Текст книги "Осколки. Книга 1 (СИ)"
Автор книги: Scarlet Heath
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)
Хотя, конечно, предпосылки были. Они есть почти всегда, просто мы предпочитаем не замечать их. Отношения Чарли и Дженни начали ухудшаться примерно через полгода после того знаменательного выступления, на котором Дженни призналась Чарли в любви. Эти полгода до ухудшения были, возможно, их самым счастливым периодом. Дженни уже не стеснялась говорить о своих чувствах, и Чарли была счастлива слышать те слова, которых так давно жаждала. Все свободное время Чарли и Дженни проводили вместе. Долгими вечерами и ночами они говорили и говорили, обсуждая все, что их волновало, делясь друг с другом мечтами и планами. Они любили друг друга. Любили той страстной любовью, на какую способна только юность. В сексе между ними было полное взаимопонимание, Чарли даже представить не могла, что можно желать кого-то так сильно. И это желание не угасало со временем ни на секунду. Стоило ей увидеть, как Дженни прикусывает свою пухлую нижнюю губу, или как она закидывает волосы за спину, оголяя шею, как в нее словно вселялся демон, а глаза застилал туман с трудом контролируемого вожделения. И Чарли была уверена, что Дженни чувствует то же самое. До тех пор, пока у них не состоялся один не очень приятный разговор. Начался он вполне безобидно. Уставшие после секса они лежали в кровати Чарли. Был поздний вечер. По комнате плыли огни изредка проезжающих машин, а к потолку поднимались облака сигаретного дыма. Они обе курили. Было прохладно, и Дженни прижималась к Чарли всем телом, изредка вздрагивая.
– Подумать только… – прошептала Дженни. – Именно ты стала моей первой настоящей девушкой.
– Что значит «настоящей»? – усмехнулась Чарли. – Ты ведь и до меня с кем-то встречалась.
– Но ведь у нас с ними не было ничего серьезного. Даже секса не было. С ними я никогда этого не хотела. А тебя я захотела сразу, как только увидела.
– Взаимно. Ты была тогда такой соблазнительной со своей жвачкой, – Чарли улыбнулась, ощущая, как в груди разливается тепло этого воспоминания.
– А ты?
– Что я?
– Ты хотела с кем-нибудь секса до меня? – спросила Дженни.
– Нет, – честно ответила Чарли. – Наверное, у меня заторможенное развитие.
– А как ты думаешь… ты могла бы когда-нибудь захотеть кого-то другого?
– Кроме тебя? – удивилась Чарли.
– Да. Кроме меня.
В то время даже одна мысль о том, чтобы захотеть кого-то другого, а не Дженни, казалась Чарли просто невероятной. Дженни была для нее всем. Подругой, музой, любимой. Как можно отказаться от всего и захотеть чего-то другого? Если у тебя уже есть все, разве тебе может понадобиться что-то еще?
– Мне трудно представить что-то подобное, – ответила Чарли. – А почему ты спрашиваешь? Ревнуешь, что ли?
– И да, и нет. Число твоих поклонников растет с каждым днем. Кто знает, вдруг однажды ты взглянешь на кого-нибудь из них другими глазами.
– Исключено. Я ведь только тебя люблю, и ты это знаешь.
– Но ведь любовь и секс никак не связаны, – продолжала упираться Дженни. – Я не спрашиваю, могла бы ты разлюбить меня. Я спрашиваю, могла бы ты захотеть кого-то другого, продолжая любить при этом меня. Просто желание, не связанное ни с какими чувствами.
– Для меня желание всегда связано с чувствами, – Чарли начинал пугать этот разговор. Если Дженни не ревнует, то к чему она клонит?
– Но ведь у тебя кроме меня никого не было. Неужели ты думаешь, что можно всю жизнь желать только одного человека? Неужели ты думаешь, что ты никогда не захочешь попробовать то же самое с кем-нибудь другим. Например, с парнем.
Волна холода прошла у Чарли по позвоночнику, отмечая один позвонок за другим.
