Текст книги "Осколки. Книга 1 (СИ)"
Автор книги: Scarlet Heath
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)
– Это было бы жутковато… – пробормотала Чарли, испуганная такой возможностью.
– Попробуешь сыграть? – Тэсс повернулась к ней с вопросительным выражением лица. – Если хочешь, я выйду, чтобы не мешать.
– Ты не мешаешь, – поспешно ответила Чарли. Мысль о том, что она останется здесь одна, ужаснула ее. Смутившись, Чарли добавила уже спокойнее: – Все в порядке, ты правда не мешаешь. К тому же, я, может, даже не вспомню, как играть.
Но она вспомнила. Стоило Чарли открыть крышку и увидеть клавиши, как они тут же разделились в ее мозгу на зоны, ноты и аккорды. Она знала, какой палец поставить на ту или иную клавишу, перед глазами поплыли нотные строчки выученных когда-то произведений.
Пододвинув табуретку, Чарли села за инструмент. Когда сознание вернулось к ней снова, она уже заканчивала играть Лунную Сонату. Банально, но именно это произведение пришло к ней первым. Не доиграв несколько последних тактов, Чарли отдернула руки от клавиш и посмотрела на свои черные от пыли пальцы. Аплодисменты Тэсс напомнили ей о том, где она находится. Чарли подняла растерянный взгляд на девочку.
– Ты очень хорошо играешь! – Тэсс искренне улыбалась.
– Да брось. Инструмент жутко расстроен. Эти невнятные звуки даже музыкой сложно назвать.
– А вот и нет! Мне даже захотелось потанцевать… Вспоминаются наши занятия в классе рядом с большим роялем.
– Вот как? – заинтересовалась Чарли. – Тебе удалось что-то вспомнить?
– Ну, не то чтобы… Просто какие-то образы всплыли в голове. А ты что-нибудь вспомнила?
– Только то, как играть на пианино.
– Сыграй что-нибудь еще. Из классики. Может, я что-нибудь вспомню.
Чарли кивнула и заиграла Шопена. Она пыталась вызвать тот же зуд в груди, который почувствовала утром, когда Тэсс заговорила о клавишнике. Но это чувство не возвращалось. Закончив, она посмотрела на Тэсс, но девочка покачала головой, как бы говоря, что тоже ничего не вспомнила.
Какое-то время они молчали. Чарли смотрела на клавиши. Ей хотелось еще что-нибудь сыграть. Что-нибудь не из классики. Собравшись с мыслями, она заиграла аранжировку к одной из своих старых песен, которые ей удалось вспомнить на острове. Это была печальная баллада, в которой важное место занимала фортепианная партия. Чарли играла ее, пока вдруг не поймала себя на том, что больше не слышит фальшивых нот. Словно бы она играла уже на другом инструменте. В ее ушах эта музыка звучала совсем иначе. Она звучала так, как должна была звучать.
Вслед за этим пришло еще более странное ощущение. Чарли уже не только казалось, что она играет на другом инструменте, но и что она играет чужими руками. Она видела не свои пальцы, а мужские руки. А в следующее мгновение она как будто встала и со стороны наблюдала, как эту композицию играет другой человек. У этого человека были черные волосы до плеч и быстрые пальцы. На левой руке была татуировка в виде обвившейся вокруг запястья змеи. Чарли стояла у него за плечом и смотрела, как он играет. Она хотела увидеть его лицо, но почему-то не могла пошевелиться или окликнуть его. Она лишь смотрела на змеиную татуировку, которая словно стала вдруг центром Вселенной.
Чарли все пристальнее вглядывалась в змеиные чешуйки, отливающие перламутром, и когда ей уже начало казаться, что рептилия вот-вот оживет, приступ резкой боли пронзил ее голову. Боль прошла ото лба до самого затылка и застряла там, яростно пульсируя.
Чарли схватилась за голову. Мелодия, которую она играла, оборвалась, и девушка снова обнаружила себя сидящей за фортепиано в старом заброшенном доме.
– Как ты? – раздался обеспокоенный голос Тэсс, звучащий глухо из-за перекрывающей его боли.
Чарли рывком поднялась с табурета. Ее тошнило.
– Извини… я на минутку… – и Чарли пулей ринулась из дома, чтобы глотнуть свежего воздуха. Она опасалась, что ее сейчас стошнит, и она не хотела, чтобы Тэсс стала свидетельницей этого отвратительного зрелища.
