Текст книги "Осколки. Книга 1 (СИ)"
Автор книги: Scarlet Heath
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)
– Я должен сказать тебе кое-что, – произнес Ричард серьезно.
– Говори, – ответила Чарли бесцветным уставшим голосом.
– Дженни была сегодня здесь. Она написала мне, что придет на концерт. Написала, что очень рада за нас. И за тебя. Я не хотел говорить тебе это перед концертом, чтобы не расстраивать.
– Мне все равно, – Чарли пожала плечами. – Я никому не запрещаю ходить на свои концерты. Главное, чтобы она не подходила ко мне.
– И это все? Ты… совсем ничего не чувствуешь? Мы можем поговорить об этом, если хочешь.
– Расслабься, – Чарли швырнула вниз окурок, и его крошечный огонек погас в падении с высоты тридцатого этажа. – Все это в прошлом. Два года прошло. Я больше не злюсь на твою сестру. Я вообще больше ничего к ней не чувствую.
– Ну хорошо. Если ты уверена…
– Я уверена. Не беспокойся обо мне. И иди отдыхать. Ты сегодня прекрасно поработал.
– А ты?
– А я останусь здесь. Я уже попросила, чтобы для меня приготовили диван. Не хочу сегодня ехать домой. Хочу еще побыть в студийной атмосфере, но наедине с собой. Хочу осознать наконец, что сегодня произошло.
– Ну… что ж. Как хочешь.
Чарли улыбнулась.
– Не смотри на меня так. Все действительно в порядке. Сегодня был замечательный день. Моя мечта сбылась. Не беспокойся, дорогой.
– Ладно… Но если захочешь, приезжай домой…
– Я приеду завтра утром.
– Хорошо. Тогда до завтра.
– Иди к ребятам. Они ждут внизу.
– Да.
И Ричард ушел. Дверь за ним закрылась. А Чарли позволила холоду ночи обнять себя. Ее руки тряслись крупной дрожью. Чарли заплакала.
========== Чарли и Тэсс. Осколок № 48 ==========
Они плыли весь день, два раза делая перерывы на еду. Чарли несколько раз давала Тэсс весла, и девочка действительно гребла довольно уверенно. Чарли сложно было представить, откуда берется столько силы в ее тщедушном теле. Пока Тэсс гребла, Чарли курила, а потом требовательно отбирала весла, объясняя это тем, что завтра у Тэсс будут невыносимо болеть руки и плечи.
– Почему, умерев, мы продолжаем чувствовать физическую боль? – недоумевала Тэсс. – Кто мы такие вообще? И наши ли это тела? Ты можешь с уверенностью сказать, что именно так мы выглядели при жизни?
– Да. Лично я выглядела именно так. Хотя я тоже не сразу начала узнавать собственное отражение в зеркале. А что касается физической боли… Возможно, у человека намного больше тел, чем мы привыкли думать. Возможно, когда основное тело умирает, душа переселяется в другое, в какую-нибудь его проекцию.
– А что же поддерживает в нас жизнь, если наше сердце не бьется?
– Ну, не знаю. Энергия какая-нибудь.
Чарли терпеливо отвечала на все вопросы, которые Тэсс задавала ей, всеми силами стараясь поддерживать непринужденную беседу. Чаще всего разговор шел легко и естественно, но бывало, что Чарли приходилось нести какой-нибудь бред, чтобы только поток слов не прекращался. Пусть лучше Тэсс сосредоточит свое внимание на чуши, которую она несет, чем на своих мучительных воспоминаниях.
Когда солнце садилось, Тэсс предложила им обеим немного отдохнуть и полюбоваться закатом. Чарли не стала возражать. Закат и правда был красивым, хоть от него и веяло северным холодом. Красные полосы, словно порезы, выступили на мертвенно-синей коже неба. Чарли и Тэсс смотрели, как багровый солнечный диск закатывается за горизонт, словно закрывающийся глаз. Они молчали и сидели рядом. Чарли не знала, о чем думает Тэсс, ее лицо казалось полностью отрешенным.