– Парни меня никогда не привлекали, – мрачно ответила Чарли. Она не стала добавлять, что такое может случиться только с Дженни, которой уже доводилось встречаться с парнями. Ей не хотелось ссориться и изображать ревность. В то время Чарли была еще довольно спокойной, ей было еще далеко до той истерии, которая потом возьмет над ней верх. Тогда Чарли еще не могла завестись с пол-оборота. Тогда Чарли еще хотелось сделать вид, что все нормально. Ей не хотелось придавать значения этому странному разговору и размышлять о том, к чему он может привести в будущем. Поэтому она приподнялась и сказала:
– Извини, я хочу в туалет.
Когда Чарли вернулась из туалета, Дженни больше не пыталась заговорить об этом. Она выглядела вполне успокоенной и довольной жизнью, она снова шутила, и Чарли с облегчением решила, что все в порядке. Все действительно в порядке, иначе и быть не может, ведь им с Дженни суждено провести вместе остаток жизни.
Однако хоть Чарли и не хотела признаваться себе в этом, но тот разговор навлек какую-то тень на их отношения. Чарли невольно возвращалась к нему мыслями, и это постоянно портило ей настроение. Еще через два месяца, когда пришла весна, и до выпускного Дженни осталось совсем немного, Чарли начала замечать, что ее возлюбленная стала какой-то отстраненной. Она могла глубоко задуматься о чем-то и перестать слушать Чарли. Это происходило не только когда они разговаривали, но и когда Чарли пела ей свои песни. Со всё возрастающей обидой Чарли замечала, что Дженни сидит с отсутствующим лицом и совсем не слушает ее песню. Но и тогда Чарли находила для Дженни оправдания. Ведь у нее сейчас нелегкий период. Ей необходимо подготовиться к выпускному, необходимо принять окончательное решение о своей дальнейшей судьбе. Это Чарли уже решила, кем ей быть, а для Дженни все не было так просто. Ей приходилось думать о том, стоит ли подчиниться воле родителей и поступить на юридический факультет или поддаться велению души и стать археологом, о чем она всегда мечтала.
Чарли была уверена, что когда у Дженни все в жизни утрясется, она снова станет сама собой, и к ним вернется что-то, что они потеряли. Если бы тогда Чарли могла хотя бы представить, о чем Дженни думает на самом деле, она бы перестала тешить себя глупыми иллюзиями и ушла бы раз и навсегда, хлопнув дверью.
Но любовь настолько ослепила Чарли, что она не хотела замечать явные перемены в отношениях с Дженни. До выпускного оставалось три месяца. Последние три относительно счастливых месяца в жизни Чарли.
========== 10 месяцев и 2 дня ==========
Мы это сделали! Мы достали проектор. Это было непросто и заняло у нас два дня непрерывных поисков. Сначала мы сходили в магазин, но проектора там не оказалось. Однако я была уверена, что раньше видела его там. Это было, когда я только попала на остров. Удивительно, как мое неадекватное сознание смогло заметить это. Когда я спросила, не покупал ли у них кто-нибудь проектор за последние полгода, выяснилось, что покупали. Это была старушка, миссис Форд, живущая на другом конце острова.
Вздохнув, мы с Тэсс отправились к ней в гости, прихватив с собой имбирного печенья. Миссис Форд оказалась довольно милой старушкой, она радушно приняла нас и была рада рассказать все, что вспомнила о своей жизни. К счастью, вспомнила она не очень много. За разговорами она угостила нас чаем с лимонным пирогом. Но все это было напрасно, потому что месяц назад она отдала свой проектор миссис Фаербах.
Захватив еще печенья, на следующий день мы отправились к миссис Фаербах. Она приняла нас без воодушевления и с большой неохотой и смущением сообщила, что проектор сломался, поэтому она до сих пор не вернула его миссис Форд. Впрочем, миссис Фаербах очень обрадовалась, когда мы вызвались починить проектор, если она даст его нам. От радости она тоже собралась кормить нас каким-то пирогом, но мы, прихватив проектор, поспешно ретировались.
Теперь проектор стоит у меня на столе. Все еще сломанный. Если я смогу его починить, то уже сегодня вечером мы посмотрим пленку из причального домика.
Вообще, я совсем не уверена, что разбираюсь в кинопроекторах. Конечно, Тэсс я сказала, что тут делать нечего, и что я сама со всем справлюсь. Еще бы, мне ведь только дай похвастаться. А теперь я пялюсь на этот проектор в надежде, что он сам волшебным образом починится и заработает.