Но ее не стошнило. На улице Чарли довольно быстро почувствовала себя лучше, тошнота отступила, а головная боль почти затихла. Однако стоило только Чарли подумать о том человеке с татуировкой, как боль снова начинала усиливаться. Чарли постояла еще немного на краю обрыва, глядя на море и дожидаясь, пока неприятные симптомы возвращения памяти не сжалятся над ней, а потом пошла в дом.
Тэсс теперь сидела на ее месте за фортепиано и задумчиво разглядывала клавиши.
– Тебе лучше? – спросила она, когда увидела Чарли.
– Вроде бы. Первый раз со мной такое… Когда я вспомнила, что играла на гитаре, это прошло безболезненно, а сейчас меня чуть не вывернуло наизнанку.
– А что ты вспомнила?
– Да вроде ничего особенного… Вспомнила, как выглядел наш клавишник. Увидела, как он играет на фортепиано. У него на запястье была татуировка в виде змеи. Я пристально смотрела на нее, а потом почувствовала себя плохо.
– В виде змеи? – Тэсс нахмурилась. – Почему-то мне это тоже кажется знакомым. А еще… Я не успела тебе сказать, но мелодия, которую ты играла, тоже напомнила мне о чем-то. Мне кажется, я слышала ее раньше.
– Может, при жизни ты была нашей фанаткой? – Чарли нервно усмехнулась. – Вот уж не думала, что популярность настигнет меня даже после смерти!
Тэсс тоже улыбнулась, но как-то вяло. Ее лицо оставалось напряженным.
– Говоришь, Джозеф обещал привезти диски с твоей музыкой?
– Обещал, вот только я ему не поверила.
– Возможно… Если бы я услышала твои старые песни, я вспомнила бы их.
– Но для этого тебе не обязательно ждать, когда Джозеф разродится, – Чарли улыбалась. – Я могу сыграть тебе свои песни в любой момент. Все, которые мне удалось вспомнить.
– Правда? – Тэсс так и подскочила на месте от радости.
– Конечно. Мне не сложно, – Чарли смутилась. Всем своим видом она показывала, что делает Тэсс большое одолжение, но на самом деле так и мечтала о том, чтобы у нее снова появились заинтересованные слушатели.
– Ну что, может, продолжим осматривать дом? Или ты хочешь еще поиграть на пианино?
– Нет, пожалуй, с меня пока хватит, – Чарли поморщилась.
– Отлично, тогда пошли! Что здесь еще есть интересного на первом этаже?
– Кухня. Столовая. Можешь заглянуть туда, но ничего особенного там нет. Только старая мебель и пустые шкафы. Есть еще подвал, но я туда не спускалась.
– Страшно было? – в голосе Тэсс послышались издевательские нотки.
– Что?! Страшно? – взорвалась Чарли. – Мне уже не тринадцать, чтобы бояться какого-то подвала!
– Ну, тогда, может, пойдем посмотрим? – Тэсс улыбалась. Казалось, она вообще не была способна реагировать на колкости.
– Что, вот так прям сразу? – нахмурилась Чарли.
– А почему бы и нет? Фонарик ведь у тебя с собой?
– Ну да…
– Разве ты не хочешь отдохнуть от роли экскурсовода? Сходим с тобой туда, где никто из нас двоих никогда не был.
Чарли фыркнула, доставая из рюкзака фонарик.
– Наверняка в этом подвале нет ничего интересного. Только сырость и сухие листья.
– Вот и узнаем, – не сдавалась Тэсс.
Мимо пыльного стола на кухне они прошли к подвальной двери. Чарли угрюмо смотрела на Тэсс, гадая, действительно ли та ничего не боится. Возможно, она только прикидывается храброй и взрослой, а стоит только капле с крыши упасть ей на плечо, и Тэсс заверещит, как маленькая. Чарли почти с нетерпением ждала этого момента.
– Иди первой, – проворчала Чарли, отдав Тэсс один фонарик. – Если в этом подвале живут монстры, пусть сожрут сначала тебя.
– Ты правда веришь в каких-то монстров? – Тэсс усмехнулась. – Да ты сама могла бы напугать кого угодно! Ты же мертвая!
– Кончай болтать уже и иди! – рявкнула Чарли.
