыми альционовыми глазами, даже не пытаясь прикрыться. Маг не зря до мелочей изучил память Элии, анатомию и физиологию их расы. Родимое пятнышко под лопаткой, белесые следы от давних ожогов на руках и полосы, оставленные их боевой магией – голем ничем не отличался от оригинала, кроме отсутствия души, самосознания, чувств и искры жизни. Но живой ее никто из них и не увидит. Андрей равнодушно отвернулся и вызвал Палача.

Глава 23. КРОВНЫЕ УЗЫ

… Базовая реальность, подводная военно-перевалочная база. Координаты засекречены

Шерридан больше не был собой. Боевым магом, военачальником, лордом-командующим Идавелль-ариат. Все это осталось в той жизни, которая утекала сквозь силовые линии его тюрьмы, как песок сквозь пальцы. Он был мошкой, запутавшейся в энергетической паутине, нулем, загруженным в матрицу инореальности, точкой в тессеракте, жалкой песчинкой, затерянной в пространстве и времени. Да и времени для него не существовало. Даже час здесь казался вечностью, а потом он просто потерял им счет. Светящаяся сеть безжалостно пожирала силы, память, волю и осколки надежды, вызывая взамен самые жуткие воспоминания и глубинные страхи, ставшие кошмаром наяву. Шерридан мечтал бы сдаться КГБ, Интерполу, да кому угодно, лишь бы попасть в обычную тюрьму или на расстрел. Если бы мог мечтать. Но сеть ни на мгновение не отпускала сознание даже в сон. Блокировка магии сновидения, магии исцеления, влияния и вообще любой вероятности спасения. Изощренная энергетическая, физическая, психологическая пытка, которой не видно конца. Он даже не пытался сбежать. Знал, что бесполезно. Сам создавал эти камеры – старательно, грамотно, надежно.

За пару дней статный мужчина превратился в изможденного, абсолютно седого старика, с таким же молодым телом, но полностью погасшими и выцветшими глазами, в которых не осталось жизни. Единственное, что еще держало разум на плаву, не давая сломаться и скатиться в безумие – испуганное личико девочки с глазами, сияющими альционом. Он уже не помнил, кто она и забывал даже собственное имя, но каждое мгновение мучительного существования знал, что она ждет, что нуждается в помощи. Она – единственное, что оставалось ценным, когда не осталось ничего. Только ради ее синих глаз он еще зачем-то держался, непонятно какими силами, на каком упрямстве противостоял губительной магии собственной паутины. Шерридан готов был сам отдать по капле всю Силу, всю кровь и свою бессмысленную жизнь, даже остаться здесь навечно, лишь бы эта девочка жила. Только от него больше ничего не зависело. Даже согласись он обучать того ублюдка, что засунул его сюда, будет лишь хуже. Ни одной линии реальности Шерридан больше не контролировал. В моменты редких просветлений маг инстинктивно латал чернеющую рану и молился Истинным Богам. Не о себе – о той девочке. Кажется, ее звали Элиа… Или Тейя…

Перед мутным взором сверкнули сталью серебристые глаза, медленно затягиваемые Тьмой.

– Сволочь, – прохрипел Шерридан. – Да захвати ты уже эту проклятую базу!

Одновременно из разных точек эхом раздался тихий смех. Женский. Он знал этот голос, но никогда не слышал ее смеха. Тейя. Та, чью жизнь он разрушил, даже не задумываясь об этом. И которая так похожа на Элию. Ведь синеглазая девочка – это все, что от нее осталось.

– Это все иллюзия, паутина снова играет с мошкой, – Шерридан зажал уши, чтобы не слышать, не помнить, не чувствовать. Но смех звучал внутри, как горечь его ошибки, его вины. Вины, которой ему никогда не искупить.

