Текст книги "Клан. Разбитые стекла (СИ)"

Автор книги: ShadowCat

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 39 страниц)

– Я… хочу помнить!

– Память – не всегда благо. Слишком часто это просто боль. Отпусти ее в небо…

Полина вздрогнула и очнулась, ошарашенно вскидывая взгляд на Марьяну.

– Вы… это тоже видели?

– Почти все, и даже поучаствовала, – Марьяна задорно улыбнулась, продолжая обнимать Полину за плечо. Вокруг так же плясали солнечные зайчики и тянулся кофейный аромат.

– Что это было? – девушка растерянно моргала, потирая виски.

– Твое магическое зрение. Даже уже не зрение, а вполне такое нормальное восприятие. Аллеорты, – пояснила мать иерарха. – Твоя кровь пробуждается.

– И что с этим делать? – окончательно растерялась Полина.

– Прислушиваться. Учиться. Допивать кофе и переодеваться. Пижама, конечно, милая. Но ты же поможешь мне с мандрагорами, раз уж на Андрея где сядешь, там и слезешь? – подмигнула Маььяна, сгружая в раковину грязную посуду. И это будничное действие окончательно убедило Полину, что ничего особенного не произошло. Лишь ощущение связи с ушедшей матерью сладко щемило в груди. Впервые за годы не причиняя боли.

– Мандрагоры – это те скачущие кустики? Конечно, помогу, они забавные. Никогда таких не видела, – с энтузиазмом ответила Полина, одним махом допивая кофе. – А на дальнолете полетаем?

Глава 22. МИСТИФИКАЦИЯ

… Базовая реальность, подводная военно-перевалочная база. Координаты засекречены

Шерридан, пошатываясь и придерживаясь за стенку, ввалился в кабинет и рухнул в кресло, кривясь от боли в раненом плече. Разговор с ублюдком, похитившим дочь, удар, нанесенный брату и портал отняли у мага последние силы. Километры и тонны воды над головой давили до тошноты и звона в ушах. Перед глазами стоял образ дочери. Разве он мог представить, что увидит Лиа в рабском ошейнике, под заклинанием подчинения, покорно позволяющей проклятому Темному себя лапать. Или не только лапать. С захваченными в плен девками обычно не церемонятся. Он и сам не церемонился, война есть война, лес рубят – щепки летят. Чужая жизнь порой не стоит и мелкой монетки – она сама становится разменной монетой. Теперь такой монетой стала его дочь, а его собственная жизнь демонски упала в цене. Он ничем не мог помочь своему ребенку, кроме как выполнять требования этого бандита. Словно наяву, лорд эль-Арран услышал жалобные крики дочери, ее мольбу о помощи, всем существом ощутил боль разрываемого на части тела, металлический привкус крови единственного родного, близкого существа. Нет, ублюдок с Тьмой в глазах не мог этого сделать. Ему нужна не Элиа, а чтоб его требования выполнялись. Даже если эта тварь имеет его дочь, ему не выгодно ее калечить или пускать по кругу. Шерридан сделал пару глубоких вдохов, отгоняя жуткие картины. Дочь не выглядела избитой, истощенной или больной, аура его ребенка подавлена и связана, но не изранена и не разрушена. Значит, в постели с ней Темный не зверствовал. Уже это казалось даром Богов. Если он выберется из этой передряги и вытянет Лиа, возведет в их честь храм. Несколько храмов…

Раненая рука снова распухла, местами почернела и покрылась трупной зеленью. Рана открылась, сочась кровью, черными сгустками и какой-то желтоватой мерзостью, насквозь пропитавшими бинт. Надо бы спиртом промыть да перевязку сделать. Вонь стояла невыносимая. Шерридан скривился, переместил в здоровую руку початую бутылку и сделал несколько глотков прямо из бутылки, не различая вкуса. Алкоголь слегка притупил боль, сделав ее вполне терпимой. Шерридан уже свыкся с этой болью, ставшей неотъемлемой частью его жизни. По сравнению с болью за судьбу дочери собственные физические неудобства казалась мелкими и незначительными. Шерридан с трудом поднялся и открыл сейф, принялся задумчиво перебирать пожелтевшие и выцветшие бумаги. Архивы, будь они прокляты. Пусть забирают. Немного поколебавшись, лорд-командующий протянул руку к скоплению энергетических линий, видимому только ему. В воздухе перед магом развернулся полупрозрачный голубоватый экран, вспыхивающий массивами символов и странных переплетающихся линий, перемещаемых мигающими точками и их скоплениями. Многоуровневая магическая защита базы. Криво усмехнувшись, Шерридан коснулся пальцами нескольких точек в строго определенной последовательности.