Тэсс покачала головой, включила фонарик и открыла дверь, ведущую во тьму. Луч осветил несколько ступенек, ведущих вниз и тонущих во мраке. Тэсс посветила на стены, покрытые слоями паутины. Складывалось впечатление, что многие поколения пауков жили в этом подвале. Чарли живо представила себе гигантскую паучью королеву, сидящую где-то в недрах подвала, и у нее едва не подкосились ноги. В этот момент Чарли вспомнила еще кое-что о себе. Она ненавидела пауков!
Тэсс нашла на стене выключатель, который почти не было видно из-за ошметков паутины. Девочка попробовала зажечь свет, но ничего не вышло.
– Ты правда надеялась, что здесь будет электричество? – усмехнулась Чарли. – В этом доме уже бог знает сколько лет никто не жил! Наверняка все пробки уже давно вылетели, а проводка отсырела.
– Проверять нужно всегда, – невозмутимо ответила Тэсс и шагнула через порог на первую ступеньку. – Пойдем, посмотрим, что там внизу.
– А что, собственно, ты хочешь найти?
– Что-нибудь из истории этого дома, я же говорила. Пошли.
Чарли шагнула через порог следом за Тэсс, стараясь светить себе под ноги и не смотреть на покрытые паутиной стены. Вид уверенно идущей впереди Тэсс немного успокаивал ее, но все равно Чарли не могла сказать, что именно о таком времяпрепровождении она всегда мечтала.
Лестница закончилась внезапно, и Чарли едва не врезалась в спину Тэсс. Остановившись, они принялись светить фонарями в разные стороны, пытаясь разглядеть помещение, в котором оказались. Вопреки опасениям Чарли, подвал не был затоплен. Хотя запах сырости здесь был более отчетливым, чем во всем доме.
Гигантских пауков здесь, впрочем, тоже не оказалось. И монстров тоже. У крошечного окна стоял длинный стол, на котором лежали столярные инструменты. В углу друг на друге стояли деревянные ящики с чем-то неведомым, а рядом возвышался большой темно-красный сундук, страшно представить из какого столетия.
– Вот! – воскликнула Тэсс, устремляясь к сундуку. – Как раз там может оказаться что-то интересное!
Чарли только скептически покачала головой.
– Заело… – вздохнула Тэсс. – Помоги открыть крышку!
Закатив глаза, Чарли подошла к сундуку и как следует дернула крышку вверх. На этот раз получилось. Облака пыли разлетелись во все стороны. Сначала им показалось, что сундук пустой, но потом Тэсс разглядела одинокого плюшевого медведя, лежащего на дне. Девочка достала его и с разочарованным видом повертела в руках. Грязный и провонявший сыростью, с одним глазом, этот медведь, возможно, когда-то был очень любим ребенком, но сейчас не представлял совершенно никакой ценности.
– Может, в сундуке есть двойное дно… Давай проверим, – не сдавалась Тэсс, отложив игрушку.
Но двойного дна не было. В сундуке действительно больше не было ничего. Чарли даже стало жаль Тэсс, которая заметно поникла.
Деревянные ящики рядом с сундуком тоже оказались пустыми. В молчании Чарли и Тэсс покинули подвал и отправились на второй этаж.
– Наверху тебе должно понравиться больше, – Чарли попыталась подбодрить Тэсс. – Второй этаж очень хорошо сохранился. Там даже можно жить, если как следует прибраться.
– Здорово, – ответила Тэсс без энтузиазма, и Чарли решила, что лучше бы ей заткнуться.
Первым делом Чарли провела Тэсс в самую большую спальню, которая, судя по всему, использовалась хозяевами дома. Остальные же комнаты были, скорее всего, гостевыми.
В спальне их встретил тяжелый спертый воздух. Чарли сразу ощутила острое желание открыть окно. У стены стояла огромная кровать с балдахином из зеленого тяжелого бархата. В тон ему были шторы на окнах. У одного окна располагался трельяж со стоящими на нем пузырьками и шкатулками, в которые Чарли никогда не заглядывала. Напротив кровати возвышался шкаф из темного дерева с резным орнаментом.
– Здесь так красиво… – пробормотала Тэсс, явно впечатленная. Чарли порадовалась этому и понадеялась, что в такой обстановке у девочки снова поднимется настроение.
