Текст книги "Осколки. Книга 1 (СИ)"

Автор книги: Scarlet Heath

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)

– Нет… конечно же нет, – Дженни выдохнула. – Тогда я еще не понимала этого, я была слишком зеленой. Но я действительно любила тебя. И это чувство никуда не ушло. Я люблю тебя, Чарли. Я хочу быть с тобой до конца своей жизни. Мне не нужен никто другой и никогда не был нужен. Ты – единственный человек, которому я хочу принадлежать. Я уже твоя. И даже если ты отвергнешь меня, даже если ты не захочешь быть со мной, я все равно всегда буду любить только тебя.

Чарли открыла рот, но так и не смогла ничего сказать. Ей больше не хотелось говорить колкости или шутить. Она подумала вдруг, что именно об этих словах так мечтала пять лет назад. Именно об этих словах именно от Дженни. И сейчас ей было и радостно, и больно слышать их. И Чарли не могла понять, чего здесь больше – боли или радости.

Думать об этом было мучительно. Чувствовать было мучительно. Еще немного, и сожаления убили бы Чарли, а потому она просто поцеловала Дженни, привлекая ее ближе к себе.

Они целовались, и Дженни вновь запустила руки Чарли под футболку, но на этот раз Чарли уже не думала о своем брате. Она вообще уже ни о чем не думала. Желание было таким сильным и всеобъемлющим, что Чарли с трудом могла дышать.

– Ты правда простила меня? – шептала Дженни.

– Правда… правда, – сбивчиво отвечала Чарли, и в тот момент она действительно в это верила. В тот момент это было правдой. Потому что она вновь обнимала девушку, в которую без памяти влюбилась семь лет назад, и которую не переставала любить ни секунды в своей жизни. Она вновь обнимала Дженни, и ей казалось, что жизнь вновь возвращается к ней. Она с горечью осознавала, что все эти пять лет были прожиты впустую. Сколько бы успешных песен она ни написала, ее жизнь не имела никакого смысла и ценности, потому что в ней не было Дженни. А сейчас, в это мгновение, все эти впустую растраченные годы словно вернулись к ней. Словно Чарли долго бродила по темным коридорам и вышла наконец на свет.

И все снова было прекрасно. Жизнь была прекрасна. Секс больше не был тупым и бессмысленным. Чувства больше не были картонными. И Чарли снова могла задыхаться от любви, плакать искренне, чувствовать остро. Ее сердце билось, жизнь текла по ее венам, и огонь какой-то отчаянной, выстраданной радости горел в ее груди. И Чарли была уверена, что это то самое. То самое, о чем ей столько раз говорил Льюис. То самое, что он сам наконец нашел. И она наконец нашла. В тот момент Чарли всей душой верила в это.

========== Тэсс. Осколок № 30 ==========

Чарли и Тэсс стояли у порога дома Джозефа и в нерешительности поглядывали друг на друга. Джозеф уплыл за продуктами и должен был вернуться только завтра утром. Однако Чарли и Тэсс нужно было проникнуть в его жилище до темноты, чтобы соседи или проходящие мимо островитяне не заметили свет в окнах. Если они увидят свет, зная, что Джозефа нет дома, они могут насторожиться, и все это плохо закончится.

– Ну давай же, – прошептала Тэсс. – Заходи. Дом не заперт.

– Вот это-то меня и смущает! Почему он не заперт, если старикан хранит здесь такую важную информацию? Может, здесь вообще ничего нет?

– Если не зайдем, не узнаем, – Тэсс легонько подтолкнула Чарли в бок. – Заходи же, пока никого нет.

С тяжелым вздохом Чарли открыла дверь домика и шагнула внутрь. Оглянувшись в последний раз по сторонам, Тэсс последовала за ней. Войдя, они закрыли дверь и стали осматриваться. Чарли уже приходила сюда один раз, а вот для Тэсс все было в новинку.

– Обстановка немного напоминает обстановку причального домика, – прошептала Тэсс.

– Да, я это еще в прошлый раз заметила… – рассеянно бросила Чарли и сразу последовала в другую комнату, которая оказалась кухней.

