Текст книги "Осколки. Книга 2 (СИ)"
Автор книги: Scarlet Heath
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 29 страниц)
А потом я с ужасом поняла, что сама становлюсь похожей на всех тех чокнутых озабоченных фанаток, над которыми когда-то смеялась. Потому что я проклинаю Дженни и думаю о том, что со мной Чарли было бы намного лучше. Я становлюсь похожа на всех этих идиоток, которые пишут развратные фанфики о себе и Чарли. И мне стало так противно, так горько от этого, что я разрыдалась.
Я плакала очень долго, уткнувшись в подушку, чтобы никто не услышал моих слез, моей боли, моей ненависти к себе и своим желаниям, моего страха, моего одиночества. Я так скучала по ней. Я так скучала по Чарли в ту ночь. Мне казалось, что она очень далеко от меня, в другой Вселенной. А у меня есть только эта дурацкая подушка, которая совсем на Чарли не похожа.
Она так далеко, она с человеком, которого любит. Со взрослой и красивой Дженни, и ей не нужна нескладная малолетка с усыпанным уродливыми веснушками лицом. Чарли наверняка даже не вспоминает обо мне.
Я чувствовала себя полной дурой. Тупой малолеткой, которая почему-то вообразила, что сможет влюбить Чарли в себя и добиться ее расположения. В ту ночь я почти отказалась от мысли о том, чтобы заполучить Чарли.
И в течение следующих недель я полностью погрузилась в учебу и подготовку к школьному балету. Я выкладывалась по полной, потому что это помогало мне забыться. И я даже не догадывалась, что не зря стараюсь. Потому что после того как Чарли увидела меня на сцене, произошло то, чего я так долго ждала. В наших отношениях наконец-то что-то изменилось.
========== Чарли и Тэсс. Осколок № 14 ==========
Когда в начале октября Тэсс вручила Чарли два пригласительных билета на школьный балет, Чарли очень удивилась.
– А зачем мне два? – спросила она, растерянно повертев в руках второй билет.
– Как это зачем? Для Дженни, конечно. Я подумала, что ты не захочешь идти одна. На спектакли в театры обычно ходят парами. Но если Дженни не захочет пойти, приходи с Ричардом.
– Да, точно, Дженни… – вздохнула Чарли, словно только что вспомнила о существовании своей девушки. – Думаю, она захочет сходить. Наверное…
– А она любит балет?
– Не знаю. Вроде не особо. Она вообще не очень любит театр, предпочитает кино. Но я все равно позову ее, конечно. На тебя посмотреть она не откажется.
Школьный балет был запланирован на пятничный вечер, поэтому Чарли и Дженни поехали на него сразу после работы. Чарли ушла из студии пораньше и заехала за Дженни в офис, а потом они поехали в Королевскую академию, в концертном зале которой и должен был состояться спектакль.
Чарли почему-то страшно нервничала. Ей снова казалось, что она оделась как-то не так. Вчера вечером она часа два выбирала подходящее платье, а потом сдалась и решила надеть черные брюки и красную блузку. На балет должны были прийти родители Тэсс, и Чарли боялась встречи с ними. Боялась, что в ее облике и в ее поведении они могут углядеть что-нибудь странное.
А вот Дженни, напротив, была совершенно спокойна. Она надела черное платье, декорированное черными сверкающими камнями на груди, распустила волосы и накрасила губы красной помадой. Как и всегда, она выглядела потрясающе. Разве что усталость после напряженной рабочей недели слегка гасила ее красоту.
– Ты когда-нибудь была на балете? – спросила Дженни у Чарли, когда они ехали в машине.
– Да, была несколько раз, – отозвалась Чарли.
– И как тебе? Понравилось?
– Да, я люблю и балет, и оперу. Если бы у меня было больше свободного времени, я бы выбиралась в театр почаще. А ты? Любишь балет?
– Если честно, не очень, – Дженни пожала плечами. – Я была на балете всего один раз и чуть не уснула от скуки.
– А что за балет хоть был? – Чарли почему-то и не ждала другого ответа.
– Не знаю, кажется, про лебедей.
– «Лебединое озеро»?