Но звать Тэсс я тоже не буду. Во-первых, не хочу позориться, а во-вторых, вряд ли она разбирается в проекторах лучше меня. Я-то хотя бы знаю, что это проектор. Очевидно, этого знания недостаточно, чтобы починить его.
Моей спине немного лучше. Раздражение начало проходить, но и рисунок таинственной татуировки тоже больше не проявляется. Я отказалась от помощи Тэсс, хотя она несколько раз предлагала мне перевязку. Мне же правда лучше, обойдусь без этого. Кроме того… Сказать, что меня смущает сидеть перед Тэсс в полуголом виде – это ничего не сказать. Я едва с ума не сошла, когда в прошлый раз она прикасалась ко мне. Ну уж нет. Не надо мне больше такого. Есть границы в отношениях, которые мне не хотелось бы переступать. Хватит и того объятия в лодке. Я не хочу сильнее сближаться с Тэсс. Не хочу. Не знаю почему. Мысль об этом пугает меня. Пугает, как ледяная вода. Пугает, как илистое темное дно. Пугает, как ощущение погружения в пустоту.
========== Чарли и Тэсс. Осколок № 44 ==========
Когда Чарли надоело пялиться на проектор в страхе даже прикоснуться к нему, она спустилась в маячный домик, чтобы выпить горячего чаю. Она надеялась, что это поможет ей набраться решимости.
Тэсс сидела за кухонным столиком, пила чай и читала книгу. Увидев Чарли, она подняла голову от страниц и спросила:
– Ну как? Починила?
– Не совсем, – пробормотала Чарли. Она надеялась, что Тэсс больше не будет задавать вопросы об этом проклятом проекторе, и очень обрадовалась, когда девочка поинтересовалась:
– Хочешь чаю? Я только что согрела. Заварка свежая. Я добавила туда мяту и мелиссу, вроде получилось неплохо, – Тэсс понюхала свою чашку и смущенно улыбнулась.
– Отлично, спасибо, – Чарли налила себе свежего ароматного чая и присела за стол. – Что читаешь? – спросила она и отхлебнула чай, который действительно оказался очень вкусным.
Тэсс подняла книгу от стола и показала Чарли обложку. «Лолита». От ужаса Чарли едва не поперхнулась чаем и нервно закашлялась.
– Тебе не кажется, что кое-кому еще рано читать такие книжки?! – воскликнула она.
– Понятия не имею, о ком ты говоришь, – ухмыльнулась Тэсс.
– Где ты ее взяла вообще?!
– На твоей книжной полке. Ты же сказала, что я могу взять любую книгу, – Тэсс изобразила саму невинность, а Чарли смутилась и разозлилась.
– Ну не эту же! Неужели там не было ничего более подходящего тебе по возрасту?
– Чарли, мне четырнадцать, а не десять, расслабься уже. Я даже старше, чем Лолита в начале книги.
– И все равно эта книга для взрослых!
«Лучше бы мы говорили о проекторах», – подумала Чарли в отчаянии.
– А сама ты ее где взяла? – полюбопытствовала Тэсс, загибая уголок страницы и откладывая книгу в сторону.
– Я… – Чарли смутилась еще больше. – В том доме. На холме.
– Хм… На самом деле интересная книга, не так ли? Только очень грустная, – задумчиво проговорила Тэсс.
– Пожалуй… – пробормотала Чарли, все еще не уверенная, что с Тэсс можно всерьез обсудить Лолиту. – Тебе, наверное, жалко девочку?
– Вообще-то не очень, – Тэсс покачала головой. – Мне жалко Гумберта.
– Гумберта?! – Чарли едва не лишилась дара речи. – Этого старого извращенца?!
– Да, – не колеблясь, ответила Тэсс. – Ведь он не виноват, что стал таким. Он потерял свою любовь детства и всю жизнь пытался воскресить ее в образах других девочек. Он вырос, но душой так и остался мальчиком, которому нужна девочка его возраста. Разве это не печально? В Лолите он смог воскресить свою утраченную любовь. А вот Лолита умело использовала его. Ее поведение никак не ассоциируется с поведением наивной девочки.