После любования закатом они плыли еще час до полной темноты, а затем Чарли поставила лодку на якорь в надежде, что за ночь их не унесет течением. Ощутимо похолодало, и они достали все теплые вещи, которые взяли с собой. На дно лодки Чарли постелила плотное одеяло, и они легли на него, укрывшись пледом. В термосе еще оставался горячий имбирный чай, и, разлив его по кружкам, Чарли и Тэсс долго грели руки и обсуждали свои планы на завтра. Стоит ли им поплавать еще немного? Или это бесполезно и лучше вернуться, пока они не превратились в ледышки, или их лодку не перевернула внезапно взбунтовавшаяся погода?
Их чай закончился, но они так и не решили, что будут делать завтра. На небе зажигались первые звезды. Девушки легли на дно лодки, подложив руки под головы, и смотрели вверх.
– Это небо – первое, что я увидела, когда открыла глаза тогда, в лодке… – сказала Тэсс. – Точно такое же, темное, звездное. Далекое.
– Должно быть, тебе было страшно прийти в себя рядом с таким жутким мужиком, как Джозеф, – Чарли поежилась, отчетливо вспомнив, как сама впервые открыла глаза в его лодке.
– Нет, вовсе нет. Но я почувствовала себя очень одинокой. Джозеф держался отстраненно, почти не отвечал на мои вопросы, а то, что он отвечал, я понимала с трудом. Мне казалось, что это какой-то кошмарный сон. Я была уверена, что скоро проснусь, но этого так и не случилось.
– Мне жаль, Тэсс, – вздохнула Чарли.
– Нет, все в порядке. Потому что когда я сошла на берег, там меня встретила ты. И не знаю почему, но я вдруг почувствовала себя в безопасности. С того момента это чувство всегда со мной. Мне даже страшно представить, какой была бы моя жизнь на этом острове, если бы ты не приняла меня у себя.
– Ты явно преувеличиваешь мои заслуги, – смущенно пробормотала Чарли. – Ты заслуживаешь большего, чем я. Я – сплошной клубок проблем. Я слишком эгоистична, чтобы позаботиться о тебе должным образом.
– Ты просто не осознаешь свою ценность, Чарли. Да, у тебя есть свои проблемы, но ты живая. Ты настоящая. Ты намного лучше любого «правильного» человека, которому бы поручили заботу обо мне. Ты никогда не пытаешься копаться у меня в голове, не учишь меня, как себя вести. Ты всегда общаешься со мной на равных. Ну, почти всегда. За исключением тех случаев, когда ты не даешь мне весла.
Чарли усмехнулась:
– Ну, должна же я хоть иногда проявлять заботу.
– Ты всегда проявляешь ее, Чарли, – возразила Тэсс серьезно. – Даже когда не осознаешь этого. Я не знаю, не представляю, как тебе это удается. Но когда ты рядом, я ничего не боюсь. Джозеф явно знал, что делал, когда отправил меня к тебе.
Чарли понятия не имела, что сказать. Она смотрела на небо, такое бесконечное черное небо, и ей казалось, что оно вот-вот накроет ее. Она боялась даже голову повернуть к Тэсс, потому что ее голос заполнял всю душу Чарли, не оставляя в ней места для чего-либо иного. И Чарли казалось, что если она посмотрит на Тэсс, то просто разорвется.
– Тебе точно четырнадцать? – спросила Чарли. – Ты говоришь как взрослый человек. Я не была такой умной в твоем возрасте.
– Правда? – в голосе Тэсс зазвучала улыбка. – А какой ты была? Расскажи все, что помнишь. Пожалуйста.
– Я была резкой. Была взбалмошной. Я пряталась от мира, считая каждого своим врагом. И, в общем-то, с тех пор я не очень изменилась. А ты совсем другая. Я… никогда не думала, что бывают такие подростки, как ты.
– Приятно слышать это от тебя, – прошептала Тэсс.
– А ты думала, я умею только ругаться? – Чарли усмехнулась, и Тэсс подхватила ее смех.
– Чарли…
– Что?
– Прости меня.
– М-м-м? – Чарли так удивилась, что забыла о своем внутреннем запрете и повернула голову к Тэсс. Девочка смотрела прямо на нее. Ее глаза блестели, как осколки хрусталя. Внимательный взгляд впился в Чарли, не давая ей ни вдохнуть, ни выдохнуть.
– Прости за все, что я наговорила тебе позавчера. Ночью. Это было эгоистично. Я не должна была так себя вести.
– Не нужно, Тэсс, – прошептала Чарли. – Я уже и думать забыла об этом.