Смех стих, сменившись мертвой тишиной, разорванной выстрелами. Огромные ящики, доверху забитые «пылью ангелов» – демонски дорогим наркотиком, известным во многих мирах. Запах железа, оружейной смазки и железистый вкус крови. Кровь повсюду – на полу, стенах, его холодеющих руках. Ничего, кроме крови и смерти – вот она, вся его жизнь. Он не принес в Мир ничего, кроме смерти, страха и боли. И подохнет один, как пес, преданный близкими и проклятый Изначальными, захлебываясь тем дерьмом, что создал сам. Реки крови, от которой никогда не отмыться. Золотистые глаза девчонки Лассар, полные ужаса, ее мольбы о пощаде. Мертвый лесник с ухмылкой в пустых глазницах. Снова смех Тейи, переходящий в плач. Голоса, голоса, голоса убитых, замученных, проданных в рабство. Усмешка предателя в глазах – таких же точно, как у него. Издалека слышны неясные звуки, нарастающие и переходящие в знакомый скрежет. Обоняние резанула знакомая трупная вонь. Немертвые. Зомби. Плотоядные твари, которым они сами отдали на растерзание свой мир.

– Элиа, – маг ухватился сознанием за небесно-синие глаза, как за спасение. – Я вернусь, я спасу тебя. Ты только держись…

– Ты опоздал, – пелену кошмаров разорвал какой-то знакомый мужской голос.

Шерридан с трудом поднял голову, пытаясь сфокусировать взгляд. Поодаль, опасаясь даже касаться светящейся решетки, стоял человек. Нет, не человек. Эмиссар Горин.

– Ты опоздал, Аксенов, – ухмыляясь, повторил эмиссар, явно сомневаясь, что его слова будут услышаны. – Гриф сообщил, что она мертва. В Сингапур доставили инфокристалл с видеозаписью пыток. И ее голову. Тебе больше не за что бороться. И нет смысла сдавать базы.

– Ты лжешь, выкидыш горгульи, – прошипел бывший куратор проекта.

– Мне незачем лгать. Да и с Грифом ссориться ни к чему, – примирительно поднял ладони эмиссар. – Нам еще с ним работать. Только теперь условия буду ставить я. А ты мне поможешь, хочешь того или нет, урод.

В глазах у пленника потемнело, сердце пронзила острая боль, разрывая его на части, разбивая на мелкие осколки.

– Да пошел он! И ты тоже пошел, – отвернулся Шерридан. – Лучше я сдохну в этой камере. Если ты не лжешь, мне тем более нет смысла отсюда выходить. А тебя, сука, я из-за Грани достану!

– Ну, сиди здесь, раз понравилось, – пожал плечами Горин, небрежно поигрывая альционовым перстнем. – Самому интересно, сколько еще ты продержишься.

С трудом затворив массивную металлическую дверь, эмиссар наконец покинул помещение.

– Элиа, за что, – Шерридан обессилено свернулся на бетонном полу, прошитом светящимися силовыми линиями, и отчаянно завыл. Горло тисками сжали непролитые слезы, сердце кислотой разъедала вина. Может, потому оно так болит. Кровные узы держат крепче любой паутины. И убивают так же верно.

… Альвирон, центральный куб

Полина отложила инфокристалл, прикрыла глаза и откинулась в кресле пилота, потирая лоб и виски. И Андрей еще говорил, что это легко?

– Тут без бутылки не поймешь, – девушка неуверенно коснулась пульта управления и бросила на Аристарха Савельевича извиняющийся взгляд.

– А дальнолетом управлять хочешь? Вижу, что хочешь, – проворчал пожилой маг в соседнем кресле. – Значит, придется понять. Если бы это было принципиально непосильно для человека, ты бы здесь не сидела. Когда дети учатся писать палочки – им это тоже кажется запредельно сложным, и тебе никто не обещал, что будет легко.

– Остальные иномиряне легче усваивают материал. А я даже по-альвиронски говорю с жутким московким акцентом, – сказала Полина по-альвиронски. Довольно бегло и почти без акцента.