Пространство дрогнуло, словно ниоткуда и отовсюду раздался глухой гул. Аномалия дернулась, словно в агонии, и начала медленно сворачиваться в спираль. Привязки к базовой реальности рвались одна за другой, пока не осталась лишь одна – глухое таежное озеро с выходом на подмосковный лес. Лиа выживет в лесу. Она выживет в дикой природе любого мира, главное – уйти подальше от магов, оборотней, людей и прочего зверья. Среди них у нее не будет шансов. Если где и получится в первое время скрыться, затеряться – то только в лесах. А если ему умирать – лучше места и не придумаешь.

За спиной раздался тихий шорох открываемой двери и приглушенные шаги, но почти теряющий сознание маг не обратил на это внимания. Пока гаснущее сознание не разорвал глухой щелчок. Слишком знакомый звук. Шерридан в последний момент успел сложить мозаику и обернуться. Чтобы встретиться с полным злобы и ненависти взглядом врага. Предателя. За мгновение до выстрела в спину.

Эмиссар по подмосковной зоне с опаской тряхнул безжизненное тело. Вокруг расплылась приличная лужа крови.

– Сдох, – удовлетворенно пробормотал Горин, умело обыскивая тело. – Ну и вонь! Как будто сдох еще с месяц назад.

Обезоружив тело, эмиссар стянул с холодеющей руки перстень, сияющий нестерпимо синим, запредельным светом. Воровато оглянувшись, он надел перстень на руку.

Мир качнулся и заиграл невиданными красками. Вокруг разворачивались непонятные сети, нити и переплетения сложных двигающихся фигур, от одного взгляда на которые делалось дурно. Вся база предстала перед глазами, как на ладони. От нее в невообразимых направлениях тянулись многочисленные щупальца, теряющиеся в бесконечности. Светящаяся решетка в камере, о которой упоминал Гриф, по сравнению с этим кошмаром казалась безобидной детской шалостью. Перед взором беспощадно замелькали объемные потоки светящихся цифр, букв и символов, напоминающих иероглифы. Горин даже не заметил, как выронил пистолет.

– С-сука, это что еще за хрень? – эмиссар зажмурился и сжал виски, разрывающиеся от дикой боли. Из носа хлынула кровь.

– Пропускная способность сознания недостаточна для контроля объекта, критичная магическая перегрузка. Плотность инфопотока адаптирована до приемлемого предела. Потери данных существенны, – произнес механический бесплотный голос.

– Твою мать, уже голоса слышу, – просипел эмиссар, с трудом сдергивая перстень.

Со стороны трупа раздался хриплый смех, оборвавшийся кашлем. У незадачливого убийцы волосы встали дыбом.

– Думаешь, меня так просто убить? – снова рассмеялся Шерридан, с трудом поднимаясь на ноги. – Спецназ особого отдела который год не может, тебе-то куда, щенок горгульи? Ты даже сейчас меня боишься.

– Пош-шел ты! – эмиссар, уже почти взявший себя в руки, попытался поднять пистолет. С третьей попытки у него это получилось.

– Это Дей… Гриф тебя надоумил? – криво усмехнулся бывший куратор проекта «Восток». – Шакал, дерьмо драконье.

– Заткнись, заткнись! – пистолет, направленный в грудь неубиваемой твари, безобразно дрожал. – Твое долбаное кольцо у меня.

– И что? Ты понятия не имеешь, что это и что с ним делать.

Будь у бывшего лорда-командующего хоть немного больше сил, уже свернул бы неблагодарной иномирной твари шею. Без всякой магии. Но обессиленный, дважды раненый, истекающий кровью и успевший коснуться Грани, он был слабее паршивого щенка горгульи. Самое страшное – предательство брата – затуманенный болью разум еще не успел осознать. Или просто не хотел в это верить.