А Тэсс вошла в спальню и сразу подумала, что нужные им бумаги следует искать именно здесь. По всей видимости, спальня служила Джозефу еще и рабочим кабинетом, потому что напротив окна стоял массивный дубовый стол, на котором лежали стопки бумаги, книги и стояли ручки в стаканчике.

– Чарли! Иди сюда! – позвала Тэсс, подходя к столу.

– Ты что-то нашла? – спросила Чарли, тут же возникшая на пороге.

– Пока нет… Но я думаю, тебе следует взглянуть на эти бумаги на столе.

Чарли молча уселась за стол, пододвинула к себе первую стопку бумаги и тут же отложила ее, потому что все листы были чистыми. Тогда она взяла соседнюю стопку и, пробежавшись глазами по первому листу, воскликнула:

– Да! Это список! Точно! Ура! – и еще через несколько секунд добавила раздраженно: – Чертов Джозеф… Почему он не ведет список в алфавитном порядке… Тут ведь теперь черт ногу сломит. Придется вчитываться до посинения.

Первым порывом Тэсс было предложить свою помощь, но она не смогла произнести ни слова, потому что ощутила внезапное головокружение и навалившуюся ниоткуда тошноту.

– Я на минутку отойду… – пробормотала девочка, но Чарли не обратила внимания на ее слова, полностью поглощенная чтением списка.

Кое-как Тэсс добрела до ванной, где включила холодную воду и умылась. Тошнота и головокружение прошли, и Тэсс почувствовала себя лучше, но возвращаться обратно в спальню и помогать Чарли она все равно не хотела. Не выключая воду, Тэсс присела на холодный кафельный пол.

– Ну вот, снова… – прошептала Тэсс, прижимая руки к вискам.

Она уже испытывала эту тошноту, это головокружение, эту боль сегодня ночью, но тогда она еще не могла понять, чем все это вызвано, а теперь понимала. Все это было связано с Дженни. Тэсс почти ничего не знала о ней, но стоило ей подумать об этой девушке, как она начинала ее ненавидеть.

«Если Чарли сейчас найдет ее имя в списке, если оно будет вычеркнуто, Чарли тут же все вспомнит. И покинет остров в ближайшем будущем. А я останусь здесь одна, с кучей неразрешенных вопросов, со своими ужасными воспоминаниями и кошмарами, со своими чувствами. Останусь совсем одна. Я не нужна Чарли. Что бы я ни говорила, как бы ни навязывалась ей, она все равно остается отстраненной. Для нее я просто очередная помешанная на ней малолетка с богатым воображением. Потому что она любит Дженни. Так любит, что даже свела счеты с жизнью из-за нее. И, черт побери, она заслуживает того, чтобы вновь встретиться с человеком, которого так любит. Я не должна стоять на ее пути. Я должна пойти и помочь ей… Нет. Я не могу».

Те же навязчивые мысли снедали Тэсс всю ночь, не давали ей сомкнуть глаз, в то время как Чарли уже давно спала. Тэсс даже вставала и выходила из домика, чтобы проветриться, потому что ото всех этих мыслей, от ужаса перед тем, что она потеряет Чарли, ее тошнило, а перед глазами все плыло.

И Тэсс мечтала найти облегчение в слезах, но ни прошлой ночью, ни сейчас ей так и не удалось заплакать. Она снова утратила эту способность. Как будто единственной вещью, что могла вызвать ее слезы, была музыка Чарли.

– Что со мной происходит… – прошептала Тэсс, сильнее, до боли сдавливая виски, словно надеясь выдавить из своей головы ответы на вопросы.

«Неужели я и правда люблю ее? Неужели то, что я чувствую сейчас, и есть ревность? Почему я ненавижу Дженни? Почему я боюсь потерять Чарли? Почему мне невыносимо даже находиться с ней рядом в тот момент, когда она ищет имя Дженни в списке?».

Тэсс не знала, сколько она просидела в ванной, но очевидно довольно долго. Время перестало иметь для нее значение, шум льющейся из-под крана воды ее словно загипнотизировал, и Тэсс не могла пошевелиться, продолжая давить на виски и кусать губы в бесплотной надежде вызывать слезы.

А потом сквозь шум воды она вдруг услышала голос Чарли и вздрогнула, поднимая голову.

– Тэсс? Что случилось? Почему ты здесь сидишь? Тебе плохо? – Чарли стояла на пороге и выглядела по-настоящему встревоженной.

