Текст книги "Осколки. Книга 2 (СИ)"
Автор книги: Scarlet Heath
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 29 страниц)
А Чарли едва не расплакалась от этого. От того, что Тэсс в очередной раз прочитала ее мысли, и от того, как ей это было приятно. Приятно и жутко одновременно.
– О, Чарли, тебе не стоит волноваться из-за этого! – проворковала Тэсс ей в самое ухо. – Даже не надейся, что тебе удастся когда-нибудь от меня избавиться. Ты – моя любовь на всю жизнь.
– Ох, Тэсс, не шути так, – выдохнула Чарли, ощущая, как сердце подпрыгнуло к самому горлу. Голос Тэсс был таким игривым, и в то же время Чарли вдруг явственно ощутила, что девочка говорит это серьезно.
– Мы с тобой всегда будем вместе, – продолжала Тэсс. – Всегда будем делать что-нибудь безумное. Мы ведь можем остаться безумными навечно, правда?
– Не знаю, возможно ли это, – прошептала Чарли, вспомнив о том, что ее когда-то безумная Дженни выросла и стала совершенно обычным человеком, который по вечерам рассказывает о том, какие тупые клиенты приходили в их юридическую фирму, и обсуждает своих коллег. – Возможно, когда ты вырастешь, все это надоест тебе, Тэсс. Все эти безумства… Ты можешь захотеть обычной жизни, без приключений.
– Но ведь ты тоже выросла, а все равно осталась безумной, – в голосе Тэсс прозвучала улыбка. – Возраст здесь не при чем, Чарли. Дело в человеке. Мы с тобой похожи. Поэтому я тоже навсегда останусь слегка чокнутой. Или даже не слегка.
Чарли рассмеялась. Эти слова Тэсс ее в самом деле успокоили. Дурное настроение и грусть выпустили ее сердце из своих ледяных тисков, и Чарли снова могла дышать свободно. Потому что так было всегда. Тэсс всегда знала, что сделать и что сказать, чтобы Чарли стало лучше.
Они снова полежали немного молча, а потом Тэсс спросила:
– А ты знаешь, что вчера был ровно год, как мы с тобой познакомились? Ровно год назад ты меня чуть не переехала.
Чарли улыбнулась.
– Я не могу поверить, что прошел всего год, – сказала она. – Мне кажется, ты была в моей жизни всегда.
– Мне тоже кажется, что ты всегда была со мной, – отозвалась Тэсс с улыбкой. – В какой-то степени так и было, ведь я помешалась на тебе с десяти лет. И все равно, разве могла я поверить год назад, что буду лежать вот так в твоей кровати?
– Это потому что ты чудовище, – Чарли ласково погладила Тэсс по волосам. – И вымогательница. Ты всегда добиваешься того, чего хочешь, а я превращаюсь в тряпку рядом с тобой.
– Нет, Чарли, ты не превращаешься в тряпку, – серьезно сказала Тэсс. – Рядом со мной ты просто делаешь то, что сама хочешь. Ты позволяешь себе быть собой.
И эти слова, это тонкое наблюдение от тринадцатилетней девочки, так поразило Чарли, что она даже перестала дышать. Все это время Чарли считала себя бесхребетным существом, которое потакает капризам маленькой наглой девчонки. Но, конечно, на самом деле все обстояло иначе. И Чарли лезла за Тэсс в любой заброшенный дом лишь потому, что сама этого хотела. Она забирала ее из школы и шла с ней гулять потому, что хотела этого. И даже сейчас она позволила Тэсс обнять себя, потому что хотела этого. Она на самом деле этого хотела.
– Чарли… Это был лучший год в моей жизни, – прошептала Тэсс.
И в другое время Чарли, возможно, сказала бы на это какую-нибудь глупость или просто отшутилась бы, как обычно. Но ночь всегда развязывает нам язык. Самые важные слова всегда произносятся ночью. Поэтому Чарли ответила искренне:
– В моей тоже.
– Чарли, тебе совсем не обязательно отвечать вежливостью на вежливость, если ты так на самом деле не думаешь…
– Это правда, – серьезно ответила Чарли. – Это был самый яркий и интересный год для меня, Тэсс. Потому что ты никогда не давала мне заскучать и загрустить. Ты всегда вдохновляла меня. И все мои песни, которые я написала в этом году, все они появились благодаря тебе. Я благодарна тебе за все, что ты для меня делала. Несмотря на мой дурной нрав. И все это правда, Тэсс. Ты же знаешь меня, я не буду говорить что-то подобное просто так.