– Плевать, – нервы эмиссара не выдержали, громыхнул выстрел. Колено обожгло невыносимой болью, сбивающей с ног. – Расскажешь, научишь, покажешь. Я никуда не тороплюсь, а эта база переживет долбаную ядерную войну.

– Пусть Гриф тебя обучает, гхорртово семя, – сквозь зубы прорычал Шерридан, теряя сознание от боли. Зрачки вытянулись из ромба в полосу и ушли в горизонталь.

Горин от неожиданности отшатнулся. Неубиваемая тварь права: он боялся. Но не собирался отступать, когда цель так близка. Что значат деньги, шлюхи и прочие мелочи по сравнению с такой властью, такими возможностями, которые он и представить себе не мог?

– Посидишь в камере со светящейся сеточкой, передумаешь, – ухмыльнулся эмиссар, пряча перстень в карман. – Самые строптивые сучки за пару часов шелковыми становятся, а тебе, урод, полчаса хватит.

Шерридан его уже не слышал. Потерял сознание. Злобно сплюнув на пол, эмиссар достал рацию.

– Саня? Возьми пару ребят покрепче и мухой в девятый сектор, кабинет главного. Зачем? За шкафом, дебилы, блядь! Мусор надо вынести.

***

… АПЛ «Барракуда». Спустя неделю по времени базовой реальности

– Тысяча демонов! – только и смог выругаться Роман, уловив сигнал поискового артефакта. – Коля, демоны тебя дери!

– Какого Хаоса? – в каюту влетел взъерошенный напарник, на ходу застегивающий форму.

– Первородного! – рыкнул Роман, бросая напарнику кристаллическую пластину, быстро покрывающуюся цифрами и символами. – Координаты видишь?

– Вижу, – маг-пространственник потрясенно вглядывался в артефакт. – Либо я на этой железяке совсем съехал, либо перед нами даже не субмарина, а долбаная база! Без опознавательных знаков! Даже без энергетической и информационной защиты, поглоти ее Тьма! И выглядит, как брошеная. Ее что, оставили?

Раздался протяжный сигнал тревоги. Под потолком тревожно замигала красная сигналка.

– Блядь, люди тоже заметили, – выругался Седьмой, судорожно вспоминая директиву. – Это они съехали, Коля, раз допустили, что их видно даже на радарах. С капитаном придется объясниться, хотя бы в рамках инструкции. Закрывай «Барракуду» самыми мощными щитами и уводи по боковому стриммеру, а я доложу Полкану. Это может быть ловушка, мистификация или еще какая неведомая дрянь, тогда нам всем пиздец.

– Рома, мы на военной субмарине. Тут есть глубинные бомбы, противолодочные донные и якорные мины, торпеды с ядерной боеголовкой. Может, ебнем? – заколебался Николай, поспешно скрывая «Барракуду» и уводя на соседний, боковой уровень реальности.

– Шеф тебе так потом ебнет! Если нас раньше не пустят на дно или по смертельной темпоральной петле. Наше дело – найти объекты предположительно иномирного происхождения и доложить выше, а не развязывать войну, еще и впутывать людей. Я опер, ты пространственник. Шуруй к капитану, назовись и передай секретный пакет, пока им тоже не пришло в голову ебнуть ядерной боеголовкой. Бегом, твою мать!

Пространственник, словно ошпаренный, выскочил из каюты и рванул в командный отсек, на ходу матерясь и телепортируя секретные документы.

– Аристархович, это Седьмой! – канал экстренной телепатической связи гудел от напряжения. – Обнаружен неизвестный объект, предположительно подводная база. Координаты…

Полкан внимательно слушал доклад, с огромной скоростью просчитывая вероятности и дальнейшие действия. Роман не успевал ухватить даже край огромного информационного потока, проводимого начальником.

– Молодцы, крупную рыбу выследили. Теперь уходите, пока она вас не утопила. Капитан уже получил инструкции, а старлей Черных – нагоняй. Дальше моя работа, – бросил иерарх, уходя со связи.