– Нет. Послушай меня. Я… не хочу стоять на твоем пути. Если я мешаю тебе, ты только скажи. Если я мешаю тебе вспоминать человека, которого ты должна вспомнить, я уйду. Потому что я действительно хочу, чтобы ты ее вспомнила.
– Господи, нет… Конечно ты мне не мешаешь! – Чарли была поражена. – Что за глупости приходят тебе в голову?!
– Значит, ты не жалеешь, что Джозеф привел меня к тебе?
– Конечно же нет! – возмутилась Чарли. – Я… Я… – она хотела сказать, как много Тэсс принесла в ее одинокую пустую жизнь, но слова спотыкались где-то на полпути, и Чарли только чувствовала, как дрожат ее губы. – Я не жалею, – Чарли отвернулась и снова посмотрела на звезды, потому что больше не могла выносить этот взгляд, проникающий под ее кожу.
– Хорошо. Я сказала тебе все это, потому что не могу больше притворяться.
– Притворяться? – Чарли вдруг ощутила, что голос ее сел.
– Ты мне нравишься, Чарли.
– Глупости какие, – Чарли усмехнулась, и смех этот был похож на глухой кашель.
– Нет. Я серьезно. Ты мне нравишься.
– Ну и хорошо. Ты тоже… ничего, – выдавила Чарли. Она ощущала себя так, словно на ее грудь, в том месте, где когда-то билось сердце, кто-то положил тяжелый камень, который становился все тяжелее с каждой секундой этого разговора.
– Ты ведь понимаешь, о чем я. Не притворяйся. Ты мне нравишься. Ты такая красивая. Мне хочется обнимать тебя. Это нормально?
– М-м-м… Не уверена, – Чарли ощутила, как ее ладони разом превратились в огромные, неповоротливые и тяжелые куски льда.
– Разве подруга не может испытывать такие чувства к своей подруге? Скажи мне, потому что я совсем запуталась.
Чарли не стала говорить, что, когда она только влюбилась в Дженни, ей тоже все время хотелось с ней обниматься. Она предпочла оставить эту информацию при себе и пробормотала:
– Ну, наверное, может.
– Значит, я могу сейчас тебя обнять?
– М-м-м… Наверное, – и снова, как той ночью, ее губы произнесли эти слова раньше, чем Чарли успела сообразить, что она, собственно, собирается сказать.
А в следующую секунду, когда Тэсс придвинулась к ней и обняла ее одной рукой за талию, Чарли уже вообще перестала что-либо соображать. Все небесные созвездия слились перед ее глазами.
– Я ни в коем случае не хочу претендовать на место самого важного человека в твоей жизни, – тихо проговорила Тэсс, уткнувшись носом в ее плечо. – Но и притворяться, что ты мне безразлична, я тоже больше не могу. Прости, я знаю, что ты не любишь все эти проявления чувств. Но я просто хочу быть рядом, хочу обнимать тебя вот так. Пожалуйста, скажи, что это не слишком много, Чарли.
Но Чарли вряд ли могла в тот момент сказать ей что-нибудь более-менее внятное. В ее голове гудело, в горле пересохло, и Чарли могла думать только о том, куда катится ее жизнь. То есть смерть. Что происходит вообще? Нет, конечно, она и раньше чувствовала волнение в присутствии Тэсс. Чарли волновали ее прикосновения, объятия, ее настойчивые попытки сократить расстояние между ними. Но никогда еще все это не волновало ее так сильно, как сейчас, после этого разговора.
– Нет, это не слишком много, – проговорила Чарли наконец. – Если ты просто хочешь быть рядом, то все в порядке. Главное, чтобы моя холодность не причиняла тебе боль. Пойми, Тэсс, я никогда не смогу стать твоей подружкой, с которой можно заплетать друг другу косички.
– Я знаю. Знаю. И мне нравится, что ты именно такая. Мне не нужны косички. Правда.
Это прозвучало так забавно, что Чарли не выдержала и усмехнулась. Тэсс тоже засмеялась, и они смеялись вместе, пока напряжение не отступило.
– Спасибо тебе за сегодня, – сказала Тэсс. – За то, что ты вывезла меня сюда. За то, что целый день говорила со мной. Ты даже представить себе не можешь, как это важно для меня.