– Но, Тэсс, она же ребенок! Она не понимала, что делает! Она даже представить не могла, чем все это обернется для нее. Она ведь попала в самое настоящее рабство к этому педофилу.
– И все равно мне нисколечко не жаль ее.
Чарли покачала головой.
– А ты действительно странная, Тэсс.
Тэсс улыбнулась:
– Ну, не тебе же одной быть странной.
Они еще немного поговорили о поведении Лолиты, а потом Чарли допила свой чай и вернулась в маячную комнату к проектору, а Тэсс – к чтению книги. Начинало темнеть, и Чарли во что бы то ни стало хотела починить проектор до темноты, чтобы вечером они могли посмотреть пленку. Теперь уже проектор не вызывал в ней такого ужаса. Куда больший ужас вызывал у Чарли их с Тэсс разговор. Правильно ли она поступает, что позволяет Тэсс читать такую книгу? Конечно, Тэсс кажется довольно взрослой девочкой, но все равно она еще девочка. И ее выводы от прочитанного пугали Чарли. Может, ей следовало быть строгой и забрать эту книгу, выбросить ее ко всем чертям? Но ведь она не нянька для Тэсс. Их отношения были, скорее, дружескими, и Чарли не хотела возводить между ними барьер неравенства из-за возраста. Тэсс и так было нелегко на этом острове. К тому же, ее убили. Может, подобные книги помогут ей вспомнить что-то еще о своей смерти.
Так, успокаивая себя, Чарли незаметно занялась проектором. Он действительно оказался старинным. Насколько Чарли могла судить из его устройства, он предназначался для просмотра немых черно-белых фильмов. Что ж, чем меньше современных наворотов, тем проще его починить.
Постепенно мысли о несчастных героях Набокова полностью вытеснились из сознания Чарли мыслями о кинопроекторе. Чарли погрузилась в его устройство с головой. Ощущение, что когда-то она уже делала нечто подобное, становилось все более отчетливым с каждой минутой. Образы из прошлого начали всплывать у Чарли перед глазами один за другим. В этих образах она точно так же склонилась над каким-то устройством и пытается отремонтировать его. Но это не проектор, это что-то иное. И она не одна. Рядом с ней звучит чей-то знакомый голос, который подсказывает ей, что лучше делать.
Чарли положила отвертку и закрыла глаза. Видения обретали невыносимую яркость, буквально слепили ее.
Она вместе с Ричардом. Она видит его запястье с татуировкой в виде змеи. У Ричарда в руках отвертка. Они вместе сняли крышку с какого-то инструмента. Клавиши. Черные, белые, белые, черные. Это синтезатор. Да, это синтезатор. Ричард лучше разбирается в устройстве синтезаторов и сейчас он объясняет Чарли, что нужно сделать, чтобы починить его. Его голос спокойный и тихий. Они оба полностью поглощены процессом и сосредоточены на том, что делают. Это ощущение сосредоточенности, слияния их умов, поглощения одним и тем же делом, – оно такое знакомое, такое приятное. Оно успокаивает. Когда они работают вместе с Ричардом, все проблемы исчезают.
– Синтезатор устроен намного проще, чем фортепиано, – говорит Ричард. – Хотя еще совсем недавно я думал иначе. Три года назад, учась в музыкалке, я еще только мечтал о собственном синтезаторе.
В эту секунду голову Чарли пронзила острая боль, которая тут же отдалась такой же острой болью где-то в области лопаток. Чарли села на пол и испустила тихий стон от внезапного потрясения.
Они познакомились в музыкальной школе. Ричард был такой смешной, когда неожиданно пришел во всем черном. А потом они пошли вместе курить и сидели на поваленном дереве. Тогда он признался ей, что мечтает о собственном синтезаторе. Ричард. Вечно тощий и часто краснеющий от смущения. Ее любимый Ричард, который всегда был рядом. Всегда, но не сейчас.