Роману показалось, что его последние слова прозвучали угрожающе. Почти как обещание горящей земли и ада под водой. Оборотень втряхнулся, бросил взгляд на артефакт и пожалел, что на подводной лодке нельзя курить. Наверное, все-таки показалось.

***

… Базовая реальность, загородная резиденция полковника Ивашина. Координаты засекречены

Алишер разогнал бойцов по постам и просматривал линии реальности. «Вилка» захватила большую часть доступного для просмотра поля событий, сделав мониторинг практически бессмысленным. Боевой маг выругался, натянул маску и отправился проверить, как себя чувствует иномирная проблема, которую ему предстоит перевербовать. Сломанные начальником кости маг уже срастил, но фантомные боли еще не отпускали, заставляя кривиться и отпускать в адрес экзарха нелестные выражения. Настолько нелестные, что смутили бы даже орков. А услышь это сам Полкан, оторвал бы погоны вместе с головой.

Элиа стояла у окна, зябко кутаясь в не по размеру большую форму. Ее рану шеф уже исцелил, но выглядела хильда паршиво. При скрипе двери девушка сжалась и испуганно обернулась. В глазах стоял такой страх и отчаяние, что сводило зубы и хотелось напиться. Увидев его, хильда немного расслабилась и даже выдохнула, но взгляд оставался настороженным.

– Это я, не сцы, – бросил Алишер. – Как ты?

– Хорошо, – выдавила хильда, не сводя с него огромных сияющих глаз.

– Врешь. Ну да ладно, пытать не буду, захочешь – сама расскажешь. Надо что-нибудь?

– Нет. Разве что… Алишер, разрешите выйти на улицу. Хоть под прицелом, ненадолго, – девушка помолчала и добавила: «Пожалуйста!»

– Не положено, – отрезал координатор и отвернулся. – За твою выходку со стеклом шеф мне провел полный курс магии боя и переломал кости. А за такое вообще мантикорам заживо скормит.

Элиа окончательно потухла, глаза почти погасли. Она кивнула и отвернулась к окну, пытаясь скрыть ужас перед монстром, ломающим кости даже своим подчиненным. Ее он тем более не пощадит.

– Простите, я не хотела, чтобы вы из-за меня пострадали, – собралась с духом девушка. – Лучше бы он меня убил. Но он не убьет, пока не добьется своего.

На плечи девушки легли мужские руки в грубых перчатках.

– Чего? Помирать надумала? Бабы – в любом мире, один хрен, бабы, – сердито проворчал Шторм-Первый. – Ладно, Хаос с тобой, одевайся. Только предупреждаю: хоть одна выходка – я сам, лично устрою тебе персональный ад. Шеф тут бывает от случая к случаю, а я – постоянно. Понимаешь?

Элиа молча кивнула и бросилась обуваться, пока захватчик не передумал. Алишер дождался, пока она соберется, и пристегнул девушку к себе наручником.

– Профилактика дурости. Третий, Девятый, я выведу эту демонову погибель на прогулку. Захирела совсем, сдохнет еще.

Сад встретил боевого мага и заложницу тишиной и неспешно кружащими белыми хлопьями. Элиа протянула свободную руку, ловя снежинку, и радостно, звонко рассмеялась. Аура заиграла всеми цветами радуги, а глаза засияли, как звезды. В пушистых ресничках успели запутаться снежинки, превращаясь в капельки. Элиа пыталась дотронуться до каждого деревца, не обращая внимания на озябшую руку.

– Перчатки. Надень, – Алишер стянул с себя перчатки и протянул девушке.

Ее ладошки утонули в плотной ткани, зато руки сразу согрелись.

– Смотрите, летающий конгломерат Тьмы! – снова рассмеялась хильда, во все глаза разглядывая что-то черное на дереве.

– Это ворона, – сдержанно ответил маг.

– Ворона! – медленно повторила хильда, словно пробуя на вкус новое слово. – Оно… она… красивая!

Что красивого в вороне, Первый не понимал. Но деликатно промолчал, не желая портить девочке прогулку. Он впервые услышал ее смех – радостный, искренний, звонкий, как колокольчик. И совершенно забыл и о времени, и о болях, и о вербовке.

– Ну красивая же! – не унималась хильда.