– Не за что, – прошептала Чарли и накрыла своей рукой запястье девочки, чуть сжав его. В тот момент она поняла, что подпустила Тэсс еще на один маленький шаг ближе к себе. Это пугало и завораживало одновременно.
Чарли смотрела на небо и думала: те же это звезды, что они видела при жизни, или другие? Она смотрела на них, пока глаза не начали сами собой закрываться от усталости. Напряжение от близости Тэсс слабело с каждой минутой, а потом и вовсе прошло. А когда Тэсс уснула, Чарли осмелела до такой степени, что снова смогла взглянуть на нее. Раньше Чарли старалась не думать об этом, но теперь, когда темнота укрыла ее чувства, Чарли сдалась. Она смотрела на эту юную девочку, красивую, умную и талантливую, у которой вся жизнь была впереди. Она думала о том, что какой-то отвратительный человек убил ее. Отобрал у нее жизнь, словно задушил в ладонях маленькую трепещущую птичку. Такая жестокость не умещалась в голове.
«Он всадил в нее нож, черт побери. Он причинил ей боль. И это еще только малая часть того, что он мог с ней сделать, потому что она помнит не все. Господи, если ты есть, не возвращай ей эту часть памяти. Никогда. Пожалуйста».
Чарли прижала сонную Тэсс крепче к себе и зажмурилась, ощущая, как соленые слезы щиплют глаза.
«Как хорошо, что ты не видишь меня такой. Ты должна знать только бесстрашную саркастичную Чарли. И я сделаю все, чтобы ты всегда чувствовала себя в безопасности. Я буду кем угодно для тебя».
========== Чарли и Тэсс. Осколок № 49 ==========
Когда на рассвете Чарли открыла глаза, она не могла пошевелиться от холода, сковавшего тело. Изо рта шел пар. Похоже, что ночью температура опустилась ниже нуля. Чарли хотела повернуться на бок, но обнаружила, что Тэсс обнимает ее. Девочка спала. Наверное, было еще очень рано. Солнце только всходило над горизонтом, окрашивая его во все те же пугающе-красные тона.
Тэсс прижалась к ней крепче. От нее исходило успокаивающее тепло.
– Не уходи, – прошептала Тэсс. – Еще так рано. А там так холодно… Давай еще немножко полежим.
– Хорошо, – вздохнула Чарли. – Там и правда холодно. Я ног не чувствую. Еще одной ночи в этой лодке я не выдержу.
– И не надо.
– Не надо?
– Не надо. Давай вернемся домой. С моей стороны глупо было надеяться, что мы приплывем куда-нибудь. Нет больше смысла торчать здесь. Нам нужно вернуться домой.
– Ты уверена? – мягко спросила Чарли.
– Да.
Они полежали еще какое-то время молча, пока Чарли не почувствовала, что не может больше сопротивляться желанию покурить. Со стоном от жуткой боли в спине, она приподнялась на локтях и, оглядевшись, воскликнула:
– Нет! Это невозможно!
– В чем дело? – Тэсс поднялась вслед за ней и тоже увидела то, что так поразило Чарли. Их лодка качалась на волнах всего в нескольких метрах от берега. Впереди виднелась маленькая точка причала.
– Похоже, плыть нам уже никуда не придется, – пробормотала Тэсс.
– Но как такое могло случиться? Я ведь поставила лодку на якорь! – Чарли вскочила, чтобы проверить якорь, но обнаружила только несколько звеньев цепи. Якорь оторвался, и их лодку принесло волнами обратно.
Чарли сжимала мокрую ледяную цепь в руках, и, видимо у нее было такое потерянное выражение лица, что Тэсс легонько погладила ее по плечу и сказала:
– Не расстраивайся. Это же хорошо, что нам не надо грести целый день обратно. Мы уже почти дома.
И вскоре Чарли осознала, что это действительно очень хорошо. Потому что когда она взялась за весла, чтобы догрести до берега, ее руки и плечи сообщили о себе такой болью, что Чарли едва не заплакала. Кажется, вчера она все-таки не рассчитала собственные силы. Нужно было чаще отдыхать. В конце концов, она никогда не занималась греблей, и ее мышцы явно не ожидали от нее такого подвоха.
Чарли изо всех сил старалась скрыть боль, но Тэсс все равно это заметила. Она же все замечает. Всегда. Тэсс великодушно предложила свою помощь, но Чарли отказалась со свойственным ей упрямством.