Горячие слезы потекли у Чарли по щекам. Спина с левой стороны просто горела огнем, а в голове что-то пульсировало, словно огромный нарыв. Кое-как Чарли подползла к зеркалу и сняла кофту, чтобы посмотреть, что там происходит с ее спиной. Слезы застилали ей глаза, Чарли почти ничего не видела. Ей просто казалось, что кто-то раздирает кожу на ее спине, царапает тупыми иглами. Лопатки сильно покраснели, и часть татуировки увеличилась буквально в два раза. Чарли вытерла слезы и прищурилась, пытаясь понять, что же там изображено. Боль мешала сосредоточиться. Чарли шумно выдохнула и подползла ближе к зеркалу.
Изображение на коже стало более отчетливым. Это было похоже на… перья?
– Господи… это крылья! – догадалась Чарли. – Это тату в виде черных крыльев. Черт бы их побрал. – Чарли всхлипнула и натянула кофту обратно на плечи. В горле пересохло, а в носу саднило. Неужели каждый раз возвращение воспоминаний будет сопровождаться такой болью?
Морщась и дрожа, Чарли достала из кармана кофты пачку сигарет, выкурила одну штуку, и это принесло ей эфемерное чувство облегчения. Чарли взялась за вторую сигарету. Она курила и прокручивала в голове, сортировала и раскладывала по местам вернувшиеся воспоминания о Ричарде. Пробелы, которые до этого присутствовали в ее сознании, постепенно заполнялись. Она вспомнила, что Дженни была сестрой Ричарда, что они познакомились, когда Чарли пришла к ним в гости. Новая порция воспоминаний о Дженни принесла и новую порцию боли. Она вспомнила свою татуировку. Когда они с Дженни расстались, Ричард тоже расстался со своим парнем. Они оба были несчастны и измотаны бесполезными отношениями. Только их дружба оставалась неизменной и крепкой, и чтобы ее укрепить еще больше, они решили сделать себе татуировки. Чарли – в виде черных крыльев на спине, а Ричард – в виде змеи на запястье.
Но главными были не детали. Чарли и раньше помнила эту татуировку в виде змеи, но она не помнила самого Ричарда. Не помнила свою любовь к нему. А теперь вернулась любовь, а вместе с ней пришла и боль от осознания, как теперь далек от нее Ричард. Он словно мертв. Вот только это она мертва, и ее тело лежит где-то в мерзлой земле или в холодной гладкой и блестящей урне. А может, его уже давно развеяли над океаном. Ее, Чарли, больше не существует в том мире, где живет Ричард. И Ричард даже понятия не имеет, что сейчас она думает о нем.
========== ЧАРЛИ. Аккорд # 9 ==========
В последний месяц перед выпускным Дженни они виделись всего один раз. В тот день Дженни казалась какой-то встрепанной, постоянно извинялась, жаловалась, что ничего не успевает и клялась, что как только она окончит школу, они будут видеться намного чаще. Чтобы как-то заполнить пустоту из-за отсутствия Дженни в своей жизни, Чарли стала давать больше концертов, принимая большее число приглашений из разных клубов. Несколько раз им даже удалось выступить на крупных городских мероприятиях на разогреве у более популярных групп.
Чарли была терпелива. Она просто ждала, когда пройдет это время, когда наступит лето, и они снова будут проводить жаркие вечера и душные ночи вдвоем с Дженни, разговаривая обо всем на свете в комнате, окутанной клубами сигаретного дыма. Они будут смотреть на звезды с балкона и мечтать о будущем, делиться этими мечтами и вселять друг в друга веру, что все обязательно получится. Надо только подождать. Только еще немного подождать, и все обязательно будет.
И вот до выпускного Дженни остался один день. Чарли находилась в приподнятом настроении, предвкушая очередное лето вместе с Дженни. Остался всего один день, и Дженни будет свободна.
Поздно вечером Чарли спустилась на кухню попить воды и застала там своего брата, который допивал бутылку пива, устремив сосредоточенный взгляд в темноту за окном. Казалось, Дэвид о чем-то крепко задумался, что вообще-то редко с ним случалось. Впрочем, Чарли не было никакого дела до его проблем, поэтому она налила себе воды и собиралась вернуться со стаканом наверх, когда брат окликнул ее:
– Шарлотта… подожди, пожалуйста. Надо поговорить кое о чем.
– Мне некогда.
– Это важно, – настаивал Дэвид. Его голос был встревоженным. – Пожалуйста, сядь. Нам правда нужно поговорить.