– Если тут и есть что-то красивое, то это ты. Синеглазка…

Алишер дернул за наручник, привлекая девушку к себе. Хильда замерла, смотря на него широко распахнутыми глазами с расширившимися зрачками-ромбиками. Щеки девушки разрумянились от мороза, в ресницах бриллиантами играли капельки воды.

– Не дергайся, – похититель крепко, но не больно прижал ее к себе, провел ладонью по волосам. – Мягкие, нежные. Тьма и Хаос, только детенышем была, а теперь из головы не выходишь. Попробовал бы твои губы, но маску снимать не положено.

Элиа растерянно смотрела в странно потемневшие глаза.

– Вы враг! Вы похитили меня, лишили Силы, свободы, разлучили с семьей. Вы – враг, – повторила хильда, словно пытаясь убедить скорее себя, чем его. В голосе прозвучала трогательная, совсем детская обида.

– Враг, – согласился Алишер, не выпуская ее из объятий. – Руки твоей семьи оставили на мне раны, которые с трудом исцелил даже шеф. По вине твоего отца погибли мои друзья, почти братья, а такое я не прощаю никому. А наши девчонки, побывавшие в лапах твоего папаши и его шакалов, сами о смерти умоляют. Добить милосерднее. Так что да, я враг. Поэтому просто постой вот так. И помолчи.

Элиа растерянно затихла в его объятиях, опустив голову ему на плечо. Враг просто касался ее волос. И кажется, получал от этого удовольствие. Элиа чувствовала это. Даже улавливала нечто непонятное, что могла идентифицировать как возбуждение и желание, но не ощущала ни малейшей угрозы. Только то тепло, к которому втайне тянулась. Не искры, не крохи – полноценное пламя. Ровное, согревающее. Тело само расслаблялось, и это немного пугало. Но ощущать тепло его рук, запах и биение сердца оказалось слишком приятно, чтобы продолжать упрямиться. Еще немного поупиравшись, Элиа обняла мужчину в ответ и доверчиво прикрыла глаза. Сгустившаяся темнота и плотный снегопад надежно скрыли их двоих от всего мира.

Алишер, не удержавшись, провел кончиками пальцев по ее щеке. Кожа от его прикосновения вспыхнула, как от удара. Элиа вздрогнула, не понимая, что происходит.

– Вы… я вашему лорду-командующему пожалуюсь, – неуверенно прошептала синеглазка.

– Разве есть, на что?

– На… это, – хильда не смогла подобрать подходящих понятий.

– На снег, мороз или наличие на объекте вороны? – хмыкнул Алишер ей в макушку. – Тогда он просто переломает мне кости. Снова. И хрен с ними, сращу, не впервой. А тебе прогулок вообще не видать.

Элиа замолчала, обрабатывая информацию. Лжи она не ощутила, но что-то шло совсем не так.

– Алишер, я вас не понимаю. И не хочу, – на всякий случай уточнила девушка.

Шторм-Первому стало весело.

– Синеглазка, кого ты пытаешься убедить, меня или себя? Окажись ты в моей постели, это решилось бы легко и быстро. Уже через пару минут ты бы стонала подо мной от наслаждения и забыла все на свете, кроме моего имени. Даже если сейчас искренне ненавидишь.

– Нет уж! – возмущенно фыркнула Элиа ему в грудь.

– Да. Стонала бы, кричала и царапала мне спину, – убежденно заметил боевик, нахально проводя ладонью по ее спине.

– Вы… вы – наглый, несовестный, эр-де-марр самоодетый… самонадетый… самонадеянный вид… категория… тип! – наконец подобрала слова хильда, сердито сжав кулачки.

– Я просто знаю, что так и было бы. Но придется тебя огорчить, лапочка: этого не будет. Не положено.

– Если бы не ошейник, меня бы тут не было. А вы…

– Очевидно, что не было бы. Потому ты и в ошейнике, – Алишер не сдержал смех. – А я… Думаю, после того, как обозвала меня видом, типом, и категорией, можешь обращаться ко мне на «ты». Никто не потребует от иномирянки соблюдения субординации. А мне приятно.

Слова утонули в густой снежной пелене, растворились паром в морозном воздухе. Мороз крепчал, поднялась метель. Но и координатору-перехватчику, и его нечаянной иномирной проблеме еще никогда не было так тепло.