– Да ничего особенного… Просто голова немного закружилась и все, – пробормотала Тэсс. – А ты… нашла что-нибудь?

Чарли все еще смотрела на нее с сомнением, видимо, недомогание Тэсс казалось ей более серьезным.

– Дженни там нет, – сказала она наконец. – В этих списках ее нет, я все просмотрела. Скорее всего, Дженни все-таки жива.

– Правда? – глаза Тэсс заблестели. – Ты уверена? Совсем ни одной Дженни?

– Ну, одна Дженнифер там была, и я ее знаю. Это странная старушенция, помешанная на музыке Боба Марли. Мы с ней вместе брали диски в магазине, – улыбнулась Чарли.

– Значит… – прошептала Тэсс, пытаясь осознать. – Значит, твоя Дженни жива.

– Ну да. Значит, все это не из-за нее. Значит, мне еще вспоминать и вспоминать свою жизнь. Потому что пока я так никуда и не продвинулась.

Тэсс кивнула и постаралась сохранить серьезное лицо, чтобы не выказывать слишком уж явно свою радость и облегчение.

– Ну что, может, пойдем уже? Скоро стемнеет. Или ты так и останешься сидеть на этом полу? Здесь, между прочим, холодно! – и Чарли протянула Тэсс руку, чтобы та ухватилась за нее.

Тэсс удивилась и взяла Чарли за руку, поднимаясь с пола. Чарли улыбалась и, кажется, была в прекрасном расположении духа. Неужели она тоже чувствует облегчение от того, что Дженни не оказалось в этих списках?

Тэсс встала с пола, и они вышли из ванной, и, к огромному удивлению Тэсс, Чарли все никак не отпускала ее руку. Держась друг за друга, они прошли через прихожую, вышли из домика, закрыли за собой дверь, спустились с крыльца и отправились в сторону маяка.

– Я что-то жутко проголодалась, – весело сообщила Чарли. – Может, вместе испечем шарлотку?

Тэсс не верила собственным ушам и собственному осязанию, которое уверяло ее, что Чарли все еще не отпустила ее руку. На всякий случай Тэсс посмотрела вниз и убедилась, что Чарли действительно держит ее, что это не фантомное ощущение, вроде той фантомной боли, которую она чувствовала всякий раз, вспоминая, как огромный мужчина прижимал ее к полу и сдавливал ее плечи, словно хотел сломать их. Чарли действительно держала ее за руку, и Тэсс ощущала слабое тепло, образовавшееся между их ладонями. Их пальцы согревались друг о друга, словно кожа постепенно вспоминала, что когда-то была живой и теплой.

– Давай, – прошептала Тэсс и улыбнулась. – Я тоже хочу шарлотку.

«А еще я хочу, чтобы ты всегда оставалась такой веселой, – подумала Тэсс. – И всегда держала мою руку в своей».

========== ЧАРЛИ. Аккорд # 26 ==========

В первый месяц своих возобновившихся отношений с Дженни Чарли отчетливо ощущала, что время замедлило свой бег. Чарли вдруг стала замечать каждый прожитый день, чего с ней уже давно не бывало. За пять лет своей музыкальной карьеры Чарли привыкла к тому, что дни текут однообразным потоком, лавиной, нагоняя и обгоняя друг друга, все одинаковые, все пустые, пропитанные лишь сигаретным дымом и запахом виски, утренней тошнотой и головной болью, которая начинается где-то в висках и распространяется слабостью по всему телу. Среди этих унылых дней бывали всплески счастья, адреналина и надежды на то, что все вдруг каким-то волшебным образом изменится к лучшему – концерты. Но когда они заканчивались, все снова возвращалось на круги своя, и ничего не менялось, никогда ничего не менялось.

Но теперь все дни снова были разными, не похожими один на другой. Они с Дженни постоянно придумывали что-нибудь интересное, ходили в кафе, кино и театр, ходили на концерты любимых групп и даже на футбол, который обожала Дженни, а Чарли ненавидела. Они гуляли до поздней ночи, а потом запирались в маленькой квартирке Дженни и пили вино или кофе с зефирками. Холодными вечерами они заказывали огромную пиццу и пересматривали старые фильмы, которые уже давно забылись, но от которых все так же горячо хотелось плакать. А если Чарли и Дженни случалось ночевать в разных постелях, они посылали друг другу смс-ки до тех пор, пока глаза не закрывались от усталости, а пальцы не становились ватными, бессильными, чтобы нажимать на кнопки телефона.