Когда они вышли на берег и привязали лодку, Чарли была так счастлива окончанию своей пытки, что готова была станцевать.
– Пойдем скорее на причал! – воскликнула она. – Там хотя бы есть вода, и можно нормально умыться.
– И нормально сходить в туалет!
– И попить горячего чаю!
Чарли казалось, что она уже не может радоваться простым вещам, но оказывается, она могла. Вода, текущая из-под крана, туалет, шуршащий на плите чайник и сигарета, выкуренная на мягком диване, принесли ей столько счастья, словно она заново родилась. Тэсс сидела на диване рядом, усталая, но тоже довольная. В руках она держала чашку с дымящимся чаем и улыбалась, наблюдая, как Чарли с умиротворенным видом давит окурок в пепельнице.
– Все-таки это было хорошее путешествие! – сказала она. – Мне понравилось.
– Полчаса назад, сидя в лодке, ты была иного мнения, – с улыбкой напомнила Тэсс. – Но мне тоже понравилось. Очень. Это было настоящее приключение.
– Верно, – Чарли посмотрела на нее и улыбнулась. В том, как они улыбались друг другу, была какая-то хитрость, какая-то тайна, заговор. Так улыбаются друг другу люди, которые пережили вместе что-то интересное. Что-то, что они никогда не забудут. Что-то, что их теперь объединяет.
– Ну, пойдем поищем себе новых фильмов на просмотр? – предложила Тэсс, отставляя чашку на столик.
– Давай.
Они вернулись в спальню, снова открыли комод и положили в ящик одолженную пленку. Чарли пыталась найти по названию фильм, где была бы записана вся семья, но на большинстве коробочек были только имена Сара и Венди.
– Смотри, вот здесь вообще ничего не написано, – Тэсс протянула Чарли пленку без опознавательных признаков. – Как думаешь, она пустая?
– Сомневаюсь. Пустые пленки лежат в отдельном пакете, – Чарли повертела коробочку в руках. – Ладно, давай возьмем ее тоже и посмотрим. Может, там нечто настолько оригинальное, что наш оператор даже не смог придумать название.
В итоге они выбрали пять пленок, которые Чарли убрала в свой рюкзак, и покинули причальный домик. Хоть там и было хорошо, но обеим уже не терпелось оказаться дома. И по мере приближения к любимому маяку у Чарли заметно поднималось настроение. Она рассказывала Тэсс забавные истории, связанные с ней и Ричардом, рассказывала обо всех сделанных ими глупостях или просто о дурацких ситуациях, в которые они попадали. Их было предостаточно, и Чарли была уверена, что вспомнила далеко не все.
И вот, наконец, вдали показался маяк.
– Дом, милый д… – Чарли не смогла порадоваться своему возвращению как следует, потому что у «милого дома» их поджидал тот, кого она меньше всего хотела бы сейчас увидеть. У входной двери маячного домика топтался Джозеф. В одной руке он держал какую-то коробку, а другой рукой нетерпеливо теребил седые волосы на макушке.
– Черт! Вот зараза! – выругалась Чарли. – Что он тут забыл?!
– Вряд ли он пришел пожелать нам доброго утра, – вздохнула Тэсс. – Судя по его лицу, он злится. Может… он узнал, что мы воруем кассеты из домика?
– Тогда бы он стоял там, а не здесь. Нет. Тут что-то другое.
И Чарли оказалась права.
– Где вас носит, черт побери?! – закричал Джозеф, едва заметив их. – Я уже второй раз прихожу. Вчера вечером вас не было, сегодня утром – тоже! Где вы мотались всю ночь?! – его подозрительный взгляд остановился на Чарли, словно она должна была сию же секунду исповедаться ему во всех своих прегрешениях.
– Что случилось? – спросила Тэсс, пресекая намерение Чарли ответить какую-нибудь гадость.
Джозеф вздохнул, мгновенно остывая от голоса девочки.
– Да ничего не случилось. Просто я… принес кое-что для Чарли. То, что она уже давно ждет. Но, видимо, плохо ждет, раз шляется где-то по ночам, – насупившись, Джозеф протянув оторопевшей Чарли коробку.
– Что это? – Чарли подняла крышку и застыла, уставившись на коробочки с компакт-дисками.