– Ага, оно самое, – Дженни полезла за сигаретами в бардачок и неспешно закурила. – Поначалу это было даже забавно. Ну знаешь, все эти мужики в трико, – Дженни хихикнула. – И как им только не стыдно выставлять на всеобщее обозрение все свое хозяйство! Первую половину спектакля они меня забавляли, а потом даже это наскучило. Я ничего не понимала, к чему были все эти страдания? Мне надоело смотреть на балерин в одинаковых платьях. Они бесконечно танцевали свои одинаковые танцы. Нет, они, конечно, красивые были, но уж больно все это однообразно для меня.
Чарли могла бы сказать, что тоже находит футбол скучным, однообразным и бессмысленным, но промолчала. Она спросила:
– Ты уверена, что хочешь посмотреть спектакль Тэсс? Не стоит делать это из вежливости.
– Конечно! Это же Тэсс! Как я могу отказаться посмотреть на нее? – Дженни улыбнулась. – К тому же, ей отдали главную роль в этом спектакле, значит, она действительно талантливая. Значит, она не зря все время хвастается.
– Она не хвастается… – Чарли попыталась заступиться за Тэсс.
– Да брось, Тэсс – та еще хвастунишка, – Дженни усмехнулась. – Когда мы в последний раз собирались вместе с ребятами, Тэсс раз двести похвасталась тем, что у нее главная роль. Это было так смешно!
– Она не хвасталась, – повторила Чарли, сжимая зубы. – Она просто очень радовалась этому. И гордилась, что в этом плохого?
В последнее время Чарли не раз ловила себя на том, что ей не нравилось, когда Дженни начинала смеяться над Тэсс. Сама Чарли могла сколько угодно посмеиваться над девочкой, но если это начинала делать Дженни, Чарли просто впадала в бешенство. Особенно ей не нравилось, когда Дженни смеялась над Тэсс в ее отсутствии, когда девочка даже не могла себя защитить. Раньше Чарли не замечала за Дженни такой черты. Она была уверена, что Дженни заразилась привычкой сплетничать и насмехаться над людьми на своей тупой работе.
И ей вдруг стало очень обидно за Тэсс. Да, девочка действительно прожужжала им все уши со своим балетом, но она в самом деле очень радовалась. Это было по-настоящему важное для нее событие. В конце концов, это было единственным, что радовало ее в школе. Она заслужила свою главную роль и имела полное право болтать об этом сутки напролет.
– Я не говорю, что это плохо, или что Тэсс плохая, – Дженни покачала головой. – Тэсс очень милая и забавная. Просто иногда она ведет себя так, словно она не пигалица, а прима-балерина. В таком возрасте у нее уже появились замашки звезды.
– Не называй ее пигалицей, – прошипела Чарли.
– Почему это? – Дженни рассмеялась, но глаза ее были серьезны и холодны. – Почему тебе можно ее так называть, а мне нельзя?
– Потому что… потому что… – Чарли и сама не знала, почему. – Просто не называй ее так за глаза и все.
– Ну надо же! Еще недавно ты сама над ней смеялась, а теперь защищаешь? Неужели маленькая вертихвостка завоевала расположение самой Шарлотты Брайтли?
У Чарли возникло непреодолимое желание остановить машину, высадить Дженни и поехать дальше одной. Но она не хотела ссориться, только не в этот вечер. Она просто промолчала, а Дженни, словно сообразив, что она сказала то, чего в самом деле говорить не следовало, положила руку Чарли на плечо и мягко его сжала.
– Ну, Чарли, ну не дуйся на меня. Я же пошутила. Я знаю, что ты привязана к этой девочке. И я ни в коем случае не хотела обидеть тебя или Тэсс. Ты не будешь на меня сердиться?
– Нет, – Чарли вздохнула, ощутив внезапную усталость. – Все нормально. Просто не смейся над ней. Ты плохо знаешь ее.
– Хорошо. Не буду. Без проблем, – Дженни наклонилась и быстро поцеловала Чарли в щеку.
А потом продолжила курить как ни в чем не бывало. А Чарли почувствовала себя еще более нервной и взвинченной. Этот разговор окончательно вывел ее из себя. Чарли уже сто раз пожалела, что позвала с собой Дженни, а не Ричарда. Ее друг с большим уважением относился к балету и уважал Тэсс. За один только талант к фотографии он уважал ее и никогда не стал бы смеяться над ней. И уж точно он не считал Тэсс выскочкой.