Все это вновь наполнило жизнь Чарли смыслом, но первый месяц эйфории прошел, за ним прошел и второй, и третий месяцы. Одним субботним дождливым вечером, когда Ричард и Дженни уехали на выходные к родителям, Чарли позвала к себе в гости Льюиса. Его Моника как раз осталась на ночное дежурство, она работала медсестрой в госпитале. Они могли бы, конечно, позвать еще и Саймона, но, не сговариваясь, не стали этого делать. Они оба просто скучали по тем временам, когда могли поболтать вдвоем.

– Хорошо, что мы видимся хотя бы на работе, – вздохнул Льюис, разливая по стаканам виски цвета некрепкого чая. – Когда заводишь с кем-то серьезные отношения, времени на общение с друзьями практически не остается. Если бы мы не играли в одной группе, то, скорее всего, вообще бы не виделись и забыли друг друга.

– Да, я тоже думала об этом, – Чарли взяла свой стакан и, сделав медленный глоток, чуть поморщилась. – Крепкая сволочь. Твоя Моника-то не против, что ты тут со мной бухаешь?

– Да с чего бы ей быть против? Она же знает, что ты лесби. А Дженни не против?

– Конечно нет, – Чарли усмехнулась. – Она знает, что на мужиков меня никогда не потянет.

– Ну, я бы на вашем месте не был так уверен, – Льюис самодовольно ухмыльнулся и выпятил грудь. – Ты только глянь, какой я красавчик.

Чарли усмехнулась и пихнула его в бок, а Льюис продолжил:

– Я вот тоже думал, что меня на мужиков никогда не потянет, а потом взял и связался с Ричем.

На этот раз Чарли не усмехнулась, потому что сама живо вспомнила их с Ричардом исступленный поцелуй на этом самом диване. Она не рассказывала об этом Льюису и не собиралась. Если он узнает об этом, то непременно надуется, что тот поцелуй достался Ричарду, а не ему.

– Как у вас с ней вообще дела? – поинтересовался Льюис. – В последние дни ты какая-то не очень радостная. Неужели прошла эйфория счастливого воссоединения?

Чарли пожала плечами. Она не спешила отвечать. Она не знала, что сказать.

– Все вроде бы хорошо, – пробормотала Чарли, наконец. – Сама не знаю, почему у меня такое настроение.

– Да потому что «вроде бы».

– Чего? – не поняла Чарли.

– Ты сказала, что все «вроде бы хорошо», – пояснил Льюис. – Значит, тебя что-то не устраивает, что-то беспокоит, пусть даже на подсознательном уровне. Ну или ты просто мне рассказывать не хочешь.

– Я честно не знаю, что сказать, Льюис, – вздохнула Чарли. – В первые месяцы все было прекрасно, а сейчас все как будто приедается. Я уже не чувствую того восторга. Я снова чувствую какую-то… не знаю… какую-то настороженность. Как будто все вдруг может закончиться. Внезапно, как тогда. А я этого даже не замечу, понимаешь?

– Думаю, что понимаю, – кивнул Льюис. – Ты боишься, что Дженни, наигравшись, снова предаст тебя?

– Не знаю, – Чарли покачала головой. – Сердцем я чувствую, что она любит меня. Но все равно мне как-то неспокойно. Я никогда не могу по-настоящему расслабиться рядом с ней. Поэтому всегда чувствую себя жутко уставшей…

– Ого! Ну если даже сама Чарли чувствует себя уставшей, значит, действительно что-то не ладно! Ты же вечно неутомима и непрошибаема.

Чарли грустно улыбнулась.

– Выходит, что нет. Понимаешь, когда мы были подростками, я была слишком расслабленной. Я полностью доверяла Дженни, закрывала глаза на любые тревожные звонки в наших отношениях, и вот чем все это закончилось. А сейчас никаких тревожных звонков нет, но расслабиться, как раньше, я уже не могу. Мне хорошо рядом с Дженни, но я все равно жду какой-то катастрофы и ничего с этим поделать не могу.