Осторожно Тэсс присела на кровать, и на губах ее вновь заиграла улыбка.
– Мягкая! – Тэсс попрыгала. – Может, останемся жить здесь?
– В таком жутком доме?! Ну уж нет!
– Но ведь его можно привести в порядок! Где-то убраться, где-то подремонтировать, и дом снова станет прекрасен!
– Я думаю… – Чарли замешкалась, не зная, как выразить свою мысль и не показаться при этом трусихой. – Я думаю, что неспроста в этом доме уже давно никто не живет. Все новенькие обходят его стороной, предпочитая более тесные и неудобные дома, да и старенькие тоже не горят желанием сюда переселяться. У этого дома… как бы это сказать? Неприятная, тяжелая атмосфера. Возможно, здесь действительно случилось что-то… ну, не знаю, что-то трагическое.
Тэсс хмыкнула.
– Ты ведь уже взрослая, почему боишься всякой ерунды?
– Это не ерунда! – мгновенно рассвирепела Чарли. – Тебе разве приятно было бы жить в доме, если бы ты знала, что здесь кого-то прибили?
– Да никого здесь не прибили… – беспечно отмахнулась Тэсс и легла на постель. – Это просто старый дом. Мы сами убедились, что у него нет своей особенной истории. Просто он стоит на отшибе, и никто не хочет жить здесь в одиночестве. Ну, и никто не хочет возиться с капитальным ремонтом. Только и всего. Да и даже если бы здесь убили кого-то, какое нам до этого дело? Мы тоже умерли. Причем даже не знаем, почему. Может, это нас убили?
Чарли поежилась.
– У тебя, похоже, железные нервы. А у меня нет. Живи тут одна, если хочешь.
Тэсс ничего на это не сказала. Она молча встала с кровати, подошла к трельяжу и начала по одному выдвигать ящики, рассматривая их содержимое с внимательностью, достойной Шерлока Холмса.
– Что ты там ищешь? – не выдержала Чарли.
– А если бы я докопалась до истории этого дома… – заговорила Тэсс, не поворачиваясь к ней. – Если бы я смогла убедить тебя, что тут никого не прибили, и что тут вообще ничего страшного не произошло… Тогда ты согласилась бы переехать?
Чарли задумалась. Почему Тэсс так хочется жить в этом доме? Конечно, он красив… Раз в пятьсот красивее той комнатки, в которой Тэсс приходится сейчас ютиться. Комнатки с тесной кроватью и жестким матрасом. Конечно, по сравнению с маячным домиком этот похож на дворец. Так что, пожалуй, неудивительно, что девочка так хочет переехать сюда.
– Хорошо, – вздохнула Чарли. – Если ты убедишь меня, что ничьи мозги не были размазаны по стенкам этого дома, то мы переедем.
Тэсс повернулась к ней с улыбкой. К девочке снова вернулась надежда найти что-нибудь интересное.
В спальне они пробыли довольно долго, Чарли лежала на кровати и терпеливо ждала, когда Тэсс обыщет каждый уголок комнаты. Так же было и с двумя другими спальнями. Только там личных вещей было намного меньше, поэтому Тэсс управилась быстрее. Когда с осмотром комнат второго этажа было покончено, и остались только чердак и мансарда, энтузиазм Тэсс заметно поутих. Надежды наткнуться на что-то, раскрывающее тайну бывших владельцев особняка, оставалось все меньше.
Когда они поднимались на чердак, Тэсс замерла на ступеньках и привалилась к перилам с усталым вздохом.
– Там ведь ничего нет, да? – спросила она. – Ты знаешь, что там ничего нет.
– Ну почему же… – запротестовала Чарли. – Я мельком там все осматривала. Возможно, тебе удастся что-нибудь откопать.
– Нет, – Тэсс покачала головой. – Нет тут ничего. Ничего интересного тут больше нет. Пойдем домой.
– Что? – Чарли растерялась. – Ты не хочешь даже осмотреть чердак и мансарду? Там есть довольно интересные вещицы.
– Не хочу, – Тэсс покачала головой и начала медленно спускаться. – Это бессмысленно. Я веду себя как ребенок. А нам ведь предстоит долгий путь обратно. Если я буду копаться еще и наверху, то скоро стемнеет.
«Ты и есть ребенок», – с грустью подумала Чарли.