– Нормально говоришь, – махнул рукой старший Ивашин. – Это ты еще не слышала, как я краснел, бледнел и заикался, когда мы только сюда перебрались. Просто эти знания непривычны для тебя и ни на что не похожи. Ты здесь пару недель, а информации очень много. Сколько курсов ты выбрала?

– Одиннадцать. Включая контроль пассивных магических способностей.

– Это много, Лин, – Аристарх Савельевич привычно провел ладонью по ее лбу и вискам, снимая напряжение и боль от перегрузки. – Дай себе время. А сейчас нас ждет обед. И лучше поторопиться, пока Ал все не слопал. А если все остынет – Яна обидится и вообще оставит нас голодными!

– Вы правы, война войной – а обед по расписанию, – повторила девушка слова Андрея, выпрыгивая из аэромобиля в сад.

Сад, залитый светом странной ломаной линии, которая сегодня сияла в небе вместо солнца, после ночного дождя дышал свежестью и прохладой. Мандрагоры, растущие неподалеку, услышав голос Полины, взбудоражено зашевелились, потянулись навстречу и радостно зашелестели листочками. Умные растения запомнили, кто их высаживал, поливал и заботился о них.

– Мои хорошие, – Полина растроганно погладила растения, совсем по-детски льнущие к ней, доверчиво тянущие листья-ладошки. Наощупь листья мандрагор казались гладкими и прохладными, но снизу они уже успели покрыться легким пушком. Не хотелось даже думать, что жизнь этих созданий скоро закончится в котле, и весь ее смысл – в зельеварне.

– Не волнуйся за них, на зелья идут только старые отжившие корни, которые они отдают добровольно, – успокоил маг. – Мандрагоры – не вполне растения, это скорее негуманы, обладающие коллективным сознанием. Единый живой организм, вроде грибницы. Они вовсе не так безобидны и беззащитны, как кажутся. Эти стебельки существуют в нескольких измерениях и обладают своей уникальной магией. Яна любит их и выращивает больше для красоты, чем для работы. Они слышат мысли, эмоции и отвечают взаимностью тем, кто их любит.

– Как? – удивилась девушка.

– Ластятся, как сейчас. А еще расцветают, – сдержанно улыбнулся мужчина. – И надежно защищают свой дом и тех, кого признали. Они могут многое рассказать, только я их почти не слышу. А Янка часами с ними болтать может. А то и засыпает в саду, а они ее сон охраняют. Шипят, паразиты!

Серебристо-стальные глаза наполнились теплом. Полина невольно улыбнулась.

– Откуда вы все это знаете?

– А ты поживи с мое, по разным мирам помотайся – поймешь, – хмыкнул в усы старший Ивашин.

Пожилого мужчину, годящегося ей в отцы, если не в дедушки, Полина не боялась. Аристарх Савельевич оказался интересным собеседником, терпеливым учителем, обладал обширными знаниями, опытом и чувством такта. Да и слишком напоминал своего сына. Несомненно, он мог быть опасным, но точно не для нее. В нем, как и в Марьяне, девушка чувствовала свою защиту. Первоначальная скованность и настороженность давно ушли, сменившись интересом пополам с симпатией. За пару недель чета нелюдей стала ей ближе, чем человек, которого она всю жизнь считала отцом. Полине было смешно вспоминать, как она сопротивлялась эвакуации. Альвирон оказался лучше самых смелых фантазий. Причудливые формы изменчивого светила и игры пространства еще будили в крови адреналин, но скорее от восторга, чем от страха. Под узорами чужих, незнакомых созвездий было уютно, как будто этот мир спрятал, укрыл ее в теплых материнских объятиях. Не хотелось даже думать о возвращении. Закрытый космос, мир-тессеракт стал местом, в котором хотелось… жить, пусть она не призналась бы в этом даже себе. Только смутная тревога за Андрея не отпускала, как бы аллеорты ее ни гасили. Полина все чаще украдкой тянулась к зеркалу связи, разглядывая огненно-антрацитовые символы. Такие же, как на ее запястье. Но так и не решилась совместить Печати.