… Альвирон, центральный куб. Дом Ивашиных

Высаживать мандрагоры оказалось непросто, но забавно. Растения подпрыгивали, задорно шевелили листиками и трогательно тянулись к солнцу, действительно принявшему почти треугольную форму. Но этому Полина уже не удивлялась.

Аристарх Савельевич с самого утра уехал по делам, оставив гостью на попечение жены. Деятельная Марьяна совершенно не возражала. С нескрываемым удовольствием она показала гостье дом, ангар, самые красивые уголки огромного сада и святая святых – зельеварню.

– Это моя территория, только для девочек, – ответила травница на вопросительный взгляд человечки. – Ни Андрей, ни Ари сюда не сунутся – знают, что в лучшем случае на метлу нарвутся.

– А в худшем?

– А в худшем – на дружный женский серпентарий… то есть, коллектив. Сюда частенько заглядывают мои подруги и просто клиентки, – совсем как девчонка хихикнула Марьяна. – Исцелять или убивать здесь без надобности, а без дела скучно. Так что я балуюсь зельями для красоты. В любом мире, где есть женщины, без работы я точно не останусь!

В этом Полина даже не сомневалась. С любопытством и даже трепетом она разглядывала бесчисленные баночки, колбочки, пузырьки, причудливые бутыли. В зельеварне оказалась приличная библиотека, массажный уголок и даже небольшая банька. С потолка свисали пучки трав, покрытые чем-то вроде тонкой, почти незаметной пленки. Защита от пыли, как объяснила травница. И страховка, чтобы травы не перебивали друг дружку.

– У каждой травки своя сила и свой характер, – Марьяна с нежностью оглядела свои сокровища. – Какие-то растения дружат, какие-то – нейтральны, а есть и такие, что могут перебить друг дружку или вообще превратиться в яд. Они могут многое рассказать. Если ты умеешь их слышать.

Полина впитывала в себя ее голос, свет чужого солнца, легкий аромат трав и вдруг ощутила себя здесь дома. Удивительно, но за несколько часов чуждый мир стал уютнее и ближе того, в котором она родилась и прожила всю жизнь. А эта малознакомая и при всей своей мягкости опасная женщина, даже не принадлежащая к человеческому роду – почти подругой. Казалось, что с Марьяной они знакомы целую вечность, а теперь просто встретились после долгой разлуки. Въевшееся чувство ненужности, одиночества и обреченности таяло, словно дым. Впервые за долгие годы Полина ощутила себя частью семьи. Какая сила бы ни подарила этот лучик тепла и простого счастья, девушка была за это искренне благодарна. Первый день в Альвироне пролетел, как мгновение.

– А что мы будем делать завтра? – зевнула Полина, укутываясь в одеяло. Голова слегка кружилась, а глаза слипались.

Марьяна щелчком пальцев погасила свет, оставив один магический светильник.

– Можем заняться обустройством твоей комнаты или поработать в саду. Или слетать в ближайший город. Просто погуляем, а заодно пополним запасы, гардероб и поближе познакомим тебя с миром. Захочешь – заглянем в центр адаптации, раз все равно туда нужно.

– А мы туда порталом или на дальнолете? – сонно пробормотала девушка.

– И так, и так можно, – улыбнулась Марьяна. – Но порталы открывать мне сложновато, предпочитаю старый добрый воздушный транспорт.

– Вы тоже водите аэромобиль? – удивилась Полина.

– А что его водить? – рассмеялась травница. – Это очень удобно. И совсем не сложно.

– А можно… и мне? Научиться этому? – решилась девушка.

– Попробовать можно. На адаптации выберешь обучающие курсы по желанию. Только сама понимаешь, основам обучают всех, а расширенные возможности даются избирательно.

– Это как?

– Пришельцам из подмосковного городка богами забытой реальности полагаются только базовые знания, – вздохнула Марьяна. – Это не моя прихоть, а местная версия Закона Иерархии. Дело в статусе и Силе, которая стоит за тобой. Человечка Полина не может пилотировать аэромобили и космолеты. А праймери, женщине экзарха открыты все двери и все дороги. В любом случае, кем тебе быть – выбираешь ты.