– Ох, Чарли… – Тэсс шмыгнула носом, и Чарли рассмеялась:
– О нет, только не реви! Если ты зальешь меня своими слезами, я тебя выгоню!
Тэсс прижалась к Чарли еще крепче и прошептала:
– Спасибо. Что сказала мне это. Это очень важно для меня. На самом деле важно.
– Не за что, – отозвалась Чарли и снова погладила девочку по волосам. – А теперь успокойся и спи. Ты ведь осталась у меня, чтобы выспаться. И тебе на самом деле нужно как следует отдохнуть.
И Тэсс не стала спорить – она действительно очень устала, и этот разговор, эти эмоции отняли у нее последние силы. В ту ночь они обе спали очень крепко и спокойно.
А утром Чарли проснулась от чересчур яркого света. Шторы в комнате Ричарда были не такими плотными, как в ее спальне. Со стоном Чарли попыталась перевернуться на спину и вдруг обнаружила, что обнимает Тэсс. От ужаса Чарли мгновенно проснулась и вспомнила все, что произошло этой ночью и все, что они друг другу наговорили.
– Господи боже… – прошептала Чарли, пытаясь встать. Ей отчаянно захотелось покурить.
Тэсс проснулась и цепко ухватила Чарли за руку.
– Куда это ты собралась? – спросила она и сонно улыбнулась. Она была такой милой, что Чарли захотелось убежать еще быстрее. – Никуда не пущу.
– Курить хочу, – проворчала Чарли, пытаясь высвободить свою руку.
– Кури прямо здесь, я разрешаю. Сегодня суббота, и можно валяться в кровати полдня. Ну же, Чарли, иди сюда! – Тэсс потянула ее к себе.
– Пусти! – Чарли настойчиво тянула свою руку.
– В чем дело, дорогая? Почему ты убегаешь от меня? Неужели тебе не понравилась наша прекрасная ночь любви? – захихикала Тэсс.
– Фу на тебя! Извращенка ты малолетняя! – рассердилась Чарли и стукнула Тэсс подушкой. – Из-за тебя я себя чувствую педофилом каким-то!
– О да, – ухмыльнулась Тэсс. – А я – твоя Лолита. Я даже такая же рыженькая, как она…
– Пошла ты нафиг, Лолита! Я тебе не Гумберт! – Чарли окончательно рассвирепела и выдернула свою руку. – Выметайся давай из моей постели!
– Не-а. Это постель Ричарда, – Тэсс оставалась невозмутимой, и на губах ее играла все та же хитренькая улыбка. – Только он может прогнать меня отсюда. А ты здесь тоже незаконно находишься, между прочим.
– Вот и отлично, тогда я уйду, – проворчала Чарли и снова попыталась встать, но Тэсс снова поймала ее, на этот раз обеими руками. По-настоящему крепко. Поймала и повалила обратно на кровать.
– Да отцепись же ты от меня, ненормальная! – завопила Чарли. – Щекотно!
Но Тэсс как будто обрадовалась, что Чарли щекотно, и начала щекотать ее уже намеренно. Чарли не выдержала и расхохоталась.
– Чудовище! – орала она. – Монстр! Отпусти меня! Или я отомщу тебе! Ты не представляешь, с кем связалась!
Так они хохотали, щекотали друг друга и дрались подушками, пока не услышали голос Ричарда. Парень стоял на пороге с поистине несчастным и уставшим видом. Он держался за голову и болезненно морщился.
– Господи… – пробормотал Ричард. – Вы когда-нибудь спите вообще? Или вы всегда такие бешеные?
Чарли и Тэсс посмотрели друг на друга и рассмеялись еще громче.
========== ЧАРЛИ. Аккорд # 32 ==========
Следующим вечером Чарли сидела на постели Дженни и рассеянно курила. Она вспоминала свой разговор с Ричардом, который состоялся у них после того как она отвезла Тэсс домой. Это был странный разговор, и одна фраза, произнесенная Ричардом, особенно настораживала и пугала Чарли.
Тем утром она попросила, чтобы Ричард ничего не рассказывал Дженни о том, что Тэсс ночевала у нее.