– Все ясно, – кивнул Льюис. На лицо его наползла тень серьезности, которая вмиг сделала его печальным. – Ты просто не можешь доверять ей, как ни стараешься. Помнишь, я предупреждал тебя об этом. Но ты все равно захотела пойти на этот риск.

– Да, – Чарли вздохнула. – Я постоянно сравниваю наши нынешние отношения с теми, что были у нас пять лет назад. И постоянно эти сравнения не в пользу нынешних. Не знаю, может, дело просто в том, что мы повзрослели, чувства притупились…

– А секс? – Льюис понизил голос, как всегда, когда говорил на свою любимую тему. – Как у вас с сексом?

– Хорошо.

– Ты как-то вяло и неубедительно это сказала.

– Вовсе нет. Все и правда хорошо.

– Но ведь раньше было лучше, не так ли?

Чарли опустила голову, закрыла глаза.

– Все хорошо, но чего-то не хватает. Я даже это сформулировать не могу. Я валю все на то, что у меня было слишком много партнеров, поэтому секс уже не вызывает тех эмоций, что в шестнадцать лет.

Чарли вздрогнула, потому что вдруг ощутила руку Льюиса на своем плече.

– Я тоже так раньше думал, – тихо сказал он. – Думал, что секс перестал быть для меня чем-то особенным, потому что у меня было слишком много девушек. Какое-то время секс был особенным с Ричардом, но только лишь потому, что мне это было в новинку. А потом снова… ничего особенного. Но когда я встретил Монику, все изменилось. Скажу тебе честно, я даже подростком не чувствовал такого, что чувствую с ней сейчас. И это не проходит, это становится лучше с каждым днем.

– Звучит как-то фантастически хорошо, со мной такого никогда не будет, – Чарли натянуто усмехнулась.

– Я бы на твоем месте не зарекался. Возможно, Дженни все-таки не твой человек.

– Но я люблю ее, – вздохнула Чарли.

– Я понимаю. Я тоже очень любил Ричарда. И мне тяжело было с ним расставаться. Но часто нам случается по-настоящему полюбить не своих людей. Они никогда не были нашими половинками, но мы все равно очень любили их. Но когда встречаешь свою половинку, когда влюбляешься в нее, сразу понимаешь, что не так было в прошлых отношениях.

– Господи, неужели у вас с Моникой все настолько идеально? – поразилась Чарли.

– Для нас идеально. У нас обоих есть свои недостатки, но они не нервируют нас. Скажем так, у нее те недостатки, с которыми я могу смириться, а у меня те, с которыми может смириться она. И мы не раздражаем друг друга, мы словно два кусочка паззла, которые просто идеально подошли друг другу. Как бы заезжено это ни звучало, но так оно и есть.

– Потрясающе, – процедила Чарли и помрачнела. – Да ты чертов везунчик, Льюис. Наверное, это просто со мной что-то не так. Дженни – моя половинка, но со мной что-то не так.

– Но почему все-таки ты уверена, что твоя половинка именно она? – не унимался Льюис.

– Потому что всю жизнь я любила только ее. Даже когда мне казалось, что я ее ненавижу, я все равно ее любила. Все эти пять лет я пыталась найти кого-то другого, но ни с одной девушкой я больше не испытала ничего даже отдаленно похожего на то, что чувствовала к Дженни. И вот моя Дженни снова со мной, и в какой-то момент я снова поверила, что могу ощутить все то, что ощущала раньше. Но чего-то не хватает, чего-то все равно не хватает, чего-то очень важного не хватает, а я в упор этого не вижу. Стало быть, это со мной что-то не так. Ведь моя Дженни осталась все той же, только теперь она любит меня еще сильнее, а мне этого всегда хотелось. И мне опять чего-то не хватает… Значит, проблема во мне, я неправильная.

– Да… как у тебя все запутанно, – вздохнул Льюис и откинулся на спинку дивана. – Возможно, ты просто боишься снова поверить в любовь. Возможно, если ты отпустишь себя, полностью доверишься Дженни, все это пройдет, и ты сможешь ощутить прежнее счастье.

– Но я и так доверяю ей!

– Не доверяешь. До конца не доверяешь.

– И что же мне делать-то? – жалобно пробормотала Чарли.