– Ты наконец-то получила разрешение на свою музыку, – проговорил Джозеф. – Здесь все шесть альбомов. Лежат в порядке выхода. Самый первый – сверху. Впрочем, что я тут тебе рассказываю… Ты же не совсем дебилка, можешь сама год выхода посмотреть. – Джозеф снова обратился к Тэсс. – Если вдруг опять решите исчезнуть, оставьте хотя бы записку на двери. Мало ли что.
– Хорошо, – ответила Тэсс. – Спасибо за диски.
Сама Чарли не могла произнести слова благодарности, как впрочем, и любые другие слова. Она вцепилась в коробку, как в самое ценное сокровище в мире, и молчала.
– Ну ладно, мне пора, – Джозеф кашлянул и, засунув руки в карманы куртки, пошел прочь.
А Тэсс посмотрела на Чарли и сказала осторожно:
– Давай я возьму. Тебе нехорошо.
Чарли послушно протянула коробку Тэсс. Ее руки дрожали.
– The Four Of Spades. Так мы назывались, – прошептала Чарли. – Теперь я вспомнила!
– Хорошо, – Тэсс взяла ее за руку и потянула за собой в домик. – Внутри со всем разберемся. А пока тебе надо присесть.
========== ЧАРЛИ. Аккорд # 13 ==========
Не только у Чарли личная жизнь летела к чертовой матери. Ричард, так же как и она, не встречался ни с кем уже два года. Не то чтобы он страдал из-за Сэма, просто никого подходящего так и не подворачивалось. Ричард общался с несколькими поклонниками, но их отношения не заходили далеко. Ричард боялся подпускать кого-то слишком близко к себе.
Льюис тоже был одинок. После первого турне он расстался со своей девушкой, которая заявила, что встречаться с рок-звездой совсем не так круто, как она думала. А Саймона как будто вообще не интересовало ничего, кроме его барабанов и хоррор-игр.
За время турне группа сблизилась еще больше. Они нисколько не надоели друг другу и чувствовали себя одной семьей. Поэтому после возвращения они проводили все больше времени, собираясь вчетвером на квартире у Ричарда и Чарли. Они пили пиво, курили и играли в покер.
После очередной такой партии покера Чарли удалилась к себе в комнату в поисках новой пачки сигарет. Она была уверена, что положила блок в верхний ящик стола, но там его не оказалось. Чарли ругалась и раскидывала вещи, когда в дверном проеме показался Льюис.
– Беснуешься? – ухмыльнулся он.
– Да пошел ты, – рявкнула Чарли. – После этого тура мои мозги превратились в кашу. Никак не могу вспомнить, куда засунула сигареты.
– Попросила бы у меня.
– Я твои не люблю.
Льюис присел на кровать, с интересом наблюдая за Чарли.
– Тебе и правда стоит отдохнуть после этого тура, – сказал он. – Взять маленький отпуск. Никто из нас не работал так много, как ты. Неудивительно, что ты… забываешь некоторые вещи.
Чарли швырнула стопку нотных тетрадей на пол. Льюис усмехнулся.
– Когда ты хочешь курить, ты становишься совсем бешеной, – он хотел прилечь и поправил подушку, как вдруг обнаружил там кое-что. – Эй! Смотри-ка! Ты не это случайно ищешь? – Льюис вытащил из-под подушки целый блок сигарет.
– Вот какого черта они там делают?! – возмутилась Чарли. – Неужели у меня мозги совсем расплавились?
– Все в порядке с твоими мозгами, успокойся, – Льюис протянул Чарли свежую пачку.
Чарли взяла ее и села на кровать рядом.
– Черт! Я оставила зажигалку в гостиной!
– У меня есть. Уж зажигалкой-то ты моей не побрезгуешь? – улыбнулся Льюис, доставая из кармана красную зажигалку и чиркая колесиком.
Чарли прикурила и буркнула:
– Спасибо.
Льюис тоже закурил, и несколько секунд они курили молча. Заметив, что Чарли немного остыла и с ней снова можно разговаривать, не опасаясь за свою жизнь, Льюис сказал:
– Я ведь серьезно. Про отпуск. Ребята, похоже, не замечают, как ты надрываешься. У всех свои проблемы. Если я тебе этого не скажу, никто не скажет. После этого тура ты целыми днями сидишь с нами, тремя мужиками, в четырех стенах. Разве это отдых?