– Но почему? – удивился Ричард. – Неужели ты боишься, что Дженни приревнует или еще что-нибудь?
– Нет. Нет, вряд ли она приревнует… Просто не знаю, мне кажется, она не поймет, – Чарли покачала головой. – Вдруг это покажется ей странным… Конечно, ничего такого в этом нет, но все же…
– Чарли, – Ричард пристально посмотрел на нее. – Главное, чтобы тебе самой все это не казалось странным. Главное, чтобы для тебя самой в этом не было ничего такого, понимаешь?
И эта фраза не на шутку напугала Чарли. И то, что они с Тэсс провели ночь в одной кровати, начало казаться ей еще более неправильным. Чарли живо вспомнила все намеки со стороны Тэсс про их любовь. Конечно, девочка шутила и издевалась над ней, только и всего… Или все-таки не только?
– Чарли, да не пугайся ты так, – Ричард положил руку ей на плечо и мягко сжал его. – Я знаю, что ничего такого в этом нет. Но если ты не хочешь, я ничего не скажу Дженни. По правде говоря, я и не собирался ей ничего рассказывать. Зачем мне лезть в ваши дела? Я и так уже достаточно в них влез, когда позволил Дженни подарить тебе тот букет.
Однако Чарли не успокоило ни обещание Ричарда ничего не рассказывать своей сестре, ни то, что он не видит в их ночевке с Тэсс ничего предосудительного. В ее ушах все еще звенела его фраза:
…главное, чтобы для тебя самой в этом не было ничего такого, понимаешь?…
А вслед за этим она сразу вспоминала горячий шепот Тэсс в своем ухе.
…ты – моя любовь на всю жизнь…
И вспоминая об этом, Чарли сразу хваталась за сигарету. Она выкурила сегодня уже целую пачку, чего с ней давно не бывало, и принялась за следующую.
– Ну так что, как ты думаешь, стоит или не стоит? – услышала вдруг Чарли голос Дженни, которая каким-то образом оказалась сидящей рядом с ней. Чарли даже не заметила, как та вернулась из душа.
– Чего не стоит? – спросила Чарли.
– Покупать новую кровать.
– Кровать?
– Чарли, ты вообще меня слушаешь или нет? – усмехнулась Дженни. – Ты слышала, о чем я сейчас говорила?
– Прости, – Чарли вздохнула. – Я задумалась. Так что там с кроватью?
– Кровать, на которой мы спим. У нее жутко скрипят пружины. Тебя это не раздражает? – Дженни слегка попрыгала на кровати, чтобы Чарли услышала характерный скрип.
– Даже не знаю, – Чарли пожала плечами. – Вроде не особо.
– А меня вот раздражает. Каждый раз, когда мы занимаемся здесь сексом, у меня такое ощущение, что мы пришли в какой-то дешевый мотель.
Чарли усмехнулась.
– Ну хорошо, давай купим новую кровать.
– Вчера в обеденный перерыв я заглянула в магазинчик мебели, – Дженни мечтательно улыбнулась, словно вспомнила о чем-то поистине прекрасном, а вовсе не о магазине мебели. – И увидела там такую потрясающую кровать! Она просто шикарная, такая большая, мягкая, из светло-коричневого дерева с резной спинкой. Конечно, стоит она больше, чем моя месячная зарплата, но зато она такая красивая! Ты бы только ее видела!
– Я куплю тебе эту кровать, раз ты так влюбилась в нее, – Чарли вытащила из пачки новую сигарету. Она уже не знала, какую по счету.
– Но я еще не решила, стоит ли ее покупать… Там была и другая кровать, поскромнее и подешевле, но мне она тоже очень понравилась. Особенно в сочетании с темно-синим покрывалом и темно-синими подушками. Она тоже смотрелась роскошно, и теперь я сомневаюсь. Она продается прямо с покрывалом и подушками, и если бы мы ее купили, то пришлось бы менять шторы на окнах.
– Зачем? – удивилась Чарли, которая не понимала, каким образом кровать может быть связана со шторами.
– Ну как это зачем? – Дженни усмехнулась. – Посмотри на мои шторы внимательно!
Чарли посмотрела. Но все равно ничего не поняла.
– Да они же зеленые! – воскликнула Дженни. – Они совсем не будут сочетаться с тем прекрасным синим покрывалом и подушками!