– Я думаю, тут может быть только два варианта. Либо ты начинаешь доверять Дженни и забываешь о том предательстве, словно его никогда не было, либо ищешь человека, который никогда тебя не предавал.

– Да… Пожалуй, ты прав, – прошептала Чарли. – Мне нужно постараться. Если я постараюсь, то смогу доверять ей полностью. Как раньше. Я правда очень люблю ее и не хочу потерять во второй раз.

– Ну, тогда все в твоих руках, – улыбнулся Льюис.

– Спасибо за поддержку, – Чарли робко улыбнулась в ответ. – Только с тобой я могу поговорить обо всем этом. С Ричардом не получается, она его сестра все-таки…

– Я понимаю, – кивнул Льюис. – Если вдруг будет тоскливо на душе, если потребуется моя помощь, звони, я приеду в любое время дня и ночи.

– Несмотря на Монику?

– Несмотря на Монику. Половинки половинками, а друзья остаются друзьями, – Льюис положил руку Чарли на плечо и ощутимо сжал его. – Ты всегда будешь особенным человеком для меня. До встречи с тобой я был простым татуировщиком. И посмотри, где я теперь! Ты наделила мою жизнь смыслом, открыла мне глаза на мое предназначение, на мою мечту. Поэтому, что бы ни случилось, помни, что я всегда буду на твоей стороне.

Чарли благодарно улыбнулась. В груди разлилось щекочущее тепло радости и абсолютного доверия, которого она уже не могла почувствовать рядом с Дженни. Льюис дал обещание, и он сдержал его. Он старался, как мог. В отличие от остальных, он действительно до конца оставался на ее стороне.

========== Чарли и Тэсс. Осколок № 60 ==========

Прошла неделя с тех пор как Чарли и Тэсс бесцеремонно вломились в домик Джозефа, но ничего там не нашли. За это время больше ни одно воспоминание из прошлого не постучалось в их головы, а жизнь текла спокойно и размеренно, как раньше. На остров пришла зима. Почти каждый день шел снег, который быстро таял и превращался в грязь. Море было серым и сливалось с таким же серым небом, стирая горизонт. Иногда море штормило, и в такие дни Чарли и Тэсс не покидали маяк, занимаясь каждая своими делами или попивая вместе горячий чай с имбирем и корицей. Этот чай стал неотъемлемым атрибутом каждого дня и прекрасно помогал согреться и скоротать время.

Природа увядала и засыпала, а Тэсс, наоборот, постепенно снова возвращалась к жизни и расцветала после того, что ей удалось вспомнить о своей смерти. Конечно, Чарли понимала, что девочка уже не станет прежней до конца, что память о прошлом будет давить на нее все отпущенное ей время, всю отпущенную ей вечность. Но все равно она радовалась каждый раз, когда Тэсс улыбалась или подшучивала над ней. Чарли могла простить ей любые подшучивания, лишь бы Тэсс оставалась в хорошем настроении.

Иногда Чарли вспоминала их разговор у камина в заброшенном доме. В тот вечер Тэсс фактически призналась ей в своих не совсем дружеских чувствах и пообещала, что оставит их при себе и не будет ждать того же от Чарли. Но от Чарли не укрывались взгляды, которые Тэсс изредка бросала на нее.

«Она смотрит на меня с таким обожанием, – думала Чарли, и руки у нее холодели, а в груди, в животе разливался жар, переходящий в озноб. – Когда она так смотрит на меня, я чувствую себя слишком уязвимой. Мне страшно».

И, видимо, Тэсс почувствовала ее страх и смятение, потому что вернулась спать в свой маячный домик, к огромному облегчению Чарли.

«Не волнуйся за меня, – сказала Тэсс на слабые протесты Чарли. – Если мне приснится кошмар, я приду и разбужу тебя. Но это только в крайнем случае. Я постараюсь все-таки не приходить, Чарли. Я должна справиться с этим сама».