– Нужно уметь принимать поражение, – сказала Тэсс серьезно. – Только дети не могут смириться с тем, что им не нравится.
А Чарли с еще большей грустью подумала, что куда больше ей бы хотелось, чтобы Тэсс продолжала вести себя как ребенок. Так было куда веселее.
Они покинули дом и в полном молчании шли обратно к маяку. За все два часа Тэсс не проронила ни слова, а Чарли была не из тех, кто горит желанием вести беседы, поэтому тоже молчала. Неприятное чувство вины скребло ей внутренности, словно именно из-за нее Тэсс ничего не нашла в том доме, и весь этот поход обернулся сплошным разочарованием для девочки. К тому же, Чарли дала Тэсс неоправданную надежду, что они смогут туда переехать. А еще Чарли думала о том, что их дорога туда, когда они оживленно болтали о любимых музыкантах, была куда приятнее этой.
*
Когда они вернулись домой, действительно уже стемнело. Тэсс вызвалась сама приготовить ужин и отказалась от помощи Чарли. Чарли не стала настаивать и ушла на пляж, чтобы наконец-то вдоволь накуриться. Тэсс видела ее из окна маячного домика, когда резала овощи для салата. Она долго смотрела на Чарли, а потом неожиданно потеряла из виду, когда глаза защипало от лука. Тэсс терла их руками, и крупные слезы текли по ее щекам. Девочка злилась. Ей было по-настоящему паршиво на душе, но заплакать она могла только от лука. За всю неделю, что она прожила здесь, настоящие слезы так ни разу и не пришли к ней. Неужели нормальный призрак не должен оплакать свою смерть?
Когда глаза наконец перестало щипать и Тэсс смогла вернуться к готовке, Чарли уже не было на берегу. Не успела Тэсс как следует подумать об этом, как дверь за ее спиной открылась.
– Ужин еще не готов, – сказала Тэсс, не поворачиваясь.
– Да знаю я, – Чарли тяжело выдохнула. Она как будто запыхалась после долгого бега, поэтому Тэсс повернулась, чтобы посмотреть, что стряслось.
Чарли стояла на пороге и держала огромный, свернутый в рулон матрас.
– Господи… – прошептала Тэсс, подбегая к Чарли и помогая ей нести матрас. – Ты все-таки притащила его! И ты несла его одна по лестнице?! – Тэсс ужаснулась.
– На самом деле я просто сбросила его с лестницы вниз, – смутилась Чарли. – Я не тащила его.
– И все равно спасибо за проявление заботы, – улыбнулась Тэсс.
Вместе они донесли матрас до кровати, уложили его и расправили. Тэсс для пробы присела на постель, и лицо ее осветилось довольной улыбкой.
– Вот это другое дело! Действительно очень мягко и удобно!
– Я идиотка, – вздохнула Чарли. – Надо было мне раньше догадаться.
– Если бы ты догадалась раньше, это была бы уже не ты, – с лукавой улыбкой ответила Тэсс. Чарли смотрела на нее несколько мгновений, открыв рот, а потом рассмеялась.
– Да, это действительно была бы уже не я.
– Но если тебе теперь самой будет неудобно без этого матраса? – забеспокоилась Тэсс.
– Нормально, – отрезала Чарли.
Тэсс кивнула. Она собиралась уже вернуться к приготовлению ужина, но ей казалось, что Чарли хочет еще что-то сказать. Чарли пристально смотрела на нее, и что-то затаилось в ее взгляде.
Вздохнув, девушка наконец сказала то, что собиралась.
– Вообще-то я не только матрас тебе принесла.
Тэсс подняла на нее удивленные глаза.
Чарли сунула руку в карман кофты и вытащила небольшую белую коробочку без каких-либо опознавательных знаков.
– Что это? – спросила Тэсс, забрав протянутую ей коробку.
– Извини, у меня не было возможности красиво это упаковать. Да и магазины наши не богаты такими штуками.
– Подарок? – изумилась Тэсс. – Мне?
Она открыла коробку и восхищенно выдохнула.
– CD-плеер! Настоящий!
– Там еще парочка дисков с музыкой, которую ты любишь, – добавила Чарли с таким суровым лицом, словно она не подарок дарила, а отчитывала Тэсс за какую-то жуткую провинность.