– Так в чем проблема? Давай купим тебе синие шторы.
– А может, все-таки лучше купить ту, первую кровать, которая мне понравилась? У нее бежевое покрывало, оно бы неплохо сочеталось с зелеными шторами. Или так все равно было бы не очень?
Чарли вздохнула.
– Не знаю. Тебе виднее, Дженни. Ты же знаешь, что у меня в комнате все черное, и все прекрасно сочетается друг с другом.
Дженни рассмеялась.
– Как у тебя дела на работе? – спросила Чарли, опасаясь, что Дженни продолжит разговор о кроватях и шторах.
– Ой, лучше не спрашивай, – Дженни махнула рукой, но все равно начала рассказывать: – Наша фирма занимается сейчас случаем, который просто выносит мне мозг. Недавно к нам обратился клиент по поводу лизингового договора, в котором шла речь об очень дорогой технике. Лизинговая компания хотела этот договор расторгнуть, потому что ответчик не уплатил своевременные взносы. И компания хотела получить назад свою технику. По идее, лизинговый договор действительно расторгается, если ты задерживаешь плату. Поэтому требования лизингодателя вполне можно считать обоснованными. Однако мы узнали, что виноват во всем именно лизингодатель, который сам все испортил, а теперь еще и хочет получить назад свою технику. Я смогла выяснить, что обещания, которые лизинговая компания дает на своем сайте, не соответствуют истине и никак не выполняются…
Чарли не знала, в какой момент она перестала слушать эту «увлекательную» историю, в очередной раз отключившись. Вся эта речь Дженни представлялась ей сплошным набором слов, причем слов на китайском языке. Чарли даже смутно представляла, что такое «лизинг». А всякий раз, когда она слышала от Дженни слова типа «истец», «ответчик», «клиент», «договор» и т.п., Чарли начинала зевать и ничего не могла с собой поделать. Она старалась изо всех сил – быть для Дженни внимательным слушателем, понимающей девушкой, которая может ее при случае поддержать. Но ничего не выходило. Чарли просто ненавидела юриспруденцию. И она хорошо помнила время, когда Дженни ее ненавидела тоже. Когда она увлеченно рассуждала о доисторических ископаемых, об огромных динозаврах, топтавших нашу землю тысячелетия назад. И когда Чарли было в самом деле интересно ее слушать. Потому что динозавры – это круто, а юриспруденция – как-то не очень. И Чарли никак не могла понять, с чего вдруг ее Дженни променяла своих динозавров на каких-то истцов и ответчиков. И главное, с каких пор истцы и ответчики стали ей на самом деле интересны? Раньше Чарли просто не смогла бы вообразить Дженни увлеченной юриспруденцией, а теперь Чарли уже начинало казаться, что все ее увлечение динозаврами было каким-то нереальным. И вообще, неужели то была Дженни?
Несколько раз Чарли пыталась поговорить с Дженни об этом. Она намекнула, что Дженни вовсе не обязательно быть юристом, если она этого не хочет. Она сказала, что может оплатить ее археологическое образование, чтобы Дженни могла найти себе работу по сердцу. Но Дженни не хотела этого.
«Да ладно тебе, Чарли, не волнуйся об этом, – сказала она тогда. – Все это детские глупые мечты. Они не сбываются. И теперь я думаю, что возможно, это даже к лучшему, что они не сбываются. Динозавры! Подумать только! Да зачем они мне вообще сдались? – Дженни усмехнулась, но Чарли не видела в динозаврах ничего смешного. – Только представь, если бы я все-таки выучилась на археолога, то сейчас моталась бы черт знает где, в этих ужасных экспедициях, вся грязная, торчала бы целыми днями где-нибудь на жаре и ковырялась в чьих-то костях! И о чем я только думала тогда? Ведь я терпеть не могу грязь! А сейчас я работаю в чистом уютном офисе и вполне довольна жизнью. Я поняла, что так даже лучше. И я рада, что смогла оставить все эти глупые мечты. Конечно, тогда они казались мне романтичными, но иногда лучше подумать о практической стороне вопроса».