Когда Чарли остановила машину у балетной школы, ее настроение было хуже некуда. Ее мучило острое желание – увидеть Тэсс как можно скорее. Хотя бы издалека, хотя бы из зрительного зала. Ей просто хотелось увидеть Тэсс.
*
Когда Чарли и Дженни отыскали наконец концертный зал, он был уже почти полон. Тэсс говорила, что на балет могут прийти только родственники и друзья, поэтому Чарли не ожидала, что будет так много народу. Она вдруг ясно представила и словно на себе ощутила все, что должна сейчас чувствовать Тэсс. Все ее волнение, страх и восторг одновременно. Чарли хорошо знала и понимала эту гамму противоречивых чувств.
Во всей этой толпе незнакомых лиц Чарли так и не увидела родителей Тэсс и испытала несказанное облегчение. Когда они с Дженни сели на свои места, Чарли достала телефон и написала Тэсс:
«Я здесь. У тебя все получится».
Чарли знала, что когда ты готовишься выйти на сцену, слова поддержки могут быть очень важны. И она знала, что Тэсс больше некому поддержать.
Через несколько секунд девочка ответила ей:
«спасибо, Чарли! спасибо, что пришла! теперь я ничего не буду бояться! =) мне уже пора бежать! узнаешь меня на сцене по рыжим волосам :D».
Вскоре в зале погас свет, и спектакль начался. Он начался с выступления кордебалета, но Чарли все равно с жадностью вглядывалась в лица выбежавших на сцену девочек, боясь пропустить Тэсс.
Однако пропустить Тэсс было невозможно. Когда девочки расступились и заняли свои позиции, появилась и Тэсс. Ее рыжие волосы были собраны в тугую шишку, украшенную нежно-голубыми цветами. На ней было очень красивое платье из летящей ткани с белым верхом и голубой юбкой.
И когда Чарли увидела ее, она открыла рот и, кажется, не закрывала его весь спектакль. Чарли смотрела на Тэсс и никак не могла поверить в это невероятное преображение. Перед ней была высокая и красивая девушка, изящная и грациозная, сильная и уверенная в себе. Это была уже не та маленькая и смешная девчушка, которая мокрая от дождя запрыгнула к Чарли в машину чуть более года назад. Это была уже не та Тэсс, которая рыдала у Чарли на груди при мысли о том, что у ее родителей скоро появится еще один ребенок. Это была не та Тэсс, которая в своих попытках выглядеть взрослее с помощью тонны косметики казалась такой забавной.
Эта Тэсс в самом деле выглядела взрослой. Эта Тэсс была серьезной, и в ее лице застыла печаль и боль несчастной любви, неведомая детям. Это были эмоции взрослого человека, а не маленькой смешной девочки, какой Чарли привыкла ее считать.
Перед началом Чарли прочитала программку, в которой говорилось, что возлюбленный Тэсс собрался жениться на другой, на богатой и красивой принцессе, в то время как Тэсс была обычной бедной девушкой из деревни.
И когда Тэсс начала танцевать, Чарли окончательно перестала узнавать ее. Движения девочки были такими легкими, непринужденными, естественными, как дыхание. Невольно Чарли подумала, что Тэсс похожа на бабочку, маленькую бабочку, которая в летний солнечный день вспорхнула с цветка. Подобно крыльям развевалась ее голубая юбка, а когда ее изящные ручки взлетали вверх, Чарли была уверена, что Тэсс сейчас поднимется над сценой и застынет в воздухе на несколько мгновений. Она вполне могла в это поверить. И это даже нисколько не удивило бы ее.
Движения девочки были исполнены боли, которая рвалась наружу, но никак не находила выхода. Весь природный артистизм Тэсс наконец-то раскрылся в полной мере, и все ее эмоции казались такими искренними, что у Чарли просто в голове не укладывалось, что это всего лишь игра. В то мгновение Тэсс в самом деле превратилась в брошенную возлюбленную, страдающую, одинокую, несчастную. Она жила этой ролью, как Чарли всегда жила своими песнями.
«Она удивительная. Тэсс удивительная, – думала Чарли. – Она может без слов выразить то, на что мне приходится тратить кучу бумаги. Ей не нужно судорожно подбирать рифмы и ноты. Она может выразить любовь и страдания одними жестами, движениями, выражением лица».