– О чем? Папочка не дает тебе денег на травку? – Чарли с грохотом поставила стакан на стол и с нарочитым шумом уселась напротив Дэвида.
– Послушай… Я знаю, что ты встречаешься с девушкой, – начал Дэвид. Голос его по-прежнему был встревоженным.
– И что с того? – Чарли нахмурилась. – Тебя не касается моя личная жизнь.
– Я тоже так думал, – Дэвид вздохнул и поставил бутылку пива на стол. Чарли заметила, что он избегает ее взгляда. – До сегодняшнего дня твоя личная жизнь действительно меня не касалась. Я знал, что ты лесбиянка, встречаешься с какой-то девчонкой, и, в общем-то, мне было по барабану. В наше время это не такой уж из ряда вон выходящий случай.
Чарли немного удивилась этим здравым рассуждениям. Она ожидала от Дэвида наездов на случай, если он решил поиграть в умного старшего брата, который беспокоится за свою сестру. Но Дэвида явно беспокоило что-то другое. Скорее всего, его снова волновала лишь собственная задница. Но при чем здесь Чарли?
– Мы с тобой оба не идеальны, – продолжал Дэвид. – И я никогда не лез в твою личную жизнь, потому что моя собственная была далека от идеала. Ты ведь знаешь, что каждый день я менял девчонок, даже не запоминая их лица и имена.
– Куда ты клонишь? – Чарли начинала терять терпение.
– Сегодня произошло нечто странное. Я был с девушкой… Мы познакомились утром в супермаркете. Она была такой симпатичной, что я подкатил к ней, особо не рассчитывая на успех. Но она оказалась не против. И вечером позвала меня к себе домой.
– Господи, избавь меня от подробностей… – поморщилась Чарли.
– Подробности как раз важны! – прошипел Дэвид. Его глаза зло блеснули. – Дай ты мне уже договорить, наконец! Мы провели с ней вечер вместе. Я сразу понял, что она ничего от меня не ждет, ей просто нужно расслабиться. И я был счастлив, что нарвался на такую девчонку. И все было прекрасно, пока она не узнала, что моя фамилия Брайтли. Она спросила, есть ли у меня сестра. И когда я сказал про тебя, она едва не грохнулась в обморок. Она буквально выставила меня из дома. И велела забыть об этом и никогда больше не вспоминать ее, и никому не рассказывать о том, что случилось. Она сказала, что это было огромной ошибкой. Но я, как видишь, не могу забыть об этом. То, что случилось, не дает мне сейчас покоя. Как ты думаешь, почему я рассказываю тебе обо всем этом вместо того, чтобы промолчать? Так ведь было бы намного удобнее для нас обоих. Но понимаешь… я ненавижу шлюх. Я неплохо отношусь к девчонкам, которые ищут секса, чтобы расслабиться. Но я ненавижу девок, которые изменяют. Они шлюхи. Измена – это низко. Возможно, тебе странно слышать это от такого человека, как я, но на самом деле я никогда не обманывал девушек. Они всегда знали, на что идут. А у меня никогда не было постоянной партнерши, потому что я не готов к этому. Я обязательно изменил бы ей, а мне противна мысль об этом. Я действительно ненавижу шлюх. Почему я говорю тебе об этом… ты ведь уже поняла, Шарлотта? У меня есть большое подозрение, что твоя девушка шлюха. И я не мог промолчать об этом. Даже если ты возненавидишь меня еще сильнее.
От каждого произнесенного Дэвидом слова Чарли бледнела все сильнее. Кровь отхлынула у нее от лица и хлынула в уши. В голове зашумело. Под конец речи Дэвида Чарли уже с трудом понимала, о чем он говорит. Ей нужно было знать только одно. Одно слово, которое позволило бы ей жить дальше, или убило бы ее.
– Имя… – прохрипела она. – Как ее звали? Ты запомнил?
– Да, как ни странно, – Дэвид пристально посмотрел на Чарли. – Обычно я не запоминаю их имена, но так как тут случай не совсем обычный, оно запало мне в память… Да и к тому же, когда мне говорят «забудь», я как назло прекрасно это запоминаю…
– Имя! Говори! – закричала Чарли.