Вот такой практичной, практичной во всем стала ее Дженни. Практичной в выборе жизненного пути и в выборе штор для комнаты. Она утратила свою былую спонтанность. И когда Чарли слышала от нее что-нибудь подобное, она даже не знала, что сказать. Она могла бы сказать: «Но я вовсе не считала твою мечту глупой! И я не считаю, что детские мечты не сбываются. Ведь моя мечта сбылась». Она могла бы сказать: «А по-моему, старые кости – это круто. И готично». Она могла бы сказать: «Но ведь все эти экспедиции и далекие экзотические страны – это же так интересно! Ты бы каждый день видела новые увлекательные вещи! А что ты видишь, сидя в своем офисе? Неужели ты не боишься, что вся жизнь пройдет мимо тебя?».
Вот что Чарли могла бы сказать. Но не говорила. Потому что новая практичная Дженни ее бы не поняла. Потому что это была уже совсем не та Дженни, которая, стоя на балконе, рассуждала о том, что от жизни нужно брать все, что каждый день может оказаться последним. И Чарли молчала. Потому что новая Дженни только посмеялась бы над ней, и Чарли почувствовала бы себя глупым подростком. Потому что аргументы Дженни были взрослыми и практичными, а единственным аргументом Чарли было: «Динозавры – это круто!».
Когда Дженни закончила свою историю о лизинге, она поведала Чарли другую, не менее «увлекательную» историю о своей начальнице, которая в очередной раз поругалась с мужем. Как Чарли уже успела выяснить, начальница та ругалась с мужем чуть ли не каждый день. И Чарли никак не могла взять в толк, зачем она рассказывает всему коллективу об этих своих ссорах. Чарли не понимала, зачем выносить свое грязное белье на всеобщее обозрение. Но Дженни это веселило, и Чарли старалась делать вид, что ей тоже весело.
Когда в тот вечер они легли спать, когда Дженни обняла ее одной рукой и положила голову ей на плечо, Чарли вдруг отчетливо вспомнила прошлую ночь. Безумную ночь с Тэсс. Вспомнила, как Тэсс обнимала ее точно так же. И тогда она с ужасом поняла, что скучает по ней. Скучает по этой чокнутой рыжей девочке, по этому демону, маленькому исчадию ада, самому милому исчадию ада в этом мире. Скучает по всем глупостям, которые Тэсс болтает. И скучает по ее мудрости, так несоответствующей ее возрасту. Скучает по ее искренности. По ее теплу.
…главное, чтобы для тебя самой в этом не было ничего такого, понимаешь?…
Чарли зажмурилась и закусила нижнюю губу. Боль быстро вернула ее в реальность. И Чарли больше не думала о Тэсс. Ей вдруг почему-то стало очень холодно.
========== Чарли и Тэсс. Осколок № 73 ==========
Всю дорогу до дома Тэсс молчала. Чарли решила воспользоваться советом Джозефа и не приставала к девочке с расспросами. Когда они пришли, Тэсс сразу поднялась в маячную комнату, села на кровать и завернулась в теплое одеяло. Чарли заметила, что Тэсс трясет, поэтому сбегала вниз, в маячный домик, и вернулась с кружкой горячего чая.
Тэсс взяла кружку, но пить не стала – она просто грела руки и продолжала молчать. Чарли ждала, когда девочка заговорит первой и сидела рядом, не шевелясь.
– Ей было всего семь лет, – прошептала вдруг Тэсс. Ее губы дрожали, но слез в глазах не было. – Такая маленькая… Сара была такая маленькая. Даже мне невыносимо тяжело справляться с этим, а как можно с этим справиться, если тебе всего семь лет? Господи, это отвратительно…
– Иди ко мне, – сказала Чарли, забрав у Тэсс чашку и поставив ее на пол. – Иди сюда.
Девочка послушно обняла ее, и Чарли гладила ее по спине.
– Чарли… почему люди делают такие ужасные вещи? Почему это происходит?
– Я… не знаю, Тэсс, – Чарли вздохнула. – Прости, но я не знаю.
– Мне так жалко их всех… – Тэсс дышала как-то судорожно и говорила как будто с надрывом. – Так жалко Сару, Венди, Джозефа… Господи, то, что случилось с этой семьей, просто в голове не укладывается. Это ужасно, ужасно, ужасно…
– Я знаю, милая. Это ужасно, – прошептала Чарли. В ее груди тягучей смолой растекалось сожаление. Конечно, ей было очень жаль Джозефа и его семью, но еще больше Чарли страдала из-за Тэсс.