И Чарли ощутила прилив огромного уважения, не зависти от того, что сама она этого не умела, а уважения. И восхищения. Это было новое, неведомое раньше чувство для Чарли. Такой уж у нее был характер. Чарли не привыкла никем восхищаться. Она хотела, чтобы ей самой восхищались. Ей это нравилось, это приносило ей удовлетворение. Но в тот вечер Чарли впервые испытала искреннее восхищение способностями другого человека. Впервые Чарли ощутила себя маленькой рядом с кем-то. Она ощутила свою незначительность по сравнению с огромным талантом этой девочки, но это вовсе не огорчило ее. Чарли могла только восхищаться, наслаждаться исходящим от Тэсс светом, любоваться ее красотой. Ей ничего больше не хотелось в тот момент. Ее собственная эгоцентричная личность впервые растворилась в ком-то другом. Впервые другой человек обрел для Чарли такую важность, что она просто забыла о себе. Обо всем и обо всех забыла.
А потом на сцену вышел принц. Тот самый принц, из-за которого Тэсс пережила столько страданий. И Чарли тут же его возненавидела. Ей захотелось залезть на сцену и надавать этому горе-принцу по башке.
Ей захотелось закричать: «Идиот! И на кой черт тебе сдалась та богатая принцесса?! Разуй глаза и посмотри, как Тэсс прекрасна!».
Чарли понимала, что это всего лишь школьный спектакль. Краем сознания она это действительно понимала, но все равно проклятый принц жутко раздражал ее. Мальчик неплохо танцевал, но передавать эмоции так же убедительно, как Тэсс, он все равно не мог. На его лице застыло выражение, больше похожее на муки от боли в животе, нежели на сердечные страдания. И когда он кружил Тэсс или приподнимал над полом, Чарли начинала ненавидеть его еще больше.
«Дурацкий, совершенно идиотский принц! – ругалась она про себя. – Неужели они не могли подобрать для Тэсс мальчика получше?! Нет, это невозможно. С ее талантом никто не смог бы тягаться».
А потом Тэсс и ее недоделанный принц ушли со сцены, кордебалет девочек станцевал еще один танец, и настал черед танцевать для той самой злодейской принцессы. Чарли смотрела на нее и скучала, потому что девочка была довольно страшненькой, и в ее движениях не было ничего особенного. Потому что она не была Тэсс. И Чарли с нетерпением ждала момента, когда Тэсс снова вернется на сцену.
Во время танца принцессы Чарли внезапно вспомнила, что рядом с ней сидит Дженни, и посмотрела на девушку. Дженни откинулась на спинку кресла и со скучающим лицом накручивала на палец прядь волос.
– Как ты? – спросила Чарли, наклонившись к ней. – Не уснула еще?
– Да нет. Пока все довольно мило, – Дженни зевнула и улыбнулась. – Тэсс так выросла, правда? Она уже превращается в настоящую девушку.
– Да, – Чарли вздохнула. – Выросла. Тебе понравилось, как она танцевала?
– Ага. Красиво было. Тэсс молодец, – Дженни произнесла это без особого восторга, и Чарли поняла, что на Дженни танец Тэсс не произвел такого впечатления. Ей просто понравилось и все. Но она не была в восторге. Она не прочувствовала и не прожила этот танец вместе с Тэсс.
К концу балета, когда Тэсс исполнила свой последний танец, выражающий все ее отчаяние и боль от того, что принц уехал со своей новой женой и покинул ее навсегда, Чарли уже ревела в три ручья. Раньше с ней никогда не случалось ничего подобного в театре. Ни на спектаклях, ни на балетах, ни на опере.
Конечно, Чарли подозревала, что Тэсс очень талантливая девочка. Иначе ее просто не взяли бы в Королевскую балетную школу. И не дали главную роль в этом балете. Но теперь Чарли видела, что Тэсс не просто талантлива. В своем танце она была гениальна. Чарли осознала, что Тэсс действительно ждет большое будущее, и у нее есть полное право собой гордиться и даже хвастаться. Ей есть чем гордиться. Потому что она потрясающая.