– Дженни. Ее звали Дженни, – вздохнул Дэвид.
– Господи… – Чарли закрыла лицо руками. Ей хотелось вскочить со стула и убежать, но сил не было даже на то, чтобы пошевелиться. Сил совсем не осталось. Чарли даже заплакать не могла.
– Значит, это действительно она… – Дэвид снова вздохнул. – Я не знал. Клянусь, я не знал этого.
– Теперь уже не важно… – прошептала Чарли. – Не важно, что это ты. Если бы это был не ты, это был бы кто-то другой.
– А вот тут ты абсолютно права. Шлюхи неисправимы.
В этот момент раздался громкий стук в дверь. От неожиданности Чарли и Дэвид подпрыгнули.
Силы снова вернулись к Чарли вместе с паникой. А вдруг это Дженни? Вдруг она пришла, чтобы объясниться? Сейчас Чарли не готова была даже к тому, чтобы увидеть ее.
– Я сама открою, – Чарли поднялась со стула и направилась в прихожую, молясь только о том, чтобы это оказался отец, забывший дома ключи, или соседка, потерявшая своего жирного кота.
Но это был Ричард. Он стоял в дверном проеме, худой и бледный, почти такой же бледный, как Чарли. Его длинные волосы растрепались, а глаза горели каким-то безумным огнем.
– Нам нужно поговорить, – твердо сказал он. – Срочно поговорить.
– Проходи, – Чарли распахнула перед другом дверь, уже догадываясь, о чем он собирается говорить с ней. Неужели сегодня все уже знают о том, что ее девушка трахается с другими? И все будут приходить и сообщать ей об этом?
– Кто там? – в прихожей нарисовался встревоженный Дэвид. Видимо, он тоже боялся повстречаться с Дженни.
Ричард и Дэвид посмотрели друг на друга, и Чарли подумала, что если бы взглядом можно было убивать, ее брат уже стал бы покойником.
– Я не буду говорить с тобой при нем, – прошипел Ричард. – Пусть убирается ко всем чертям.
– Да расслабься… – Чарли вздохнула. – Мой брат не скрывает, что спал с ней. Ты ведь об этом поговорить хотел?
Ричард бросил на Чарли удивленный взгляд. Похоже, он не ожидал, что Дэвид сам во всем признается и опередит его.
– Я сегодня вернулся раньше домой от кузена Марти, – медленно проговорил Ричард. – И когда я пришел, то увидел на пороге твоего полуодетого братца. Дженни выгоняла его и что-то кричала, а он на ходу застегивал рубашку. Я не поверил своим глазам. Я решил, что он приставал к моей сестре. Но вместо того чтобы догнать этого урода, я решил сначала узнать обо всем от Дженни. В итоге я столкнулся с полуголой сестрой в прихожей, которая даже разговаривать со мной не стала, поднялась в свою комнату и закрылась там. Поэтому я пришел сюда. Ты должна была узнать об этом, Чарли. Мне неприятно говорить такое о собственной сестре, но она…
– Она шлюха, – перебил его Дэвид, который, похоже, просто влюбился в это слово. – Самая настоящая.
Худые плечи Ричарда напряглись, а глаза сузились.
– Не стоит тебе так говорить о ней. Вы оба хороши.
– Оба?! – Дэвид зло усмехнулся. – Я здесь не при чем! И извиняться я не собираюсь. Она сама с радостью пустила меня в свои трусы!
– Ах ты скотина… – выдохнул Ричард.
А дальше случилось невероятное. От неожиданности Чарли даже забыла про свою душевную боль. Ричард подбежал к Дэвиду, замахнулся и впечатал свой кулак в его щеку. Дэвид грязно выругался и прижал ладонь к разбитой в кровь скуле.
– Это тебе за Чарли. За то, как ты поступил с ней. И за мою сестру, хоть она и не заслуживает этого.
Чарли в ужасе наблюдала за реакцией своего брата, который был в два раза крупнее Ричарда. Если Дэвид сейчас разозлится и решит дать сдачи, не трудно догадаться, кто в этой битве больше пострадает.
Но, похоже, Дэвид не собирался давать сдачи. Он бросил на Ричарда полный презрения взгляд и вытер рукавом кровь со своей щеки.