– Не знаю. Мне и так хорошо. Так уж и скажи честно, что я вас достала уже.
– Чарли! – Льюис рассмеялся. У него был приятный бархатистый смех. – Никого ты не достала. Мы любим тебя. Но не будет ничего плохого, если ты… проведешь свое время с кем-нибудь еще.
Чарли смерила его своим тяжелым взглядом и спросила:
– Ты на что это сейчас намекаешь?
– Я намекаю, что тебе не помешало бы развлечься с кем-нибудь. Извини, это, конечно, не мое дело. Ты никогда не говоришь о своей личной жизни, и я могу только догадываться, что там у тебя произошло…
– Моя девушка трахнулась с моим братом, – мрачно выдала Чарли.
– Хм… Да… Это хреново, что тут еще скажешь, – Льюис вздохнул. – Я догадывался, что произошло нечто подобное. Но ведь это было давно, не так ли?
– Давно, – согласилась Чарли. – Наверное. Хотя иногда мне кажется, что это было только вчера.
– Тогда послушай, что я тебе скажу, – Льюис понизил голос до шепота и наклонился к ней. – Конечно, твой лучший друг – Ричард, и это его работа – капать тебе на мозги. Но Ричард слишком молод. И он слишком большой романтик. Он убежден, что нужно искать свою любовь. И он прав, конечно. Но найти свою любовь – это дело не одного дня и не пары месяцев. Поэтому нет ничего плохого в том, что ты будешь проводить свое время с другими. Просто чтобы расслабиться. А когда появится твоя любовь, тот самый человек, ты это сразу поймешь. Но это не значит, что ты должна хранить ему верность уже сейчас.
Чарли нахмурилась:
– Я понимаю, но… Я не уверена, что могу.
– А почему нет? Неужели ты сомневаешься в себе? Тебе пора бы уже излечиться от своего комплекса обманутой и повысить самооценку. Вокруг тебя вьется столько девчонок, которые с ума по тебе сходят. Бери любую.
– Ты бы так и сделал, да?
– Возможно, я так и сделаю, но не сейчас. Кристи мне нравилась, действительно нравилась, и какое-то время я хочу побыть один. Хотя бы… пару недель.
Чарли рассмеялась.
– Ты, я вижу, очень страдаешь!
– Ну, страдаю немного, – Льюис улыбнулся. – Но, видимо, она не была той самой. И страдать всю жизнь я не собираюсь. Особенно, когда вокруг столько красивых девушек.
– А тебя не смущает, что они хотят тебя только потому, что ты звезда?
– Нет, – Льюис пожал плечами. – Я ведь тоже не отношусь к ним серьезно. Возможно, когда-нибудь появится девушка, которую не будет волновать моя популярность. Возможно, она и станет той самой. И тогда я больше не взгляну ни на кого другого. Но сейчас, когда этого еще не произошло, я не собираюсь сидеть и размазывать сопли по стенке.
– У вас, мужиков, с этим проще, – вздохнула Чарли. – А я не могу жить по принципу «вали и трахай».
– А я и не предлагаю тебе идти и трахать всех подряд. Выбери девушку, которая действительно понравится тебе. Ты ведь смотришь на красивых девушек, но не влюбляешься в каждую из них. Выбери ту, в которой будет нечто, что тебя заводит. Главное правило игры – вы обе должны знать, что это игра. Идти на обман в этом деле – слишком низко. Эта девушка должна понимать, что ты ее используешь. А она использует тебя. Это не хорошо и не плохо.
Чарли кивнула.
– Я… подумаю об этом.
– Вот и умница, – Льюис положил руку на ее плечо и слегка пожал его. – Вы с Ричардом так похожи. Если бы у вас еще и ориентация совпадала, были бы счастливой парой.
– Да. Нам многие это говорят, – улыбнулась Чарли.
– А я ведь тоже имел на тебя виды, когда мы только познакомились.
– Я догадывалась.
Они посмеялись немного, а потом Льюис сказал:
– Повезет той девушке, которую ты полюбишь. Она обретет настоящее сокровище. И в то же время ей будет очень тяжело.
– Господи, мне уже ее жалко!
– Не говори так. Вы обязательно будете счастливы. Вот увидишь. Тебе просто нужно немного подождать. Кто знает, возможно, ты даже найдешь ее в числе своих фанаток, если последуешь моему совету!