Когда отгремели аплодисменты, когда счастливые ребята откланялись, а занавес закрылся, Чарли поспешно вытерла глаза. В зале загорелся свет, зрители потекли к выходам, а Чарли все оглядывалась на сцену. Ей хотелось увидеть Тэсс перед тем, как та уедет домой. Ей хотелось поговорить с девочкой. Хотелось выразить свои впечатления лично, а не в смс-сообщениях.
И у Чарли появилась такая возможность, потому что она встретила Тэсс в коридоре. Девочка уже стояла там и ждала ее. И даже с расстояния нескольких шагов Чарли с трудом узнавала ее. Тэсс была очень ярко накрашена, но на этот раз косметика не делала ее смешной и нелепой. Даже ее накладные ресницы смотрелись органично. Увидев Чарли, девочка улыбнулась и снова стала собой.
– Чарли, Дженни! Идите сюда! – она помахала им рукой, подзывая к себе.
Оторвавшись от толпы, девушки подошли к Тэсс. Чарли остановилась и замерла, не зная, что сказать, чувствуя себя полной кретинкой. Ей на помощь пришла Дженни.
– Тэсс, ты просто умница! – сказала она, положив руку девочке на плечо. – Ты отлично справилась с такой трудной ролью. Нам очень понравилось.
– Спасибо! – Тэсс покраснела и робко взглянула на Чарли. – А ты что скажешь?
– Я… я… – Чарли почувствовала, что в горле пересохло.
«Господи, – в ужасе подумала она. – Должно быть, именно так чувствуют себя мои фанатки, когда видят меня вживую. Я всегда смеялась над ними, а теперь сама веду себя ничуть не лучше».
– Пожалуй, я не буду вам мешать, – сказала Дженни и легонько провела ладонью по спине Чарли. – Поболтайте тут пока. Я подожду тебя в машине.
Когда Дженни ушла, Чарли почувствовала себя как будто немного свободнее.
– Тэсс… послушай… – пробормотала она. – Я никогда не умела делать комплименты. Мне кажется, если я сейчас начну говорить, то буду нести полную чушь…
– Успокойся, не нужно ничего говорить, – Тэсс взяла ее руки в свои и сжала их. Она улыбалась, и в ее глазах играли те безумные искорки, которые всегда превращали ее из обычной девочки в маленького демона. – Я вижу, что ты ревела. Больше мне ничего и не нужно, Чарли.
– Я не ревела! – попыталась возразить девушка, чувствуя, что краснеет от смущения.
– Ревела. У тебя тушь размазалась, и глаза опухшие, – Тэсс хихикнула. – Так что, не пытайся обмануть меня, глупая Чарли. Я рада, что тебе понравилось. Я правда очень старалась.
– Мне безумно понравилось, Тэсс… То, как ты выражаешь чувства через танец… это просто… просто невероятно. Я даже не представляю, как тебе это удается…
– Ну, допустим, у меня тоже есть свой источник вдохновения, – Тэсс хитро улыбнулась, а Чарли задумалась, о каком таком источнике вдохновения она говорит.
«Ее чувства были настолько достоверными, она так убивалась по этому проклятому принцу, словно и правда любит его до безумия. Возможно ли, что тот мальчишка ей на самом деле нравится?».
И как раз в этот момент мимо них прошел горемычный принц. Вид у него был сердитый, потому что он никак не мог содрать с головы корону. Она съехала на бок, но не снималась. Увидев Тэсс, мальчишка крикнул:
– Ты мне чуть ногу не отдавила, дура! Из-за тебя я мог остаться инвалидом!
– Да ты уже инвалид! – заорала Тэсс. – Сам чуть не уронил меня, имбецил криворукий!
Мальчишка показал Тэсс язык и с гордым видом удалился, а Чарли подумала, что никакой любовью тут и не пахнет.
– Не обращай на него внимания, – вздохнула Тэсс. – Питер такой придурок. Если меня еще хоть раз поставят танцевать с ним в паре, я его прибью.
Чарли улыбнулась. Она была рада, что Тэсс не нравится этот мальчик, потому что ей он тоже не нравился.
– Я сама его прибью, если он еще хоть раз посмеет обозвать тебя дурой, – сказала Чарли. Тэсс счастливо улыбнулась и крепче сжала руки Чарли.
– Спасибо тебе. Спасибо за все. Спасибо за то, что пришла. Ты не представляешь, как много это значит для меня. Я танцевала так только потому, что знала, что ты сидишь в зале.