– Понятно, – Полина уткнулась в подушку, пытаясь скрыть горечь и разочарование. Даже в этом прекрасном мире она лишь что-то вроде бесправной домашней зверюшки. Существо даже не второго – последнего сорта, которому не положено ни серьезных знаний, ни свободы, ни дальнолета. Даже у Ала и Дэма больше прав и воли, чем у нее.

– Ну вот, опять все наизнанку вывернула, – немного грустно улыбнулась Марьяна, присев на краешек кровати. – Слишком глубоки раны. Боль ломает всех, даже самых сильных. Она – как яд. В небольших количествах боль может быть полезной и даже необходимой. Она закаляет, заставляет думать, развиваться, становиться сильнее. С болью мы приходим в этот мир, и за Грань уходим тоже с ней. Но ее избыток разрушителен, а порой и смертелен. Просто у каждого своя доза. Есть удары, дробящие в песок и щебенку исполинские скалы. Вода точит камень, ржа губит сталь, а самая маленькая опухоль способна за считанные дни убить самое сильное тело.

– Зачем вы мне все это говорите?

– Чтобы ты поняла. Чтобы разорвать цепь зла и горя, хотя бы попытаться разрушить то, что тебя убивает. А вместе с тобой – и его, – Марьяна медленно встала, подошла к окну и подняла глаза к небу, усыпанному россыпью звезд. – Полюшка, прошу тебя, не губи моего сына. На его долю и так выпало слишком много испытаний. Будь он слабее – давно бы погиб или сошел с ума.

– Почему? – не поняла Полина.

– Не обижайся, но ты не видишь ничего. Только себя и свою боль. Я понимаю, сложно думать о чем-то другом и о других, когда болит. Но ты – не центр Мироздания, и в этом не уникальна. У каждого своя боль и потери – у меня, Ари, Химеры, у последней травинки и владык Альвирона, у ребят из спецназа, и Андрея тоже. Как ты думаешь, каково эмпату на таком посту? Каждая операция – чудовищное напряжение, кровь, огромные потоки чужого ужаса, боли, предсмертные муки, которые он видит, чувствует и пропускает через себя каждый день. Мое материнское сердце каждый день болит за моего ребенка. Это для других он – иерарх, Глава, полковник КГБ, один из Девяти Сильнейших… да в Бездну! Для меня он – ребенок, которого я вынашивала, рожала, кормила грудью, вела в первый класс, которому мазала зеленкой разбитые коленки. И который теперь за миллионы световых лет, в другом мире, куда ни написать, ни позвонить. Каково ему копаться в памяти и мыслях убийц, садистов, террористов, опасных психов, выискивая среди разной мерзости крупицы нужной информации? А каково ему было увидеть вместо дома – дымящуюся воронку, а вместо любимой – окровавленный труп? Лужу крови с ошметками, которые остались от его нерожденного сына или дочери. А потом снова и снова смотреть в чужой памяти, как они умирают, прежде, чем карать виновных? Но он не мог иначе – не хотел убивать безвинных. Даже пусть это война или месть. На его месте многие бы сломались, превратились в чудовищ или покончили с собой. И не один, а несколько раз.

– Но причем тут я? – растерянно прошептала Полина, нервно переплетая пальцы.

– Ты – Искра его Тьмы. Капелька света, луч надежды, глоток чистого воздуха и тихая гавань среди бурь. Я знаю своего сына, он любит тебя. А когда мы любим – мы любим всем сердцем, всей душой, без полутонов, без оглядки и любых страховок. Настолько сильно, что наша любовь продолжает жить даже после нашей смерти. Это то, что остается после нас, даже если уничтожить тело, расщепить дух и стереть следы со всех скрижалей Мироздания. Она соединяет души даже за Гранью, оставаясь неизменной и вечной постоянной. Это тоже наш великий дар. И наше проклятие. Мы сильны и могущественны, но так беззащитны перед теми, кого мы любим, кому верим.

Полина потрясенно молчала. В широко распахнутых янтарных глазах застыли слезы. Темный силуэт Марьяны, замерший на фоне звездного неба, смазывался и расплывался.