«Господи, во что Ты превратил жизнь этой юной девочки? Разве об этом она должна сейчас думать? В пятнадцать лет она должна была писать о любви в своем розовом дневничке и приклеивать на страницы сердечки. Она должна была мечтать о свиданиях и спорить с родителями о том, во сколько ей можно возвращаться домой. Она должна была…. Господи. У нее столько всего должно было быть впереди. Но вместо этого она сидит здесь, на этом холодном маяке, на этом холодном острове и страдает из-за того, что какой-то ублюдок изнасиловал и убил семилетнюю девочку».
– Чарли… Я не представляю, что бы я делала без тебя. Я не представляю, как бы я жила с этим. Я сошла бы с ума без тебя, – Тэсс обняла ее так крепко, что Чарли стало трудно дышать. – Я знаю, что это ужасно, что я не должна так говорить, не должна так чувствовать, но я… я рада, что ты ушла из жизни, – Тэсс вдруг всхлипнула. – Прости меня, но я рада, что ты умерла. И пришла ко мне. Прости меня, Чарли, я такая эгоистка…
Тэсс горько расплакалась, и Чарли была рада этому. Пусть лучше плачет, пусть выпустит наконец-то всю свою боль. Пусть лучше плачет, чем сидит и смотрит в одну точку омертвевшим взглядом. Слезы исцеляют.
– Тэсс, взгляни на меня… – прошептала Чарли, взяв лицо девочки в свои ладони. – Вот так. Посмотри на меня.
Тэсс посмотрела, продолжая всхлипывать.
– Послушай… В том, что ты чувствуешь, нет ничего ужасного. Это естественно, что ты хотела, чтобы я была рядом. И знаешь, что? Я тоже рада, что не осталась там. Я рада, что пришла сюда.
– Но как же… как же твоя собственная жизнь? Как же твои ребята, твоя группа, как же Ричард? Ты так любила их, любила свою музыку, и ты могла бы жить еще долго, могла бы снова полюбить и быть счастливой.
– Нет, – сказала Чарли твердо. – Не могла. Без тебя все это было бессмысленным, Тэсс. Ничто не могло удержать меня в мире, где нет тебя. И я тоже рада, что я умерла, Тэсс. Тебе не за что себя винить.
– Правда? – глаза Тэсс распахнулись от удивления. – Ты правда этому рада?
– Да. Единственное, о чем я сожалею, так это о том, что не сделала этого сразу, а тянула какое-то время. Мне жаль, что мы с тобой встретились только через год после твоей смерти. Это могло бы случиться раньше.
– Ничего, – Тэсс покачала головой. – Главное, что это вообще случилось. Главное, что ты снова можешь быть со мной. Но мне так страшно, Чарли. Я очень боюсь.
– Чего ты боишься? – Чарли ласково провела ладонью по голове Тэсс и запустила руку в ее волосы.
– Я боюсь, что с нами случится то же самое… – губы девочки снова задрожали. – То же самое, что случилось с Джозефом и его семьей. Они не смогли быть вместе. Потому что Джозеф не смог простить себя. Ох, Чарли! – Тэсс снова начала плакать. – Я так боюсь, что нам придется расстаться! Я так боюсь, что кто-нибудь из нас навсегда останется на этом острове! Я не хочу снова потерять тебя!
– Этого не произойдет, – сказала Чарли твердо. – Этого не случится, не волнуйся. Я никуда не денусь от тебя. Я постараюсь простить себя, постараюсь не мечтать о мести и не сходить из-за этого с ума, обещаю, Тэсс. Да, я дорого бы заплатила за возможность отомстить. Я бы многое отдала за то, чтобы уничтожить того ублюдка. Но жертвовать твоим счастьем ради мести я бы не стала, Тэсс. Не переживай об этом. Я буду с тобой, и если когда-нибудь нам придет время покинуть этот остров, мы сделаем это вместе.
И Чарли действительно верила в то, что говорила. И после всего, что Джозеф поведал ей, она поверила в это еще сильнее. Пока Тэсс была на улице, Джозеф спросил ее:
– Как ты думаешь, почему я рассказал тебе обо всем этом?
– Не знаю, – ответила Чарли, которая все еще была в ужасе от мысли, что Джозеф нашел способ убить того маньяка.