Однако облегчение от того, что Тэсс больше не спит с ней в одной постели и не смущает ее своим присутствием, быстро перешло в печаль и одиночество. Собственная некогда довольно тесная кровать теперь казалась Чарли огромной. В первую ночь Чарли почти не сомкнула глаз, потому что ей было холодно и как-то… пусто. Ей хотелось протянуть руку и ощутить привычное тепло Тэсс, услышать, как она сопит под боком или что-то сонно бормочет. Ей хотелось, чтобы Тэсс обняла ее во сне, положила голову на плечо, хотелось вдыхать запах морской соли от ее волос. И да, Чарли ненавидела себя за это, но ей хотелось, чтобы Тэсс приснился кошмар, и она пришла бы к ней, забралась в постель и не уходила бы до утра. Но за всю ту неделю, что они спали раздельно, Тэсс так ни разу и не пришла. А если ей и снились кошмары, она об этом не говорила.

Все эти чувства смущали и раздражали Чарли. Несколько раз она порывалась написать о них в дневнике, но всякий раз бросала эту затею, рвала и комкала листы, потому что липкий ужас пробегал по позвоночнику, когда она представляла, как Тэсс случайно прочтет эти страницы и все узнает.

«Какого черта? – беспрерывно спрашивала себя Чарли. – Почему я думаю обо всем этом вместо того чтобы попытаться вспомнить что-нибудь новое о Дженни, из-за которой я предположительно сиганула с моста? Почему я никак не могу себя заставить думать о Дженни? Я ведь так любила ее. Я так радовалась, когда мы снова начали встречаться. Куда делись все эти чувства, которые столько лет хранились в моем сердце? Неужели смерть забрала их с собой?».

Но как бы Чарли ни старалась переключить свои мысли на Дженни и что-нибудь вспомнить, ничего не получалось. Ее татуировка на спине оставалась неизменной и больше не болела. Болело лишь сердце по ночам, когда Чарли по привычке протягивала руку, но не чувствовала Тэсс рядом.

Но время шло, и, наконец, наступила ночь, которую Чарли так ждала. В ту ночь был сильный шторм, шел дождь, грохотал гром и сверкали молнии, освещая маячную комнату короткими вспышками яркого электрического света. Чарли никак не могла уснуть, ворочаясь в своей огромной постели и вздрагивая от каждого удара грома. Она гадала, как там сейчас Тэсс? Страшно ли ей, одиноко? О чем она думает в такую ночь?

«Возможно, мне следует сходить и проверить ее? – спрашивала себя Чарли. – Просто тихонько заглянуть в домик и удостовериться, что она спит. Что все в порядке. Она даже не заметит, что я заходила».

Решив так, Чарли ощутила облегчение и вскочила с кровати. Затем накинула кофту и задержалась у стола, чтобы попить воды. В этот самый момент, между ударами грома, Чарли послышался какой-то звук за дверью, на лестнице. Какой-то отчетливый стук. Чарли замерла, чувствуя, как внутри все холодеет. Она никогда не отличалась храбростью, что и говорить. Чего только стоят ее страшные фантазии в заброшенном доме, когда ей в каждом темном углу и в каждом дверном проеме мерещились чьи-то мрачные фигуры.

Но на этот раз Чарли решила собрать все свое мужество в кулак и выйти за дверь. В конце концов, она и так собиралась это сделать.

«Призраков не существует, – твердила себе Чарли, и только на лестнице она сообразила, какую чушь опять несет. – Ты же сама призрак, дубина! Ты живешь в мире призраков, и это тебя живым людям положено бояться!».

Освещая себе путь фонариком, Чарли начала спускаться вниз по крутой лестнице, и от каждого шага в темноту что-то заходилось у нее в груди, дыхание проваливалось куда-то вниз, а потом вырывалось с тяжелым хрипом. Чарли снова слышала внизу какую-то возню. Теперь она уже не сомневалась, что на лестнице кто-то есть.

«Так, только сохраняй спокойствие, – уговаривала она себя. – Если ты сейчас грохнешься с лестницы и сломаешь себе шею, придется целую вечность провести в гипсе и терпеть мучительную боль».

Чарли спустилась еще ступенек на десять вниз и вдруг отчетливо услышала всхлип. Это совершенно точно был всхлип. Кто-то плакал там, внизу.

– Тэсс! – выдохнула Чарли еще до того, как увидела сгорбленную фигурку девочки, сидящей на ступеньках.