Сердце Чарли застучало быстрее. Она не представляла, что сказать. В голове вертелось столько слов, но все они проносились с бешеной скоростью и не успевали складываться в предложения.
– Мне пора бежать, – сказала Тэсс. – А то родители уже наверное ждут меня в машине. А мне еще нужно переодеться… – в голосе Тэсс зазвучала грусть, и в ее лице на секунду мелькнуло то же выражение страдания, которое Чарли видела у нее на сцене. – А тебя, наверное, уже заждалась твоя принцесса. Иди к ней, Чарли, – Тэсс улыбнулась и разом выпустила ее руки.
– Пока, – прошептала девочка, махнув Чарли ладонью.
– Пока… – отозвалась Чарли едва слышно.
Тэсс убежала, стуча пуантами по паркету, и скрылась за дверью какого-то служебного помещения. А Чарли так и осталась стоять столбом. Ее руки безвольно висели вдоль тела, словно не знали, что им делать дальше после того как Тэсс их отпустила.
А потом Чарли пошла к машине. В ее ушах все еще грохотали слова девочки, ее намек на то, что она, Чарли, и есть тот самый принц, по которому Тэсс страдает. Намек на то, что Чарли была ее источником вдохновения.
«Она ведь шутит, правда? – спрашивала себя Чарли. – Она все это не всерьез. Маленькая чертовка подшучивает надо мной. В очередной раз, просто подшучивает».
Но проблема была в том, что в глубине души Чарли знала, что Тэсс не шутит. Ее танец, исполненный боли, ее последний взгляд, брошенный на Чарли, говорили о том, что Тэсс была вполне серьезна.
========== Чарли и Тэсс. Осколок № 74 ==========
– Этот день настал! – торжественно сообщила Тэсс, входя в маячный домик.
Чарли сидела за кухонным столом и читала книгу.
– Какой еще день настал? – удивилась Чарли, поднимая голову.
Тэсс подбежала к ней, отодвинула ее книгу и села прямо на стол.
– День, когда я исполню для тебя танец Черного лебедя! – девочка улыбнулась, и в глазах ее блеснула хитринка, которую Чарли так любила. – Я полностью выучила его и готова станцевать!
– Это здорово, Тэсс. Я очень рада, – улыбнулась Чарли. – Тогда для меня настал день подарить тебе кое-что.
– Подарить? Мне? – хитрая улыбка сползла с лица девочки, и ее брови взлетели вверх.
– Ага, – Чарли подмигнула Тэсс, встала и ушла в ванную. Когда она вернулась, держа в руках огромный пакет, Тэсс все еще сидела на столе с озадаченным видом.
– Что это такое? – спросила Тэсс, спрыгивая на пол.
– Открой и увидишь, – Чарли с улыбкой передала Тэсс пакет.
Девочка заглянула внутрь, ее губы приоткрылись, а глаза расширились. Она начала быстро вытаскивать костюмы и класть их на кровать. Их было всего три – одна черная пачка, белое платье с пышной юбкой и бело-голубое платье из летящей легкой ткани.
– Ох, Чарли… – Тэсс смотрела на них, и губы ее дрожали. Чарли даже испугалась, что девочка расстроилась и сейчас заплачет.
– В чем дело? Что-то не так? – Чарли несмело подошла к Тэсс и положила руку ей на плечо.
– Чарли, это… – Тэсс действительно шмыгнула носом. – Это так прекрасно, Чарли! Я просто не знаю, что сказать… Я не ожидала… Я не надеялась, что когда-нибудь снова смогу надеть такую красоту… – Тэсс закрыла рот обеими ладонями, словно хотела удержать внутри плач.
– Я рада, что они тебе нравятся…
– Нравятся?! Да это не то слово! Чарли! Да я ведь с ума сойду от радости! – Тэсс рассмеялась, и слезы потекли по ее щекам, и девочка обняла Чарли за шею, повторяя шепотом: – Спасибо! Спасибо тебе, Чарли! Спасибо… Ты всегда, всегда возвращаешь меня к жизни. Спасибо.