– Да ну тебя! – отмахнулась Чарли.
– А почему бы и нет? Не все же они идиотки, в конце концов. Кто знает, вдруг отыщется истинная ценительница твоего творчества, м? И вы полюбите друг друга.
Они еще немного поболтали, а потом Льюис вернулся к ребятам. А Чарли сидела и думала о том, что хорошо бы эта истинная ценительница отыскалась поскорее. Пока не стало слишком поздно. Если ее душа огрубеет еще хоть немного, вряд ли она вообще сможет полюбить кого-нибудь.
========== 10 месяцев и 5 дней ==========
Со мной что-то не так. Что-то странное происходит. Что-то жуткое. Это похоже на очередное возвращение памяти, и вместе с тем это нечто совсем иное.
Я с трудом помню, как оказалась в своей маячной комнате с тремя дисками и плеером в руках. Я взяла первые три альбома, а Тэсс – следующие три. Мы договорились послушать их, а потом поменяться. Тэсс хотелось понять, слушала ли она мою группу при жизни.
Пытаясь вставить диск в плеер, я несколько раз уронила его на пол – так тряслись руки. Одно дело слушать собственные песни в памяти и совсем другое – узнать, как они звучали на самом деле. Половина названий в списке композиций мне вообще ни о чем не говорили. Я думала прежде, что вспомнила почти всю свою музыку, но оказалось, что я сильно заблуждалась.
Я ожидала, что от прослушивания мне станет плохо. Разболится голова, как обычно, или же моя спина попадет под адские пытки инквизиции памяти. Но ничего не было. Я просто вспоминала все свои песни одну за другой. Подпевала сама себе, вспоминала, как писала ту или иную мелодию. Вспомнила песни, посвященные Дженни. Но все это не вызывало во мне таких сильных эмоций, на которые я рассчитывала. От большинства из этих треков я была совсем не в восторге и все время думала, что можно было сделать их намного лучше. Возможно, это потому, что песни были давнишние. Я решила, что если послушаю последние три альбома и особенно самый-самый последний, это произведет на меня большее впечатление и откроет мне какие-нибудь очередные кошмары из собственной жизни.
После третьего альбома меня уже тошнило от своих же песен, и я обрадовалась, когда доиграла последняя. И как только я умудрилась стать звездой с такой тупой музыкой? Наверное, меня слушали одни идиоты. И сама я была той еще дебилкой. М-да, печально все как-то.
Мне даже стыдно было спускаться вниз. Там ведь сидела Тэсс и слушала эти мои дурацкие песни. Если она скажет, что это полное дерьмо, я даже не обижусь. Но ведь Тэсс так ни за что не скажет. Она ведь тактичная и не захочет меня обидеть. Ей придется говорить какие-нибудь вымученные комплименты. А это еще хуже, чем грубая критика. Черт.
Не знаю как, но я все-таки взяла в руки свою трусливую душонку и отправилась в маячный домик. В конце концов, давно пора поставить на место такую зазнавшуюся дуру, как я.
Я зашла без стука и обнаружила Тэсс сидящей на постели. В ее ушах еще были наушники. Божеее… Неужели эти три альбома еще длиннее, чем первые три? Чарли, когда ты успела написать столько дерьма? У Тэсс колоссальное терпение, если она смогла послушать так много.
А потом Тэсс меня заметила. Она смотрела на меня, не вынимая наушники из ушей. А мне пришлось срочно присесть на табуретку, потому что от ее взгляда у меня ослабели колени. Ее глаза были огромными. Губы приоткрылись и шевелились, когда Тэсс беззвучно проговаривала слова какой-то песни. Она смотрела на меня и в то же время не на меня. Точнее будет сказать, что она смотрела на какую-то другую меня. Она видела перед собой совсем не ту Чарли, которая каждый день маячила перед ее глазами. Я сразу ощутила, что что-то изменилось в ее отношении ко мне. Но пока не могла понять, что.
А потом Тэсс вытащила один наушник, наклонилась ко мне и взяла меня за руку. Одного этого было достаточно, чтобы напугать меня до смерти, но слова Тэсс еще больше меня напугали:
– Я вспомнила! Вспомнила… понимаешь?
– Не совсем, – призналась я. – Даже я ничего не вспомнила. Что же тебе удалось вспомнить?