А еще через мгновение луч ее фонаря действительно высветил Тэсс, которая в испуге обернулась и посмотрела на Чарли затравленным взглядом заплаканных глаз. Чарли вновь застыла не в силах ни пошевелиться, ни заговорить.

В голове отбойным молотком колотилась мысль: «Что-то случилось. Она снова вспомнила что-то ужасное. Тэсс, которая никогда не плачет, сейчас рыдает. Значит, случилось что-то очень, очень плохое».

Тэсс поспешила вытереть слезы и заговорила первой:

– Прости, что разбудила тебя… Я не хотела.

Чарли вдруг заметила, что волосы у нее мокрые и слиплись. Тэсс шла к ней через дождь, без зонтика. Она, наверное, совсем замерзла.

Чарли сделала несколько шагов вниз, отводя луч в сторону от лица Тэсс, и села рядом с ней на ступеньку.

– Тэсс… почему ты здесь? – спросила Чарли серьезно.

Тэсс посмотрела на нее, и даже в темноте Чарли увидела отчаяние, горящее в ее огромных глазах. По щекам девочки были размазаны слезы, смешанные с дождем.

– Потому что я больше не могла… – выдохнула Тэсс.

– Не могла? – эхом повторила Чарли. К горлу подступил тяжелый комок.

– Мне приснился очередной кошмар, – прошептала Тэсс. – Такая ужасная, ужасная ночь… Но я обещала себе, что буду сильной. Что не приду к тебе. Что я справлюсь со всем сама. Я просто пыталась быть гордой, Чарли. А потом… – Тэсс слабо улыбнулась сквозь слезы. – А потом я сдалась, не выдержала. Я побежала к тебе, и мне казалось, что я бегу так долго… А потом… потом моя решимость снова померкла. Я представила, как глупо буду выглядеть, когда вломлюсь к тебе в комнату посреди ночи и разбужу тебя. Поэтому я осталась сидеть здесь. Но все-таки… все-таки ты увидела, как глупо я выгляжу.

– Тэсс… – прошептала Чарли, ощущая, как волна горячей отчаянной нежности поднимается в груди. – Я не спала. Я сама хотела прийти к тебе. Но опоздала. Прости меня, пожалуйста.

Губы девочки приоткрылись, а в глазах отражалась надежда, смешанная с недоверием.

– Ты хотела прийти ко мне? – переспросила она. – Но почему?

– Потому что… потому что… беспокоилась о тебе, – выдавила Чарли. Она не могла признаться в том, что отчаянная тоска разрывала ее сердце и не давала спать уже которую ночь подряд. Не могла признаться в том, что спать одной было невыносимо, что не чувствовать Тэсс рядом каждую минуту было невыносимо. Чарли и себе в этом не могла признаться.

Но, кажется, Тэсс никакие признания и не требовались. Она прочла всю правду по лицу Чарли. В конце концов, Чарли никогда не умела лгать.

– Прости меня… – шепнула Тэсс, придвигаясь ближе к девушке.

– За что? – удивилась Чарли.

– Вот за это, – ответила Тэсс и порывисто, совершенно неожиданно поцеловала Чарли в губы.

Дыхание остановилось, а фонарик выпал из руки Чарли и покатился вниз по лестнице. Его свет плясал на ступеньках и стенах в каком-то безумном судорожном танце. Чарли казалось, что и сама она летит куда-то вниз с огромной скоростью. Позднее Чарли будет сотню раз мучить себя вопросом, почему она тогда не оттолкнула Тэсс сразу. Почему она позволила всему этому продолжаться. Почему ее губы против воли ответили на этот поцелуй. И почему он длился так долго. Много раз Чарли будет спрашивать себя об этом, мучить себя снова и снова, так и не находя ответа.

Губы Тэсс были солеными и теплыми, такими живыми. И в то мгновение Чарли и сама ощутила жизнь внутри себя, как в ту ночь, когда зажигала маяк. Она тоже была живой. Они обе были живыми, мятущимися, напуганными, хватающимися друг за друга в кромешной темноте. Тянущимися друг к другу.

Но в какой-то момент осознание того, что они делают, обухом ударило Чарли по голове, и она резко отстранилась от Тэсс. И вслед за этим осознанием пришел такой ужас, что руки похолодели, а губы задрожали. Чарли поднялась и, держась за перила, на пошатывающихся ногах пошла вниз.