– Благодари не меня, а Джозефа, – Чарли смутилась и растрогалась. Радость Тэсс всколыхнула в ее душе волну неконтролируемой нежности, от которой Чарли всегда хотелось обнимать девочку и целовать ее щеки, губы, нос, гладить по волосам, сжимать в ладонях ее тонкие пальчики. Это желание всегда было очень сильным, ужасающим, и в такие моменты Чарли старалась отстраниться от Тэсс, чтобы не перепугать ее своими рвущимися наружу чувствами.
– Чарли… – Тэсс сминала пальцами свитер на ее спине. – Я люблю тебя.
Чарли закрыла глаза и тяжело выдохнула. Никогда раньше Тэсс этого не говорила. Конечно, их чувства друг к другу давно были очевидны, но Тэсс никогда еще не признавалась в них вслух.
И память тут же перебросила Чарли на много лет назад. В тот день, когда ей, как и Тэсс, было пятнадцать. В тот день, когда она призналась Дженни в любви, впервые в жизни произнесла такие важные слова. Она вспомнила свою боль от того, что Дженни отвергла ее чувства, не восприняла их серьезно. И она подумала, что Тэсс, ее милая Тэсс никогда не должна почувствовать того же, что сама она почувствовала в тот день.
– Я тоже люблю тебя, Тэсс, – сказала Чарли.
Тэсс обняла ее крепче и шумно вздохнула. В этом вздохе были и радость, и облегчение. Очевидно, Тэсс не очень-то надеялась на ответное признание, но когда она все-таки услышала его, это тронуло ее до глубины души. Чарли услышала, как девочка шмыгнула носом, и тогда Чарли взяла ее лицо в свои ладони и заставила посмотреть себе в глаза.
– Не надо плакать, Тэсс. Я подарила тебе эти платья, чтобы ты радовалась, а не плакала.
– Я рада… – прошептала Тэсс, и губы ее снова задрожали. – Я очень рада этим платьям. И я очень рада, что ты любишь меня. В последнюю неделю, после той истории Джозефа, мне казалось, что этот кошмар никогда не закончится. Мне казалось, что он будет преследовать меня вечно. Но когда ты делаешь что-то подобное, Чарли, мне кажется, что всего этого ужаса никогда не было. Он уходит так далеко, что я больше не чувствую ни страха, ни отчаяния.
Чарли вспомнила слова Джозефа о том, что Тэсс еще предстоит вспомнить нечто очень-очень плохое, и в груди ее взорвалась вспышка боли, но Чарли только улыбнулась и погладила Тэсс по щеке:
– Тебе больше нечего бояться, Тэсс. С тобой больше ничего не случится, потому что я буду рядом. Мы со всем справимся, вот увидишь.
– Да, – кивнула Тэсс и улыбнулась. – Я не сомневаюсь в этом. А теперь… теперь я хочу танцевать! – и девочка выскользнула у Чарли из рук, возвращаясь к своим обновкам.
– Где ты будешь танцевать? – поинтересовалась Чарли.
– Даже не знаю… – Тэсс озадаченно запустила руку в волосы на макушке. – Признаюсь честно, в холле маяка мне было довольно тесно репетировать. А в этой объемной пачке будет еще теснее. Тем более, там еще и ты со мной будешь…
– Мы можем пойти в дом на холме, Тэсс. И остаться там на ночь. Погода сейчас довольно теплая, поэтому в доме тоже не должно быть слишком холодно. Если, конечно, ты хочешь возвращаться туда после всего, что мы узнали…
– Это хорошая мысль, Чарли, – Тэсс улыбнулась, но тут же посерьезнела и добавила: – Дом не виноват в том, что в нем жила несчастная семья. Никто не виноват в том, что случилось с Джозефом и его близкими. Виноват только тот подонок, и я надеюсь, что сейчас он горит в аду.
– Я тоже надеюсь на это, – тихо отозвалась Чарли. – Значит, ты не против того, чтобы пойти туда?
– Нет, я только за! – Тэсс снова заулыбалась. – Давай собирать вещи!
*
По комнате, сливаясь друг с другом, плыли причудливые длинные тени. Чарли сидела на табуретке и наблюдала, как покачиваются язычки пламени в стоящих на крышке фортепиано свечах. Они то медленно извивались, то начинали дрожать, словно в ознобе. На улице уже стемнело, и гостиную освещали только эти свечи, горячие, мятежные и беспокойные.