– Полюшка, в твоих руках – жизнь моего сына и его будущее. То, что не смогли сделать сотни врагов – легко, играючи сделаешь ты. Потому что в их руках – всего лишь пистолет, нож, бомба или боевое заклинание, а в твоих – его сердце. Его доверие, которое ты можешь сохранить или растоптать, его счастье, которое в твоей власти собрать, сберечь – или разбить на мелкие осколки. На черепки, которые уже никто никогда не склеит. Без Искры, частички живого тепла Андрея просто не будет. Не губи моего сына и наш род. Я не знаю, почему вышло так, а не иначе, в чем вина дома Хассале перед домом Ренн или самой Анаит Лассар. Но мы – не враги тебе. И Андрей – не враг.

– Я не считаю вас врагами, – растерялась девушка.

– Куда уж нам, – Марьяна покачала головой. – Есть враги намного страшнее. Уже тем, что от такого врага не сбежать, не спрятаться, его не обмануть. От него не спасет ничего, сколько ни бегай по чужим мирам. Его можно только понять и превратить в друга. В свою силу.

– И кто этот враг?

– Загляни в зеркало, дочка. Если бы мы могли начистить морду самому опасному врагу, то с разбитым носом щеголяли бы сами.

***

… Базовая реальность, загородная резиденция полковника Ивашина. Координаты засекречены

– Что это за магия?

Элиа в восхищении замерла, протягивая руку к веточке шиповника, закованной в ледяной плен. Уединенный уголок сада, плавно переходящий в лес, переливался в лучах утреннего солнца разноцветными бликами – нежно-розовыми, шафрановыми, лиловыми, золотистыми. Обледеневшие ветви берез свисали над головой стеклянными аркадами, издавая тихий звон при малейшем дуновении ветерка. Все вокруг казалось выточенным из хрусталя. Прежде она не могла себе даже представить, что это такое. С подернутой инеем разлапистой сосны сорвалась стайка красногрудых снегирей, осыпав девушку алмазной пылью. В лицо ударил порыв морозного ветра, разрумянившего щеки.

– Это не магия. Просто выпал снег, затем пришла оттепель, и он начал таять, а потом снова подморозило, – пояснил Алишер.

– А что это за локация? – обернулась потрясенная хильда.

– Координаты засекречены, – довольный произведенным эффектом, хмыкнул мужчина. – Но мы называем это… место зоной весны.

– Весны? Почему? – растерялась Элиа. Ни одного изученного признака весны она не наблюдала.

– А вот почему. Смотри, – маг по-хозяйски обнял ее со спины и развернул в другую сторону. Обледеневшие веточки берез кое-где уже успели покрыться нежно-зеленой дымкой молодых, еще клейких листочков. – «Зеленку» видишь?

– Зеленку? Лекарство от ран? – запуталась иномирянка, сосредоточенно нахмурив лоб.

– О Боги! – Алишер рассмеялся и плотнее прижал ее спиной к груди. – Так в спецназе называют разную… ботанику на местности.

Девушка расслабленно откинула голову на его плечо. Почти не дыша, разглядывая маленькое чудо. Островок весны, которой она никогда не видела.

– Я поняла, эти листья и есть «зеленка»! – голос хильды был полон восторга. – Только как?..

– Наложение нескольких областей с разным ходом времени. Конкретно здесь одновременно существуют январь, февраль, и март. Время замкнуто в кольцо, темпоральную петлю и идет ускоренным потоком по принципу Уроборос: цикл замкнут сам на себя и продолжается до бесконечности. Потому снег и «зеленка» абсолютно не мешают друг другу, – объяснил боевой маг. – Это еще не все. Посмотри под ноги.

Элиа опустила взгляд и замерла, словно изваяние. Снег и лед таяли на глазах, превращаясь в бойкие ручейки. Среди оставшихся снежных островков и растущих проталин проклюнулись робкие стрелки весенних первоцветов. Девушка опустилась на колени, вдыхая неуловимо тонкий, свежий аромат, трепетно коснулась кончиками пальцев почти невесомых, нежных лепестков.

– Это… Жизнь! – кристальная аура хильды засияла радугой. Когда она подняла голову, щеки оказались мокрыми от слез.