– Боже, Чарли, не тормози! Я рассказал это тебе, чтобы ты не повторила мою ошибку. Я знаю, что однажды у тебя может возникнуть непреодолимое желание найти человека, убившего Тэсс. Найти и уничтожить его. Порубить его на куски.
– Господи, ты что, порубил его на куски? – выдохнула Чарли.
– Тебе лучше не знать, что я с ним сделал, – спокойно ответил Джозеф. – В любом случае, запомни мои слова. Даже не думай о том, чтобы отомстить. Не думай о том, о чем я думал. Я не прошу тебя простить того ублюдка. Но постарайся простить хотя бы себя. Потому что если ты этого не сделаешь, если ты будешь одержима местью или чувством вины, то ты можешь потерять Тэсс. А без тебя она не справится. Ей будет очень тяжело без тебя. Вот о чем я беспокоюсь, Чарли. Я беспокоюсь, что Тэсс снова останется одна.
– Этого не случится, – сказала Чарли с полной уверенностью. – Не беспокойся. Я не брошу ее одну. Только не после всего, что она пережила.
– Хорошо, Чарли. Это хорошо, – старик кивнул.
А Чарли спросила:
– Ты жалеешь о том, что сделал? О том, что отомстил?
Джозеф покачал головой.
– Не знаю. Иногда мне кажется, что я поступил правильно, и если бы я снова встретил того подонка, я бы сделал с ним все то же самое. Но иногда мне кажется, что отомстив ему, я сделал только хуже своей жене и дочке. Я удовлетворил лишь свое эгоистичное желание отомстить, снять груз вины с души. Но я не подумал об их счастье. Не подумал, что они будут чувствовать, потеряв меня навсегда. Тогда я вообще ни о чем не думал. Я просто спятил и все. Поэтому меня бесполезно спрашивать о сожалении или еще о чем-то подобном. Ты думаешь, я зря торчу здесь столько лет? Я заблудшая овца, Чарли. Я многие годы блуждаю в тумане и знаю, что мне из него уже не выбраться. А вот у тебя, Чарли, есть шанс. Реальный шанс выбраться из тумана. Не упусти его.
Чарли кивнула.
– Я постараюсь, – и, помолчав несколько секунд, Чарли добавила: – Мне жаль. Жаль, что это случилось с твоей дочкой.
– Да, – Джозеф вздохнул, и взгляд его снова затуманился. В его взгляде застыло время, застыло биение жизни. Джозеф во всех смыслах давно уже был мертв. И Чарли поняла в тот момент, что больше не испытывает к нему ненависти или неприязни. У Джозефа были все основания для того, чтобы превратиться в того, в кого он превратился. И Чарли не могла его в этом винить.
В тот вечер Тэсс очень долго не могла уснуть, и Чарли догадывалась, какие картины постоянно встают у нее перед глазами. Чарли пыталась отвлечь ее разговорами, но чувствовала, что маленькая Сара все никак не выходит у Тэсс из головы.
Но, несмотря на тревожный сон, Тэсс встала довольно бодрой на следующее утро и сразу взялась за пуанты. Она сказала, что хочет немного позаниматься до завтрака, и Чарли не стала ей препятствовать. Она понимала, что у Тэсс есть свои способы справиться с болью.
========== Тэсс. Осколок № 7 ==========
Знаете, я ведь никогда не была депрессивной. Я любила готику и мрачную печальную музыку, но все равно всегда оставалась оптимисткой. И даже когда мне бывало совсем грустно и одиноко, я вспоминала о Чарли, и становилось легче. Я могла надеть ее футболку и уснуть в ней, и мне становилось легче. Могла написать ей в скайпе, послать смс-ку или просто вспомнить какой-нибудь приятный момент из нашей последней встречи, и мне становилось легче. Могла посмотреть фотографии или послушать ее песни, в конце-то концов.
И на следующий день, когда я вернулась домой от Чарли, я как раз-таки проделала почти все вышеперечисленное, кроме переписки в скайпе. Но легче мне не стало. Весь день я крутила диски Чарли в плеере, вспоминая, как мы бесились утром, щекотали друг друга, дрались подушками, смеялись. Вспоминала, как вчера вечером Чарли бегала от меня, а потом наконец сдалась и позволила обнять себя, как сказала о том, что это был самый интересный год в ее жизни. Я старалась сосредоточиться только на этих мыслях, только на приятных и дорогих воспоминаниях о Чарли, но не могла. Даже когда я надела ее футболку и легла спать, обняв подушку, я все равно не могла перестать думать о том, что Чарли сейчас с Дженни.