Что она ему скажет? Что научилась обращаться с мандрагорами, готовить несколько местных блюд и выучила альвиронский, но никак не может разобраться в воздушных трассах? Или что с горем пополам справилась с обустройством модуля? Хотя, даже с этим не справилась. Что ни пыталась создать Полина из пустой белой комнаты, получались лишь разные вариации их комнаты на Земле-А. Земная довоенная мебель, коллекция холодного оружия, в котором она понимала еще меньше, чем в управлении иномирным транспортом, и совершенно ненужный в этих теплых местах камин с имитацией пламени. Иерарх разве что посмеется над тем, как она бездарно использует безграничные возможности техномагии. Но в такой обстановке Полина чувствовала себя уютно, могла расслабиться и заснуть, не опасаясь кошмаров. Она до сих пор засыпала только при свете, обнимая Ала, как ребенок – плюшевого мишку. И кошмары отступали, недовольно ворча где-то на задворках памяти. Но зачем Андрею такие пустяки? Она могла сказать, что влюбилась в этот мир, что у мага чудесные родители. Но иерарх это знает и без нее. Все, что бы она ни сказала, казалось Полине смешным и глупым. Хотелось сказать одно слово – «скучаю».

Чем бы она ни занималась, где бы ни находилась, девушка ощущала его незримое присутствие и связь, протянувшуюся через миллионы миров. Как наяву, память рисовала его черты – до мелочей, до каждой лукавой морщинки, когда он шутил или улыбался. Она могла по пальцам пересчитать эти моменты, суровый Темный не позволял видеть свои эмоции никому, кроме близких. А ТАК он улыбался только ей. Только на нее смотрел так, что сердце ускоряло ход, а кровь быстрее бежала по венам, словно пытаясь убежать от смерти и памяти. Невольно всплыли воспоминания об их последней встрече. Точнее, прощании. Полина потерла вспыхнувшие щеки. Как он был с ней нежен, как осторожен. В его руках было хорошо и совсем не страшно. Его глаза смотрели в самое сердце, в глубину ее изодранной души. Серебро, сталь и снежное небо, в котором хотелось раствориться. Навечно. На вечность… Ощущать прикосновения сильных и таких ласковых рук, вдыхать его запах, оттененный нотками пороха, бренди и морозного ветра. Забыть о том, что было, что будет и чего не будет никогда.

Полина не сразу поняла, что битый час рассеянно смотрит на зеркальце, механически обводя Печать кончиками пальцев. А надо бы собираться в центр адаптации. Сегодня первое занятие по управлению своим даром. Говорят, вести будет кто-то из властителей этого мира, всех восьми автономных пространств. Говорят шепотом и с оглядкой: не каждый обладает таким опытом и знаниями, чтобы разобраться в умениях разномастных магов из чужих миров, собрать их в подобие коллектива и каждого научить владеть собой. Для этого нужно быть, как минимум, экзархом. А она витает в облаках, как наивная девчонка перед школьным балом. Новому преподавателю вряд ли это понравится.

– Лина, ты готова? Пора лететь, – Марьяна деликатно постучала в дверь, напоминая о времени.

– Я сейчас, – Полина смущенно убрала артефакт в сумочку, наскоро пригладила волосы щеткой и собрала в «хвост». Закинув сумочку на плечо, девушка бросила последний, контрольный взгляд в зеркало, удовлетворенно кивнула своему отражению и торопливо сбежала вниз, в сад. Дальнолет уже завис в ожидании. А центр адаптации ждать не будет.