– Но с чего вдруг? – не понимала Тэсс. – Почему ты решила подарить мне его?
– Сегодня тебе должно было исполниться четырнадцать. Ведь прошла ровно неделя, как ты попала на остров. Будем считать, что это подарок ко дню рождения.
– Ты помнишь… – прошептала Тэсс. – Спасибо.
Следующую секунду Чарли осознала плохо, потому что Тэсс вскочила с постели, обняла девушку за шею и запечатлела на ее щеке полный радостной благодарности поцелуй. Ошалевшая Чарли так и осталась стоять столбом, а Тэсс успела снова сесть и с увлечением начала рассматривать диски. У нее был такой вид, словно она не сделала ничего особенного.
– Ладно… – проворчала Чарли, откашлявшись. – Не буду мешать. Пойду прогуляюсь.
Когда Чарли вернулась на берег, чтобы покурить, она никак не могла зажечь сигарету, вновь и вновь бессильно чиркая колесиком зажигалки. Руки ее дрожали.
========== ЧАРЛИ. Аккорд # 4 ==========
Стоило Чарли узнать, что ее лучший друг – гей, как ее жизнь окрасилась в радужные тона, и Чарли даже перестала на какое-то время ощущать себя готом. Это было прекрасное время, когда ее ничто не беспокоило, она занималась музыкой в свое удовольствие и общалась с Ричардом, зная, что он никогда не захочет залезть ей под юбку. От радости Чарли даже стала добрее к отцу и брату, и их непростые отношения немного улучшились.
И наверное, все было бы и дальше так же идеально, если бы однажды Ричард не пригласил Чарли к себе домой. За весь год их дружбы Чарли так ни разу и не сходила к нему в гости. Так уж повелось, что репетировать они привыкли дома у Чарли, отец которой целыми днями торчал на работе, а брат – гулял с девчонками. Огромный дом Чарли был полностью в их распоряжении, и они привыкли чувствовать себя свободными в этом доме.
Но однажды Ричард признался подруге, что влюбился в парня, живущего по соседству. Парень этот учился в обычной школе, и у Чарли не было совершенно никакой возможности его увидеть. А посмотреть на предмет воздыхания друга ей уж очень хотелось. Поэтому после музыкалки Ричард пригласил Чарли к себе, чтобы выследить Сэма из окна комнаты, а может, даже осмелиться посмотреть на него с улицы.
Родители Ричарда в тот день были на работе, а вот его старшая сестра Дженни уже вернулась из школы. Дженни была старше Ричарда и Чарли всего на год. Ей было шестнадцать. Они с Ричардом ходили в одну школу, и Чарли ни разу не видела Дженни. Ричард не очень много рассказывал о ней. Их отношения не были плохими, но и близкими тоже не были. Это были отношения доброжелательно настроенных соседей по комнате, которые не прочь поболтать друг с другом, но личными тайнами делиться никогда не станут.
– Она просто другая, – говорил о сестре Ричард. – Музыку она любит только слушать. Ей больше нравится футбол. Дженни очень любвеобильна, в отличие от меня. Постоянно влюбляется в кого-нибудь, а потом быстро забывает этого человека. Она веселая и не парится по мелочам, в отличие от меня. Она быстро находит общий язык с любым человеком. Все любят Дженни. Потому что она позитивная. Ну, короче, ты понимаешь.
Чарли хмыкнула. Дженни ей уже не нравилась, потому что она на дух не переносила позитивных людей. А уж любить футбол – вообще было непростительным грехом в ее глазах.
– Ты уже рассказал ей, что тебе нравятся парни? – спросила Чарли, когда они подходили к дому Ричарда.
– Рассказал, – ответил Ричард.
– И как она отреагировала?
– Нормально. Сказала, что понимает меня. Ей самой даже доводилось поцеловаться с девушкой. Говорит, что ей все равно, парень или девушка, главное, чтобы человек был интересный.
– Что?! – заорала Чарли. – Твоя сестра целовалась с девушкой?!
– А что в этом такого?
– Да ничего… – Чарли покраснела. – Ничего. Просто это так странно. У вас это семейное, что ли?
– Дженни не лесбиянка, – спокойно возразил Ричард. – Просто она способна влюбиться в девушку.
– То есть она би, что ли?
– Ну, не знаю. Наверное.