Чарли ждала, когда Тэсс переоденется, чтобы исполнить танец Одиллии. На этот раз Тэсс ушла переодеваться в другую комнату, но не потому, что стеснялась, а потому, что не хотела, чтобы Чарли раньше времени увидела ее преображение. Она даже попросила у Чарли ее косметику, хотя раньше у Тэсс никогда не возникало потребности накраситься.
Чарли ждала ее уже около двадцати минут и начинала нервничать. Время от времени девушка проверяла свое запястье, словно ждала, что на нем волшебным образом материализуются пуанты, но этого не происходило, татуировка молчала.
«Мне еще столько важного предстоит вспомнить о Тэсс, – думала Чарли, потирая кожу на запястье. – Как же мне вспомнить все это и не сойти с ума? Как мне вспомнить всю глубину собственного чувства к ней и всю глубину той боли, что я испытала, потеряв ее?».
На секунду у Чарли перед глазами мелькнул вытянутый гроб, слишком большой для маленькой Тэсс. Чарли зажмурилась, силясь отогнать это видение, но от ее стараний оно как будто становилось еще более отчетливым. И Чарли снова видела худые руки Тэсс, сложенные на груди, ее фосфорного цвета кожу, ее изменившееся лицо, превратившееся в маску усталости. И Чарли казалось, что чем дольше она будет вглядываться в это лицо, тем яснее будет видеть всю впечатавшуюся в него боль, пережитую Тэсс перед смертью. Эта боль затаилась в каждой черточке ее лица, в каждой складке кожи, в каждой ресничке, и никакой гример не смог бы придать ее лицу спокойно-отрешенное выражение, свойственное мертвым. Эта боль словно взирала на Чарли с осуждением. Эта боль была такой…
– Чарли!
Чарли вздрогнула и вернулась в реальность, где не было никакого гроба, где были только раскачивающиеся тени от пламени свечей. Где за ее спиной стояла Тэсс в костюме Черного лебедя и улыбалась.
И увидев ее, Чарли уже не могла помнить ни о чем другом. Чарли открыла рот и со свистом выпустила воздух. После того как Тэсс начала переодеваться в зеленое бархатное платье, Чарли уже успела свыкнуться с тем, что эта девочка обладает потрясающей способностью к перевоплощению. Но то, что она видела сейчас, просто вышибло весь воздух из ее груди. И весь разум из ее головы.
Преображение Тэсс было просто удивительным. Даже Чарли, которая видела ее каждый день, которая изучила каждый миллиметр ее лица, с трудом узнавала Тэсс. Чарли больше не видела в ней милую и забавную девочку, которая прижималась к ней по ночам и что-то сонно бормотала. Не видела девочку, которая бегает по пляжу, собирая ракушки. Не видела девочку, со смехом рассказывающую о монстрах, живущих в глубинах океана. Не видела девочку.
Чарли видела взрослую девушку, яркую, необычную, прекрасную. Девушку-демона, с адовой бездной, затаившейся в ее блестящих зрачках. Тэсс ярко накрасила глаза черными тенями, а губы – красной помадой, и теперь в ее улыбке было что-то дьявольское. Порочное. Пучок на голове она украсила несколькими черными перьями, на контрасте с которыми ее волосы казались еще более рыжими, огненными. Из ее взгляда струилась тьма, всепоглощающая, пугающая, тяжелая, обволакивающая тьма. И Чарли хотелось, чтобы эта тьма коснулась и ее тоже, забрала ее с собой, проглотила все ее чувства. Ей безумно хотелось поцеловать Тэсс, ее красные губы, но она сидела, окаменевшая, тяжелая, и слышала собственное сбившееся дыхание.
Тэсс прищурилась и улыбнулась еще шире, словно поняла все, что с Чарли происходит. А потом подошла к фортепиано и включила стоящий на нем DVD-проигрыватель. Тэсс заранее приготовила нужный кусок из балета, чтобы потом просто включить музыку и танцевать.
На самом деле Чарли не ждала многого от всей этой затеи Тэсс. Она видела танец Черного лебедя и понимала, что он довольно сложен для девочки-подростка, а потому мысленного готовилась к тому, что Тэсс исполнит его так, как может. Чарли не ждала ничего особенного. Конечно, она не сомневалась в таланте Тэсс, но она трезво оценивала ее физические возможности.