– Можешь радоваться, я не буду тебя бить, педик. Бить педиков все равно что бить баб. Так что отправляйся ты к черту. Твоя сестричка не так уж хороша, чтобы из-за нее марать об тебя руки.
Ричард зажмурился, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не врезать Дэвиду еще раз. А Дэвид, между тем, снял с крючка свою кожаную куртку, повесил ее через плечо и вышел из дома, демонстративно хлопнув дверью.
Чарли и Ричард посмотрели друг на друга. И Чарли вдруг рассмеялась.
– Как ты классно врезал ему! – воскликнула она.
Ричард тоже засмеялся. Они хохотали от пережитого потрясения, хохотали до боли в животе, пока напряжение, наконец, не отпустило их.
А потом они поднялись в комнату Чарли, где девушка перевязала разбитый кулак своего храброго друга.
– Ты молодец, – говорила она. – Ты мой защитник. Я никогда этого не забуду, Ричи.
– Да ну что ты… – Ричард только отмахнулся. – Это самое меньшее, что я мог для тебя сделать. Она моя сестра. И я чувствую себя виноватым за то, как она поступила с тобой.
– Глупости, – Чарли вздохнула. – Ты здесь не при чем.
– Нет, в этом есть моя вина. Я знал, что так будет. Знал, но надеялся, что этого не случится.
– В каком смысле «знал»? – что-то внутри у Чарли болезненно сжалось. Они сидели на ее постели. По комнате плыли желтые тени от включенного ночника. Порывистый ветер развевал занавески. Начинался дождь.
– Я просто знаю свою сестру. Поэтому я с самого начала не был в восторге, когда узнал о вас. Все, с кем встречалась моя сестра до тебя, все они страдали. Потому что она бросала их. Они надоедали ей, она всегда искала новых ощущений. И я боялся, что она может так же поступить и с тобой. Но потом мне начало казаться, что Дженни изменилась. Она относилась к тебе иначе, и я поверил, что она действительно любит тебя. Вы были вместе так долго, и я успокоился. Как теперь вижу, зря. Мою сестру ничего не изменит. Ее все так же тянет на что-то новое. Мне… очень стыдно за нее, Чарли.
– Так вот в чем дело… – вздохнула Чарли. – Вот почему Дженни тогда не хотела, чтобы мы рассказывали тебе о наших отношениях. Она хотела сохранить их в тайне как можно дольше, потому что догадывалась, что ты будешь против. Она догадывалась, что как друг ты можешь встать на мою сторону.
– Мне правда очень жаль… – повторил Ричард. – Это не должно было случиться. Только не с тобой, Чарли. Ты заслуживала лучшего, чем моя сестра. Я всегда знал это. Я должен был сказать тебе об этом.
– Вряд ли это что-то изменило бы… – Чарли грустно улыбнулась. – Я была ослеплена своей любовью. Я давно начала подозревать, что Дженни меня мало. Но не хотела обращать на это внимание. Я предпочитала закрыть глаза на очевидное и понадеяться, что все будет хорошо. Я такая дура, Ричи… такая дура.
– Ты не дура… – прошептал Ричард и пододвинулся ближе к Чарли, обнимая ее. – Ты просто любила ее. Просто очень сильно любила ее. Она не заслуживала такой любви…
Успокаивающие слова Ричарда и его теплые объятия подействовали на Чарли как спусковой крючок. Если все это время она держалась, то теперь, расслабившись, не выдержала и расплакалась. Она плакала горько, плакала навзрыд, как не плакала с самого детства. С тех самых пор, как умерла ее мама. В тот вечер Чарли казалось, что ее мать снова умерла. А вместе с ней снова умерла любовь, надежда и все самое лучшее, что было в ее жизни. Она цеплялась за Ричарда и плакала, как не плакала больше ни при ком. А он гладил ее по голове и по спине и шептал какие-то глупости.
Когда через час Чарли немного успокоилась, Ричард засобирался домой.
– Уже поздно. Наверное, мне лучше уйти.
– Нет… – жалобно прошептала Чарли и поймала Ричарда за рукав. – Останься. Пожалуйста. Останься сегодня со мной. Я не могу… не могу быть сейчас одна.