Ричард открыл дверь, и они вошли в дом. И не успела Чарли опомниться, как увидела Дженни, стоящую в прихожей. Дженни была красивой. У нее были правильные черты лица и пышные кудрявые каштановые волосы, плавно опускающиеся на худые плечи. Такие девушки обычно становятся королевами выпускного бала.
– Привет, – улыбнулась Дженни, увидев их.
– Чарли, познакомься, это моя сестра Дженни. Дженни, это моя подруга Чарли.
– Знаменитая Чарли! – воскликнула Дженни. – Очень приятно наконец увидеть тебя! Ричард приносил домой ваши записи, признаюсь, я была поражена твоими песнями.
– Э-э-э… спасибо, – пробормотала Чарли. В ее голове все еще стучала одна мысль, и только об этом Чарли могла думать, когда смотрела на Дженни.
«Она целовалась с девушкой!».
– Признаюсь, мне давно хотелось с тобой познакомиться, – продолжала Дженни, улыбаясь. Так улыбался, наверное, Змей в Раю, когда предлагал Еве заветное яблочко. – Но Ричи почему-то прятал тебя. Сначала я думала, что он в тебя влюбился, а потом узнала, что мой братец… ну, ты понимаешь.
– Хватит болтать! – рассердился Ричард. – Иди и займись своими делами, а мы займемся своими!
– Это какими же, интересно знать? Будете подглядывать за Сэмми?
– Что?! – Ричард покраснел до корней волос. – Как ты узнала про Сэма?
– Не нужно быть гением. Достаточно один раз увидеть, как ты пялишься на этого бедного парня в школе. И сейчас собрался его выслеживать точно маньяк какой! Вместо того чтобы просто подойти и познакомиться!
– Ну извини, не все такие общительные, как ты! Возможно, если бы я был грудастой вертихвосткой вроде тебя, то так и сделал бы! Но, между прочим, я парень, и мне непросто подойти к другому парню и спросить: «А ты, часом, не голубой?».
Чарли с интересом наблюдала за их перепалкой. Это была перепалка дружески настроенных брата и сестры, и Чарли в новинку было наблюдать за подобным. Ее собственные отношения с братом были холодно-враждебными, и уж точно они не стали бы вот так подтрунивать друг над другом.
– Но тебе повезло! – рассмеялась Дженни. – Потому что у тебя есть грудастая сестра вертихвостка, которая может помочь тебе познакомиться с этим красавчиком.
– И как же? – насупился Ричард.
– Возьмите меня в свою компанию, и я расскажу, что можно сделать, – снова лукавая улыбка растянула пухлые губы Дженни.
А Чарли смотрела на ее губы и думала о том, что эти губы целовали девушку. Эта мысль зудела у Чарли в голове и никак не хотела уходить. Во всем облике Дженни было что-то порочное и манящее, что заставляло на любое ее предложение отвечать согласием.
– Чарли… Ты не против, если Дженни будет сегодня с нами? – спросил смущенный Ричард.
– Не против, – ответила Чарли. И этот ответ круто изменил ее жизнь.
В тот вечер они втроем закрылись в комнате Ричарда и уселись у окна, откуда открывался прекрасный вид на крыльцо дома Сэма. По вторникам он ходил на тренировки в спортзал, и уже через пятнадцать минут должен был вернуться. Ричард нервничал. Чарли чувствовала себя не совсем уютно в обществе Дженни, которая то и дело покусывала свои пухлые губы, от чего они, казалось, еще увеличивались в размере. И только одной Дженни было комфортно. Она явно ощущала себя хозяйкой положения. Чарли это раздражало и одновременно притягивало.
Дженни достала жевательную резинку, предложила Чарли и брату, и когда те отказались, положила в рот сразу три штуки. От нее запахло мятой.
– Мне бы хотелось вживую услышать, как ты поешь, – обратилась Дженни к Чарли. – Уверена, это потрясающе. Пригласишь меня как-нибудь на вашу репетицию?
– Да… да. Почему бы и нет, – пробормотала Чарли.
– Отлично! – обрадовалась Дженни. Ее губы вытянулись в трубочку, и она надула огромный белый пузырь. Чарли подумала, что никогда еще не видела человека, который может надувать такие гигантские пузыри из жвачки. Она сразу прониклась к Дженни уважением.