Центр адаптации – высотное полупрозрачное здание в форме шестигранника – для Полины уже стало привычным. Светлые просторные аудитории, оборудованные по последнему слову техномагии, широкие коридоры, зеленые зоны с комфортными диванчиками, где можно отдохнуть, выпить чашечку бодрящего напитка и поболтать – Полине нравилось здесь все. Особенно поразила интеллектуальная система контроля, ненавязчиво помогающая ориентироваться в огромном здании, напичканном скоростными лифтами, порталами и явно не ограниченном тремя измерениями. Не будь мысленных подсказок, Полина бы точно заблудилась в этом лабиринте. Но теперь она легко находила здесь нужную дорогу и с удовольствием исследовала Центр, не опасаясь опоздать или потеряться. А если спешила или сомневалась, всегда выручали порталы, похожие на тонкие радужные пленки.

Когда Полина, немного робея, вошла в аудиторию, почти все уже собрались. Группы иномирян, проходящих адаптацию к жизни в Альвироне, традиционно были небольшими, в закрытый мир чужаки попадали нечасто. Полтора десятка нелюдей, выбравших тот же курс овладения своими силами, успели занять места за одиночными партами. Кто-то смотрел в окно, любуясь панорамой города, кто-то поспешно изучал инфокристалл, кто-то просто сидел, погрузившись в свои мысли. Двое молодых магов, парень и девушка, перешептывались в ожидании преподавателя, время от времени смеясь о чем-то своем. Эти двое были неразлучны. Похоже, выходцы из одного мира. Остальные вели себя дружелюбно, но сближаться не спешили. Ни друг с другом, ни с ней. Да и что интересного в человечке? Вялый интерес вызвала лишь Печать на ее запястье. Но лезть в душу и любопытствовать никто не стал, за что Полина была им от души благодарна. Вежливое альвиронское приветствие, легкий кивок в ответ – этого вполне достаточно.

Снова погрузившись в свои мысли, момент появления нового лица она упустила. И неудивительно: незнакомец не воспользовался ни дверью, ни порталом, возникнув прямо из воздуха. Высокий, широкоплечий, неопределимого возраста и с нечитаемым взглядом, от которого хотелось спрятаться под парту или удрать ближайшим порталом. Темные волосы чуть ниже плеч отливали медью. Черты лица казались резкими и настолько чуждыми, что Полину пробрала дрожь. Девушка поспешно отвела взгляд, но успела уловить в его глазах отблески пламени. Стихия Огня. Если Марьяна напоминала пантеру, то этот мужчина больше походил на хищную птицу. Полина прикрыла глаза, коснулась аллеорта и сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь унять колотящееся сердце. Девушку захлестнула досада на собственную реакцию. Сколько еще она, не боясь даже смерти, будет в ужасе шарахаться от любого существа мужского пола? Здесь безопасно, у нее на запястье Печать. И здесь она даром никому не нужна, чтоб на нее охотиться. Тем более – одному из тех, кто правит этим миром. Самое плохое, что этот нелюдь с ней может сделать – признать неспособной к обучению и вычеркнуть из группы, похоронив всякую надежду стать сильнее и полезнее.

Пугающий иномирянин медленно обвел взглядом притихших новичков, слегка задержавшись на Полине.

– Мир вам, гости Альвирона, – обычное официальное приветствие. – Вижу, все уже наслышаны обо мне. Ни убеждать, ни разубеждать никого и ни в чем не буду – я здесь не для этого. Я – один из соправителей, отвечающий за межуровневые связи и внешнюю политику. И моя задача – выявить ваши сильные и слабые стороны, научить понимать свой дар и контролировать его.

Мужчина снова оглядел тех, кто по разным причинам оказался так далеко от родных миров.

– Кто не в курсе, мое имя – Ра. Рамон Ивер Оррест. Чистокровный феникс.

Это имя было ей знакомо. Полина мучительно пыталась вспомнить, где она его слышала. Но воспоминания упорно ускользали. Вся прошлая жизнь казалась туманным сном или полузабытым фильмом. Но этот феникс был реален. Даже слишком. Полина усилием воли заставила себя собраться и сконцентрироваться на занятии.