Раньше я старалась особо не задумываться об этом. Когда Чарли говорила, что ей пора ехать к Дженни, или что Дженни придет к ней сегодня, я старалась выключить ту свою часть мозга, которая отвечала за мою ревность и мысли о Дженни. Я старалась придавать этому не больше значения, чем если бы Чарли сказала, что ей нужно заехать за вещами в химчистку или в киоск за сигаретами.
Но в тот вечер у меня больше не получалось выдавать Дженни за химчистку.
«Она ее девушка, – стучало у меня в мозгу. – Дженни ее девушка. Они любят друг друга. Возможно, даже прямо сейчас любят. В этот самый момент не я, а другая девушка обнимает Чарли. Не я, а другая девушка уснет с ней рядом».
Раньше я старалась не думать о том, чем занимаются Чарли и Дженни, когда остаются наедине. В конце концов, они взрослые люди, а мне вообще о таком думать не положено. Но почему-то когда мне исполнилось тринадцать, я стала намного больше думать «о таком». И это меня огорчало. Мало того что я стала депрессивной, так еще и извращенкой. Депрессивная извращенка. Все как и предсказывал Гугл.
Раньше Чарли и Дженни никогда не проявляли своих чувств друг к другу при мне. Никогда не целовались и не обнимались, и слава богу. Только пару раз Дженни чмокнула Чарли в щеку, когда уходила. В те моменты я не смотрела на них и считала до десяти про себя. А потом старалась забыть об этом.
Но в тот вечер, обнявшись со своей несчастной подушкой, я вспомнила во всех подробностях эти моменты, а потом мое дурацкое воображение дорисовало еще и то, чего я вообще никогда не видела. Будь проклята моя извращенная фантазия.
И затем, видимо, чтобы окончательно добить меня, моя память подкинула мне тексты прочитанных когда-то фанфиков о Чарли. Будь проклято мое любопытство, когда я решила открыть их и пролистать. Это были фанфики о Чарли и Дженни. Их написала какая-то извращенная фанатка этой парочки. Я наткнулась на них следом за фанфиком про Чарли и Ричарда, от того же странного автора, кстати.
Нет, я не читала эти фанфики полностью. У них был высокий рейтинг, и мне стало противно. Хотя, если уж быть до конца честной, то мне стало противно не от рейтинга и описанных в фанфике подробностей, а от того, что все это было о Чарли и Дженни. Мне было неловко и неприятно читать такое. И еще неприятнее мне становилось от мысли, что Чарли и Дженни могли делать все это на самом деле.
Мне впервые была невыносима мысль о том, что Чарли и Дженни вместе, что они близки. После той ночи в постели у Чарли (а точнее, у Ричарда), мне была невыносима любая мысль о Дженни. Я вспоминала о том, какой теплой была Чарли вчера. Как вкусно пахли ее волосы и кожа после душа. Как она позволила обнимать себя, как ей стало грустно от мысли о том, что я скоро вырасту и забуду ее. Это было так трогательно, что я едва не ударилась в слезы. И Чарли гладила меня по волосам, опасаясь, что я разревусь. Она была такой близкой в тот момент, такой близкой, что я почти поверила, что она моя. В это было так легко поверить. Я впервые видела Чарли такой искренней и беззащитной. Она не отгораживалась от меня, не становилась деревянной, она полностью расслабилась, я это чувствовала.
А теперь все это закончилось. Тот волшебный момент навсегда ускользнул. И я знала, что он, возможно, никогда не повторится. Я, возможно, никогда уже не останусь у Чарли ночевать и никогда не обниму ее вот так просто, в темноте. Потому что настанет время, когда Чарли и Дженни будут жить вместе, и Дженни, скорее, придушит меня, чем позволит мне забраться ночью к ее Чарли под одеяло. Они будут жить вместе и будут каждый день спать вместе.
И я начала злиться на Дженни еще сильнее. Ведь она сможет засыпать рядом с Чарли каждую ночь. За что ей такая привилегия? Она ее вообще не заслуживает.