– Обычно я не слушаю готический рок… – продолжала Дженни, когда жвачка вернулась обратно в ее рот. – Не люблю депрессивную музыку. Но твои песни просто задели меня за живое. Я даже заплакала. У тебя огромный поэтический талант, ты знаешь?
– Э-э-э…. Ну не знаю, раньше мне такого не говорили.
Сердце Чарли забилось быстрее. Уже тогда она была неравнодушна к похвале, и Дженни была первой, кто ее так расхваливал и так рвался к ней на репетицию. А еще Дженни целовалась с девушкой. И надувала самые большие пузыри в мире. Все это делало ее самой загадочной и необычной девушкой из всех, кого Чарли знала.
Словно зачарованная, Чарли смотрела, как надуваются щеки Дженни, как ее влажный язык облизывает красные губы, и как резинка растягивается все больше и больше. Увлеченная этим зрелищем, она едва не пропустила вернувшегося домой Сэма.
– Вот он! – заорал Ричард и прильнул к окну.
Чарли и Дженни подались за ним. Сэм оказался высоким статным парнем с отросшими светлыми волосами, правильной осанкой и отлично развитой мускулатурой. Дженни присвистнула.
– Ну какой же он все-таки красавчик! У тебя есть вкус, братик!
Ричард снова густо покраснел и сердито зыркнул на сестру. Чарли тоже несмело покосилась на Дженни. Они стояли совсем близко, на расстоянии пары сантиметров. Чарли вдыхала свежий запах мяты и духов Дженни, и ей хотелось наклониться еще ближе и понюхать ее волосы, окунуться в это облако ароматов.
В тот вечер Дженни рассказала им о своем плане. Она первая познакомится с Сэмом, и если тот ей заинтересуется, то у Ричарда нет никаких шансов, потому что на такую девушку, как Дженни, не может запасть только стопроцентный гей. Возможно, Сэм уже с кем-то встречается, и Дженни попробует выяснить это.
– А если… если он все-таки клюнет на тебя? – тихо спросил Ричард, когда за окнами уже стемнело.
Дженни улыбнулась. Но на этот раз ни тени лукавства не было в ее улыбке. Впервые Чарли увидела в ее улыбке нежность.
– Если это случится, я не стану встречаться с ним. Я ведь не чудовище все-таки.
Ричард благодарно кивнул.
Дженни улыбалась, и в темноте комнаты ее глаза ярко блестели. От нее все еще пахло мятой. К тому моменту Чарли уже влюбилась в нее без памяти.
========== 9 месяцев и 23 дня ==========
Не только я одна решила сделать Тэсс подарок. Сегодня с утра к нам заявился Джозеф. Мы как раз завтракали, когда он приперся. Глаза б мои его не видели!
Но вообще, я не об этом. Тэсс как раз рассказывала мне, как удобно ей было на моем матрасе, но она все равно полночи не спала, потому что слушала музыку, которую я ей подарила. Она не могла успокоиться, пока не послушала все диски. Меня это тронуло. Приятно, когда твой сосед – еще и твой музыкальный единомышленник. Господи, я даже не думала, что это так приятно!
Но нашу приятную беседу прервал не очень приятный стук в дверь. Джозеф так колотил в нее, что я испугалась, что многострадальная дверь слетит с петель. Его настроение в это утро явно нельзя было назвать хорошим.
Однако то, что он принес с собой, заставило меня на какое-то время даже забыть о своей неприязни к этому типу. Джозеф принес пуанты для Тэсс. Он действительно принес их. Он сдержал слово.
Правда, пуанты эти были уже немного потрепанными, но Тэсс все равно обрадовалась, потому что разношенные они мягче. Господи, я никогда еще не видела ее такой радостной! Я даже рассердилась, потому что от моего подарка она не пришла в такой восторг. Ну, радовалась, конечно, но пуанты подарили ей настоящее счастье. Зато она не целовала Джозефа! Вот так-то тебе, противный старик! Выкуси! Господи, зачем я только вспомнила, что она целовала меня…
Мне интересно было наблюдать за Тэсс в тот момент. Она взяла пуанты – по одной в каждую руку и начала кружиться с ними по кухне. Ее юбка развевалась волнами, а пушистые волосы то падали за спину, то опускались на плечи. Ее глаза сияли. Я, должно быть, чувствовала что-то подобное, когда снова взяла в руки гитару.