Это оказалось не так сложно. Феникс не тратил время на пугающие считки и сканирование, объяснял материал интересно и доходчиво, умел донести суть, не углубляясь в дебри, и не требовал демонстрировать свои умения, чего Полина опасалась. Разве что время от времени она ловила на себе странные, будто изучающие взгляды альвиронца. От этого ей становилось неуютно, Печать на запястье зудела, а мамин медальон казался обжигающе горячим. Она надела его, чтобы чувствовать себя увереннее, а теперь об этом пожалела. Но девушка слишком мало знала о магии, этом мире и его жителях, чтобы понять, что происходит.

Рамон и сам этого не понимал. Адаптация иномирян была лишь одним из направлений его работы, которую он знал, как свои четыре крыла. Он чувствовал и понимал каждого – сам когда-то был на их месте. И до мелочей мог просчитать, чего ждать от каждого из пришельцев и от группы в целом. Но Зов Крови – последнее, что он ожидал. И тем более не ожидал такого от человеческой женщины из мира, о котором он не знал абсолютно ничего, даже координат. Рамон недолюбливал людей и имел на то веские причины. Он многое повидал в своей довольно долгой и непростой жизни. Но феникса-полукровку, ничем не отличимого от человека, видел впервые. И кому только в голову пришло смешать кровь с людьми? Если бы фениксы страдали галлюцинациями, Ра усомнился бы в своей адекватности. И серьезно подумал визите к целителям. Но кровные узы не лгут, и проблем с психикой у правителя не было. Иначе Амальгама бы не подпустила его даже к аэромобилю, не то, что к власти. Феникс исподволь наблюдал за иномирянкой, отмечая почти неуловимые признаки родства. Но по всем документам Паулина проходит, как человек. Едва дождавшись, когда занятие окончится, он перехватил иномирянку на выходе из аудитории.

Полина непонимающе обернулась, услышав мысленный приказ задержаться. Золотисто-янтарные глаза наполнились тревогой. Девушка растерянно сжала под блузкой какой-то артефакт. На запястье антрацитом и пламенем вспыхнула Печать Власти, принадлежащая иному миру. Символы были Рамону незнакомы, но смысл во всех мирах был един. Маленький феникс был чьей-то собственностью. Альвиронец нахмурился. Он сам не понимал, почему это его так задевает. Зов Крови набатом стучал в висках. Слишком сильный, чтобы быть просто отголоском связи с его расой. Так звучит только близкая связь. Его собственная кровь – кровь королевского рода Ивер Оррест. Кровь его исчезнувшего отца, заплатившего своей жизнью за жизнь каждого из них.

– Что-то случилось, экзарх Оррест? – непонимающе спросила девушка.

Почему-то ей было страшно.

– Случилось. Только не сейчас, а много лет назад, – глаза феникса снова полыхнули Огнем. – Тебе знакомо имя Нариман? Нариман Ивер Оррест?

Полина побледнела, судорожно сжав медальон. Камень вспыхнул, обжигая ладонь и рассеивая туман памяти. Девушка испуганно отдернула руку, случайно разорвав тонкую альционовую цепочку. Драгоценность тихо звякнула об пол.

Рамон осторожно поднял медальон, не веря своим глазам.

– Это реликвия моей семьи. Откуда он у тебя?

– Отец подарил маме! Это реликвия моей семьи, отдайте обратно!

Полина требовательно протянула ладонь.

Рамон окинул девушку слегка насмешливым, но цепким заинтересованным взглядом. Человечка его удивила. Никто не смел дерзить правителям Альвирона. Но и родовые артефакты фениксов давались в руки далеко не каждому. Медальон в его руке сиял мириадами искр остановленного Света.

– Так нагло со мной лет тридцать никто не разговаривал. Вот не пойму, ты слишком смелая или все-таки слишком глупая?